История клинической (медицинской) психологии в дореволюционной России: итоги развития

Полный текст

Введение

Психология всегда отличалась саморефлексией, проявлявшейся в двух взаимосвязанных измерениях – методологическим и историческом. По истории психологии написано множество книг и статей, защищено немало диссертаций. Название специальности 5.3.1. «Общая психология, психология личности, история психологии» недвусмысленно указывает на значимость историко-психологических исследований.

Однако каким образом обстоит дело с историей клинической (медицинской) психологии в дореволюционной России? В зарубежной историографии эта тема не освещается. В полноценных монографиях по истории клинической психологии и психотерапии, таких как «История медицинской психологии» Г. Зилбурга [36], «История клинической психологии» Дж. Райзмана [35], «История психотерапии. Век изменений» под редакцией Д.К. Фридхайма [33], «Создавая Я, создавая Америку: культуральная история психотерапии» Ф. Кушмана [31], «Клиническая психотерапия: история теории и практики» Дж. Моргана [34] и «Критическая история психотерапии» Р. Фоши и М. Иннаморати [32], равно как и в отдельных главах работ «Анормальная психология» Р. Карсона, Дж. Батчера и С. Минеки [15], «Клиническая психология» Н. Сандберга, А. Уайнбергера и Дж. Таплина [28], отечественные ученые, разрабатывавшие проблемы медицинской психологии на рубеже XIX и ХХ веков, практически не упоминаются. В отечественной историографии меди-

цинской психологии советского периода история возникновения и становления этой области знания в России описана несколько лучше, чем в зарубежной литературе. Так, основные ее представители (В.М. Бехтерев, С.С. Корсаков, Г.И. Россолимо и др.) и краткое описание их деятельности приводятся в учебниках М.С. Лебединского, В.Н. Мясищева [20], В.М. Банщикова, В.С. Гуськова, И.Ф. Мягкова [2], В.Н. Мясищева, Б.Д. Карвасарского, С.С. Либиха, И.М. Тонконогого [21]. В более развернутом виде история дореволюционной психологии описана в работах Б.В. Зейгарник [13, 14].

В отечественной историографии медицинской психологии постсоветского периода вопросы становления этой науки в дореволюционный период также рассмотрены довольно кратко. В основном они касаются персоналий и создания экспериментально-психологических лабораторий, что можно видеть в «Общей и медицинской психологии» В.Я. Гулевского [9], «Патопсихологии» А.П. Бизюка [5], «Клинической психологии» под редакцией А.Б. Холмогоровой [17], «Клинической психологии» под редакцией Б.Д. Карвасарского [16], «Патопсихологии» Е.А. Орловой, Р.В. Козьякова, Н.В. Рышляковой [22], «Медицинской психологии» Н.Н. Петровой [23], «Клинической психологии» Н.Д. Твороговой [30] и «Клинической психологии» Н.Т. Колесник и Е.А. Орловой [18]. Более глубоко история дореволюционной медицинской психологии проанализирована в работах Г.В. Залевского, например во «Введении в клиническую психологию» [10] и в особенности в «Истории клинической психологии» [12].

Таким образом, можно констатировать, что история отечественной медицинской психологии в досоветский период описана в недостаточной степени подробно: слабо отражена связь медицинской психологии с общепсихологическим контекстом развития этой науки в России той эпохи, а также связь отечественной медицинской психологии с зарубежной; неудовлетворительно показаны основные направления исследований российских медицинских психологов; в неполной мере эксплицирован вклад отечественных дореволюционных психологов в психологическую науку. Целостная, идеологически не ангажированная картина истории этой науки еще не создана, что позволило Г.В. Залевскому сказать о том, что «клинические психологии удивительно аисторичны» [11].

Научная новизна работы состоит в реализации целостного подхода к описанию и объяснению истории дореволюционной медицинской психологии, в рамках которого выявляются ее связи с более широким психологическим контекстом этого времени, определяется связь с зарубежной психологией и медициной, обозначаются основные направления исследований и кратко анализируются первые обобщающие работы российских ученых по клинической психологии, при этом оценивается их вклад в науку в целом.

Принцип историзма требует рассмотрения истории российской клинической (медицинской) психологии с момента ее зарождения, т. е. с конца XIX века. Так как в отечественной историко-психологической традиции принято выделять досоветский и советский этапы в развитии научной психологии, самой крайней хронологической точкой стал 1917 год. Цель данного исследования – выявить особенности исторического развития российской медицинской психологии в дореволюционный период; для достижения поставленной цели были использованы сравнительно-исторический и библиографический методы; источниковую базу составили историографическая литература и наиболее значимые публикации по теме исследования с конца XIX века по 1917 год.

Психологическая наука в России рубежа XIX–XX веков

Медицинская психология в Российской империи возникла в последней четверти XIX века, поэтому необходимо кратко проанализировать состояние психологической науки в нашей стране в этот период. Согласно различным авторам (Е.А. Будилова, А.В. Петровский, А.В. Брушлинский и др.) в указанное время в России существовали три основных направления психологических исследований: философское, эмпирическое и естественнонаучное [6, 24, 25].

Философское направление в отечественной психологии связано с именами таких богословов и философов, как архиепископ Никанор, митрополит Антоний, С.С. Гогоцкий, Н.О. Лосский, П.Д. Юркевич, В.В. Розанов, С.Л. Франк, Л.М. Лопатин. Оно восходит к русской религиозной традиции православия. Многие из указанных мыслителей были преподавателями духовных и светских учебных заведений, т. е. занимали устойчивые академические позиции; кроме того, они чувствовали поддержку государства, заинтересованного в актуализации консервативной идеологии. Сторонники данного направления психологии были идеалистами: они признавали наличие у человека души и считали ее первоосновой субъективного бытия, поэтому такую психологию можно условно назвать «духовной». Указанные философы психологи выступали за интуитивное, анти-рациональное познание реальности, т.е. считали, что истина может быть понята только на основе чувств и опыта, а не посредством мышления. Ими признавалось существование Бога, а душа человека понималась как самостоятельная, не соотносимая с материей сущность. Сторонниками философской психологии декларировалась глубокая религиозность, примат морально-нравственного начала в человеке. Они принижали значение влияния среды на душу человека, отстаивая свободу воли. Основным методом такой психологии был умозрительный (спекулятивный), т. к. душа, в отличие от предметного мира, характеризуется «неизмеримостью».

Эмпирическое направление в отечественной психологии представлено именами философов и психологов М.И. Владиславлева, М.М. Троицкого, Н.Я. Грота, Г.И. Челпанова, А.П. Нечаева. Эти ученые были преподавателями и организаторами психологии как науки (Троицкий и Грот руководили Московским психологическим обществом, Челпанов создал первый в России Психологический институт, а Нечаев возглавил первую экспериментально-психологическую педагогическую лабораторию). В своих представлениях о душе (психике) они опирались не на богословскую традицию, а на концепции западноевропейских ученых, в первую очередь В. Вундта. Указанные психологи в основном придерживались концепции психофизического параллелизма, согласно которому психические и физиологические процессы человека строго соответствуют друг другу и во времени, и по содержанию, но не взаимодействуют между собой. Критикуя материализм с точки зрения «растворения» психического в материальном, они признавали наличие у человека души. Предметом психологии виделись элементы сознания, а основным методом ее изучения – самонаблюдение. Эксперимент же признавался не как основной метод исследований, а как вспомогательный, необходимый для улучшения интроспекции. Естественнонаучное направление в отечественной психологии связано с именами В.М. Бехтерева, С.С. Корсакова, А.А. Токарского, И.А. Сикорского, П.П. Ковалевского, В.Ф. Чижа и Н.Н. Ланге. Большей частью перечисленные ученые были не богословами и философами, а врачами, организаторами науки (о первых созданных ими экспериментально-психологических лабораториях речь пойдет ниже). Они опирались на материалистическое понимание психического (психика как свойство головного мозга) и на эксперимент как на метод исследования, следуя тем самым традиции, заложенной еще в 1860-х годах И.М. Сеченовым. В отличие от философских психологов и психологов-эмпиристов, они не признавали наличие независимой от материального субстрата души, считали наиболее значимым фактором психической жизни влияния среды и категорически отвергали метод интроспекции как необъективный, т. е. по сути ненаучный. Большое значение для данного направления психологии имела работа Сеченова «Рефлексы головного мозга», которая изначально была опубликована в журнале «Медицинский вестник» в 1864 году и вышла отдельной книгой спустя два года [29]. Развитие экспериментальной психологии в России, таким образом, было связано с теорией рефлексов и объективным, экспериментальным исследованием психики.

Практически с самого момента своего возникновения психология в России оказалась ареной острой борьбы между материализмом и идеализмом, которая проявлялась в дискуссиях о решении таких базовых проблем этой науки, как первоосновы психики (мозговой субстрат или душа), ее предмет (рефлексы, душа или сознание), основной метод (умозрительный метод, интроспекция или эксперимент), отношения между мозгом и психикой (мозг влияет на психику или наоборот, или они сосуществуют параллельно), проблема индивидуального и социального (человек обладает независимой волей или является игрушкой в руках окружающих его природных и социальных сил). Остроты в эти дискуссии добавляла социально-политическая ситуация в стране, т. к. зачастую сторонники охранительных, консервативных взглядов поддерживали идеализм, а более революционно настроенные деятели, особенно социалисты, придерживалась материалистических воззрений. Недаром цензор так оценил книгу И.М. Сеченова «Рефлексы головного мозга»: «Эта материалистическая книга отвергла свободную волю и бессмертие души, не согласна ни с христианским, ни с уголовно-юридическим воззрением и ведет положительно к развращению нравов… Книга Сеченова вредна, как изложение самых крайних материалистических теорий» [цит. по: 1, с. 156]. Таким образом, дискуссии об основаниях психологии довольно быстро вышли из исключительно научных рамок и обрели более широкий социально-политический контекст.

Создание первых экспериментально-психологических лабораторий в России и результаты их деятельности

Традиционно создателем первой экспериментально-психологической лаборатории в Российской империи считают выдающегося русского и советского врача В.М. Бехтерева. После командировки в Европу, где он в том числе стажировался в лаборатории В. Вундта, Бехтеревым была открыта психологическая лаборатория при Казанском университете (1885), в которой, помимо исследования психически здоровых лиц, изучались и больные (Бехтерев совмещал должность профессора этого учебного заведения и заведующего местной психиатрической клиникой). Решительно критикуя метод интроспекции, он писал: «…было бы совершенно бесплодно еще раз обращаться в этом вопросе [метода исследования психики. – Н.В.] к методу самонаблюдения. Только экспериментальным путем можно достичь возможно точного и обстоятельного решения вопроса» [цит. по: 25, с. 22]. Будучи сторонником рефлекторной теории Сеченова и используя ее понятийный аппарат, Бехтерев, тем не менее, занимался не только физиологической, но и психологической проблематикой; он изучал то, как здоровые и больные люди справляются с выполнением экспериментальных задач, связанных с изучением внимания, памяти, мышления. В начале 1890-х годов он возглавил кафедру нервных и душевных болезней Медико-хирургической академии в Санкт Петербурге, там же в 1894 году им была открыта экспериментально-психологическая лаборатория, а в 1907 году он стал инициатором создания и первым руководителем Психоневрологического института, в котором продолжились начатые ранее исследования. Вторая в России экспериментально-

психологическая лаборатория была создана в 1886 году при клинике Московского университета по инициативе знаменитого русского врача, также бывшего учеником В. Вундта, – С.С. Корсакова. Возглавил ее А.А. Токарский. Корсаков понимал ту ценность, которую психология может иметь для психиатрии; он настаивал на том, чтобы молодые врачи при изучении психопатологии опирались на знания о здоровой психике. (В «Курсе психиатрии» (1891) он писал:

«Для того чтобы узнать, что бывает у человека больного, мы должны изучать, что бывает у человека здорового, познакомиться с нормальным проявлением душевной жизни» [19, с. 15].) Будучи председателем Московского психологического общества, он пропагандировал развитие и распространение психологических знаний; им и его сотрудниками были изучены механизмы нормального функционирования памяти и мышления, а также их нарушения при психических расстройствах. А.А. Токарский одним из первых в России начал преподавать экспериментальную психологию и психотерапию, занимался лечением алкоголизма при помощи гипноза. В его работе «О глупости», посвященной проблеме слабоумия, главным нарушением при этой болезни полагается неспособность ума человека, страдающего от этого расстройства, верно оценивать действительность. С.С. Корсаков и А.А. Токарский посвятили много времени и сил разработке и внедрению методов психологического исследования в клинике.
В 1887 году в г. Дерпте немецким психиатром Э. Крепелином была открыта экспериментально-психологическая лаборатория, которой с 1891 года стал руководить врач В.Ф. Чиж. Он также был учеником В. Вундта и ряд исследований произвел на себе, будучи на стажировке в Лейпциге. Еще в 1886 году он издал небольшую работу «Апперцептивные процессы у душевнобольных», выполненную в духе трудов своего учителя, но на клиническом материале. Там же под его руководством в течение последующих десяти лет был выполнен ряд докторских диссертационных исследований по экспериментальной психологии. В область интересов Чижа входили психометрия и психофизика, проблемы индивидуальности и личности, чувства и самочувствие.
В 1880-х годах была создана экспериментально-психологическая лаборатория в Харькове, которую возглавил врач П.И. Ковалевский. Он был сторонником рефлекторной теории И.М. Сеченова и рассматривал психические процессы в норме и патологии с материалистических позиций. На экспериментальном материале им было показано, что при параноидной форме шизофрении у больных утрачивается способность к критическому осмыслению реальности, которая подменяется вымышленным миром, при преимущественной сохранности формально-логического мышления. Многие его работы были посвящены психологии: «Психология пола» (1895), «Вырождение и возрождение. Преступник и борьба с преступностью (Социально-психологические эскизы)» (1903), «Основы психологии человека (с рисунками)» (1917).

В Киеве в эти же годы после назначения на должность профессора и заведующего кафедрой нервных и душевных болезней создает экспериментально-психологическую лабораторию И.А. Сикорский, отец известного авиаконструктора Игоря Сикорского. В круг его интересов, помимо психиатрии, входила и педагогика. Он изучал вопросы нормы и патологии, роль психологических причин в развитии нервных болезней, рассматривал фактор наследственности в этиологии психических расстройств. Он изучал детей с отклонениями в психическом развитии, исследовал феномен утомляемости, много сил и времени посвятил проблеме становления личности в норме и патологии, а также психогигиене. В клинико-психологических работах («О детях трудных в воспитательном отношении» (1882), «О заикании» (1889),

«Всеобщая психология с физиогномикой в иллюстрированном изложении» (1904), «Психологические основы воспитания» (1904)) отражено стремление автора дать целостное представление о психике ребенка, воздействие на которое осуществляют как биологические, так и социальные факторы.

Появление первых обобщающих трудов по медицинской психологии

К 1900-м годам в отечественной психиатрии был накоплен значительный опыт применения экспериментально-психологических методик в клинике, на основе которого русскими психиатрами был написан ряд работ.

В статьях и небольших книгах «Объективное исследование душевнобольных» (1907), «Материалы к методике объективного исследования душевнобольных» (1910), «Об экспериментально-объективном исследовании душевнобольных» (1911) академик В.М. Бехтерев обосновывает необходимость применения экспериментально-психологического метода в клинике. Он пишет: «Во всяком случае в клинике нас не может руководить субъективная точка зрения не только потому, что душевнобольные часто не могут дать описания своего субъективного состояния или дают его в далеко неточном, чаще же всего в искаженном виде, но и потому, что для субъективной оценки душевнобольных мы не имеем вовсе точной мерки, так как наше собственное самонаблюдение дает нам лишь приблизительно представление о душевном состоянии других здоровых лиц, но оно ничуть не может служить даже в какой-либо мере достаточным мерилом душевного состояния психических больных в силу того, что последнее уже резко отступает от душевного состояния здоровых лиц» [4, с. 5]. В этих словах мы видим позицию автора, противоположную позиции психологов-эмпиристов, таких, например, как Г.И. Челпанов. В указанных работах также содержатся требования автора к экспериментально-психологическим методикам в клинике: во-первых, они должны быть простыми, доступными, т.е. не требовать от испытуемых высокого образовательного уровня; во-вторых, они должны предполагать возможность применения без специального оборудования, в том числе «у постели больного»; в-третьих, результаты их использования на психически больных людях должны сравниваться с результатами применения на больших выборках здоровых лиц. Эти три критерия не потеряли своей актуальности и в современной медицинской психологии.

В 1910 году вышел «Атлас для экспериментально-психологического исследования личности с подробным описанием и объяснением таблиц» врача Ф.Е. Рыбакова. В нем, помимо описания патопсихологических методик, были даны и общие рекомендации по их проведению:

1. Опыты будут иметь тем большую цену, чем большее число их будет повторено над одним и тем же субъектом.
2. Для выяснения тех или иных индивидуальных особенностей личности необходимо, чтобы результаты исследования одного лица сравнивались с целым рядом исследований, произведенных в том же направлении над другими лицами.
3. При повторении опыта над целым рядом лиц необходимо заботиться о том, чтобы эти лица были поставлены, по возможности, в совершенно одинаковые условия и чтобы самая постановка опыта всегда была одна и та же. При подсчете результатов опыта необходимо каждый раз отмечать, как держал себя испытуемый и какие наблюдения он делал над собой во время опыта.
4. Сам экспериментатор, проделывая один и то же опыт, должен держать себя совершенно одинаково: говорить одно и то же совершенно одинаковым тоном, с одинаковой скоростью. При подсчете результатов опыта необходимо подробно отмечать, как держал себя экспериментатор и что он говорил.
5. Во время опыта экспериментатор должен постоянно оставаться спокойным, объективным и беспристрастным. Выражения тех или иных эмоций (гнева, радости, недовольства, досады и проч.) не должны быть им допускаемы, т.к. это резко может отразиться на результатах опыта.
6. При производстве опыта необходимо каждый раз отмечать место и время, т.к. это имеет большое значение при оценке результатов данного эксперимента. Опыты, имеющие своей задачей выяснение одной и той же цели, должны быть поставлены в совершенно одинаковые условия относительно места и времени.
7. Необходимо каждый раз отмечать возраст и род занятий испытуемого лица. Субъект, постоянно имеющий дело с цифрами (напр., бухгалтер), конечно, даст иные результаты в опытах с арифметическими действиями, чем лицо, мало соприкасающееся с этим родом занятий; художник обнаружит иную память на цвета, чем музыкант, и т.д.
8. Необходимо обращать большое внимание на физическое и психическое состояние испытуемого во время опыта. Поэтому надо каждый раз отмечать состояние здоровья субъекта, подвергающегося опыту, его настроение, самочувствие и степень усталости (указывать причину). Важно также знать, волнуется ли субъект во время опыта или нет.
9. Важное значение имеет указание на то, в какое время относительно сна и приема пищи производится опыт. Необходимо отмечать, нормально ли испытуемый провел предшествующую ночь, не было ли каких-либо эксцессов, расстройства пищеварения и пр.
10. Необходимо каждый раз отмечать начало и конец опыта.
11. При массовых опытах нужно внимательно наблюдать за поведением испытуемых: не передают ли они друг другу своих впечатлений, не ведут ли каких-либо разговоров и т.п. [27, с. 21–22].

Многие из этих положений, такие как требования к объективности, соблюдению единообразия процедуры проведения исследования, акцент на реакциях испытуемого в ходе эксперимента и ряд других, остаются актуальными и по сей день.

В 1911 году была издана, а затем спустя 10 лет переиздана монография врача А.Н. Бернштейна (отца известного отечественного физиолога Н.А. Бернштейна)

«Клинические приемы психологического исследования душевно-больных. Опыт экспериментально-клинической семиотики интеллектуальных расстройств» [3]. В книге описаны различные приемы оценки состояния интеллектуальной, эмоциональной и волевой сфер, а также результаты их применения при раннем слабоумии (шизофрении), прогрессивном параличе, циркулярном психозе (биполярном аффективном расстройстве), эпилепсии, алкоголизме и артериосклерозе мозга. Для истории медицинской психологии особенно важна точка зрения автора, согласно которой «необходимо применение таких экспериментальных методов, которые давали бы нам доступ в самое психическую лабораторию, вскрывали бы пред нами воочию подготовительные и деятельные механизмы психической работы, позволяли бы присутствовать при последовательном поступательном движении интеллектуальных, эмоциональных и волевых процессов… объектом их является не столько окончательный результат эксперимента, сколько тот путь, который привел к окончательному результату… не степень расстройства, определяемая коэффициентом, а схема расстройства, проявленная механизмом функционирования, должна быть извлечена из экспериментального материала» [3, с. 8]. Здесь мы видим следующую идею: главная задача психологического эксперимента в психиатрии состоит в том, чтобы выявить механизм психического расстройства, а он может быть раскрыт не посредством наблюдения, а при помощи качественного анализа деятельности, осуществляемой больным в ходе исследования.

В течение нескольких десятилетий экспериментально-психологическим изучением людей с психическими расстройствами занимался врач Г.И. Россолимо, что нашло отражение в его работах «Экспериментальный метод при изучении нервных и душевных болезней» (1893), «Экспериментально-психологическое исследование больных и учащихся» (1909), «План исследования детской души в здоровом и болезненном состоянии» (1909). Одним из его наиболее известных трудов стал «Психологические профили. Количественное исследование психических процессов в нормальных и патологических состояниях» (1917), в котором автор приводит свою методику оценки уровня интеллекта человека [26]. Профиль – это показатель, отражающий степень развитости определенной стороны «ума» испытуемых; всего таких профилей 11 (воля, внимание, точность и прочность восприимчивости, зрительная память, память на речь, память на числа, осмысление, комбинаторные способности, сметливость, воображение, наблюдательность), и каждый из них измеряется по 10-балльной шкале в зависимости от успешности выполнения соответствующих заданий. Данная методика была одной из первых отечественных разработок в области оценки уровня интеллекта, и она стала довольно популярной как среди психиатров, так и среди психологов и педагогов.

В 1910 году Ф.Е. Рыбаковым, А.Н. Бернштейном и Г.И. Россолимо было создано «Общество экспериментальной психологии», в результате чего отечественная медицинская психология получила организационное оформление; примечательно, что его создатели были в первую очередь психиатрами и лишь во вторую – психологами.

Заключение

По результатам проведенного исследования можно сделать ряд выводов о развитии медицинской психологии в дореволюционной России.

Во-первых, медицинская психология возникла в русле одного из трех направлений психологических исследований (философское, эмпирическое и естественнонаучное), что может быть рассмотрено как в условиях научной борьбы между этими тремя течениями, так и в более широком контексте идейно-политического противостояния в России; она была создана отечественными психиатрами и невропатологами (В.М. Бехтеревым, С.С. Корсаковым, В.Ф. Чижом и др.) на стыке медицины и психологии, на основе экспериментального метода. Психологи, представляющие эмпирическое направление (Н.Я. Грот, Г.И. Челпанов, А.П. Нечаев и др.), оказались в стороне от формирования медицинской психологии, т.к. не имели отношения к клинике и в большей степени ориентировались на теоретические исследования, а не на практическую деятельность (за исключением А.П. Нечаева, разрабатывавшего проблемы педагогической психологии). Следует также отметить, что ведущим методом для отечественных медицинских психологов выступал эксперимент, в то время как сторонники эмпирической психологии считали его второстепенным по отношению к самонаблюдению. Во-вторых, в ходе своего раннего развития отечественная медицинская психология характеризовалась как внедрением зарубежных методик в экспериментальные исследования, так и созданием отечественных подходов; предпринимались попытки унификации методик и приемов изучения психики больных и здоровых лиц. В дореволюционные годы был заложен методологический фундамент медицинской психологии, определены основные принципы построения исследований такого рода, накоплен значительный эмпирический материал.

В-третьих, развитие медицинской психологии тормозилось отсутствием психологической теории, могущей объяснить полученные эмпирическим путем данные; фактически до середины ХХ века эта наука, во всяком случае в нашей стране, оставалась описательной, а не объяснительной, несмотря на использование метода эксперимента. Лишь разработка предложенной Л.С. Выготским культурно-исторической концепции (а точнее, учения о высших психических функциях) применительно к медицинской психологии позволило перейти к полноценному объяснению феноменов, выявленных в ходе исследований. Эта обширная работа в СССР стала проводиться в рамках патопсихологии (Б.В. Зейгарник, С.Я. Рубинштейн, и др.) и нейропсихологии (А.Р. Лурия, Е.Д. Хомская и др.) спустя более чем 20 лет после революции 1917 года.

 

Автор декларирует отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией статьи.

Об авторах

Никита Анатольевич Власов

Российский государственный социальный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: VlasovNA@rgsu.net

кандидат психол. наук, доцент кафедры психологии, конфликтологии и бихевиористики

Россия, Москва, ул. В. Пика, д. 4, стр. 1

Список литературы

Дополнительные файлы