Том 6, № 3 (2019)

В статье представлена позиция автора по проблемам и перспективам юридического мышления в постклассической перспективе. Юридическое мышление — это знаково-информационная деятельность, относящаяся к сфере права, которая выступает внутренним, психическим или ментальным содержанием юридической практики, «сопровождая» каждое юридическое действие. Осмысление данной категории особо актуально в связи с «когнитивной революцией» в современном науковедении. Наиболее важные моменты, определяющие мировоззрение эпохи постмодерна, характеризующие все его уровни и виды, в том числе юридическое мышление: неопределенность, контекстуальность, релятивность, дополнительность. наше знание об объекте (в ключе настоящей статьи — о правовой реальности), — всегда неполны (как онтологически, так и гносеологически), относительны и контекстуальны. Право — это сложный, многогранный, стохастический, потенциально неисчерпаемый феномен, не имеющий единственного референта, к которому можно свести всю правовую реальность. В обширных связях с социальными (и не только) явлениями возникают новые свойства права. В настоящее время ученые формируют множество правопорядков и одновременно типов юридического мышления. Они задают разные образы права на уровне обычного права и всевозможные критерии оценки официального законодательства. Одним из отличий постсовременного юридического мышления (как и мышления в любой другой сфере) является его манипулятивность, осуществляемая властью с помощью медиакоммуникаций.

В статье рассматривается проблема понимания и познания правовой действительности с точки зрения осмысления тенденций развития гуманитарного знания вообще и правового знания в частности. Указывается на ограниченность классических подходов и необходимость их методологического обновления. Выявляется связь права с социокультурным контекстом, обусловливающим его специфику. Социальная действительность — сложная многомерная и многослойная система, состоящая из множества социальных институтов (конструктов). Все социальные институты, в том числе в сфере правовой жизни, носят интерсубъективный (одновременно объективный и субъективный) характер. Процесс формирования правовых знаний рассматривается в институциональном, а также близких ему направлениях — дискурс-анализе и теории социальных представлений. В статье, утверждается то, что конструирует человек, содержит субъективное и объективное одновременно, и в социологической феноменологии такое сочетание именуется как интерсубъективность. Интерсубъективность рассматривается в терминах человекомерности, которая. выступает как бы фильтром между людьми и условной объективной ситуацией. Ей сопутствуют субъективные переживания, такие как ожидания, потребности, интересы и т.п. Отмечается, что объективное и субъективное существуют в неразрывной диалектической связи. Утверждается, что и познание этой действительности — процесс сложный, включающий в себя институциональные акты познания и понимания. Особое значение в этом процессе отводится объективации, интернализации и легитимации. При этом именно легитимация имеет когнитивный и нормативный аспекты, поскольку связана с ценностной и когнитивной (знание, понимание) подсистемами сознания. Указывается на связь символического универсума с правовой жизнью.

В статье рассматривается феномен правового мышления как самостоятельная разновидность мышления, чьей основной целью выступает конструирование правовой реальности. Автор полагает, что правовое мышление выполняет три важнейшие функции: во-первых, формирует материю правовой реальности, образуемую атомарными фактами, во-вторых, устанавливает взаимную связь фактов в логическом и культурно-историческом пространстве реальности и, в-третьих, закрепляет факты и связи между ними в различных знаковых формах, вырабатываемых в процессе познавательной активности индивидов. В работе показано: особую значимость в плане теоретического осмысления правовой реальности имеет установление закономерной связи между ее статическими (конструктивными) характеристиками и эволюционной динамикой. Именно деятельность правового мышления создает предпосылки для эволюции права и правовой реальности в историческом измерении. Познавательная и иная творческая активность правового мышления создают те знаковые формы, в которых получает внешнее выражение взаимосвязь фактов и фактических комплексов. В ходе эволюции происходит усложнение таких форм, они становятся универсальными и общезначимыми. Доказано, что важнейшей закономерностью правовой эволюции является формирование на основе конкретных ситуаций правовой коммуникации субъективных прав, которые в дальнейшем, по мере типизации и распространения на все более широкий круг индивидов, трансформируются в юридические нормы. Эта закономерность получает обоснование и подтверждение как на общенаучном материале, так и на примере юридической науки, выступающей высшим уровнем организации правового мышления. Следствием рассматриваемых процессов становится формирование общего для всех индивидов пространства правовой реальности, представляющего собой единое поле интерсубъективных коммуникаций.

Статья посвящена истории развития демократии со времен Великой французской революции до наших дней. Авторы утверждают, что преобладающая тенденция здесь — трансформация названного политического режима в, условно говоря, демократическую диктатуру, представляющую собой дуумвират крупного капитала и сращенного с ним высшего слоя политического истеблишмента. Именно это обстоятельство дает основание некоторым исследователям, с позицией которых авторы абсолютно солидарны, заявлять о появлении такого во многом нового социально-политического и экономического феномена, как корпорация-государство.

Необходимость исследования возможностей развития юридической мысли в авторском праве вызвана тем обстоятельством, что навязываемая законодателю с 90-х гг., а активнее с 2000-х иллюзия, что все отношения интеллектуальной собственности в целом связаны с торговлей, не соответствует действительности, а нормативное ее утверждение привело бы к разрушению значимых и «истинно человеческих» традиционных институтов российской системы права, таких как авторское право. Никто не может поспорить, что оно одно в своем роде позволяет ознакомиться человеку со своим внутренним содержанием, а значит, и его потенциями в масштабах участия в социальном порядке. Отмечая, что нематериальные блага — творческие произведения науки, литературы, искусства — требуют надлежащей правовой охраны, которая прежде всего зиждется на уважении к личности ее автора, в статье ссылаемся на то, что и материальные объективные формы выражения этих результатов творческой деятельности человека бережно охраняются национальными нормами права, устанавливающими необходимость нежного обращения, постоянного наблюдения, обновления, ремонта объектов культуры: картин, скульптур, архитектурных памятников и т.п. В статье предпринята попытка привлечь взгляд законодателя к возможностям совершенствования охраны творческих результатов, строящейся как минимум на двух уровнях: уровне охраны культурных ценностей, осуществляемой на базе общепризнанных принципов международного права, таких как неприменение силы и угрозы силой, уважение суверенитета, невмешательство во внутренние дела; и на уровне институтов, обеспечивающих пополнение материально-духовного фонда Российской Федерации, главным из которых является авторское право. И при таком взгляде на дальнейшее совершенствование норм законодательства об авторских правах государству нужны кадры, потенциально состоятельные и творчески состоявшиеся, способные активно обращать свою творческую силу на созидание и утверждение вечных ценностей человечества. Направлением улучшения юридических норм об авторских правах становится очищение нормативного тела от псевдоюридических фикций, которые не создают последствий, благоприятно влияющих на развитие творческого потенциала людей. В этом случае при поиске способов совершенствования юридической техники выработки авторско-правовых норм можно задуматься над содержанием понятий «творческая жизнь» и «личность автора».

В статье на основе анализа работ известных специалистов утверждается, что научное мышление, в том числе и доктринальное юридическое мышление, не может не содержать мифологических элементов, поскольку протекает не только в рамках рационального, но и воображаемого (имагинативного) пространства. Ремифологизация научного знания активизировалась в связи с переходом к постклассической парадигме, своим возрождением она обязана исследовательской потребности получить целостное видение изучаемых объектов и при этом понять базовые структуры, обеспечивающие протекание мышления. Осознание когнитивной сцепки рациональных элементов и символизма мифа обнаружило присутствие в познании особой мифо-логики, позволяющей при помощи интуитивных механизмов, которые, как полагалось ранее, в научном мышлении не участвуют, предугадывать истину. Различия никак не мешают научному и мифологическому мышлению сосуществовать в режиме взаимодополнительности, поскольку человеческая мысль не работает автономно, а образность неотделима от суждений. В современном научном сознании, в том числе и правовом, действует особая мифо-логика, поскольку в нем сохраняются архетипы на правовые темы, сама наука базируется на вере в ряд исходных постулатов и идей (парадигме), а реальность презентуется на высочайшем абстрактном уровне, не позволяющем во всех нюансах и тонкостях задействовать абстрактно-понятийное и логически-доказательное знание. На примере концепции прав человека иллюстрируются утверждаемые положения. Предлагается вывод о том, что мифологическое мышление является не просто наличным элементом движения мысли, но важным ресурсом получения нового знания. Поэтому мифология в науке — не выдумка, а скорее предугаданная истина. Размифологизация в юридической науке возможна путем объяснения всех неясных и недоказанных моментов.

Целью настоящей работы является попытка наметить некоторые вопросы возможного взаимодействия теологии и юриспруденции в познании современных правовых явлений. Взаимодействие с христианской теологией дает возможность юриспруденции восполнить свои теоретические модели и практические методики путем обращения к христианскому видению человека и межчеловеческих отношений.

Мировоззренческая революция, произведенная христианством, заключается во многом в утверждении абсолютной значимости и абсолютной ценности отдельной личности. В то же время личность (лицо как субъект права, носитель субъективных юридических прав и обязанностей) является одним из ключевых понятий в юридической науке и законодательстве.

В работах по христианской антропологии особое внимание уделяется пониманию творческой деятельности человека. С ней тесно связан термин «духовность», употребляемый в российском законодательстве. В свою очередь, «духовная сфера — основное направление богословских исследований.

Богословские исследования вопроса о «совести», едином нравственном законе, способны обогатить современную философию права при решении проблемы соотношения морали и права.

Учение о происхождении зла (понерология), выработанное в христианском богословии, может представлять определенный интерес при разработке криминологических теорий, объясняющих причины и происхождение преступности.

Рассмотренные в настоящей работе вопросы взаимодействия теологии и юриспруденции не претендуют на свое окончательное разрешение. Каждая из обозначенных проблем может сама по себе стать предметом самостоятельного исследования.

В статье рассмотрены основные положения книги Ричарда Познера «Как думают судьи», являющейся, по собственной оценке автора книги, попыткой американского ученого постичь мотивы, которыми руководствуются судьи при вынесении судебных решений. Акцент Познера на психологии приводит к тому, что книга дает право рассуждать о том, как судьи думают, а не о судебном поведении: учитываются черты характера, темперамент, раса и пол, а также личный и профессиональный опыт. Из всего вышеперечисленного Ричард Познер делает вывод, что судьи руководствуются рациональностью поступков и принятых решений. Поэтому особое внимание в данной статье уделено понятию рациональности с точки зрения самого Познера, а также оценке этого понятия с точки зрения российских ученых В.Л. Тамбовцева и Л.В Сморгунова, поскольку понятие рационального выбора раскрывает суть экономического анализа права. Особого внимания заслуживают рассуждения о том, что, по мнению Ричарда Познера, рациональный выбор не обязательно должен быть безошибочен в условиях недостатка информации или сложности ее сбора и анализа. Приведены рассуждения Генри Беккета, как одного из основоположников экономического анализа права, о рациональности при совершении правонарушения. Также в статье рассмотрены факты, позволяющие говорить о том, что в настoящее врeмя эконoмический анализ права вышeл далекo за рамки первoначального внимания к антимoнопольному регулирoванию, налогоoбложению, регулированию кoммунального хозяйства, корпoративным финансам и другим привычным областям. Круг вопросов, способных быть разрешенными посредством экономического анализа права, намного шире и разнообразнее. По результатам рассуждений дана оценка использования экономического анализа права и категории рациональности в правовой сфере.

В статье представлен анализ основных положений принципа неприменения силы или угрозы силой, провозглашенного в Уставе ООН и дополненного в Заключительном акте в Хельсинки в 1975 г. Устав ООН ставит на первое место принцип неприменения силы или угрозы силой, который является фундаментальным фактором в обеспечении мира и безопасности во всем мире. Единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН. Проблема применения силы была и остается одной из самых сложных и дискуссионных в международном праве. В статье проводится сравнительно-правовой анализ источников международного права, регулирующих применение силы или угрозы силой в международном праве, и рассматриваются отдельные случаи в практике международных отношений. Россия делает все возможное, чтобы не допустить применения военной силы в нарушение Устава Организации Объединенных Наций, дестабилизации обстановки в мире, и выстраивает международные отношения на принципах международного права для обеспечения надежной и равной безопасности государств.

В статье на основе анализа конституций и законодательства участников Содружества Независимых Государств раскрывается место прокуратуры в системе разделения властей этих государств. Целью статьи является определение оптимальных путей совершенствования правового статуса прокуратуры для повышения эффективности деятельности российской прокуратуры.

Задача исследования — выявить общее и особенное в правовом статусе органов прокуратур государств — участников СНГ, рассмотреть основные тенденции развития института прокуратуры в указанных странах.

Объектом исследования явились общественные отношения, определяющие место прокуратуры в системе государственной власти, а предметом — непосредственно нормы права, регулирующие деятельность органов прокуратуры, и практика их применения.

Методологией исследования являются общенаучные методы познания (диалектический, анализа и синтеза, моделирования и др.).

Статья содержит сравнительно-правовой анализ конституций, законов о прокуратуре государств — участников СНГ. Автор приходит к выводу о том, что существенное влияние на процесс формирования правового статуса органов прокуратуры в мире оказывают международные объединения прокуроров, а также о том, что в государствах — участниках СНГ не сложилось единой модели органов прокуратуры и, соответственно, не сложилось единого похода к определению места института прокуратуры в системе разделения властей.

На основе проведенного исследования выявлена тенденция усиления влияния президента на институт прокуратуры в ряде стран СНГ. Автор, проанализировав законодательства стран СНГ и российскую правоприменительную практику, полагает, что целесообразно принятие законодательных и организационных мер, направленных на встраивание органов российской прокуратуры в систему «президентской» власти.

В статье рассматривается вопрос о сущности наказания и уголовно-правового воздействия в современном уголовном праве. Определены векторы развития института наказания в эпоху формирования цифрового общества. Автором подробно анализируются современные тенденции перехода от наказания к уголовно-правовому воздействию, обосновываются причины такой трансформации и возможные последствия.

Цель исследования: определить место наказания и мер уголовно-правового воздействия в структуре уголовного права и перспективы их дальнейшего совершенствования с учетом смены научных парадигм и формирования новой цифровой эпохи. Задачи исследования: на основе идентификационных признаков наказания и уголовно-правового воздействия показать причины кризиса института наказания в уголовном праве и существующие противоречия в разрешении уголовно-правовых конфликтов.

При проведении исследования использовались традиционные методы социально-правового и формально-догматического анализа: документальный, историко-правовой, аналитический, системный, логический.

По результатам исследования предложено пересмотреть учение о наказании с культурологических и духовно-нравственных аспектов. Наказание продолжает сегодня оставаться единственным вразумительным способом воздействия на преступность, несмотря на то, что глобализация выдвигает на передний план переформатирование принципов уголовного права и уход от принципа равенства всех перед законом в сторону дифференциации лиц, совершающих противоправное деяние, учет их социального статуса. Без кардинального изменения существующих подходов к понятию «преступление» и уголовной ответственности смещение акцентов с наказания в сторону уголовно-правового воздействия в содержательном плане ничего не даст. Наказание прямо пропорционально культуре общества в конкретный исторический период и тем духовным, экономическим и политическим ценностям, которые в этом обществе преобладают. Поэтому концепция наказания не может быть изменена автоматически, в отрыве от социально-экономических преобразований и культурных установок социума.

Автором на основе проведенных исследований сделан вывод о перспективах развития института соучастия в преступлении и его правоприменения в современных условиях. В целях унификации института соучастия и групповой преступности предлагается заменить квалифицирующий признак совершения преступлений «группой лиц» и «группой лиц по предварительному сговору» на квалифицирующий признак совершения преступлений «в соучастии или с участием лиц, не способных нести уголовную ответственность», исключить квалифицирующий признак совершения преступлений «организованной группой» с одновременной криминализацией создания, руководства и участия в организованной группе. На основе опыта международного законодательства, а также уголовного законодательства зарубежных стран обосновывается целесообразность имплементации в российское уголовное законодательство числовых критериев разграничения организованных групп и неорганизованных. Делается особый акцент на интенсивном развитии информационно-телекоммуникационных технологий, что обусловливает дистанционность и анонимность вовлечения соучастников в преступную деятельность, в том числе в террористическую, экстремистскую, в наркопреступность.

В статье рассматриваются отдельные вопросы использования цифровых технологий при осуществлении прокурорского надзора за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях в органах предварительного расследования. Активное использование цифровых технологий в прокурорской надзорной деятельности на данном направлении крайне актуально и практически оправданно как необходимое условие обеспечения оперативного получения, объективной оценки сведений о законности и обоснованности действий и решений субъектов приема и разрешения сообщений о преступлениях, а в случае их противоправности — принятия соответствующих характеру ситуации организационных и практических мер прокурорского реагирования. По мнению автора, необходимо расширить спектр информации, обрабатываемой с использованием соответствующего программного продукта. В частности, предлагается обеспечить получение данных о результатах расследования преступлений, уголовные дела о которых возбуждены в результате выявления прокурорами преступных нарушений федеральных законов, прав и свобод человека и гражданина, а также о результатах работы по розыску без вести пропавших. В связи с пробелами в нормативном регулировании использования цифровых технологий в правоохранительной деятельности предлагается издать Федеральный закон «О едином учете преступлений», в том числе устанавливающий обязанность руководителей органов предварительного расследования немедленно информировать прокуроров о поступивших к ним заявлениях и сообщениях о преступлениях.

Настоящая статья посвящена исследованию проблем взаимодействия правоохранительных органов в сфере противодействия современным угрозам безопасности. Обосновывается необходимость создания механизма солидарного функционирования силовых и обеспечительных элементов правоохранительной системы через призму основных тенденций правоохранительной политики, позволяющих сделать выводы о том, как особенности данного процесса сказываются на качестве правоохранительной деятельности. При этом влияние особенностей правоприменительного механизма связано с минимизацией его издержек на эффективность деятельности силовых структур за счет обеспечительных средств.

Отмечается, что современный этап развития общества характеризуется трансформацией многих правоотношений, в том числе и правоохранительных. Однако использование информационных технологий террористами вызывает, пожалуй, больше всего вопросов, для разрешения которых предложены формы взаимодействия правоохранительных органов, обеспечивающие интеграцию их деятельности.

Так, на примере проблемы противодействия телефонному терроризму с использованием современных технических достижений показано значение интегрированного взаимодействия подразделений правоохранительной системы, которую автор рассматривает в качестве инструмента повышения эффективности правоохранительной деятельности. Обращается внимание на то, что объективно существующие потребности интеграции действий государств в пресечении, предотвращении и наказании такого рода преступлений обуславливают активизацию международного сотрудничества в обозначенной сфере.

Особое внимание обращено к Калининградской области из-за ее автономности и уязвимости в связи с удаленностью от основной территории страны и ее окружения государствами, которые представляют потенциальную угрозу для обеспечения безопасности Российской Федерации. Автором сформулированы выводы по результатам проведенного исследования.

В статье проанализированы нормы уголовно-процессуального закона, мнения ученых, материалы судебной практики, связанные с исследованием доказательств при производстве по уголовному делу в суде первой инстанции, на основании которых автором статьи предложены определения понятий «предмет исследования доказательств» и «пределы исследования доказательств», проведено их сравнение с понятиями «предмет доказывания» и «пределы доказывания». При исследовании использованы такие методы исследования, как логический, системно-структурный, статистический. В результате исследования конкретных судебных решений по уголовным делам выявлены различия в понимании доказывания и исследования доказательств. Проведено разграничение предмета и объекта исследования доказательств в судебном заседании. Вопрос об определении предмета и пределов исследования доказательств проанализирован, в том числе применительно к рассмотрению уголовного дела в особом порядке судебного принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Приведено обоснование мнения о том, что исследование доказательств имеет место при рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства, проанализированы обстоятельства, которые могут быть установлены в ходе судебного заседания, а именно обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от наказания, а также отсрочку отбывания наказания. Указанные обстоятельства при их наличии в обязательном порядке подлежат установлению в судебном разбирательстве посредством исследования доказательств. По результатам проведенного анализа предложены меры по совершенствованию норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих рассмотрение уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства. Вопрос о пределах исследования доказательств рассмотрен в совокупности с нормами уголовно-процессуального закона, устанавливающими основания для возвращения уголовного дела прокурору.

В обзоре первой всероссийской конференции «Актуальные проблемы и перспективы развития научной школы хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения», прошедшей в Нижегородском институте управления РАНХиГС при Президенте РФ 30 октября 2018 г., представлен разбор наиболее интересных докладов участников. На основе методологических принципов научной школы ХМСП был выстроен междисциплинарный и межотраслевой диалог, позволивший обнаружить общие закономерности развития различного рода институтов, идей, концепций, явлений и процессов — объектов изучения различных исследователей. Цель конференции заключалась в осмыслении специфики хронодискретных институтов, идей, концепций, явлений и процессов с позиций разных отраслевых подходов в рамках единой методологии научной школы ХМСП и установлении междисциплинарных связей. Доклады участников сформировали проблемно-тематические блоки, посвященные проблемам теории и методологии ХМСП-исследований, судебным и государственно-правовым институтам сквозь призму методологических принципов научной школы, институтам гражданского общества и иным общественным институтам в контексте ХМСП-методологии, частноправовым концепциям и институтам как объектам изучения научной школы ХМСП. Дискуссия, развернувшаяся в ходе конференции, затронула различные аспекты хроноразрыва, разделяющего линейное развитие институтов, концепций и других объектов изучения научной школы, особенности воспроизводства соответствующих объектов в современных условиях. По итогам научного мероприятия было принято решение о проведении Второй всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы и перспективы развития научной школы хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения» в октябре 2019 г., а материалы первой конференции были изданы в отдельном сборнике научных трудов.

В данной рецензии автор анализирует монографию профессора Уильяма Т. Пицци «Судопроизводство без истины» в переводе Д.А. Печегина. Автор обращает внимание на значение данной книги для развития сравнительно-правовой науки.