Vygovsky Zion: understanding the events of 1787–1788 in the context of biblical history
- 作者: Yukhimenko E.M.1
-
隶属关系:
- The State Historical Museum
- 期: 卷 20, 编号 2 (2022)
- 页面: 247-263
- 栏目: Articles
- URL: https://journals.rcsi.science/1026-9479/article/view/280284
- DOI: https://doi.org/10.15393/j9.art.2022.10964
- EDN: https://elibrary.ru/LPFOEV
- ID: 280284
如何引用文章
全文:
详细
The article analyzes for the first time the work of Andrey Borisov, a writer, an Old Believer, and a representative of the Vyg literary school. The work is dedicated to the restoration of the main cathedral chapel of the male Vyg community on July 16, 1788 after the fire. A lengthy Word has been preserved in the draft autograph, which testifies to the author’s careful work on the text, and in the handwritten lists representing two editions of the text. The Word of Andrei Borisov describes thoroughly and emotionally the disaster that befell kinovia. The article provides valuable historical evidence about the circumstances of the fire, the new development and restoration of the community, about the rich church decoration of the Vyg temple. As a retrospective analogy to the events of 1787–1788, Andrey Borisov chose the story of the destruction of the first Zion temple and the creation of the second Zion temple after the return of the Israelites from Babylonian captivity. The article analyzes numerous examples of likening of the Vyg chapel to the main temple of the Israelis. Another biblical image, to which Andrei Borisov resorted when describing the events of 1787–1788 is revealed, is the image of the Vygovskaya/Babylonian River, which contains a direct likening of the people of Vyg to “ancient Jerusalem captives” who mourned the loss of the first Jerusalem temple. In accordance with the genre requirements and the Vyg tradition, Andrei Borisov concluded the Word with an edification and a call to observe God’s commandments and spiritual renewal. Since the Vyg cathedral church of the Epiphany was the main one for the entire Old Believer district and the entire Pomorian consent, its likening to Zion had not only an external basis (the fact of the fire and subsequent restoration), but also a deep inner content for the Vyg author.
全文:
Выговская литературная школа, на протяжении XVIII — первой половины XIX в. развивавшая одновременно древнерусские и барочные традиции, — исключительное явление отечественной культуры. История и литература Выго-Лексинского общежительства давно привлекают внимание ученых. Ряд памятников словесности Выга были введены в научный оборот и исследованы Александром Валерьевичем Пигиным [Пигин, Юхименко: 129–138], [Пигин, 2003; 2006а: 218–228, 262–274, 383–391; 2006b; 2010; 2013; 2016], [Юхименко, Пигин].
Литературное творчество выговских авторов (они же, как правило, киновиархи и наставники общежительства) было тесно связано с духовной и религиозной жизнью старообрядческого общества. Книжники и начетчики свободно владели текстами Священного писания и предания, часто подкрепляли свои слова ссылками на авторитетные источники, в контексте библейской и всемирной истории осмысляли происходящие события. Ретроспекция как способ мышления и литературный прием стала ведущим принципом восприятия и описания драматических для Выга событий конца 80-х гг. XVIII в.
Речь идет о двух сильнейших пожарах, когда 13 июня 1787 г. сгорели мужское Богоявленское общежительство и женский Коровий двор на Выгу, а 5 июля 1787 г. — женское Крестовоздвиженское и мужское общежительства на Лексе. Киновиарх и писатель Андрей Борисов (1734–1791) в небольшом сочинении под названием «Прискорбное поведание», написанном по горячим следам (по нашему предположению, в сентябре 1787 г.), восклицал:
«И еще не могли отереть своихъ слезъ и промыть очи от курящагося окрестъ насъ дыму, вдругъ еще пахнулъ во очеса наши новыи дымъ с преболѣзненнымъ прахомъ ис пожару лѣксинскаго. Тогда, помутясь мысльми, аки бъ младенствовали, и точию другъ друга вопрошали: что се? Что се над нами творится?»1
В слове, сочиненном год спустя (о нем подробнее речь пойдет ниже), Андрей Борисов нарисовал ужасную картину бедствий, когда неумолимый огонь, подхваченный ветром, в три часа превратил все монастырские строения в пепел:
«За что нам было тогда приниматься: за орудия ли погашательныя огнь? — но сии тогда же выпали из наших рук во огненное родство. Отнимать ли что от огня и погашать возмогали? — Никакоже, но точию себя от згорѣния спасали! Ибо со всѣх стран пресилным и неизреченным образом огнь, разлившись повсюду, всѣ сожигалъ наши созидания и прочия вещи! Да и не точию едины бездушныя наши созидания и вещи сожигал он преяростно, но многих и из человѣков пожег и иных до великой и несносной болѣзни, других же и смертелно, нѣкиих же из оных едва точию и самыя кости не испепели. Толико по попущению Божию за грѣхи наши наказа нас огненная она стихия!»2
Уже в «Прискорбном поведании» Андрей Борисов наметил ту библейскую параллель, которая в последующем станет ведущей в осмыслении постигшего Выг несчастья:
«Сидя мы при рѣцѣ аще и Выговской, а не Вавилонской, но столко же плакахомъ, внегда помянути намъ бывшую красоту нашего Сиона»3.
Писатель использует символику и образную систему 136-го псалма, содержащего плач евреев в вавилонском плену. Данный текст был хорошо знаком выговскому автору не только из Псалтыри, но и как песнопение, в качестве покаянной молитвы включенное в богослужение недель, подготовительных к Великому посту: Недели блудного сына, Мясопустной и Сыропустной. Исполненный поэзии и образности, текст псалма вдохновлял также иконописцев и художников. Известна уникальная выговская икона конца XVIII — первой четверти XIX в.
«На реках Вавилонских»4 и лицевая рукопись песнопения на крюковых нотах, бытовавшая в среде московских поморцев5.
Через год с небольшим выговцам удалось отстроить заново соборный Богоявлений храм мужского Выговского общежительства. По случаю обновления храма 16 июля 1788 г. Андрей Борисов произнес пространное «Слово на воздвижение вновь и на обновление [послѣ пожару в Выгорѣцкой пустыни] обители и храма молитвеннаго во имя Богоявления Господня и Успения Пресвятыя Богородицы и святых Николы Чюдотворца и Зосимы и Саватия Соловецких»6. Обнаруженный черновой автограф этого сочинения позволяет говорить о тщательной авторской работе над текстом7; в рукописной традиции представлены по крайней мере две авторские редакции памятника8.
В Слове на обновление соборной выговской часовни Андрей Борисов подробно и эмоционально описывает постигшее киновию бедствие:
«Вспомните прошедшаго года и прошедшаго мѣсяца 13 число. Коликое тогда получили вси жителие общества нашего оскорбление и коль многия почювствовали печали! Нечаянно в недѣлный день, шедши из-за трапезы в самыя воздуха красныя часы и солнцесияющия минуты, узрѣли тончайший дым и едину токмо малую горящую храмину, от которой что при возвѣянном вдруг великом вѣтрѣ родилось! О, страшнаго повѣдания! О нестерпимаго глаголания и слышания! Все, почти на всѣ какия здания ни было у нас, едва не в три ли точию часа — увы горести нашей и преболѣзненных слез! — все, глаголю, на все претворилось в самом кратком времени дѣйствием огня во един толко пепел»9.
Автор Слова вновь использует понравившийся ему образ Выговской / Вавилонской реки, но существенно расширяет его, прямо уподобляя выговцев «древним иеросалимским плѣнникам» и связывая их плач с утратой первого иерусалимского храма:
«Ибо не могли еще мы отереть слез своих, зря все в малѣ времени уничтожившееся, не могли еще и не ускорили, глаголю, промыть и очеса свои от курящагося окрест нас дыму и возвѣвающагося во оныя праху, сидя при рѣцѣ аще и не вавилонской, но выговской, но столько же плачем и рыданием преисполнени быша тогда, якоже и древнии они иеросалимстии плѣнницы, внегда такожде поминати нам бывшую красоту прекраснѣйшаго нашего, особливо древним святым благочестием сияющаго благочестиваго Сиона, вдруг пахнул во очеса наши новый прегоркий далее) активно переписывалось в лексинском скриптории, пользовавшемся особой заботой киновиарха Андрея Борисова. Примечательно, что своеобразный облик рукописных списков Слов старались воспроизвести даже невыговские переписчики: например, в рукописи первой половины XIX в.: РГБ. Собр. Барсова. № 973. Лл. 264–299 (Слово на 16 июля 1788 г., редакция с Поздравлением).
9 ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Л. 2. Далее ссылки на листы этой рукописи указываются сокращенно (Востр-105) после цитаты. Данная рукопись имеет владельческую запись начала XIX в. на л. 2: «Сия книга грешнаго Герасима Пешневского». По всей видимости, кодекс принадлежал прихожанину федосеевской Пешневской часовни в Петербурге, находившейся у Гостиного двора.
дым с преболѣзненым же прахом ис пожару лѣксинскаго» (Востр-105, л. 3).
Масштаб и последствия пожара в общежительстве позволяли выговцам с полным основанием провести аналогию с опустошительным пожаром Иерусалима, в результате которого погиб и храм Соломона (4 Цар. 25:9). Описание утрат лета 1787 г. содержит важные для нас свидетельства о богатом убранстве главного храма Выговского суземка, что опосредованно подкрепляет уподобление храму на Сионской горе, в великолепном убранстве которого воплотилось религиозное чувство израильского народа.
«Особливо же люто пронзены быша болѣзненными стрѣлами наши сердца и очи, — писал Андрей Борисов, — когда мы чювствами терзались, зря згараемы святыя молитвенныя храмы, благолѣпно бывше украшенныя древними святыми иконами! Из них же многия быша сущаго греческаго самого художнаго писма и славнаго древлероссийскаго изографа нарицаемаго Рублева [иже бѣ во время царя Иоанна Васильевича во оном искусно труждашеся]10. Кии со многих стран от боголюбцев к нам привезены и преукрашены жемчюгом и прочиими драгими камениями, со сребренными и позлащенными оклады и з драгоценными паволоками, вельми златозарно сияющия и освящающая священныя мѣста. Такожде видя обьемлемы огнем стоящия при храмах высокия колоколни и из огня лиющуюся аки слезоплачевно колоколную мѣдь безгласно, кая прежде много нас утѣшала благовѣствуя своим приятным гласом и возставляла присно на славословие Божие. Да и пылающия со многим криком и воплем больничных странноприемныя больницы не приводили ли нас в самое изумление!» (Востр-105, лл. 7–7 об.).
Как можно понять из текста Слова, иконное убранство храма успели вынести, но «всеядец огнь, как нарочно, спомоществованием вѣтра тогда же на оное и поворотился и все наш драгое и сожалѣния поистиннѣ достойное безмилостивно пожег» (Востр-105, л. 24).
Автор Слова рисует картину полного опустошения Выговской киновии и гибели в огне многих насельников:
«Згараемыя же вконец с хлѣбом житницы и анбары, такожде и общия вси трапезы с погребами, поварнями, хлѣбнями и прочиими принадлежностями и годовыми запасами не угрожали ли нас и сущим гладом и жаждею! Ибо не точию что ясти и пити не осталось, но и чем бы из текущия рѣки воды достать или в чем ю содержать не находилось. Была нам тогда общая на сие всѣм чаша, точию глаголемая едина чаша предотечева, то есть самоестественныя пригоршни, ими же почерпахом и пияхом текущую из рѣки и источников воду, растворяя и ту презѣльным плачем! <…> Не толико бо нам сожалѣтельно погибшее от огня драгоценное все наше сокровище, яко вящшее безмѣрно сожалѣем о сем, что уже едва по конец мы своей жизни неоцененных и святых нѣкиих многих згорѣвших вещей получити и видѣти возможем. Да и что лишилися вдруг всего: вещей неодушевленных и вещей одушевленных, разумом же и волею одаренных» (Востр-105, лл. 8–8 об.).
Примечательно, что в окончательную редакцию текста было внесено добавление, также подчеркивавшее аналогию с событиями библейской истории, в частности с разграблением драгоценной утвари храма Соломона (4 Цар. 25:13–15):
«Згараемыя же вещи, из драгоцѣнных состоящия металлов, — свидетельствовал выговский писатель, — в темнотѣ нощной множество покрадоша нарочно из далних мѣст для сего пришедшия злии человѣцы. Да еще послѣ онаго згорѣния велий нападе на нас страх от разбойников и воров, яко суще никакого ограждения и крѣпостей не имущих. Все же оное едино ко единому прилагаемо, велию и нестерпимую тогда нам болѣзнь творяше» (Востр-105, лл. 2 об. — 3).
По мысли писателя, судьба первого Сионского храма должна была служить выговцам к утешению, поскольку и древним людям случалось переживать не менее трагические утраты:
«Да одни ли мы токмо в свѣтѣ таковая прискорбная нам страждем, благоразсудите, наипачее же возведите мысленныя ваши очи на оный Соломоном созданный иеросалимский премножество многими драгоцѣнными вещми, камениями и древами, а наипачее чистым златом всюду удобренный всебогатый храм…» (Востр-105, лл. 24–24 об.).
На основе 3-й книги Царств (гл. 6, 7, 9, 10) Андрей Борисов дает пространное описание его богатства (Востр-105, лл. 24 об. — 26). Тем не менее пал и «храм славы Господней», и сам Иерусалим. Автор Слова напоминает о горестных переживаниях пророка Иеремии:
«Что же он (Иерусалим. — Е. Ю.) бысть по плѣнении его Навуходоносором и конечном раззорении и созжении чрез Навузардана архимагира вавилонскаго, лутчее о сем моего повѣдания послушайте о нем истиннаго повѣствования и прегорестнаго плача святаго пророка Иеремия» (Востр-105, л. 26).
Далее следует художественный пересказ (на основании 52-й главы Книги пророка Иеремии и его Плача, гл. 1, 2, 4) о пленении иудеев и изведении их в Вавилон, разорении храма и перенесении его богатств в Вавилон (лл. 26–29). Заключает это изложение отсылка:
«И прочая еще многая премудрая его же святаго пророка плачевнорыдательная стихословия хотяи совершенно знати да прочитает в сущей его святопророческой книзѣ» (Востр-105, л. 29).
В качестве ретроспективной аналогии событиям 1787–1788 гг. Андрей Борисов избирает не только историю разорения первого Сионского храма, но и созидание второго.
Как и в «Прискорбном поведании», Андрей Борисов перечисляет все напасти, постигшие выговцев вслед за пожаром и усугубившие их страдания: водная стихия, нанесшая урон урожаю; гибель судна, клевета лжебратии, требование двух рекрутов, поношение и святотатство «буйного властелина», прокладывавшего почтовую дорогу; приезд землемеров для подготовки строительства поселения по новоманерному плану. В этой связи оказалось невозможным получить разрешение на возобновление соборной часовни. Упоминание данного факта позволило выговскому писателю расширить библейскую аналогию и напомнить о противодействии, с которым столкнулись израильтяне, возвратившиеся из вавилонского плена и решившие построить на Сионской горе новый храм взамен сожженного халдеями (1 Езд. 4:1–5; Неем. 4:1–11).
«Или без болѣзни пребыли мы, — напоминает своим слушателям Андрей Борисов, — когда основание сего святаго храма паки велѣно было нам разрушать, да и самым дѣлом было уже то разрушено! Немалое же время к созиданию онаго [подобно древним израильтяном в воздании преславнаго иеросалимскаго храма]11 были мы недопущаеми и возстановлять воспрещаеми. Но едва-едва с великими трудами и многим потом могли получить дозволение в зимныя самыя мразныя дни, когда и строити почти было невозможно» (Востр-105, лл. 6–6 об.).
Обновление выговской соборной часовни вызывало у участников события 16 июля 1788 г. двойственные чувства, как и у иудеев при окончании строительства второго храма на Сионе: с одной стороны, радость, а с другой — печаль, сожаление об утраченной святыне.
«…Тронулись и возбудились сердечныя ваши болѣзни и воздыхания, — обращался Андрей Борисов к слушателям, — по подобию древлебывших благочестивых израильтянов, якоже повѣствует славный писатель древностей июдейских Иосиф Флавий в книзѣ первой на десять во главѣ четвертой, что, егда июдеи по седмидесятолѣтнѣм своем плѣнении пришедши из Вавилона и паки воздвигнули вновь преславный храм иеросалимский, в него же отвсюду премножество стекшихся их праздноваху великоторжественно праздник обновления, тогда при многих мусикийских инструментальных и вокальных гласах и радостных от многих восклицаниев слышашася мнози весма и плачевно рыдательныя прегромкия гласы, почти заглушающии вси мусикийския громогласия. Наипаче же сие от престарѣлых июдей происходило по причинѣ не являющагося в храмѣ новосозданнѣм толь великаго и пребогатаго великолѣпия, якоже бысть в самом первозданном премудрым Соломоном» (Востр-105, лл. 23–23 об.).
Автор Слова старается укрепить выговцев в духовном веселии, предлагает им «утѣшительные глаголы», подчеркивает, что при всех выпавших на их долю испытаниях явственно проявились и милости Божии. Первая: опустошительный огонь оставил нетронутыми в мужском общежительстве овин, на женской части — «скотский коровий двор», где смогли укрыться от холода погорельцы. Вторая: не сгорели и две небольшие «кучки» хлеба, которых хватило не на месяц-полтора пропитания, как казалось первоначально, а на несколько месяцев, до становления зимнего пути и подвоза хлеба. Это чудо уподоблено библейской манне, которой Бог насыщал евреев в пустыне, и горсти муки, приумноженной пророком Илией:
«Подобнаго древним чюдесам: якоже по многих израильтеских болѣзнях во Египтѣ и чрез море чермное прехождение12, утѣшал их Бог в гладѣ и жаждѣ чюдесно, в пустынѣ Палестинстѣй манною и крастелями и из камени произведенною водою или во время пророка Илии чюдотворно же преумножал в Сарептѣ Сидонской у бѣдной вдовицы горсть муки и малую часть елея13! Такожде совершенно и у нас нынѣ сотворил в пустынѣ Выгорѣцкой послѣ предсказанных несносных наших в пожарѣ и по пожарѣ болѣзней, чюдесное же благоволил нам велие свое утѣшение даровати. Что по разчислению человѣческих всѣх душ, наемных и своих, вѣрно такожде не болѣе на человѣка горсти оставшей муки приумножал до сущаго внѣшняго привозу! И когда уже из других стран явилось нам прекормление, тогда и небесная оная манна перестала нас питати» (Востр-105, лл. 12–12 об.).
Третьи чудом Андрей Борисов назвал сохранение от огня ранее заготовленного леса, лежавшего «при пожарѣ и в самом почти огнѣ». Это спасло выговцев «от находящих студеностей и совершеннаго общества нашего распужения, ибо вскорѣ из онаго и возградили кое-как самыя нужныя кущи себѣ, служащия для самых крайних нужд. Потом он же премилостивый Владыка положил в сердца многим милостивым благодѣтелем наши превеликую о нас жалость и попечение… <…> И тако спомоществованием благотворящих нам из оставшаго лѣсу воздвигнули мы себѣ и келии и во всѣх погорѣлых трех мѣстах воздвигнули трапезы и поварни и прочия общественныя службы» (Востр-105, лл. 12 об. — 13).
Но особенная Божья милость, по мнению выговского киновиарха, заключалась в том, что удалось так быстро отстроиться:
«Почти во един год от пожару многия пустыя наши мѣста неисповѣдимым своим о нас, грѣшных, промыслом и человѣколюбием изволил паки прикрыти новыми зданиями. Чего нам и во ум не приходило, чтоб в такое краткое время и в толь лютых озлоблениях могли мы сие своими силами содѣлати» (Востр-105, л. 33).
Автор Слова призывает слушателей отринуть излишнюю скорбь и, последовав примеру царя Соломона, возблагодарить Бога:
«Нынѣ же надлежит нам точию праведно, да и существенно должно по благочестивому подобию всепремудраго Соломона, преклонши вси чювства наши на землю и воздѣвши руцѣ к небеси14, с велиим благоговѣнием и сердечным сокрушением возглаголати пред ним, истинным Богом нашим, молитвенная словеса сия: Господи Боже Израилев и всемогущий творец видимыя и невидимыя всея твари! <…> храняи завѣт и милость рабом твоим, ходящим пред тобою всѣм сердцем своим. Аще небо и небо небесе не довлѣют ти, колми паче малый храм сей, егоже создали есмы имени твоему, и да призриши на молитву нашу… <…>. Да будут очи твои отверсты на храм сей день и нощь <…> И услыши молитву рабов твоих и людей твоих новаго Израиля, о нихже помолятся на мѣстѣ сем» (Востр-105, лл. 31 об. — 32).
Восстановление Богоявленской соборной часовни стало центральным событием послепожарного времени. Именно храм «нам видится сущею красотою и главою всѣх прочиих зданиев у нас. Да и егда точию совершили его, тогда совершенно все общебратство наше получило велие чювствительное душевное утѣшение! И аки б от смертных первых болѣзней животворное себѣ оживление» (Востр-105, л. 13 об.).
В соответствии жанровыми требованиями и выговской традицией Андрей Борисов завершает слово назиданием и призывом к соблюдению Божиих заповедей и духовному обновлению:
«Но видя во всем сущее вещественное обновление всей обители или и всего почти общества нашего, да обновимся и мы вещественно же и невещественно вси во всем сами святым и благим обновлением» (Востр-105, л. 34 об.).
В окончательной авторской редакции Слово, посвященное воздвижению вновь Богоявленского храма 16 июля 1788 г., заканчивалось поздравлением, выделенным отдельным заголовком:
«Наконец всѣх вас, боголюбивии отцы и братия и празднолюбивии люботоржественницы, радостно поздравляю с настоящим сим нашим, по нас нынѣ непогрѣшно рещи, высокоторжественным великим праздником обновления у нас храма Господня, или истѣе сказать, и всей нашей Выгорѣцкой киновии» (Востр-105, л. 36).
Уподобление соборной Богоявленской часовни Сиону имело для выговского автора не только внешнее основание (факт пожара и последующего восстановления), но и глубокое внутреннее — именно этот храм был главным для всего Выговского суземка. Примечательно, что в двух других словах, посвященных восстановлению храма в честь Преображения Господня и Введения в церковь Богоматери на Коровьем дворе 21 ноября 1788 г.15 и соборного Крестовоздвиженского храма Лексинской обители 21 января 1789 г.16, образ Сионского храма не используется.
Киновиарх Андрей Борисов, с деятельностью которого было связано возрождение выговских духовных и культурных традиций, придавал большое значение слову как средству назидания и проповеди. Литературное наследие этого писателя по числу сочинений и их жанровому разнообразию значительно превосходит вклад в выговскую словесность других авторов второй половины XVIII в. Переселившись на Выг только в 1754 г., Андрей Борисов сумел постичь основные принципы выговской литературной школы, отличавшейся не только особой стилистикой, но и строгим литературным этикетом и преобладанием ретроспективного мышления и религиозной образности, постоянной апелляцией к текстам Священного Писания. Не только библейские тексты, но и сама жизнь подсказала выговскому автору уподобление возрожденного после пожара главного соборного храма Выга двум иерусалимским храмам, выстроенным в библейские времена на горе Сион. Сионом (в более широком значении этого слова) было для всего поморского согласия само Выговское общежительство — его духовный исток, хранитель традиций и святилище. Выбор сквозного литературного образа для данного произведения эпидейктического красноречия был продиктован свойственными старообрядческой среде провиденциализмом и представлением о единстве библейско-христианской истории. Всесторонняя разработка и детализация избранной библейской ретроспективной аналогии в Слове 1788 г. являются ярким свидетельством продолжения традиций древнерусской литературы «после Древней Руси».
1 Борисов Андрей. Прискорбное поведание. Цит. по: [Юхименко, 2008: 224].
2 ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Лл. 2–2 об.
3 Борисов Андрей. Прискорбное поведание. Цит. по: [Юхименко, 2008: 224].
4 Икона из собрания Л. И. Вольфсона опубл.: [От Аввакума до Агафьи: 115–116, кат. 88].
5 ГИМ. Синодальное певческое собр. № 17 («Река Вавилонская демественная в лицах и бытии»). Москва. 10-е гг. XIX в. Происходит из собрания прихожан московской поморской Монинской моленной Гусаревых.
6 Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев. СПб., 1912. С. 65.
7 См.: [Юхимено, 2002b: 22–23. № 51].
8 Первоначальная авторская редакция представлена в рукописи: ГИМ. Собр. Хлудова. № 37Д. Лл. 210–239 об. Филиграни: КФ // ПХ, белая дата «1787» — [Клепиков: № 302 (1780, 1785–1795)]. Список выполнен с первоначального авторского текста одной из сотрудниц Андрея Борисова, почерк которой встречается и в других литературных рабочих материалах киновиарха. Андрей Борисов просматривал данной список и собственноручно внес в него несколько отсылок на источники: л. 218 об. «<псалом> 114 ст<их> 3», л. 224 «В Кирилов<ой?> лист и в его книзе лист», л. 226 об. «Григор<ий> Синаи<т> в кано<нѣ> пѣс<нь> 8», л. 227 «Стоглавъ, Максим Грек», л. 236 «Псалом 146 сх<их> 18». Эти дописки выполнены беглым полууставом, в котором обнаруживаются характерные для Андрея Борисова начерки букв «г» (выступает за верхнюю линию строки, основной штрих с концевым загибом влево), «ъ» (без вертикального штриха), «к» (со свисающим элементом) (ср.: [Юхименко, 2002а: табл. 44, 45]). Тетради со списком Слова (30 л.), включенные в состав выговского сборника, имеют собственную фолиацию, с номера 17 по 45. Рукопись относится ко времени работы Андрея Борисова над текстом Слова, т. е. не позднее середины лета 1788 г.
Окончательная редакция Слова (с заключительным Поздравлением) представлена в выговских списках начала XIX в.: ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Лл. 1–36; РГБ. Собр. Барсова. № 83. Лл. 21–33 об. (без начала). Все три перечисленные рукописи, включая ГИМ, Хлуд. 37Д, выполнены сходными почерками лексинского скриптория и имеют характерное для 80-х гг. XVIII — начала XIX в. декоративное оформление: заставки в виде свободной цветочно-растительной композиции, расходящейся из центра внизу и не ограниченной рамкой, и сходной концовки. По всей видимости, это Слово Андрея Борисова (как и два других, о нем будет сказано далее) активно переписывалось в лексинском скриптории, пользовавшемся особой заботой киновиарха Андрея Борисова. Примечательно, что своеобразный облик рукописных списков Слов старались воспроизвести даже невыговские переписчики: например, в рукописи первой половины XIX в.: РГБ. Собр. Барсова. № 973. Лл. 264–299 (Слово на 16 июля 1788 г., редакция с Поздравлением).
9 ГИМ. Собр. Вострякова. № 105. Л. 2. Далее ссылки на листы этой рукописи указываются сокращенно (Востр-105) после цитаты. Данная рукопись имеет владельческую запись начала XIX в. на л. 2: «Сия книга грешнаго Герасима Пешневского». По всей видимости, кодекс принадлежал прихожанину федосеевской Пешневской часовни в Петербурге, находившейся у Гостиного двора.
10 Автор Слова неверно относил время работы Андрея Рублева к царствованию Ивана Грозного.
11 На поле указаны источники: «Ездра, книга 1, глава 4» (1 Езд. 4:1–5), «Неемии глава 4, Иосиф Флавий в книзѣ 11 глава 2» (Неем. 4:1–8).
12 На поле указан источник: «Книга 2 Моисеова Исход глава 16» (Исх. 16:4–15).
13 На поле указан источник: «Царств 3 глава 17» (3 Цар. 17:10–16).
14 На поле указан источник: «3 Царств глава 8» (3 Цар. 8:22–30).
15 Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев. С. 64–65. № 7.
16 Там же. С. 64. № 6. Обращает на себя внимание тот факт, что списки этих слов Андрея Борисова также были выполнены в лексинском скриптории на рубеже XVIII–XIX вв. и имеют сходное декоративное оформление (свободной композиции заставки и концовки). См.: РГБ. Собр. Барсова. № 642, лл. 1–9; № 689, лл. 1–9; № 882, лл. 3–9 об.
作者简介
Elena Yukhimenko
The State Historical Museum
编辑信件的主要联系方式.
Email: em_yukhim@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2577-2141
PhD (Philology), Chief Researcher of the Department of Manuscripts and Old Printed Books
俄罗斯联邦, Krasnaya pl. 1, Moscow, 109012参考
- Klepikov S. A. Filigrani i shtempeli na bumage russkogo i inostrannogo proizvodstva XVII–XX veka [Watermarks and Stamps in Paper of Russian and Foreign Production of the 17th–20th Centuries]. Moscow, Vsesoyuznaya knizhnaya palata Publ., 1959. 306 p. (In Russ.)
- Ot Avvakuma do Agaf’i. Nasledie staroobryadchestva: katalog vystavki [From Avvakum to Agafya. Heritage of the Old Belief: Exhibition Catalog]. Moscow, Slaviya Publ., 2021. 300 p. (In Russ.)
- Pigin A. V. Povest’ dushepolezna startsa Nikodima Solovetskogo monastyrya o nekoem inoke [An Edifying Tale of Elder Nicodemus from Solovetsky Monastery About a Certain Monk]. St. Petersburg, Dmitriy Bulanin Publ., 2003. 259 p. (In Russ.)
- Pigin A. V. Videniya potustoronnego mira v russkoy rukopisnoy knizhnosti [Visions of the Otherworld in Russian Handwritten Book]. St. Petersburg, Dmitriy Bulanin Publ., 2006. 432 p. (In Russ.) (а)
- Pigin A. V. Manuscripts from the Vygo-Leksinsky Community in the State Storages of Petrozavodsk. In: Zhenshchina v staroobryadchestve: materialy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, posvyashchennoy 300-letiyu osnovaniya Leksinskoy staroobryadcheskoy obiteli [Woman in the Old Belief: Proceedings of the International Scientific and Practical Conference Dedicated to the 300th Anniversary of the Foundation of the Leksinsky Old Believer Monastery]. Petrozavodsk, Petrozavodsk State University Publ., 2006, pp. 111–118. (In Russ.) (b)
- Pigin A. V. Materials for the Biography of the Vygovsky Bolshak Stepan Ivanov. In: Staroobryadchestvo v Rossii (XVII–XX veka) [The Old Belief in Russia (17th–20th Centuries)]. Мoscow, Yazyki slavyanskoy kul’tury Publ., 2010, issue 4, pp. 245–253. (In Russ.)
- Pigin A. V. To the Question of the Old Believer Veneration of the Saints of Obonezhye (Korniliy Paleostrovsky and Diodor Yuryegorsky). In: Staroobryadchestvo v Rossii (XVII–XX veka) [The Old Belief in Russia (17th–20th Centuries)]. Мoscow, Yazyki slavyanskoy kul’tury Publ., 2013, issue 5, pp. 251–269. (In Russ.)
- Pigin A. V. Hagiographic Writings in the Old Believer Controversies Over “the Suicidal Death” at the End of the 17th–18th Centuries: Peter Prokop’ev’s Message to Daniil Vikulin. In: Trudy Otdela Drevnerusskoy Literatury. St. Petersburg, Rostok Publ., 2016, vol. 64, pp. 435–447. (In Russ.)
- Pigin A. V., Yukhimenko E. M. To the History of the Genre of Visions in the Vyg Literary School (“Vision of a Certain Old Woman” in 1748). In: Vygovskaya pomorskaya pustyn’ i ee znachenie v istorii Rossii [Vyg Pomor Desert and Its Significance in the History of Russia]. St. Petersburg, Dmitriy Bulanin Publ., 2003, pp. 129–138. (In Russ.)
- Yukhimenko E. M. Autographs of Vyg Writers and Scribes. In: Yukhimenko E. M. Vygovskaya staroobryadcheskaya pustyn’: dukhovnaya zhizn’ i literatura [Yukhimenko E. M. The Vyg Old Believer Hermitage: Spiritual Life and Literature]. Мoscow, Yazyki slavyanskoy kul’tury Publ., 2002, vol. 2, pp. 198–373. (In Russ.) (a)
- Yukhimenko E. M. Newly Found Works of Vyg Writers. In: Yukhimenko E. M. Vygovskaya staroobryadcheskaya pustyn’: dukhovnaya zhizn’ i literatura [Yukhimenko E. M. The Vyg Old Believer Hermitage: Spiritual Life and Literature]. Мoscow, Yazyki slavyanskoy kul’tury Publ., 2002, vol. 2, pp. 7–197. (In Russ.) (b)
- Yukhimenko E. M. Literaturnoe nasledie Vygovskogo staroobryadcheskogo obshchezhitel’stva: v 2 tomakh [The Literary Heritage of the Vygovo Old Believer Community: in 2 Vols]. Мoscow, Yazyki slavyanskoy kul’tury Publ., 2008, vol. 2. 568 p. (In Russ.)
- Yukhimenko E. M. Staroobryadchestvo: istoriya i kul’tura [The Old Belief: History and Culture]. Moscow, Krinitsa Publ., 2016. 851 p. (In Russ.)
- Yukhimenko E. M., Pigin A. V. Vyg Writings About St. Alexander Oshevensky. In: Russkaya agiografiya: Issledovaniya. Materialy. Publikatsii [Russian Hagiography: Research. Materials. Publications]. St. Petersburg, Pushkinskiy Dom Publ., 2022, vol. 4, pp. 389–458. (In Russ.)
补充文件
