Helium Isotope Composition and 4He/20Ne Ratio in Pyrite and Magnetite of Explosive Carbonatite Breccias of the Sallan-Latva Massif, Kola Region

Capa

Citar

Texto integral

Resumo

We studied the isotopic composition and helium and neon ratios of fluid inclusions in magnetite and pyrite from carbonatite breccias of the Sallanlatva alkaline-ultrabasic complex using the stepcrushing method. The results indicate a high probability that fluids from several sources, captured in different proportions, were involved in the formation of the Sallanlatva explosive carbonatite breccias. The R/Ra ratio (R is the measured 3He/4He ratio, and Ra = 1.382 x 10-6 is the same ratio in atmospheric air) reaches a value of 2.3, which is a reliable indicator of mantle gas involvement. The low (1 to 44) value of the 4He/20Ne ratio suggests the contribution of atmospheric gases dissolved in paleometeoric waters. The combination of these two facts supports the hypothesis of the phreatomagmatic nature of the studied breccias, i.e. their formation due to the interaction of infiltrated high-temperature orthomagmatic fluid with meteoric waters transporting dissolved atmospheric gases.

Texto integral

Благородные газы являются неотъемлемой составляющей флюидов, а их изотопные характеристики несут ценную петрологическую информацию [1]. В природе есть несколько глобальных резервуаров, в которых изотопные характеристики и элементная распространённость благородных газов значимо различаются (порой — на порядки): (1) мантия, (2) кора, (3) атмосфера (в том числе газы, растворённые в метеорных водах) [2]. Благодаря этому изучение благородных газов может указать на источники флюидов, вовлечённых в формирование геологических объектов [1]. Карбонатитовые системы в целом и карбонатиты Кольской щелочной провинции в частности являются примером взаимодействия вещества трёх этих источников [3].

Кольская щелочная провинция (КЩП), сформировавшаяся 360–380 млн лет назад в девоне [4], включает в себя множество комплексов [5], многие из которых содержат карбонатиты. Породы (в т.ч. карбонатиты) комплексов КЩП стали объектом для детального изучения изотопных характеристик захваченных ими благородных газов, что позволило выявить на региональном уровне признаки плюм-литосферного взаимодействия, породившего первичные расплавы для комплексов КЩП, вклад различных источников в эти первичные расплавы и их дальнейшую эволюцию [3, 6]. Не меньший интерес представляют и результаты изучения благородных газов на уровне отдельных комплексов КЩП, позволяющие глубже понять механизмы их формирования. Так, на примере массива Себльявр в работах [7, 8] продемонстрировано смешение флюидов с изотопными метками мантийного и атмосферного резервуаров. При изучении карбонатитов массива Вуориярви [9] также был установлен вклад в их формирование и коровых (метеорных) вод, и модифицированных мантийных флюидов. В рамках настоящей работы в фокусе исследования оказались карбонатиты, слагающие эксплозивную брекчию ещё в одном комплексе КЩП — массиве Салланлатва. Геология массива Салланлатва описана в работах [10, 11], а описание эксплозивных брекчий Салланлатвы представлены в работе [12].

Изучение таких относительно редко встречающихся брекчий представляет интерес для понимания того, какие геохимические преобразования осуществляются при переходе от интрузивного внедрения карбонатитовых расплавов к эффузивному, что сопровождается дегазацией и сопутствующим ей фракционированием элементов [13]. В дополнение к этому эксплозивные брекчии Салланлатвы заинтересовали геологов находками муассанита и алмаза [12]. Была изучена одна из разновидностей брекчий с цементом, сложенным тонкозернистым анкеритом (доминирующий минерал), хлоритом, баритом, стронцианитом, анкилитом-(Ce) CeSr(CO3)2(OH) · H2O и гидроксилапатитом. В массе цемента наблюдаются угловатые фрагменты сидеритовых карбонатитов, единичные лейсты флогопита, а также крупные (до 10 мм в поперечнике) идиоморфные кристаллы магнетита и пирита и их обломки. Как известно [14], и магнетит, и пирит надёжно удерживают захваченные флюиды. Цель настоящего исследования состояла в изучении этих флюидов в попытке определить природу изученных брекчий. Необходимо отметить, что обогащённые Fe, Mg и в меньшей мере Mn ортомагматические флюиды с высоким содержанием H2O и CO2 играли ведущую роль в становлении комплекса Салланлатвы и в формировании его руд [11].

Для изотопного анализа гелий был извлечён из мономинеральных фракций магнетита и пирита (размерность кристаллов от 0.25 до 1.0 мм) трёх образцов керна карбонатитовой брекчии массива Салланлатва, отобранных при бурении разведочной скважины № 50 с разных глубин (186.0, 187.6 и 229.5 м). Содержание и изотопный состав He и Ne определены на газовом масс-спектрометре МИ–1201(ИГ) в Геологическом институте КНЦ РАН (г. Апатиты). Экстракция благородных газов проводилась в высоковакуумных условиях путём ступенчатого дробления с применением электромеханической дробилки [15], позволяющей измельчать образцы в ручном и автоматическом режиме непосредственно в системе напуска масс-спектрометра. Метод ступенчатого дробления позволяет из захваченных минералами флюидных включений выделять газы поэтапно (от крупных включений к мелким, от более плотных к менее плотным и, соответственно, от менее к более прочно удерживаемым образцом), отделяя их от газовых компонентов, связанных в кристаллической решетке минерала [8]. В состав последних входят радиогенные изотопы благородных газов, образованные in situ за счёт процессов радиоактивного распада U, Th и других элементов. Примесь таких радиогенных газов искажает первичные изотопные характеристики захваченных флюидов [8]. Содержания U и Th в пудре, оставшейся после дробления, определялись методом ИСП-МС (ЦКП ИППЭС КНЦ РАН, г. Апатиты). Для минимизации вклада радиогенных газов нами измерялся изотопный состав только первой порции газа, выделившейся после 1000 ударов. Эта порция газа изучалась дробно: первое измерение проводилось после 100 ударов, второе — также после 100 ударов, а третье — после 800 ударов. Газ, выделившийся в каждой серии ударов, поступал в цельнометаллическую линию и очищался от активных газов (в первую очередь водорода) с помощью Ti‒Zr-геттеров. Аргон и более тяжёлые газы осаждались на криогенной ловушке (активированный уголь, охлаждённый жидким азотом при 77°К). Калибровка чувствительности прибора и масс-дискриминации контролировалась регулярным измерением эталона с воздушным изотопным составом гелия и неона по схеме стандарт–образец–стандарт. Значения бланка для 4He не превышали 1 х 10-9 см3/г, для 20Ne — 2х10-10 см3/г. Ошибка измерения концентрации благородных газов (метод высоты пика) и отношения 3He/4He не превышала 10%, отношения 4He/20Ne 15% (1σ). Результаты анализа приведены в табл. 1. Содержания изотопов 21Ne, 22Ne, 36Ar, 38Ar и 40Ar не определялись по техническим причинам. В настоящий момент приборы МИ–1201(ИГ) в ГИ КНЦ РАН проходят глубокую техническую модернизацию. Настоящая работа содержит первые результаты, полученные на обновлённых масс-спектрометрах, однако для перечисленных изотопов методики анализа, учитывающие новые технические характеристики приборов, находятся на стадии тестирования.

 

Таблица 1. Концентрация изотопов 4He, 3He и 20Ne (см3/г), а также отношения 3He/4He и 4He/20Ne во флюидах, извлечённых ступенчатым дроблением из магнетита и пирита из карбонатитовых эксплозивных брекчий щёлочно-ультраосновного массива Салланлатва

Кумулятивное кол-во ударов

4He х 10-6, см3/г STP*

3He х 10-12, см3/г STP*

20Ne х 10-7, см3/г STP*

4He/3He х 106

±

R/Ra

4He/20Ne

±

SAL_50/186.0-Mag#1 [масса пробы 0.12 г, U – 6.1 ppm, Th – 286 ppm]**

100

13.0 (25.0%)

15.6 (45.4%)

4.84 (41.0%)

0.833

0.7

0.049

26.9

2.3

200

13.7 (26.3%)

10.3 (30.0%)

3.68 (31.2%)

1.33

0.08

0.544

37.2

3.6

1000

25.4 (48.8%)

8.43 (24.6%)

3.29 (27.9%)

3.01

0.24

0.240

77.2

8.0

Итого:

52.1

34.3

11.8

1.52

0.17

0.477

44.2

3.9

SAL_50/186.0-Mag#2 [масса пробы 0.12 г, U – 8.5 ppm, Th – 698 ppm]

100

8.61 (28.6%)

27.9 (72.5%)

149 (45.6%)

0.309

0.022

2.34

0.578

0.045

200

3.88 (12.9%)

2.94 (7.6%)

60.7 (18.6%)

1.32

0.12

0.548

0.639

0.051

1000

17.6 (58.5%)

7.63 (19.8%)

117 (35.9%)

2.30

0.17

0.314

1.50

0.12

Итого:

30.1

38.5

326

0.781

0.080

0.926

0.923

0.071

SAL_50/187.6-Py [масса пробы 0.09 г, U – 0.82 ppm, Th – 15.7 ppm]

100

5.34 (25.7%)

19.2 (61.5%)

60.6 (92.1%)

0.278

0.016

2.60

0.881

0.060

200

2.36 (11.3%)

4.75 (15.2%)

1.74 (2.6%)

0.498

0.035

1.46

13.6

1.0

1000

13.1 (63.0%)

7.23 (23.2%)

3.44 (5.2%)

1.81

0.14

0.399

38.1

2.6

Итого:

20.8

31.2

65.8

0.667

0.071

1.09

3.16

0.24

SAL_50/187.6-Mag [масса пробы 0.14 г, U – 0.63 ppm, Th – 9.10 ppm]

100

4.82 (37.1%)

28.4 (69.1%)

30.9 (91.4%)

0.170

0.007

4.26

1.56

0.19

200

1.47 (11.3%)

4.98 (12.1%)

0.786 (2.3%)

0.295

0.019

2.45

18.7

2.0

1000

6.70 (51.6%)

7.74 (18.8%)

2.11 (6.2%)

0.862

0.089

0.836

31.8

4.6

Итого:

13.0

41.1

33.8

0.316

0.039

2.29

3.85

0.36

SAL_50/229.5-Py [масса пробы 0.29 г, U – 10.9 ppm, Th – 36.3 ppm]

100

22.9 (56.5%)

15.3 (69.9%)

0.592 (5.5%)

1.50

0.09

0.483

387

27

200

4.43 (10.9%)

2.53 (11.6%)

0.362 (3.4%)

1.75

0.12

0.413

122

9

1000

13.2 (32.6%)

4.05 (18.5%)

9.75 (91.1%)

3.26

0.23

0.222

13.5

1.0

Итого:

40.5

21.9

10.7

1.85

0.18

0.391

37.9

2.6

SAL_50/229.5-Mag [масса пробы 0.12 г, U – 10.8 ppm, Th – 112 ppm]

100

4.30 (33.8%)

8.78 (48.6%)

55.2 (83.2%)

0.490

0.034

1.48

0.779

0.08

200

1.66 (13.0%)

2.66 (14.7%)

5.77 (8.7%)

0.625

0.059

1.16

2.88

0.41

1000

6.77 (53.2%)

6.61 (36.6%)

5.39 (8.1%)

1.02

0.02

0.706

12.6

1.9

Итого:

12.7

18.1

66.4

0.699

0.073

1.03

1.91

0.22

Примечание. Погрешности измерения концентраций составляют ±10%. Ошибки определения изотопных соотношений находятся на уровне достоверности 1σ. * В круглых скобках приведена доля от суммарного объёма изотопа, выделившегося после 1000 ударов. ** В квадратных скобках приведены масса пробы и содержания U и Th, измеренные в пудре, оставшейся после дробления.

 

Из исследованных образцов по итогам 1000 ударов суммарно выделилось n х 10-11 см3/г 3He и m х 10-5 см3/г 4He, где наименьшие и наибольшие значения n различались в 2 раза, а m — в 4 раза (табл. 1). На фоне этого наибольшее измеренное значение содержания 20Ne отличается от наименьшего более чем в 30 раз. По этой причине установлен относительно узкий диапазон вариаций значений 3He/4He (R/Ra от 0.4 до 2.3 Ra), в то время как отношение 4He/20Ne изменялось от 1 до 44. При этом какой-либо связи между измеренными концентрациями благородных газов, их изотопными отношениями и тем, какой минерал-хозяин исследовался (пирит или магнетит), не обнаружено. Так, результаты изучения двух образцов магнетита с глубины 186.0 м различаются между собой не меньше, чем результаты изучения пар пирит‒магнетит с глубин 187.6 м и 229.5 м (табл. 1). Отметим, что к настоящему моменту для карбонатитов лишь трёх комплексов КЩП (Ковдора, Себльявра и Вуориярви) у единичных образцов были определены значения 3He/4He выше такового в воздухе (т. е. > 1 Ra) [3, 7, 9], в то время как для карбонатитов Хибин, Озёрной Вараки и Салмагоры эти значения << 1 Ra [3]. Данное сравнение носит оценочный характер. Минералы всех перечисленных комплексов, за исключением Себльявра [7], исследовались с применением метода дробления в одну ступень. Для более корректного сопоставления требуется ревизия уже имеющихся данных путём повторного изучения в коллекциях каменного материала из комплексов КЩП газов, извлечённых ступенчатым дроблением, желательно выполненным по единой методике.

Исследование содержания U и Th в пудре (см. табл. 1) показало присутствие заметного количества тория (до 700 ppm) при меньшем содержании урана (от 0.6 до 11 ppm). Одновременно установлены повышенные содержания целого ряда элементов, не типичных ни для пирита, ни для магнетита (например, Nb, Ba, Sr, REEs). Это позволяет предполагать, что и U, и Th содержатся в минеральных включениях, предположительно в пирохлоре. Столь высокие содержания тория способны вырабатывать in situ существенный объём 4He, тем самым понижая значение R/Ra и ретушируя мантийные метки. Действительно, наблюдается отчетливая тенденция “чем выше значение U+0.24Th, тем ниже отношение R/Ra” (рис. 1а). При этом, как сказано выше, содержание 3He оказалось очень выдержанным. Это позволяет предполагать, что за вариации R/Ra ответственен именно 4He, образовавшийся in situ. Мы рассмотрели большую выборку данных по изотопному составу гелия в карбонатитах и комплементарных им щелочных породах комплексов КЩП из работы [3]. Анализ этих данных (рис. 1б) показал, что все изученные образцы, содержащие < 10-11 см3/г 3He, характеризуются значением R/Ra ниже воздушного. Среди проб с 3He < 10–10 см3/г большинство имеют R/Ra = n х 10-1. И лишь для проб, содержащих > 10–10 см3/г 3He, в большинстве случаев можно уверенно говорить о присутствии мантийного компонента. По всей видимости, при содержании 3He ниже, чем 10–10 см3/г, наблюдается влияние in situ радиогенного гелия. Результаты нашего исследования подтверждают это правило. Однако ступенчатое дробление может несколько смягчить этот эффект, позволяя выявить присутствие мантийных газов. В нашем случае лишь у одной пробы изотопный состав валового гелия оказался заметно больше 1 Ra. В то же время порции газа, проанализированные после первых 100 ударов, имели значение R/Ra существенно выше воздушного (от 1.5 до 4.3 Ra) в четырёх пробах из шести.

 

Рис. 1. (а) Сопоставление отношения R/Ra в валовом газе, извлечённом при дроблении, с содержанием U + 0.24Th (ppm), определённом в пудре, оставшейся после дробления. (б) Гистограмма, отражающая связь частоты встречаемости определённых значений отношения R/Ra в зависимости от содержания 3He для минералов и валовых проб карбонатитов (закрашенные области столбиков) и комплементарных им пород (пустые области) из комплексов КЩП по данным из работы [3]. Сопоставление (в) концентрации 3He с изотопным отношением 4He/3He и (г) отношений R/Ra и 4He/20Ne во флюидах, извлечённых ступенчатым дроблением из пирита и магнетита эксплозивных карбонатитовых брекчий массива Салланлатва. Условные обозначения: 1 — первая ступень дробления (до 100 ударов), 2 — вторая ступень (от 100 до 200 ударов), 3 — третья ступень дробления (от 200 до 1000 ударов), 4 — магнетит (Mag), 5 — пирит (Py). На рисунке (в) приведена линия смешения, построенная по данным из работы [8], между веществом Кольского плюма [3] и радиогенным гелием, образованным в минерале in situ. На рисунке (г) цвет символов соответствует исследованному образцу (красный — 186.0 м, голубой — 187.6 м, зелёный — 229.5 м), а стрелки отражают последовательность ступеней дробления от первой к третьей. На рисунке (г) также приведены линии смешения между водой, насыщенной воздухом, корой и верхней мантией ([1, 16] и ссылки там), а также изотопные характеристики воздуха атмосферы [17]

 

Во всех экспериментах в первых порциях газа выделялась существенная доля (от 25% до 56%) от суммарного объёма 4He, выделившегося после 1000 ударов. Соответствующая доля 3He была ещё выше (от 45% до 72%). Именно по этой причине первые порции извлечённых флюидов характеризовались наиболее высоким значением отношения 3He/4He, которое по мере дробления снижалось в 2–7 раз. При этом фигуративные точки анализов расположились вблизи линии смешения между веществом Кольского плюма с отношением 4He/3He -30000 [3] (~ 24 Ra) и радиогенным гелием, образованным в минерале in situ и выделившимся из кристаллической решетки при дроблении (рис. 1в). Данная линия, выявленная при изучении пород Себльявра, и её природа подробно описаны в работе [8].

В большинстве случаев наибольшая доля (до 92%) изотопа 20Ne также выделялась на первой ступени дробления и при дальнейшем измельчении образца резко падала. При этом наблюдается согласованное снижение значений отношений R/Ra и 4He/20Ne (рис. 1г). Привлекают внимание низкие значения 4He/20Ne (в индивидуальных ступенях дробления до 0.6), установленные для некоторых образцов (табл. 1). Известно, что гелий быстрее диффундирует из пород и минералов, чем неон [14]. Поэтому диффузионная потеря гелия из образцов может с течением времени приводить к понижению отношения 4He/20Ne [14]. Однако, как было отмечено ранее, вариации отношения 4He/20Ne обусловлены не различиями в содержании гелия, а разным количеством неона. Это плохо согласуется с моделью избирательной потери гелия. Более реалистичным представляется вовлечение атмосферных газов, которые характеризуются исключительно низким значением 4He/20Ne, отличающим атмосферу от прочих резервуаров (0.318 против >1000 в мантийных и коровых газах (см. [1, 16, 17] и ссылки там). Перенос атмосферных газов в глубинные слои осуществляется метеорными водами, причём растворённые в них газы характеризуются даже более низкими значениями 4He/20Ne-отношения. Положение фигуративных точек проанализированных образцов на диаграмме отношений R/Ra и 4He/20Ne (рис. 1г) позволяет предполагать, что захваченный неон имеет именно атмосферное происхождение.

В совокупности полученные результаты говорят в пользу гипотезы о фреатомагматической природе исследованных брекчий, т. е. об их формировании за счёт взаимодействия внедрявшегося горячего расплава/флюида с метеорными водами [13], несущими растворённые атмосферные газы. Исходя из имеющихся данных, в формировании карбонатитов комплекса Салланлатва активное участие принимал углекислотно-водный ортомагматический флюид, гомогенный при T > 250°C, но гетерогенный при более низких температурах [11]. При этом предполагается, что трансформация флюида из гомогенного в гетерогенный может сопровождаться взрывными событиями. Таким образом, взаимодействие метеорных вод с ортомагматическим флюидом, вызвавшее резкое остывание последнего, могло стать триггером, вызвавшим эксплозивное событие.

БЛАГОДАРНОСТИ

Авторы выражают благодарность рецензентам, чьи конструктивные критические замечания позволили улучшить текст. Глубокая признательность выражается Александру Борисовичу Верховскому за обсуждение рукописи.

ИСТОЧНИК ФИНАНСИРОВАНИЯ

Исследования выполнены за счёт средств Российского научного фонда, проект № 19-77-10039-П. Методическая и инструментальная база исследований изотопов благородных газов разработаны и поддерживаются в рамках государственных заданий ГИ КНЦ РАН (Апатиты) FMEZ-2024-0004 и ЦЭС КНЦ РАН (Апатиты) FMEZ-2022-0014.

×

Sobre autores

E. Kozlov

Geological Institute of the Kola Science Centre of the Russian Academy of Sciences

Autor responsável pela correspondência
Email: kozlov_e.n@mail.ru
Rússia, Apatity

E. Fomina

Geological Institute of the Kola Science Centre of the Russian Academy of Sciences

Email: kozlov_e.n@mail.ru
Rússia, Apatity

M. Sidorov

Geological Institute of the Kola Science Centre of the Russian Academy of Sciences

Email: kozlov_e.n@mail.ru
Rússia, Apatity

A. Gudkov

Geological Institute of the Kola Science Centre of the Russian Academy of Sciences

Email: kozlov_e.n@mail.ru
Rússia, Apatity

V. Kolobov

Northern Energetics Research Centre of the Kola Science Centre of the Russian Academy of Sciences

Email: kozlov_e.n@mail.ru
Rússia, Apatity

Bibliografia

  1. Ballentine C. J., Burgess R., Marty B. Tracing Fluid Origin, Transport and Interaction in the Crust // Reviews in Mineralogy and Geochemistry. 2002. V. 47. №1. P. 539–614. https://doi.org/10.2138/rmg.2002.47.13
  2. Mamyrin B. A., Tolstikhin I. N. Helium isotopes in nature. Amsterdam, New York: Elsevier, 1984. 288 p.
  3. Tolstikhin I. N., Kamensky I. L., Marty B., Nivin V. A., Vetrin V. R., Balaganskaya E. G., Ikorsky S. V., Gannibal M. A., Weiss D., Verhulst A., Demaiffe D. Rare gas isotopes and parent trace elements in ultrabasic-alkaline-carbonatite complexes, Kola Peninsula: identification of lower mantle plume component // Geochimica et Cosmochimica Acta. 2002. V. 66. № 5. P. 881–901. https://doi.org/10.1016/s0016-7037(01)00807-9
  4. Kramm U., Kogarko L. N., Kononova V. A., Vartiainen H. The Kola Alkaline Province of the CIS and Finland: Precise Rb–Sr ages define 380–360 Ma age range for all magmatism // Lithos. 1993. V. 30. № 1. P. 33–44. https://doi.org/10.1016/0024-4937(93)90004-v
  5. Downes H., Balaganskaya E., Beard A., Liferovich R., Demaiffe D. Petrogenetic processes in the ultramafic, alkaline and carbonatitic magmatism in the Kola Alkaline Province: A review // Lithos. 2005. V. 85. № 1–4. P. 48–75. https://doi.org/10.1016/j.lithos.2005.03.020
  6. Marty B., Tolstikhin I., Kamensky I.L., Nivin V. A., Balaganskaya E., Zimmermann J.-L. Plume-derived rare gases in 380 Ma carbonatites from the Kola region (Russia) and the argon isotopic composition in the deep mantle // Earth and Planetary Science Letters. 1998. V. 164. № 1–2. P. 179–192. https://doi.org/10.1016/s0012-821x(98)00202-7
  7. Буйкин А. И., Верховский А. Б., Сорохтина Н. В., Ко гарко Л. Н. Состав и источники летучих и благородных газов во флюидных включениях в пироксенитах и карбонатитах Себльяврского массива, Кольский полуостров // Петрология. 2014. Т. 22. № 5. С. 546–560. https://doi.org/10.7868/s0869590314050033
  8. Буйкин А. И., Камалеева А. И., Сорохтина Н. В. К вопросу об эффективности разделения захваченных и образованных in situ компонентов благородных газов при дроблении образцов в вакууме // Геохимия. 2018. № 6. С. 586–593. https://doi.org/10.7868/s0016752518060079
  9. Kozlov E., Skiba V., Fomina E., Sidorov M. Noble gas isotopic signatures of sulfides in carbonatites of the Vuoriyarvi alkaline-ultrabasic complex (Kola Region, NW Russia) // Arabian Journal of Geosciences. 2021. V. 14. Art. № 1725. https://doi.org/10.1007/s12517-021-07884-9
  10. Кухаренко A. A., Булах А. Г., Багдасаров Э. А., Римская-Корсакова О. М., Нефедов Е. И., Ильинский Г. А., Сер геев A. C., Абакумова Н. Б. Каледонский комплекс ультраосновных, щелочных пород и карбонатитов Кольского полуострова и Северной Карелии. М.: Недра, 1965. 772 с.
  11. Zaitsev A. N., Sitnikova M. A., Subbotin V. V., Fernández-Suárez J., Jeffries T. E. Sallanlatvi Complex– a rare example of magnesite and siderite carbonatites // Phoscorites and carbonatites from mantle to mine: the key example of the Kola alkaline province. Eds. F. Wall, A.N. Zaitsev. London: Mineralogical Society of Great Britain & Ireland, 2004. P. 201–245. https://doi.org/10.1180/MSS.10.07
  12. Афанасьев Б.В. Минеральные ресурсы щелочноультраосновных массивов Кольского полуострова. СПб.: Изд-во “Роза ветров”, 2011. 224 с.
  13. Walter B. F., Giebel R. J., Siegfried P. R., Gudelius D., Kolb J. The eruption interface between carbonatitic dykes and diatremes – The Gross Brukkaros volcanic field Namibia // Chemical Geology. 2023. V. 621. Art. № 121344. https://doi.org/10.1016/j.chemgeo.2023.121344
  14. Wilske C., Suckow A., Gerber C., Deslandes A., Crane P., Mallants D. Mineral Crushing Methods for Noble Gas Analyses of Fluid Inclusions // Geofluids. 2023. V. 2023. Art. ID 8040253. P. 1–25. https://doi.org/10.1155/2023/8040253
  15. Скиба В. И., Каменский И. Л., Ганнибал М. А., Пахомовский Я. А. Распределение изотопов гелия и аргона в амфиболе из кварц-полевошпатовой жилы контактовой зоны Понойского массива (Кольский полуостров) // Записки РМО. 2018. Т. 147. № 4. С. 96–107.
  16. Defourny A., Blard P.-H., Zimmermann L., Jobé P., Collignon A., Nguyen F., Dassargues A. δ13C, CO2/3He and 3He/4He ratios reveal the presence of mantle gas in the CO2-rich groundwaters of the Ardennes massif (Spa, Belgium) // Hydrology and Earth System Sciences. 2022. V. 26. № 10. P. 2637–2648.
  17. Ozima M., Podosek F. A. Noble Gas Geochemistry (2nd ed.). Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 286 p. https://doi.org/10.1017/CBO9780511545986

Arquivos suplementares

Arquivos suplementares
Ação
1. JATS XML
Baixar
2. Fig. 1. (a) Comparison of the R/Ra ratio in the bulk gas extracted during crushing with the U + 0.24Th content (ppm) determined in the powder remaining after crushing. (b) Histogram showing the relationship between the frequency of occurrence of certain values of R/Ra ratio as a function of 3He content for minerals and bulk samples of carbonatites (coloured areas of bars) and their complementary rocks (empty areas) from the SCP complexes according to data from [3]. Comparison of (c) 3He concentration with 4He/3He isotopic ratio and (d) R/Ra and 4He/20Ne ratios in fluids extracted by stepwise crushing from pyrite and magnetite of explosive carbonatite breccias of the Sallanlatva massif. Notation: 1 - first crushing stage (up to 100 blows), 2 - second crushing stage (from 100 to 200 blows), 3 - third crushing stage (from 200 to 1000 blows), 4 - magnetite (Mag), 5 - pyrite (Py). Figure (c) shows the mixing line, plotted using data from [8], between the substance of the Kola plume [3] and radiogenic helium formed in situ in the mineral. In Figure (d), the colour of the symbols corresponds to the studied sample (red - 186.0 m, blue - 187.6 m, green - 229.5 m), and the arrows reflect the sequence of crushing steps from the first to the third. Figure (d) also shows the mixing lines between air-saturated water, crust, and upper mantle ([1, 16] and references therein), as well as the isotopic characteristics of atmospheric air [17]

Baixar (71KB)
Metadados

Declaração de direitos autorais © Russian Academy of Sciences, 2024

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».