[Review:] Estate and dacha in the literature of the soviet era: losses and gains: a collective monograph, comp. by O. A. Bogdanova, ex. ed. V. G. Andreeva, O. A. Bogdanova. Moscow: IWL RAS Publ., 2024. Issue 8. 672 p. (Series: “Russian estate in a global context”). [In Russ.]

Texto integral

Коллективная монография «Усадьба и дача в литературе советской эпохи: потери и обретения» знаменует новый этап в развитии уникальной научной книжной серии «Русская усадьба в мировом контексте», издающейся Институтом мировой литературы имени А.М. Горького Российской академии наук (ИМЛИ РАН) с 2019 года. Рецензируемый восьмой выпуск указанной серии подготовлен в 2024 году по итогам Международной научной конференции «Усадьба и дача в литературе советской эпохи: потери и обретения», проходившей при поддержке Российского научного фонда в рамках проекта № 22-18-00051 «Усадьба и дача в русской литературе XX–XXI вв.: судьбы национального идеала» и проведенной совместными усилиями ИМЛИ РАН и Государственного музея истории российской литературы им. В.И. Даля 22–24 июня 2023 года. Монография объединяет статьи сорока двух авторов, представителей разных городов России (Красноярска, Оренбурга, Екатеринбурга, Уфы, Санкт-Петербурга, Пскова, Перми, Казани, Самары, Череповца, Тулы),и одиннадцати зарубежных стран (Венгрии, Беларуси, Испании, Италии, Черногории, Польши, Японии, Китая, Ирана, Индии, Грузии). Это обеспечивает многомерность осмысления рассматриваемой в книге проблематики. Издание, несомненно, вносит масштабный вклад в исследование «усадебного текста» и генетически связанного с ним «дачного топоса» – художественных констант не только русской, но и мировой литературы ХХ века.

Книга открывается ёмким и содержательным предисловием доктора филологических наук О.А. Богдановой, руководителя научного проекта [С. 20–38]. Оно успешно играет роль навигатора для читателя, помогая ему ориентироваться в многоплановой научной проблематике издания, позволяя осмыслить комплексную стратегию исследования, задействованную в представленной коллективной монографии. В предисловии чётко определено место новой работы в контексте книжной серии «Русская усадьба в мировом контексте», точно и аргументированно сформулированы главные исследовательские задачи, направленные главным образом на выявление диалектики трансформации усадебного текста, сопряжённой как с новыми «обретениями», творческими преломлениями, открытиями, так и с неизбежными «утратами». О.А. Богданова убедительно характеризует основные «узлы» концепции монографии, опираясь на аналитический обзор тематики её разделов и содержащихся в них статей. Важно, что в предисловии конкретно и обоснованно спрогнозированы векторы будущего движения инновационного исследовательского проекта, дающие импульсы для научных изысканий литературоведов, в том числе интересующихся смежной проблематикой.

Искреннее желание авторов и составителей монографии привлечь к эвристическим размышлениям над историческими судьбами феномена литературной усадьбы и дачи не только профессиональных исследователей, специалистов-гуманитариев, но и самого широкого читателя выражается в характере стилистики рецензируемого издания. Так, в заглавиях предисловия («Сокровенный сосуд: усадьбы XX в. и мировая история»), некоторых разделов («Усадебные узоры в прозе русской эмиграции», «“Блеск и нищета” литературной дачи)» и отдельных статей вполне удачно и оправданно сочетаются самая строгая научность и образно-метафорический компонент, который для заинтересованного читателя срабатывает как своеобразный «манок».

Композиция монографии адекватно моделирует концепцию исследования, наглядно транслирует его логику и даёт представление о комплексности методологического подхода, использованного в работе. Каждый из пяти разделов книги очерчивает определённую систему историко-литературных, культурологических и эстетических координат, в которой интерпретируются топосы усадьбы и дачи, ставшие стержневыми скрепами в русском и шире – мировом литературном сознании.

Первый раздел монографии «Усадебный мир в советской литературе» включает в себя статьи пяти авторов: Н.В. Ковтун, Т.М. Жапловой, А.В. Маркова, Д.М. Борисовой, Е.Ю. Кнорре. Они убедительно показывают, что на волне официального отторжения от социокультурного феномена усадьбы в период 1920–1960-х годов в советской литературе происходил либо нигилистический отказ от топоса усадьбы, либо очевидное редуцирование его художественных смыслов, открытых русскими писателями Золотого и Серебряного веков. Как выявляет Н.В. Ковтун, наиболее ярко это видно на примере романа Ф.В. Гладкова «Цемент» (1925) [С. 40–60]. В то же время авторы статей, вошедших в первый раздел монографии, правомерно приходят к заключению о том, что в произведениях ряда советских писателей происходит латентное усвоение и творческое преображение традиции «усадебного текста», сформированной в литературе предшественников. По версии Д.М. Борисовой [С. 88–103] и Е.Ю. Кнорре [С. 104–116], в творчестве К.Г. Паустовского и М.М. Пришвина, щедро подпитанном художественной энергией Серебряного века, в глубинах подтекста, рождённого особым «китежским мировоззрением», возникают образно-мотивные «отголоски», восходящие к трактовке топоса усадьбы, утвердившейся в литературе дореволюционного периода. Но в своей потаённой форме бытования эти «отголоски» также несут и элементы нового содержания, проявленные в следующих аспектах тематики советской литературы: усадьба как убежище, усадьба и война, усадьба и лес. Показательно, что в художественной аксиологии и Паустовского, и Пришвина усадьба прошлого остаётся неким «градом невидимым» (в связи с этим вспоминается ранняя повесть Пришвина «У стен града невидимого»), «вселенским домом», сохраняющим вечные начала русской жизни, воплощающие добро и красоту.

Во втором разделе коллективной монографии («Усадебные узоры в прозе русской эмиграции») рассматривается художественная модификация усадебного мифа, запечатлённая в творчестве писателей старшего поколения литературы русского зарубежья: И.А. Бунина (статьи Ван Юе, Н.В. Пращерук, Ильдико Марии Рац), И.С. Шмелева (статья В.И. Абрамовой), Б.К. Зайцева (статья В.Г. Андреевой). Авторы работ солидаризируются в выводе о том, что в истолковании этих художников слова феномен усадьбы во многом сакрализируется: он становится символом нравственной устойчивости, верности национальным идеалам, причастности к родному духовному пространству. Топос усадьбы в контексте произведений названных писателей выступает как знак принадлежности к русской культурной традиции, как основа для творческой самоидентификации в условиях ситуации изгнания. Как показывает В.И. Абрамова, убежищем героев романа Шмелёва «Пути небесные», местом их духовного спасения становится именно усадьба, воспринятая сквозь призму тургеневской традиции [С. 175–184]. В центре внимания статьи В.Г. Андреевой находится «мотив путешествия по дому и комнате», реализующийся в тетралогии Зайцева «Путешествие Глеба» и участвующий в создании ключевой в творчестве писателя философской метафоры духовного пути, нравственного роста главного героя [С. 185–203].

Несколько иной подход к осмыслению топоса усадьбы Н.В. Михаленко обнаруживает в творчестве писателя русского зарубежья С.Р. Минцлова, художественно воплотившего в своих произведениях мистически окрашенные сюжеты [С. 165–174].

Логическую точку в эволюции усадебного текста в эмигрантской литературе во втором разделе монографии ставит статья А.Е. Агратина, в которой анализируется повесть С.Д. Довлатова «Заповедник» (1983), жёстко пародирующая абсурдные стороны советской реальности. Автор работы убедительно доказывает: «усадебный универсум» в этом произведении, в отличие от соответствующего в творчестве Бунина, Шмелёва, Зайцева, не просто, согласно исторической логике, трансформируется в музей-усадьбу. Он откровенно снижается, «утрачивает привычный ценностный ореол» [С. 204–216]. Однако, думается, что, несмотря на иронию и сарказм, определяющие тональность повествования, эта десакрализация усадьбы, как и русской культуры в целом, в довлатовском «Заповеднике» не схематична и не абсолютна, поскольку она осложнена и оттенена лирической рефлексией героя, транслирующего авторскую позицию; окрашена неподдельной болью и исповедальной горечью писателя: «На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать» ¹.

В третьем разделе «Усадебно-дачные темы в литературах мира: компаративный подход» сконцентрированы результаты сравнительных наблюдений, начатых участниками исследовательского проекта ещё в самом начале их работы и позволяющих установить общее и особенное в интерпретациях топосов усадьбы и дачи, представленных в литературах Испании, Англии, Франции, Сербии, Ирана, Индии и других стран.

Существенный вклад в исследование механизмов эволюции усадебного текста вносит статья Е.Е. Дмитриевой «Судьбы замков в ХХ и XXI вв.: проблемы музеефикации и потребность доместикации», завершающая третий раздел монографии [С. 326–346]. Она укрепляет и обогащает методологический фундамент для компаративных соотношений исторических трансформаций феномена усадьбы, происходивших в России и Западной Европе. Автор работы выявляет сходные и отличные факторы, определяющие тенденции модификации усадеб в российском и европейском пространстве. Дмитриева наглядно демонстрирует, что разрушение усадеб и приспособление их к потребностям новой эпохи в целом универсально, оно характерно и для России, и для Европы. В качестве иллюстраций своих концептуальных построений автор статьи, в частности, привлекает истории двух художественных коммун, английского Редхауса и немецкого Ворпсведе, а также двух артистических вилл, расположенных на Лазурном берегу Франции (Иер маркизы де Ноай и Керилос Теодора Рейнаха).

В четвёртом разделе «Формы литературных усадеб в XX в.: генезис и трансформация» реконструируется типология модификаций литературной усадьбы, сформировавшаяся в противоречивую эпоху ХХ века. Авторы статей этой части монографии продуктивно используют элементы междисциплинарного подхода, поэтому их наблюдения и выводы обретают особую теоретическую и практическую значимость. Так, в работе Л.Н. Летягина конкретизируются типологические свойства феномена усадьбы (функциональные, аксиологические, семиотические) [С. 348–369]. В статье О.Р. Демидовой уточняются существующие в гуманитарном знании представления о структуре «усадебного текста», включающей множество составных элементов, в частности «биографические, поведенческие, экзистенциальные реалии» [С. 370–386].

Благодаря статьям, собранным в четвёртом разделе монографии, значительно обогащается тезаурус исследовательского проекта. Вводятся в научный оборот или обкатываются новые термины, в ряде случаев обозначающие те репрезентации «усадебного топоса», которые возникли в переломный период XX века, при этом обладая ценным социокультурным потенциалом. Это, например, – «музейно-усадебный топос», «усадебный габитус», «музеефицированное усадебное пространство» (статья М.С. Федосеевой [С. 398–416]); «усадьба-санаторий» (статья Н.А. Трубецкой [С. 417–435]), «коллективная усадьба» (статья А.А. Козновой [С. 452–464]).

Точнее обозначить смысловые параметры и границы «усадебного текста», прошедшего через трансформацию советского времени, несомненно, помогают статьи пятого, заключительного раздела представленной монографии. В нём сконцентрированы многоаспектные исследования топоса «дачи», генетически связанного с образом усадьбы и в то же время явно дистанцировавшегося от него в процессе социокультурных перестроек ХХ века. Обзорно-аналитическая статья О.А. Богдановой во многом программирует координаты движения научной мысли в этой части книги. Истоки амбивалентного осмысления топоса «дачи», так или иначе проявившегося в произведениях таких разных писателей ХХ века, как Г.И. Чулков, Ю.Н. Трифонов, А.Н. Варламов, Ю.В. Мамлеев, Е.Г. Водолазкин, автор работы обнаруживает в прозе Достоевского. Позитивные коннотации в образе дачи О.А. Богданова справедливо связывает с его наследованием аксиологических характеристик «усадебного текста» [С. 474–489].

Достоверность научных наблюдений и обоснованность выводов, сконцентрировавшихся в этом разделе книги, обусловлена широтой исследуемого материала (в центре внимания авторов статей оказываются тексты литературных произведений В.Ф. Ходасевича, Б.Л. Пастернака, А.П. Гайдара, Ю.О. Домбровского, В.В. Перуанской и др.). Свою лепту в постижение утрат и обретений топоса дачи вносит и жанровое богатство привлечённых вспомогательных источников, в том числе малоизученная советская периодика, воспоминания, художественные фильмы. Важно и то, что в контексте этого раздела концептуально «ответвляется» перспективная в научном отношении линия исследования, связанная с разработкой «дачной» темы сквозь призму детского сознания. Её по-своему обозначают и интерпретируют в своих работах Л.Х. Насрутдинова, Н.Г. Махинина, М.А. Перепёлкин, Е.А. Ерохина.

Резюмируя сказанное, хочется отметить, что ресурсы исследования «усадебно-дачного текста», ставшего предметом рассмотрения в рецензируемой монографии, далеко не исчерпаны. Думается, что впереди у участников, представляющих в своих работах результаты исследовательского проекта, ещё много интересных, ярких и неожиданных открытий. Тем более, что многие векторы дальнейшего пути научного коллектива вполне уверенно и конкретно обозначены О.А. Богдановой в предисловии к книге. В стратегических планах учёных отчётливо просматривается весьма актуальный в современной социокультурной ситуации «разворот к Востоку»: приоритетной для дальнейшей разработки объявлена тема «Русская усадьба и Азия». Один из перспективных ракурсов исследования видится и в стремлении охарактеризовать феномены усадьбы и дачи в качестве элементов особой евразийской цивилизации. Новые исследовательские задачи диктует и потребность описать варианты семантики и поэтики «усадебно-дачного топоса» в соотношении с эстетическими парадигмами литературных направлений и течений, функционирующих в советский период, например, таких как авангард, неореализм, экзистенциализм, социалистический реализм, магический реализм, концептуализм.

Остаётся пожелать авторам рецензируемой монографии новых научных достижений. Дорогу осилит идущий!

¹ Довлатов С. «Заповедник»: повесть // Довлатов С. Собрание прозы: в 4 т. СПб.: Азбука, 2017. Т. 1. С. 406.

Sobre autores

Nataliya Koptelova

Autor responsável pela correspondência
Email: nkoptelova@yandex.ru

Doct. Sci. (Philol.), Professor 

Bibliografia