Уровни социального участия граждан «серебряного» возраста и факторы его активизации в российском регионе (по материалам исследования в Свердловской области)

Полный текст

Введение. Потенциал социального участия граждан «серебряного» возраста в настоящее время далеко не полностью изучен и раскрыт в имеющейся литературе и исследовательской практике. Соответственно, ресурсы активности старшего поколения не всегда находят применение в различных сферах жизни общества. Во многом это касается и социокультурного развития территорий российских регионов, городов. Далеко не всегда понятно, как включение данной возрастной когорты в процессы социальных изменений способствует региональному развитию или решению текущих проблем местных сообществ, с одной стороны, и повышению качества жизни самих пожилых людей и их окружения ‒ с другой.

Качество жизни людей «серебряного» возраста обусловлено не только состоянием здоровья, экономического или эмоционального благополучия, но и качеством межличностных отношений, характером занятости, включенности в разные сферы жизнедеятельности. Ключевую роль играют социальные детерминанты – социальные связи, условия проживания, общения, занятости, социального взаимодействия через различные практики социального участия [1; 2]: от коммуникации с ближайшим окружением (семья, друзья, соседи) до включенности в общественно-политические процессы территориального развития.

Поддержание определенного статуса включенности граждан пожилого возраста в различные практики социального участия зависит от целого ряда факторов. В этом плане идеология активного или «отложенного старения» [3] как многоуровневого социетального, социального, индивидуального процесса зависит от государства, бизнеса, институтов гражданского общества, семьи и самого человека [4]. Понимание природы и динамики социальной активности пожилых россиян – важная научная и практико-ориентированная задача.

Цель исследования – раскрыть уровневые характеристики социального участия граждан «серебряного» возраста Свердловской области и факторы, их обусловливающие. На материалах опросов людей старшего возраста Свердловской области решаются две задачи: 1) выявление уровня сформированности и вариативности практик социального участия пожилых людей, их содержательного, смыслового наполнения; 2) поиск оснований для выработки управленческих решений, нацеленных на интеграцию разных форм самоорганизации людей пожилого возраста в социум и институциональные структуры с целью поддержки в социальной сфере и помощи в реализации потенциала старшего поколения.

Обзор литературы. Увеличение продолжительности жизни и высокие темпы роста возрастных групп старше 65 лет – общемировой тренд, который фиксируется в зарубежных^[1] и российских статистических источниках^[2]. Эти процессы становятся значимым фактором социальных трансформаций XXI в., изменений институциональных структур обеспечения занятости, социальной поддержки и социальной активности этих возрастных групп. В ответ на складывающиеся демографические тенденции в последние десятилетия все больше проявляется гуманистический тренд, наметившийся в изучении проблем старения общества. При этом стереотипы социальной пассивности и депривации людей старшей возрастной группы как проявления геронтологического эйджизма^[3] [5;  6] мешают воспринимать их как активных субъектов социальных изменений в контексте политики активного старения [7; 8].

Либерализация старения предполагает переход от эксклюзии к инклюзии^[4], поиск новых социальных моделей старения при отказе от негативных стереотипов старости^[5], социальное конструирование новых смыслов старения на гуманистических основаниях^[6] [9], новых представлений о субъектности серебряной общности, ее социальной активности, социальном участии. При этом явно недостаточно исследований, которые дифференцировали бы эту общность по уровням и факторам социального участия с учетом специфики процессов старения.

Определение понятия социального участия в пожилом возрасте сочетает несколько идей: совместность использования ресурсов в значимой для людей деятельности [10; 11]; их взаимодействие на индивидуальном, групповом и коллективном уровнях [12‒14]; многообразие сфер взаимодействия (социальная, хозяйственная, культурная, духовная, гражданская). Социальное участие людей старшего возраста интерпретируется нами как совместное использование ресурсов в различных видах деятельности, формах и уровнях в публичных и непубличных пространствах и отношениях [15, с. 231].

Вопросы типологизации социального участия людей третьего возраста эффективно решаются через анализ уровней вовлеченности [16; 17], инициативности и активности [18], сочетания целей и ресурсов участия [10]. Б. Пишкур и соавторы отделяют социально-потребительское участие от таких понятий, как расширение прав и возможностей, социальная инклюзия и участие [19]. На основе интеграции этих подходов в статье предлагается авторская концепция (Т. С. Киенко) типологизации социального участия «серебряной» общности с выделением четырех типов: социально-потребительское участие «для себя» как приобретение ресурсов для достижения собственных личностно значимых целей; коллективное участие направлено на социальную инклюзивность и самореализацию в процессе создания и использования ресурсов «вместе с другими»; продуктивное (помогающее) участие ‒ на воспроизводство ресурсов, помощь и заботу «для других»; гражданское участие ‒ на производство, передачу и перераспределение ресурсов «для социальных изменений».

Исследователи выделяют гендерные особенности реализации жизненных стратегий пожилых мужчин и женщин, отличия в их ролевом поведении, формировании новых идентичностей, восприятия жизненного пути [20]. Существенное влияние на жизнедеятельность и мироощущение пожилых людей оказывает цифровая трансформация, развитие цифровой грамотности [21], цифровизация волонтерской деятельности как способа преодоления социальной исключенности данной возрастной когорты [22]. Выделяют и влияние на пожилых граждан разного социального контекста жизнедеятельности в городе и сельской местности [23]. Ключевым фактором социальной активности пожилых граждан выступает трудовая активность и профессиональная занятость [23‒25], в том числе для сохранения персонального благосостояния после достижения пенсионного возраста [26].

Еще один важный маркер жизнедеятельности пожилых граждан – семейный статус, наличие родных и близких людей, способных не только включать престарелых родственников в свой жизненный контекст взаимодействия, но и предоставлять уход, компенсируя пробелы и снимая нагрузку с системы социального обслуживания [27]. Культура заботы в этом смысле становится результатом и процессом формирования практик социального участия пожилых с вовлечением их родственников в деятельность некоммерческого сектора [28]. Некоммерческий сектор в российских регионах – реальная инфраструктура гражданского участия поколения «серебряного» возраста. Вовлеченность в волонтерство дает возможность пожилым одновременно решать свои экзистенциальные проблемы и быть сопричастными к проблемам общества, создавать новые сообщества и взаимодействовать с местными властями для продвижения своих идей, способствуя преодолению социальной исключенности [29]. При этом важно отметить, что значительное место в российской социальной практике занимают «невидимые», повседневные неформальные коммуникации и взаимодействия людей старшего возраста в семейном, дружеском, соседском («ближнем») кругу, где в числе прочего сами старшие оказывают помощь и проявляют заботу.

Материалы и методы. Проведение опроса осуществлялось с опорой на авторский инструментарий и методику. Анкета включала 38 преимущественно полузакрытых вопросов, направленных на выявление видов, частоты, уровней, факторов активности в старшем возрасте в связке с ключевыми характеристиками статусов респондентов. Программа исследования и инструментарий прошли апробацию и экспертизу, с мая по сентябрь 2023 г. велся сбор эмпирических данных. Анкета распространялась по двум каналам: формальному (через специалистов региональных учреждений социального обслуживания, здравоохранения, сферы культуры) и неформальному (через сотрудников региональных и местных некоммерческих организаций, специализирующихся на работе с гражданами «серебряного» возраста, студентов, инициативных и неравнодушных граждан). В ходе исследования в Свердловской области был проведен опрос 690 жителей разных муниципальных образований региона от 60 до 98 лет по квотной выборке (доверительная вероятность 95 %, ошибка менее 5 %) в соответствии с квотами, отражающими ключевые параметры генеральной совокупности пожилых уральцев^[7]. Все респонденты были проинформированы о цели исследования и выразили согласие к сотрудничеству. Выборка структурирована по полу (36 % мужчин и 64 % женщин), возрасту (33 % респондентов в возрасте 60‒64 лет, 34 % ‒ 65‒69 лет, 33 % ‒ старше 70 лет) и месту проживания респондентов (85 % жителей городской и 15 % ‒ сельской местности, согласно региональным распределениям).

В авторской методологии интегрированы подходы М. Левассер [11; 16], Э. Берри [18], А. Букова [10], Б. Пишкур [19]. Нами были выделены сферы, направленность деятельности, фиксировалась интенсивность (частота) социального участия. В методической базе исследования заложен инклюзивный подход к выделению уровней участия по типологии М. Левассер через выявление практик, характеризующих разную степень социальности пожилых людей. Уровни социального участия были дифференцированы от подготовки к взаимодействиям (1-й уровень) и формальной причастности (2-й уровень) к общению и взаимодействиям в повседневных практиках (3-й и 4-й уровни) и далее к помогающему поведению и гражданской активности (5-й и 6-й уровни). Статистическая обработка данных проводилась с использованием пакета программного обеспечения IBM SPSS Statistics 26. Статистическая значимость определялась с помощью коэффициентов корреляции Спирмана, Н-теста Краскала ‒ Уоллиса.

Результаты исследования. Рассмотрим уровневые характеристики социального участия людей старшего возраста. К 1-му уровню (подготовка к общению) относится уход за собой перед встречей с другими, приготовление пищи для своей семьи или угощений в ожидании гостей как формы подготовки к общению, просмотр телевизора, чтение книг, досуг, интеллектуальное развитие самостоятельно в целях обмена этими знаниями с другими и причастности к социальной жизни. На вопрос «Как часто Вы принимаете участие в подготовке к взаимодействиям с другими людьми (приготовление к встречам, покупки в магазинах, уход за жильем и пр.)?» лишь 6 % ответили «никогда», 94 % опрошенных старше 60 лет хотя бы изредка реализуют практики участия 1-го уровня, причем 74 % делают это не реже 1 раза в месяц (табл. 1). Интенсивность участия, варьируясь от 0 (никогда) до 5 (постоянно) в среднем составляет 3,4 балла.

2-й уровень (формальное нахождение с другими) – самостоятельный поход в кино, церковь, магазин, на прогулку для собственных целей, коммуникации в рамках текущих дел и задач, формальное членство в сообществах; присутствие на мероприятиях, обсуждениях, наблюдение за выполнением другими текущих дел. Включенность в практики участия 2-го уровня замерена по трем переменным: самостоятельность посещения учреждений для решения текущих задач (социальные и бытовые сервисы, больницы, коммунальные службы); самостоятельные прогулки; посещение учреждений для отдыха, развития, досуга (парки, музеи, театры, выставки и другие образовательные, спортивно-оздоровительные, культурно-досуговые учреждения). Большинство опрошенных пожилых людей (94 %) включаются в формальное нахождение с другими, из них 64 % регулярно. Прогулки совершают 91 % информантов (76 % на регулярной основе), в культурно-досуговую деятельность включены 90 % (51 % постоянно). В среднем практиками участия второго уровня охвачены 92 % респондентов, а 64 % – на регулярной основе, средний показатель интенсивности участия – 2,84 балла.

 

Таблица 1. Частота самостоятельного участия в подготовке к взаимодействиям (1-й уровень) и в практиках формального пересечения с другими людьми (2-й уровень), % от опрошенных^[8]

Table 1. Frequency of participation in preparation for interactions (level 1) and in practices of formal intersection with other people (level 2), % of respondents

Частота участия / Frequency of participation	1-й уровень / Level 1	2-й уровень / Level 2
	Подготовка к взаимодей-ствиям / Preparation for interaction	Решение текущих задач / Solving current problems	Посещение мест отдыха и развития / Visiting places of recreation	Прогулки /Walks
Никогда / Never	6	6	10	9
Раз в несколько лет / Once every few years	9	9	13	5
Несколько раз в год / Several times a year	11	21	26	10
Несколько раз в месяц / Several times a month	17	39	32	24
Несколько раз в неделю / Several times a week	29	18	14	26
Ежедневно / Daily	28	7	5	26
Всего / Total	100	100	100	100

 

3-й уровень (взаимодействия) – повседневные контакты с соседями, друзьями, членами семьи, сообществами, рассылка открыток в мессенджерах, телефонные и скайп-звонки, переписка по почте. Данный уровень участия замерялся через вопрос «Как часто Вы общаетесь лично или дистанционно (по телефону, почте, видеосвязи)?». При относительно высокой включенности в общение людей старшего возраста частота взаимодействия с разными субъектами различна (табл. 2). Закономерно, что чаще пожилые уральцы общаются с членами своей семьи и друзьями (около 90 %, причем почти 80 % регулярно), реже с соседями (71 %; 42 % регулярно), членами своих сообществ (59 %; 32 % регулярно), помогающими специалистами (социальными работниками) (50 %; 29 % регулярно).

 

Таблица 2. Частота взаимодействий (3-й уровень) и совместной деятельности (4-й уровень) с другими людьми, % от опрошенных

Table 2. Frequency of interactions (level 3) and joint activities (level 4) with other people, % of respondents

Частота участия / Frequency of participation	Семья / Family	Друзья / Friends	Соседи / Neighbors	Сообщества / Community	Специалисты заботы / Caregivers
Частота общения с другими людьми (3-й уровень) / Frequency of communication with other people (Level 3)
Никогда / Never	10	9	29	41	50
Раз в несколько лет / Once every few years	4	5	11	6	9
Несколько раз в год / Several times a year	6	9	18	11	12
Несколько раз в месяц / Several times a month	11	18	21	18	15
Несколько раз в неделю / Several times a week	24	26	11	15	10
Ежедневно / Daily	45	33	10	9	4
Всего / Total	100	100	100	100	100
Совместное посещение публичных мест для решения текущих задач (4-й уровень) / Joint visits to public places to solve current problems (Level 4)
Никогда / Never	20	29	48	45	49
Раз в несколько лет / Once every few years	13	14	14	10	10
Несколько раз в год / Several times a year	27	23	19	15	16
Несколько раз в месяц / Several times a month	24	22	12	18	17
Несколько раз в неделю / Several times a week	10	9	4	9	6
Ежедневно / Daily	6	3	3	3	2
Всего / Total	100	100	100	100	100
Совместное посещение публичных мест для отдыха и развития (4-й уровень) / Joint visits to public places for recreation and development (Level 4)
Никогда / Never	22	19	53	45	54
Раз в несколько лет / Once every few years	14	14	15	9	11
Несколько раз в год / Several times a year	30	28	18	17	14
Несколько раз в месяц / Several times a month	25	26	11	19	17
Несколько раз в неделю / Several times a week	8	11	3	9	3
Ежедневно / Daily	1	2	0	1	1
Всего / Total	100	100	100	100	100

 

В среднем практиками повседневного взаимодействия 3-го уровня охвачены 78 % опрошенных в Свердловской области лиц 60 лет и старше (60 % регулярно). Средний показатель интенсивности – 2,77 балла.

4-й уровень (совместная деятельность) – спортивные игры, праздники, совместные покупки, отдых, походы в магазин, театр, церковь, на прогулку, ярмарку, фестиваль; совместный досуг, образование и развитие в семье, дружеском, соседском кругу, участие в клубной и кружковой работе, проектах, в том числе на базе социальных учреждений, домов культуры, творческих, спортивных сообществ, общественных организаций. Замер включенности в практики участия четвертого уровня осуществлялся с помощью блока вопросов о совместном посещении различных мест и учреждений с членами своей семьи, друзьями, соседями, членами сообществ. Чаще всего пожилые уральцы организуют совместную деятельность с семьей и друзьями (около 80 %), причем до 40 % регулярно (с семьей  – чаще для решения текущих задач, с друзьями – для отдыха и развития) (табл. 2). Реже распространена совместная деятельность с членами сообществ (55 %, около 30 % регулярно), помогающими специалистами (46 %, более 20 % регулярно) и соседями (52 %, чаще для решения текущих задач). В среднем 63 % людей старшего возраста включены в практики совместной деятельности с ближайшим окружением, а 31 % делают это не реже раза в месяц. Средний показатель интенсивности – 1,58 балла.

5-й уровень (помощь другим) – волонтерская работа, участие в качестве соорганизатора, консультанта, выступающего, актера в выставках, форумах, акциях; опекунство, забота о близких (по видам помощи: материальная, физическая, бытовая, в том числе решение проблем, уход и забота, помощь в обучении, моральная поддержка).

Наиболее распространена моральная поддержка: в среднем ее оказывают кому-либо 73 % опрошенных. Помогающие инициативы направлены в первую очередь на семью и друзей, реже на соседей и сообщества (табл. 3). В среднем 61 % лиц старшей возрастной группы вовлечены в различные практики помощи другим, 28 % делают это регулярно. Средний показатель интенсивности ‒ 1,50 балла.

 

Таблица 3. Частота участия в помогающих практиках (5-й уровень), в % от опрошенных

Table 3. Frequency of helping practices (level 5), in % of respondents

Частота участия / Frequency of participation	Семья / Family	Друзья / Friends	Соседи / Neighbors	Сообщества / Community	Специалисты заботы / Caregivers
Финансовая, материальная помощь / Financial and material support
Никогда / Never	14	22	39	53	41
Раз в несколько лет / Once every few years	8	18	20	12	17
Несколько раз в год / Several times a year	25	28	21	16	24
Несколько раз в месяц / Several times a month	25	21	14	13	14
Несколько раз в неделю / Several times a week	12	8	3	4	2
Ежедневно / Daily	16	3	3	2	2
Всего / Total	100	100	100	100	100
Физическая, трудовая помощь / Physical, labor support
Никогда / Never	20	23	40	52	49
Раз в несколько лет / Once every few years	10	14	20	13	17
Несколько раз в год / Several times a year	20	30	21	18	19
Несколько раз в месяц / Several times a month	22	26	14	12	11
Несколько раз в неделю / Several times a week	12	5	3	3	2
Ежедневно / Daily	16	2	2	2	2
Всего / Total	100	100	100	100	100
Моральная поддержка / Moral support
Никогда / Never	11	8	27	45	46
Раз в несколько лет / Once every few years	6	9	14	9	13
Несколько раз в год / Several times a year	10	16	22	15	18
Несколько раз в месяц / Several times a month	21	34	23	17	15
Несколько раз в неделю / Several times a week	21	17	9	9	4
Ежедневно / Daily	31	16	5	5	4
Всего / Total	100	100	100	100	100

 

6-й уровень социального участия (вклад в общество) включает политическое и гражданское участие; территориальное общественное самоуправление; координацию уличных комитетов, участие в организации субботников, акций, публичных мероприятий, обсуждений в целях решения текущих общественных вопросов и проблем, благоустройства территорий. Включенность в практики социального участия данного уровня замерялась по ответам респондентов на вопрос «Как часто Вы принимаете участие в работе комитетов, комиссий, публичных обсуждений, в общении с властью, партнерстве с социальными службами, НКО, иными организациями в целях решения текущих общественных вопросов и проблем людей и сообществ, города, страны (вне личных интересов и интересов близкого окружения)?». В целом хотя бы изредка принимали участие в названных практиках 59 % уральцев старше 60 лет, практически каждый четвертый (23 %) ‒ несколько раз в год, а 19 % ‒ регулярно (несколько раз в месяц, неделю и чаще). Средний показатель интенсивности вклада в общество составляет 1,24 балла.

В оценке включенности пожилых уральцев в практики участия можно заметить, что с каждым уровнем происходит снижение, особенно резкое при переходе к публичным, формальным практикам, когда участие требует выйти из зоны повседневной, замкнутой личной жизни. Лишь часть людей пожилого возраста находит смысл и возможность самореализации в публичных пространствах и отношениях. Большинство предпочитает включаться в неформальные практики участия, причем для некоторых это становится мнимой «зоной комфорта», добровольной изоляции, которая негласно поддерживается институциональной и социальной средой.

Представляет интерес анализ факторов, определяющих интенсивность социального участия уральцев «серебряного» возраста (табл. 4). На практики всех уровней оказывает влияние место проживания. Так, у городских пожилых людей интенсивность социального участия всех уровней, кроме гражданской активности, выше, что подтверждают данные зарубежных исследований [30]. На интенсивность участия всех уровней без исключения оказывает статус проживания (самостоятельно или в стационарном учреждении), наличие семьи и частота использования интернета. Фактор пола значим для участия третьего уровня, где женщины проявляют больше активности.

Таблица 4. Факторы, связанные с интенсивностью участия на каждом уровне

Table 4. Factors related to intensity of participation at each level

Факторы / Factors	1-й уровень / Level 1	2-й уровень / Level 2	3-й уровень / Level 3	4-й уровень / Level 4	5-й уровень / Level 5	6-й уровень / Level 6
Пол* / Sex	+ (0,084)	+ (0,119)	+ (0,250)	+ (0,133)	+ (0,171)	–
Возраст* / Age	–	–	+ (-0,083)	+ (-0,079)	+ (-0,187)	+ (-0,177)
Тип поселения* / Type of residence	+ (-0,129)	+ (-0,139)	+ (-0,121)	+ (-0,087)	+ (-0,103)	–
Образование* / Education	+ (0,272)	+ (0,261)	+ (0,269)	+ (0,192)	+ (0,221)	+ (0,246)
Самооценка здоровья* /Self-rated health	+ (0,268)	+ (0,261)	+ (0,209)	+ (0,250)	+ (0,311)	+ (0,196)
Отношение к помогающему поведению* / Attitude to assisting behavior	+ (0,098)	+ (0,205)	+ (0,241)	+ (0,254)	+ (0,311)	+ (0,168)
Частота использования интернета* / Internet usage frequency	+ (0,376)	+ (0,369)	+ (0,360)	+ (0,300)	+ (0,353)	+ (0,290)
Семейное положение и статус проживания** / Marital status and residence status	+	+	+	+	+	+

 

^* Проверялись с помощью ранговой корреляции Спирмана, в скобках указан коэффициент корреляции, р < 0,05 / Validated using Spearman rank correlation, with correlation coefficient in parentheses, р < 0,05.

^** Проверялись с помощью Н-теста Краскала ‒ Уоллиса / Tested using the Kraskal-Wallis H-test.

Чем выше уровень образования, тем интенсивнее практики участия первого, второго, третьего и шестого уровней. Важен и фактор самооценки уровня здоровья. С увеличением возраста и ухудшением здоровья объективно снижается и активность участия почти во всех сферах жизнедеятельности, но это снижение не равномерно.

Обсуждение и заключение. Как показывает исследование, интеграция авторской методологии и подходов зарубежных ученых оказалась вполне корректной. Практики социального участия первого уровня реализуют ситуативно 94 % граждан старшего возраста Свердловской области, 74 % ‒ регулярно. В формальные взаимодействия с другими (практики 2-го уровня) ситуативно включаются 94 % опрошенных, 64 % делают это на регулярной основе. Практиками социального участия 3-го уровня охвачены 78 % опрошенных, а регулярно поддерживают повседневные контакты с членами семьи, друзьями, соседями, сообществами в среднем 60 % респондентов. Практики социального участия 4-го уровня (совместной деятельности) присущи в среднем 63 % уральцев «серебряного» возраста, при этом треть опрошенных (31 %) делают что-либо совместно с другими не реже одного раза в месяц. Практики социального участия 5-го уровня характерны для 61 % респондентов, причем 28 % делают что-либо для других людей регулярно. В гражданское участие 6-го уровня ситуативно вовлекались 59 % пожилых уральцев, около четверти ‒ регулярно.

Исследование показало, что социально-потребительское участие, характеризующееся деятельностью «для себя» (1-й уровень) и коллективное участие, направленное на социальную инклюзивность и самореализацию «вместе с другими» (2-й, 3-й и 4-й уровни) похожи и составляют основное содержание участвующей деятельности людей старшего возраста Свердловской области. Разрыв начинается при переходе к «помогающему» участию «для других», направленному на помощь и заботу (5-й уровень), где уровень включенности заметно ниже. Радикальный разрыв намечается при переходе к «гражданскому участию» (6-й уровень), где уровень низок.

Выявление факторов, влияющих на интенсивность практик разных уровней, показывает проблемные зоны, в которых востребованы меры активизации социального участия, профилактики и преодоления социального исключения пожилых граждан. Можно обозначить роль и возможности некоммерческого сектора. Региональная специфика Свердловской области обусловлена во многом структурой экономики и географическим положением. Регион расположен в рискогенной для сельского хозяйства климатической зоне, в нем небольшое число сельских населенных пунктов по сравнению с городами разных типов. С учетом малонаселенности этих поселений, территориальной отдаленности от регионального центра, а также выявленного в исследовании более низкого участия в практиках 1‒5-го уровней важным видится проблематизация социальной исключенности пожилых, проживающих в сельской местности, и преодоления разрыва социальных связей. Еще одна проблемная зона – проживание пожилых в стационарных учреждениях, где явно снижается интенсивность социального участия всех уровней.

С учетом влияния на все уровни участия фактора использования интернета для региональных некоммерческих организаций открываются перспективы и возможности активизации участия пожилых граждан, проживающих за пределами крупных городов и в стационарных учреждениях. Наши результаты подтверждают социальную перспективность и ресурсность практик повышения цифровой грамотности старшего поколения [22] и выводы коллег о том, что вовлечение пожилых в гражданскую активность способствует преодолению их социального исключения [31]. При этом практики помогающего поведения и гражданского участия должны формироваться в процессе научения и нарабатываться на основе продолжительного вовлечения с учетом трансгрессивности и кумулятивного накопления опыта участия. На наш взгляд, просоциально настроенные граждане «серебряного» возраста, имеющие высшее образование и опыт участия, выступают ресурсом развития некоммерческого сектора, формирования социального капитала в российских регионах [32], обогащения жизненного мира и повышения благополучия самой когорты пожилых уральцев. Ресурсом видится и потенциал самих старших и их вовлечение в неформальные семейные, соседские, дружеские практики, которые показали свою результативность в условиях пандемии [22; 23; 27; 31; 33].

В целом выявление уровней и факторов социального участия пожилых жителей Свердловской области формирует доказательную информационную базу о процессах активного старения в одном, хотя и достаточно типичном российском регионе, что безусловно является определенным ограничением реализованного исследования. Однако предложенная методология задает перспективы дальнейших исследований, в том числе сравнительных, когда с инклюзивным подходом, ориентированным на изучение социального капитала «серебряной» общности, могут быть интегрированы и остальные, имеющие в своем арсенале методологический потенциал изучения и иных ее ресурсов.

Углубление представлений об уровневых характеристиках социального участия граждан «серебряного» возраста является важным инструментом в разработке и реализации политики, направленной на преодоление геронтологического эйджизма, создание инклюзивного и поддерживающего общества для всех его членов, уважения прав и достоинства старшего поколения. Понимание факторов, активизирующих разные практики социального участия в старшем возрасте, создает почву для разработки эффективных управленческих решений на уровне региональной власти и поддержки неформальных инициатив старшего поколения. Результаты позволяют обозначить также перспективы для регионального некоммерческого сектора, его роль в разработке и реализации социальной политики, управлении публичными ресурсами как среды, формирующей доверие, «исправляющей» цифровое неравенство между пожилыми и молодыми гражданами, продвигающей различные практики гражданского участия и программы поддержки социальной активности пожилых людей.

^[1]  Estimating Age-Specific Fertility Rate in the World Population Prospects: A Bayesian Modelling Approach. Technical Paper / F. Chao [et al.] ; United Nations, Department of Economic and Social Affairs, Population Division UN DESA/POP/2023/TP/No. 6. New York, 2023. 37 р.

^[2]  Численность населения Российской Федерации по полу и возрасту [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики : сайт. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/13284 (дата обращения: 05.02.2024)

^[3]  Palmore E. B. Ageism: Negative and positive, 2^nd ed. New York : Springer. 1999. 288 р.

^[4]  From Exclusion to Inclusion in Old Age: A Global Challenge / eds. by N. Scharf, N. C. Keating. Bristol, UK : Polity Press, 2012. 192 р. https://doi.org/10.1332/policypress/9781847427731.001.0001

^[5]  Vincent J. A. Old Age. London ; New York : Routledge, 2003. 208 р. https://doi.org/10.4324/9780203449929

^[6]  Handbook of Theories of Aging / eds. by V. L. Bengston [et al.]. 2^nd ed. New York : Springer, 2009. 516 р.

^[7]  Статистический портрет пенсионера Свердловской области [Электронный ресурс] // Социальный фонд России : сайт. URL: https://sfr.gov.ru/branches/sverdlovsk/news/~2022/09/30/239639 (дата обращения: 05.02.2024).

^[8]  Здесь и далее в статье таблицы составлены авторами по материалам исследования.

Об авторах

Мария Владимировна Певная

Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина

Email: m.v.pevnaya@urfu.ru
ORCID iD: 0000-0003-3591-1181
Scopus Author ID: 57200641582
ResearcherId: E-4080-2014

доктор социологических наук, доцент, заведующий кафедрой социологии и технологий ГМУ 

Россия, 620062, Российская Федерация, г. Екатеринбург, ул. Мира, д. 19

Елена Анатольевна Шуклина

Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина

Email: e.a.shuklina@urfu.ru
ORCID iD: 0000-0001-6478-4332
Scopus Author ID: 6603641875
ResearcherId: E-6113-2014

доктор социологических наук, профессор, профессор кафедры социологии и технологий ГМУ

Россия, 620062, Российская Федерация, г. Екатеринбург, ул. Мира, д. 19

Татьяна Сергеевна Киенко

Южный федеральный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: tskienko@sfedu.ru
ORCID iD: 0000-0002-5558-2322
Scopus Author ID: 57190946503
ResearcherId: A-3828-2017

кандидат социологических наук, доцент кафедры социальных технологий

Россия, 344006, Российская Федерация, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, д. 105/42

Список литературы