Вопросы языкознания

За последние полвека важную роль в развитии синтаксической теории сыграли работы, посвященные анализу вопросов, однако исследованию эхо-вопросов уделялось довольно мало внимания. В данной статье я проанализировалa материал 32 языков из пяти макроареалов и описала стратегии, которые могут использоваться в этих языках для образования эхо-вопросов разных типов. Данные были взяты из серии описательных грамматик, в основе которых лежит анкета для описательных лингвистических исследований, разработанная Б. Комри и Н. Смитом (1977). Я рассматриваю эхо-вопрос как конструкцию передачи чужой речи, но с вопросительной иллокутивной силой и считаю стратегией образования эхо-вопроса набор свойств, которые отличают его от предложения-стимула. Каждая из стратегий представляет собой комбинацию трех параметров: 1) способ маркирования той части предложения, которая вводит цитату (М-часть); 2) способ маркирования вопросительной составляющей эхо-вопроса; 3) наличие или отсутствие мены дейктических местоимений. М-часть может быть отдельной клаузой, при этом цитата (R-часть) может оформляться формально зависимой или не зависимой от М-части клаузой. М-часть также может выражаться аффиксом, клитикой, частицей или оставаться невыраженной. Вопросительная часть эхо-вопроса маркируется с помощью интонации или вопросительного элемента (аффикса, клитики или вопросительного слова). Среди языков моей выборки наиболее частотны те стратегии, в которых М-часть остается невыраженной.

В статье рассматривается синтаксис сочинительного союза да в северных русских говорах на типологическом фоне и предлагается единое объяснение его разнообразным моделям употребления (проклитическое при втором конъюнкте, энклитическое при первом или втором конъюнкте, удвоенное употребление при втором конъюнкте) в формальных моделях языка. Мы показываем, что данные северных русских говоров представляют собой важный материал для понимания ограничения второй позиции в языках мира. В частности, они демонстрируют типологически крайне редкий случай варьирования двух реализаций одного постсинтаксического механизма — редупликации и метатезы.

Описание грамматики армянского языка имеет давнюю историю. Через несколько десятилетий после создания алфавита Месропом Маштоцем, по всей вероятности, во второй половине V в., было переведено с греческого «Искусство грамматики» Дионисия Фракийского, и до конца XVI в. было написано 12 комментариев на него. В переводе, создавшем ядро армянской грамматической терминологии, и в комментариях некоторые факты греческого языка были искусственно приписаны армянскому. В 40-х гг. XIV в. появился отличный от них труд «О грамматике» (сохранился в единственной рукописи 1350 г.) Ованнеса, возглавившего в 1333–1347 гг. католический монастырь Крна в Нахичевани, основанный католическими миссионерами, посланными в Восточную Армению папой римским и сотрудничающими с ними братьями униторами. Фонетический раздел в нем списан с перевода Дионисия, названия частей речи и многих грамматичеких категорий следуют ему. Однако Ованнес пользовался также латинскими источниками, по образцу которых он посвятил два последних раздела синтаксису. В труде упоминается имя Присциана (VI в.), но также имеются параллели с его комментариями, в особенности с «Summa super Priscianum» Петра Гелийского (XII в.). Некоторые формулировки, в основном определения, переведены из этих источников, под их влиянием в разделе «Об имени» выделены существительное и прилагательное, более достоверно описаны глагольные времена и залог, введены понятие и термины для предложения, его видов, управления, а также упомянуто согласование. Тем не менее труд «О грамматике» содержит также самостоятельные наблюдения автора. Он написан на классическом грабаре, однако некоторые примеры в нем приводятся на среднеармянском языке.