Том 9, № 3 (2022)

Врастание плаценты ― тяжёлая акушерская патология, характеризующаяся инвазивной плацентацией и связанная с высоким риском опасной для жизни массивной кровопотери. Несмотря на широкое применение инструментальных методов исследования, своевременная диагностика врастания плаценты до настоящего времени остаётся не решённой проблемой. В данной статье рассмотрены основные существующие биохимические маркеры, которые могут быть использованы для раннего выявления и подтверждения диагноза «врастание плаценты», их специфичность и чувствительность, а также корреляция со сроком беременности. Значимые результаты были установлены для следующих веществ: ассоциированный с беременностью протеин А плазмы (РАРР-А) в первом триместре, альфа-фетопротеин (АФП) и бета-хорионический гонадотропин человека (β-ХГЧ) во втором триместре, мозговой натрийуретический пептид, антитромбин III, ингибитор активатора плазминогена I, растворимый Tie-2 (специфичный для эндотелиальных клеток рецептор тирозинкиназы), растворимый рецептор-2 фактора роста эндотелия сосудов. Полученные данные могут свидетельствовать в пользу потенциального использования вышеназванных биомаркеров в медицинской практике в качестве скринингового метода исследования врастания плаценты.

Введение. Синдром поликистозных яичников (СПКЯ) ― одно из наиболее часто встречаемых в современных условиях у женщин заболеваний. Ведущими его признаками являются овариальная дисфункция (нерегулярный менструальный цикл, ановуляция), гиперандрогения, а также поликистозная морфология яичников. Основной макроскопический признак ― двустороннее увеличение яичников с множественными кистозно-атрезирующими фолликулами. При хирургическом лечении наряду с осмотром проводят биопсию яичников, что позволяет точно поставить диагноз и выбрать тактику дальнейшего лечения.

Цель исследования ― анализ морфологической верификации диагноза «СПКЯ».

Материалы и методы. Авторы проанализировали клиническую трактовку специалистами-патоморфологами диагноза СПКЯ на примере 121 пациентки, поступившей в стационары Москвы для хирургического лечения.

Исходно диагноз СПКЯ установлен на этапе амбулаторного обследования пациенток. Таким образом, в исследование включили 121 женщину репродуктивного возраста с входящим диагнозом «СПКЯ» при исключении прочих факторов бесплодия и нарушений менструальной функции. Критерии отбора: входящий диагноз для госпитализации ― СПКЯ, исключение трубно-перитонеального фактора бесплодия и мужского фактора бесплодия. Интраоперационно у всех пациенток (n=121) проводили забор материала для гистологического исследования.

Пациенток направляли для лечения в гинекологические хирургические стационары: в городскую клиническую больницу направлены 54 женщины (1-я группа); в научно-исследовательский центр ― 48 женщин (2-я группа); в коммерческую клинику обратились 19 женщин (3-я группа). Статистическая обработка данных проводилась с использованием пакета программ STATISTICA Base с применением параметрических и непараметрических методов. Рассчитывали средние арифметические, стандартные отклонения, медианы и процентили показателей. Доверительные границы к среднему арифметическому рассчитывали на основании распределения Стьюдента. Точные 95% доверительные границы к частотам рассчитывали на основании биномиального распределения, достоверность различия частот в группах ― при помощи критерия хи-квадрат.

Ввиду того, что некоторые исследуемые показатели имели распределения, значительно отличающиеся от нормального, также использовались непараметрические критерии Манна–Уитни (р²) и Вилкоксона. Статистически значимыми различия считались при p <0,05.

Результаты. Проанализированы результаты гистологического заключения у 121 (100%) женщины репродуктивного возраста с клиническим диагнозом «СПКЯ» после хирургического лечения. После первичного анализа клинический диагноз СПКЯ не был подтверждён гистологическим исследованием у 78 (64%) пациенток, а гистологические заключения «СПКЯ» или «нельзя исключить СПКЯ» получены только для 43 (36%) женщин. Повторный пересмотр гистологического материала от 43 женщин с условно подтверждённым морфологическим диагнозом СПКЯ позволил нам выделить две группы пациенток: 1-ю группу с типичной гистологической картиной СПКЯ (n=6, или 14%) и 2-ю группу ― с так называемыми СПКЯ-подобными состояниями (n=37, или 86%).

Заключение. Установлены выраженные различия между морфологической картиной истинного СПКЯ и СПКЯ-подобных состояний. Таким образом, окончательный диагноз СПКЯ должен быть верифицирован не только на основании клинических и ультразвуковых признаков, но и при обязательном подтверждении морфологическим исследованием биоптатов яичников после хирургического лечения.

Цель исследования ― оценить состояние новорождённых в раннем неонатальном периоде в группе матерей высокого пренатального риска по развитию преэклампсии (ПЭ), задержки роста плода (ЗРП), преждевременных родов (ПР) и хромосомных аномалий у плода (ХА).

Материалы и методы. Проведён проспективный анализ состояния новорождённых от 435 одноплодных родов. Матерям в I триместре выполнен пренатальный скрининг с оценкой риска. В 1-ю, основную группу (n=231) включили подгруппы с высоким риском по развитию ХА у плода ― подгруппа 1А (n=67), ПЭ у матерей ― подгруппа 1В (n=66), ЗРП ― подгруппа 1С (n=46), ПР ― подгруппа 1D (n=52). Исключены сочетания рисков. Вторая, контрольная группа включала 204 ребёнка от женщин с низким риском.

Результаты. В 1-й группе отмечена более высокая частота рождения детей в состоянии асфиксии лёгкой и средней степени, чем во 2-й группе (р <0,05), и чаще в подгруппах 1В, 1С и 1D. Частота тяжёлой асфиксии не имела отличий между группами (р >0,05). Задержка внутриутробного роста и развития (ЗВУР) в 1-й группе встречалась чаще, чем во 2-й (р <0,05). Наблюдение и лечение потребовалось детям 1-й группы чаще, чем детям 2-й группы (р <0,05). Частота инфекционных осложнений у детей в 1-й группе и в подгруппах 1А, 1В и 1С оказалась выше, чем во 2-й группе (р <0,05). Респираторный дистресс-синдром преобладал в 1-й группе в подгруппе 1D, во 2-й группе он не отмечен. Выписаны 84,0% детей 1-й группы и 95,7% детей 2-й группы (р <0,05). На 3–5-е сутки 16% детей 1-й группы переведены на 2-й этап долечивания, во 2-й группе ― 3,4% (р <0,05).

Заключение. У детей, рождённых от матерей с высоким риском, в отличие от рождённых от матерей с низким риском, в раннем неонатальном периоде достоверно чаще отмечены асфиксия, ЗВУР, инфекционные осложнения и показания к продолжению лечения на втором этапе выхаживания.

Цель исследования ― оценить значение показателей биохимического скрининга первого триместра РАРР-А (ассоциированного с беременностью протеина А плазмы) и ХГЧ (хорионического гонадотропина человека) для прогнозирования рецидива преэклампсии у беременных с ранней и поздней преэклампсией в гестационном анамнезе.

Материалы и методы. Проведён ретроспективный анализ 94 историй родов и обменных карт беременных за 2020–2021 гг. и статистический анализ показателей биохимического скрининга первого триместра беременности ― РАРР-А и ХГЧ у беременных с преэклампсией в гестационном анамнезе для оценки возможности прогнозирования рецидива преэклампсии. Общее число случаев разбили на три группы. В первую основную группу включили 31 историю родов с поздней преэклампсией в анамнезе; во вторую основную группу включили 31 историю родов с ранней пре эклампсией в анамнезе. Контрольную группу составили 32 истории родов с неосложнённой беременностью в анамнезе.

Результаты. В группе беременных с преэклампсией в гестационном анамнезе с развитием рецидива преэклампсии выявлено значимое снижение уровня РАРР-А при сроке 11–14 недель беременности. По отношению к ХГЧ получены более высокие в сравнении с контрольными значениями уровни показателей биохимического скрининга первого триместра при позднем развитии преэклампсии, что скорее всего обусловлено не сроками, а тем, что в этом случае существенно превалировали умеренные степени рецидива преэклампсии, в то время как при раннем её проявлении, напротив, превалируют тяжёлые степени рецидива преэклампсии.

Заключение. Снижение уровня РАРР-А, измеряемого в 11–14 недель гестации, ― значимый критерий прогнозирования развития рецидива преэклампсии в группе беременных с преэклампсией в гестационном анамнезе.