The Contribution of the Character of Child-parent Relationships to the Level of Development of Regulatory Functions in Senior Preschool Age

Full Text

В рамках культурно-исторического подхода в психологии считается, что окружающие ребёнка условия играют принципиальную роль в его развитии (Л.С. Выготский, Л.А. Венгер, А.Н. Поддьяков, М.И. Лисина, А.В. Запорожец, Л.И. Божович, Д.Б. Эльконин, Е.О. Смирнова, Н.Е. Веракса и др.). Особенности социальной ситуации развития могут как способствовать психическому развитию ребёнка, так и негативно сказываться на нём. Период дошкольного детства — этап стремительного развития ребёнка, ключевую роль в котором играет его взаимодействие, в первую очередь, с близким взрослым, который, согласно Л.С. Выготскому [1], создаёт особые условия для освоения ребёнком культурного опыта. В дошкольном возрасте круг значимых отношений ребёнка расширяется, в него начинают включаться социальный взрослый (педагог дошкольного образовательного учреждения) и сверстник, прежде всего, как партнёр по играм. Сама образовательная среда становится важной основой для построения социальной ситуации развития ребёнка [2–4]. Изучение связи специфики социальной ситуации развития ребёнка дошкольного возраста с особенностями его психического развития (эмоционального, когнитивного, личностного и регуляторного) остаётся устойчивым направлением исследований в психологии [5, 6]. Одной из основных составляющих социальной ситуации развития дошкольника остаются детско-родительские и прежде всего детско-материнские отношения. Важной характеристикой детско-материнских отношений является тип привязанности ребёнка к матери [7].

Основные понятия теории привязанности

В середине прошлого века Дж. Боулби ввёл в психологию понятие «привязанность» как базовую онтогенетическую категорию. Хотя и до него психологи, начиная с З. Фрейда, предавали огромное значение ранним отношениям с матерью для последующего развития человека, именно Дж. Боулби при интерпретации этих отношений опирался на общую теорию систем, что позволило представить структуру привязанности как механизм внутренней регуляции поведения ребёнка начиная с самого раннего возраста [8]. Эта регуляторная система с рождения ориентирована на поиск защитной близости, контакта с матерью или заменяющим её взрослым в эмоционально сложной ситуации. У детей система привязанности быстро активируется в ситуациях опасности, тревоги или просто ощущения дискомфорта. Контакт с матерью или заменяющим её взрослым снимает тревогу и даёт чувство защищённости. Это крайне важно, поскольку только после избавления от переживания опасности, тревоги или боли ребёнок способен переключить своё внимание на окружающий мир и решать задачи по его познанию и освоению, а значит, и своему развитию [8].

В связи с целым рядом условий привязанность приобретает у детей качественно разный характер. В классической теории привязанности принято различать четыре разных типа привязанности: надёжный тип, соответствующий наиболее гармоничному ходу развития ребёнка, два ненадёжных — тревожно-амбивалентный и тревожно-избегающий, а также дезорганизованный, который обычно встречается у детей с нарушениями развития. Первые три типа были выделены коллегой Дж. Боулби М. Эйнсворт, четвёртый — М. Мэйн [9, 10].

При надёжном (безопасном) (B) типе привязанности потребность ребёнка в безопасности полностью удовлетворена, эмоциональный фон отношений с матерью позитивный, взаимодействия характеризуются близостью, теплотой и принятием, познавательная активность ребёнка высокая.

При тревожно-избегающем (A) типе привязанности ребёнок ожидает скорее не помощи, а отвержения со стороны взрослого. В связи с этим ребёнок зачастую использует стратегию «избегания». Познавательная активность снижена.

При тревожно-амбивалентном (С) типе привязанности ребёнок не уверен в получении помощи и поддержки со стороны взрослого, но в то же время не уверен и в том, что не получит помощи и поддержки. Это приводит к использованию стратегии «цепляния», когда ребёнок не отпускает от себя мать или заменяющего её взрослого. Познавательная активность снижена.

При дезорганизованном (D) типе привязанности ребёнок воспринимает мир как враждебный и угрожающий, его поведение можно описать как непредсказуемое и хаотичное.

У детей с первыми тремя типами привязанности (A, B, C) в большей или меньшей степени сформированы адаптивные схемы поведения и картина окружающего мира, в отличие от типа D (дезорганизованного), при котором у ребёнка нет таких схем [9, 11]. Типы A, C и D часто объединяют под одним названием «ненадёжная привязанность».

При изучении привязанности в аспекте культурных особенностей были обнаружены некоторые различия. Как пишет Н.Н. Авдеева: «Значение взаимоотношений привязанности и надёжности привязанности универсальны для всех культур, а культурные различия в классификации привязанностей показывают, как разнообразные тактики воспитания приводят к формированию того или иного вида привязанности. Дискуссионным является вопрос о том, что само понятие надёжной и ненадёжной привязанности варьирует от культуры к культуре» [12, с. 11].

По данным исследований, проведённых 20–30 лет назад, в России у детей с ненадёжным типом привязанности чаще наблюдается тревожно-амбивалентная и реже тревожно-избегающая привязанность, чем к примеру, у американских и немецких детей [10]. При этом, что касается числа детей с надёжным типом привязанности, их в России не меньше, чем в Америке или Германии. По данным многих исследований доля детей с надёжным типом привязанности в России составляет от 50 до 60%. Вероятно, причина заключается в особенностях эмоционального взаимодействия с детьми. С одной стороны, ценность ребёнка очень высокая. С другой стороны, российские матери сильно фокусируются на социальных требованиях. Кроме того, у российских мам наблюдается определённая «ролевая перегрузка», что является причиной возникновения нехватки ресурсов (физических и эмоциональных), что, в свою очередь, может вызывать амбивалентность в привязанности. При этом мы можем отметить дефицит масштабных современных исследований привязанности к матери в нашей стране.

Регуляторные функции и тип привязанности к матери в старшем дошкольном возрасте

Убедительно показано, что регуляторные функции (РегФ) не только играют важную роль в познавательном и эмоциональном развитии дошкольников, но и являются значимым предиктором успешной адаптации и обучения детей в начальной школе (см., например, [13]).

В рамках исследования мы опирались на модель РегФ А. Мияке и его коллег [14]. РегФ авторы модели понимают как группу когнитивных навыков, которые способствуют целенаправленному решению человеком задач и помогают адаптироваться в разных ситуациях. Согласно модели А. Мияке, выделяются три основных компонента РегФ: 1) рабочая память (способность удерживать, обновлять и использовать для решения поставленной задачи информацию, которая уже не представлена в непосредственном восприятии (зрительная и слуховая)); 2) сдерживающий контроль, или торможение (способность торможения доминирующих или импульсивных реакций в пользу требуемого ситуацией поведения); 3) когнитивная гибкость (способность переключаться между задачами, правилами, стимулами, мыслями, способами решения, взглядами на ситуацию и т.д.).

Важно заметить, что привязанность к матери изначально рассматривалась авторами как механизм эмоциональной саморегуляции [7, 8]. В связи с чем представляется закономерным предположение о связи типа привязанности к матери и регуляторных функций. Приведём примеры некоторых современных исследований.

На выборке из 62 полных семей с одним ребёнком изучалась связь между типом привязанности ребёнка к матери в 1–2 года и регуляторными функциями в 2–3 года [15]. Было установлено, что надёжная привязанность к матери связана с продуктивностью ребёнка при выполнении заданий на когнитивную гибкость и рабочую память. При этом тип привязанности оказался более сильным фактором, чем вербальные способности ребёнка, социально-экономический статус семьи и родительское поведение.

В другом исследовании на выборке из 120 детей в возрасте 9–13 лет были получены данные о типе привязанности к матери и об особенностях регуляторной сферы детей. Ненадёжность в привязанности к матери оказалась обратно связана с результатами диагностики регуляции детей. Добавление демографических ковариат к анализу существенно не изменило полученные эффекты [16].

В лонгитюдном исследовании А. Бернье с коллегами на выборке 105 диад мать—ребёнок было установлено, что у детей, у которых в возрасте 1,5 и 2 лет был определён надёжный тип привязанности к матери, в возрасте 5–6 лет, по оценкам педагогов, был выше уровень РегФ и меньше проблем в повседневных школьных ситуациях [17]. При этом тип привязанности к матери (надёжный/ненадёжный) имел бо́льшую предсказательную силу уровня развития РегФ, чем социально-экономический статус семьи, возраст, пол и общий уровень когнитивного развития ребёнка.

В исследовании, проведённом на мультикультурной выборке 3349 детей из американских семей, изучалась связь между депрессивными симптомами матери, продиагностированными, когда детям было три года, и регуляторными функциями и поведенческими проблемами детей, измеренными, когда детям исполнилось четыре года [18]. У 36% выборки были выявлены признаки клинической депрессии. Показано, что теплота и привязанность в детско-материнских отношениях, а не другие из рассматриваемых факторов, поддерживают формирующуюся саморегуляцию детей и снижают вероятность раннего возникновения поведенческих проблем у детей в семьях, в которых у матерей наблюдаются депрессивные симптомы.

В большей части проведённых исследований акцент делался на анализе различий в развитии РегФ детей с надёжным и ненадёжным типами привязанности. Отдельно изучаются особенности детей с дезорганизованным типом привязанности, тогда как особенности регуляторного развития детей с тревожно-амбивалентным и тревожно-избегающим типами привязанности рассматриваются меньше.

Целями проведённого исследования выступили определение картины распределения детей с разными типами привязанности на современной российской выборке и проверка наличия связей между типом привязанности к матери и всеми компонентами РегФ (слухоречевая и зрительная рабочая память, когнитивная гибкость, поведенческое и когнитивное торможение) у старших дошкольников.

Методики

Для определения типа привязанности к матери была использована методика Н. Каплан [19]. В её основу положено задание составить рассказ, опираясь на серию из восьми картинок, изображающих ситуацию разлуки ребёнка с матерью, улетающей на самолёте: 1) ребёнок с мамой направляются к самолёту; 2) мама стоит у самолета, а ребёнок машет ей рукой; 3) ребёнок смотрит вслед улетающему самолёту; 4) ребёнок в одиночестве возвращается домой; 5) приходит почтальон и приносит ребёнку посылку; 6) ребёнок открывает посылку; 7) внутри посылки ребёнок обнаруживает игрушечный самолётик; 8) ребёнок грустит, почтальон стоит рядом.

Вначале ребёнку предлагается просто посмотреть на картинки, где нарисована история про одного мальчика (девочку), картинки раскладываются перед ним одна за другой. Далее предлагается рассказать историю по картинкам и объяснить, что происходит. После этого по каждой картинке ребёнка просят сказать, о чём здесь герой думает, какое у него настроение («что он тут чувствует?») и что собирается делать. Дополнительные вопросы: 1) если в посылке будет письмо, то что в нём будет написано; 2) что приснится ребёнку, когда он ляжет спать; 3) что будет, когда мама вернётся.

Для определения уровня развития регуляторных функций были использованы пять методик, показавшие свою эффективность на российской выборке [20]. Четыре из пяти методик являются субтестами нейропсихологического диагностического комплекса NEPSY-II [21], направленного на оценку психического развития детей в возрасте 3–16 лет.

Уровень развития рабочей памяти измерялся по двум методикам: субтесты NEPSY-II «Повторение предложений» и «Память на конструирование».

В субтесте «Повторение предложений» используются 17 предложений. Они располагаются в порядке увеличения сложности (предложения становятся и длиннее, и сложнее по структуре). В зависимости от числа ошибок при воспроизведении за каждое предложение ребёнок получает от 0 до 2 баллов. Максимальное число баллов за задание — 34.

При помощи субтеста «Память на конструирование» измерялись два аспекта зрительной памяти: память на «образы» («Content score» — выбор картинок, как в образце, из массива похожих) и память на расположение («Spatial score» — выбор мест, где были расположены карточки в образце). В результате выполнения методики вычисляются оценки на образы, на расположение и на сочетание образов и расположение. Максимальное число баллов за методики — 120.

Переключение (когнитивная гибкость) и торможение диагностировались при помощи следующих методик: Сортировка карт по изменяемому признаку (Dimensional Change Card Sort [DCCS] [22]) и субтесты NEPSY-II «Торможение» и «Статуя».

Методика «Сортировка карт по изменяемому признаку» содержит три серии заданий. В первой ребёнок сортирует предложенные ему 6 карточек по цвету, во второй — 6 карточек по «форме», в третьей серии ребёнок должен, ориентируясь на внешний для цвета или формы стимул, раскладывать 12 карточек либо исходя из формы, либо исходя из цвета объекта на картинке. За каждую правильно разложенную карточку засчитывается 1 балл. Максимальное число баллов — 24.

Методика «Торможение» состоит из двух частей: называние и собственно торможение. Стимульный материал состоит из 40 геометрических фигур (квадратов и кругов) и 40 указателей направления (стрелочки вверх или вниз). На первом этапе ребёнка просят назвать все фигуры (и стрелки) в том порядке, в котором они находятся на карточках. На втором этапе, когда ребёнок видит «круг» он должен сказать «квадрат», а когда видит «квадрат» — «круг» (когда видит стрелку «вниз» сказать «вверх», если «вверх» — «вниз»). Фиксируются время, затраченное на выполнение задания, число допущенных ошибок и самоисправлений. Чем меньше результаты по методике (время и ошибки), тем лучше ребёнок выполняет задание.

Методика «Статуя» предлагает ребёнку стоять с закрытыми глазами (держать флаг), сохраняя позу и молчание несмотря на отвлекающие стимулы, в течение 75 секунд. Фиксируются нарушения трёх видов (движения, вербализация и открытие глаз) в каждые 5 секунд. Максимальное число баллов — 30.

Выборка и процедура исследования

В исследовании приняли участие 439 детей (49,1% — мальчики) в возрасте от 5,8 до 7,0 лет (M = 6,5; SD = 0,43), посещающие подготовительные группы детских садов Москвы. 76,5% растут в семьях, мамы которых оценивают достаток семьи как средний. 71,1% мам имеют высшее образование.

Все задания выполнялись в тихом изолированном помещении в детском саду, в котором обучался ребёнок. С каждым ребёнком были проведены три встречи продолжительностью 15–20 минут. При выполнении ребёнком задания по методике Н. Каплан велась аудиозапись. После выполнения каждой пробы три эксперта независимо друг от друга по стенограмме делали вывод о типе привязанности ребёнка к матери. При необходимости эксперты обращались к аудиозаписям интервью.

Исследование было одобрено Этическим комитетом факультета психологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (№ 2023/18).

Результаты исследования

Тип привязанности ребёнка к матери

Со всеми вошедшими в выборку детьми были проведены исследования по методике Н. Каплан для определения типа привязанности к матери. Эксперты оценивали тип привязанности к матери, исходя из предложенной автором методики системы оценок:

Для детей с надёжным типом привязанности к матери (В) характерна способность к открытому выражению своей грусти, которая возникла из-за разлуки с матерью; дети демонстрируют способы конструктивного совладания со сложной ситуацией (к примеру, занятие игрушками или прогулки), будущая встреча ребёнка с матерью представляется как радостная.

Для детей с тревожно-амбивалентным типом привязанности к матери (С) типичны проявления негативных чувств. Есть склонность обвинять маму, а также приписывать герою истории те или иные формы поведения, показывающего протест.

Рассказы и ответы детей с тревожно-избегающим типом привязанности к матери (А) отличаются тенденцией игнорировать содержание, связанное со сложной ситуацией разлуки с мамой. Если герою приписываются негативные эмоции, то их причины не связаны с разлукой с мамой.

У детей с дезорганизованным типом привязанности (D) проявляются признаки тревоги, опасений и ожиданий чего-то страшного, что может произойти с матерью или самим героем. Ребёнок зачастую говорит о том, что мама очень долго не вернётся или не вернётся совсем.

В случае несовпадения мнений экспертов (12 стенограмм) о типе привязанности они слушали запись проведения исследования и приходили к единому мнению.

В результате анализа интервью тип привязанности удалось определить у 403 детей. У 36 детей (8,2% от общей выборки) выявить тип привязанности оказалось невозможно, так как ответы этих детей были односложными, однотипными, неразборчивыми.

Распределение детей, у которых тип привязанности был определён, следующее: у 210 детей (52,1%) — надёжный, у 73 (18,1%) — тревожно-амбивалентный, у 87 (21,6%) — тревожно-избегающий и у 33 (8,2%) — дезорганизованный тип привязанности к матери.

В табл. 1 приведено распределение мальчиков и девочек по разным типам привязанности к матери.

 

Таблица 1

Распределение мальчиков и девочек по разным типам привязанности к матери

Пол / Тип привязанности	Надёжный (В)	Тревожно-амбивалентный (С)	Тревожно-избегающий (А)	Дезоргани-зованный (D)	Всего
Мальчики	101 (50,2%)	32 (15,9%)	49 (24,4%)	19 (9,5%)	201 (100,0%)
Девочки	109 (54,0%)	41 (20,3%)	38 (18,8%)	14 (6,9%)	202 (100,0%)
Всего	210 (52,1%)	73 (18,1%)	87 (21,6%)	33 (8,2%)

 

При помощи критерия Хи-квадрат выявлено, что тип привязанности к матери и пол не связаны (χ² = 2,516; p = 0,313; Cramer’s V = 0,094).

Особенности уровня развития регуляторных функций при разных типах привязанности к матери

В табл. 2 приведены средние и стандартные отклонения разных аспектов РегФ у детей с разными типами привязанности к матери. На рис. 1 приведены распределения оценок слухоречевой и зрительной рабочей памяти у детей с разными типами привязанности к матери.

 

Таблица 2

Средние и стандартные отклонения оценок разных аспектов РегФ у детей с разными типами привязанности к матери

Компонент РегФ / Тип привязанности к матери	Надёжный (В)		Тревожно-амбивалентный (С)		Тревожно-избегающий (А)		Дезоргани-зованный (D)
	M	SD	M	SD	M	SD	M	SD
Слухоречевая рабочая память	23,3	4,01	22,1	4,74	20,0	4,32	17,5	4,83
Зрительная рабочая память	95,6	16,51	72,4	14,34	93,4	18,03	67,9	13,06
Когнитивная гибкость	22,3	1,88	19,5	2,47	19,7	2,25	17,6	2,41
Торможение, неисправленные ошибки	2,5	3,85	2,9	6,43	3,9	5,21	5,2	6,37
Торможение, исправленные ошибки	4,0	4,03	4,2	2,75	3,6	2,76	4,5	2,65
Торможение, время	103,3	21,97	112,6	25,06	104,8	19,36	116,8	26,42
Поведенческое торможение	24,2	4,76	22,9	5,57	21,5	6,43	20,0	6,19

 

Рис. 1. Распределение оценок рабочей памяти (сверху – слухоречевой, снизу – зрительной) у детей с разными типами привязанности к матери

 

Средние оценки детей с дезорганизованным типом привязанности к матери — самые низкие по всем методикам. В силу разного по численности состава групп детей с разными типами привязанности к матери мы не можем сравнить оценки детей с дезорганизованным типом привязанности с оценками детей с другими типами привязанности. Однако отметим, что по всем методикам на оценку уровня развития РегФ не менее 70% детей с дезорганизованным типом привязанности к матери показывали результаты, входящие в 10% самых худших по всей выборке.

При помощи t-критерия для независимых выборок было проведено сравнение оценок РегФ двух сопоставимых по численности групп детей:

¡ детей с надёжным типом привязанности с детьми с тревожно-амбивалентным и тревожно-избегающим типами привязанности;

¡ детей с тревожно-амбивалентным – с детьми с тревожно-избегающим типом привязанности к матери.

В табл. 3 приведены результаты этих сравнений.

 

Таблица 3

Результаты сравнения оценок компонент РегФ у детей с разными типами привязанности к матери

Компонент РегФ / Тип привязанности к матери	Надёжный (B) (N=210) / Тревожно-амбивалентный (С) и Тревожно-избегающий (А) (N=160)			Тревожно-амбивалентный (С) (N=73) / Тревожно-избегающий (А) (N=87)
	t	p	Коэн d	t	p	Коэн d
Слухоречевая рабочая память	2,617	0,009	0,28	1,748	0,035	0,42
Зрительная рабочая память	0,795	0,446	0,08	–5,997	<0,001	–0,97
Когнитивная гибкость	12,352	<0,001	1,30	–0,478	0,633	–0,08
Торможение, неисправленные ошибки	–0,885	0,395	–0,09	–1,687	0,043	0,37
Торможение, исправленные ошибки	–0,261	0,794	–0,03	0,381	0,704	0,07
Торможение, время	–0,984	0,366	–0,10	1,837	0,015	0,54
Поведенческое торможение	2,798	0,005	0,29	1,548	0,124	0,23

 

Дети с надёжным типом привязанности значимо отличаются от детей с тревожно-амбивалентным и тревожно-избегающим типами привязанности оценками когнитивной гибкости, слухоречевой рабочей памяти и поведенческого торможения.

У детей с тревожно-амбивалентным типом привязанности к матери значимо выше оценки слухоречевой рабочей памяти и значимо ниже оценки зрительной рабочей памяти, чем у детей с тревожно-избегающим типом привязанности к матери. Кроме того, дети с тревожно-амбивалентным типом привязанности к матери тратят значимо больше времени и допускают значимо меньше ошибок в заданиях на когнитивное торможение, чем дети с тревожно-избегающим типом привязанности к матери.

Обсуждение результатов

Одной из задач исследования было получение картины распределения типов привязанности к матери (надёжный, тревожно-амбивалентный, тревожно-избегающий и дезорганизованный) у современных российских дошкольников. У 8,2% детей не удалось определить тип привязанности к матери. Среди детей, у которых тип привязанности был установлен у 52,1% — надёжный, у 18,1% — тревожно-амбивалентный, у 21,6% — тревожно-избегаю-щий и у 8,2% — дезорганизованный тип привязанности к матери.

Причины, по которым у 8,2% детей не удалось определить тип привязанности к матери, скорее всего, следующие: недостаточный словарный запас, непонимание сюжета истории или просто недостаточная включённость в задание. В разных исследованиях с применением этой методики не удавалось определить тип привязанности к матери у 7–12% детей старшего дошкольного возраста [19, 23].

Распределение детей по разным типам привязанности несколько отличается от того, которое описывали российские авторы 10–15 лет назад (см., например, [8, 12, 23]). Так, наблюдается увеличение числа детей с тревожно-избегающим и уменьшение числа детей с тревожно-амбивалентным типом привязанности к матери, что может быть связано, к примеру, с большей ориентацией современных матерей на профессиональную карьеру, а не семейную жизнь [24].

Классическим и полученным во множестве предыдущих исследований (см., например, [8]) является отсутствие значимых различий в распределении привязанности к матери у мальчиков и девочек. При этом у мальчиков с ненадёжным типом привязанности прослеживается склонность иметь тревожно-избегающий, а у девочек — тревожно-амбивалентный тип привязанности к матери.

Основной целью проведённого исследования была проверка связи между типом привязанности к матери и РегФ в старшем дошкольном возрасте.

Дети с дезорганизованным типом привязанности показали самые низкие результаты по методикам, направленным на диагностику РегФ, что ещё раз подчёркивает важность специального психолого-педагогического сопровождения этих детей.

Если говорить о различиях в уровне развития РегФ у детей с надёжным и двумя ненадёжными (тревожно-амбивалентным и тревожно-избегающим) типами привязанности, то полученные данные показывают, что у детей с надёжной привязанностью когнитивная гибкость и поведенческое торможение развиты лучше, чем у детей с остальными нормативными типами привязанности. В основе когнитивной гибкости лежит способность к «децентрациии», т.е. к преодолению познавательного эгоцентризма, что является одной из центральных, можно сказать, определяющих, линий развития дошкольников ([25] и др.). Полученные нами данные согласуются с результатами исследований, в которых изучалась роль привязанности к матери и близким к ней конструктам в развитии РегФ в старшем дошкольном возрасте [например 15, 26]. Отсутствие различий в оценках рабочей памяти объясняется тем, что мы проводили сравнение после исключения из выборки с ненадёжной привязанностью детей с дезорганизованным типом привязанности к матери.

Интересными представляются различия, полученные при сравнении РегФ детей с тревожно-амбивалентным и тревожно-избегающим типами привязанности к матери. Так, у детей с тревожно-амбивалентным типом привязанности к матери значимо лучше развита слухоречевая и значимо хуже — зрительная рабочая память, чем у детей с тревожно-избегающим типом привязанности к матери. Это позволяет предположить, что дети с тревожно-амбивалентным типом привязанности к матери, используя стратегию «цепляния», сильно ориентируются на речь значимых взрослых, очень «настроены» на неё, что позволяет им лучше развивать слухоречевую рабочую память. Тогда как дети с тревожно-избегающим типом привязанности к матери, реализуя стратегию «избегания», начинают сильнее ориентироваться на зрительные стимулы.

Полученные результаты позволяют говорить ещё и о разных стратегиях выполнения заданий на торможение. Так, дети с тревожно-амбивалентным типом привязанности к матери затрачивают значимо больше времени на выполнение заданий, но допускают при этом значимо меньше неисправленных ошибок, чем дети с тревожно-избегающим типом привязанности к матери, что говорит о тенденции одних детей использовать стратегию «избегания неудач», а других — стратегию «достижений».

Все дети, принявшие участие в исследовании, — воспитанники подготовительных групп детского сада, т.е. подавляющее большинство из них посещают дошкольное образовательное учреждение не менее трёх лет. Несмотря на систематическое обучение и нахождение в группе сверстников и с педагогом (социальным взрослым) на протяжении этого времени, выявлены различия в уровне развития РегФ у детей с разными типами привязанности к матери. Это ещё раз показывает важность более раннего возраста и необходимость учёта типа привязанности к матери для построения индивидуальных образовательных маршрутов детей, способствующих гармоничному развитию.

Ограничения исследования

Одним из основных ограничений исследования является его «срезовый» характер. Безусловно, выводы, полученные в данном исследовании, необходимо подтвердить с помощью лонгитюдного исследования.

Ещё одним ограничением исследования является не учёт дополнительных характеристик (состав семьи, сиблинговая позиция, качество образовательной среды, посещение дополнительных занятий, особенности взаимодействий с цифровыми устройствами и т.д.).

В России растёт число семей, где отец становится либо основным родителем, занимающимся воспитанием ребёнка, либо с первых дней жизни ребёнка начинает выполнять те же функции, что и мать. Поэтому необходимо определять тип привязанности и к одному, и к другому родителю, чтобы получить более полную картину влияния этого конструкта на дальнейшее развитие человека.

Все указанные ограничения можно рассматривать как направления дальнейших исследований.

About the authors

Alexander N. Veraksa

Lomonosov Moscow State University (MSU)

Author for correspondence.
Email: veraksa@yandex.ru

DSc (Psychology), Head of the Department of Educational Psychology and Pedagogy, Faculty of Psychology

Russian Federation

Olga V. Almazova

Lomonosov Moscow State University (MSU)

Email: almaz.arg@gmail.com

PhD (Psychology), Associate Professor, Department of Developmental Psychology, Faculty of Psychology

Russian Federation

Daria A. Bukhalenkova

Lomonosov Moscow State University (MSU)

Email: d.bukhalenkova@inbox.ru

кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии образования и педагогики факультета психологии

Russian Federation

References

Supplementary files