№ 6 (2024)

Рассматривается функционирование визуальных метафорических образов пищи в поликодовых текстах современного русскоязычного интернет-пространства. Широкое распространение поликодовых текстов в цифровой среде, их превращение в активный воздействующий инструмент массовой коммуникации обусловливают актуальность изучения различных механизмов взаимодействия визуальных образов и вербальных текстовых средств в информационном пространстве современного человека. Цель работы состоит в исследовании визуальных метафорических образов пищи в текстах различной дискурсивной природы и жанрово-стилистической принадлежности, выявлении функций, прагматического потенциала, сфер денотативного приложения визуальных метафор с гастрономической семантикой, описании типовых ситуаций их использования в интернет-коммуникации. Методология работы базируется на когнитивном, дискурсивном, лингвокультурологическом и системно-структурном подходах к изучению образности языка и речи, применяемых в области семантики языковых единиц, стилистики текста, семиотики образов, дискурсивно-прагматического анализа интернет-коммуникации. При анализе визуальных компонентов поликодового текста учитывается опыт предшественников в области анализа состава и типологии визуальных образов, формирующих иконический элемент его комплексной структуры. При сборе материала применялись приемы выборки из открытых русскоязычных интернет-источников, систематизации и классификации вербально-иконических комплексов. Визуальная метафора исследовалась с опорой на теории образного строя языка и когнитивную теорию метафоры. Материал исследования представлен поликодовыми текстами, иконический компонент которых включает изображения еды – продуктов, блюд, ситуаций поглощения и приготовления пищи. Всего проанализировано 230 текстов, включающих или сопровождающих визуализацию гастрономического образа в виде фотографии объекта, фотоколлажа или рисунка. Исследование продемонстрировало, что в современном открытом русскоязычном интернет-пространстве на сайтах СМИ, торговых, финансовых, общественных и частных организациях одним из эффективных воздействующих средств выступают включенные в поликодовые тексты визуальные гастрономические образы. В совокупности с вербальными элементами (надписями на изображениях, заголовками и текстовыми фрагментами публикаций) они транслируют смыслы иносказательного характера, которые, как правило, основываются на образной семантике языковых выражений (рубить капусту ‘зарабатывать деньги’), символике прецедентных текстов (каша из топора) и феноменов (государственные флаги, денежные банкноты, лидеры государств). Функционирование визуальной пищевой метафоры сопряжено с проявлением лингвокреативности и языковой игры, созданием комического эффекта для привлечения внимания адресной аудитории – потенциальных читателей и клиентов. В результате были выявлены частотные визуальные кулинарные образы (капуста, пироги, каша, зерно, горох, гриб, банка, кастрюля, нож, повар), ассоциативно связанные с ними явления, создающие метафорический и экспрессивно-образный эффект (деньги, финансы, животные, предметы быта, атрибуты профессий), устойчивые метафорические модели (капуста – деньги, пирог – финансовая и политическая ценность, кухня – политика, готовить еду – осуществлять социальную деятельность), охарактеризованы коммуникативные сферы применения визуальных пищевых образов в поликодовых текстах (экономика, коммерция, реклама, политика, развлечения). Пищевые метафорические образы носят устойчивый характер и являются частью языка как культурно обусловленной семиотической системы. Они закреплены в языковых единицах и устойчиво воспроизводятся в коммуникации, в том числе при помощи различных способов визуализации посредством иконических элементов поликодовых текстов.

Природа и особенно водные ресурсы играют огромную роль в жизни коренных народов, добывающих свое пропитание и проживающих в естественных условиях. Вода является неотъемлемой частью культуры и традиций хакасского народа, и наименования разных видов гидроландшафта хозяйственного и культового значения передаются из поколения в поколение. Рассматривается использование теории полевой структуры для анализа водно-ландшафтной лексики в хакасском языке. Обсуждаются основные принципы теорий о полевой структуре, такие как положения о ядре и периферии поля. Также изучается опыт использования теории грамматических и лексических полей в работах Е. В. Гулыга, А. В. Бондарко и лексической типологии В. Ю. Апресян и Е. В. Рахилиной. Основной акцент делается на анализ гидроландшафтной лексики, которая относится к важному слою лексики любого языка. Исследование проводится на материале хакасского языка и включает в себя анализ лексем, обозначающих водные объекты, встречающиеся в четырех электронных и печатных словарях и в «Указателе типических мест героического эпоса народов Сибири». Кроме того, исследуется происхождение и использование различных лексем для обозначения рек (например суғ, уc/ӱӱс, талай) в хакасском языке. Анализ языкового материала позволил построить лексико-семантическое поле гидроландшафтной лексики хакасского языка. В ядре – архилексема суғ со значением ‘вода, река’. Околоядерная зона состоит из простых слов, обозначающих постоянные типичные водные объекты (талай ‘большая река’, кӧл ‘озеро’ и др.). К ближней периферии относятся сложные и составные лексические единицы, которые выражают значение «постоянные водные объекты» (ылбаӊ сас ’трясина’, ылбаӊ чир ‘топкое место, трясина, болото’ и др.). Дальнюю периферию составляют лексемы – временные водные объекты, в том числе созданные человеком (салбых ‘лужа, лужица’, арғаӌах ‘канавка, небольшая протока’ и др.). Результаты исследования позволяют лучше понять структуру и взаимосвязи между лексическими единицами водно-ландшафтной тематики и применить полученные знания для дальнейших лексикологических исследований.

Изучение детской картины мира является одним из актуальных направлений когнитологии. Мировидение ребенка во многом опирается на взрослую модель, но также имеет свою специфику. Анализ детской картины мира может основываться на изучении языка ребенка, реконструкции базовых концептов, репрезентированных в текстах художественной литературы, но чаще всего изучается концепт ДЕТСТВО. Особый интерес в данном случае вызывают книги, написанные для детей. В детской литературе закладывается основа мировосприятия ребенка, формируются ценности, в том числе связанные с домом. Писатели транслируют свое видение детского мира, но, реконструируя его, делают акценты на свои ценностные ориентиры. Для ребенка важным пространством, физическим и духовным, является дом. В детской картине мира наиболее яркое представление получают концепты «дом-жилье» и «дом-семья». С этой точки зрения дом рассматривается как аксиологическая категория. Структура анализируемого концепта в детском мировидении упрощается. Концепт «дом-жилище» в ней неотделим от наполнения: материальных вещей, духовных ценностей, в том числе и семьи. Анализируя функцию жилья, можно говорить об общих константах мировидения взрослого и ребенка: очаге, запахах, звуках и пр. Слой концепта «дом-семья» реализуется в книгах для детей через роли членов семьи. Сопоставление литературы для дошкольников и младших школьников с литературой для подростков позволяет выявить отличия в восприятии дома разными детьми: для младших мир дома более яркий, он неотделим от мамы и других близких; для подростка дом теряет свою привлекательность и уютность, а ценность дома-семьи познается через утраты и конфликты. Кроме того, в литературе дом часто представлен как живое существо, только во взрослом и подростковом вариантах «живость» дома связана с его духовным наполнением, а в картине мира дошкольника и младшего школьника дом представлен как одушевленное существо.

Иностранные аспиранты, поступив на филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, начинают совершенствоваться не только в общелитературном русском языке, но и в языке специальности «Филология. Лингвистика. Литературоведение». Поскольку у большинства из них имеется значительный опыт владения общелитературным языком, то на первый план в последние годы стало выходить обучение профессионально ориентированное. Оно включает не только актуализацию или расширение предметного знания, но и подготовку конкретных ментальных действий аспиранта как исследователя, необходимых для конкретной научной деятельности. В курсе языка специальности задействована новая классификация простого предложения, отсутствовавшая до сих пор в учебниках и учебных пособиях по русскому языку как иностранному (РКИ). Она опирается на тип суждения, т. е. имеет логическую основу. Таким образом выявляется семь смыслов, релевантных для научного стиля речи и выражаемых только средствами простого предложения. При этом каждый из смыслов связан с определенным этапом исследования. Рассматриваются такие компоненты исследовательской деятельности, как: утверждение существования объекта в некоторой области; номинация объекта; выявление его признаков и вычленение дифференциального признака; квалификация объекта; определение его внутренней структуры; классификация найденных объектов; выстраивание на том или ином основании иерархии найденных объектов. Анализируются языковые средства (как лексические, так и синтаксические), необходимые при их описании. В результате исследования выявлено 10 основных ментальных действий, необходимых иностранному аспиранту в ходе работы над диссертацией, и предложена типология конкретных учебных заданий для выработки умения их совершать. Также представлен список логико-семантических критериев, релевантных для выбора глагола – предиката структур простого предложения. Теоретическая значимость исследования заключается во введении в научный обиход новой классификации русского простого предложения и установлении ее корреляции с ментальными действиями ученого. Поэтому адресатом является широкий круг исследователей русского языка. Практическая значимость состоит в возможности использовать ее материалы в практическом курсе РКИ в аспекте языка специальности не только для филологического кластера.

Представлены результаты исследования семантики центрального в романе Лены Элтанг «Каменные клены» пространственного образа дома-гостиницы и проявления поэтики неомодернизма в способах мифологизации образа дома. Дом-гостиница «Каменные клены» – не только пространство сюжетного действия, но «персонаж» дневников/книги центральной героини, образ-миф в ее сознании. «Клены» соединяют семантику жизни и смерти не как в идиллии (естественная смена поколений), а в соответствии с архаическими представлениями о смерти как этапе жизненного цикла. Эта мифологическая семантика проявляется через разные семиотические коды – вегетативный (Саша выращивает лекарственные растения) и творческий (захоронение в земле и откапывание дневника-травника уподобляется смерти и воскресению зерна, рождению). Кроме этого, образ «Каменных кленов» поддерживает комплекс аллюзий на волшебную сказку, соотносится с заколдованным царством, местом проверки способностей потенциального жениха вызволить невесту из беды, воскресить из сна-смерти. Наконец, важна история появления этого жилища у семьи Сонли. Дом куплен на деньги, завещанные матери Саши тайным бескорыстным влюбленным и полученные уже после его смерти. Но он превращен в гостиницу, соединил функции родовой усадьбы и постоялого двора. Посредством образа дома-гостиницы Элтанг выстраивает персональный миф о мире и человеке в нем. В этом мифе акцентирована «абсолютность», идеальность Дома, но он – случайный дар и временное земное пристанище человека. Дом не дает гарантию устойчивости существования. Но именно осознание себя «постояльцем» (Луэллин), «трактирщицей» (Саша) способствует появлению и реализации творческой интенции, направленной на противостояние распаду материи, разрушению связей. Мифологизм в романе совмещен с психологизмом, архаическая семантика в поэтике пространства романа соединена с авторским мифом о ‘доме-гостинице’.

Использование литературного кода является одним из ключевых приемов при создании художественной прозы. Турецкий писатель и нобелевский лауреат Орхан Памук в интервью и публичных выступлениях не раз указывал на то, что в процессе работы над своими произведениями, в том числе во время создания романа «Музей невинности», находился в творческом диалоге с наследием Л. Н. Толстого. Назвав русского классика «моделью исторического писателя», О. Памук использует в работе над романом о стамбульской жизни середины 1975-х гг. художественные приемы, присущие прозе Л. Н. Толстого. В ходе сравнительного анализа был рассмотрен характер взаимодействия творческих принципов турецкого писателя с художественной системой русского романиста и было выявлено, что эта связь носит системный характер. В качестве отправной точки кодирования выявлен мотив вины, являющийся ключевым для проблемной организации произведения Памука, равно как и романа Толстого «Анна Каренина». Особое внимание в исследовании уделено характеру реализации мотива вины в эпиграфах к романам, где уже намечается его сюжетообразующая роль. Далее выявляются несколько аспектов функционирования мотива вины в рассматриваемых произведениях: общественное осуждение, отрицание своей вины и желание переложить ее на другого, самоосуждение. Опираясь на проявленные в «каренинском» коде ценностные ориентиры, Памук создает в «Музее невинности» коллизию между собственной виной персонажей и предопределенностью их поступков. В ходе исследования становится очевидным, что историческая обусловленность судеб персонажей в романистике Толстого в прочтении Памуком трансформируется в сюжетную модель. В итоге кодирование как прием не просто программирует различные уровни художественной организации романа Памука, а определяет логику развития сюжета и предрешает его финал. Сюжетообразующий мотив вины в «Музее невинности» под влиянием используемого автором толстовского кода развивается по специфическому сценарию, выходя за пределы обусловленности культурно-исторической обстановки, в которой происходит действие романа.