№ 3 (2024)

В статье рассматриваются зарождение и развитие исследовательского интереса британского историка А. Дж. Тойнби (1889–1975) к экистике – науке о формировании и эволюции человеческих поселений. В работе излагаются обстоятельства его знакомства и сотрудничества с родоначальником этой науки – греческим архитектором К. Доксиадисом (1914–1975). Предметом анализа являются три книги Тойнби, написанные в рамках этого сотрудничества и ранее не привлекавшие внимания исследователей. В них британский ученый попытался соединить предлагаемый экистикой взгляд на город со своими собственными историческими представлениями и с интересом к гуманитарной географии. Для Тойнби город является частью общего цивилизационного процесса, общеисторическим феноменом – как горизонтальным, так и вертикальным, – и именно такой взгляд на город является наименее разработанным аспектом мировой урбанистики. Тойнби делает ряд интересных наблюдений, стремясь показать, как сложившиеся в древности паттерны городской жизни, с одной стороны, передаются во времени и пространстве, встречаясь в разных ареалах земного шара, с другой – частично трансформируются под влиянием мировых процессов, особенно колониализма и глобализации. Автор статьи приходит к выводу, что определенный потенциал для будущих исследований в области урбанистики могут иметь наблюдения Тойнби о взаимосвязи между традицией, модернизацией и колонизацией в устройстве городов, о специфике имперских городов, об особенностях создания городской среды в пространстве современного мегаполиса и Экуменополиса, под которым понимается модель всемирного города.

На протяжении XVIII в. в Англии формируется индустрия, призванная обеспечить растущее население средствами проведения досуга. К ним относятся и образовательные игры – игральные карты, пазлы, настольные игры. Образовательный аспект подразумевал, что игра является не только способом развлечения, но и средством воспитания и обучения. В статье рассматривается образ Российской империи, представленный в британских играх XVIII – начала XIX в. Особое внимание уделено проблеме взаимодействия игрока и игровой реальности, проанализированы имплицитные свойства географических пространств, когда в зависимости от характеристик «места» игроку предлагалось выполнить определенное действие. Автор разделяет игры рассматриваемого периода на три типа – карточные игры, настольные игры в виде переработанной географической карты и настольные игры с индивидуальным игровым полем и буклетом. Сделан вывод, что вне зависимости от игрового формата традиционное для раннего Нового времени деление России на азиатскую и европейскую части отразилось на ее образе во всех рассматриваемых играх. Европейская часть России, как правило, описывалась в тех же категориях, что и другие регионы Европы. Азиатская же Россия могла наделяться самыми разнообразными характеристиками. В одних играх она могла описываться как населенная невежественными кочевыми племенами Тартария, в других – как морозная и безлюдная Сибирь. Иногда эти характеристики совмещались, но ясно, что фрагментация на «европейский» и «азиатский» мир, презентуемая в британских образовательных играх, оказывала существенное влияние на формирование идентификационной модели у британского юношества эпохи Георгов.

Во второй половине XVIII в. представители младшей ветви герцогского рода Ольденбургов – Гольштейн-Готторпы, связанные кровными узами с династией Романовых, начинают приобретать все большую известность в Российской империи. Тема взаимоотношений Петра III и выходцев из этого рода представляет особую актуальность как в контексте изучения внутренней политики императора, так и при рассмотрении проблематики «немецкого засилья» при петербургском дворе в указанный период. В рамках настоящего исследования на основе анализа неопубликованных источников (главным образом, из государственных архивов Австрии и РФ), многие из которых впервые вводятся в научный оборот, дается новая интерпретация этих отношений. В задачи автора входит выяснение следующих вопросов: какую роль играли «немецкие родичи» Петра III в политической и административной системе государства; как повлияло выдвижение представителей одной из линий Ольденбургской династии при петербургском дворе на традиционное отношение к иностранцам в России в рассматриваемый период; отличалась ли кадровая политика императора, отдававшего предпочтение при назначении на ключевые должности в госаппарате «голштинцам», от предыдущей практики российских монархов? Детальный анализ источников позволяет прийти к следующим выводам: немецкие родственники Петра III оказывали значительное влияние на политику петербургского двора, занимая ключевые позиции в военно-политическом истеблишменте Российской империи в начале 1760-х годов, при этом большинство из них не владели русским языком и не пытались адаптироваться к новой для себя культурной среде; поведение некоторых «голштинцев», как и предоставление им преференций за счет членов царской семьи и петербургских вельмож, вызывало крайне негативную реакцию в российском обществе, способствуя росту ненависти к немцам; решение Петра III окружить себя родственниками из Центральной Европы напоминало практику, получившую распространение в период правления императрицы Анны Ивановны (1730–1740), ближайшие доверенные лица которой являлись выходцами из разных германских государств Священной Римской империи.

Автор в очерке рассказывает об основных вехах более чем 200-летней историографии Египетского похода 1798–1801 гг., предпринятого французскими сухопутными силами и флотом под общим командованием Наполеона Бонапарта, выявляет предпосылки, сделавшие возможным столь дерзкое военное предприятие, освещает перипетии Египетской и Сирийской кампаний Восточной армии Бонапарта, анализирует мотивы решительного неприятия местным населением ценностей Французской революции, насаждавшихся оккупационной администрацией, и устанавливает причины конечного катастрофического исхода данной экспедиции. История Египетского похода рассматривается автором в общем контексте эволюции международных отношений, вызванной Французской революцией и активной экспансией революционной Франции. По его мнению, Египетский поход Бонапарта, имевший своей главной целью подорвать позиции Великобритании на Ближнем Востоке и в Азии, привел к прямо противоположному результату, чем тот, на который рассчитывали его инициаторы: британцам удалось не просто удержаться в данном регионе, но приобрести там доминирующее влияние, тогда как Франция, затратив на эту авантюру большие человеческие и материальные ресурсы, оказалась оттуда на некоторое время практически полностью вытесненной.

Статья основана на едином корпусе исторических фильмов – полнометражных художественных картин, вышедших на экраны в XX в. и посвященных одному общему сюжету – эпопее Жанны д’Арк (1412?–1431), героини Столетней войны. В посвященной ей современной историографии (études johanniques) подобные комплексные исследования до сих пор практически не проводились: специалисты предпочитают анализировать каждый фильм по отдельности, тем самым упуская из виду возможные связи и пересечения в идеях их создателей. Цель автора статьи состоит в том, чтобы рассмотреть, насколько эти художественные картины соответствуют одному из важнейших принципов исторического кинематографа, выделенных в свое время Робертом Розенстоуном, – принципу достоверности, согласно которому повседневная жизнь той или иной эпохи прошлого должна изображаться на экране предельно точно, с максимальным соблюдением всех деталей. Данные наблюдения приводят автора статьи к заключению, что реалистичность в большинстве случаев не является приоритетом для сценаристов и режиссеров фильмов о Жанне д’Арк. Скорее нужно говорить о следовании тому конкретному историческому моменту, в который задумывается и реализуется тот или иной киносценарий. Если для начала XX столетия, в преддверии официальной канонизации Орлеанской Девы, которая состоялась в 1920 г., картины о ней носили ярко выраженный агиографический (житийный) характер, то с течением времени их смысловая нагрузка постоянно изменялась и варьировалась – от критики системы европейского судопроизводства вплоть до критики (или превознесения) существующего политического строя.

Проводившиеся кемалистским правительством масштабные реформы 1920–1930-х годов были нацелены на строительство «Новой Турции» как современного светского национального государства. Исследование специфики развития гражданского общества, а также моделей и механизмов его взаимодействия с государством представляет особый интерес в контексте изучения этого этапа истории страны. Цель настоящей работы – анализ низовой гражданской активности в Турции в период «кемалистской революции», прежде всего разнообразных форм реакции населения преимущественно сельских регионов на аграрные и налоговые реформы. В задачи автора входит рассмотрение основных противоречий, порожденных обострением земельного вопроса в Турции в 1920-е годы, выявление ключевых форм общественного протеста против усиления эксплуатации крестьянства, а также изучение структурных элементов социальной опоры кемалистов в провинции. Актуальность и новизна исследования обусловлены двумя аспектами. Во-первых, в статье в дискуссионном ключе оспаривается тезис, что сельское население раннереспубликанской Турции характеризовалось преимущественно пассивным отношением к происходившим в стране изменениям, а его реакция на явные проявления социальной несправедливости носили спорадический характер, а также устоявшееся в турецкой исторической науке представление о том, что «центр» (проводившие политику модернизации государственное руководство и правящая партия) и «периферия» (консервативная провинция) в этот период были изолированы друг от друга. Во-вторых, автор вводит в научный оборот существенный объем источников на турецком языке («народные колонки» в ведущих периодических изданиях страны того времени, петиции-жалобы граждан, публиковавшиеся в ежегодниках Великого национального собрания Турции, отчеты партийных инспекторов, хранящиеся в фонде Народно-республиканской партии и т.д.). Скрупулезный анализ данных, представленных в этих источниках, и их сопоставление с уже известными ранее историческими фактами формируют методологический каркас исследования. Основные выводы статьи: в рассматриваемый период в Турции развивались как легальные, так и нелегальные формы низовой гражданской активности; не имея полномасштабной опоры на периферии в лице государственных структур, кемалисты использовали для купирования остроты социального протеста местные патрон-клиентские сети, организованные вокруг «ага» – крупных землевладельцев и коммерсантов.

Статья посвящена эволюции корейской политики США после неудачных попыток наладить объединительный диалог Республики Корея (РК) и Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) и снижения уровня американского военного присутствия на полуострове в 1974–1980 гг. В 1973 г. прекратила работу Комиссия ООН по объединению и восстановлению Кореи, чья деятельность на протяжении десятилетий поддерживалась американцами. Остро встал вопрос о судьбе Командования ООН на полуострове. В целом в течение 1974–1980 гг. американцы не сократили своего военного присутствия в Корее. В то же время дипломатическое сопровождение межкорейского диалога по вопросам статуса РК и КНДР в ООН и сценариев потенциального объединения страны было в достаточной степени эффективным. Американцам удалось не допустить дестабилизации ситуации на юге Кореи даже в условиях внезапной смены власти после убийства Пак Чон Хи. Параллельно были созданы необходимые международные структуры, такие как Командование объединенными силами США и Республики Корея. Более того, американские дипломаты сумели добиться сохранения даже такого реликта Корейской войны, как Командование ООН. В то же время вопрос об объединении Кореи к этому времени уже окончательно превратился в инструмент политических манипуляций со стороны всех заинтересованных стран. В этих условиях достичь объединения одними лишь дипломатическими методами было невозможно.

Трагические события 1991–1995 гг. на Балканах являются предметом изучения во многих современных научных работах. Исследователями югославского кризиса были проанализированы его различные аспекты: ключевые причины, основные этапы, последствия, а также политика РФ в отношении официального Белграда в указанный период. При этом вопрос об освещении кризиса в СМИ РФ не рассматривался подробно ни российскими, ни зарубежными авторами. Актуальность этого вопроса обусловлена важностью изучения процессов формирования «образа другого» в современном информационном пространстве. Исследование данной проблематики способствует лучшему пониманию роли медиа как важнейшего средства межнационального общения и диалога. Целью настоящей статьи является анализ публикаций четырех российских изданий – «Правды», «Российской газеты», «Независимой газеты» и «Известий», посвященных международным санкциям, введенным против Югославии в рассматриваемый период, и внутриполитическому положению в стране. В задачи исследования входит изучение представленных в материалах указанных СМИ взглядов на санкции, их причины и последствия. Освещая события первой половины 1990-х годов на Балканах и, в частности, анализируя последствия международных санкций, журналисты четырех российских изданий в своих публикациях учитывали такие важные факторы кризиса, как роль Запада в конфликте, политические амбиции Слободана Милошевича и т.д. Некоторые обозреватели занимали открыто просербскую позицию, подвергая резкой критике не только политику США и стран Западной Европы в отношении Белграда, но и «бездействие» российской дипломатии, однако большинство проявляли сдержанность в своих оценках ситуации на Балканах. Донося до читателей информацию о причинах введения санкций и их характере, они создавали образ изолированной страны.

В последние годы в Восточной Азии складывается сложная геополитическая ситуация, характеризуемая в первую очередь нарастанием стратегического противостояния США и Китая. В этой связи для японской дипломатии представляется важным выработать такой курс, который обеспечит национальную безопасность страны и не приведет к дальнейшей эскалации американо-китайского конфликта. Особую актуальность в данном контексте приобретает анализ внешнеполитических взглядов премьер-министра Юкио Хатоямы (2009–2010). В настоящей статье впервые в отечественной историографии его воззрения и риторика рассматриваются в контексте поиска японскими правящими кругами альтернативы доктрине Ёсида — дипломатической стратегии, которой придерживалась страна в период холодной войны. Основные задачи автора: анализ политической философии премьер-министра, выявление сходств и различий между выдвинутой им концепцией и ключевыми японскими внешнеполитическими инициативами начала ХХI в., а также изучение его подхода к формулированию дипломатических целей Токио. Источниками данного исследования являются выступления и статьи самого Хатоямы. Их детальный анализ позволяет прийти к выводу, что премьер-министр выступал за формирование новой внешнеполитической стратегии, основываясь отчасти на выдвинутых в 1990-е годы инициативах. Хотя некоторые предложения Хатоямы выходили за рамки политического мейнстрима, он преследовал главным образом ту же цель, что и другие японские лидеры — выработку баланса в отношениях с США и Китаем. Параметры предложенной им концепции отличались как от доктрины Ёсида, так и от наметившегося курса на активизацию политики в сфере безопасности, который был в полной мере реализован в период второй каденции Синдзо Абэ (2012–2020). Стратегия Хатоямы была основана на активном участии Японии в поддержании международной безопасности при помощи невоенных методов, ослаблении зависимости страны от США, усилении интеграции с государствами Восточной Азии и улучшении отношений с Китаем.

Предлагаемая публикация по проблемам колхозного строительства на северо-западе РСФСР вводит в научный оборот комплекс документов личного происхождения, отражающих бытовые и хозяйственные особенности повседневной жизни крестьянства Ленинградской области в период сплошной коллективизации. Это тексты двух дневников производственной практики учащихся Ленинградского отделения Коммунистического университета национальных меньшинств Запада (ЛО КУНМЗ) за декабрь 1929 – январь 1930 г., которые являются частью комплекса аналогичных документов, выявленных в Российском государственном архиве социально-политической истории и ранее не востребованных в исследовательской практике и не нашедших отражения в историографии. Тексты подготовлены к опубликованию согласно принятым археографическим правилам. Публикация призвана познакомить научное сообщество с данным видом исторических источников, показать их информационный потенциал, обусловлена востребованностью темы социалистического строительства в СССР академической средой, а также российской общественностью. Студенческие дневники ЛО КУНМЗ позволяют расширить источниковую базу изысканий в области истории повседневности советской деревни, большевистской культурной революции. Эти документы также могут быть задействованы в просопографических исследованиях, посвященных жизни политработников и просвещенцев 1920–1930-х годов.