Native of the village of Tatarskaya Bezdna: sailor of the 1st article and junior mullah of the Guards Corps in St. Petersburg Badamsha Kuramshin (1767–1831)

Full Text

В Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) среди материалов фонда «Департамент военных поселений» (ф.405) было выявлено дело под названием «О предоставлении детям умершего младшего муллы Бадамши Курамшина Абдулу Азису и Ибрагиму права избрать род жизни», датированное 1831–1832 гг.¹ Как выяснилось из его содержания, Бадамша Курамшин оказался уроженцем д. Бездна Буинского уезда Симбирской губернии (ныне с. Татарская Бездна Дрожжановского района Республики Татарстан).

Татары Буинского уезда в XVIII–XIX вв. относились к податному состоянию, поэтому по указу императора Петра I от 1722 г. на них распространялась рекрутская повинность [5, с.13]. Принятые по рекрутским наборам они несли воинскую службу в регулярной армии и во флоте. Бадамша Курамшин был взят в рекруты в 1791 г. и попал на Балтийский флот. Из короткого послужного списка выясняется, что в 1799 г. ему был присвоен чин матроса 1-й статьи. В Российском императорском флоте этот нижний чин присваивался за образцовое выполнение служебных обязанностей и примерную воинскую дисциплину тем, кто прослужил больше года. Б.Курамшин был более чем достоин этого, ведь в 1796, 1799, 1800, 1801, 1802, 1809, 1813 гг. он находился в морских боевых походах, в прочие годы – на берегу. Скорее всего, перед нами участник Заграничных походов русской армии 1813–1814 гг. Из послужного списка также известно, что Б.Курамшин никогда не подвергался штрафам и наказаниям, не был он и в бегах. В 1798 г. был в отпуске на 6 месяцев и, вероятно, в это время возвращался на родину. Дважды за службу Б.Курамшин лечился в госпитале². На 1813 год он состоял в 1-м ластовом экипаже, куда переводились матросы, не способные уже к службе на флотских экипажах.

14 апреля 1814 г. в жизни матроса Бадамши происходит коренной перелом. Указом императора Александра I он и еще трое матросов были исключены из Морского ведомства по случаю избрания их матросами-татарами Балтийского флота в качестве мулл и муэдзинов³. Подлинный приказ об этом подписал лично морской министр Российской империи маркиз Иван де Траверсе⁴.

Таким образом, можно утверждать, что до поступления на военную службу Бадамша Курамшин получил основательное религиозное образование, вероятно, в медресе родной деревни. То доверие, которое ему оказали сотни татар-моряков при выборе муллой, свидетельствует о глубокой религиозности и хорошей нравственности Бадамши, иначе такого человека просто не выдвинули бы исправлять религиозные обряды среди военнослужащих.

Как отмечает исследователь И.К. Загидуллин, еще с конца XVIII в. для мусульман-военнослужащих отводятся помещения для богослужения на окраине Санкт-Петербурга. Сюда же собирались и гражданские жители столицы, службы тогда проводил мулла Юсупов [3, с.74–75].

Выбранные военнослужащими в муллы и муэдзины были отправлены для освидетельствования к управляющему духовными делами иностранных исповеданий князю А.Н. Голицыну⁵. Чтобы удостовериться в их религиозных знаниях, последний направил этих четырех бывших матросов на экзамен в Таврическое магометанское духовное правление, и только после этого они были окончательно утверждены в духовных званиях. В феврале 1824 г. Бадамша Курамшин был причислен в звании младшего муллы к штабу Гвардейского корпуса. Его жалование тогда составляло 150 руб. в год, а квартирные выплаты еще 350 руб. в год. В 1831 г. младший мулла Гвардейского корпуса Бадамша Курамшин скончался. Похоронен он был, вероятно, на татарском кладбище Санкт-Петербурга, устроенном, к слову, стараниями другого военного муллы Гвардейского корпуса Джангира Хантемирова в 1826 г. [4, с.75]

Интересная деталь – согласно формулярному списку 1813 г., тогда уже находившийся в возрасте 46 лет матрос Бадамша Курамшин был холост. Не женился он и в 1798 г., когда был в длительном отпуске, очевидно, на родине. Все это указывает на то, что Бадамша старался исключить возможность рождения своих детей во время военной службы. Ведь в противном случае, сыновья солдата принадлежали бы военному ведомству и являлись бы кантонистами, то есть были бы обязаны без всяких жребиев учиться в военных школах и служить [1, с.25–26].

И все же Бадамша Курамшин был женат и женился он, уже находясь на духовной должности. Именно благодаря его супруге – Сахибджамал Абушаевой до нас и дошли столь полные сведения о Бадамше Курамшине. После смерти супруга в 1831 г. вдова обращается к великому князю Михаилу Павловичу⁶, командиру Отдельного гвардейского корпуса, с просьбой о назначении пенсии для себя и своих детей «старшему сыну Абдулу Азису 10 лет, другому Ибрагиму 6 лет и дочери Мергуп Джамель 1½ года». Прошение вдовы было написано изысканным канцелярским языком Санкт-Петербурга времен А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя:

«Проведя таким образом 36 лет на службе, из коих 7 при Гвардейском Корпусе, без малейшего порока исправляя должность свою с истинным рачением и наставляя одноверцев своих правилам Закона нашего в непоколебимой преданности Российскому престолу, он на смертном одре своем завещал мне пасть к стопам Вашего Императорского Высочества и молить неизреченное милосердие Ваше о исходатайствовании мне от щедрот Всемилостивейшего Монарха пенсиона по окладу мужа, и детям нашим, как рожденным от такого отца, который исключен как из крестьянского, так и военного звания, право избрать себе род жизни, если нельзя им уже пользоваться тем правом, которое присвоено в России священнослужителям других иностранных исповеданий.

Исполняя сию последнюю волю мужа моего, я повергаюсь к стопам Вашего Императорского Высочества, я несу ее бестрепетно к беспредельному милосердию Августейшего брата, самодержца моего, и дерзая молить призреть несчастных сирот, жду веления как новой жизни.

Всеавгустейший князь не откажет Сирой вдовице, не отринет вопля беспомощных младенцев – отец их 36 лет служил отечеству по силе и способности своей. Всесильный Бог, назидая свыше дела человеков, не оставит в туне милосердия сего и стократ воздаст Августейшему дому Вашему за призрение несчастной вдовы, исполняющей сим последнюю надежду свою.

Вашего Императорского Высочества Всемилостивейшего Государя верно-преданная Сахиба Джамель Абушаева, вдова Муллы Курамшина»⁷.

Именно благодаря детям бывшего военнослужащего это прошение попало по принадлежности в Департамент военных поселений, который заведовал кантонистами – солдатскими сыновьями. Там быстро разобрались, что его дети были рождены не во время военной службы, а тогда, когда Бадамша Курамшин уже являлся военным муллой, то есть на духовной должности. Поэтому в этом вопросе вдове и детям было объявлено, что они «могут избрать род жизни по узаконениям», то есть приписаться к любому обществу, выбрав для себя податные состояния городских жителей (мещан) или сельских обитателей (крестьян) [2, с.71–72]. Вопрос о дальнейшей судьбе вдовы муллы Гвардейского корпуса и ее детей остается открытым: продолжила ли она жизнь в столице или вернулась на родину? Возможно, ответ на это даст внимательное изучение ревизских сказок по татарским селам Буинского уезда.

Что же касается до пенсии, то в деле имеется документ совета Временного Департамента военных поселений от 23 мая 1832 г., где отмечается, что «Статс Секретарь Блудов⁸ отозвался, что хотя нет точных правил, по которым и следовала бы пенсия вдовам Магометанских Мулл; но приняв во внимание повеление Его Высочества: чтобы вдова Курамшина не была оставлена без удовлетворения, он вошел с представлением в Комитет ГГ. Министров о назначении ей пенсиона по 150 руб. в год»⁹.

Таким образом, благодаря архивному делу, отложившемуся в фондах РГВИА, удалось выяснить невероятную судьбу уроженца д. Бездна Буинского уезда Симбирской губернии Бадамши Курамшина. Волею судьбы этот татарский крестьянин был взят в рекруты, попал на Балтийский флот матросом, участвовал в боевых походах на рубеже XVIII–XIX вв., дослужился до чина матроса 1-й статьи, а благодаря своим религиозным знаниям был избран сослуживцами военным муллой и утвержден в новой для себя духовной должности. Остаток лет он прослужил вторым муллой в привилегированном Гвардейском корпусе. Как видно из документов, в разные периоды жизни и после смерти в его судьбе и судьбе членов его семьи приняли участие такие выдающиеся государственные и военные деятели России, как морской министр маркиз И.И. де Траверсе, директор Канцелярии по делам иностранных исповеданий князь А.Н. Голицын, командир Гвардейского корпуса Великий князь Михаил Павлович и статс-секретарь Его Императорского Величества Д.Н. Блудов.

¹ Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф.405. Оп.2. Д.4571.

² РГВИА. Ф.405. Оп.2. Д.4571. Л.10–11.

³ Там же. Л.8–9.

⁴ де Траверсе Иван Иванович (настоящее имя – Жан Батист Прево де Сансак, маркиз де Траверсе) (1754–1831) – русский флотоводец, адмирал, командующий Черноморским флотом, первый военный губернатор Севастополя и Николаева, морской министр России (1811–1828).

⁵ Князь Голицын Александр Николаевич (1773–1844) – государственный деятель Российской империи, в 1803–1816 гг. обер-прокурор Святейшего синода, в 1810–1817 гг. возглавлял Главное управление духовных дел иностранных исповеданий, в 1816–1824 гг. занимал пост министра народного просвещения.

⁶ Великий князь Михаил Павлович (1798–1849) – четвертый сын императора Павла I и Марии Фёдоровны, самый младший ребенок в императорской семье. Командир Гвардейского корпуса с 1826 г.

⁷ РГВИА. Ф.405. Оп.2. Д.4571. Л.3–4.

⁸ Блудов Дмитрий Николаевич (1785–1864) – русский литератор и государственный деятель, статс-секретарь Его Императорского Величества с 11 июля 1826 г. В 1832–1839 гг. занимал должность министра внутренних дел, в чьем подчинении был и Департамент духовных дел иностранных исповеданий, занимавшийся делами ислама и мусульман в Российской империи.

⁹ РГВИА. Ф.405. Оп.2. Д.4571. Л.24.

About the authors

Khalim Minnullovich Abdullin

Author for correspondence.
Email: Xalimabd@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0212-6953

Cand. Sci. (history), Head of the Department of Modern History

References

Supplementary files