Том LVII, № 1 (2025)

В статье анализируется тема существования специфических психопатологических особенностей в рамках аддиктивной патологии, в частности, при героиновой зависимости. На основе совокупности нейробиологических данных, эпидемиологии и клинической практики авторы отстаивают существование комплексной модели, объясняющей феноменологию зависимостей. Отмечается, что, несмотря на предполагаемую тесную связь между зависимостью и другими психическими состояниями, в психиатрические классификации до настоящего времени не внесены изменения, нацеленные на уточнение психиатрической коморбидности аддиктивного поведения. Указывается, что современная нозография психиатрии ограничивается преимущественно описаниями поведенческих аспектов зависимости и не учитывает другие стороны психической экспрессии, такие как аффективные и когнитивные установки. Констатируется, что в связи с отсутствием основных поведенческих и психопатологических критериев многие психопатологические симптомы попадают в другие категории, оцениваемые как дополнительные или сопутствующие расстройства (в рамках коморбидности). Сделан вывод о том, что высокую частоту появления психопатологических симптомов у зависимых, употребляющих героин, не следует недооценивать.

Обоснование. Вопросы, касающиеся клинической дифференциации расстройств половой идентификации у больных шизофренией, изучены недостаточно полно.

Цель. Изучение клинико-психопатологических характеристик расстройств половой идентификации при заболеваниях шизофренического спектра в аспекте типологии, динамики и терапии.

Материалы и методы. Исследовали 35 пациентов 18–65 лет с диагнозами «шизофрения» и «шизотипическое расстройство» по МКБ-10, которые сообщили о неудовлетворённости своим биологическим полом. Использовали клиникопсихопатологические, клинико-катамнестические и статистические методы исследования.

Результаты. Проведена типологическая дифференциация расстройств половой идентификации, которая определялась структурой психических расстройств, а также закономерностями течения эндогенного процесса. Исследуемые состояния были разделены на два типа: при 1-м типе расстройства половой идентификации манифестировали в рамках аффективно-бредовых психозов приступообразной шизофрении (n=13), при 2-м типе — при шизотипическом расстройстве (n=22). При 1-м типе манифест расстройств половой идентификации в подавляющем большинстве случаев (69,2%) относился к периоду 21–24 лет. На фоне прогредиентного течения шизофрении в 38,5% наблюдений отмечалось усложнение фабулы бредовых расстройств, появление характерных признаков синдрома Кандинского. На высоте депрессивно-бредового психоза пациенты «внезапно осознавали», что «относятся к противоположному полу», начинали «вспоминать» и гиперболизировать события прошлого, подтверждающие их идею. Дальнейшая динамика расстройства половой идентификации реализовалась фазно. По мере разрешения аффективно-бредового психоза идеи смены пола нивелировались. В дальнейшем у пациентов отмечалось формирование двух видов устойчивых во времени симптомокомплексов — ипохондрического или диссоциативного. При 2-м типе расстройства половой идентификации реализовывались преимущественно в рамках шизотипического расстройства. Развитие расстройства половой идентификации отмечалось на фоне монополярных депрессивных расстройств с явлениями «метафизической интоксикации». Дальнейшее прогрессирование расстройств половой идентификации 2-го типа не имело отчётливых связей с динамикой других психопатологических расстройств, идеи смены пола приобретали сверхценный или паранойяльный характер.

Заключение. В ходе исследования проведена клинико-динамическая типологическая дифференциация расстройств половой идентификации, которая определялась структурой психических расстройств, а также закономерностями течения эндогенного процесса.

Обоснование. Степень принятия пациентом своего состояния при зависимости от синтетических катинонов является ключевым фактором, влияющим на успешность терапевтических и профилактических вмешательств. Однако анозогнозия, или неспособность наркозависимых полностью осознать свое состояние, часто препятствует полному признанию заболевания. Этот феномен представляет собой многомерный конструкт, включающий в себя когнитивные, эмоциональные и мотивационно-поведенческие компоненты. Непризнание заболевания является одним из важнейших компонентов анозогнозии, наряду с неинформированностью, непризнанием симптомов и эмоциональным неприятием заболевания.

Цель. Исследовать взаимосвязь социодемографических, клинических и психологических параметров с субшкалой «Непризнание заболевания» у пациентов, страдающих зависимостью от синтетических катинонов, в целях построения более эффективных программ реабилитации.

Материалы и методы. В исследовании приняли участие 70 мужчин с зависимостью от синтетических катинонов, средний возраст — 30,44±6,32 года (от 20 до 40 лет). Применяли следующие методы исследования: клинико-психологические (с использованием специально разработанной формализованной регистрационной карты); экспериментально-психологические (опросники «Анозогнозия при наркомании», «Индекс тяжести зависимости», «Шкала оценки уровня реабилитационного потенциала», «Личностный дифференциал» (фактор О), «Фрайбургский опросник личности» и «Шкала семейного окружения»). С помощью корреляционного анализа были выявлены ключевые социодемографические, клинические и психологические параметры, взаимосвязанные с непризнанием заболевания.

Результаты. В ходе исследования выявлены ключевые социодемографические, клинические и психологические корреляты, повышающие непризнание заболевания: хорошее материальное положение семьи, отсутствие взаимоотношений с родителями, высокий индекс тяжести зависимости и психических проблем, наличие гепатита С, однократная передозировка в анамнезе, низкий уровень реабилитационного потенциала, высокий уровень самоуважения, выраженная личностная маскулинность, субъективно воспринимаемый высокий уровень контроля в семейной системе.

Заключение. Данное исследование может быть полезным для разработки более эффективных стратегий лечения зависимости от синтетических катинонов, учитывающих различные социодемографические, клинические и психологические характеристики пациентов.

В статье приводится клинический случай 43-летней пациентки Жасмин, обратившейся к психиатрам с жалобами на «аффекты, мешающие жить: диссоциации, регрессии, ангедонию, флешбеки, социофобию, астению, тревогу, ночные кошмары». Сообщила, что для получения квалифицированной помощи осознанно поменяла место жительства и переехала в город, который «славится хорошими психиатрами». Пациентка за несколько лет «душевных страданий» досконально изучила психиатрическую литературу, освоила научную терминологию, глубоко проникла в понимание этиопатогенеза психических расстройств, овладела знаниями в области многообразных методов психотерапии, психофармакотерапии и позиционировала себя в качестве эксперта в области психиатрии. Она самостоятельно выявила у себя диссоциативные симптомы (деперсонализацию, дереализацию, регрессию), поставила себе диагноз диссоциативного расстройства. Делается вывод о том, что в современной психиатрии тема объективной диагностики психических и поведенческих расстройств сталкивается с новым вызовом — широкой распространённостью самодиагностики и влиянием на этот процесс экспертности пациента. Тема доверия врача к жалобам пациента переходит из сферы дифференциации с симуляцией в область оценки влияния «психиатрической грамотности» пациента на диагностику.

В кратком сообщении приведён нарративный обзор литературы, описывающий возможный патогенетический механизм трансформации психозов, вызванных воздействием некоторых наркотических средств, в хронические психозы шизофренического спектра. Описываются центральная роль гипердофаминэргии в формировании продуктивных симптомов психоза и возможность сенситизации D₂-дофаминовых рецепторов при длительном употреблении наркотических веществ со стимулирующими свойствами. Обращено внимание на описанный ранее феномен обратной толерантности, изучение которого на генетическом, молекулярном, нейротрансмиттерном и клиническом уровнях может стать перспективным подходом для клинической оценки прогноза, а также профилактики развития шизофрении у наркопотребителей.

В обзоре рассматриваются современные представления о роли стыда и вины в развитии сексуальных дисфункций и дисгармоний у мужчин и женщин. Уделяется внимание связи чрезмерного сексуального стыда и вины с нарушениями психосексуального развития, выделяются факторы, влияющие на их возникновение. Подробно обсуждаются различия эмоций сексуального стыда и вины, характерных для них поведенческих паттернов и последствий для сексуальной функции. Представлены созданные на основе выявленных различий дифференцированные подходы к терапии сексуального стыда и вины, а также конкретные психотерапевтические методики. Обзор базируется на изучении оригинальных российских и англоязычных статей и собственном обширном клиническом опыте. Ссылки сделаны преимущественно на статистически достоверные, рандомизированные и плацебоконтролируемые исследования последних 20 лет, в ряде случаев — на малочисленные и открытые исследования. Проведённый анализ продемонстрировал значительный недостаток знаний по данной теме. Сделано заключение о необходимости дальнейшей разработки конкретных психотерапевтических программ для работы с сексуальным стыдом и виной при сексуальных дисфункциях, семейно-сексуальных дисгармониях и других партнёрских проблемах. Также необходимой является разработка программ профилактики избыточного сексуального стыда и вины в детском и подростковом возрасте, основанных на повышении знаний родителей об их роли в половом воспитании.

Распространённость курения у людей с шизофренией выше, чем у индивидов с другими психическими расстройствами, и в несколько раз превышает общепопуляционные показатели. Кроме того, тяжесть табачной зависимости у пациентов с шизофренией значительно превосходит таковую у людей без серьёзных психических расстройств. Шизофрения ассоциирована с особой подверженностью сердечно-сосудистым и метаболическим болезням и высокой частотой преждевременных смертей как по медицинским причинам, так и в связи с суицидами. Курение в значительной степени усугубляет проблему как неудовлетворительного физического здоровья, так и повышенной летальности. Уменьшение частоты курения, отмеченное за последние десятилетия во многих регионах мира, лишь в небольшой степени коснулось людей с шизофренией. Общепринятые стратегии снижения распространённости курения и лечения табачной зависимости оказываются неэффективными или недостаточно эффективными у людей с шизофренией, что определяет необходимость разработки новых профилактических мер и терапевтических вмешательств.

В последние годы отмечается значительный рост интереса к исследованиям психоделиков. Эти исследования охватывают как нейронауку, так и их потенциальное клиническое применение. Данное явление, которое часто называют «ренессансом психоделиков», включает в себя исследования таких соединений, как псилоцибин, MDMA, DMT и LSD, применяемых при депрессии, посттравматическом стрессовом расстройстве, тревожных и обсессивно-компульсивных расстройствах. Перечисленные вещества предлагают иную парадигму лечения благодаря быстрому наступлению терапевтического эффекта и способности стимулировать долгосрочные изменения психического состояния, поддержанные определённым психотерапевтическим сопровождением. В то же время многие исследования, восхваляющие психоделики, остаются методологически слабыми, что препятствует интеграции этих средств в медицинскую практику.

Данная статья предлагает обсуждение современных представлений о психоделиках, а также критическое рассмотрение существующих научных данных. Анализируется исторический контекст использования психоделических средств, включая ранние исследования, в том числе методику психоделической терапии кетамином, разработанную в России профессором Е.М. Крупицким. Подробно рассматриваются существующие сложности, такие как отсутствие адекватных плацебо и стандартов дозирования, малые размеры выборок и сильное влияние контекстуальных факторов, которые могут исказить результаты. На основе этого автор призывает российских психиатров к критичному осмыслению данных и к готовности выработать взвешенное отношение к применению психоделиков в терапии, исходя из качества доказательной базы и особенностей российской нормативно-правовой базы.