История создания проектов уставов Уфимского дарульмугаллимина «Султание» и Уфимского дарульмугаллимата «Султание»

Полный текст

Введение. Изучение вопросов об обновлении содержания обучения в мусульманских конфессиональных учебных заведениях Волго-Уральского региона на рубеже XIX–XX вв. проводится в тесной связи с проектами уставов Уфимского дарульмугаллимина «Султание» и Уфимского дарульмугаллимата «Султание». К положительным факторам можно отнести то, что в последние десятилетия появился ряд исследований, затрагивающих вопрос об открытии в губернской Уфе двух учительских школ – мужской (дарульмугаллимин «Султание») и женской (дарульмугаллимат «Султание»), получивший в 1910-е гг. большой общественный резонанс [см., например: 1; 3; 5; 8; 30; 39]. Были также опубликованы работы, вводящие в научный оборот новые источники [9; 41], воспоминания современников [6; 7], в которых содержатся сведения, относящиеся к подготовке проектов уставов учебных заведений в Уфе в связи с проведением в мае 1911 г. мероприятий по чествованию оренбургского муфтия Мухамедьяра Султанова (1837–1915).

2 января 1911 г. исполнилось 25 лет со дня вступления М.Султанова в должность главы Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС). Первоначально торжество намечалось на январь 1911 г., но затем, ввиду болезни муфтия, празднование юбилея перенесли на май 1911 г. [4, б.2–3].

В современной научной литературе, главным образом, анализируются предпосылки возникновения концепции подготовки мугаллимов и основные положения документов предполагаемых учительских институтов, а также описываются некоторые сюжеты 1911 г. и причины отклонения проекта со стороны центральной власти, дается оценка событиям, происходившим в Уфе [1, с.27; 3, б.103–107; 5, с.153–154; 8, б.69–72; 30, с.50–58; 39, с.169]. Вместе с тем история организации и итогов решений съезда, принятых в ознаменование юбилейных дат, имеют большое значение для понимания модернизационных процессов, протекавших в Европейской части России и Сибири, и остаются недостаточно изученными. В данной статье рассматриваются события, предшествовавшие разработке проектов уставов дарульмугаллимина и дарульмугаллимата и олицетворяющие единство российских мусульман, через призму взглядов интеллектуалов как активных участников в общественных преобразований начала XX в.

Следует отметить, что вопрос о роли и месте интеллектуалов в обществе был актуален во все времена. Бесспорно, он является одним из важнейших вызовов XXI в. При этом проблема ответственности перед властью и народом – один из ключевых показателей, определяющих значимость интеллектуальной элиты.

Основными источниками исследования послужили материалы, хранящиеся в фондах Национального архива Республики Башкортостан, татарская периодическая печать, мемуарная литература. Большое значение для проведения хронологизации событий имеет публицистика общественного деятеля М.-Х.Н. Кильдибекова (Кильдебаки) (1881–1949), в частности материалы, напечатанные в татарской газете «Вакыт» («Время», 1906–1918, Оренбург) под псевдонимом «Нукайский».

Юбилейные мероприятия по случаю 25-летия пребывания Мухамедьяра Султанова на посту муфтия и его 50-летия государственной службы. История возникновения проектов уставов мужского и женского учительских институтов в Уфе берет начало с 1911 г. 22 января 1911 г. группа мусульман в составе генерал-майора Махмуда Шейхалиева (Шейх-Али), дворян Салимгирея Джантюрина и Кутлуг-Мухаммеда Алкина, казыя Хасан-Гаты Габаши, купцов Абдуллатифа Хакимова и Садретдина Назирова посетила уфимского губернатора А.С. Ключерёва. На встрече лидеры уфимских либералов высказали намерение создать Юбилейный комитет по случаю 25-летия пребывания Мухамедьяра Султанова (1837–1915) на посту муфтия и его 50-летия государственной службы и обратились с предложением провести церемонию чествования юбиляра. Данная инициатива получила полное одобрение со стороны А.С. Ключерёва [28, б.3], однако, уже феврале 1911 г. его назначили симбирским губернатором, а в должность уфимского губернатора вступил П.П. Башилов (в 1907–1911 гг. возглавлял Новгородскую губернию) [37, б.3].

Вместе с тем ротация кадров в целом не повлияла на организационные процессы. В начале апреля газета «Вакыт» сообщила читателям о получении официального разрешения министра внутренних дел на проведение юбилейного торжества [16, б.2]. Вскоре был определен и состав Юбилейного комитета, куда вошли видные представители городской мусульманской общины (всего 18 человек)¹. 8 мая 1911 г. на очередном заседании были избраны председатель – Хасан-Гата Габаши² и секретарь Комитета – Ибрагим Ахтямов. В повестку дня также были включены вопросы о программе юбилейных мероприятий³, о назначении ответственных лиц за реализацию конкретных задач и др. Центральным местом праздничных мероприятий с разрешения администрации стал город Уфа⁴.

В целом юбилейные мероприятия можно условно разделить на три направления: 1) проведение совещаний по вопросу мусульманского образования; 2) организация культурно-развлекательной программы; 3) реализация издательского проекта.

Вернемся к хронологии событий 1911 г.⁵

20 мая (пятница) – открытие мероприятия по празднованию юбилея, банкет («зыяфәт [кунак итү] мәҗлесе»);

21 мая (суббота) – совещание по вопросу о способах ознаменования 25-летия службы оренбургского муфтия;

22 мая (воскресенье) – Сабантуй, спектакль «Казанга сәяхәт»;

23 мая (понедельник) – концерт Камиля Мутыги.

Кроме того, в дни празднования юбилея муфтия с 23 по 25 мая 1911 г. при Уфимской губернской земской управе состоялось совещание по вопросу о типе начальной общеобразовательной мусульманской школы⁶.

Комплекс мероприятий, указанных выше, был направлен на решение двух задач: проведение совещаний по вопросу мусульманского образования и постановка культурно-досуговых программ. Под последним направлением мы подразумеваем, в частности, выпуск специального номера уфимского журнала «Мәгълүмате җәдидә» («Новые сведения», 1911–1912), посвященного юбиляру [11], а также издание альбома с репродукциями свыше 70 мечетей Российской империи⁷ и брошюры «Татар ханнары» («Татарские ханы») имама Касима Биккулова [2; 31, б.3], который был хорошо известен как автор стихов и прозы, учебных пособий.

Собрание 21 мая 1911 г. Прежде чем перейти к изучению общего собрания мусульман, состоявшегося 21 мая, осветим некоторые аспекты взаимодействия мусульманских интеллектуалов с населением, с одной стороны, и с представителями власти – с другой.

Вопрос о способах ознаменования 25-летнего юбилея вступления в должность муфтия М.Султанова стал наиболее обсуждаемым среди мусульман задолго до открытия праздничных мероприятий. В циркулярном письме, подписанном Х.-Г.Габаши, С.-Г.Джантюриным и А.-Л.Хакимовым и адресованном мусульманским духовным лицам округа ОМДС, предлагалось объявить прихожанам о грядущем торжестве, которым предстояло выбрать своих представителей для участия в юбилейных мероприятиях. В память об этом значимом событии предполагалось открыть культурно-просветительное либо благотворительное учреждение⁸. Казый Х.-Г.Габаши опубликовал обращение к хазратам на страницах газеты «Йолдыз» («Звезда»), издававшейся в Казани в 1906–1918 гг. [4, б.2–3].

Как видно из материалов переписки Уфимского губернского жандармского управления, а также из публикаций татарских газет и журналов, предлагались такие проекты, как музей, библиотека, учебное заведение (например, учительская семинария), благотворительное общество, именная стипендия. Мусульмане должны были определиться с выбором до 20-х чисел мая 1911 г. В апреле – мае в татарской прессе периодически публиковались мнения и отзывы неравнодушных читателей, при этом некоторые из них выразили готовность пожертвовать деньги на благое дело. Так, журнал «Мәгълүмате җәдидә» – в этот период единственное периодическое издание на татарском языке в Уфе – становится пространством для обсуждения актуальных вопросов. Многочисленные письма и телеграммы поступали также в редакцию оренбургской газеты «Вакыт» из разных мест, в том числе из Мензелинска, Белебея, Стерлитамака, Ростова, Вятки, Вологды, Благовещенска, со станции «Асака» (Ферганская область) и др. Примечательно, что среди авторов писем были и женщины-мусульманки. В частности, о необходимости открытия дарульмугаллимата писали из Благовещенска мугаллима Ханифа-ханум Урманова [17, б.2], из Вологды Хатима-ханум Сафиуллина [15, б.2].

Общественная активность мусульманских интеллектуалов привлекла внимание охранительных структур. Как было указано выше, 8 мая 1911 г. состоялось собрание Юбилейного комитета, в ходе которого рассматривалось поступившее в его адрес письмо от уфимского губернатора. В нем обращалось внимание на вышеуказанное циркулярное письмо (за подписью некоторых членов Юбилейного комитета). Главным камнем преткновения стал вопрос о создании учительской семинарии – в циркулярном письме был упомянут предполагаемый проект. В заключение губернатор уведомил о возможности его реализации лишь с разрешения министра внутренних дел. После долгих дискуссий мусульманская общественность подготовила ответное письмо. В нем подчеркивалось, что указанный в предшествующем тексте дарульмугаллимин (учительская семинария) был приведен лишь в качестве примера (т.е. предлагалось учредить любое просветительное учреждение, например: библиотека, музей и т.д.), а решение может быть принято лишь на общем собрании мусульман [27, б.1].

В секретном донесении начальника Уфимского губернского жандармского управления (УГЖУ) директору Департамента полиции от 26 мая 1911 г. отмечалось, что начиная с 14 мая «съехалось в г. Уфу до 1500 представителей мусульман от 36 губерний и областей Европейской и Азиатской России»⁹. Приехавшие гости стремились скорее обсудить вопросы повестки дня предстоящего собрания, в том числе проект новой школы. Так, накануне открытия праздничных мероприятий, вечером 19 мая, в гостинице «Метрополь», где остановился казанский купец Ахметзян Сайдашев, состоялось «частное собрание», на котором, помимо А.Я. Сайдашева, присутствовали известные общественные и религиозные деятели: Садри Максуди – депутат Государственной думы, Ахметхади Максуди – издатель и редактор газеты «Йолдыз», Фатих Карими – редактор газеты «Вакыт», казанские муллы Кашшаф Тарджеманов и Мухаммад-Садык Иманкулов¹⁰.

Начало собрания по увековечению памяти знаменательного события было назначено на 21 мая в 11:00 в зале Дворянского собрания. Однако народ стал собираться с 9 часов [29, б.2]. Начальник УГЖУ писал, что количество собравшихся достигло примерно 1000 человек, в том числе свыше 600 приезжих¹¹. Желающих присутствовать при обсуждении резонансного вопроса оказалось так много, но далеко не всем удалось это сделать. Многие стояли в коридорах, на лестничных площадках и даже на улице [7, б.138].

На Х.-Г.Габаши, как председателя Юбилейного комитета, председателя собрания, была возложена ответственная задача. Открывая собрание, он подчеркнул значимость предложенных для обсуждения вопросов. Полученные ответы на запросы Юбилейного комитета, «как желательно увековечить память муфтия», выявили различные подходы, однако большинство мусульманских обществ находило желательным открыть учительскую школу, отметил казый. «Муфтию и самому хочется, чтобы мы решили открыть школу для мугаллимов в память его юбилея, и он сам готов даже ходатайствовать перед министром внутренних дел о таковом решении»¹², – цитировал выступление оратора начальник УГЖУ.

Следует отметить, что в период подготовки и проведения юбилейных мероприятий Х.-Г.Габаши проявил себя как выдающийся организатор и оратор. С одной стороны, для оратора важно уметь тонко чувствовать настрой участников мероприятия, учитывать интересы единоверцев (среди них были представители духовенства разных поколений и взглядов – и традиционалисты, и джадидисты). С другой стороны, надо достичь единения и суметь довести до каждого эту мысль. «… прошу вас дорожить временем и постараться прийти к соглашению»¹³, – подчеркнул председатель собрания.

Для выступления на собрании подали заявки 20 докладчиков (но общее число оказалось больше, так как запись была продолжена и после перерыва, при этом регламент речи составлял 10 минут). Среди них были депутаты Государственной думы третьего созыва от Казанской губернии Садри Максуди и Гайса Еникеев, от Уфимской губернии – Шарафутдин Махмудов и Мухаммед-Шакир Тукаев, а также купец Ахметзян Сайдашев (Казань), имам Лотфулла Байчурин (Пермь), ахун Габидулла Курбангалиев (Челябинский уезд, Оренбургская губ.), ахун Джамалетдин Хурамшин (Белебей), издатель и редактор журнала «Икътисад» («Экономика», 1908–1913) Фатих Муртазин (Самара), мударрис Хайрулла Усманов (Каргалы, Оренбургская губ.), имам Нигматулла Тимошев (Оренбург), мугаллим Мухаммад-Вагиз Наврузов (Томск), имам-хатиб Мухаммат-Мунир Хадиев (Челябинск), имам-хатиб Мухаммад-Сабир Хасанов (Уфа), ахун хаджи Гали Гайсин (пос. Ханская Ставка, Астраханская губ.), мударрис Нургали Хасанов (Буинск), имам Габдерахман Расулев (Троицк), ахун Ахмедхаджи Рахманкулов (Троицк), ахун Джарулла Акчурин (Пензенская губ.), мулла Кашшаф Тарджеманов (Казань), ахун Исмагил Султангалиев (Чита, Забайкальская обл.) и др. [26, б.1–2; 29, б.2].

Вопреки ожиданиям, работа собрания прошла в обстановке единодушия. Идея открытия мужской учительской школы получила широкую поддержку среди участников. В ходе встречи также прозвучало предложение о необходимости создания женской учительской школы. С этой инициативой с трибуны выступил депутат I Государственной думы от Уфимской губернии Джамалетдин Хурамшин. Его речь была тепло встречена слушателями, зал аплодировал ахуну.

Решения собрания были приняты путем голосования. Собрание постановило открыть в Уфе дарульмугаллимин и дарульмугаллимат, «присвоив им в честь юбиляра» название «Султание» [9, с.31; 13, б.56]. Отметим, что мусульмане единогласно поддержали резолюцию об учреждении дарульмугаллимина, а на вопрос о том, существует ли необходимость в подготовке мугаллим-учительниц для конфессиональных школ, за исключением двух, ответили утвердительно. Примечательно, что в формулировке вопросов содержалась информация о том, что обучение в учительских школах будет на родном языке. Кроме того, на отдельный вопрос повестки дня – преподавание в дарульмугаллимине и дарульмугаллимате светских наук – все участники, за исключением 6–7 человек, проголосовали положительно [26, б.1–2]. На этом же собрании был создан организационный комитет для разработки устава учебных заведений¹⁴. Поступило также предложение пожертвовать деньги на их открытие¹⁵. Собрание завершилось около 16 часов.

Подготовка проектов уставов Уфимского дарульмугаллимина «Султание» и Уфимского дарульмугаллимата «Султание». После окончания праздничных мероприятий Комитетом был подготовлен проект устава Уфимского дарульмугаллимина «Султание» и 7 октября 1911 г. с разрешения уфимского губернатора напечатан в типографии «Шәрык матбагасы» («Восточная печать») на русском и татарском языках [32]. Забегая вперед, отметим, что в 1914 г. текст проекта устава был опубликован в журнале «Мәктәп» («Школа»), издаваемом в Казани в 1913–1914 гг. на татарском языке [35; 36]. В том же издании также была напечатана так называемая «Объяснительная записка к уставам Уфимского Дарульмугаллимина “Султание” и Уфимского Дарульмугаллимата “Султание”» [12; 13]. Эти материалы были подготовлены известным татарским общественным деятелем Фуадом Туктаровым (1880–1938). Другим направлением работы организационного комитета была подготовка проекта устава Уфимского дарульмугаллимата «Султание». Мы не имеем подробных сведений о нем, однако в указанной выше «Объяснительной записке» приведены некоторые положения документа. В связи с этим представляет интерес сравнительный анализ проектов уставов двух учительских школ на основе «Объяснительной записки» на страницах журнала «Мир ислама» (1912–1913), издававшегося при Императорском обществе востоковедения [40]. Опираясь на этих данных, охарактеризуем основные положения проектов уставов учебных заведений.

Проект устава Уфимского дарульмугаллимина «Султание» состоял из 35 пунктов. Училище было отнесено в ведение ОМДС, высший надзор принадлежал Министерству внутренних дел по Департаменту духовных дел иностранных исповеданий. Полный курс обучения должен был продолжаться шесть лет. Языком образования был определен «тюрко-татарский». Программа обучения предполагала изучение религиозных и светских дисциплин. В училище принимались молодые люди старше 14 лет, сдавшие вступительные экзамены. Окончившие полный курс училища имели право преподавать в медресе. Учащиеся, окончившие с успехом четырехлетний курс обучения, получали звание «мугаллима в мектебе» [32, с.1–2].

Проект устава Уфимского дарульмугаллимата «Султание» имел некоторые отличия. На этот факт обратили внимание и современники. Так, в журнале «Мир ислама» отмечалось, что программа обучения в учительской школе для женщин «несколько упрощена». Например, отсутствовали следующие предметы: персидский и французский языки, рисование, природоведение, логика, физика, химия, астрономия. Отличалось и содержание программы по математике: по алгебре и геометрии предполагалось давать лишь «начальные сведения». Вместе с тем намечалось включить в программу занятия: «воспитание детей» и «рукоделие». Еще одно отличие – возраст поступления. В дарульмугаллимат принимались девочки не моложе 14 лет [40, с.673–674].

14 декабря 1911 г. муфтий М.Султанов и четверо членов организационного комитета отправились в Петербург [41, б.212–215], где только что завершилось Межведомственное совещание по вопросу о постановке школьного образования для инородческого, инославного и иноверного населения¹⁶. Как писала газета «Вакыт», основной целью этой поездки было ходатайство об открытии дарульмугаллимина и дарульмугаллимата [14, б.2]. Во время торжественного обеда, организованного членами Государственной думы в честь оренбургского муфтия, прибывшего в столицу во главе депутации, гости из Уфы передали копию программ будущих учительских семинарий председателю мусульманской фракции Кутлуг-Мухаммеду Тевкелеву. Оригинал документов глава ОМДС лично вручил столичным чиновникам [5, с.154].

Члены организационного комитета и депутаты мусульманской фракции договорились о том, что последние после рассмотрения «устава» направят предложения (по сути, свой «устав») не позднее 8 января 1912 г. [19, б.3; 41, б.212–213], поскольку именно на 8 января намечалось возвращение уфимских представителей. Таким образом, по прибытии домой члены организационного комитета были намерены подготовить новую редакцию устава на основе проектов, предложенных каждой из сторон. Они полагали, что в период думских каникул смогут собраться и совместными усилиями доработать его. Из Уфы были отправлены телеграммы и письма на имя депутата Гайсы Еникеева [19, б.3]. Однако от столичных деятелей не последовало ответа в течение более чем двух месяцев.

Очевидно, что ясность в этом вопросе наступила лишь в конце марта. Так, 25 марта 1912 г. в газете «Вакыт» была размещена публикация с поздзаголовком «Дарелмөгаллимин комитеты» («Комитет дарульмугаллимина») в рубрике «Уфа хәбәрләре» («Новости Уфы»). В ней сообщалось, что составленный депутатом Гайсой Еникеевым устав, включающий 50 статей (пунктов), поступил в Комитет дарульмугаллимина, и теперь ждут протокол собрания мусульманской фракции [20, б.4]. 30 марта 1912 г. состоялось собрание членов организационного комитета, на котором обсуждались письма населения. Дело в том, что в конце 1911 г. Комитет направил проекты уставов учительских школ некоторым представителям мусульманского духовенства для выяснения их мнений¹⁷. Кроме этого, здесь рассматривались уставы, подготовленные в ходе работы Петербургского совещания (а вскоре, с 2 по 8 апреля, Уфу посетил сам Г.Х. Еникеев). Примечательно, что они не противоречили проектам уставов Юбилейного комитета. На том же собрании для внесения в устав изменений была избрана комиссия, в состав которой вошли новые члены [22, б.3; 33, б.3]. В итоге в конце апреля в газете «Вакыт» появилась заметка, что Комитет завершил работу над новым уставом дарульмугаллимина (при этом об уставе дарульмугаллимата не упоминалось) и в эти дни отправит его в печать [24, б.3–4].

Но в то же время очевидно, что состояние неопределенности вызывало сомнение у мусульманского сообщества в реалистичности проекта. Примером тому является следующий факт. Еще в дни юбилея муфтий М.Султанов обещал выделить земельный участок – 86 десятины – в качестве вакфа. Но только при условии, что передача земли в вакф должна быть осуществлена в течение двух лет (начиная с юбилейного дня). Вероятность истечения срока, отсутствие ясности в вопросе открытия будущих учительских институтов волновали мусульман. 29 апреля 1912 г. Юбилейный комитет провел собрание, по итогам которого было решено направить делегацию к оренбургскому муфтию. Мусульманские представители обратились к председателю ОМДС с просьбой не вводить ограничения по сроку. Помимо этого, они высказали предложение передать право собственности на землю в пользу мектебов и медресе г. Уфы, в случае если не учредят учительские школы. В свою очередь, муфтий согласился не указывать срок («мөддәт куймаска булды»), однако, если не будет дарульмугаллимина и дарульмугаллимата («дарелмөгаллимин илә дарелмөгаллимат булмый калса»), он выразил желание создать вакф в пользу двух женских мектебов в Мензелинском уезде, один из них в своем родовом имении Мастеево (деревня ныне не существует) [21, б.3].

Проект по созданию двух учительских институтов в Уфе – дарульмугаллимина и дарульмугаллимата – реализовать не удалось. Как отмечает в своей работе И.К. Загидуллин, соответствующего разрешения со стороны центральной власти не последовало. Это было связано с тем, что участники вышеупомянутого Межведомственного совещания 1910–1911 гг. рекомендовали вести подготовку учителей нерусских начальных школ в «общих семинариях и учительских школах вместе с русскими» [цит. по: 5, с.154].

Групповой снимок членов Комитета дарульмугаллимина и дарульмугаллимата. Стоят (справа налево) – Хасан Каримов, Сабирзян Шамгулов, Махмуд мирза Юсупов, Мухарям Еникеев, Сабирзян Басимов, Абделхай Шамсунов. Сидят (справа налево) – Багаутдин Максудов, князь Хасан Акчурин, Зиятдин Камали, казый Хасан-Гата Мухаммедов (Габаши), ахун Джихангир Абзгильдин, Абуссугуд Ахтямов, Кутлуг-Мухаммед Алкин. Вакыт. 1914. 20 май. Б.2

В 1914 г. на страницах газеты «Вакыт» появилась групповая фотография¹⁸ с подзаголовком «Үткәндәге татлы өметләр...» («Сладкие надежды прошлого…») [38, б.2]. Снимок сопровождается надписью «Дарелмөгаллимин вә дарелмөгаллимат комитетының әгъзалары» («Члены комитета дарульмугаллимина и дарульмугаллимата»).

К снимку прилагается текст. Основная мысль заключена в небольшом фрагменте: «Ике еллар үтеп, өстенә тагын бер ел кушылды. Күзгә күренеп калган бер нәрсә бар исә – ул да шул эшне үз өсләренә алган мөхтәрәм затларның югарыдагы рәсемләредер» («Прошло два года, к ним прибавился еще один год. Осталось только одно, что притягивает взгляд, – представленный выше снимок почтенных лиц, взявших на себя это дело»). Текст заканчивается вопросами: «Үзләренең эшләре хакында комитет әгъзалары милләткә хисап бирә тордылармы? Яки: “Эшләре ни хәлдә бара?” – дип милләт болардан хисап сорадымы? Бу сөальләрнең җаваплары безгә мәгълүм түгел» («Отчитывались ли члены Комитета перед нацией о своей работе? Или народ спрашивал у них отчет за свои дела? Нам не известны ответы на эти вопросы») [38, б.2].

Заключение. В мае 1911 г. в Уфе на высоком организационном уровне прошли торжественные мероприятия всероссийского масштаба. Состоявшееся 21 мая собрание стало эффективной площадкой взаимодействия традиционалистов и джадидистов. Все это активизировало консолидационные процессы среди российских мусульман. Результатом сотрудничества мусульманских депутатов и уфимских представителей явились проекты уставов Уфимского дарульмугаллимина «Султание» и Уфимского дарульмугаллимата «Султание». Несмотря на эти усилия, данные проекты не были реализованы, но проблема образования российских мусульман получила большой общественный резонанс.

¹ В газете «Вакыт» был опубликован список членов Юбилейного комитета. Перечислим их в той же последовательности, как в источнике, с указанием в отдельных случаях дополнительных сведений: генерал-майор Махмуд Шейхалиев (Шейх-Али), князь Мухаммед-Хасан Акчурин, гласный Белебеевского уездного земского собрания Кутлуг-Мухаммед Алкин, Салимгирей Джантюрин, член Городской управы Сабирзян Басимов, чиновник особых поручений при губернаторе Ахмет-Султан Терегулов, инспектор Уфимского отделения Государственного банка Российской империи Мухарям Еникеев, член Духовного собрания Хасан-Гата Габаши, имамы 3-й Соборной мечети Мухаммед-Сабир Хасанов и 2-й Соборной мечети Парвазетдин Камалетдинов (Зия Камали), присяжный поверенный Абуссугуд Ахтямов, помощник присяжного поверенного Ибрагим Ахтямов, купцы Аабдуллатиф Хакимов, Садретдин Назиров, Хасан Каримов, Абдулхай Шамсунов, Багаутдин Максудов и Сабирзян Шамгулов. Кроме того, в сообщении был также указан адрес местонахождения Правления: Уфа, дом С.-Г.Джантюрина (Пушкинская, 80) [34, б.2].

² Отметим, что до этого времени обязанности председателя исполнял С.-Г.Джантюрин, но по семейным обстоятельствам он не смог принять участие в мероприятиях, приуроченных к юбилею: Суфия-ханум Джантюрина (в девичестве – Тевкелева) – известная благотворительница, одна из учредительниц «Уфимского мусульманского дамского общества», ввиду ухудшения состояния здоровья, была вынуждена отправиться на лечение в Стамбул, и супруги Джантюрины уехали из Уфы.

³ В газете «Вакыт» была опубликована предварительная программа юби­лейных мероприятий. Она включала в себя приветствие участников торжественной церемонии; совершение зиярата к волосу пророка Мухаммада (с.г.в.) (из­вестно, что эту ценную реликвию османский султан Абдул-Хамид II подарил муфтию в 1893 г.) (открытие намечалось на 20 мая в 09:00); пятничную молитву; чтение поздравительных писем и телеграмм; банкет для почетных гостей (последнее – на 20 мая в 18:00); Сабантуй (21 мая) и т.д. Но позже в программу были внесены некоторые изменения [27, б.1]. 

⁴ Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф.И-187. Оп.1. Д.333. Л.44.

^[5] Здесь и далее мы опираемся главным образом на публикации М.-Х.Кильдебаки [см.: 18, б.2–3; 23, б.1; 25, б.1–2; 26, б.1–2; 29, б.2].

^[6] НА РБ. Ф.И-187. Оп.1. Д.412. Л.33.

⁷ Был переиздан в 2006 г. [см.: 10].

⁸ НА РБ. Ф.И-187. Оп.1. Д.333. Л.43.

⁹ НА РБ. Ф.И-187. Оп.1. Д.333. Л.248.

¹⁰ Там же. Л.248–248 об.

¹¹ Там же. Л.248 об.

^[12] Там же. Л.249.

^[13] Там же. Л.248 об.

¹⁴ В татарской периодической печати встречаются такие наименования организационного комитета, как «Юбилей комитеты», «Юбилей һәйәте», «Дарел­мөгаллимин комитеты», «Дарелмөгаллимин вә дарелмөгаллимат коми­теты». В его состав вошли 29 человек, в том числе члены Юбилейного комитета, среди них были ученые, мугаллимы, юристы, купцы, чиновники [см.: 7, б.140–141; 26, б.1–2; 41, б.212].

¹⁵ В частности, купцы Садретдин Назиров, Муллагали Яушев, Хусаин Хусаинов, Аабдуллатиф Хакимов, позже Шакир Рамиев выразили желание по­жерт­вовать по 15 тыс. руб. [38, б.2]. По некоторым сведениям, за эти два дня – 21 и 22 мая 1911 г. – было собрано свыше 100 тыс. руб. [13, б.58].

¹⁶ Совещание работало с 30 ноября 1910 г. по 14 декабря 1911 г. с двумя перерывами – с 22 декабря 1910 г. по 1 марта 1911 г. и с 1 апреля по 14 октября 1911 г.

^[17] Полученные ответы были опубликованы в газете «Вакыт» 22 апреля 1912 г. [см. об этом: 41, б.216–224].

^[18] Период создания: предположительно, 1912 г.

Об авторах

Алсу Вазиховна Ахтямова

Автор, ответственный за переписку.
Email: nailsattar@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-3367-0292

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории Поволжья и Приуралья

Список литературы

Дополнительные файлы

Доп. файлы

Действие

1. JATS XML

Скачать

2. Групповой снимок членов Комитета дарульмугаллимина и дарульмугаллимата. Стоят (справа налево) – Хасан Каримов, Сабирзян Шамгулов, Махмуд мирза Юсупов, Мухарям Еникеев, Сабирзян Басимов, Абделхай Шамсунов. Сидят (справа налево) – Багаутдин Максудов, князь Хасан Акчурин, Зиятдин Камали, казый Хасан-Гата Мухаммедов (Габаши), ахун Джихангир Абзгильдин, Абуссугуд Ахтямов, Кутлуг-Мухаммед Алкин. Вакыт. 1914. 20 май. Б.2

Скачать (984KB)

Метаданные