Edmund Burke, his readers and admirers in 18th century Russia. Part one

Full Text

В 2017 г. лондонское издательство Bloomsbury выпустило обширный коллективный труд, посвященный восприятию идей и деятельности Эдмунда Бёрка в различных странах Европы в XVIII–XIX вв¹. Раздел о России в нем отсутствует, но не по той причине, что в рассматриваемый период в нашей стране Э. Бёрком не интересовались, а вследствие того, что рецепция наследия этого знаменитого британского оратора, политика, философа и публициста на протяжении длительного времени не являлась предметом специальных исследований. Причины подобного положения вещей очевидны. Громы и молнии, обрушенные автором «Размышлений о революции во Франции» (1790) на головы якобинцев, и в то же время его приверженность «английским свободам», парламентской форме правления и конституционной монархии делали Бёрка фигурой неприемлемой как для «освободительного», так и для «охранительного» направлений российской общественной мысли в ХIX – начале ХХ в. Особая враждебность, с которой отзывался о британском мыслителе Карл Маркс на страницах «Капитала»², а также подчеркнутый пиетет по отношению к Великой французской революции со стороны официальных властей препятствовали изучению сочинений Бёрка и откликов на них в советский период.

В конце 1980-х годов, накануне 200-летнего юбилея Французской революции, автор настоящего исследования попытался восполнить данный пробел. К более детальному изучению указанной темы он вернулся совсем недавно в связи с подготовкой первого полного издания «Размышлений о революции во Франции» на русском языке, вышедшего в серии «Литературные памятники»³. В представленной вниманию читателя статье предпринимается попытка уточнить, обобщить и проанализировать факты, свидетельствующие о восприятии личности и сочинений Бёрка его российскими современниками.

Первым из таких сочинений стало «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного»⁴, имевшее мало общего с политикой. Оно обстоятельно изучено западными и отечественными специалистами, определившими оригинальный характер этого труда и установившими его влияние на эстетику Дидро, Лессинга, Гердера, Канта⁵. Сформированные Бёрком общие представления о прямой зависимости «возвышенного» от «ужасного», а способности суждения от воображения придали мощный импульс развитию европейской эстетики XVIII в., готического романа, «Озерной школы» поэзии⁶. «Философское исследование» было напечатано в 1757 г. анонимно, по заказу лондонского книготорговца и литератора Роберта Додсли, а также его брата и делового партнера Джеймса. В 1759 г. этот трактат был переиздан с новым авторским предисловием («О вкусе»). Имя Бёрка вскоре сделалось известным, его сочинение было переведено на французский (1765) и немецкий (1773) языки и привлекло внимание многих просвещенных читателей⁷. Российский посланник при версальском дворе князь Д.А. Голицын, регулярно информировавший вице-канцлера князя А.М. Голицына о событиях политической и культурной жизни Франции, счел нужным сообщить ему о выходе французского перевода сочинения Бёрка, попутно отметив сильные и слабые стороны трактата:

Paris, ce. 3. fevrier 1765⁸

Mon Prince,

Depuis la traduction des œuvres de M^r Hume, qui ont eu un succès aussi brillant ici, on aime beaucoup a traduire de l’Anglois. Les Recherches Philosophiques sur l’origine des idées que nous avons du Beau et du Sublime, par M^r Burke, vienent de l’être par l’Abbé Des François en 2 vol. in-12. L’auteur de ces recherches examine dans la premiere partie de son ouvrage la nature de nos sentimens, et dans les quatre autres, quels sont les objets qui produisent en nous les affections du Sublime et du Beau. Il prouve que le Sublime est toujours l’effet d’une impression vive d’etonnement ou de terreur. Tout ce qui presente aux hommes l’idée de grandeur, d’infini, d’immensité, de pouvoir, de danger, voila le genre de Sublime. L’idée du danger est surtout celle qui produit l’effet le plus prompt et le plus sure. Le bœuf par exemple, est un animal très robuste, mais peu dangereux, aussi l’idée d’un bœuf ne produit elle en nous aucune sensation qui tienne au Sublime. Mais a l’aspect de ce Taureau que Virgile nous represente remplissant les Vallons de ses mugissemens, frappant du pied la plaine, faisant voler la poussiere, aiguisant ses cornes contre les arbres et pretendant au combat qu’il va livrer à son terrible adversaire, pouvons nous nous defendre d’une emotion forte et profonde. En cet endroit, l’Auteur revele un de grands secrets de la Poësie. Ce secret a eté connu principalement des anciens. Il consiste a accumuler les images vagues, incertaines et par là d’autant plus propres à faire naitre dans l’ame l’etonnement et l’effroi qu’elles attachent⁹ à des objets sur les quels elle ne peut pas se reposer. Virgile veut il nous devoiler les secrets de l’Enfer, saisi de l’horreur qui inspire ce tenebreux sejour, il ne place autour de nous que le vuide, les tenebres, les ombres, les manes, le silence, la solitude. Il y a des choses qu’on ne peut definir que negativement, il en est d’autres qu’on ne peut peindre que par des privations, et le vuide. Il semble que la nature ait voulu humilier notre imagination comme notre jugement¹⁰; Ensuite l’auteur considere le Beau comme distingué du Sublime. Cette partie paroit fort inferieure a la premiere. Le resultat de ses principes est moins utile, et moins philosophique. D’ailleurs il avance plusieurs paradoxes assez bizarres. Il pretend par exemple, que l’idée de beauté ne s’allie guere avec celle de grandeur, parcequ’on ne dit pas une grande belle chose, et qu’on vit une grande laide. La proportion, la convenance, la perfection ne sont pas, selon lui, la cause de la beauté il la fait consister dans l’uni ou le poli et dans une variation graduelle¹¹. Il pretend que les personnes qui se sont trouvées dans des voitures aisées, tirées avec rapidité sur un gazon inegal, dont les hauts et les bas se succedent d’une maniere doucement graduée, doivent avoir l’idée la plus juste du beau. Je crois qu’on ne peut donner une meilleure, et que puiser l’idée du beau dans le mouvement d’une voiture, c’est un peu ressembler à ce Philosophe qui tiroit d’une figure geometrique sa principale preuve de l’existence de Dieu. …¹²

Перевод¹³

Париж, 3 февраля 1765 г.

Мой князь,

Со времени перевода сочинений г-на Юма, также имевших здесь блестящий успех, французы увлеклись переводами с английского. Только что вышли «Философские исследования о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» г-на Бёрка в переводе аббата Де Франсуа¹⁴ в двух томах in-12¹⁵. В первой части своего труда автор этих исследований изучает природу наших чувств, а в четырех других – те предметы, кои порождают в нас аффекты возвышенного и прекрасного. Он доказывает, что возвышенное всегда является результатом сильного впечатления, вызванного изумлением или страхом. Все, что вызывает в людях мысль о величии, безграничности, громадности, мощи, опасности, относится к категории возвышенного. Подобный эффект быстрее и вернее всего производит мысль об опасности. Например, вол – животное, обладающее большой силой, но не слишком опасное, поэтому мы и не видим в нем ничего возвышенного. Однако можем ли мы при виде описываемого Вергилием быка, который ревом своим заполняет долины, топчет землю и пыль подымает, точит рога о деревья, к битве готовясь с ужасным врагом¹⁶, не испытывать сильного и глубокого волнения? Здесь автор раскрывает одну из великих тайн поэзии. Тайна эта была известна главным образом древним. Она заключается в нарочном употреблении расплывчатых и неясных образов, особенно подходящих для того, чтобы вызвать в душе смятение и страх в связи с предметами, которые не могут ее не волновать. Пожелав раскрыть нам тайны преисподней, Вергилий, охваченный ужасом, который внушает это мрачное место, окружает нас лишь пустотой, тьмой, тенями, манами, безмолвием, одиночеством¹⁷. Есть вещи, определить которые можно только через отрицание; есть и другие, описать которые можно лишь через утрату и пустоту. Похоже, природа пожелала унизить наше воображение, как и нашу способность суждения. Далее автор рассматривает прекрасное как нечто отличное от возвышенного. Эта часть, кажется, сильно уступает первой. Итог, к коему подводят излагаемые в ней принципы, менее полезен и менее философичен. К тому же автор приводит несколько довольно странных парадоксов. Так, он заявляет, что большой размер предмета плохо сочетается с представлением о красоте, поскольку никто не говорит об «огромной красивой вещи», зато встречается выражение «огромная безобразная вещь». Пропорциональность, соответствие, совершенство не являются, по его мнению, причинами красоты, каковую он обнаруживает в гладкой или полированной поверхности и в постепенном разнообразии. Он утверждает, что лица, которые находятся в удобных экипажах, быстро движущихся по ровной и мягкой поверхности с пологими подъемами и спусками, должны иметь самое наглядное представление о прекрасном. Полагаю, этим все сказано: черпать представление о прекрасном из движения экипажа – значит в чем-то походить на того философа, который выводит из геометрической фигуры главное доказательство Божьего бытия…

Эти рассуждения любопытны не только потому, что они подтверждают широкий интерес к трактату Бёрка, но и потому, что принадлежат одному из наиболее тонких знатоков теории и истории искусства в России в XVIII в¹⁸.

«Философское исследование» стало единственным сочинением Бёрка, опубликованным на территории Российской империи. Впервые оно было выпущено в Риге в переводе Кристиана Гарве (1742–1798) на немецкий язык издателем и книготорговцем Иоганном Фридрихом Гарткнохом¹⁹. К этой публикации имели отношение такие выдающиеся мыслители, как Гердер и Лессинг. Известно, что они намеревались комментировать текст Бёрка. При этом Гердер состоял в переписке с Гарткнохом и сообщал ему пожелания Лессинга²⁰.

Вероятно, одним из первых россиян, прочитавших «Философское исследование» в оригинале, стал князь Павел Михайлович Дашков (1763–1807), сын известной княгини Екатерины Романовной Дашковой (1743–1810), урожденной графини Воронцовой. В 1770 г. княгиня привезла семилетнего сына в Лондон, собираясь отдать его на обучение в престижную школу. Однако вскоре ее планы изменились. В ноябре того же года Дашковы отбыли на континент и вернулись в Британию лишь спустя шесть лет. Сведения об их пребывании там были собраны крупным специалистом по истории русско-английских связей в XVIII в. Энтони Кроссом, опиравшемся не только на мемуары Дашковой, но и на менее известные источники, в том числе архивные²¹. С начала 1777 г. Павел Дашков посещал занятия в Эдинбургском университете. В конце марта 1779 г. князь выдержал испытания, предусмотренные уставом этого университета для кандидатов на степень Magister artium, каковая была присвоена ему в начале апреля²². Его выпускная работа «Философское рассуждение о трагедии», написанная в соответствии с правилами того времени на латыни, была опубликована университетом на 27 страницах (с учетом титульных элементов, посвящения графу Панину и приложения)²³. Как выяснила Г.И. Смагина²⁴, это сочинение князя было переведено на русский язык и опубликовано под названием «Разсуждение о печальном лицедейственном представлении» весной 1794 г. в «Новых ежемесячных сочинениях» – журнале, издававшемся в Санкт-Петербурге Императорской Академией наук²⁵. Оценивая эту публикацию, Э. Кросс в 2004 г. предположил, что она стала «первым упоминанием о Бёрке в российской прессе»²⁶.

В своей работе Дашков обращается к идеям Бёрка, вкратце изложив перед этим взгляды других «любомудрых мужей» – Жана-Батиста Дюбо, Бернара де Фонтенеля, Дэвида Юма и Джорджа Кэмпбелла – на природу того удовольствия, которое человек получает от «представления печального действия». Он сравнил это чувство с переживанием бед и тягот, с которыми приходится встречаться в реальной жизни, попытавшись объяснить разницу в их воздействии на людей. Называя Бёрка «scriptor pulcherrimus simul ac sagacissimus» («изящнейшим и при том и проницательнейшим писателем»)²⁷, Дашков ссылается на его «Философское исследование». При этом он уделяет изложению идей Бёрка менее страницы и упоминает лишь один из его ключевых парадоксов: «наибольшее удовольствие» должно проистекать не только из «соболезнования» (сострадания к страждущему), но и из страха²⁸.

Э. Кросс также установил, что уже летом 1780 г., через год после издания «Dissertatio philosophica inauguralis: de Tragoedia», состоялось личное знакомство Дашковых с Бёрком в его имении Грегорис в Биконсфилде (графство Бакингемшир)²⁹. Сведения об этом британский исследователь почерпнул из недатированного письма Е.Р. Дашковой, отправленного Бёрку перед ее отъездом из Англии; из письма П.М. Дашкова Бёрку, написанного в Бате 19 сентября 1780 г.; а также из письма самого Бёрка российскому посланнику в Лондоне (с 1784 г.) графу С.Р. Воронцову, родному брату Е.Р. Дашковой, от 10 января 1792 г. О содержании первых двух документов, хранящихся в Шеффилдском городском архиве³⁰ и до сих пор не изданных, мы можем судить лишь по пересказу Э. Кросса и приводимым им цитатам (главным образом в русском переводе). Третье письмо – один из двух автографов Бёрка, впервые публикуемых в приложении к этой статье³¹; к нему мы еще вернемся.

Е.Р. Дашкова в своем письме относит Бёрка к числу тех людей, что «делают честь человеческому роду»³². Ее сын, также воздавая ему хвалу, обнаруживает знакомство и с текущими обстоятельствами политической карьеры Бёрка, а именно – с постигшей его в сентябре 1780 г. неудачей при попытке добиться переизбрания в Палату общин от Бристоля³³:

«Родиться, как Вы, в свободной стране, быть, как Вы, членом Сената свободного государства, быть похожим на Вас, обладать такими же качествами, было бы моим самым сокровенным желанием; обладание таким же характером, как у Вас, должно быть естественным желанием всякого человека. И огромным несчастьем этой страны, и свидетельством ее морального разложения является то, что она по собственному желанию отказалась от полезных услуг такого талантливого и глубокоуважаемого человека»³⁴.

Впрочем, благодаря влиянию лидера вигов Чарльза Уотсона-Уэнтуорта, 2-го маркиза Рокингема (1730–1782), Бёрк получил место депутата от Малтона (графство Йоркшир) и продолжил свою работу в Палате общин, играя важную роль в парламентских дебатах. К началу 1780-х годов Бёрк уже обладал репутацией одного из самых значительных государственных деятелей Европы. В 1783 г. в Берлине было издано сочинение популярного писателя Карла Филиппа Морица (1757–1793) «Путешествие немца по Англии в 1782 году»³⁵, впоследствии оказавшее немалое влияние на Н.М. Карамзина³⁶. В 1795 г. эта книга вышла в Москве в русском анонимном переводе под названием «Картина нынешнего естественного и политического состояния Англии»³⁷. В разделе «Парламент», после характеристики одного из лидеров левого крыла партии вигов Чарльза Джеймса Фокса, К.Ф. Мориц отмечает: «Бурке, рослый человек, собою тонок и кажется уже в летах»³⁸. Далее следует описание выступления Бёрка:

«Встал Бурке и говорил в весьма хороших выражениях в похвалу умершего маркиза Рокингама. Но, заметив, что многие его не слушали, а шумели и роптали вокруг него, он сказал с великим негодованием и чувством оскорбленного достоинства: “Это не есть хороший поступок для столь почтенного члена парламента, каковым я являюсь; я хочу, чтобы меня слушали!” После чего тотчас последовало всеобщее молчание»³⁹.

Об исключительном ораторском таланте Бёрка, его умении захватывать внимание слушателей упоминает и А.Н. Радищев в «Слове о Ломоносове» (он работал над этим текстом в 1780–1788 гг. и включил его в последнюю главу «Путешествия из Петербурга в Москву»):

«Человек, рожденный с нежными чувствами, одаренный сильным воображением, побуждаемый любочестием, исторгается из среды народныя. Восходит на лобное место. Все взоры на него стремятся, все ожидают с нетерпением его произречения. Его же ожидает плескание рук или посмеяние, горшее самыя смерти. Как можно быть ему посредственным? Таков был Демосфен, таков был Цицерон; таков был Пит; таковы ныне Бурк, Фокс, Мирабо и другие. Правила их речи почерпаемы в обстоятельствах, сладость изречения – в их чувствах, сила доводов – в их остроумии»⁴⁰.

Как известно, «Путешествие из Петербурга в Москву», содержащее резкую критику крепостничества, было издано в Санкт-Петербурге в мае 1790 г. Его тираж был почти целиком уничтожен, а автор сослан в Сибирь и более века спустя назван В.И. Лениным первым в ряду русских революционеров⁴¹. Между тем 1 ноября 1790 г. в Лондоне у Джеймса Додсли вышел анонсированный еще в феврале⁴² памфлет Бёрка «Размышления о революции во Франции». Этому произведению была суждена совсем иная слава. В том же году оно стало бестселлером. Уже в первую неделю ноября было продано 7 тыс. экземпляров книги, к середине месяца ее тираж достиг 13 тыс., а к концу 1790 г. – 17,5 тыс. копий, цифры по тому времени колоссальной.

В конце ноября 1790 г. в газете «Санктпетербургские ведомости» были размещены сообщения из Лондона от 29 октября. Среди прочих новостей можно было найти сведения о предстоящем выходе «Размышлений о революции во Франции»: «Известный г-н Калон издал описание настоящего и будущего состояния Франции… Он представляет последовавшую в Отечестве его перемену в весьма ненавистном виде. Другого подобного сему сочинения ожидаем мы на будущей неделе от г-на Бурка»⁴³.

Спустя несколько дней та же газета со ссылкой на известия из Лондона от 5 ноября сообщала: «Сочинение г-на Бурка о последовавшей во Франции перемене вступило уже в продажу. Некоторые думают, что он вскоре удалится от общества противников Министерства совершенно»⁴⁴. Таким образом, «Санктпетербургские ведомости» отметили враждебное отношение Бёрка к Французской революции и связанную с этим опасность раскола внутри партии вигов.

В ноябре 1790 г. «Политический журнал» сообщил о выходе сочинения Бёрка, «понагревшего голову начальникам переворота» во Франции и показавшего «недостатки нынешнего народного французского правительства совершенно методически»⁴⁵.

Примерно через полгода «Санктпетербургские ведомости», наряду с объявлениями о розыске сбежавшей бурой коровы, о продаже домов, лошадей, овса и «девки, по-немецки читать и писать разумеющей», опубликовали небольшой рекламный анонс: «У Клостермана вступила в продажу следующая новая книга: Reflexions sur la Revolution de France et sur les Procédés de certains sociétés à Londres relatifs à cet événement par M. Edmund Bourke, traduit de l’Anglais, grand Vol: in 8. broché 536 pages à 3 roubl»⁴⁶.

Действительно, еще при жизни Бёрка его памфлет получил распространение в России в англо- и немецкоязычной версиях, но прежде всего – во французском переводе Гаэтана Пьера Мари Дюпона (1762–1817), вышедшем в свет уже 29 ноября 1790 г.⁴⁷ В крупнейших библиотеках на территории бывшей Российской империи хранятся отдельные экземпляры этого издания, происходящие из Императорской Эрмитажной иностранной библиотеки (Российская национальная библиотека, РНБ), собраний Голицыных (Государственная публичная историческая библиотека, ГПИБ), Воронцовых (Научная библиотека Одесского национального университета им. И.И. Мечникова), Шереметевых (Институт научной информации по общественным наукам РАН) и других коллекций. Некоторые из этих книг содержат читательские пометы, еще не ставшие предметом исследования специалистов.

Сохранились свидетельства, позволяющие судить о реакции «августейших» читательниц на «Размышления о революции во Франции». Уильям Факнер (1747–1811), британский посланник, прибывший в Россию со специальной миссией в связи с русско-турецкими переговорами 1791 г., по возвращении на родину писал Бёрку (корреспонденция от 5 октября того же года):

«Императрица неоднократно отзывалась при мне с величайшим восхищением о Вашем сочинении, посвященном Французской революции; великая княгиня⁴⁸, прощаясь со мной, особо поручила передать Вам, что ей еще не доводилось встречать книги (а она прочла их множество и с изрядным успехом), в которой она почерпнула бы столько удовольствия и наставления, как в Вашей»⁴⁹.

За четыре месяца до этого, еще находясь в Петербурге, Факнер сообщал министру иностранных дел Великобритании лорду Уильяму Уиндему Гренвиллу, что в ходе беседы с ним императрица «выразила самое восторженное восхищение последней книгой мистера Бёрка, а также глубочайшее отвращение к Французской революции… По ее словам, представляется невероятным, чтобы в Англии могли сыскаться защитники Французской революции. С безграничным удивлением она отозвалась о том, что один из них – мистер Фокс»⁵⁰. Граф С.Р. Воронцов также передал Бёрку похвалы Екатерины II и великокняжеской четы⁵¹. 1 ноября 1791 г. английский мыслитель направил императрице пространное благодарственное письмо, призывая ее «спасти мир от варварства»⁵².

Разумеется, отвращение представителей высшей российской аристократии к революции было во многом обусловлено их верностью политическим принципам империи. Так, еще за несколько месяцев до выхода в свет памфлета Бёрка С.Р. Воронцов писал вице-канцлеру И.А. Остерману:

«Разврат французских дел зделал весьма осторожными англичан и наивяще привязал их к сохранению конституции, мудрость которой они толь щастливо целое столетие испытали. … К чести аглицкаго народа надобно признать, что все новости, коими заразились французы, коими заражаются Нидерланды и некоторая часть Германии, близ лежащая ко Франции, никакого действия здесь не имеют. Несмотря на множество французских апостолов, кои и здесь, как и везде, теперь проповедуют небывалое нигде в обществах метафизическое равенство людей и кои сии проповеди изустно и в книгах разлагают, аглицкой народ, презирая сию теорию и видя пагубные действия практики оной, тем крепче стоит в сохранении щастливых своих законов»⁵³.

Однако есть основания полагать, что сочинение Бёрка рассматривалось российскими политиками и в совершенно ином контексте. Весной 1791 г. в ходе Русско-турецкой войны (1787–1791) разразился так называемый Очаковский кризис. Правительство У. Питта-младшего направило Екатерине II ультиматум, требуя вернуть под контроль Османской империи Очаков, взятый русскими войсками в конце 1788 г., и начать переговоры о мире с Портой на основе status quo ante bellum. Великобритания угрожала России вступлением в войну на стороне султана в случае отказа императрицы от выполнения предъявленных условий. Английский флот готовился к отплытию на Балтику. Однако подобная перспектива не вдохновляла представителей британских деловых кругов. Кроме того, правительство недооценило влияние вигской оппозиции и ее лидеров – Ч. Дж. Фокса, Э. Бёрка и других. Выступая в конце марта 1791 г. в Палате общин, Бёрк назвал Россию «естественным союзником» и самым «полезным» коммерческим партнером Великобритании⁵⁴. Однако заинтересованность российской дипломатии в отстаивании английской парламентской оппозицией выгодной для Петербурга внешнеполитической линии спустя несколько недель послужила причиной выпада против Бёрка и даже косвенной критики его «Размышлений о революции во Франции». В депеше вице-канцлеру графу И.А. Остерману С.Р. Воронцов сообщал о скандальной сцене, разыгравшейся в Палате общин 6 мая 1791 г.:

«Господин Бурк всегда чрезвычайный в своих мнениях и не доволен господином Фоксом, который нашел некоторые погрешности в сочинении перваго и отзывался о том с ним и общими друзьями с тою чистосердечностию, которая отличает его нрав. За сие Г-н Бурк толь на него оскорбился, что самолюбие сочинителя превозмогло над дружбою, двадцать два года между ими продолжавшеюся, вследствие чего в прошлую пятницу атаковал он в нижней каморе Г-на Фокса весьма неблагопристойно и несправедливо яко человека, который ищет ввести здесь демократическое правление. Г-н Фокс отвечал ему с чувствительностию, но весьма умеренно, и оправдал себя пред камерою и тем опровергнул намерение Министерства замарать его в нации и сделать сверх того разделение в членах опозиции. Сие последнее также не удалось Министру, ибо вся опозиция взяла сторону Г-на Фокса. Впрочем здесь ничего нет новаго, и нация продолжает упорствовать видам Министерства, которое никак не в состоянии начать войну противу России за Очаков»⁵⁵.

Таким образом, памфлет Бёрка и полемика вокруг него, которая могла ослабить единство вигов, вызвали недовольство российского посланника. С.Р. Воронцов оказал явное предпочтение оппоненту Бёрка – Фоксу, с прочностью позиций которого он связывал «виды» своего правительства. В августе 1791 г. императрица приобрела за 63 фунта мраморный бюст Фокса работы Джозефа Ноллекенса⁵⁶, ныне хранящийся в Государственном Эрмитаже⁵⁷. Она распорядилась также изготовить его бронзовую копию и установить ее в Камероновой галерее Царского Села, между бюстами Демосфена и Цицерона.

Продолжение следует

¹ The Reception of Edmund Burke in Europe / eds M. Fitzpatrick, P. Jones. London, 2017.

² Признавая талант Бёрка, Маркс тем не менее именовал его «разносчиком гнусного политического лицемерия», «софистом» и «сикофантом», который, «находясь на содержании английской олигархии, разыгрывал роль романтика по отношению к Французской революции». См.: Маркс К. Капитал. Критика политической экономии: в 3-х т. Т.I. Кн. I / пер. И.И. Степанова-Скворцова. М., 1952. С. 763–764, прим. 248.

³ Карп С.Я. «Размышления о революции во Франции» Эдмунда Бёрка (русские отклики 90-х годов XVIII века) // Книга в России в эпоху Просвещения. Сборник научных трудов / отв. ред. А.А. Зайцева. Л., 1988. С. 79–95; Его же. «По плодам их узнаете их»: Эдмунд Бёрк и его «Размышления о революции во Франции» // Бёрк Э. Размышления о революции во Франции / изд. подг. С.Я. Карп. М., 2023. С. 291–293, 313–324.

⁴ См.: Burke E. A Philosophical Enquiry into the Origin of Our Ideas of the Sublime and Beautiful. London: printed for R. and J. Dodsley, in Pall-mall, 1757; русский перевод: Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / общ. ред., вступ. ст. и комм. Б.В. Мееровского, пер. с англ. Е.С. Лагутиной. М., 1979.

⁵ См.: May G. Diderot and Burke: A Study in Aesthetic Affinity // Publications of the Modern Language Association. 1960. Vol. 75. № 5. P. 527–539; Мееровский Б.В. Эдмунд Бёрк как эстетик // Бёрк Э. Философское исследование… С. 25–26, 36–37; Подорога В.А. Возвышенное. После падения. Краткая история общего чувства. М., 2022. С. 22–41.

⁶ См., например: Cobban A. Edmund Burke and the Revolt Against the Eighteenth Century. A Study of the Political and Social Thinking of Burke, Wordsworth, Coleridge and Southey. London, 1929; Вацуро В.Э. Готический роман в России. М., 2002. С. 25, 107, 124.

⁷ Так, 1 марта 1765 г. Фридрих Мельхиор Гримм оставил в своей «Литературной корреспонденции» отклик на выход французского перевода сочинения Бёрка: он отметил глубину и новизну идей трактата, упомянув, что тот пользуется в Англии немалым успехом, несмотря на ряд содержащихся в нем сомнительных парадоксов. См.: Grimm F.M. Correspondance littéraire. T. XII: 1765 / éd. S.G. Gavoty. Ferney-Voltaire, 2020. P. 127.

⁸ В оригинале письма рядом с датой сделана следующая пометка: «Получено 24 февраля»; в самом низу листа: «à M^r le P^e de Gallitzin Vice-chancelier./.»

⁹ «S’attachent» исправлено на «attachent».

¹⁰ Из текста вычеркнуто «еt nous faire sortir».

¹¹ Подчеркнуто в оригинале.

¹² Российский государственный архив древних актов. Ф. 1263 (Голицыны). Оп. 1. Д. 1113. Л. 26–27 об., автограф.

¹³ Здесь и далее иноязычные тексты сопровождаются нашими переводами.

¹⁴ Имеется в виду аббат Луи Антуан Де Франсуа (1728 – ок. 1800).

¹⁵ См.: Burke E. Recherches philosophiques que nous avons du Beau & du Sublime, précédées d’une dissertation “Sur le goût”: En 2 vol. / Traduites de l’anglois de M. Burke par l’Abbé D… F…… A Londres et se vend à Paris, chez Hochereau, quai de Conti, vis-à-vis les Marches du Pont-neuf, au Phénix. Paris, 1765.

¹⁶ См.: Вергилий. Георгики. Книга III. Ст. 233–234.

¹⁷ См.: Вергилий. Энеида. Книга VI.

¹⁸ Подробнее см., например: Мозговая Е.Б. Сочинения Д.А. Голицына по вопросам изобразительного искусства // Знаточество, коллекционирование, меценатство / сост. и науч. ред. Н.С. Кутейникова. СПб., 1992. С. 11–19; Шарнова Е.Б. О создании языка истории искусства в России: «Описание знаменитых произведениями школ и вышедших из оных художников и проч.» князя Д.А. Голицына // Век Просвещения. Вып. V. География эпохи Просвещения: между воображением и реальностью / отв. ред. С.Я. Карп. М., 2015. С. 337–360; Сечин А.Г. Истоки и смысл термина «пристойность» в сочинениях князя Д.А. Голицына об изобразительных искусствах // Вестник СПбГУ. Искусствоведение. 2022. Т. 12. Вып. 4. С. 682–707.

¹⁹ См.: Burkes philosophische Untersuchungen über den Ursprung unsrer Begriffe vom Erhabnen und Schönen. Nach der fünften englischen Ausgabe. Riga: Johann Friedrich Hartknoch, 1773.

²⁰ Гайм Р. Гердер, его жизнь и сочинения: в 2 т. Т. 1 / пер. с нем. В.Н. Неведомского. СПб., 2011. С. 487.

²¹ Cross A.G. “By the Banks of the Thames”: Russians in Eighteenth Century Britain. Newtonville, 1980. P. 235–240 (см.: Кросс Э.Г. У темзских берегов. Россияне в Британии в XVIII в. / пер. Н.Л. Лужецкой. СПб., 1996. С. 151–155); Idem. “A Red Hot English Woman”: Princess Dashkova’s Love Affair with Britain // The Princess & the Patriot / ed. S.A. Prince. Philadelphia, 2006. P. 89–96; Кросс Э.Г. Поездки княгини Е.Р. Дашковой в Великобританию (1770 и 1776–1780 гг.) и ее «Небольшое путешествие в Горную Шотландию» (1777) // XVIII век. Сб. 19. СПб., 1995. С. 223–238; Его же. Павел Дашков: новые и малоизвестные британские страницы биографии // Е.Р. Дашкова: портрет в контексте истории / отв. ред. Л.В. Тычинина. М., 2004. C. 20–34.

²² Кросс Э.Г. Поездки княгини Е.Р. Дашковой… С. 233.

²³ Dashkov P. Dissertatio philosophica inauguralis: de Tragoedia. Quam, Favente Numine, Ex Auctoritate reverendi admodum viri, Gulielmi Robertson, S. S. T.P. Academiae Edinensis praefecti: Nec non Amplissimi Senatus Academici consensu, Et Nobilissimae Facultatis Artium decreto, ad gradum magisti in artibus liberalibus rite et legitime capessendum, in auditorio publico, viii. Id. April. Hora Meridiana, Professorum Examini subjicit Paulus Daschkoviæ princeps, Auct. et Resp. Edinburgi: Excudebant Balfour et Smellie, Academiae Typographi, 1779.

²⁴ См.: Смагина Г.И. Княгиня Екатерина Романовна Дашкова: штрихи к портрету // Дашкова Е.Р. О смысле слова «воспитание». Сочинения, письма, документы / сост., вступ. ст., прим. Г.И. Смагиной. СПб., 2001. C. 30–31.

²⁵ Дашков П.М. Разсуждение о печальном лицедейственном представлении // Новые ежемесячные сочинения. 1794. Апрель. Ч. 94. С. 18–28; Май. Ч. 95. С. 6–14. Как свидетельствует заключительное примечание (см. С. 14), перевод с латыни был выполнен воспитанниками Академии. Ко времени появления этой публикации П.М. Дашков успел принять участие в Русско-турецкой войне 1787–1791 гг., стать генерал-майором (1790), и, вероятно, мог судить на собственном опыте, чем отличаются чувства, испытываемые при созерцании страданий в реальной жизни, от того впечатления, которое производит их представление на театральных подмостках.

²⁶ Кросс Э. Павел Дашков… С. 28. Из этого предположения следует, что исследователь не был знаком с нашей статьей 1988 г. См.: Карп С.Я. «Размышления о революции во Франции» Эдмунда Бёрка.

²⁷ Dissertatio philosophica inauguralis… P. 17; Дашков П.М. Разсуждение о печальном лицедейственном представлении // Новые ежемесячные сочинения. 1794. Май. Ч. 95. С. 10.

²⁸ Дашков П.М. Указ. соч. Май. Ч. 95. С. 10.

²⁹ Кросс Э. Павел Дашков… С. 29.

³⁰ Sheffield City Archives. Wentworth Woodhouse Muniments, WWM Bki/1401; Bki/1361.

³¹ См. это приложение во второй части настоящей статьи, которая будет опубликована в следующем номере нашего журнала.

³² Cross A. “A Red Hot English Woman”… P. 93.

³³ 9 сентября 1780 г. Бёрк был вынужден снять свою кандидатуру. См.: Lock F.P. Edmund Burke: in 2 vol. Oxford, 2008. Vol. I. P. 476.

³⁴ Цит. по: Кросс Э. Павел Дашков… С. 29 (с изменениями).

³⁵ Moriz C.Ph. Reisen eines Deutschen in England im Jahr 1782. In Briefen an Herrn Direktor Gedike. Berlin, 1783.

³⁶ См., например: Алпатова Т.А. Н.М. Карамзин и К.Ф. Мориц // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. 2020. № 2. С. 65–74.

³⁷ Мориц К.Ф. Картина нынешнего естественного и политического состояния Англии / пер. с нем. [М.М.]. М., 1795. Спустя менее 10 лет вышел в свет новый перевод сочинения К.Ф. Морица. См.: Путешествие г-на Морица по Англии. В письмах. Ч. 1–2 / пер. с нем. М., 1804.

³⁸ Мориц К.Ф. Указ. соч. С. 74.

³⁹ Там же. С. 348–349.

⁴⁰ Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву // Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения / общ. ред. и вступ. ст. И.Я. Щипанова. М., 1952. С. 209. Сравнение Бёрка с Демосфеном и Цицероном встречается также и у других авторов. Например, С.Р. Воронцов писал в октябре 1817 г. из Лондона Ф.В. Ростопчину, что надеется увидеть его в Париже и услышать речи выдающихся французских ораторов – «Цицеронов, Демосфенов, Бёрков и Питтов великой нации». См.: Архив князя Воронцова: в 40 кн / [под ред. П.И. Бартенева]. Кн. VIII. М., 1876. С. 533.

⁴¹ В статье «О национальной гордости великороссов» (1914).

⁴² Lock F.P. Op. cit. Vol. II. P. 332.

⁴³ Санктпетербургские ведомости. 22.XI.1790. № 94. С. 1522.

⁴⁴ Санктпетербургские ведомости. 29.XI.1790. № 96. С. 1557.

⁴⁵ Политический журнал с показанием ученых и других вещей, издаваемый в Гамбурге Обществом ученых мужей / пер. с нем. Ноябрь 1790. Ч. 11. С. 1886–1887. Этот журнал начал выходить в Москве в январе 1790 г. и поначалу представлял собой русскую версию немецкого Politisches Journal nebst Anzeige von gelehrten und andern Sachen, который издавался с 1781 г. в Альтоне (в настоящее время округ Гамбурга).

⁴⁶ Санкт-Петербургские ведомости. 23.V.1791. № 41. С. 759. В каталоге книг, бывших в продаже у петербургского книготорговца Германа Иоганна Клостермана в 1794 г., значится парижское издание (1791) сочинения Бёрка. См.: Catalogue des Livres François, Latins, Italiens et Anglois qui se vendent chez Germain Klostermann Perspective de Newsky vis-à-vis la Rue d’Isaac, maison de Mr. le Pr. de Schagffskoy, Nro. 69. et au mois de Janvier l’année prochaine 1795, dans la nouvelle Rue d’Isaac, prèsque vis-à-vis l’Hôtel de Mr. le Pr. de Galitzin, ci-devant Hôtel de Talyzin, Nro. 96. St.-Pétersbourg, 1794. P. 133.

⁴⁷ Todd W.B. Bibliography of Edmund Burke. Godalming, 1982. P. 158. Став советником Парижского парламента, Дюпон в 1788 г. приехал в Англию с целью изучения британской судебной системы и познакомился с Бёрком. Пользуясь его поддержкой и советами, он приступил к переводу «Размышлений о революции во Франции» еще до выхода в свет первого английского издания этого памфлета. Подробнее см.: Карп С.Я. «По плодам их узнаете их». С. 308–313.

⁴⁸ Имеется в виду Мария Фёдоровна (1759–1828) – вторая супруга великого князя Павла Петровича, будущего императора Павла I.

⁴⁹ Цит. по: The Correspondence of Edmund Burke: in 10 vol. Vol. VI / eds A. Cobban, R.A. Smith. Cambridge; Chicago, 1967. P. 442, n. 4.

⁵⁰ Ibidem. Известно о двух аудиенциях У. Факнера у императрицы и великокняжеской четы. Первая состоялась по его прибытии в Санкт-Петербург, 15/26 июня 1791 г., вторая – накануне его отъезда, 20/31 июля того же года. См.: Камер-фурьерский церемониальный журнал 1791 года. СПб., 1890. С. 391–397, 486–492.

⁵¹ Ibidem.

⁵² Ibid. P. 442–445. См. также: Гаврилин Б.А. «Россия спасет мир от варварства и разрухи», письмо Э. Берка российской императрице Екатерине II // Imagines mundi: альманах исследований всеобщей истории XVI–XX вв. 2021. № 11. Серия: Интеллектуальная история. Вып. 5. С. 30–38.

⁵³ С.Р. Воронцов – И.А. Остерману, 22 февраля / 5 марта 1790 г. // Архив внешней политики Российской империи (далее – АВПРИ). Ф. 35. Оп. 6. Д. 410. Л. 81 об. –82 об.

⁵⁴ Цит. по: Кросс Э. У темзских берегов… С. 29.

⁵⁵ АВПРИ. Ф. 35. Оп. 6. Д. 422. Л. 207–208 об.

⁵⁶ См.: «Билет» Дж. Ноллекенса С.Р. Воронцову от 16 августа 1791 г. // Там же. Д. 425. Л. 17.

⁵⁷ Государственный Эрмитаж. Мрамор, выс. 0,56 м, Н. ск. 13.

About the authors

Sergey Ya. Karp

Author for correspondence.
Email: s.karp@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8869-012X
Scopus Author ID: 56962711200

доктор исторических наук, главный научный сотрудник

References

Supplementary files