Recent data on the isotopes and geochemistry of kimberlites of the TSNIGRI-Arkhangelskaya pipe, Arkhangelsk diamondiferous province (Northern East-European platform)

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

The first data on the bulk and isotopic (Sr, Nd) composition of kimberlites from the low-diamondiferous TSNIGRI-Arkhangelskaya pipe, located in the Kepino field of the Arkhangelsk diamondiferous province, are presented. It is shown that the kimberlites belong to the moderate titanium type of kimberlites of the province and differ significantly from the previously studied kimberlites of the Kepino field in lower concentrations of TiO2, Ba, high field strength and light rare earth elements. Among all the kimberlites of the province, the kimberlites of the TSNIGRI-Arkhangelskaya pipe have the most radiogenic Sr composition (87Sr/86Sr t from 0.7068 to 0.7089), which may be due to a combination of several factors. It has been established that the kimberlites of the pipe are represented by two varieties, which have differences both in the concentrations of major and trace elements, and in the compositions of Sr and Nd isotopes. The composition of Nd isotopes (εNd from 0 to –0.6) for variety I kimberlites indicates their enriched source in the lithospheric mantle. Kimberlites of variety II have a less radiogenic Nd composition (εNd from –3.5 to –4.9), the interpretation of which is ambiguous: their formation from an even more ancient enriched source inside the lithospheric mantle compared to variety I cannot be excluded.

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

В пределах Архангельской области известно ~100 объектов проявления ультраосновного и основного магматизма [1], образующих Архангельскую алмазоносную провинцию (ААП), условно разделённую на шесть магматических полей (рис. 1). Объекты кимберлитового магматизма известны в пределах Золотицкого, Кепинского и Верхотинского полей. Традиционно [1–4] кимберлиты ААП разделяются на три типа. Первый тип представлен низкотитанистыми (TiO2 < 1 мас. %) кимберлитами Золотицкого поля, которые также характеризуются низкими концентрациями лёгких (Л) редкоземельных элементов (РЗЭ) и высокозарядных элементов (ВЗРЭ), а также отрицательными значениями εNd (от –2.2 до –5.3) при значениях 87Sr/86Sr t от 0.70362 до 0.70662, что свидетельствует о формировании источников этих кимберлитов в обогащённой мантии первого типа EM1 [1–3]. Второй тип представлен высокотитанистыми (TiO2 > 2 мас. %) кимберлитами Кепинского поля, которые обогащены ЛРЗЭ, имеют положительные значения εNd (от +2.8 до +1.2) при значениях 87Sr/86Sr t от 0.70342 до 0.70518, что указывает на положение их источника в деплетированной мантии [1–4], соответствуя изотопно-геохимическим характеристикам кимберлитов I-группы Южной Африки [5]. Третий тип представлен умереннотитанистыми (~1 мас. % < TiO2 <2.5 мас. %) кимберлитами трубки им. В. Гриба, которые по значениям εNd от –1.0 до +1.5 и 87Sr/86Sr t от 0.70425 до 0.70648 и концентрациям ЛРЗЭ и ВЗРЭ имеют промежуточный состав между кимберлитами Золотицкого и Кепинского полей [1, 2].

 

Рис. 1. Схема расположения магматических объектов Архангельской алмазоносной провинции (а) с детализацией [6] для Кепинского поля (б). 1–6 – магматические поля (по [1]): 1 – Золотицкое, 2 – Кепинское, 3 – Турьинское, 4 – Ижмозерское, 5 – Верхотинское, 6 – Мельское. Красной линией подчеркнуты кимберлитовые объекты Кепинского поля, для которых ранее были получены данные по составу Rb–Sr- и Sm–Nd-изотопных систем [1–4].

 

Кимберлитовая трубка Цнигри-Архангельская была обнаружена в 2005 г. в южной части Кепинской площади [6], но до сих пор мало изучена [6–8]. Трубка вскрыта девятью скважинами до 300 м в глубину от поверхности и определена как слабоалмазоносная (0.056 кар/т; [6]). Возраст образования трубки не установлен.

В настоящей работе представлены новые данные по изотопно-геохимическому составу пяти образцов кимберлитов трубки Цнигри-Архангельская с целью выявления их сходств и различий с ранее изученными кимберлитами ААП в целом и Кепинского поля в частности, а также определения состава их источника. Образцы кимберлитов были отобраны из двух скважин, которые опробуют жерловую часть трубки, представленную, согласно [6], “ксенотуфобрекчией” (276/1, 276/2) и “автолитовой кимберлитовой брекчией” (124/1, 124/2, 124/3).

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Петрографическое исследование плоскополированных пластинок выполнено методами оптической (поляризационный микроскоп Axiolab 5 производства “CarlZeissMicroscopy”) и сканирующей электронной (сканирующий микроскоп MIRA 3 LMU “Tescan Ltd.”, оснащённый системой микроанализа “INCA Energy” 450 ХМах-80 “Oxford Instruments Ltd.” TESCAN MIRA 3 LMU) микроскопии в ЦКП Многоэлементных и изотопных исследований СО РАН (г. Новосибирск). Петрографическая характеристика проведена согласно [9]. Образцы кимберлитов были в дальнейшем измельчены, и вручную под бинокулярным микроскопом был отобран “чистый” кимберлитовый материал визуально без примеси какого-либо ксеногенного материала. Отобранный материал был измельчён в порошок. Валовый состав кимберлитов определён в ЦКП Многоэлементных и изотопных исследований СО РАН (г. Новосибирск). Концентрации 15 главных элементов определены на рентгенофлуоресцентном спектрометре ARL-9900-XP. Определение концентраций 32 элементов-примесей выполнено на ИСП масс-спектрометре высокого разрешения ELEMENT фирмы “FinniganMat” (Германия) с ультразвуковым распылителем U-5000AT по методике [10].

Определение изотопного состава и концентраций Rb, Sr, Sm и Nd в породах выполнено в лаборатории ФХМИ ИГГ УрО РАН (г. Екатеринбург). К навеске образца (100 мг) добавлялся смешанный изотопный трассер 84Sr–85Rb и 149Sm+150Nd, затем осуществлялось разложение и гомогенизация образца. Химическое разделение Rb и Sr проводилось в катионо-обменных колонках (Bio-Rad AG 50×8, 200–400 меш). Выделение суммы РЗЭ и Sm и Nd из фракции РЗЭ производилось с помощью катионообменной и экстракционной хроматографии по методике [11].

Измерение изотопного состава Rb, Sr, Sm и Nd выполнено с помощью девятиколлекторного масс-спектрометра TRITON Plus (Thermo) в статическом режиме. Величина холостого опыта на период проведения работ составляла: Rb – 0.02 нг, Sr – 0.2 нг, Nd – 0.1 нг, по Sm – 0.08 нг, что не вносило существенных изменений в изотопный состав исследованных образцов. Значение изотопного стандарта Sr NIST 987 на время проведения исследований составило 87Sr/86Sr = 0.710253±0.000011 (2s, n = 9). Коррекция на изотопное масс-фракционирование при измерении изотопного состава Nd проводилась нормированием по 148Nd/144Nd = 0.24157 по экспоненциальному закону. Правильность и воспроизводимость измерений изотопного состава Nd контролировалась повторными измерениями стандарта Nd-ИГЕМ: 143Nd/144Nd = 0.512402±9 (2σ, n = 9), что соответствует 143Nd/144Nd = 0.511851 в международном стандарте LaJolla.

Вычисление начального отношения 87Sr/86Sri и параметра εNd осуществлялось с использованием следующих значений констант: λ87Rb = 1.42*10–11 год–1, λ147Sm = 6.54*10–12 год–1, (87Rb/86Sr)PM = 0.085, (87Sr/86Sr)PM = 0.7045, (143Nd/144Nd)PM = 0.512638, (147Sm/144Nd)PM = 0.1967 [12, 13].

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Изученные образцы представлены породами от светло-зелёного до насыщенного коричневого цвета, в одном образце (124/2) на фоне основной коричневой массы наблюдаются светло-зелёные прожилки (рис. 2). Породы состоят из макро- (> 1мм; 3–8 об. %) и микрокристов (< 1 мм; от 5 до 40 об. %) замещённого (серпентин, хлорит) оливина, погруженные в хлорит-серпентиновый матрикс (рис. 3). Все изученные образцы обеднены магмакластами (до 2 об. %), размер которых не превышает 2 мм, которые являются ядерными (замещённые зерна оливина, ксенокристы мантийных минералов) и имеют близкую к сферической форму (рис. 3 а, б). Магмакласты представлены преобладающими микрокристами (<200 мкм) замещённого оливина, в меньшем количестве – Cr-шпинели и флогопита, погруженными в хлоритовый матрикс. В качестве ксенокристов во всех образцах обнаружены Mg-ильменит, хромсодержащий пироп, Cr-шпинель, флогопит, рутил, циркон, апатит, редко магнетит и единично Mn-ильменит (рис. 3 а, г, е). Ксенолиты осадочных и интенсивно замещённых карбонатами (кальцит, доломит) пород идентифицированы во всех образцах в варьирующем количестве от 5 до 20 об. % (рис. 3 г, д). Согласно [9], образцы представлены массивными обеднёнными макрокристами замещённого оливина и магмакластами микрокристаллическими пирокластическими кимберлитами.

 

Рис. 2. Фотографии образцов кимберлитов из трубки ЦНИГРИ-Архангельская.

 

Рис. 3. BSE-изображение пластинок кимберлитов из трубки ЦНИГРИ-Архангельская. Grt – гранат, Rt – рутил, Cr-Spl – хромсодержащая шпинель, Phl – флогопит, Ilm – ильменит, Zrn – циркон, Ap – апатит, Srp – серпентин, Chl – хлорит, Cal – кальцит, Dol ‒ доломит, M – магмакласт, MO – микрокристы изменённого оливина, XEN – изменённый ксенолит.

 

По составу (таблица S1) изученные кимберлиты представлены двумя разновидностями (рис. 4). Кимберлиты I-разновидности (124/1, 124/2, 124/3) содержат более низкие концентрации SiO2 (~41 мас. %), Al2O3 (3.6–3.8 мас. %) и K2O (~0.4 мас. %) и более высокие концентрации MgO (28.0–29.4 мас. %) и Ni (1065–1200 г/т) по сравнению с кимберлитами II-разновидности (276/1, 276/2), которые обогащены SiO2 (47.1–47.4 мас. %), Al2O3 (~4.4 мас. %), K2O (~0.47 мас. %) и имеют более низкие содержания MgO (23.3–23.9 мас. %) и Ni (994–1110 г/т; рис. 4 а–д). Все образцы характеризуются умеренными концентрациями TiO2 (1.4–1.5 мас. %), что сопоставимо с таковыми для кимберлитов трубки им. В. Гриба и ниже, чем определённые ранее для кимберлитов Кепинского поля (TiO2 ~2–4 мас. %; рис. 4 в). Индекс контаминации (C.I.; [14]) составляет ≤1.5 для образцов I-разновидности и ~2.1 для образцов II-разновидности. В распределениях SiO2/MgO, CaO/Al2O3 и Yb/Al2O3 составы образцов I-разновидности соответствуют кимберлитам Золотицкого и Кепинского полей с C.I ≤1.5, а образцы II-разновидности – таковым с C.I >1.5 (рис. 4 а, г, д).

 

Рис. 4. Особенности валового состава кимберлитов трубки ЦНИГРИ-Архангельская в распределении SiO2/MgO (а), Ni/MgO (б), TiO2/K2O (в), CaO/Al2O3 (г), Yb/Al2O3 (д), Ba/Nb-La/Yb (е). Поля составов кимберлитов трубок им. В. Гриба, Золотицкого и Кепинского полей включают только составы образцов, для которых рассчитанный индекс контаминации (C.I. [14]) <1.5. Составы пород [1-4, 16]. Поля составов кимберлитов I- и II-групп [5].

 

Нормализованные на состав примитивной мантии (ПМ) [15] содержания РЭ и РЗЭ показывают обогащение кимберлитов трубки ЦНИГРИ-Архангельская несовместимыми элементами (рис. 5). Во всех образцах наблюдается выраженное обогащение Th, U, Nb, Ta до 60–140 раз относительно ПМ и относительное обеднение по Sr и Zr-Hf (до 6–10 раз относительно ПМ) и тяжёлыми (Т) РЗЭ (рис. 5). Кимберлиты I-разновидности несколько менее обогащены Cs, Rb и ТРЗЭ и более обогащены ЛРЗЭ (Lan/Ybn 40–56) по сравнению с кимберлитами II-разновидности (Lan/Ybn 23–25). В распределении Ba/Nb к La/Yb (рис. 4 е) кимберлиты трубки ЦНИГРИ-Архангельская соответствуют кимберлитам группы I Южной Африки [5]. По сравнению с кимберлитами Кепинского поля (рис. 5) кимберлиты трубки ЦНИГРИ-Архангельская обеднены всеми РЭ за исключением ТРЗЭ, концентрации которых сопоставимы (рис. 5). Кимберлиты II-разновидности характеризуются одновременными увеличениями концентраций Al2O3 и Yb при уменьшении значений Nb/Zr (0.4–0.5).

 

Рис. 5. Нормированные на примитивную мантию [15] концентрации редких элементов в кимберлитах трубки ЦНИГРИ-Архангельская. Составы кимберлитов для Золотицкого поля и трубки им. В. Гриба показаны только для образцов с C.I. ≤1.5. Данные по составам пород Золотицкого и Кепинского полей и трубки им. В. Гриба [1–4, 16].

 

Результаты изотопных анализов (таблица S1) показали, что по изотопному составу Sr и Nd две разновидности кимберлитов трубки ЦНИГРИ-Архангельская существенно различаются (рис. 6). Изотопное отношение 143Nd/144Nd в кимберлитах I-разновидности (C.I. ≤1.5) варьирует в диапазоне 0.512322–0.512348, а во второй (C.I >1.5) – существенно ниже (0.512198–0.512199). Изотопное отношение 147Sm/144Nd для кимберлитов I-разновидности составляет 0.0795–0.0851, для второй 0.0927–0.1213. Начальные изотопные отношения 143Nd/144Nd, рассчитанные на время внедрения кимберлитов (380 млн л. [4]) и представленные в виде ɛNd t, составляют величины, от близких к составу ПМ значений от 0 до –0.6 (I-разновидность) и в диапазоне от –3.5 до –4.9 (II-разновидность). Эти значения указывают на обогащённый относительно модели ПМ состав источника кимберлитов (рис. 6). Рассчитанные модельные возраста T(Nd)DM, составляют 1.15–1.51 млрд лет для кимберлитов II-разновидности и 0.86–0.93 млрд лет для I-разновидности.

 

Рис. 6. Изотопный состав Sr и Nd кимберлитов трубки ЦНИГРИ-Архангельская. Данные по кимберлитам Золотицкого и Кепинского полей и трубки им. В. Гриба [1–4]. Поля кимберлитов I- и II-групп [5]; примитивная мантия [12]; MORB, OIB, EM1, EM2 [17]; кимберлиты Накынского поля [18].

 

Измеренные изотопные отношения 87Sr/86Sr в кимберлитах I-разновидности варьируют в диапазоне 0.709–0.7092, 87Rb/86Sr – от 0.358 до 0.390. Начальные изотопные отношения 87Sr/86Sr составляют от 0.7068 до 0.7073, а ɛSr t – от +39 до +46. Кимберлиты II-разновидности характеризуются идентичным изотопным составом Sr: измеренные изотопные отношения 87Sr/86Sr составляют 0.7111, 87Rb/86Sr – от 0.424 до 0.450; начальное изотопное отношение 87Sr/86Sr – от 0.70877 до 0.70885, а ɛSr t – от +67 до +68. Таким образом, кимберлиты I-разновидности имеют изотопный состав промежуточный между кимберлитами групп I и II и близкий к составам базальтов океанических островов с источником в обогащённой мантии второго типа (EM2). Кимберлиты II-разновидности имеют более радиогенный изотопный состав Sr и менее радиогенный изотопный состав Nd, близкие к таковым значениям кимберлитов группы II.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Традиционно считается [1, 2], что кимберлиты Кепинского поля характеризуются единообразием валового и изотопного состава, однако, состав кимберлитов трубки ЦНИГРИ-Архангельская значительно отличается от изученных ранее кимберлитов Кепинского поля [1–4] более низкими концентрации TiO2, Ba, ВЗРЭ и ЛРЗЭ. По концентрациям TiO2 и характеру обогащения РЭ кимберлиты трубки ЦНИГРИ-Архангельская сопоставимы с кимберлитами трубки им. В. Гриба, отличаясь от них более низкими содержаниями MgO и более высокими концентрациями Al2O3. По сравнению с кимберлитами Золотицкого поля кимберлиты трубки ЦНИГРИ-Архангельская содержат более высокие концентрации TiO2 при более низких концентрациях K2O и значениях Ba/Nb. Согласно классификации кимберлитов ААП [1, 2], кимберлиты трубки ЦНИГРИ-Архангельская могут быть отнесены к типу умереннотитанистых кимберлитов, который на данный момент для ААП представлен только кимберлитами трубки им. В. Гриба.

По изотопному составу Sr и Nd две разновидности кимберлитов трубки ЦНИГРИ-Архангельская существенно различаются. Кимберлиты II-разновидности характеризуются более радиогенным составом Sr. Такие же высокие значения 87Sr/86Sr t были получены для автолитов из кимберлитов трубки № 688 Кепинского поля [3] и Ломоносовская Золотицкого поля [1], и двух образцов кимберлита трубки им. В. Гриба [2] и интерпретированы как результат коровой контаминации и гидротермальных вторичных изменений [1, 3]. Тем не менее, ассимиляция обогащённого материала внутри литосферной мантии также допускается [19]. Кимберлиты II-разновидности характеризуются более высокими концентрациями SiO2, Al2O3, K2O, ТРЗЭ и более низкими содержаниями MgO и Ni и значениями Nb/Zr по сравнению с кимберлитами I-разновидности (рис. 5). Учитывая эти особенности кимберлитов, а также C.I. >1.5, нельзя исключать, что высокие значения отношений 87Sr/86Sr t могут быть вызваны коровой контаминацией и/или постмагматической циркуляцией подземных вод [3, 20]; механическая контаминация исключена [18]. Согласно [3], в кимберлитах Золотицкого поля и автолите из кимберлита трубки № 688 Кепинского поля повышение значений 87Sr/86Sr t сопровождается уменьшением концентраций Sr и повышением содержаний SiO2 и значений C.I., а значения ɛNd t при этом либо находятся в пределах значений кимберлитов с C.I. ≤1.5, имеющим наименьшие значения 87Sr/86Sr t, либо уменьшаются (рис. 6). Такая же закономерность наблюдается для кимберлитов Мирнинского поля Сибирского кратона [20]. Повышение значений 87Sr/86Sr t в кимберлитах II-разновидности трубки ЦНИГРИ-Архангельская сопровождается значительным понижением значений ɛNd t (рис. 6, табл. 1) и не может быть интерпретировано однозначно. Такое различие изотопного состава не может быть следствием постмагматических гидротермальных изменений, характерных для других кимберлитов, так как в этом случае требуется взаимодействие с гидротермальным агентом другого состава. Исходя из различий химического состава кимберлитов, агент должен быть существенно обогащён Si и Al, а исходя из различий изотопного состава, должен иметь высокие содержания Nd и высокие значения отношения Nd/Sr. Ассимиляция кимберлитом материала континентальной коры маловероятна, так как кимберлиты II-разновидности имеют высокие содержания Ni (990–1100 г/т), что однозначно указывает на их мантийное происхождение. Более вероятной причиной различий изотопного состава пород трубки может быть выплавление кимберлитов II-разновидности из ещё более древнего, изолированного от конвекции обогащённого источника внутри литосферной мантии. В таком случае, это может быть другая порция расплава или фаза внедрения.

По изотопному составу Nd кимберлиты I-разновидности (C.I. ≤1.5) трубки ЦНИГРИ-Архангельская занимают промежуточное положение между кимберлитами Золотицкого поля и трубкой им. В. Гриба и имеют явные отличия от кимберлитов Кепинского поля [1–4]. Значения ɛNd t варьируют от 0 до –0.6 для кимберлитов I-разновидности, что свидетельствует об их обогащённом источнике, в то время как для кимберлитов Кепинского поля значения ɛNd t определены всегда как положительные от +2.8 до +1.2 и указывают на деплетированный состав их источника, который испытал обогащение в результате воздействия флюидов/расплавов незадолго до плавления [3]. По сравнению с другими кимберлитами ААП (с C.I. ≤1.5) кимберлиты I-разновидности трубки ЦНИГРИ-Архангельская имеют наиболее радиогенный состав Sr (рис. 6), интерпретация которого также, как и для II-разновидности может быть неоднозначна. Однако, по изотопному составу Nd и Sr кимберлиты I-разновидности трубки ЦНИГРИ-Архангельская близки к кимберлитам Накынского поля Сибирского кратона (рис. 6, [18]).

ИСТОЧНИКИ ФИНАНСИРОВАНИЯ

Работа выполнена при поддержке Российского научного фонда грант № 20-77-10018. Отбор образцов кимберлитов был выполнен в рамках государственного задания ИГМ СО РАН (№ 122041400157-9).

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ

Авторы утверждают об отсутствии у них конфликта интересов.

×

About the authors

E. V. Agasheva

V. S. Sobolev Institute of Geology and Mineralogy Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: shchukinalena@igm.nsc.ru
Russian Federation, Novosibirsk

L. V. Zyryanova

V. S. Sobolev Institute of Geology and Mineralogy Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Email: shchukinalena@igm.nsc.ru
Russian Federation, Novosibirsk

A. M. Agashev

V. S. Sobolev Institute of Geology and Mineralogy Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Email: shchukinalena@igm.nsc.ru
Russian Federation, Novosibirsk

N. G. Soloshenko

Academician A.N. Zavaritsky Institute of Geology and Geochemistry Ural Branch of the Russian Academy of Sciences

Email: shchukinalena@igm.nsc.ru
Russian Federation, Ekaterinburg

N. P. Pokhilenko

V. S. Sobolev Institute of Geology and Mineralogy Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Email: shchukinalena@igm.nsc.ru

Academician of the RAS

Russian Federation, Novosibirsk

References

  1. Богатиков О. А., Гаранин В. К., Кононова В. А. и др. Архангельская алмазоносная провинция. М.: Изд-во Московского Университета, 1999. 524 с.
  2. Кононова В. А., Голубева Ю. Ю., Богатиков О. А., Каргин А. В. Алмазоносность кимберлитов Зимнебережного поля (Архангельская область) // Геология рудных месторождений. 2007. Т. 49. № 6. С. 483–505.
  3. Beard A. D., Downes H., Hegner E., Sablukov S. M. Geochemistry and mineralogy of kimberlites from the Arkhangelsk Region, NW Russia: Evidence for transitional kimberlite magma types // Lithos. 2000. V. 51. P. 47–73. doi: 10.1016/S0024-4937(99)00074-2.
  4. Mahotkin I. L., Gibson S. A., Thompson R. N. et al. Late Devonian diamondiferous kimberlite and alkaline picrite (proto-kimberlite?) magmatism in the Arkhangelsk region, Russia // Journal of Petrology. 2000. V. 41. P. 201–227. doi: 10.1093/petrology/41.2.201.
  5. Smith C. B., Gurney J. J., Skinner E. M. W. et al. Geochemical character of southern African kimberlites: A new approach based on isotopic constraints // Geological Society of South Africa Transactions. 1985. V. 88. P. 267–280.
  6. Голубев Ю. К., Прусакова Н. А., Голубева Ю. Ю. Кепинские кимберлиты, Архангельская область // Руды и металлы. 2010. № 1. C. 38–45.
  7. Голубева Ю. Ю., Щербакова Т. Е., Колесникова Т. И. Особенности вещественного состава кимберлитов трубки ЦНИГРИ-Архангельская, Зимнебережное поле // Руды и Металлы. 2009. № 4. С. 66–73.
  8. Агашева Е. В., Гудимова А. И., Червяковский В. С., Агашев А. М. Контрастная алмазоносность кимберлитов трубок им. В. Гриба и ЦНИГРИ-Архангельская (Архангельская алмазоносная провинция) как следствие различий в составе и эволюции литосферной мантии: данные по концентрациям главных и редких элементов в ксенокристах граната // Геология и геофизика. 2023. № 12. С. 1751–1777. doi: 10.15372/GiG2023155
  9. Scott Smith B. H., Nowicki T. E., Russell J. K. et al. A glossary of kimberlite and related terms. Scott-Smith Petrology Inc.: North Vancouver. 2018. Part 1 – 144 pp, Part 2 – 59 pp, Part 3 – 56 pp.
  10. Николаева И. В., Палесский С. В., Козьменко О. А., Аношин Г. Н. Определение редкоземельных и высокозарядных элементов в стандартных геологических образцах методом масс-спектрометрии с индуктивно-связанной плазмой (ИСП-МС) // Геохимия. 2008. № 7. С. 1–6.
  11. Pin C., Joannon S., Bosq Ch., Le Fèvre B., Gauthier P.J. Precise determination of Rb, Sr, Ba, and Pb in geological materials by isotope dilution and ICP-quadrupole mass spectrometry following separation of the analytes // Journal of Analytical Atomic Spectrometry. 2003. V. 18. P. 135–141. doi: 10.1039/b211832g.
  12. Faure G. Principles of isotope geology. New York: Wiley, 1986. 608 p.
  13. White W. M. Geochemistry. New Jersey: John Wiley & Sons, 2020. 960 p.
  14. Taylor W. R., Tompkins L. A., Haggerty S. E. Comparative geochemistry of West African kimberlites: Evidence for a micaceous kimberlite endmember of sublithospheric origin // Geochimica and Cosmochimica Acta. 1994. V. 58. № 19. P. 4017–4037. doi: 10.1016/0016-7037(94)90264-X.
  15. McDonough W. F., Sun S. S. The composition of the Earth // Chemical Geology. 1995. V. 120. P. 223–253. doi: 10.1016/0009-2541(94)00140-4.
  16. Agasheva E. V. Magmatic material in sandstone shows prospects for new diamond deposits within the Northern East European platform // Minerals. 2021. № 11 (4), Art. 339. doi: 10.3390/min11040339
  17. Hofmann A. W. Mantle geochemistry: the message from oceanic volcanism // Nature. 1997. V. 385. P. 219–229. doi: 10.1038/385219a0.
  18. Agashev A. M., Watanabe T., Bydaev D. A. et al. Geochemistry of kimberlites from the Nakyn field, Siberia: evidence for unique source composition // Geology. 2001. V. 29. № 3. P. 267–270. doi: 10.1130/0091-7613(2001)029<0267:GOKFTN>2.0.CO;2.
  19. Rosenthal A., Foley S. F., Pearson D. G. et al. Petrogenesis of strongly alkaline primitive volcanic rocks at the propagating tip of the western branch of the East African Rift // Earth and Planetary Science Letters. 2009. V. 284. № 1–2. P. 236–248. doi: 10.1016/j.epsl.2009.04.036.
  20. Agashev A. M., Nakai S., Serov I. V. et al. Geochemistry and origin of the Mirny field kimberlites, Siberia // Mineralogy and Petrology. 2018. V. 112 (Suppl 2). P. 597–608. doi: 10.1007/s00710-018-0617-4.

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download
2. Fig. 1. The layout of igneous objects of the Arkhangelsk diamondiferous province (a) with details [6] for the Kepinsky field (b). 1–6 – igneous fields (according to [1]): 1 – Zolotitskoye, 2 – Kepinskoye, 3 – Turyinskoye, 4 – Izhmozerskoye, 5 – Verkhotinskoye, 6 – Melskoye. The red line underlines the kimberlite objects of the Kepinsky field, for which data on the composition of the Rb–Sr and Sm–Nd isotope systems were previously obtained [1–4].

Download (362KB)
Indexing metadata
3. Fig. 2. Photographs of kimberlite samples from the TsNIGRI-Arkhangelskaya pipe.

Download (788KB)
Indexing metadata
4. Fig. 3. BSE image of kimberlite plates from the TsNIGRI-Arkhangelskaya pipe. Grt – garnet, Rt – rutile, Cr-Spl – chromium-bearing spinel, Phl – phlogopite, Ilm – ilmenite, Zrn – zircon, Ap – apatite, Srp – serpentine, Chl – chlorite, Cal – calcite, Dol ‒ dolomite, M – magmaclast, MO – microcrysts of altered olivine, XEN – altered xenolith.

Download (895KB)
Indexing metadata
5. Fig. 4. Features of the bulk composition of kimberlites of the TsNIGRI-Arkhangelskaya pipe in the distribution of SiO2/MgO (a), Ni/MgO (b), TiO2/K2O (c), CaO/Al2O3 (d), Yb/Al2O3 (d), Ba/Nb-La/Yb (e). Composition fields of kimberlites of the V. Grib, Zolotitsky and Kepinsky fields include only the compositions of samples for which the calculated contamination index (C.I. [14]) <1.5. Rock compositions [1-4, 16]. Composition fields of kimberlites of groups I and II [5].

Download (588KB)
Indexing metadata
6. Fig. 5. Concentrations of rare elements in kimberlites of the TsNIGRI-Arkhangelskaya pipe normalized to the primitive mantle [15]. Compositions of kimberlites for the Zolotitskoye field and the V. Grib pipe are shown only for samples with C.I. ≤1.5. Data on the compositions of rocks of the Zolotitskoye and Kepinsky fields and the V. Grib pipe [1–4, 16].

Download (442KB)
Indexing metadata
7. Fig. 6. Sr and Nd isotopic composition of kimberlites of the TsNIGRI-Arkhangelskaya pipe. Data on kimberlites of the Zolotitsky and Kepinsky fields and the V. Grib pipe [1–4]. Fields of kimberlites of groups I and II [5]; primitive mantle [12]; MORB, OIB, EM1, EM2 [17]; kimberlites of the Nakyn field [18].

Download (181KB)
Indexing metadata
8. Supplement
Download (16KB)
Indexing metadata

Copyright (c) 2024 Russian Academy of Sciences

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».