Том 29, № 2 (2025)

Утверждается, что правовое регулирование и правовое воздействие - это не равнозначные понятия. Цель правового регулирования - упорядочить общественные отношения, а цель правового воздействия - сориентировать людей в правовом пространстве. Правовое воздействие - это сравнительно новая категория в юридической науке. Правовое воздействие оказывает дополнительное, но отнюдь не малозначимое влияние права на сознание людей, хотя и не предполагает жесткой регламентации их поведения. Выделяется шесть компонентов правового воздействия: информационное, психологическое, ценностное, идеологическое, политическое, международное. Автор делает вывод, что если правовое регулирование, будучи мощным средством управления обществом и активно влияющим на социум, - это «твердая сила», то правовое воздействие - это своего рода «мягкая сила» права. И только в совокупности эти две «силы» могут обеспечить упорядочение жизни общества.

Рассматриваются отдельные аспекты понимания категории «истина» в юридической науке. С одной стороны, истина является целью любого правового исследования, с другой стороны - это автономная сущность, которая обладает самостоятельной ценностью из-за возможности отражения в научном познании объективной реальности. Классическая корреспондентная концепция истины исходит из соответствия рационального знания объективной реальности (лат. veritas est adaequatio rei et intellectus ). Однако методологических инструментов классических теорий не всегда достаточно для общей теории права и отраслевой догматики. В статье предлагается дополнить классические подходы достижениями современной науки, в том числе рассмотреть возможность использования применяемого сегодня в аналитической философии понятия супервентности. Несмотря на то, что объектам правовой реальности присущи признаки формальности, абстрактности, темпоральности, следует признать факт их существования как умопостигаемых элементов объективного мысленного бытия участников правоотношений. Соответственно, в статье обосновывается самостоятельный онтологический статус правовых феноменов. Отмечается важность характерного для объективного идеализма приоритета рациональной идентификации над чувственным восприятием. Автор классифицирует объекты правовой реальности на эссенциальные, торсионные и фиктивные, которые могут отражать, искажать или деформировать истинную сущность. Особое внимание уделяется алгоритму различения реальных и кажимых явлений юридической действительности. Разрешение поставленных задач достигается с помощью диалектического, системного, логического, нормативно-ценностного, структурно-функционального, историко-правового, формально-юридического, теоретико-прогностического методов. По итогам исследования делается вывод о возможности совмещения корреспондентной теории истины и концепции супервентности правовой реальности для установления онтологических предпосылок возникновения юридических конструкций.

Автор обращается к обсуждению проблем понимания и возможности нормативных конфликтов в правовой системе в теориях ключевых позитивистов XX в., Кельзена и Харта. Ее цель - реконструкция и оценка критики Хартом идеи невозможности нормоконфликтов как части учения Кельзена о единстве системы (международного и национального) права и ее соотношении с моралью. Актуальность работы обусловлена как дискуссионностью в сравнительной оценке позиций Кельзена и Харта по нормоконфликтам, неизученностью доктрины последнего, так и важностью прояснения оснований концептуализации нормоконфликтов на пересечении зарубежного и отечественного опыта. Главными источниками статьи выступают труды Кельзена классического периода и анализирующие их очерки Харта 1960-х гг., исследуемые с помощью методов идейно-исторической и рациональной реконструкции, экзегетики, философского анализа языка и пр. Как результат в статье рассматриваются общие подходы правоведов, трактовка ими единства, бесконфликтности и автономии права, оценивается их методологический и практический потенциал. В качестве главного вывода фиксируется зависимость возможности нормоконфликтов в праве от принятой в сообществе «интерпретативной установки», языка рассуждений, а также зависимость теоретических утверждений о возможности таких конфликтов от избранной методологии.

Цель исследования -всесторонняя оценка роли налоговых рулингов в обеспечении правовой определенности, защите прав налогоплательщиков и снижении рисков налоговых споров с учетом баланса частных и публичных интересов. В работе проводится детальный анализ концептуальных и практических аспектов налоговых рулингов, включая определение понятия, правовую природу, виды рулингов, их цели и функции. С использованием метода сравнительного правоведения исследуются особенности налоговых рулингов в различных юрисдикциях. Особое внимание уделяется потенциальным недостаткам и ограничениям данного института. Авторы проводят сравнение института рулингов с российской практикой предоставления письменных разъяснений налогового законодательства Министерством финансов и мотивированных мнений налоговых органов, выявляя специфику налоговых рулингов как инструмента налогово-правового регулирования в системе налогового администрирования. В результате исследования выявлены ключевые характеристики института налоговых рулингов, определена его правовая природа, проанализированы основные виды рулингов и их функциональное назначение. Приведена классификация налоговых рулингов на частные, публичные и гибридные. Выявлены концептуальные отличия налоговых рулингов от мотивированных мнений и письменных разъяснений налогового законодательства в российском налоговом праве.

Расширение перечня нематериальных благ диктует дальнейшее правовое осмысление их значения и защиты. Автор размышляет над двумя важнейшими теоретическими проблемами с задачей их оптимального разрешения, прежде всего о положении личных неимущественных прав в обороте. Здесь он предлагает, ввиду все более широкого вовлечения в коммерческую деятельность этих объектов, вернуться к термину «личные права» и обосновывает свою точку зрения. Далее, опираясь на дедуктивный метод, он затрагивает вопрос ответственности за попрание нематериальных благ. Автор утверждает, что по наиболее явной трактовке правовых положений гражданского законодательства личность, в соответствии с гл. 59 ГК РФ, и лицо как обычный гражданин, согласно общим положениям гл. 8 Кодекса, должны пользоваться разными режимами охраны, но одинаковым правом на убытки. Их возмещение доступно, по мнению автора, не только когда есть указание в норме закона (ст. 152 ГК РФ) при покушении на честь, достоинство, репутацию, но и когда страдает личность и имеет право обратиться к убыткам субсидиарно, и здесь должна применяться гл. 59 ГК РФ, а точнее, ст. 1082, согласно которой суду дается возможность присудить взыскание убытков вместо исправления вреда в натуре; а также просто в силу нарушения любых личных прав на базе ст. 15 ГК РФ. Такая диспозиция благоприятна для защиты нематериальных благ, обладателей рассматриваемых прав, которые должны пользоваться по международным стандартам регулирования наибольшей степенью защиты (Busnelli et al., 2005).

Жесткая состязательная модель уголовного правосудия, представляющая собой «игру с нулевой суммой» - выигрыш одной стороны означает проигрыш другой, вызывает все большее неприятие, как со стороны самих юристов, так и стороны общества. Постоянная необходимость побеждать способствует развитию у адвокатов хронических негативных эмоциональных реакций, таких как деморализация, тревога, гнев и печаль, что приводит к проблемам в браке, психическим заболеваниям и злоупотреблению психоактивными веществами. Обвиняемый и потерпевший также зачастую не получают полного удовлетворения от исхода дела, в особенности если дело заканчивается заключением сделки о признании вины. Возникает потребность в целостном и междисциплинарном подходе к решению проблем в области права, в связи с чем развивается тенденция отхода от состязательности и восприятия так называемого проблемно- ориентированного подхода к разрешению уголовных дел. На примере практики штата Виктория, Австралия, в статье исследуются возможности использования техник восстановительного и терапевтического правосудия, которые уходят своими корнями в практику племенных судов коренных народов Австралии. Исследуется новая роль адвоката как медиатора и примирителя в рамках альтернативных методов разрешения споров.

Проблема установления временных характеристик события преступления в экспертной практике исследуется на протяжении более тридцати лет, и до настоящего момента правоприменители и ученые не пришли к единому пониманию соотношения различных категорий, отражающих течение преступления во времени. Эксперты для описания преступления с точки зрения развития во времени используют такие категории, как: «давность», «продолжительность», «последовательность», «хронология», «период», «возраст», «длительность» и другие. Данные понятия одни ученые используют как равнозначные категории, другие - различают по содержанию, а третьи - применяют термины, взаимоисключающие друг друга. Данная ситуация обусловлена отсутствием единого понятийно-категориального аппарата в рассматриваемой области. Формирование современных и усовершенствование существующих подходов к пониманию временных характеристик события преступления, используемых в установлении временной информации, является обоснованным и востребованным. Проведенное исследование позволило рассмотреть различные концепции времени, проанализировать теоретические подходы к пониманию природы времени в правоприменительной деятельности. Особое внимание уделено рассмотрению и соотношению близких категорий, используемых при установлении временных характеристик в экспертной практике. Результаты получены с помощью различных методов исследования: исторического, сравнительного, юридического, анализа, синтеза и дедукции, способствующих достижению основной цели исследования - систематизации и разработке системы категорий, отражающих различные временные характеристики события преступления. В результате данного исследования представляется возможным определить дальнейшие перспективы единого использования категорий, описывающих временные характеристики события преступления в судопроизводстве.

Генеральные договоры, подготовленные торговыми ассоциациями, т.е. стандартные рамочные соглашения, применяемые игроками на международных рынках вместо ситуативно подготовленной документации, в настоящее время доминируют в финансовом мире. Стороны таких договоров структурируют свои обязательства, основываясь на пользующихся доверием стандартных документах, покрывающих большое количество финансовых инструментов. К их числу относятся опционы, форварды, свопы, договоры репо и сделки займа ценных бумаг. Несмотря на подготовку типовых соглашений в разных странах мира, стандартные контракты для трансграничных финансовых продуктов имеют много общего. Концепция единого договора и соответствующее договорное положение выступает примером такого общего элемента. Помимо описания положений о едином договоре в статье рассматриваются два важных последствия использования этого краеугольного камня стандартной документации. К таким последствиям относится возможность принудительного исполнения положений о ликвидационном неттинге и распространение применимого права на все элементы стандартной документации, которые подчинялись бы праву разных стран, если бы применимое право определялось на основе коллизионных норм. Помимо этих важных последствий принцип единого договора выполняет чисто техническую роль, выступая единым связующим звеном для различных приложений, дополнений, подтверждений, протоколов и других элементов стандартной документации на международных финансовых рынках.

Растущее разнообразие правоотношений в климатической сфере, а также специфика правового регулирования в этой области влекут неминуемое появление споров между сторонами соответствующих правоотношений - климатических споров. Значительная вариативность климатических споров в различных юрисдикциях, с одной стороны, обуславливает сложность и многоаспектность данного вида судебных споров, а с другой - свидетельствует о практической значимости их правового анализа. В России климатическое правосудие пока еще не получило широкого распространения, однако имеются объективные предпосылки к увеличению количества климатических дел в нашей стране. Кроме того, высокий интерес вызывают решения международных органов правосудия по климатическим делам, затрагивающие интересы России. В этой связи одним из базовых вопросов при осуществлении правового анализа климатических споров является их классификация, то есть распределение по определенным группам (классам/видам) на основе отличительных признаков. Систематизация различных видов климатических споров и проведение их классификации дает возможность не только более четко определить, в чем состоит специфика данной категории юридических споров, но и позволяет выявить те или иные закономерности и проблемные вопросы подобных судебных дел, найти наиболее эффективные решения. Рассматривается вопрос о понятии климатического спора (иска) и приводятся данные об интенсивном росте числа климатических дел в судебной практике во всем мире в последние годы (для проведения классификации необходимо предварительно определить предмет анализа). Отдельно обосновывается значение международно-правовой основы климатических споров и представлен краткий обзор подходов к классификации в иностранной и российской литературе. В основной части статьи раскрываются критерии классификации, предлагаемые автором, с акцентом на международно-правовые аспекты. В заключении подводятся итоги исследования, делается вывод о том, что в рамках ведения учета и проведения классификации климатических споров эффективность правового анализа (а как следствие, и правоприменительной практики) значительно возрастает. Современная практика климатического правосудия во многом формируется за счет эволютивного толкования международно-правовых норм. Анализируя климатические споры по различным критериям, заинтересованные лица лучше понимают перспективы разрешения возникшего спора.

Применение искусственного интеллекта (далее - ИИ) способно обеспечить революционный прорыв в атомной энергетике, в связи с чем авторами отмечается необходимость создания основы для обеспечения безопасного и надежного применения данных технологий в атомной энергетике, где важная роль в части адаптации существующего регулирования и разработки новых подходов, концепций и правовых конструкций отводится праву. Цель исследования - выявление потенциально возможных угроз применения ИИ в атомной энергетике и обусловленных ими правовых вызовов, в том числе режиму ядерного нераспространения и системе гарантий МАГАТЭ, режиму ответственности за ядерный ущерб, причиненный ИИ на АЭС, страхованию и др., анализ деятельности МАГАТЭ и других международных организаций, направленной на изучение вопросов использования потенциала ИИ для ускорения технологического развития в атомной энергетике и формирования соответствующей международной регуляторной среды, а также характеристика современного состояния международного сотрудничества государств в этой сфере. Основу методологии исследования составили формально-юридический, сравнительно-правовой, исторический методы, а также метод прогнозирования. В результате сделан вывод, что в ближайшем будущем выработка принципов и стандартов безопасного использования ИИ в атомной энергетике будет происходить в рамках сотрудничества между отдельными государствами, где уже начался процесс формирования политического пространства. В связи с чем представляется важным для России использовать этот опыт и рассмотреть возможности реализации коллективного подхода (например, в рамках БРИКС и БРИКС+) к регулированию ИИ в атомной энергетике.

Рассматриваются основные риски применения технологий, основанных на элементах искусственного интеллекта, а также правовые меры, которые рационально было бы предпринять для минимизации этих рисков. Установлено, что использование технологий, основанных на отдельных элементах искусственного интеллекта (далее - ИИ), в политической сфере несет с собой как потенциал для улучшения эффективности управленческой работы, так и серьезные риски. Подчеркивается отсутствие у искусственного интеллекта человеческой морали, и вытекающие отсюда этические проблемы применения ИИ, проблема сохранения конфиденциальности данных, с которыми работает ИИ, проблема создания и распространения ложной информации (на примере дипфейков), проблема дискриминации искусственным интеллектом и неравного доступа граждан к технологиям ИИ и др. Вполне очевидно, что прямо сейчас не создан сильный ИИ, имеющий в своем арсенале набор возможностей, который максимально приблизят его к человеку по когнитивным способностям. Тем не менее, тенденции последних лет говорят о том, что общество, государство, даже сами разработчики не всегда могут предвидеть негативные последствия новых технологий. В этой связи представляется наиболее целесообразным выстроить механизм опережающего регулирования, который будет учитывать самые ключевые риски внедрения технологий, основанных на ИИ. В качестве правовых мер минимизации указанных рисков предложено создать и контролировать соблюдение новых правовых норм, создать как государственные, так и независимые экспертные органы и комиссии по контролю за ИИ и этике искусственного интеллекта, обучать граждан, и особенно чиновников, работающих с ИИ, не только необходимым навыкам, но так же и вопросам этики использования ИИ, особое внимание уделить принципам прозрачности и открытости в применении этих новых технологий. Указывается на необходимость учитывать зарубежный опыт и создать международные этические и юридические нормы, призванные снизить риски, сопутствующие распространению технологий искусственного интеллекта.

Телемедицина является активно развивающейся формой оказания медицинской помощи, требующей сбалансированного правового регулирования. В связи с внедрением в российское законодательство экспериментальных правовых режимов (регулятивных песочниц), одним из направлений принятия которых является применение телемедицинских технологий, изучение указанного вопроса обретает дополнительную актуальность. Цель работы - анализ истории и современного состояния правового регулирования телемедицины в России, определение содержания рассматриваемого понятия, а также выявление проблем правового регулирования в данной сфере. Исследование основано на отечественных и иностранных научных источниках правового и медицинского характера, а также действующих и утративших силу нормативных правовых актах в области медицинских услуг и экспериментальных правовых режимов. Использованы формально-юридический, исторический, прогностический методы. В работе проанализированы «широкий» и «узкий» подходы к определению телемедицины, проведено разграничение телемедицины и смежных явлений, которые можно отнести к категории цифровизации здравоохранения. Выделены три этапа в истории развития правового регулирования телемедицины в России, проанализированы одновременно действующие базовое и экспериментальное правовое регулирование, а также выделены проблемы современного правового регулирования применения телемедицинских технологий.

7 декабря 2024 года проведена ежегодная межвузовская научно-практическая конференция с международным участием «Юриспруденция 2.0: Новый взгляд на право», посвященная актуальным проблемам правового регулирования в условиях цифровизации и технологических изменений. В работе конференции приняли участие более 150 участников, включая студентов, молодых ученых, экспертов в соответствующих областях и юристов-практиков. Конференция прошла в очном формате и предусматривала пленарное заседание, интерактивные элементы и выставочные экспозиции, а также шесть форсайт-сессий.