F. M. Dostoevsky and К. Е. Golubov

全文:

Во второй половине 1860-х гг. внимание Достоевского привлекли старообрядцы, которые присоединились к единоверию: инок Парфений (1806—1878), Павел Прусский (1821—1895), К. Е. Голубов (1842—1889).

В письме А. Н. Майкову от 25 марта (6 апреля) 1870 г. из Дрездена писатель подробно объясняет содержание и план своего будущего романа «Житие великого грешника», отмечая, что в романной сцене, происходящей в монастыре, участвуют персонажи, имеющие реальные прототипы, в том числе инока Парфения, Павла Прусского и Константина Голубова:

«Тут же в монастыре посажу Чаадаева (конечно, под другим тоже именем). Почему Чаадаеву не просидеть года в монастыре? Предположите, что Чаадаев, после первой статьи, за которую его свидетельствовали доктора каждую неделю, не утерпел и напечатал, например, за границей, на французском языке, брошюру, — очень и могло бы быть, что за это его на год отправили бы посидеть в монастырь. К Чаадаеву могут приехать в гости и другие: Белинский наприм<ер>, Грановский, Пушкин даже. (Ведь у меня же не Чаадаев, я только в роман беру этот тип.) В монастыре есть и Павел Прусский, есть и Голубов, и инок Парфений. (В этом мире я знаток и монастырь русский знаю с детства.) Но главное — Тихон и мальчик»¹.

Слова «в этом мире я знаток» свидетельствуют о том, что писатель был знаком не только с жизнью русских монастырей, но и с жизнью старообрядцев.

Так, Достоевский высоко ценил книгу инока Парфения «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника Святой Горы Афонской инока Парфения» (1856)² [Якубович], [Баршт], [Mochizuki]. В молодости инок Парфений принадлежал к поповцам (т. е. старообрядцам, признающим церковную иерархию и священство), но в религиозных исканиях и странствиях обратился к единоверию.

Достоевский был впечатлен личностью В. И. Кельсиева, который в 1860-х гг. совместно с А. И. Герценом издал в Лондоне четыре тома «Сборника правительственных сведений о раскольниках» (1860–1862 гг.), где были опубликованы секретные документы чиновников Министерства внутренних дел о старообрядцах и сектантах. Кельсиев задался целью установить контакты и вел пропаганду среди религиозных групп, собираясь организовать политическое восстание с помощью раскольников. Поняв несостоятельность своей программы, он разочаровался в своих ожиданиях и в 1867 г. вернулся в Россию. Раскаяние и возвращение Кельсиева на родину впечатлили Достоевского. В письме А. Н. Майкову от 21 октября 1867 г. он сообщал:

«Об Кельсиеве с умилением прочел. Вот дорога, вот истина, вот дело!» (Д30; т. 28₂: 227).

Впервые вопрос об отношении Достоевского к Павлу Прусскому и Голубову затронула Н. Ф. Буданова [Буданова, 1975: 178—180; Буданова, 2007]. Она обратила внимание на сходство суждений К. Е. Голубова и литературного персонажа с фамилией Голубов и отметила, что Достоевский, скорее всего, узнал о Павле Прусском и Голубове из статьи Н. И. Субботина «Русская старообрядческая литература за границей», опубликованной в июльском и августовском номерах журнала «Русский Вестник» за 1868 г.³ В июльском номере «Русского Вестника» были напечатаны IX—XII главы второй части, в августовском номере — начало третьей части романа «Идиот». Именно в это время Достоевский познакомился с незаурядной личностью Голубова.

Первая статья Субботина посвящена религиозно-нравственным взглядам Голубова, цитаты из сочинений которого занимают более половины текста. Во второй статье речь идет о том, как Павел Прусский и его ученики пришли к единоверию. В Пруссии и Иоганнисбурге (совр. польский город Пиш) при Павле Прусском Голубов издавал старообрядческие книги и журнал «Истина» (1863—1868), перешел в единоверие и вернулся в Россию, остался в Пскове, где продолжал издательскую деятельность⁴.

В статьях «Живот мира», «Истинное благо», «Плод жизни», «Образованность» и в переписке с Н. П. Огаревым («Частные письма об общем вопросе») К. Е. Голубов писал, что социальная иерархия и неравенство между людьми необходимы для стабильности государства, высказывался против женской эмансипации и отмены крепостного права⁵. Он отрицал западные идеи прогресса, пользу западного просвещения и науки. Прозападное ускоренное самоусовершествование, с его точки зрения, обернется рассогласованностью «правды с терпением», «жизни с верою». Неограниченной свободе, несущей «бесчиние» и разврат, автор решительно противопоставляет истинную свободу, неразрывно связанную с «самостеснением» (Субботин, № 7: 116).

В Пруссии Голубов познакомился с трудами западноевропейских философов, которые нашли отражение в сочинениях Голубова, что нельзя сказать о трудах инока Парфения.

С начала 1860-х гг. в России стали издавать труды Дарвина. О Дарвине писал, например, Н. Н. Страхов (статья «Дурные признаки. (О книге Ч. Дарвина "Происхождение видов")»⁶) (см. об этом: Д30; т. 29₂: 250). Как подчеркивает Н. Г. Михновец, Страхов был убежден, что жизнь человека есть «тайна для ума» [Михновец: 135]. Критик настаивал на необходимости разграничения религиозно-философского и научного понимания природы, а как следствие, на недопустимости перенесения ее законов, идеалов и норм на жизнь человека⁷. В отношении к дарвинизму Достоевский, который также проявлял внимание к нему⁸, видел близость антизападных взглядов К. Е. Голубова и Н. Н. Страхова.

В письме Достоевского А. Н. Майкову от 11 (23) декабря 1868 г. из Флоренции, в котором речь шла об окончании романа «Идиот» (1868) и о плане замысла романа «Атеизм», писатель представил К. Е. Голубова как «одного из грядущих русских людей»:

«А знаете ли, кто новые русские люди? Вот тот мужик, бывший раскольник, при Павле Прусском, о котором напечатана статья с выписками в июньском⁹ номере "Русского вестника". Это не тип грядущего русского человека, но, уж конечно, один из грядущих русских людей» (Д30; т. 28₂: 328).

В том же письме Достоевский писал А. Н. Майкову:

«Вы, конечно, не можете себе вообразить, как Ваши письма меня здесь оживляют. Вот уже с мая месяца не читал ни одной русской газеты! Получаю только один "Русский вестник", и день получения книжки — целый праздник» (Д30; т. 28₂: 327).

Бесспорно, Достоевский читал эти статьи о Павле Прусском и о Голубове. Их личность совпадает с типом «русского человека», который, странствуя, ищет настоящую русскую веру (русскую землю, русского Бога, русского Христа).

С темой «русского человека» перекликается одно высказывание князя Мышкина на вечере у Епанчиных в четвертой части романа «Идиот» (см.: Д30; т. 8: 450–451), о чем писал Г. М. Фридлендер [Фридлендер: 405]¹⁰. Сначала герой Достоевского высказывает свое отрицательное отношение к католицизму и Риму, затем переходит к рассуждению об особенностях современного русского человека. В своем мнении он ссылается на суждение своего знакомого купца-старообрядца:

«И не нас одних, а всю Европу дивит в таких случаях русская страстность наша: у нас коль в католичество перейдет, то уж непременно иезуитом станет, да еще из самых подземных; коль атеистом станет, то непременно начнет требовать искоренения веры в Бога насилием, то есть, стало быть, и мечом! Отчего это, отчего разом такое исступление? Неужто не знаете? Оттого, что он отечество нашел, которое здесь просмотрел, и обрадовался; берег, землю нашел и бросился ее целовать! Не из одного ведь тщеславия, не всё ведь от одних скверных тщеславных чувств происходят русские атеисты и русские иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу, по родине, в которую веровать перестали, потому что никогда ее и не знали! Атеистом же так легко сделаться русскому человеку, легче чем всем остальным во всем мире! И наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру, никак и не замечая, что уверовали в нуль. Такова наша жажда! "Кто почвы под собой не имеет, тот и Бога не имеет". Это не мое выражение. Это выражение одного купца из старообрядцев, с которым я встретился, когда ездил. Он, правда, не так выразился, он сказал: "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался". Ведь подумать только, что у нас образованнейшие люди в хлыстовщину даже пускались... Да и чем, впрочем, в таком случае хлыстовщина хуже, чем нигилизм, иезуитизм, атеизм?» (Д30; т. 8: 452—453)¹¹.

Стоит обратить внимание на то, что Мышкин говорит о своей встрече со старообрядцем, отсылая ко времени, когда он «ездил». Из романного повествования, правда, не ясно, куда именно он ездил. Однако можно предположить, что он встретился с этим человеком во время пребывания в Европе (в Швейцарии). С нашей точки зрения, допустимо предположить в этом старообрядце, побывавшем в Европе и заявившем: «Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался», — Павла Прусского или Голубова, которые вернулись в Россию.

Принципиальное значение имеет противопоставление двух высказываний: самого старообрядца («Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался») и его мышкинской «редакции» («Кто почвы под собой не имеет, тот и Бога не имеет»). В первом случае выражена бóльшая страстность, а также, что примечательно, представление о Боге как о «своем». Именно так охарактеризованы взгляды купца из старообрядцев.

Между замыслом «Атеизма» и сценой в светской гостиной, где Мышкин фактически выступил с программными заявлениями, есть ключевой концепт — «русский человек», который характеризует «русскую идею» Достоевского¹². С 1860-х гг. понятие «русский человек» занимает важное место и в публицистике, и в художественных произведениях писателя, при том что в проблемно-тематическом аспекте оно претерпевало изменения (см: [Туниманов: 193—224], [Тихомиров, 2012: 161—190], [Буданова, 1996: 200—212]).

В задуманном романе «Атеизм» герой обретает русскую веру и землю («почву»), предстает как «русский человек», пройдя через атеизм, иезуитство, хлыстовщину и т. д. Проблемно-тематический объем этого понятия, с нашей точки зрения, расширяется благодаря включению в него ассоциаций с Павлом Прусским и Голубовым, их жизнью и трудами.

Подобно «русскому человеку», о котором говорит князь Мышкин, пересмотрел свои взгляды и герой романа «Бесы»:

«За границей Шатов радикально изменил некоторые из прежних социалистических своих убеждений и перескочил в противоположную крайность. Это было одно из тех идеальных русских существ, которых вдруг поразит какая-нибудь сильная идея и тут же разом точно придавит их собою, иногда даже навеки» (Д30; т. 10: 27).

Как отметила Н. Ф. Буданова, Князь и Шатов в значительной степени становятся выразителями идей К. Е. Голубова, личность которого фигурировала первоначально как самостоятельный персонаж в творческом замысле Достоевского [Буданова, 1975: 179].

В реплике Мышкина на светском вечере, как представляется, отражен не только взгляд самого автора, но и точка зрения Голубова. Кроме того, радикальность заявления Мышкина в большей мере отвечает позиции Голубова, нежели Достоевского.

Жизнь и взгляды К. Е. Голубова тесно связаны с концептом «русского человека», который, с точки зрения Достоевского, после глубокого духовного кризиса и долгих исканий, сменив разные идеологические позиции, в конце концов обретает русского Бога и русскую землю. Переход старообрядцев в единоверие на примере нескольких лиц был особенно интересен писателю, потому что в его понимании единоверие ближе к «русскому Богу», чем старообрядчество. В частности, для Достоевского-почвенника важно было, что после общения с русскими западниками и изучения западной философии и новых направлений в естествознании К. Е. Голубов вернулся в Россию и обратился к единоверию.

¹ Достоевский Ф. М. Полн. Собр. соч.: в 30 т. Л.: Наука, 1974. Т. 29₁. С. 118. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Д30 и указанием тома (полутома — нижним индексом) и страницы в круглых скобках. Заглавные буквы в написании имен Бога, вынужденно пониженные в этом издании по цензурным требованиям того времени, восстанавливаются.

² Парфений А. П. Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Св. Земле постриженника Святыя Горы Афонские инока Парфения: в 4 ч. М.: Тип. Александра Семена, 1856.

³ Субботин Н. И. Русская старообрядческая литература за границей. Кн. 1—2 // Русский Вестник. М., 1868. № 7. С. 103—129; № 8. С. 325—352. Далее ссылки на сочинение приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Субботин и указанием номера журнала и страницы в круглых скобках.

⁴ См.: Православная энциклопедия / под ред. Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2011. Т. 27. С. 702—703.

⁵ К примеру, в письме Огареву он критиковал статью А. И. Герцена «Порядок торжествует» (1866), увидевшую свет в журнале «Колокол». В письмах к Огареву Голубов называет себя мужиком: «Вы не оскорбитесь, любезный Николай Платонович, что я разгулялся в выражениях простоватых: с мужика много требовать, надеюсь, вы не будете. Я только говорю вам об нашем мужицком русском понятьи дел общественных» (Субботин, № 7: 123).

⁶ Страхов Н. Н. Дурные признаки (О книге Ч. Дарвина «Происхождение видов») // Время. 1862. № 11. Современное обозрение. С. 158–172.

⁷ Там же. С. 163.

⁸ Об интересе Достоевского к идеям дарвинизма, их критике в его публицистическом и художественном творчестве см.: [Михновец], [Зохраб].

⁹ Достоевский ошибочно указывает, что статья о Голубове и Павле Прусском напечатана в июньском, а не в июльском и августовском номерах.

¹⁰ Подробнее о «трансформации» (воспользуемся выражением исследователя) реплики Мышкина в замысел «Атеизм» пишет Б. Н. Тихомиров (см.: [Тихомиров, 2008]).

¹¹ 11 (23) декабря 1868 г. в письме к А. Н. Майкову Достоевский высказывал подобные суждения, говоря о герое задуманного романа «Атеизм»: «Лицо есть: русский человек нашего общества, и в летах, не очень образованный, но и не необразованный, не без чинов, — вдруг, уже в летах, теряет веру в Бога. Всю жизнь он занимался одной только службой, из колеи не выходил и до 45 лет ничем не отличился. (Разгадка психологическая; глубокое чувство, человек и русский человек). Потеря веры в Бога действует на него колоссально. <...> Он шныряет по новым поколениям, по атеистам, по славянам и европейцам, по русским изуверам и пустынножителям, по священникам; сильно, между прочим, попадается на крючок иезуиту, пропагатору, поляку; спускается от него в глубину хлыстовщины — и под конец обретает и Христа и русскую землю, русского Христа и русского Бога» (Д30; т. 28₂: 329).

¹² Об истории концепта «русская идея» в русской философии см.: [Гулыга], [Песков].

作者简介

Naohito Saisu

编辑信件的主要联系方式.
Email: saisu.naohito.o31@kyoto-u.jp
ORCID iD: 0000-0002-4940-1038

Lector

参考

补充文件