№ 4 (2024)
Статьи
Национальная стратегия кибербезопасности США и ее глобальное влияние
Аннотация
В условиях все более интенсивной цифровизации кибербезопасность становится ключевым элементом мирового политического дискурса. США, являясь родиной интернета и лидером в области информационных технологий, существенно влияют на формирование мировых стандартов управления кибербезопасностью. Настоящая статья представляет анализ американских официальных документов для оценки изменений в политике кибербезопасности администрации Байдена и их потенциального воздействия на международные отношения и глобальные стандарты управления киберпространством. Анализ начинается с рассмотрения рыночно-ориентированного подхода времён Клинтона, переходит к стратегическому включению кибербезопасности в национальную архитектуру безопасности при младшем Буше, а также касается различий в подходах администраций Обамы и Трампа. Особое внимание уделено детальному обзору «Национальной стратегии кибербезопасности» администрации Байдена, подчеркивающей инновации в укреплении сетевого регулирования, углублению сотрудничества между государством и частным сектором и реформированию ответственности за кибербезопасность. Статья также исследует, как эти изменения могут повлиять на международные стандарты в сфере кибербезопасности, и анализирует стратегическое значение и глобальные последствия сотрудничества Китая и России в этой области, обосновывая их важность для будущего глобального управления киберпространством. Методология исследования основана на анализе официальных документов и стратегий администрации США в области кибербезопасности. Статья выявляет тенденции и стратегические изменения, оценивая их глобальное воздействие и взаимодействие с частным сектором. Научная новизна данной статьи выражается в тщательном анализе реформирования стратегии кибербезопасности при администрации Байдена, особенно в контексте её влияния на международные отношения и глобальные стандарты управления киберпространством. Исследование выявляет углубление взаимодействия между государством и частным сектором, а также усиление регулятивных механизмов, что отличается от предыдущих подходов, основанных на добровольной основе. Особое внимание уделяется тенденции перехода глобальной сетевой безопасности от единой модели к многоуровневому сотрудничеству и конкуренции. Статья подчеркивает, что внедрение рамок нулевого доверия может спровоцировать глобальные изменения, усиливающие сложность и многообразие международных отношений в области кибербезопасности. Основным выводом работы является признание стратегического значения сотрудничества между Китаем и Россией в кибербезопасности, что существенно влияет на глобальное управление киберпространством и подчеркивает необходимость международной координации в этой сфере.
Мировая политика. 2024;(4):1-11
1-11
Перспективы применения КНР искусственного интеллекта в контексте американо-китайского геополитического противостояния
Аннотация
Искусственный интеллект (ИИ) становится всё более важным фактором влияния как на динамику международных отношений, так и на трансформацию войны в XXI веке. Основные международные игроки активно исследуют возможности применения ИИ и смежных технологий как в конвенциональных областях, так и в новых, ранее слабо доступных, сферах (полярный вектор, глубоководное измерение и т.д.). Особый интерес представляет собой анализ политического измерения развития программы ИИ в Китае, видящем в "умных" технологиях важнейшее средство достижения проекта "международных отношений нового типа". В связи с этим предметом исследования настоящей статьи являются перспективы применения КНР ИИ в рамках китайско-американской политической войны в контексте китайской внешнеполитической стратегии. На основе анализа нормативных документов, институциональной трансформации КНР в последние десятилетия, а также концептуальных оснований китайского внешнеполитического курса выявляется три наиболее перспективных измерения китайско-американского ИИ-противоборства: стратегический контроль над пространствами, создание баз двойного назначения и формирование выгодной КНР международной повестки. В рамках первого измерения КНР может использовать ИИ для реализации своих интересов в Индо-Пацифике в рамках концепции "сдерживания через обнаружение", а также через применение роевого интеллекта для блокады неприятеля. Второе измерение даёт КНР возможность не только получить доступ к природным ископаемым в Арктике и океанических впадинах, но и проецировать своё влияние в этих регионах и формировать нормы поведения в них. Наконец, в рамках третьего измерения КНР может применять ИИ для реализации своей "дискурсивной силы" при помощи различных методов: от создания мета-норм в сфере глобального управления ИИ до использования "умных" ботов для "диалоговой пропаганды" среди интернет-пользователей и даже использования потенциала сильного ИИ для генерации новых "конфуцианско-марксистских" политических концепций. В заключении статьи также даются рекомендации относительно потенциальных треков сотрудничества РФ и КНР по геополитическому измерению ИИ: подключение России к китайской программе военно-гражданской интеграции, обмен опытом в сфере дискурсивного противостояния США с применением "умных" технологий, а также сотрудничество по арктическому вопросу.
Мировая политика. 2024;(4):12-29
12-29
Сигнализация и тактическое хеджирование как политические инструменты при формировании минилатеральных коалиций безопасности на примере Quad и AUKUS в Индо-Тихоокеанском регионе
Аннотация
В статье исследуется динамика таких минилатеральных институтов, как «четырёхсторонний диалог по безопасности: Quad» и «трехстороннее партнерство по безопасности: AUKUS» По мере перехода мирового порядка от однополярности к многополярности актуализируется поиск реальных «единомышленников» для стратегической координации. Так, государства как «хеджеры» используют инструменты сигнализации и тактического хеджирования, чтобы создать базовое доверие к себе и найти «единомышленников». Возрождение Quad в 2017 г. стало ответом на усиление стратегической конкуренции в Индо-Тихоокеанском регионе, где Китай все более активно влияет на региональную архитектуру безопасности. Недавнее создание AUKUS можно рассматривать как тактическое хеджирование США, Великобритании и Австралии по отношению к вызовам со стороны Китая в спорах по Южно-Китайскому морю. В рамках данной статьи подходы к сигнализации и тактическому хеджированию рассматриваются как средство оценки готовности союзников сотрудничать в минилатеральном формате. Минилатеральные партнерства способствуют сотрудничеству между ключевыми региональными игроками, в то время как механизмы сигнализации используются для передачи намерений и сдерживания противников. Автором также анализируется концепция тактического хеджирования, подчеркивающая нюансированные стратегии, используемые странами для навигации в сложных условиях безопасности. Анализ показывает, что государства прибегают к тактическим маневрам сигнализации и хеджирования для того, чтобы продвигать свои интересы и ограничивать влияние конкурентов, одновременно избегая ненужной конфронтации. Например, последствия минилатерализма выходят за рамки простого военного сотрудничества; они охватывают также экономические и дипломатические измерения, которые могут влиять на региональную стабильность. Например, в то время как Quad декларирует свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион (FOIP), его фокус — на нетрадиционных вопросах безопасности, таких как изменение климата и политика в области здравоохранения. Таким образом, минилатеральные форматы, подобные Quad и AUKUS, приобретают все большее значение в качестве инструментов гибкого сотрудничества для регулирования безопасности в регионе. Исследуя эти взаимосвязанные элементы, автор поставил себе задачу дать представление об эволюционирующей архитектуре безопасности Quad и AUKUS в Индо-Тихоокеанском регионе.
Мировая политика. 2024;(4):30-40
30-40
Динамические факторы, влияющие на формирование образа России в восприятии молодежи Германии
Аннотация
В статье рассматривается формирование внешнего имиджа России среди студенческой молодежи современной Германии. Исследование акцентирует внимание на восприятии образа России через призму десяти факторов, включая политические и экономические аспекты, диалог науки и культуры, исторический и социально-культурный контексты, роль ресурсов в отношениях, технологическое сотрудничество и другие. Особое внимание уделяется динамике восприятия с 1990-х годов до настоящего времени, что позволяет проследить изменения в образе России в связи с историческими и социальными событиями. Уникальность исследования заключается в сравнении объективных факторов, формирующих имидж страны, и субъективных, личностно значимых аспектов восприятия, которые были выявлены среди студентов немецкоязычных университетов, изучающих русский язык и российскую историю. Для достижения целей исследования использовались методы опроса, рейтингования, анализа и синтеза, а также научного обобщения. Опрос был проведен среди студентов немецкоязычных университетов, изучающих русский язык и российскую историю, с целью выявления объективных и субъективных факторов восприятия образа России. Научная новизна исследования заключается в разработке периодизации этапов изменения отношения к России на Западе, основанной на совокупности внешних и внутренних событий в стране и мире. Впервые предпринята попытка комплексного анализа восприятия образа России в динамике, включая объективные факторы и субъективные аспекты, значимые для студенческой молодежи. Результаты исследования показывают смену парадигмы восприятия, что формирует новый облик России. Сделан вывод о том, что, несмотря на вызовы, существует реальный потенциал для укрепления позитивного имиджа России, что может способствовать развитию отношений между Россией и Германией в долгосрочной перспективе. Исследование имеет как прикладную, так и теоретическую значимость, открывая новые горизонты для изучения межкультурных взаимодействий.
Мировая политика. 2024;(4):41-55
41-55
Обратные эффекты от применения финансовых инструментов в международно-политических целях: случай США
Аннотация
Предметом исследования выступают финансовые инструменты международно-политического влияния, а именно их политическая результативность и побочные следствия для государств, решившихся на их применение. Сегодня растет объем эмпирических данных, свидетельствующих о том, что США испытывают на себе негативные последствия от применения финансовых инструментов с целью реализации своих внешнеполитических интересов. Появляются научные работы, посвященные таким темам и вопросам, как позитивные финансовые инструменты, обратные результаты и отрицательные реакции финансового принуждения. Новая реальность открывает перед рядом стран, среди которых и Россия, дополнительные возможности для утверждения многополярности и усиления своей роли в формирующемся мировом порядке. Все это актуализирует политологический анализ последствий использования финансовых инструментов, а также попытки систематизации накопленных в этой области знаний. В центре методологической базы исследования – концепция глобальной монетарной силы и соперничества и концепция инструментализации экономической взаимозависимости, развивающиеся в современной политической науке. Использовались методы сравнения, контент-анализа и классификации, давшие возможность обосновать концепт «политическая результативность финансовых инструментов» и систематизировать определенные политико-экономические последствия применения подобных средств, в частности США. Авторы приходят к выводу, что применение США финансовых инструментов негативно отражается не только на глобальной финансовой системе, которую они поддерживают, но и на международно-политической репутации Вашингтона. США, применяя финансовые инструменты, зачастую беспорядочным образом, наталкиваются на сопротивление тех, против кого они обращают финансовое давление. На фоне всех этих событий происходит подрыв доверия к существующей глобальной финансовой системе. Все чаще наблюдается усиление внимания отдельных стран к золоту, отказ ряда государств от доллара в международных расчетах, а также развертывание процесса поиска альтернатив существующим хабам глобальной финансовой системы, которые США пытаются использовать в своих международно-политических целях. В этих условиях задача России состоит в том, чтобы воспользоваться новыми возможностями, формируемыми финансово-политическими просчетами США.
Мировая политика. 2024;(4):56-63
56-63
Международные неправительственные организации в конструктивистской парадигме исследования международных отношений
Аннотация
Предмет исследования составляют международные неправительственные организации (МНПО), рассматриваемые как аналитическая единица такой парадигмы исследования международных отношений, как конструктивизм. В отличие от неореализма и неолиберализма, конкурирующих теоретических школ, не оставляющих в целом места МНПО в своих построениях, конструктивизм допускает возможность участия подобных организаций в мировой политике, наделяя их ролью проводников различных идей, принципов и повесток дня, потенциально могущих привести к политическим изменениям. Тем не менее МНПО не концептуализируются конструктивизмом в качестве неких «свободных» акторов, деятельность которых никем не ограничивается. Государства, финансируя МНПО, часто ставят перед ними определенные задачи, делегируют им отдельные свои функции или даже открыто используют их как средство реализации своих международно-политических интересов. Методологию исследования формируют труды К. Уолтца, Д. Миршаймера, Д. Айкенберри, А. Вендта, которые выступают фундаментом ведущих парадигм в исследовании международных отношений (неореализм, неолиберализм, конструктивизм). Вместе с тем применялись методы классификации, сравнения и контент-анализа, позволившие обосновать открытость конструктивизма для МНПО и показать специфику их интерпретации в рамках этой парадигмы. Основными выводами выполненного исследования может считаться следующее. Неореализм и неолиберализм демонстрируют определенное безразличие к МНПО. Неореализм рассматривает государства, борющиеся друг с другом, некими «черными ящиками». Поскольку МНПО базируются в том или ином государстве, то они оказываются внутри этого самого «черного ящика», не заслуживая исследовательского внимания в отличие от великих держав. Согласно положениям неолиберализма глобальный мир и сотрудничество возможны только с распространением и развитием международных институтов, которые инициируют и контролируют опять же ведущие государства, которые, следовательно, и заслуживают первоочередного исследовательского внимания. Конструктивизм, наоборот, допускает международно-политическую значимость МНПО, которые участвуют в формировании идентичностей, в продвижении идей и принципов, в исполнении ролей, могущих инициировать политические изменения.
Мировая политика. 2024;(4):64-71
64-71
Культурная дипломатия Японии в КНР в 1970-1980-е гг. на примере деятельности Иноуэ Ясуси и Японо-китайской ассоциации культурных обменов
Аннотация
Двусторонние японо-китайские культурные связи в 1970-х – 1980-х гг. получили мощный импульс к развитию на фоне укрепления двусторонних отношений в 1970-х гг. и начавшегося поворота китайской внешней политики в сторону наращивания связей со странами рыночной экономики. Традиционно культурный трансфер из Китая в Японию занимал центральное место в контактах двух государств, однако в ХХ столетии политические отношения и культурный диалог пережили череду драматических изменений; после окончания Второй мировой войны несмотря на идеологические противоречия, культурные контакты между КНР и Японией устойчиво расширялись. Культурная дипломатия выступала одним из столпов внешней политики Японии в послевоенный период, однако китайское направление демонстрировало автономность от дипломатии в отношении других азиатских стран. Цель данной статьи состоит в изучении развития культурного диалога между Японией и Китаем в пятнадцатилетие, последовавшее за нормализацией японо-китайских отношений в 1972-м г., путем исследования трех каналов дипломатии: официальной культурной деятельности МИД, культурной дипломатии общественных организаций и деятельности председателя японского Пен-клуба и известного писателя Иноуэ Ясуси. Новизна статьи состоит в том, что в ней рассмотрена деятельность общественных организаций и отдельных интеллектуалов, которые компенсировали отсутсвие полнокровных отношений между Японией и КНР в 1950 – 1970-е гг., и определяли конкретное наполнение культурной дипломатии Японии в Китае после нормализации диалога в 1972 г. В статье выделены три этапа становления японо-китайских культурных контактов в 1950 – 1980-е гг., даны их характеристики и раскрыто основное содержание контактов на гражданском уровне, отмечены важные культурные проекты, например, особый проект по изучению и освещению истории Великого шёлкового пути на территории Китая. Канал гражданской культурной дипломатии и персональная роль Иноуэ Ясуси сыграли заметную роль в выстраивании конструктивного японо-китайского диалога на фоне дефицита официальных связей двух стран в 1950-1980-е гг.
Мировая политика. 2024;(4):72-86
72-86