№ 3 (2023)

В статье излагается современная концепция истории Сталинградской битвы, а также совокупность важнейших стратегических решений противоборствующих сторон, которые привели к сокрушительному поражению вермахта, гибели его 6-й армии, что стало одним из важнейших переломных моментов во Второй мировой войне.

В данной статье рассматриваются последние немецкие и международные исследования по истории битвы за Сталинград. В публикации также перечислены исследовательские вопросы, ответы на которые помогут получить более полную картину этого, по всей видимости, самого важного сражения Второй мировой войны. Поэтому особую роль должны сыграть дальнейшие исследования о работе военной разведки Красной армии до и во время сражения, о логистике и снабжении сражающихся войск, а также о воздушных налетах на город на Волге.

В статье на основе уникальных архивных документов - стенограмм бесед с бывшими ополченцами, которые были записаны с ними еще в годы войны, а также послевоенной мемуарной литературы предпринята попытка реконструировать стратегии выживания и модели поведения московских ополченцев в экстремальных условиях окружения, прорыва из него и проживания на оккупированной территории Смоленской и Московской областей осенью-зимой 1941-1942 гг.

На основе архивных документов ГКО, ЦК ВКП(б), СМ СССР, структур Народного комиссариата обороны СССР, региональных и районных партийных и советских органов, воинских частей, органов военного управления, Центрального Совета Осоавиахима СССР и его региональных организаций, большинство которых вводится в научный оборот впервые, рассмотрена роль регионального и районного руководства в организации и проведении сплошного разминирования типичного аграрного региона центра России - Калужской области. Исследованы подходы к решению этой проблемы Центра и региональной власти. Доминирование подхода, который продвигало региональное и районное руководство, стало не только следствием его ведущей роли в организации разминирования на местах, но и отразило постепенное сворачивание пространства внеэкономического принуждения в советской экономике.

В статье охарактеризованы первые годовщины событий Великой Отечественной войны (в первую очередь - Дня Победы/Праздника Победы) с точки зрения советской политики памяти, которая интерпретируется авторами как часть символической политики, представляющей производство и поддержание определённых общественных представлений о прошлом для достижения устойчивости господствующего политического режима. Особый акцент делается на сравнительном анализе официальных программ мероприятий, связанных с Праздниками Победы в 1945-1965 гг., 20-летием начала Великой Отечественной войны (1961), первыми «круглыми» годовщинами битвы за Москву, Сталинградской и Курской битв с учетом идеологических, мобилизационных, статусных, геополитических, организационных факторов. На основе значительного количества архивных и опубликованных источников показано, как по мере отдаления от военных событий на 10-20 лет усилилась инструментальная роль годовщин ключевых событий Великой Отечественной войны, направленная на решение не только внутриполитических, но и внешнеполитических задач. К середине 1960-х гг. такие годовщины окончательно закрепились в мемориальном календаре и служили консолидации и мобилизации советского общества, способствовали концентрации символических ресурсов у центральных и в некоторых случаях региональных властей (например, случай Сталинграда/Волгограда), а также использовались для укрепления позитивного образа СССР за рубежом.

Статья посвящена особенностям взаимовосприятия российских и французских военных моряков, а также направлениям, формам и результатам взаимодействия флотов союзных держав со времени возникновения Франко-русского союза в конце XIX столетия до начала Первой мировой войны. В качестве основных факторов, определявших российско-французские взаимоотношения в военно-морской сфере, выделены создание во Франции и России морских генеральных штабов, активная военно-дипломатическая деятельность военно-морских агентов (атташе) в Париже и Санкт-Петербурге, а также заключение в 1912 г. военно-морской конвенции и последовавшие за ним регулярные контакты начальников морских штабов. Сделан вывод о преобладании критического взаимовосприятия флотских корпораций стран-союзников, а также низкой эффективности их взаимодействия в преддверии мировой войны.

В статье анализируется процесс завоевания персидского текстильного рынка отечественными производителями в условиях существования острого соперничества с британскими конкурентами на протяжении XIX - начале ХХ в. Определяются факторы, препятствовавшие активизации отечественного тканевого экспорта в Персию на протяжении XIX в.; причины начала увеличения поставок текстиля на персидский рынок в последнем десятилетии столетия; использовавшиеся меры, направленные на улучшение условий экспорта и результаты, которые Российской империи удалось достигнуть к моменту завершения мирного периода своего существования в начале ХХ в. Автор приходит к выводу, что, с конца XIX в., российское купечество заняло активную позицию в экспортном вопросе и начало воспринимать его как дело государственной важности.

Успешное завершение советского атомного проекта стало результатом сочетания внутренних и внешних факторов. Безусловно, важную роль играли привилегии и гарантии, предоставленные правительством для проведения научных исследований и производства ядерного оружия, а также кропотливые усилия учёных по преодолению всевозможных трудностей. Но столь же существенным являлось использование зарубежного опыта, становившегося известным прежде всего из донесений разведки. Деятельность разведки способствовала освоению и использованию Советским Союзом иностранного опыта. Ни акцент на решающей роли разведки, ни отрицание её значения не способствуют систематическому и научному пониманию её цели и роли. СССР имел возможность полностью самостоятельно завершить все ядерные исследования, однако для этого потребовалось бы значительно больше ресурсов и времени.