The idea of freedom of conscience in the views of liberal legalists in the Russian Empire: from theory to practice. Second half of the XIX – early XX century

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

In the Russian Empire in the second half of the XIX century, issues of freedom of conscience and religion became a matter of some urgency. Orthodox Christians enjoyed complete freedom, as did some large non-Orthodox denominations with certain restrictions. At the same time, a number of large religious groups and all sects were subjected to various restrictions to a greater or lesser extent. This discrimination, accompanied by an attack on religious rights, especially intensified in the 1880-ies and 1890-ies. This policy was met with protest from the liberal intelligentsia of Russia. Its leaders unanimously insisted on the immediate equalization of the rights of all religious groups. Moreover, they proceeded not only from European ideas about human rights, but also from the principle of reasonableness. They assumed that the equalization of rights and Christian preaching would help stabilize the public sphere and build a more just society. The state ignored these ideas and continued to intensify the attack on the rights of religious groups. This did not suit many, including liberal lawyers. Most of them can be considered conservative liberals – legalists, supporters of monarchical legality while respecting human rights. They considered freedom of conscience to be a basic human right. This determined their high activity in protecting this right. In our study, we study the practices of the legalist movement, consider the tools of influence on the highest power to expand the use of freedom of conscience in the empire. Considering legalism, we chose the chronological approach as the main method, trying to trace the evolution of the behavior of legalists from scientific justification to judicial protection of freedom of conscience. Such a reconstruction in relation to the legalist movement is carried out for the first time and contributes to historical knowledge. A number of conclusions can be formulated. Legalists, having perceived the fullness of the principle of freedom of conscience, tried with all their might, in the legal field, to implement them. They saw the main way of such implementation only in the use of judicial power. With the help of the Senate, they managed, in part, to slow down the mass repressions that the state unleashed against rebellious confessions and sectarians who did not want to accept Orthodoxy

Full Text

Введение

Российская государственность представляла собой сложную поликонфессиональную общность. Государство законодательно ограничило в правах деятельность иных конфессий на территории страны, последние дифференцировались на «терпимые признанные» и «терпимые непризнанные». Активность «терпимых признанных» религий (католическая, протестантская, иудейская, мусульманская и другие) была строго регламентирована, существовал прямой запрет на их миссионерскую и пропагандистскую деятельность на территории Российской империи. «Терпимые непризнанные» (старообрядцы, некоторые секты) в правовом поле вообще «не существовали». «Совращение» православного в иную религию наказывалось уголовной ответственностью, вплоть до ссылки на каторгу до 10 лет (Уложение 1869, с. 54, 55). В случае если православные родители воспитывали своих детей не в православной вере, то эти действия квалифицировались как преступление. Детей в этом случае забирали от отца и матери и передавали в православную семью (статья 190 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (далее УН)) (Уложение 1869, с. 56). Православный подданный, отрекшийся от веры, поражался в правах (статья 185 УН) (Уложение 1869, с. 55). В Российской империи отсутствовала свобода совести и существовала формальная свобода вероисповедания.

Одновременно с этими процессами власть проводила политику русификации в национальных окраинах Российской империи – Западном крае (Прибалтика, Польша, Белоруссия, Западная Украина). Русификация шла по пути расширения влияния православной церкви и ограничения религиозных свобод местных конфессий. Последнее провоцировало конфликты между религиозными группами, между администрацией и «местными религиями». Многие новообращенные формально числились православными, а, по внутреннему убеждению, были лютеранами, униатами, католиками или сектантами. Через множество инструментов государство преследовало фиктивных православных за малейшие попытки отступления от веры. В итоге сформировались сотни тысяч подданных враждебно настроенных к государству [Кодинцев, Рыбин 2024, с. 103–168].

Все это привело к тому, что вопрос о свободе совести в Российской империи на рубеже ХIХ–ХХ вв. был одним из наиболее болезненных и актуальных в общественно-политической повестке дня [Дорская 2001 б, с. 70].

Российская интеллигенция рефлексировала на такие неутешительные результаты государственно-церковной политики и вырабатывала подходы для выхода из кризиса. Государственно-церковный вопрос привлек внимание группы российских либеральных легалистов[1] рубежа ХIХ–ХХ вв. (они себя называли «люди правового порядка»). Либеральные легалисты (в большинстве своем юристы) в практической деятельности не просто сталкивались с «религиозными делами», а зачастую были с головой погружены в церковное право и религиозную догматику, рассматривая в Сенате дела по старообрядцам и сектам разных видов. Сформировалась группа опытных специалистов по «религиозным делам». К последним мы можем отнести К.К. Арсеньева, А.Ф. Кони, М.А. Стаховича, Е.Н. Трубецкого, Н.С. Таганцева и других.

В нашем исследовании мы изучаем практики легалистского движения, рассматриваем инструменты воздействия на высшую власть для расширения применения свободы совести в империи.

В советское время тема была на периферии интересов ученых. Можно привести пример работ М.Н. Курова [Куров 1981, с. 252–273]. В современной науке существует немало исследователей, занимающихся изучением борьбы за реализацию свободы совести в империи. В 1990-е годы освободившиеся историки описывали историю реализации свободы совести в России в начале ХХ века. В тот момент ведущим исследователем свободы совести стала А.А. Дорская. Ученый в своих исследованиях подробно разобрала проблему реализации свободы совести в России в начале ХХ века (Дорская 2001 а).

В новом веке интерес к теме усилился. Количество исследований быстро растет. Приведем в хронологическом порядке те диссертации, которые вышли за последние 30 лет. В диссертации В.Ю. Багдасарова свобода совести была вписана в общий контекст применения прав человека в доктринах русских либералов (Багдасаров 1995). Ему вторил С.Б. Глушаченко, который разобрал позиции российских юристов по вопросу свободы совести на рубеже XIX и XX веков (Глушаченко 2000). Н.В. Шингарева разобрала вопрос об участии полиции в реализации принципа свободы совести после 1906 года (Шингарева 2006). На данном этапе исследования увенчались объемным трудом А.А. Сафонова (Сафонов 2008).

В 2010-х годах количество диссертаций резко сократилось. Например, можно выделить работу В.В. Андрощук, которая раскрыла систему религиозных преступлений в империи на рубеже веков (Андрощук 2015). В 2013 году А.Ю. Бендин защитил докторскую диссертацию по проблемам веротерпимости в Литве и Белоруссии (Бендин 2013). Тем не менее общее количество работ по свободе совести остается значительным до настоящего момента.

Сформировавшиеся исследователи и молодые ученые выполняют свои исследования в рамках нескольких тем. Немалый вклад в разработку проблемы свободы совести в поздней империи сыграли исследования А.А. Сафонова [Сафонов 2014 a; Сафонов 2023 б]. Много страниц он посвятил противостоянию неправославных конфессий государству. Большой блок работ посвящен анализу правовых актов по свободе совести в начале ХХ века. Так, Н.В. Потапова [Потапова 2010] и А.Ю. Бендин проводят исследования по этой теме [Бендин 2004 a; Бендин 2012 б; Бендин 2021 в].

Проблемам свободы совести по ряду конфессиональных групп империи была посвящена монография (фактически сборник статей) профессора П. Верта. В ней он подробно разобрал государственную конфессиональную политику в XIX – начале XX вв. [Верт 2012]. Выпуск книги породил дискуссию среди современных ученых о природе этих взаимоотношений [Полунов, Запальский, Бендин и др. 2013].

С этими работами коррелируют исследования о правоприменительной практике государства при реализации законов о свободе совести. В.В. Андрощук посвящает много публикаций проблемам правоприменительной практики при применении свободы совести в 1907–1917 гг. [Андрощук 2016; Андрощук 2014 а]. Уголовно-правовой аспект затронут в труде К.В. Петухова [Петухов 2015]. Также принятие законов и их правовая реализация разработана в работе группы исследователей во главе с Н.В. Шингаревой [Михайлова, Журов, Колыхалов, Шингарева 2008].

Есть очень немного работ о вкладе либералов в разработку законодательных актов о свободе совести (кроме А.А. Дорской и отдельных авторов). Идеологическая разработка и дискуссии о внедрении свободы совести в империи являются слабой частью современной историографии. В работе А.С. Тумановой многие теоретические рассуждения либералов не получили рассмотрения, пропущены К.К. Арсеньев, А.Д. Градовский и пр. [Туманова, Киселев 2011].

Среди последних работ можно выделить исследование М.И. Одинцова и А.С. Кочетова. В нем комплексно проанализирована история борьбы за и против свободы совести в России в 1890–1920-е годы. Несмотря на несколько очерковедческий характер работы, в ходе которого теряется глубина исследования, авторы осветили основные проблемы, связанные с рассматриваемыми ими темами. Взяв большую тему, авторы были вынуждены, например, пропустить роль легалистов и других политических групп в становлении свободы совести в России. В частности, они не упомянули многих авторов, дискутировавших о свободе совести и пр. [Одинцов, Кочетова 2023].

Что интересно, в большинстве работ авторы не упоминали об идеологической подготовке с переходом к свободе совести со стороны ведущих либералов, не показывали накал страстей в прессе по вопросу о свободе совести, не анализировали работу комиссий по указанным проблемам. Во многих работах, особенно юридических, без конца переписываются одни и те же тексты правовых актов в сфере свободы совести.

В числе прочих исследований можно также выделить несколько дополнительных работ [Рыбин 2021 a; Рыбин 2022 а; Рыбин 2022 б; Рыбин 2022 в; Кодинцев, Рыбин 2024].

Либеральные юристы о свободе совести

Вопрос о реализации свободы совести для либеральных юристов был чрезвычайно важным. Так, Д.В. Аронов указывает, что основоположник легализма Б.Н. Чичерин отводил свободам личности центральное место в будущем конституционном государстве. Б.А. Кистяковский ставил свободу совести на первое место в системе прав человека. Ряд прав личности он выводил из свободы совести, считая ее первичной по отношению к другим свободам. Ему вторил М.М. Ковалевский, который также ставил свободу совести на первое место. Внедрение свободы совести они могли рассматривать только как акт, инициированный государством [Аронов 2005, с. 137, 141, 145, 151].

В 1855 году Борис Николаевич Чичерин объявил в своей работе «Современные задачи российской жизни» свободу совести «первым и священным правом гражданина». Он призывал снять все ограничения со старообрядцев и иудеев [Политические институты… 2008, с. 207]. Исповедуя идеи охранительного либерализма, ученый прямо представлял, что начало свободы можно примирить с началом власти. Сильное государство якобы де должно (!) предоставить обществу самостоятельность и обеспечить права граждан, «охраняющие свободы мысли и свободу совести» [Либерализм … 2016, с. 272]. По крайней мере, в вопросах свободы совести Чичерин был последовательным. Он никогда не отказывался от идеи полной свободы и невмешательства государства в эту сферу. Право только создает границы, внутри которых человек делает все, что сочтет нравственным или нет [Валицкий 2012, с. 182–183].

А.М. Бобрищев-Пушкин, в 1896–1900 гг. работая председателем Санкт-Петербургского окружного суда, товарищем обер-прокурора уголовного кассационного департамента, написал серьезное научное исследование, посвященное раскольникам и сектантам. Данный труд представлял собой руководство для судебных деятелей, рассматривающих религиозные дела. В этой работе автор делился своим богатым практическим опытом по делам о старообрядцах и сектантах. К.К. Арсеньев во время службы в Министерстве юстиции в конце 1850-х годов работал со значительным количеством уголовных дел, которые были вызваны нарушением постановлений о расколе, участвовал в подготовительных работах по вопросу о способах доказательства раскольниками прав по происхождению и имуществу. Работая адвокатом, выступал защитником по «раскольничьим делам». С 1880 по 1904 год К.К. Арсеньев опубликовал в «Вестнике Европы» (одном из основных печатных изданий легалистов) ряд статей о религиозных свободах, которые он впоследствии свел в сборник. В них Арсеньев не рассуждал о сущности свободы совести. Статьи были полемические. Известный юрист рассуждал о свободе вероисповеданий как самодостаточной ценности и, главным образом, критиковал тех, кто выступал против ее введения. Подробно описал преследования различных религиозных групп населения в конце XIX века. Арсеньев надеялся на освобождение РПЦ от связи с государством (Арсеньев 1905).

В 1882 году Арсеньев выступил в Вестнике Европы со значимым заявлением – «Программой русских либералов». По данным Н. Хайловой, Арсеньев предлагал свободу совести выдвинуть на первый план в будущих преобразованиях [Российский либерализм… 2018, с. 537]. Легалист К.Д. Кавелин в 1881 году настаивал, что первым шагом царя Александра III должно было стать «дарование свободы совести и религиозного культа» [Либерализм… 2016, с. 622].

Неопределенным оставался вопрос о понятии свободы совести. В научной литературе можно встретить дискуссии на предмет разграничений понятий свободы вероисповедания и свободы совести. Представляется необходимым определить, какое содержание в эти понятия вкладывали ученые, публицисты и политики в конце ХIХ века. Свобода вероисповедания и свобода совести воспринимались в рассматриваемый период как одно и то же понятие, но между ними проводилось некоторое различие (правда, авторы отмечали, что искусственное) (Арсеньев 1905, с. 9–10). Под свободой вероисповедания подразумевалось исключительно совокупность прав, предоставленных давнишним последователям одного из признанных государством вероучений. Это предполагало право строить церкви, иметь свое духовенство, иметь свои религиозные заведения и т. д. Под содержанием понятия свободы совести понималось право исповедовать только то, чему действительно веришь. Авторы отмечали, что свобода совести немыслима, пока в законодательстве существует понятие «отпадение от веры», пока принадлежность к господствующей религии определялась раз и навсегда, рождением в ее среде или актом присоединения к ней, даже не сознательным (Арсеньев 1905, с. 9–10).

Либеральные легалисты стремились добиться в Российской империи подлинной свободы совести. Они выступали, с одной стороны, против религиозного принуждения и дискриминации иноверцев, а с другой стороны, за возможность православных «отпадать» от господствующей религии. Либеральные юристы аргументировали свою позицию тем, что регламентация государством свободы совести – это регулирование условий психической жизни человека, сопоставимое со свободным дыханием, свободным биением сердца человека в сфере физиологической жизни (А.Ф. Кони) (ГАРФ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 185. Л. 14). Сторонники правового порядка обращали внимание противной стороны, что непрочно и обманчиво единство, достигаемое предписаниями и запретами, и просили помнить, что в области религии более чем где-либо драгоценны искренность и непринужденность (К.К. Арсеньев).

Легалисты пытались рационально доказать бессмысленность запрета со стороны государства перехода православного в иную веру. Они условно допускали запрет перехода в католичество или лютеранство как переход во враждебный лагерь (недружелюбный государству). Однако искренне недоумевали, чем оправдывается запрет на переход в раскол или одну из ересей, которые возникли на русской почве (за исключением безнравственных учений). Легалисты указывали оппонентам из консервативного лагеря на российскую историю, которая подтверждала, что на протяжении 200 лет принадлежность к расколу совместима с преданностью Отечеству и монарху; а молокане, духоборцы, баптисты, пашковцы, штундисты не представляют опасности для целостности и безопасности российской государственности (Арсеньев 1905, с. 10).

Легалисты «видели» в современном им обществе расшатанность и упадок искренних религиозных верований и связывали это обстоятельство с отсутствием в стране свободы совести. Они отмечали значительный запрос многонационального населения империи на здоровую духовную жизнь, которую сковывала современная им государственно-церковная политика (ГАРФ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 185. Л. 1). Либеральные юристы рассматривали социально-экономические и культурные проблемы страны и общества как производное от деформации духовной жизни народа (отсутствия полной свободы совести).

Легалисты отстаивали свободу совести не только в интересах личности (свободы духовной жизни человека), но и государства (здоровой государственной жизни). Так, они отмечали, что свобода совести не разрушит (как говорили консерваторы), а напротив, укрепит стройность государственного управления. Развивая этот тезис, либеральные юристы обращали внимание, что в рассматриваемый период существовало формальное (вынужденное) единство официального вероисповедания. А предоставление реальной свободы совести обеспечит единство и силу внутреннего религиозного духа населения как важнейшей независимой опоры нравственности, то есть фундамента общественного строя. Множество возможных церквей обеспечит, по их мысли, более эффективное единство искренней веры как опору здорового социального строя, нежели в одной внешней силе (ГАРФ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 185. Л. 15). Разнообразие свободных религиозных практик лишит духовный вопрос остроты, что станет основой для гражданского единения в стране.

Либеральные юристы, анализируя историю ряда европейских стран, вспоминали о религиозных войнах, через которые прошли, например, Франция, Англия, Нидерланды, Испания, Австрия, они обращали внимание, что эти конфликты были вызваны, как правило, тем, что часть населения отпадала от веры, которая до этого господствовала (Арсеньев 1905, с. 16). Сторонники «правового порядка» требовали четкого оформления в законодательном акте личных свобод.

Защита неправославных исповеданий

«Люди правового порядка» изучали государственно-церковную политику в западных губерниях, где нарастали процессы обрусения населения через усиление влияния РПЦ. Последняя, по выражению А.Ф. Кони, служила в «западном крае» орудием и знаменем русификации (ГАРФ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 185. Л. 2). Государство направило кадровые и финансовые ресурсы на обращение населения в «первенствующую и господствующую» веру. Ассигновывались суммы на постройку новых церквей, отбирали у католиков храмы и превращали их в православные церкви, духовенству было назначено постоянное (усиленное) содержание, должности на государственной службе могли занимать только православные или «верные некатолики», землевладельцы и домовладельцы католики были обязаны платить особый контрибуционный сбор и т. д. (ГАРФ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 185. Л. 2, 3). РПЦ в Западном крае превратилась не просто в господствующую религию, а стала могущественной общественной и политической силой. Результаты этой политики были неутешительными для власти и РПЦ, число «упорствующих» в западных губерниях увеличивалось (по данным Священного Синода): в 1895 г. их было 73 175, 1896 г. – 77 000, а в 1897 г. – 83 000 человек (Арсеньев 1905, с. 230). В этой связи легалисты вновь предлагали предоставить всем подданным империи свободу совести. По их мнению, если бы у «упорствующих» была бы возможность примкнуть официально и открыто к той церкви, к которой они принадлежат душой и сердцем, отношение их к православию изменилось бы к лучшему. Не было бы поводов для постоянного уклонения от встреч и бесед с православным духовенством, а для последнего открылась бы возможность воздействовать своим примером, общением, убеждениями на «упорствующих».

Легалисты как могли упорно защищали права малых религиозных групп. Примером здесь может служить деятельность А.Ф. Кони. Кони, работая обер-прокурором уголовно кассационного департамента Сената, стал специалистом по «религиозным делам». Наглядным здесь представляется дело пастора Гримм. Кони на всех этапах рассмотрения «дела Гримма» консультировал судей разных инстанций, а в итоге сумел переубедить министра юстиции Н.А. Манасеина. Пастор Гримм изначально был приговорен к ссылке за совращение в иную веру. «Отбив» Гримма в Сенате, Кони создал судебный прецедент и предотвратил дальнейшие преследования пасторов в Прибалтийском крае [Рыбин 2021 a, с. 29–35].

Анатолий Федорович Кони выступил защитником штундистской церкви и униатов на Украине и в Польше. В конкретных делах Кони, Н.С. Таганцев, В.К. Случевский и другие легалисты «отбивали» штундистских сектантов от уголовных преследований. Через множество каналов влияния местная администрация, мировая юстиция и МВД преследовали «оправославленных» униатов, пытавшихся вернуться к старой вере. Неизбежно их судебные споры должны были дойти до Сената. Кони через манипуляции, воздействуя на министра юстиции Н.А. Манасеина, удалось притормозить преследование фиктивных «православных» в Привислинском крае, добиться принятия Сенатом решений в пользу униатов [Андрощук 2016; Рыбин 2022 б; Рыбин 2022 в].

Следующим объектом защиты стали старообрядцы. Нарушался закон от 3 мая 1883 года «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб». Закон им разрешил в том числе совершать богослужения по их обрядам, как в частных домах, так и в особо предназначенных для этого зданиях. Однако местная администрация в губерниях стала рассматривать собрание верующих для молитвы в частном доме как устройство особо предназначенного для этого здания, которое влечет уголовную ответственность, если не было согласовано с местной властью. Такие «дела о молельнях», как правило, заканчивались в апелляционной инстанции обвинительным приговором. Первым делом «о молельнях», которое дошло до Сената, стало «дело Рябинина» (1883). Кони выступил с обер-прокурорским заключением, сенаторы согласились с его правовой позицией и отменили приговор Казанской судебной палаты. Другое пример приводил К.К. Арсеньев. В 1894 году возник вопрос о возможности непризнания брака, заключенного православным сектантом, незаконным. Опять-таки с подачи А.Ф. Кони Сенат подтвердил законность такого брака (о законности таких браков Анатолий Федорович впоследствии написал небольшую статью) (Арсеньев 1905, с. 61–141; Рыбин 2021 б).

Ужесточение вероисповедной политики в 1880–1890-е годы было многообразным и проходило по многим направлениям. Например, были введены законы об ответственности за совершение треб для православных раскольниками и иносвященниками (1889, 1893); усиливались наказания за допущение публичных еврейских богомолений в не установленных для того местах (1892) и пр. (РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 1330. Л. 25–27).

Кони активно защищал старообрядцев в 1897–1900 гг., работая сенатором Уголовно-кассационного департамента, и продолжал это делать в Общем собрании Сената после 1900 года. Так, 17.11.1900 была рассмотрена жалоба 33 крестьян на распоряжение архангельского губернского правления о закрытии Малоархангельской раскольничьей молельни. 35 из 40 сенаторов постановили – распоряжение отменить. 15.12.1900 рассмотрена жалоба группы меннонитов на определение 2-го Департамента Сената по делу о поземельном устройстве. Кони выступил за отмену ограничения, наложенного на сектантов, но его поддержали 13 сенаторов, выступили против 19 (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2417. Л. 62–76, 71).

 Учитель Кони – Б.Н. Чичерин – активно защищал сектантов. Например, в 1899 году возникло «дело постников» Антипа и Петра Колесниковых, хлыстов из Кирсановского уезда. Чичерин был вызван в качестве свидетеля, но в Тамбовский окружной суд его в таком качестве к слушанию дела не допустили. Чичерин боролся за права хлыстов до своей смерти в 1904 году (РО РГБ. Ф. 334. Картон 17. Д. 9).

Еще одним объектом защиты был иудаизм. Наиболее активно эту религию защищал Б.Н. Чичерин. Известные его пламенные статьи в защиту иудеев в 1890-е годы. В стенах Сената права иудеев защищала группа легалистов во главе с Кони. Когда возникали дела о раввинах, либеральные сенаторы всегда голосовали за защиту веры. Например, за отмену постановлений, запрещающих раввинов к служению (решение от 24.01.1903). По делу мещанина Рывкина, перешедшего из иудейства в раскол, – на отказ записывать рожденных от брака детей в раскольнические метрические книги сенаторы голосовали в поддержку Рывкина. 30.05.1903 Общее собрание Сената рассмотрело жалобу мещанина Пинкаса Оксмана на определение 1 Департамента Сената о непризнании за ним права на занятие должности раввина. 18 сенаторов постановили определение отменить, 9 – оставить без последствий.

Также Сенат защищал верующих-мусульман. 28.03.1903 была рассмотрена жалоба уполномоченного Пишпекского мусульманского общества купца Исхака Даулбаева на Семиреченское областное правление за закрытие в городе Пишпеке 4-й мечети и неутверждение выбранных мусульманским обществом мулл. 27 сенаторов (и Кони) постановили отменить постановление Семиреченского облуправления (РГИА. Ф. 1330. Оп. 10. Д. 2417. Л. 62–76,71; Д. 2418, Л. 41; Д. 2420, Л. 3, 42, 60).

В 1900–1906 годах, будучи сенатором 1 общего собрания Сената, Кони участвовал в коллективном обсуждении жалоб на административные меры, принимаемые в отношении разных религиозных групп. В составе группы единомышленников-легалистов (около 12 сенаторов) он всегда голосовал за восстановление принципа свободы вероисповедания и свободы совести, когда такой вопрос вставал на заседании Общего собрания [Рыбин 2022 а, с. 77].

Выводы

Либеральные легалисты рассматривали введение реальной свободы вероисповедания как основу здоровой государственной жизни, как почву для сплочения поликонфессионального населения огромной Российской империи. По их мнению, консолидация населения в рамках российской государственности возможна была только в союзе свободных и равноправных граждан, живущих полноценной нравственной жизнью, что невозможно без отмены вынужденного единства официального исповедания.

Восприняв европейские идеалы свободы совести, российские юристы проработали их, адаптировали к российскому обществу и ожидали от государства, что оно само добровольно пойдет на уравнение православия с другим религиями и сектами. Ожидание затянулось. Однако легалисты не унывали и как могли боролись за права иноверцев. Будучи частью юридической корпорации России, легалисты не только занимались пропагандой, но и через Сенат сопротивлялись реализации негативной политики государства в конфессиональной сфере. Им удалось с помощью сенатских актов нейтрализовать многие антисектантские законы, принятые в XIX веке.

Российские либералы во второй половине XIX века много сделали для внедрения идеи свободы совести в сознание подданных империи. На своих постах (чиновничьих, судебных и университетских) они боролись за соблюдение прав и уравнение статуса неправославных религиозных групп с православными верующими. Ожидания либералов и иноверцев, как казалось, сбылись в годы Первой русской революции, когда император издал несколько манифестов о свободе вероисповедания.

 

[1] Умеренные легалисты – политизированная часть российских юристов второй половины ХIХ – начала ХХ в., группа внутри консервативно-либерального движения, участвующая в переустройстве империи в правовое государство.

×

About the authors

D. V. Rybin

Saint Petersburg Institute (branch), All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Rus-sia)

Author for correspondence.
Email: danilarybin@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-4851-2235

Candidate of Historical Sciences, associate professor, director

Russian Federation, letter A, 19, 10th Line of the Vasilyevsky Island, Saint Petersburg, 199178, Russian Federation

References

  1. Androshchuk 2016 – Androshchuk V.V. (2016 a) Counteracting religious crimes that encroached on the dominant position of the Orthodox Church in the Russian Empire at the end of the XIX century (using the Stundist sect as an example). Upravlenie ekonomicheskimi sistemami, no. 3 (15), pp. 61–65. Available at: https://publications.hse.ru/articles/195086850; https://www.elibrary.ru/item.asp?id=26702515. EDN: https://www.elibrary.ru/wmipqb. (In Russ.)
  2. Androshhuk 2014 a – Androshhuk V.V. (2014 b) Broadening of the sphere of freedom of confession in the Criminal Statute of the Russian Empire of 1903. Civil Society in Russia and Abroad, no. 4, pp. 15–18. Available at: https://publications.hse.ru/articles/137832486; https://old.lawinfo.ru/catalog/6653/7140/4/. (In Russ.)
  3. Androshchuk 2014 b – Androshchuk V.V. (2014 c) Judicial protection of the right to religious freedom in the legislation of the Russian Empire in the late XIX century – early XX century. Bulletin of the Academy of Law and Management, no. 35, pp. 65–72. Available at: https://publications.hse.ru/articles/132504315; https://pravo.hse.ru/data/2014/12/14/1103508194/2014-Андрощук_Судебная%20защита%20права%20на%20свободу%20вероисповедания.pdf. (In Russ.)
  4. Aronov 2005 – Aronov D.V. (2005) Legislative activity of Russian liberals in the State Duma (1906–1917). Moscow, 413 p. Available at: https://dep_iogip.pnzgu.ru/files/dep_iogip.pnzgu.ru/literatura/aronov_d_v__zakonotvorcheskaya_deyatelnost_rossiyskih_liberalov_v_gosduarstvennoy_dume_1906_1917_.pdf. (In Russ.)
  5. Bendin 2004 a – Bendin A.Yu. (2004 a) Religious tolerance and problems of national policy of the Russian Empire (second half of the XIX - early XX century). Tserkovno-istoricheskii vestnik, no. 11, pp. 113-137. Available at: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42915547. EDN: https://www.elibrary.ru/dclyit. (In Russ.)
  6. Bendin 2012 b – Bendin A.Yu. (2012 b) Confessional policy in the NorthWest region of the Russian Empire: 1863–1914. Herald of Tver State University. Series: History, no. 3, pp. 3–20. Available at: https://journal.tversu.ru/index.php/history/article/view/3718; https://www.elibrary.ru/item.asp?id=18039003. EDN: https://www.elibrary.ru/petleb. (In Russ.)
  7. Bendin 2021 v – Bendin A.Yu., Arinin E.I., Garkina O.V. (2021) Terminology of tolerance problems: «Consistent in Latinism» in the Belarusian-Lithuanian provinces of the Russian Empire (second half of the XIX – beginning of the XX century). In: Religion, science and theology: challenges and problems of our time: сollection of scientific reports. Vladimir, pp. 66–77. Available at: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=48093148&pff=1. EDN: https://www.elibrary.ru/zortlw. (In Russ.)
  8. Walicki 2012 – Walicki A. (2012) Legal philosophies of Russian liberalism; scientific editor S.L. Chizhkova. Moscow: Mysl', 567 p. Available at: https://liberal.ru/wp-content/uploads/legacy/files/articles/5683/Walicki_Block-p01-96.pdf. (In Russ.)
  9. Werth 2012 – Werth P. (2012) Orthodoxy, unorthodoxy, heterodoxy: essays on the history of religious diversity of the Russian Empire. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 280 p. Available at: https://library6.com/3596/item/253008. (In Russ.)
  10. Dorskaya 2001 b – Dorskaya A.A. (2001) Freedom of conscience in Russia: the fate of bills of the early XX century: monograph. Saint Petersburg: Izdatel'stvo RGPU im. A.I. Gertsena, 144 p. Available at: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=21865665. EDN: https://www.elibrary.ru/skmqpd. (In Russ.)
  11. Kodintsev, Rybin 2024 – Kodintsev A.Ya., Rybin D.V. (2024) Political, legal and managerial research of Anatoly Fedorovich Koni (on the 180th anniversary of his birth). Saint Petersburg, 352 p. (In Russ.)
  12. Kurov 1981 – Kurov M.N. (1981) The problem of freedom of conscience in pre-revolutionary Russia. In: Issues of scientific atheism. Moscow, issue 27, pp. 252–273. (In Russ.)
  13. Liberalism… 2016 – Liberalism: pro et contra, anthology. Saint Petersburg: RKhGA, 981 p. Available at: https://djvu.online/file/u1r1kZyA5ovhf. (In Russ.)
  14. Mikhailova, Zhurov, Kolykhalov, Shingareva 2008 – Mikhailova N.V., Zhurov A.N., Kolykhalov D.V., Shingareva N.V. (2008) Development and implementation of legislation on religious tolerance and freedom of conscience in the second half of the XIX century – February 1917): historical and legal study. Moscow, 156 p. Available at: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=23746986. EDN: https://www.elibrary.ru/tzraud. (In Russ.)
  15. Odintsov, Kochetova 2023 – Odintsov M.I., Kochetova A.S. (2023) Freedom of conscience in the history of Russia: ideas, legislative projects, practical implementation. Late XIX – first quarter of the XX century. Moscow, 559 p. (In Russ.)
  16. Petukhov 2015 – Petukhov K.V. (2015) Freedom of conscience and religion in pre-revolutionary legislation of Russia: criminally-legal aspect. Herald of Vyatka State Humanitarian University, no. 11, pp. 133–137. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/svoboda-sovesti-i-veroispovedaniy-v-dorevolyutsionnom-zakonodatelstve-rossii-ugolovno-pravovoy-aspekt; https://www.elibrary.ru/item.asp?id=25322709. EDN: https://www.elibrary.ru/vidohl. (In Russ.)
  17. Political institutions… 2008 – Political institutions, electoral law and process in the works of Russian thinkers of the XIX–XX centuries. Moscow, 944 p. Available at: https://www.rcoit.ru/upload/iblock/8d1/politicheskie_instituti.pdf; https://www.elibrary.ru/item.asp?id=19794877. EDN: https://www.elibrary.ru/qrelqf. (In Russ.)
  18. Polunov, Zapalsky, Bendin et al. 2013 – Polunov A.Yu., Zapalsky G.M., Bendin A.Yu., Zagidullin I.K., Mramornov A.I., Volkhonsky M.A., Dorskaya A.A. (2013) Orthodoxy, unorthodoxy, heterodoxy: essays on the history of religious diversity of the Russian Empire. Russian History, no. 5, pp. 133–159. Available at: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=20316904. EDN: https://www.elibrary.ru/rcplxv. (In Russ.)
  19. Potapova 2010 – Potapova N.V. (2010) Religious legislation of the Russian Empire in the early XX century: «freedom of conscience» and «religious tolerance». History of State and Law, no. 10, pp. 25–33. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=13621975. EDN: https://elibrary.ru/lmcind. (In Russ.)
  20. Russian liberalism… 2018 – Kara-Murza A.A. (еd.) (2018) Russian liberalism: Ideas and people Vol. 1: XVIII–XIX centuries. Moscow: Novoe izdatel'stvo, 680 p. Available at: https://www.phantastike.com/philosophy/rossiyskiy_liberalizm/pdf/. (In Russ.)
  21. Rybin 2022 а – Rybin D.V. (2022 а) The idea of freedom of consciousness in the Russian Empire in the views of A.F. Koni and his associates. Vestnik of the Mari State University. Chapter “History. Law”, vol. 8, no. 1, pp. 72–80. DOI: http://doi.org/10.30914/2411-3522-2022-8-1-72-80. URL: http://vestnik.marsu.ru/view/journal/download.html?id=2347; https://elibrary.ru/item.asp?id=48535596. EDN: https://elibrary.ru/fmmlmk. (In Russ.)
  22. Rybin 2022 b – Rybin D.V. (2022 b) A. F. Koni versus N. V. Loganov: the legal aspect of the struggle against Uniatism in the Western provinces of the Russian Empire. Petersburg Historical Journal, no. 1 (33), pp. 43–58. DOI: http://doi.org/10.51255/2311-603X_2022_1_43. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=49510501. EDN: https://elibrary.ru/gxpbsq. (In Russ.)
  23. Rybin 2021 a – Rybin D.V. (2021 a) «Pastoral works» in the memories of A.F. Koni: problems of freedom of conscience in the Russian Empire on the eve of the first Russian revolution. Vestnik Samarskogo universiteta. Istoriia, pedagogika, filologiia Vestnik of Samara University. History, pedagogics, philology, vol. 27, no. 4, pp. 29–35. DOI: http://doi.org/10.18287/2542-0445-2021-27-4-29-35. Available at: https://journals.ssau.ru/hpp/article/view/9852; https://elibrary.ru/item.asp?id=47502657. EDN: https://elibrary.ru/jvnvne. (In Russ.)
  24. Rybin 2021 b – Rybin D.V. (2021 b) Old Believers question in the State Council of the Russian Empire: the idea of freedom of conscience in the works of A.F. Koni. Issues of Social-Economic Development of Siberia, no. 4 (46), pp. 141–146. DOI: https://doi.org/10.18324/2224-1833-2021-4-141-146. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=47470756. EDN: https://elibrary.ru/ejusgm. (In Russ.)
  25. Rybin 2022 v – Rybin D.V. (2022 v) Shtundism and Anatoly Fedorovich Koni: problems of freedom of conscience in Russia on the eve of the first Russian revolution. Scientific Notes of Orel State University, no. 2 (95), pp. 46–51. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=49592476. EDN: https://elibrary.ru/yczhze. (In Russ.)
  26. Safonov 2014 a – Safonov A.A. (2014 a) A toleration and a liberty of conscience in the legislation of Late Imperial Russia as a research problem: historiographic analysis. History of State and Law, no. 8, pp. 37–42. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=21518989. EDN: https://elibrary.ru/scxkgf. (In Russ.)
  27. Safonov 2023 b – Safonov A.A. (2023 b) State and confessions in late Imperial Russia: legal aspects of relationships. Moscow, 352 p. Available at: https://vk.com/wall127801149_5594. (In Russ.)
  28. Tumanova, Kiselev 2011 – Tumanova A.S., Kiselev R.V. (2011) Human rights in legal thought and law-making of the Russian Empire in the second half of XIX – early XX century. Moscow, 279 p. Available at: https://pravo.hse.ru/data/2012/09/17/1244930026/12.pdf. (In Russ.)

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download

Copyright (c) 2025 Rybin D.V.

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License.

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».