On the nature and driving forces of the Christianization of the population of the Mordovian region in the second half of the XVI – first third of the XVIII century

全文:

Введение

В рамках данной статьи предпринимается попытка определить характер и движущие силы процесса христианизации населения мордовского края во второй половине XVI – первой трети XVIII в. Нижние хронологические рамки исследования ограничены включением региона в состав Российского государства и началом освоения данной территории представителями господствующей конфессии; верхние – массовым крещением местных жителей, проходившим в условиях кардинального изменения форм и методов миссионерско-просветительской работы РПЦ.

Исследование проведено по материалам западной части современной Мордовии, которая раньше, чем другие районы расселения мордвы, была подвержена христианизации. С XVI столетия большая часть Примокшанья и Верхнего Посурья в административном отношении была включена в сферу влияния Темниковского уезда [Заварюхин, Феклина 2006, с. 5].

Цель и задачи исследования определялись исходя из анализа историографической ситуации, сложившейся в региональной науке.

Установлено, что еще в последней четверти XIX столетия в публикациях краеведов была озвучена мысль о ведущей роли черного духовенства в христианизации мордовского края. В трудах тамбовского «любителя старины» И.И. Дубасова сообщалось, что первые православные монастыри на территории Темниковского уезда начали основываться после распространения среди «инородцев» адептов новой веры. По мнению Дубасова, православные обители со временем становились главной движущей силой христианизации мещерско-татарского края; язычников привлекали торжественность обрядов, красивые одеяния священнослужителей и стройное пение монастырской братии [Дубасов 1884, с. 94].

Этнограф и публицист П.И. Мельников (псевдоним – Андрей Печорский) обратил внимание на деятельность на мордовской земле предприимчивой братии Савво-Сторожевской обители г. Звенигорода. В «Очерках мордвы» Мельникова начальный этап процесса монастырской колонизации связывается с основанием звенигородцами на берегу р. Мокши миссионерского стана, предназначенного для крещения «еникеевой мордвы». Описывав вкратце процесс превращения стана в пурдышевский Рождественский монастырь, автор обратил внимание на то, что братия данной обители приобщила к православию не только жителей отписанных им земель, но и почти всю окрестную мокшу [Мельников 1981].

Советскими учеными христианизация Среднего Поволжья представлялась в качестве средства реализации колонизаторской политики царизма. Главной темой исследований в 1940–50-е гг. становится сопротивление трудового крестьянства насильственному крещению [Котков 1949; Захаркина 1952].

Работы историков-марксистов в период «застоя» содержали идеологически выверенные клише и мало нового фактического материала, конкретизирующего процесс глубинной трансформации духовной культуры народов страны (Солдаткин 1974).

Мысль о доминировании монастырей прослеживается в обобщающей работе «История Мордовской АССР», вышедшей из печати в 1979 г. В книге обращено внимание на то, что в конце XVII – первой половине XVIII столетия в «мокшанско-мещерском крае» функционировало более двух десятков монастырей, в том числе наиболее значительные из них, находившиеся неподалеку от Темникова, – Санаксарский и Пурдошанский [История Мордовской АССР 1979, с. 93].

Современный период региональной историографии характеризуется возрождением интереса к истории Церкви. Приобщение мордвы к православной вере хотя и затрагивалось в работах этнографов (Мокшина Н.Ф., Мокшиной Е.Н., Яушкиной Н.Н. и др.) [Мокшин 2005] (Яушкина 2014), однако характер и направленность начального этапа процесса христианизации, его региональная специфика в XVI – первой трети XVIII вв. все еще сохраняют актуальность как направление исторических исследований. 

Основная часть

В последней четверти XVI столетия на территории Темниковского уезда возникает древнейший на территории мордовского края православный  монастырь – пурдышевская Рождественская обитель.

Автор самой объемной книги по мордовскому иночеству – краевед С.Б. Бахмустов – при воссоздании истории Рождественской обители задавался вопросом, имеющим определенное значение для нашего исследования: что в излучине р. Мокши появилось раньше – монастырь, представлявший собой владение Савво-Сторожевской обители (г. Звенигород), либо исповедовавшее христианство мордовское крестьянство? [Бахмустов 2000, с. 284].

Отдавая должное таланту Бахмустова-публициста, который зачастую не утруждался обоснованием собственной точки зрения, его пространный ответ приведем полностью: «Все здесь сошлось вместе: пустынничество, завороженное лесной тишиной, трудолюбие крестьянское, нашедшее себе поле деятельности, помещичья алчность, ухватившая в кулак богатства природы, язычество, поклонявшееся духам леса, воды и земли. Сошлось, чтобы в соперничестве установить свои правила жизни, свой порядок, свою гегемонию. Победил монастырь, не отступавший ни перед язычниками, ни перед помещиками, ни перед бюрократией» [Бахмустов 2000, с. 485].

Впрочем, в самом тексте книги сообщается о распространении христианства в местности, в которой основывается Рождественская обитель, задолго до рассматриваемых событий. Упоминая о том, что местная мордва приобщилась к православию еще до начала Смуты, а русские поселения пополнялись новокрещенами из «инородцев», С.Б. Бахмустов определяет именно их в качестве «питательной среды», на которой впоследствии были взращены религиозные общины [Бахмустов 2000, с. 485].

Уже в первые годы существования обители ее владения прирастали за счет благотворителей. В 1592 г. татарский мурза Туродеев крестился и отписал братии пурдышевского монастыря пашню, бортные, рыбные ухожаи и бобровые гоны [Дубасов 1884, с. 39]. В 1596 г. неофиты Федор и Гурий Сазоновы передали монастырю двор, гумно и пашню, доставшиеся им в наследство от отца [Дубасов 1884, с. 39].

Однако к расширению влияния монахов положительно относились далеко не все жители Примокшанья. В 1594 г. настоятель пурдышевской пустыни написал царю Феодору Иоанновичу о том, что их братию притесняет местный землевладелец Кулунчак-Еникеев. Владеющий соседней деревней князь со людьми угрожал инокам и наносил урон их хозяйству [Дубасов 1884, с. 39].

Верховная власть, заинтересованная в освоении вновь присоединенных земель, покровительствовала черному духовенству. В качестве наказания за притеснение Рождественского монастыря в соответствии с царским указом деревня Кулунчак-Еникеева Меньшое Пурдышково передавалась данной обители [Дубасов 1884, с. 39].

В XVII – первой трети XVIII вв. братия Рождественского монастыря в большей мере проявила себя в качестве рачительных хозяйственников, нежели чем как миссионеры и просветители. В первой трети XVII в. монахи окончательно завладели селом Пурдышки, деревнями Шалы, Боры, Шигонь, половиной угодий с. Девичий Рукав; в середине 1600-х гг. – оформили на своих звенигородских «патронов» деревни Дракино, Полумборг, Ингиняр-Пятину. Земельные споры ухудшали отношения с окрестными помещиками и крестьянами. Вполне естественно, в этих условиях значение пурдышевской обители в качестве духовного центра Примокшанья было невелико [Бахмустов 2000, с. 505].

Весьма скромными были успехи в привлечении к новой вере иноков другого монастыря – Санаксарского. В рассматриваемый период данная обитель находилась на этапе своего становления. На выделенном помещиком Лукой Евсюковым участке, в трех верстах от г. Темникова, в 1659 г. обосновался инок Феодосий. Благословенная грамота патриарха Иоасафа Второго, в соответствии с которой давалось разрешение открыть монастырь и построить при нем собственный храм, содержит описание ситуации, сложившейся к концу 60-х гг. на данной территории: «…в Темникове городе и уезде монастырей у них мужских и девичьих нет, кому по вере изволит Бог постритца, а негде, что де монастыри от них отдалели» [Тихон 1885].

Судя по источникам, рост благосостояния вновь открытой обители был связан с владением ею переправой через р. Мокшу, за которую монахи брали плату: «…а ездят через тот перевоз грацкие люди и не больших помещиков крестьяне, а проездом и гонцы и всяких чинов люди, и по их де челобитью и по подписной челобитной воеводы Василя Шиписова, да подъячего Василья Березина, отдан тот перевоз им старцам для пустынного их строения и на пропитание братии, и на том-де перевозе, всяких чинов людей перевозят они старцы своею работою, и перевозные заводы, суды и паромы учинили» [Тихон 1885].

Совершенно здраво рассудив, что доходный участок лучше закрепить за собой на долгие годы, монахи обратились с челобитной к государю. Царской грамотой от 27 апреля 1677 г. перевоз через Мокшу и прилегающие к нему сенные покосы отписывались Санаксарскому монастырю [Тихон 1885].

Несмотря на выгодное расположение санаксарской обители, начальный этап ее существования был весьма непростым в материальном плане. К такому выводу можно прийти на основании того, что собственный храм санаксарской братии удалось достроить только спустя семь лет.

Новых пожалований угодий монахи добились в 1685–1686 гг. Произведенное в соответствии с царскими указами межевание существенно расширило владения духовных феодалов [Тихон 1885]. Однако, приобретая благодаря высоким покровителям земли, малонаселенный монастырь не имел возможности ни обрабатывать полученные угодья, ни защищать их от посягательств прежних владельцев или конкурентов. 

Так же как в случае с Рождественской обителью, у санаксарцев довольно скоро появились недоброжелатели. В 1688 г. горожане начали открыто косить сено на используемых монастырской братией лугах и увозить его к своим дворам. Монахи жаловалась властям на действия злоумышленников («ночною порой и в дневное время и где прилучится бьют нас и увечат и делают всякое дурно, а старца Гурья срубили») [Дубасов 1897, с. 56], однако легче им от этого не становилось. Из-за нехватки кормов начал умирать скот; часть иноков в поисках более безопасного места жительства покинула обитель [Дубасов 1897, с. 56]. В таком скудном состоянии, с небольшим количеством послушников, «убогими» деревянными кельями и церквями, по сведениям летописца санаксарской обители игумена Тихона, монастырь находился почти целое столетие [Тихон 1885].

В поисках истоков миссионерства мы обратили внимание еще на одну православную обитель, действовавшую непродолжительное время в Темниковском уезде. Единственное упоминание о данном монастыре относится к 1624 г. Судя по домовой книге патриарха Филарета, в палатах главы Церкви единожды трапезничал новопоставленный игумен из темниковского Афанасьевского монастыря [Писарев 1991, с. 116]. Специалистам неизвестны ни имя духовного лица, удостоенного чести руководить обителью, ни деяния подчиненной ему паствы [Бахмустов 2000, с. 482–483].

Как видим, до начала массового крещения жителей Темниковского уезда монашество не обладало социально-экономическим потенциалом, позволяющим оказывать существенное влияние на духовную культуру и повседневный быт местных жителей. Распространение новой веры затруднялось нехваткой средств на возведение при монастырях церквей и их на благоустройство, недостаточным числом иноков, зачастую враждебно настроенным (в основном из-за земельных споров) окружением.

Судя по имеющимся в нашем распоряжении источникам, вышеупомянутые православные обители не получили широкую известность в качестве духовных центров. В соответствии с царским указом от 1 ноября 1647 г. темниковский татарин Будалейка Милкаманов направлялся в Троицкое подворье Богоявленского монастыря для прохождения там обряда крещения (Сборник материалов 1886, с. 17–20).

Проведенное исследование показало, что в рамках заявленного временного интервала гораздо более существенное воздействие на проживавшее в сельской местности коренное население края, по сравнению с иночеством, оказывало белое духовенство, получившее распространение в Темниковском уезде вследствие строительства здесь приходских храмов.

В качестве доказательства данного утверждения рассмотрим во взаимосвязи развитие феодально-крепостнических отношений и изменение этноконфессиональной ситуации на территории темниковской округи.

Старейшим на территории Мордовии городом является Темников. Поселение, основанное как место жительства и ставка темников (ханских/ великокняжеских наместников, сочетавших функции военачальников и правителей областей), располагалось в 10 км от современного населенного пункта, вниз по течению р. Мокши. С попытками царского правительства интегрировать региональную элиту в правящий класс связано то, что в этом административном центре, населенном в основном служилыми татарами, была построена церковь. В 1536 г. по царскому указу Темников был перенесен на новое место. Изначальное поселение также не было заброшено и стало называться «Старое Городище» (Материалы для истории 1890, с. 76). Помимо домов землевладельцев, в бывшем административном центре продолжил функционировать православный храм.

В писцовой книге 1618 г. упомянуты служившие в церкви Святой мученицы Парасковеи священник Семен, владевший, кстати, двумя крепостными, и дьячок Мелех. К церкви было приписано несколько строений, а также земельные угодья – 10 четей пашни и 66 копен лугов (Материалы для истории 1890, с. 76).

В источниках сохранились сведения о местных землевладельцах, большинство из которых были мусульманами и располагали всего несколькими крепостными: князь Брюшей Кобякмурзин сын владел помещичьим двором и 5 крестьянскими дворами; мурза Елмамет – двором помещичьим и 6 крестьянскими и бобыльскими дворами; Рахмамет мурза Разбатыев – помещичьим двором и 4 крестьянскими дворами; Изгильтей мурза Емашев – помещичьим двором; мурза Инишей Еналеев с братьями – помещичьим двором; мурза Бабарс Бибарсов с братьями – помещичьим двором (Материалы для истории 1890, с. 76–77).

К середине – второй половине XVII в. численность лиц православного вероисповедания в данном населенном пункте приросла, количество мелкопоместных татар также увеличивалось. К 1685 г. в приходе церкви с. Старое Городище состояло 66 дворов крестьянских и 18 дворов бобыльских (Материалы для истории 1890, с. 76).

Деревня Аксел была основана служившими на засечной черте татарами. По писцовой книге 1614 г. в данном поселении располагались владения мурз И. Кошаева, И. Тенибекова, И. Еникеева, Е. Тенибякова. Несмотря на значительное число собственников, деревня была небольшой: 2 двора помещиковых, 13 дворов крестьян и бобылей (Материалы для истории 1890, с. 48–49).

Собственная церковь в Акселе в начале XVII в. уже функционировала. Финансовое обеспечение Рождественской церкви вряд ли было удачным, так как желающих служить в этом приходе не находилось. На протяжении первой половины
1600-х гг. храм находился в запустении из-за нехватки иереев; возобновилась служба в храме во имя Рождества Христова лишь в 1647–1648 гг. (Материалы для истории 1890, с. 46; Пензенская епархия 1907, с. 153–154).

В 1653 г. к Рождественскому приходу были приписаны: двор священника, двор просвирни, 49 дворов крестьянских, 70 дворов бобыльских. С церкви взималось дани 3 алтына 3 деньги, а также 2 алтына «заездных» (Материалы для истории 1890, с. 46).

О том, что аксельская церковь была одной из старейших в округе, свидетельствует то, что в Петровскую эпоху, когда в других населенных пунктах края еще только задумывались о возведении собственных храмов, это здание уже пришло в негодность.

В мордовской глубинке, не отличавшейся зажиточностью населения, первые православные храмы строились из самого доступного материала – дерева. Церкви ставились без фундамента, на дубовых «стульях». Кровля была также самая примитивная, двускатная, сооружалась из дранки либо досок. Возведенные из подручных материалов здания довольно быстро выходили из строя и требовали ремонта. 17 августа 1726 г. аксельский священник Гаврил Иванов подал в Синод прошение возвести новую церковь (Материалы для истории 1890, с. 47). Указ о разрешении строительства в Акселе рядом со старым храмом нового здания был дан 31 августа 1726 г. (Материалы для истории 1890, с. 48)

По писцовой книге 1614 г. «за князь Брюшеем за Кобяк мурзиным княж Еникеевым» была записана деревня Кушка, в которой числились двор помещичий, двор приказчика, 8 дворов крестьян и бобылей» (Материалы для истории 1890, с. 50). Впоследствии эта деревня становится владением русского помещика Михаила Степановича Кошаева.

Скорее всего, смена владельца самым непосредственным образом была связана с корректировкой внутриполитического курса. К началу XVII в. в мордовском приграничье при раздаче земельных владений приоритет отдавался уже служилым людям, исповедовавшим христианство и принимавшим на себя обязательство способствовать крещению аборигенного населения.

Такая версия подтверждается фактом строительства православного храма в Кушке после смены татарского землевладельца на помещика-христианина. В бумагах Патриаршего приказа за 1652 г. читаем: «...прибыла вновь церковь Архангела Михаила в селе Кушках в поместьи Михаила Степанова сына Кашаева, по окладу дани 2 алт. 4 ден., десятильничих гривна» (Материалы для истории 1890, с. 50). Как следует из процитированного документа, культовые помещения в то время еще не были освобождены от казенных податей.

В 1653 г. при этой церкви числились дворы иерея Александра Данилова, дьячка, просвирни, 46 крестьянских и 54 бобыльских; дани и десятильничьих взимался 1 рубль 10 алтын с деньгой (Материалы для истории 1890, с. 50).

Название другого населенного пункта Темниковского уезда – д. Ишейка – произошло от имени владельца окрестных земель. В 1613 г. мурза Ишей Кошаев получил угодья за службу на засеке. Впоследствии здесь разрослась деревня, в которой проживали как потомки мурз, так и посаженные на эту землю русские крестьяне (Инжеватов 1987, с. 82).

В 1678 г. почти все ишейские помещики исповедовали ислам. К такому выводу можно прийти на основании анализа ономастических данных. 14 дворами (74 чел. м. п.) владели в этом населенном пункте мурзы М. Кудашев, Р. Бегишев, С. Мамметев, И. Тимролев, А. Мардашев. Выделяется в списке ишейских владельцев Емельян Игнатьевич Украинцов, получивший данное поместье, по-видимому, «за государеву службу» (Материалы для истории 1890, с. 114–115).

Церковь в этой татарско-русской деревне была построена в 1695 г. В приходной книге Патриаршего приказа данное событие зафиксировано следующим образом: «...по указу святейшаго патриарха… а по челобитью думнаго дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцова да князь Ивана Еникеева, да князь Василья Темешова, да князь Василья Колунчакова, велено новопостроенной церкви Архангела Михаила, которую они обещались построить в Темниковском уезде, в вотчине своей в деревне Ишейке» (Материалы для истории 1890, с. 112).

При ознакомлении с документом обращает на себя внимание тот факт, что за 17 лет, прошедших со времени предыдущего упоминания в источниках об этом населенном пункте, многие ишейские помещики уже прошли обряд крещения и пользовались христианскими именами.

Впрочем, как показали события начала XVIII в., отношение к причту далеко не у всех местных жителей было однозначным. В частности, принимая зачастую христианство лишь формально, некоторые татары не были готовы идти на материальные жертвы. 

Развернувшееся в Ишейке противостояние между причтом и татарами так описал в своей челобитной Е.И. Украинцев (который, по-видимому, являлся самым активным прихожанином): «...в прошлом 1701 г. новокрещен князь Микита князь Иванов сын князь Еникеев в том селе близ той церкви поселил крестьянский двор и построил всякое хоромное строение да и магометане многие живут близ той же церкви и от того крестьянскаго двороваго строения и от них магометан и от латышей их чинится той церкви Божии многое преобидение и от огненнаго запаления великое опасение и в кладбище умершим утеснение» (Материалы для истории 1890, с. 113). Судя по этому документу, православные просили татар отодвинуть их домовладения от своего храма, при этом ссылаясь на сложности богослужения и необходимость соблюдения правил пожарной безопасности.

Государевым указом от 17 марта 1702 г. темниковскому воеводе предписывалось разобраться со всеми обстоятельствами данного дела, и если описанное Е.И. Украинцевым окажется правдой, то снести возведенные слишком близко от ишейской церкви постройки (Материалы для истории 1890, с. 114).

По писцовой книге 1614 г. деревня Шавец (Жегалово), располагавшаяся на р. Шавкусе, являлась поместьем князя Ишея Барашова, владевшего ею по грамоте государя и великого князя Федора Ивановича. Деревня была небольшой – состояла из двора приказчика, двора людского и 4 дворов крестьянских (Материалы для истории 1890, с. 116).

К 1678 г. количество дворов в данном населенном пункте достигло 23, в числе которых: 1 – помещичий, 22 – крестьянских и бобыльских. Круг собственников к тому времени расширился в основном за счет лиц русской национальности (И.С. Вышеславцев, П.С. Рогожин, Д.И. Воейков). Среди мелкопоместных дворян упомянут один татарин – Давыд мурза Исинеев (Материалы для истории 1890, с. 116).

Определенные изменения в социокультурном облике данного населенного пункта произошли на рубеже XVII–XVIII вв. В поместье Ивана Сергеевича Вышеславцева в 1699 г. открывается храм. По распоряжению Патриаршего приказа в новопостроенной Покровской церкви служили «поп» и дьячок; хозяйственными делами занималась просвирня (Материалы для истории 1890, с. 115). Само село в то время начали называть «на русский манер» Жегалово – по фамилии одного из первых владельцев этих земель (Инжеватов 1987, с. 70).

В книге князя Болховского 1614 г. в деревне Урей было отмечено два поместья: 1) Кубарса мурзы Девлеткильдеева, состоявшее из помещичьего двора, приказчицкого двора, 2 дворов людских, 13 дворов крестьянских и бобыльских; 2) Маметелея мурзы Байбарсова с братьями, включавшее в себя помещичий двор, двор приказчика, 4 двора людских, 18 дворов крестьянских и бобыльских (Материалы для истории 1890, с. 15).

В 1628 г. в более многолюдном имении был открыт храм. В 1653 г.  клир церкви во имя Николая чудотворца включал в себя 2 священнослужителя, дьячка, пономаря, просвирню; к приходу церкви было приписано 65 дворов крестьянских и 114 дворов бобыльских (Материалы для истории 1890, с. 14).

Судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, урейский храм прослужил немногим более полстолетия. О возведении в с. Урей нового церковного здания свидетельствует грамота о выдаче нового антиминса в 1697 г.  отцу Максиму (Материалы для истории 1890, с. 14). Скорее всего, возведенное местными жителями «по образу и подобию» крестьянских изб молельное помещение впоследствии не получало должного ухода, поэтому быстро ветшало.

Таким образом, первые православные церкви на исследуемой территории открываются вначале в административном центре Темниковского уезда; несколько позже храмы строятся в помещичьих селах (Аксел, Кушка, Ишейка, Жегалово и Урей). Многие десятилетия численность прихожан в них прирастала довольно низкими темпами. Состав причтов ограничивался принявшими православие служилыми татарами, переселившимися в Примокшанье русскими дворянами, а также зависимыми людьми первых и вторых.

Акцентируя внимание на роли белого духовенства в распространении христианства в западной части Мордовии в XVII – первой трети XVIII в., обратим также внимание на то, что с белым духовенством было связано новое для исследуемой территории явление – миссионерство, имевшее особое значение как для религиозно-нравственного, так и для этнокультурного развития региона.

Одним из активных миссионеров во второй половине XVII в. являлся Иван Епифанов Мыльников, происходивший из семьи темниковского иерея. В 1660 г. он был определен в подьячие приказной избы. Во времена разинщины ушел из Темникова в Арзамас, поступил в полк стольника И. Лихарева и бился с «воровскими людьми» в Арзамасском, Кадомском и Темниковском уездах [Дубасов 1887, с. 77].

После подавления бунта вернулся в разоренный Темников. Участие в событиях гражданской войны, утрата «в лихую годину» близких родственников и имущества коренным образом изменили мировоззрение бывшего чиновника. По словам современников, вера в Бога примирила его с житейскими невзгодами и направила «на дело Евангельской проповеди» [Дубасов 1887, с. 77]. 

Миссионерская деятельность И. Мыльникова положительно оценивалась духовными и светскими властями. В 1689 г. он получил именную царскую грамоту, в которой выделялась главная заслуга: «Темниковскую мордву ты призывал ко крещению и по твоему призыву многие крещены» [Дубасов 1887, с. 76].

Активным и последовательным защитником интересов Русской православной церкви на территории Примокшанья являлся темниковский протопоп Иаков. Назначенный на эту должность в 1694 г., о. Иаков контролировал качество пастырского служения, показывал личный пример приобщения «иноверцев» в лоно православной церкви. По сведениям И. Дубасова, в бытность Иакова старшим священнослужителем им было обращено в христианство более 250 мусульман [Дубасов 1887, с. 98]. Зная о «сговорчивости» местных язычников, можно предположить, что мокши протопоп Иаков покрестил значительное количество.

Описывая христианское миссионерство XVII – первой трети XVIII вв. резонно допустить, что православных агитаторов, «ловцов человеческих душ» было больше, чем мы перечислили – виду скудности источниковой базы каждодневные труды многих священников, приобщавших к христианству окрестное крестьянство, до сих пор остаются неизвестными.

К примеру, об отце Иоанне из с. Кондровка, на протяжении многих лет добросовестно исполнявшем обязанности сельского иерея, нам практически ничего не известно. Скорее всего, его имя так и «кануло бы в лету», если бы не тамбовский краевед И. Дубасов, сообщивший о том, что в 1663 г. кондровский священник поплатился за ревностное исполнение возложенных на него Церковью обязанностей – пал от рук «изувера» [Дубасов 1887, с. 97].

Конечно, успехи белого духовенства в деле приобщения к «истинной вере» также не стоит преувеличивать – во многих приходах отношение прихожан к исполнению христианских обязанностей было формальным.

Так, множественные нарушения в причтах выявил вышеупомянутый о. Иаков. В жалобе, поданной старшим священнослужителем на имя патриарха, обстановка, сложившаяся на окраине православного мира, описывается как нездоровая. Как нам показалось, не обошлось в этой докладной без преувеличений: «И которыя люди в Темниковском уезде крестилися из бусурманския и из мордовския веры в православную христианскую веру и они в деревнях татарских и мордовских живут с некрещенными женами и с детьми, с братьями и сестрами, и святые посты и среды и пятки не имеют и скоромом и идоло жертвенною ядию и питием души свои христианския сквернят и отцов духовных у себя не имеют» [Дубасов 1887, с. 100].

Особое внимание в жалобе протопопа уделяется вышедшим из-под контроля церковного начальства священникам Афанасию, Даниилу, Ивану, Лазарю и Карпу. До сведения патриарха доводилось, что данные иереи ездят по Темниковскому уезду, навещают «иноверцев», однако руководствуются при этом не интересами миссионерского служения, а личными выгодами [Дубасов 1887, с. 99–100].

Заключение

Хотя основание монастырей и способствовало распространению православия на территории Темниковского уезда, в то же самое время к кардинальному изменению конфессиональной ситуации во второй половине XVI – первой трети XVIII в. не привело. В большей мере крещение татар и мордвы-мокши на западе современной Мордовии было связано, во-первых, с развитием помещичьего землевладения и, во-вторых, инкорпорацией служилых татар в российское дворянство. Низкие темпы прироста православного населения, как нам представляется, послужили одной из основных причин смены вектора внутренней политики в 1700-е гг.  

作者简介

S. Pershin

Research Institute of the Humanities by the Government of the Republic of Mordovia

编辑信件的主要联系方式.
Email: pers99@inbox.ru
ORCID iD: 0000-0001-9405-7005

Doctor of Historical Sciences, associate professor, leading researcher, Department of History

俄罗斯联邦, 3, Leo Tolstoy, Saransk, 430005, Rus-sian Federation

E. Bikeikin

Research Institute of the Humanities by the Government of the Republic of Mordovia

Email: bikeykin1977@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7301-0264

Doctor of Historical Sciences, associate professor, deputy director – academic secretary

俄罗斯联邦, 3, Leo Tolstoy, Saransk, 430005, Rus-sian Federation

G. Kursheva

Research Institute of the Humanities by the Government of the Republic of Mordovia

Email: kursheva_galina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-6151-0977

Doctor of Historical Sciences, professor, director

俄罗斯联邦, 3, Leo Tolstoy, Saransk, 430005, Rus-sian Federation

T. Guseva

Research Institute of the Humanities by the Government of the Republic of Mordovia

Email: tatiana.guseva@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7417-6664

Doctor of Historical Sciences, head of the Department of History

3, Leo Tolstoy, Saransk, 430005, Rus-sian Federation

参考

补充文件