The image of childhood in the national world model of the Yukaghir poet Nikolai Kurilov

Full Text

Миноритарные литературы, к числу которых относится и литература коренных народов Севера, по праву можно назвать уникальным явлением. Им присущи «ускоренная эволюция, хронологическая сжатость сроков прохождения тех или иных историко-литературных этапов» [Охлопкова: 4271]. При этом обнаруживаются и особенности в развитии миноритарных литератур, связанные с языковой ситуацией: «Для новописьменных северных литератур Якутии характерно не только ускоренное становление, но и формирование в условиях многоязычия: якутского, русского, эвенского, эвенкийского и юкагирского языков» [Охлопкова: 4271].

Юкагирская литература заявила о своем существовании в 1930-е гг., когда Тэки Одулок (Н. И. Спиридонов; 1906–1938), первый юкагирский писатель, создал повесть «Жизнь Имтеургина Старшего» (1934). Литература юкагиров для детей возникла спустя несколько десятилетий, что в целом соответствует стадиям развития миноритарных литератур. Ее основоположниками считаются братья Гаврил Курилов (род. 1938) и Николай Курилов¹ (род. 1949). «На их счету стихи для детей дошкольного возраста и учащихся начальных классов, сборники сказок; учебное пособие, помогающее детям осваивать азы чтения с самого раннего возраста» [Трофимова, Пельменева: 73].

Детская юкагирская литература следовала тем же путем развития, что и литература для представителей старшего поколения: она не только перенимала выработанные русской литературой для детей жанры, но и усваивала основы поэтики. При всем очевидном обращении к русской литературе и лучшим образцам переводной литературы как к основному ориентиру, детская юкагирская литература стала транслятором национального образа мира (под ним понимают «многоуровневую художественную структуру — комплекс взаимодействующих компонентов литературного текста, обладающих этнокультурной спецификой» [Шешунова: 10]), национального сознания, наполняя известные формы особым, этническим, содержанием. Н. Н. Алексеева говорит о формировании картины мира «в соответствии с местом проживания, образом жизни, эстетическими и этическими ценностями» [Алексеева: 303]. Одной из форм реализации национальной картины мира стала художественная литература. Н. Л. Кольчикова отмечает: «Изучение этнопоэтической специфики литературы является способом освоения уникальных смыслов и эстетического миропонимания народов Сибири» [Кольчикова: 50]. Это наблюдение применимо и к миноритарным литературам в целом, и к детской юкагирской литературе в частности.

Несмотря на актуальность данной научной проблемы, в настоящее время исследование национальной модели мира на обозначенном материале достаточной реализации в российской филологии не нашло. На русском языке доступны две статьи. Первая из них посвящена рефлексивному прочтению детской литературы юкагиров середины ХХ — начала ХХI в. [Хазанкович, Сергеева]. Во второй работе в рамках этнопоэтики на материале сборника стихов для детей Н. Курилова «Мой малахай» (1988; на юкагирском языке) рассматриваются образы Арктики [Сысолятина, Филатова].

Образ детства в национальной картине мира юкагиров включает в себя ряд значимых компонентов. В их числе ведущим является уклад жизни (выявлено 64 единицы). Он состоит из элементов традиционного и современного быта, что складывается в цельную национальную модель мира. Н. Курилов часто говорит о жилище юкагиров и его фрагментах. Употребляются названия жилье, дом, яранга, ниме (юкаг. дом), крыша, пол из травок, ровдуга (выделанная оленья шкура), жердины, дымоход. Образ дома имеет особое значение в этнопоэтическом пространстве: он «как пространственная координата может расширять своё значение и осуществлять взаимосвязь между человеком и миром» [Табакова, Шипилова: 209]. Поэт обращает внимание на такую особенность дома, как разборность — жилище можно разобрать и перевезти на новое место:

«Потом —

Разобрали ярангу:

Рóвдугу с яранги сняли,

Отдельно сложили жердины,

Ведь нам кочевать сегодня!»²

Дом в национальной модели мира юкагиров связан с самой важной функцией — выживания в трудных природных условиях: он защищает от холода, обеспечивает безопасность во время сна и бодрствования, в нем собирается семья. В зимнее время в яранге тепло, она нагрета, отапливается дровами (Курилов, 1994: 11), упоминается и о запахе пищи, витающем в доме: оладьями в доме пахнет вкусно³. В доме находится такой предмет мебели, как стол (на нем — свечка, еда). Герои пользуются посудой, стаканом, чайником, причем чайник возят с собой на рыбалку. В доме есть кукули (меховые спальные мешки) и будильник. В стихотворении «Штопка» появляются стежок, иголка, дыра, однако о самой одежде не говорится. У ребенка есть цветные карандаши и бумага для занятия дома, а на улице для детей сделаны качели.

Н. А. Рогачева обращает внимание на движение как значимый фактор в восприятии пространства: «В мире, где дом (центр освоенного пространства) постоянно меняет свое местоположение, движение становится основополагающим принципом жизни и, как следствие, ключевым параметром художественной системы» [Рогачева: 186–187]. Одновременно с мотивом яранги возникает и мотив стоянки, значимый для культуры юкагиров локус (Очень скоро мы будем / На месте новой стоянки (Курилов, 1994: 15)).

С детальной четкостью описываются нарты, сани — важный предмет быта юкагиров. На них люди передвигаются, перевозят с одного места на другое свой нехитрый скарб, и кочевка превращается для маленьких героев в настоящее приключение. Мальчик хочет приучить олененка к своей упряжке (Курилов, 1994: 8), к саням привязывают ездовых оленей (Курилов, 1994: 14). Поэт сначала подробно описывает, что именно и на какие сани уложили:

«На эти сани — посуду,

На эти сани — ровдугу,

На эти сани — кукули,

На эти сани — жердины» (Курилов, 1994: 15).

После предметом изображения становится очередность саней в аргише. В начале поезда на нартах едут люди, за ними — сани с вещами:

«Папа — на первой нарте,

Мама — в нарте с кибиткой,

А в этой кибитке — дети!

А дальше — сани с посудой,

За ними — сани с ровдугой,

Сани с кукулями — следом,

Сани с жердинами — вслед им» (Курилов, 1994: 15).

Не ускользает от внимания Н. Курилова и такая значимая деталь детства, как обучение мальчика мужским навыкам юкагиров, важным для выживания. К их числу относятся рыбалка и оленеводство. Отец и сын отправляются вместе на рыбалку на лодочке-веточке (разновидность легкой лодки народов Севера), мальчик обращает внимание на скорость передвижения (В лодочке-веточке / Мчимся вперёд⁴). Н. Курилов говорит об оленях как о важном средстве передвижения, на оленях ездят в упряжке и верхом, причем верхом передвигаются даже дети: Скачем, скачем на оленях — / Только ветер вьется вслед!⁵. Не остается без внимания и интерес ребенка к навыкам оленевода. Так, герой хочет приучить олененка к упряжке (К моей упряжке / Приучить его хочу (Курилов, 1994: 8)). Поэт тонко подмечает и повадки взрослых оленей: их приходится ловить (Оленей ловили, / Своих ездовых ловили, / К саням их всех привязали (Курилов, 1994: 14)).

В поле зрения мальчика попадают такие значимые орудия труда юкагиров, как аркан и сеть. Мальчик учится работать с арканом отца, причем ему уже известны повадки оленей. Чтобы не спугнуть животных, он крадется к оленям тихо⁶. Передается и личный опыт работы с арканом: аркан перед тем, как забросить, необходимо крутить над головой (Курилов, 1989), он способен натягиваться (Мой аркан, как струнка, стал (Курилов, 1994: 8)). Мальчик держит сеть на коленях, отправляясь на рыбалку. Обращает внимание лирический герой и на бережное отношение к орудиям труда. Так, целое стихотворение посвящено сушке сетей. Художник по образованию, Н. Курилов обнаруживает красоту даже в обыденной картине:

«Ветер наши

Сети сушит.

Дует резче,

Дует тише —

Сеть качает,

Сеть колышет» (Курилов, 1994: 4).

Включаются в национальную картину мира и такие компоненты, как современные средства передвижения. Мальчик видит их со стороны: например, самолет, который доставляет почту в поселок. Лирический герой отмечает разницу в скорости передвижения между юкагирскими ребятами, мчащимися на оленях, и самолетом: Самолет, крылом качая, / Обогнал нас на пути (Курилов, 1985). А вот ракета с космонавтом на борту летит на скорости, схожей со скоростью качелей, и находится на расстоянии вытянутой руки (Курилов, 1994: 7). Н. Курилов тонко подмечает особенность детского сознания одновременно и реально и фантастически оценивать пространство и наполняющие его предметы.

Пожалуй, наиболее показательным, связанным с питанием юкагиров, является стихотворение «Вот так чир!», в котором повествуется о разнообразных способах приготовления рыбы. Все они имеют отношение к традиционному питанию: Можно вялить и коптить, / Юколой сушить! (Курилов, 2007: 21); уху употребляют без перца и соли и закусывают не хлебом, а мясом, а вот фарш из рыбы, перемолотый с костями, перцем посыпают; замороженную рыбу — летний продукт — нарезают стружкой. Но выбор лирического героя однозначен — это филе сырой рыбы:

«Я же рыбу свежую

Очищаю от костей:

Вот, кусок филе жую —

Очень вкусно вам скажу» (Курилов, 2007: 21).

Как пишет сам Н. Курилов, «юкагиры — отменные рыбаки. Значит, их дети должны употреблять сырую рыбу, юколу, икру…» (Курилов, 2007: 20).

Обозначена в стихотворениях Н. Курилова и такая пища юкагирских детей, как оладьи и компот. Оладьи печет мама, делается акцент на том, что это праздничная еда (их готовят на день рождения героя): Мама в этот день счастливый, / Испекла оладьи мне!.. (Курилов, 2007: 20). Именинник считает выпечку настоящим лакомством: В обе щеки уплетаю, / Очень вкусные оладьи (Курилов, 2007: 20). Приготовление оладий стало темой и для детского рисунка. Подчеркивается цвет лакомства и температура: Мама жаркие оладьи / Золотистые, / Печёт (Курилов, 1994: 11). Показательно, что в республиканском детском иллюстрированном журнале «Колокольчик», который издается в Якутске, опубликован маленький рассказ-пояснение самого поэта:

«А самым изысканным лакомством считаются оладушки. Потому что в тундре хлеб и булочку не испечешь. И пирожных нет» (Курилов, 2007: 20).

Схожее пояснение дается и о компоте:

«А компотов и фруктов на столах тундровиков часто не бывает. Вот поэтому заплачет тот, кто уронил стакан с компотом…» (Курилов, 2007: 20).

Благодаря пояснению становится понятно горе мальчика, разлившего компот (Курилов, 2007: 20).

Уникальными чертами обладает и хронотоп. Он не только отражает реальную картину времени и пространства Севера, но и представляет их сквозь призму национального восприятия юкагиров. Значительное место в поэзии Н. Курилова отводится времени (15 единиц), причем речь идет и о временах года, и о времени суток, и о промежутках времени. Времена года (весна и лето) называются трижды; осень и зима в проанализированных стихотворениях не упоминаются. Слова о наступившей весне приписываются мышке: Я проснулась, / А на улице — весна! (Курилов, 1994: 6). Оригинальным мотивом стихотворения становится примета, связанная с летом. Это время года охарактеризовано через паучью сеть: чем она пышней, / Тем богаче будет лето, / И обильней, / И сытней!⁷ Летом лирическому герою особенно приятно съесть стружку замороженной рыбы (Курилов, 2007: 21).

За рамками рассмотренных стихотворений оказались упоминания о таких периодах времени, как год, месяц, неделя, однако часто называется день. Это может быть и уникальная, северная, единица времени — полярный день (Курилов, 1990: 8), и значимое событие в жизни героя (день его рождения), и описание конкретного дня в соотнесенности его с погодными условиями (день пуржистый (Курилов, 2007: 20), жаркий день (Курилов, 2007: 21)). Описываются и будни, причем если в эти дни есть вкусная еда, то и они становятся особенным временем: Если в доме пахнет вкусно, / Можно каждый день мечтать! (Курилов, 2007: 20).

Значимыми единицами времени оказываются рассвет (именно тогда в яранге появляется паучья сеть, а от будильника требуют не прозевать рассвет (Курилов, 1994: 12)), утро (бабушка заставит будильник тикать / До утра (Курилов, 1994: 12)), вечер (мальчик рисует целый вечер (Курилов, 1994: 11)), ночь (В темной ночи тундры, / Свечка светит в доме (Курилов, 2007: 21)). Самой маленькой единицей времени оказывается час, причем упоминается о нем только в одном стихотворении: С каждым часом меньше / Свечка на столе (Курилов, 2007: 21).

Разнообразны в исследованных текстах и географические объекты (20 единиц), среди которых есть как значительного размера, так и едва заметные. Но все они, несомненно, важны для детского мировосприятия, представленного в стихотворениях Н. Курилова, и в совокупности своей складываются в образ малой родины. Превалируют природные объекты. Э. П. Хомич выделяет особенности изображения природы в детской литературе: это «пейзажи "на вырост", они даны в линейном изображении, их описание предельно лаконично и не развернуто» [Хомич: 70]. При этом пейзаж и его компоненты имеют схожие признаки с миноритарной литературой, предназначенной представителям старшего поколения: «образы родного ландшафта <…> и связанное с ними значение опоры становятся национальной основой, обеспечивающей существование этноса в условиях стремительно меняющегося мира» [Алексеева: 305]; природу и климат называет В. И. Копалов в числе первых базовых факторов национального характера [Копалов: 72]; «образы <…> природного мира <…> становятся средством реконструкции национальной модели мира» [Кольчикова: 50]; выделяется и такое понятие при характеристике пейзажа, как «национальный акцент» [Семенова: 188].

Перед читателем предстает тундра во всей ее красе, она буквально завораживает ребенка. Коренные народы Севера воспринимают тундру «как место своей силы» [Голованева, Тирон: 38]. Описывается ее бескрайняя широта (Справа — тундра, слева — тундра (Курилов, 1985)), цвет (вернувшиеся с зимовки гуси удивляются цвету тундры: Мы прилетели, / А тундра — бела! (Курилов, 1994: 3)), для тундры характерно такое время суток, как ночь (Курилов, 2007: 21). Тундра то предстает как место обитания песца (Курилов, 1985), то вдруг олицетворяется, превращаясь в маленького шаловливого ребенка: Мой братишка крепко спит. / Тундра тоже крепко спит. / Наигрались оба — / И устали оба (Курилов, 1990: 8).

Из водных объектов упоминаются река и озерцо. Река весной просыпается (Курилов, 1994: 4), над ней летит ребенок на качелях (Курилов, 1994: 7). Озерцо описывается конечным пунктом, к которому ведет тропинка (Курилов, 1985), уделяется внимание прозрачности воды: качели летят над прозрачным озерцом (Курилов, 1994: 7). Особо стоит отметить стихотворение «Качели» (Курилов, 1994: 7), где, кроме обозначенных выше реки и озерца, встречаются и другие природные объекты (поляна расписная, гора), а также воспринимаемые как географические, превратившиеся в своеобразные точки отсчета, небесное светило (солнышко), явление природы (облачко), представитель фауны (чайка) и предметная реалия (ракета с космонавтом в ней). Качели летят, а детская фантазия превращает реальность в удивительную игру:

«Над прозрачным озерцом —

Вниз! — и к солнышку лицом.

Над поляной расписной —

Вверх! — и к облачку спиной.

Эй, гляди, куда поднялся —

Чайку в воздухе вспугнул!

Ой, с ракетой поравнялся,

Космонавту подмигнул!» (Курилов, 1994: 7).

В рассмотренном выше стихотворении представлен прием уменьшения пространства. Схожий прием используется и при описании такого объекта, как земля. Аргиш, в котором едет вся семья, кажется ребенку столь значительным, что способен запросто пересечь всю землю и быстро достичь пункта назначения:

«Вон, поглядите только,

Какой аргиш длиннохвостый, —

Ползёт поперёк земли он,

Смотрите,

Сейчас приедем!» (Курилов, 1994: 15).

Детскому мировоззрению (его с большим мастерством транслирует Н. Курилов) интересны и те природные объекты, которые из-за их миниатюрности таковыми можно назвать лишь с большой натяжкой. Речь идет о проталинках. Гуси, вернувшиеся с юга, не видят на холмах / Ослепительно-снежных <…> проталинок нежных (Курилов, 1994: 3). В другом стихотворении проталинки уже появились, и в одной из них даже пригрелась мышка (Курилов, 1994: 6). Еще одно интересное стихотворение — «Родное» — представляет целый перечень объектов, что оказываются сродни лирическому герою: это тропинка, лесок, поле⁸. Назидателен финал стихотворения: Как же мне в краю родном / Не заботиться о нём (Курилов, 1987)! Среди многочисленных природных географических объектов встретилось и упоминание о населенном пункте — поселке, снабженном единственной характеристикой: он именуется нашим (Курилов, 1994: 6).

Кроме географических объектов, бóльшую часть которых составили природные, в поэзии Н. Курилова упоминаются и другие компоненты природы. Например, небесные светила (четыре единицы). Чаще всего говорится о солнце, солнышке. Солнышко ребенок вдруг замечает, когда качается на качелях (Курилов, 1994: 7). Изображается не только расположение небесного светила в пространстве, но и его цвет (солнышко багровое (Курилов, 1994: 11)). Солнце олицетворяется, ему приписывается способность смотреть в дымоход (Курилов, 1990: 8). Эта же часть дома уже другими небесными светилами воспринимается как вход в человеческое жилище: В дымоходе звезды / Просятся в ниме (Курилов, 2007: 21).

Явления природы — еще одна популярная тематика стихотворений для детей (выявлено 16 единиц). Как одно из самых ярких явлений природы изображен снег. Чаще всего это признак зимы: Скоро ляжет снег глубокий (Курилов, 2020: 12); Снег-то, смотрите — / Лежит и не тает (Курилов, 1994: 3); снег лежит сугробами (Курилов, 1994: 11). Его таяние предвещает приход весны: Тают снежные седины (Курилов, 1994: 4). Но снег становится также частью удивительной картины, которую может подметить наблюдательный взгляд художника:

«Белый вихрь от нас метнулся —

Лес рогов и гром копыт:

Стадо дикое оленей

Во всю прыть от нас летит» (Курилов, 1985).

Художественно описан и ледоход. Каждому его элементу отведены точное место и очередность: и самому ледоходу, и многочисленным льдинам, и запоздавшей льдинке. Льдины будто превращаются в стадо оленей: Словно стадо, ходят льдины, / Чешут спины и бока. / <…> / Зазевавшаяся льдинка / Догоняет облака (Курилов, 1994: 4). Ветер представлен деятельным: он и вьется вслед (Курилов, 1985), и пляшет, и кружит, и сети сушит, дует то резче, то тише, свистит (Курилов, 1994: 4). Упоминаются также облака и облачко, свет и летний холодок, мороз и северное сияние. Привлекает внимание рисунок ребенка, где не только совмещается несовместимое, но и присутствует искажение пространства, характерное для детского восприятия:

«Рядом с северным сияньем,

Рядом с солнышком багровым

Мама жаркие оладьи

Золотистые, печёт» (Курилов, 1994: 11).

Соотношение представителей флоры (4 единицы) и фауны (30 единиц) несоизмеримо. Флора связана с растительностью тундры — это ягель (Курилов, 2020: 12), трава (Курилов, 1990: 8), высохшая трава (Курилов, 1989), колосок (Курилов, 1987). Трава то оказывается пойманной арканом, то становится локусом, где резвится сон героя: Видно, он [сон] ушёл опять / <…> / И в траве резвится… (Курилов, 1990: 8)! При этом деревья, кусты и цветы остаются за рамками повествования.

Самыми упоминаемыми представителями фауны оказываются олени. Н. Курилов со знанием дела описывает и маленьких оленят, и взрослых животных, точно изображает повадки и домашних, и диких оленей. Автор обращает внимание на их окраску: Оленёнок с грудкой пегой (Курилов, 2020: 12), чернобокий (Курилов, 2020: 12), включает в текст стихотворения и кличку оленя — Иранал (Курилов, 1989). Замечает автор и такие повадки и особенности олененка, как потребность резвиться (Хочешь — прыгай, хочешь — бегай (Курилов, 2020: 12)), упрямство (заарканенного олененка тяну-тяну — / А сдвинуть с места не могу (Курилов, 1994: 8)), привычки питания (Хочешь — ягеля поешь (Курилов, 2020: 12)), неспособность передвигаться в снегу (Скоро ляжет снег глубокий — / Не попрыгаешь на нём! (Курилов, 2020: 12)). От опасности маленьких оленят укрывают в яранге (Курилов, 1994: 11). Взрослые олени всегда настороже — поэтому герой крадется к оленям тихо (Курилов, 1989), дремлют животные стоя (Курилов, 1989), летом стараются укрыться от жары: отдыхают в холодке, / Вблизи, у нашего жилья (Курилов, 1989). Олени — значимый компонент в национальной модели мира ребенка, поэтому они наравне с матерью и отцом изображаются на бумаге: Разноцветные олени / С разноцветными рогами (Курилов, 1994: 11).

Диких оленей герои встречают в тундре. Сама картина, подмеченная взглядом профессионального художника, необычайно живописна, при этом она сопровождается и особыми звуками: Белый вихрь от нас метнулся — / Лес рогов и гром копыт (Курилов, 1985). Точно изображаются и повадки животных, в числе которых — страх перед человеком: Стадо дикое оленей / Во всю прыть от нас летит (Курилов, 1985)!

Следует отметить, что о других представителях фауны в стихотворениях для детей упоминается реже. Только один раз встретилось обобщенное понятие звери. Песцу приписывается такое качество, как расторопность (Курилов, 1985). Наблюдая за тем, как мама штопает одежду, лирический герой вспоминает о горностае: Как игла, он скачет прытко, / А следы в снегу — / Как нитка! (Курилов, 1994: 11). Мышка радуется весне, пришедшей в тундру (Курилов, 1994: 6). Героем одного из стихотворений становится и нарисованный волчище. Вообще особенностью фауны, о которой идет речь в стихотворениях для детей, является ее безопасность для ребенка и домашних животных.

В рассмотренном материале упоминаются и пернатые. Встречается как обобщенное название птицы (являются компонентом родного края), так и наименования представителей фауны, присущей Северу: чайка, гуси, куропатка, живущая в тундре. Стая гусей возвращается с юга в родную тундру, автор обращает внимание на особенность полета: Стая гусиная / С криком летает (Курилов, 1994: 3).

Значительное внимание уделяется насекомым и паукообразным. Вот их полный перечень: паук, паучишка, пауки, паучиха, жуки, муравьи, мотыльки, комары. Если жуки, муравьи и мотыльки изображены как часть родного лирическому герою края, а их функции в целом соотносятся с той картиной мира, которая транслируется в русской поэзии для детей^, то паук предстает в непривычном образе — защитника людей, что вступает в противоречие с приписываемой ему в русской поэзии ролью злодея («Муха-цокотуха» К. И. Чуковского). Воспевается не только трудолюбие паучка, но и польза, которую он приносит:

«Паучок, паучок,

Труженик-тундровичок:

Комара за комаром

Ловишь в сети день за днём.

Хорошо без комаров —

Паучишка,

Будь здоров!» (Курилов, 2020: 13).

Реальной картине мира соответствует и такое наблюдение, как передвижение: по нитке взад-вперёд / Ходит паучиха / Тихо-тихо-тихо… (Курилов, 1990: 8).

Итак, образ детства — важный компонент национальной модели мира юкагиров. Он складывается в системе координат обыденного сознания и детского (а конкретно — присущего мальчику) мировосприятия. Представления о детстве сформированы из элементов (не противопоставленных друг другу, но являющихся единым целым) традиционного уклада жизни юкагиров и современного быта, что ежедневно оказываются в поле зрения ребенка. Этнографическим реалиям отведено значимое место, обращений же к фольклорному материалу не выявлено.

Образ детства четко связан с природной средой, частью которой является человек, находящийся в гармонии с другими компонентами природы. Уникальность образа детства в национальной модели мира юкагиров заключается, во-первых, в том, что он четко соотносится с установками на познание окружающего мира, включая восприятие ценности и красоты природы Крайнего Севера, обучение необходимым для сохранения жизни человека, семьи, народа в целом и традиционного уклада навыкам; во-вторых, в том, что он транслирует основные черты юкагирского характера: жизнестойкость и жизнелюбие, инициативность и трудолюбие, самостоятельность и настойчивость.

¹ «Николай Курилов. Поэт, прозаик, драматург, журналист, художник, график. Родился в 1949 году в Олеринской тундре Нижнеколымского района Якутской АССР. Окончил Красноярское художественное училище им. В. И. Сурикова. <…> Автор нескольких сборников стихов, рассказов, сказок и пьес на юкагирском, якутском и русском языках, четырёх научно-популярных изданий, шести учебных и методических пособий. Лауреат Республиканской премии им. Т. Одулока. Отличник образования Республики Саха (Якутия). Член союзов художников и журналистов Республики Саха (Якутия), член Союза писателей Якутии. Заслуженный деятель искусств Якутии, народный и заслуженный художник Якутии» (Дом матери моей // Якутия литературная: портал Ассоциации «Писатели Якутии» [Электронный ресурс]. URL: https://sakhalitera.ru/na-yazyikax-narodov-severa/dom-materi-moej (01.08.2024)).

² Курилов Н. Н. Морошка и солнце: стихи: [для детей мл. шк. возраста); пер. с юкаг. М. Яснова, [худож. И. И. Попов]. Якутск: Бичик, 1994. С. 14. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Курилов, 1994 и указанием страницы в круглых скобках.

³ Курилов Н. Дети тундры // Колокольчик. 2007. № 3–4. С. 20. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Курилов, 2007 и указанием страницы в круглых скобках.

⁴ Курилов Н. Полярный день. Об оленёнке пою. Паучишка, будь здоров! Я — рыбак // Мурзилка. 1990. № 9. С. 9 [Электронный ресурс]. URL: http://www.barius.ru/biblioteka/book/1214 (01.08.2024). Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Курилов, 1990 и указанием страницы в круглых скобках.

⁵ Курилов Н. Скачем, скачем на оленях! // Костёр. 1985. № 7. С. 14. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Курилов, 1985.

⁶ Курилов Н. Аркан отца // Колокольчик. 1989. № 4. С. 11. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Курилов, 1989.

⁷ Курилов Н. Стихи // Мит лэбиэ (=Наш мир): сб. юкагирской культуры / сост. О. И. Жиркова. Якутск: Изд.-фонд. отдел АУ РС (Я) РДНТ и СКТ, 2020. С. 13 [Электронный ресурс]. URL: https://dnt-ykt.ru/wp-content/uploads/НАШ-МИР.pdf (01.08.2024). Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Курилов, 2020 и указанием страницы в круглых скобках.

⁸ Курилов Н. Родное (Я узнал, что у меня…) // Колобок. 1987. № 10. С. 10. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Курилов, 1987.

About the authors

Tatyana V. Krayushkina

Author for correspondence.
Email: krayushkina@ihaefe.ru
ORCID iD: 0000-0001-7452-4593

PhD (Philology), Professor FEB RAS, Head of the Center for the History of Culture and Intercultural Communications, Chief Researcher

References

Supplementary files