Cyclization of small forms of Balkar prose

全文:

В северокавказском литературоведении вопрос освоения циклических структур в художественной литературе малоизучен и требует отдельного вни-мания. Главной задачей в данной статье является структурный анализ повество-вательного цикла, состоящего из рассказов, новелл, сатирических миниатюр. В работе проводится сопоставительный анализ тематических сборников, освеща-ющих общую проблематику, и прозаических серий, повествующих об одном ге-рое. Нами затронуты вопросы о существующих теоретических определениях и методах разграничения в функциональном плане таких текстовых объединений, как цикл и сборник рассказов. Цикл-сборник, состоящий из новелл с единым идейным замыслом и про-блематикой, чаще всего формируется авторским намерением (пример из зару-бежной литературы – «Заметки о Шерлоке Холмсе» А.К. Дойла). Классически-ми образцами прозаических серий в русской литературе признаны произведения М. Салтыкова-Щедрина, Н. Лескова, И. Успенского, И. Тургенева («Записки охотника») и др. Из более современных авторов можно назвать В. Астафьева (цикл новелл «Царь-рыба»), Ю. Трифонова («Городской цикл» или серия мос-ковских повестей). Говоря о степени освоенности подобных структур в региональной литера-туре, следует обратиться и к прозе адыгских (адыгейских, черкесских, кабардин-ских) писателей-новеллистов. По мнению исследователей, «Адыгская новелла берет свое начало от фольклорных преданий («хабаров»), сыгравших значи-тельную роль в формировании содержательных и архитектонических особенно-стей жанра и становлении национальной новеллистики… Традиции жанра но-веллы в его профессионально-литературном понимании впервые были освоены в творчестве ряда авторов: С. Кушхова, А. Хавпачева, Х. Хавпачева, Б. Журто-ва, З. Налоева, Б. Мазихова и др.» [Хавжокова, Куантова 2020: 79]. Вместе с тем обращенность к циклизации малых форм художественной прозы наиболее пока-зательна в творчестве А.-Г. Кешева («Записки черкеса»), Х.К. Абукова (цикл фельетонов с единым персонажем «Хъалид тхьэмыщкIэ» – «Халид бедный»), М.О. Акова («Рассказы отца в рассказах сына»), Жамбековой Р.Х. (серия фило-софских миниатюр «Караван мыслей»), А. Кешокова («Хъыбархэр» – «Новел-лы»), Б. Сасиковой («Щэджэм Iуфэ» – «На берегу Чегема»), С. Хахова (цикл са-тирических и юмористических миниатюр «Си хъуреягъкIэ» – «Вокруг меня»), М. Кармокова (ХьэтIохъущыкъуей хъыбархэр» – «Атажукинские хабары»), А. Ханфенова («Таджик гушыIэ» – «Таджикский юмор») и многих других. Поэтика новеллистического цикла предполагает объединяющего героя, чей образ формируется в цельно представленную, максимально проявленную лич-ность посредством постепенно наслаиваемых характерологических подробно-стей. Сиюминутность и острота переживаемого момента как нельзя лучше запе-чатлена в малой форме, чем обусловлен повышенный интерес национальных литераторов к созданию новеллистических циклов и специализированных сбор-ников. Все они характеризуются идейной общностью. Что касается тематической направленности произведений подобного рода, концепция взаимодействия человека, природы и социальной среды закономерно определила ход развития малых жанров карачаево-балкарской прозы. В целом отмеченная тенденция характерна для всех литератур. «На рубеже XIX–XX ве-ков эстетические запросы времени перерастают традиционный канон рассказа, что заставляет писателей обратиться к циклу как своеобразному жанровому «мостику» в объединении сюжетов, героев, идей в целое, когда прежняя модель рассказа исчерпывала себя, а новые принципы еще только осмысливались» [Пи-воварова 2018: 40]. В теории литературы системными элементами повествова-тельного цикла обозначены жанровые, стилистические и образные пересечения. Благодаря этим качествам форма цикла стала наиболее привлекательной в ху-дожественной прозе. Циклический принцип компоновки произведений был весьма продуктивен и в устном народном творчестве, но это уже отдельная ис-следовательская тема. Прозаическим единством, родственным циклу, является сборник рассказов (новелл), который стал переходной формой в процессе зарождения собственно повествовательного цикла. В соотнесении со структурой полноценного цикла сборник является произвольным образованием. Тексты в нем соседствуют по определенному принципу, более того, они практически лишены циклической взаимосвязи. Объединяющими факторами в данном случае являются проблема-тика произведений, их образный уровень, заметно стремление авторов к детали-зации и описанию бытовых подробностей. Главной же особенностью подобных структур можно считать социальную направленность произведений, входящих в его состав. Циклу свойственно повторение, дублирование смыслов, значений, мотивов, в его целостности допускаются различные их вариации. Важным моментом яв-ляется именно упорядоченность произведений внутри художественного един-ства. В сборнике рассказов, напротив, постоянства группировки смежных тек-стов не наблюдается. В переиздаваемых сериях это особенно заметно, посколь-ку прежняя последовательность зачастую нарушается. Компоновка новелл в книге осуществляется произвольно, выстраивается на усмотрение редактора из-дания, либо на основе авторского намерения. Так тематически и идейно пере-кликающиеся тексты группируются в сборник. В литературе существует множество модификаций циклических структур. Вместе с тем особенные черты, определяющие лирический и прозаический цик-лы, достаточно сложно классифицировать. Поэтому их целесообразно рассмат-ривать в качестве различных типов художественного единства. Циклическая це-лостность представляет собой группу самостоятельных произведений, не теря-ющих своей значимости и художественной ценности вне образовавшегося един-ства. Когда произведение может полноценно функционировать как в составе це-лого, так и по-отдельности. Этим объясняется пластичность структуры цикла. Исследователь Пивоварова Е.Л. дает свое определение подобным формам: «Прозаический цикл, на наш взгляд, характеризуется устойчивым набором при-знаков: наличием нескольких произведений, связанных на художественном, идейно-тематическом, стилистическом уровнях; присутствием «вторичной це-лостности структуры» (М.Н. Дарвин); использованием монтажной композиции (С. Эйзенштейн), при которой осуществляется ассоциативная связь между тек-стами и формируется метатекст» [Пивоварова 2018: 42]. С содержательной точки зрения максимальной цельностью отличаются ав-торские циклы, задуманные писателями как хроники жизни сквозного героя. «Составляя архитектоническое единство, но сохраняя известную автономность, циклы рассказов, новелл, повестей и романы-эпопеи подчиняются общим кон-структивным принципам» [Болатова (Атабиева) 2020: 195]. Вместе с тем в лите-ратуре имеют место циклы изначально не являвшиеся таковыми, но сведенные воедино через определенные ассоциативные связи, возникающие в читательском восприятии в процессе усвоения связных текстов. Существуют и так называемые редакторские циклы, составленные в процессе подготовки произведений от-дельных авторов к новым изданиям. В них, как правило, нет строгой концепции объединения частей, и возникают вопросы к композиционному строению. Сле-дует также выделить «структурированные циклы», каковыми являются, ска-жем, древнейшие эпические памятники. Примечательна форма композитного цикла, представляющего собой многокомпонентную структуру, внутритексто-вое единство которой складывается из множества разрозненных фрагментов, скомбинированных на основе содержательных дублетов и параллелей. В новеллистических циклах имеют место публицистические отступления. Короткометражные серии рассказов и миниатюр бывают насыщены житейскими наблюдениями, содержат интересный этнографический материал. Мобильность и относительная гибкость циклической структуры позволяет уловить в окружа-ющей действительности значимые моменты, зафиксировать их в относительно неустойчивых реалиях общественной жизни, тонко передавая характер изобра-жаемого времени. Оформление цикла и подача материала у национальных писателей свои, они разнятся тематически и концептуально. Чаще всего циклы представлены в виде хроник, заметок либо дневниковых записей. Произведения в составе проза-ического цикла могут относиться к какому-то определенному времени, кон-кретной исторической ситуации. Для таких сюжетов характерна изменчивость, поскольку жизненные события подаются в динамике. Это качество придает по-вествовательным циклам панорамность за счет множества сцепленных эпизоди-ческих картин. В отмеченном ракурсе новеллистический цикл сопоставим с та-кими крупными эпическими формами как дилогия и трилогия, имея схожую за-мкнутую структуру и располагая рядом переходящих, кочующих героев. Хотя, несомненно, малые жанры уступают крупноформатным эпическим полотнам в объеме и масштабах выражения. Устойчивой платформой для формирования малых жанров карачаево-балкарской прозы стала фольклорная основа (традиционный жанр «хапара»). В поисках эффективных способов структурирования художественного тек-ста национальные писатели с заметным постоянством обращались к цикличе-ской форме. В карачаево-балкарской прозе мастерами новеллистического жанра считаются Х. Кациев, Ж. Токумаев, Э. Гуртуев, М. Батчаев, Б. Чипчиков, Р. Бе-гиева-Кучмезова и др. В числе первых балкарских прозаиков, обратившихся к циклическому спо-собу структурирования художественных текстов малого жанра, был Х. Кациев. Писатель по праву считается одним из зачинателей жанра рассказа в националь-ной прозе. Форма повествовательного цикла успешно реализована в его творче-стве. Показателен в этом отношении юмористический цикл под общим заглави-ем «Насра Хожа ышарады» («Насра Хожа улыбается»), написанный на извест-ные восточные мотивы, он опубликован в книге «Салам алейкум» [Кациев 1982]. Здесь же можно ознакомиться с содержанием цикла «Чёпеллеуню хапар-лары» («Рассказы Чепеллеу»). Его составили пятнадцать короткометражных юмористических миниатюр, повествующих о предприимчивом герое. Произве-дения ориентированы на социально-бытовую тему, в меру реалистичны, насы-щены подробностями из жизни сквозного персонажа. В творчестве Кациева представлены также тексты эпизодического содержания, стилизованные под фольклор и объединенные в самостоятельный цикл «Кюлкюлю таурухла» («Смешные сказки»). Произведения примечательны благодаря динамичному сюжету с лирическими вкраплениями, наличию рефренных образов, монологов и диалогической речи. В сатирическом амплуа небезынтересны рассказы, юморески и басни писа-теля Ж. Токумаева, из которых составлен юмористический сборник «Кюлкючю Чонай» («Насмешник Чонай») [Токумаев 2009]. В книге отдельного внимания заслуживает цикл фантазийных рассказов об Алдарбеке из Курнаята («Алтын къама» – «Золотой меч», «Жер тюбюнде» – «Под землей», «Жилянла дуниясы» – «Мир змей», «Жугъутур базук» – «Турий базук» и др.). Двадцать смежных текстов написаны в жанре небылиц по аналогии с невероятными историями о бароне Мюнхгаузене Э. Распе. Писателем активно используются принцип худо-жественной условности, прием сатирической гиперболизации. Сюжеты расска-зов основываются на авторском вымысле. Склонность главного героя прихваст-нуть раскрывается через этимологию имени (Алдарбек – «большой враль»). Юмористические миниатюры писателя стилистически отличаются особым рече-вым колоритом, детализацией, эпизодичностью сменяющих друг друга картин. Все это в купе с авантюрно-приключенческим содержанием придает произведе-ниям Токумаева развлекательный характер. Циклическим построением характе-ризуются и «Рассказы следователя» («Следовательни хапарлары») того же авто-ра. Кроме того в вышеупомянутом сборнике представлена подборка юмористи-ческих короткометражек «Насмешник Чонай». В текстах доминирует категория комического, их отличает занимательный сюжет, колоритные запоминающиеся образы героев. Благодаря искристому юмору автора цикл востребован нацио-нальным читателем. Главный персонаж предстает перед нами в разных ипоста-сях, каждый раз раскрывая новые грани личности. То он мельник («Сен жукъ ангыламайса» – «Ты ничего не понимаешь»), то представитель правопорядка («Законну бузаргъа жарамайды» – «Закон нарушать нельзя»), то психиатр («Айхай» – «Если бы»), то работник ЖЭКа («Тилкъау» – «Заика»), то профес-сор университета, экзаменатор («Аман тюш» – «Плохой сон»). Хитрец по нату-ре, Чонай не прочь приврать, если потребуют жизненные обстоятельства, он склонен подтрунивать над людьми («Ёчешеме, биле эсегиз!» – «Спорим, не до-гадаетесь!», «Тасха» – «Тайна»). Прозорливость Чоная очевидна в рассказе «Манга борчлуду» («Мне должен»), в этой истории герой выводит на чистую воду лжеца, заставив вернуть долг. Некоторые произведения описывают его взаимоотношения в семье («Аны ючюн чыртта жарсыма» – «За это не волнуй-ся», «Жарсыма» – «Не переживай»). Представленные художественные тексты вобрали широкий спектр эмотивных реакций и чувственных проявлений героев. Многие из вышеперечисленных рассказов неоднократно ставились на сцене бал-карского театра и полюбились зрителям. Следует отметить, что циклизация художественной прозы способствует формированию своеобразной модели мира путем совмещения внешнего и ду-ховного пространств. Локальный характер дополнительно привносимых фраг-ментов дает простор авторской фантазии. В структуре текстов наличествуют пейзажные зарисовки, лирические отступления. Обращает на себя внимание общность художественно-стилевых элементов и проблематики. В итоге рас-сматриваемые рассказы образуют органическое единство. Форма прозаического цикла достаточно активно реализована и в творчестве других национальных писателей. К примеру, повествовательная серия И. Гадие-ва «Бекболатны хапарлары» («Рассказы Бекболата») [Гадиев 1987] сформирова-лась в полноценный авторский цикл на основе единого героя и раскрытия взаи-мосвязанных сюжетных линий. Вместе с тем каждый рассказ в его составе пред-ставляет собой завершенное повествование. Примечательными качествами дан-ного цикла являются индивидуализация речи главных персонажей, насыщен-ность текстов архаизмами, фольклорной атрибутикой и этнографическими дета-лями. Большинство произведений имеет притчевую, сказочно-аллегорическую форму («Гюлчюню жомагъы» – «Сказка о Гюлчю», «Заманадан жашагъанны тою» – «Свадьба давно живущего» и др.). Объединяющий, колоритный, рель-ефно обрисованный образ – старец Бекболат (повествование ведется от его ли-ца). Рассказчика любят слушать односельчане, собирающиеся на «ныгъыш» . Произведения носят развлекательный и назидательный характер, высвечивая негативные стороны человеческих взаимоотношений. «Излагая очередную ис-торию (выдуманную или правдивую), старик заставляет молодых, неопытных юношей задуматься о своих поступках. Смекалистый, проницательный, душев-но открытый и щедрый Бекболат – истинный представитель своего народа. Его память отфильтровывает опыт предков, это кладезь народной истории и куль-туры, лучших обычаев и традиций нации» [Атабиева 2010: 554]. Сюжетные линии, обозначенные в некоторых произведениях из этого цик-ла, позднее послужили основой для создания нескольких повестей автора. К примеру, рассказ «Свадьба давно живущего» перерос в повесть «Дыфчы киеу» («Зять – хранитель огня»). Расширенный и дополненный новыми подробностя-ми рассказ «Сурат» был преобразован в повесть «Туугъан ташдан кенгде» («Вдали от родного очага») и опубликован на страницах журнала «Минги Тау» (2002). Образ Бекболата выступает в качестве сквозного, рефренного. Писатель оперирует приемами художественной условности, использует язык иносказаний, вовлекает в текстовое пространство множество метафорических образов. Мотив нравственного выбора отмечен в произведениях как основополагающий. Особое место в рассказах Бекболата занимают воспоминания о прошлом, повествуя о трагических событиях жизни героя. Повествование вбирает в себя события не-скольких десятилетий (1950-1980-е гг.). Таким образом, в содержании цикла ве-лика роль исторической памяти, связующей цепь поколений. Воспоминания Бекболата сохранили для потомков опыт и культуру предков, ценностный уро-вень национальной культуры. Герой буквально впитал в себя народную муд-рость. Его рассказы служат напоминанием о том, что не следует забывать о сво-их этнических корнях. Осваивая метод циклизации, балкарский прозаик Э. Гуртуев использовал прием повествовательной хроники и реализовал его в структуре рассказа «По-хвала добродетели» [Гуртуев 1980]. Произведение условно разделено на десять частей, обозначенных главами. В рассказе обличаются бюрократизм и косность советской управляющей системы. Колоритен персонаж Зулкарней Азнаурович, он представлен сразу в нескольких произведениях автора: «Проводы», «Как сердце подскажет», «Похвала добродетели». Его облик обрисован иронически, поведенческие установки героя обусловлены типологией характера. Однако ос-новным объединяющим фактором выступает герой-рассказчик, в фамилии кото-рого (Акылбашев) заложен сатирический смысл. Циклическое построение ху-дожественного текста позволило писателю поэтапно отразить его «профессио-нальный рост». Ради справедливости герой-энтузиаст рискнул направить на свое начальство волну объективной критики и стал заложником собственных прин-ципов. Излишнее рвение работника не только не поощрялось, но чаще оборачи-валось против него. Стремление «оказать ближнему услугу» – отличительная черта руководителя Зулкарнея Азнауровича, поэтому он со всей «ответственно-стью» относится к своим подчиненным. В качестве похвалы за добродетели он возлагает особые надежды на самых активных (лишая их премии, назначая на менее оплачиваемые должности), дабы улучшить производительность. Так, по-средством юмора писатель высвечивает нелицеприятные стороны социальных взаимоотношений. В данном импровизированном цикле отмечается относитель-но замедленный темп повествования, наличие монологов, диалогической речи. В целом произведения выдержаны в спокойной, размеренной манере. Это при-мер редакторского цикла, когда отдельные произведения в составе тематическо-го сборника складываются в читательском восприятии в некую содержательную целостность, хотя и не выделены в книге в качестве самостоятельного цикла. Рассматриваемый сборник структурно разделен на несколько тематических серий: «Знаток из Герпегежа» (его составили главным образом юмористические рассказы) и «Славный воин – сын скалы» (в него включены новеллы драматиче-ского содержания – «Мост Герюгова», «Гармонистка Марзият», «Сказ про ста-рого осла», «Огни долины ветров» и др.). Достойным вкладом Э. Гуртуева в развитие детской художественной лите-ратуры явились рассказы, объединенные в «Книжку про Хасана» («Хасанны ки-тапчыгъы») [Гуртуев 1970]. В свое время сборник был удостоен премии Всесо-юзного конкурса детской литературы. Увлекательная серия рассказов о любо-знательном мальчике со временем переросла в более объемный формат. Цикли-зация текстов основана на едином герое, множественности ситуативных приме-ров, жизненных наблюдений, впечатлений и мыслей ребенка. Изобретательный, неугомонный герой Гуртуева проходит путь познания окружающего мира, про-являя индивидуальное восприятие и определяющие черты своего характера. Ав-тор прослеживает путь нравственного становления маленькой личности в вере-нице различных житейских ситуаций, в последовательной смене эмоций, чувств, впечатлений, на фоне которых ребенок проявляет свое «Я». В процессе пости-жения окружающего мира он нарабатывает необходимые навыки, набирается жизненного опыта. В цикле нашли отражение школьные будни и детские мечты Хасана, здесь собраны наблюдения героя за живой природой. Мальчик не стре-мится следовать предписанному типу поведения и воспринимается как гармо-нично развивающаяся личность с четким стремлением к осознанности своего существования. Несколько произведений в структуре повествовательного цикла могут иметь единое заглавие или быть пронумерованы. Такой макроцикл может быть рассмотрен как в едином контексте всех рассказов, так и независимо от произве-дений, его составляющих. В этом плане интересна структура малоизвестной се-рии рассказов балкарского прозаика А. Теппеева «Таурай бийчени хапарлары» («Рассказы княгини Таурай») [Теппеев 2000]. Задуманная автором композитная внутритекстовая взаимосвязь, да и сама архитектоника произведений подразу-мевают хроникальность подачи отдельных его фрагментов, вписывающихся в циклический принцип объединения частей. Здесь наблюдается диахроническое развитие повествования (от рассвета жизни главной героини Таурай до послед-них ее дней). Пролистываются судьбоносные события, складываясь в историю жизни одного человека и отдельно взятой семьи. Ключевым в цикле выступает мотив времени, он же задает вектор дальнейшему развитию событий в пред-ставленных рассказах. Они образуют целостное архитектоническое единство. Цикл характеризуют общий предмет изображения и обрамляющие истории. Па-раллелизм улавливается в мельчайших, повторяющихся деталях, одних и тех же персонажей, ситуаций, исторических обстоятельств, предметов и условий гор-ского быта. Рассказы выстраиваются в определенном порядке в соответствии с общей логикой повествования. На содержательном уровне в произведениях за-метен перевес в сторону жизнеописаний разных героев, что создает некоторую диспропорцию в структуре рассказов, иногда нарушая время действия. Писатель начинает свое повествование с того, как он жил на съемной квар-тире в Вольном Ауле (эта местность раньше называлась Барамта) и каждое утро наблюдал, как старенькая, согбенная женщина провожает свою дочь на работу, затем садится на вековой пень возле полуразвалившейся хибары и погружается в свои мысли. На фоне старого дома ее образ выглядел еще более жалким. За-видев какого-нибудь прохожего, она всегда привставала, приветствуя каждого, и люди смущенно опускали головы, словно от гнетущего чувства вины перед ней. Героиня привлекла внимание рассказчика необычной историей жизни. На вопрос кто она местные жители отвечали, что это знаменитая княгиня Таурай. Таково краткое вступление, предваряющее последующие рассказы. Не нарушая причинно-следственных связей повествования, внутри сло-жившейся художественной системы наличествует несколько мини-историй, вливающихся в общий контекст. Связующим элементом является время. Каж-дый рассказ в той или иной степени затрагивает тему раскулачивания балкар-ских таубиев и узденей (в текстах довольно часто упоминаются фамилии Шак-мановых, Малкаруковых и Асархановых) – это главная содержательная линия цикла, формирующая основной идейный конфликт. Временные рамки охваты-вают историю дореволюционной Балкарии в пору феодальных отношений, годы насаждения советской власти и кровавых преступлений в братоубийственной гражданской войне, процесс колхозного строительства, тяготы немецкой окку-пации и выселения. По объему тексты неравнозначны относительно друг друга, их компоновка не отличается системностью. Содержание текстов и сами образы героев можно охарактеризовать как противоречивые и неоднозначные. Место основного действия – селение Тузулгу в Холамо-Безенгийском ущелье. В образе главной героини цикла княгини Таурай слились основные представления о гор-ской женщине, рожденной в среде высшего княжеского сословия. Писателем приводится множество подробностей из ее родословной, описываются причины возникновения кровной мести, имущественных либо земельных разногласий, неизбежно возникавших между родами в ту пору. Красотой княжны Таурай был восхищен грузинский летописец полковник Зураб Чхеидзе. А. Теппеев уподобляет свою героиню древней языческой богине, представляет ее символическим воплощением старого мира. Она являлась же-ной Малкарукова Дадаша и дочерью Шакманова Тенгиза, оба были достаточно известными личностями, авторитетными людьми. Один был воином, остано-вившим царское войско, пришедшее в Безенги, чтобы спалить его после мора. Другой прославил свое имя строительством здания в Нальчике, которое было затем преобразовано в городской исполком. По словам писателя, о Тенгизе име-ется упоминание в старой книге, изданной в Пекине в 1932 г. В рассказах из отмеченного цикла подробно говорится о притеснении наро-да представителями новой власти. Особенно бесчеловечно они обходились с таубиями. Автором тонко высвечена психология батрака, волею судьбы постав-ленного вершить суд над бывшими хозяевами. Таков Чонтуев Хаджимурат, «усилиями» этого человека в селе насаждался «красный террор». В обрисовке данного персонажа писатель максимально ироничен, наиболее комично он вы-глядит, когда пытается на ломаном русском донести до сознания односельчан требования советской власти. Однако косноязычие и невежество героя не поме-шали ему занять высокий пост. В скором времени Чонтуев сам попадает в яму, что готовил для других, будучи арестован по ложному доносу Жалбая, его же поверенного, которого в селе насмешливо величали «знаменосцем». Тот с радо-стью занял место прежнего комиссара. Времена наступили сложные, и война была не самым худшим испытанием. Наиболее удручающим обстоятельством было то, что люди преследовали друг друга, обесценивались вековые традиции. Веяния времени обуславливали не только противоречия в обществе, но и противоборство внутри одной семьи. Об этом повествует глава «Байракъчы» («Знаменосец»). В роли основных действу-ющих лиц фигурируют родные братья Малбай и Жалбай, которых революция развела по обе стороны баррикад. В цикле также представлен благородный об-раз Калдан хажи (бывшего эфенди), он – один из немногих, кто, осознавая воз-можные риски для себя, стремился помочь княгине Таурай и ее детям спастись от голодной смерти и обрушившихся на нее гонений. В каждом последующем рассказе писатель создает сходные ситуации, по-хожую обстановку, вызывая ощущение пережитой, уже знакомой, отзывающей-ся в памяти истории. Автор сознательно выстраивает произведения в общую ло-гику, дополнительно создавая новые уровни восприятия художественного тек-ста. В циклах новелл на заданную тему произведения относительно самостоя-тельны, но тесно сплетены на уровне сюжетных линий, проблематики, образной системы. Каждый текст добавляет новую информацию, привносит свои характе-ристики, относящиеся к сквозным персонажам, оттеняет определенные грани в отражении социально-общественных противоречий. Данная форма позволяет уловить общую нить повествования, удерживать в памяти предыдущие эпизоды в процессе их воспроизведения героем-рассказчиком. Самостоятельные тексты позже могут быть объединены в одну книгу, в которой наличествуют повторяющиеся образы. Этот принцип плодо-творно использован в творчестве Р. Бегиевой-Кучмезовой («Мгновений кольца, времени круги») [Бегиева-Кучмезова 2016]. Такая заранее прописанная структу-ра способствует эффекту накопления полученной ранее информации, чтобы она воспринималась как последовательно раскрывающаяся хроника событий. Сюже-ты произведений переплетаются на основе определенных ассоциаций и соответ-ствий. Исходя из этих признаков в данном конкретном случае допустимо име-нование сборника рассказов полноценным новеллистическим циклом. Книга прозы Бегиевой-Кучмезовой включает в себя смежные произведения, объеди-ненные общностью идеи и образами главных героев. В их контексте чувства и эмоции, проживаемые персонажами, достигают предельной выразительности. Писатель стремится осмыслить психологические механизмы, управляющие че-ловеческими поступками, их жизненными решениями, отношением к миру, ин-дивидуальным восприятием и интерпретацией происходящего. Собственно, на этом и строится содержание импровизированного цикла. В книге представлены рассказы мистического содержания, условно подобранные автором по критерию связности. Анализу структурно-содержательных особенностей обозначенного цикла посвящена отдельная статья, в виду чего мы сочли излишним подробно останавливаться на характеристике новелл данного автора [Болатова (Атабиева) 2021]. В числе современных писателей, реализующих себя в создании повествова-тельных циклов, можно обозначить и малоизвестного автора Джаухар Биттиро-ву. В 2000 г. на русском языке опубликована ее книга «Тайна росы» [Биттирова 2000], в которой отдельной подборкой представлен цикл авторских сказок. Ло-гическая связность сборника обуславливает циклическое построение представ-ленных повествовательных текстов. Увлекательная серия произведений со сквозным персонажем «Тайна голубой жемчужины или приключения Шамиля» приглашает читателя в удивительный мир приключений, волшебства и необык-новенных происшествий («Шамиль», «В заброшенном замке», «Отчего облака грустные», «Волшебный родник», «Тайна голубой жемчужины» и др.). Герой цикла – юный мечтатель Шамиль любит созерцать живую природу, мысленно общаться с деревьями, цветами и облаками. Чуткая душа мальчика ни к чему не остается безучастной. Его духовное зрение позволяет уловить все, что скрыто от людских глаз, заставляя верить в чудо. Цикл произведений для детей отлича-ет фантазийный сюжет, преобладание художественного вымысла, сказочная ма-нера повествования. В целом изучение соответствующих художественных текстов новеллисти-ческого жанра с четко прослеживаемой циклической структурой позволяет сде-лать некоторые выводы о развитости данной формы в творчестве национальных прозаиков. Приводимые примеры убедительно доказывают тот факт, что для карачаево-балкарских писателей циклизация служила эффективным инструмен-том, позволяющим создать сложное повествовательное единство из разрознен-ных фрагментов путем комбинирования автономных текстов. В ходе рассмотре-ния малых форм прозы выявлены основные типы структурирования художе-ственных текстов в единый новеллистический цикл (авторские, редакторские, композитные). Из анализа следует, что характерными чертами повествовательного цикла являются серийность, концептуальная взаимосвязь, наличие содержательных дублетов, возможность последующего расширения и дополнения. Цикл всегда образует контекстуальную связь между входящими в его состав произведения-ми меньшего объема. В качестве связующих элементов прозаического цикла обозначены единый герой и общий предмет изображения. Интерпретирование одной идеи видоизменяет обособленные истории о ведущем персонаже в це-лостную художественную систему. Так новеллистический цикл хроникально и в фоновом режиме обобщает разнообразный жизненный материал. Итогом вышеизложенных наблюдений является резюмирующий вывод о том, что циклические структуры достаточно перспективны в плане комплекта-ции частей целого, с точки зрения познавательно-отражающей функции, а также расширения интерпретационных уровней избираемой писателями проблематики. Такие многочастные текстовые конструкции, группируются по принципу «кон-текстных отношений» с сохранением фабульного единства. Благодаря этому прозаический цикл занимает особую нишу, став продуктивной художественной формой в карачаево-балкарской литературе.

作者简介

Asiyat Atabieva

The Institute for the Humanities Research – Affiliated Kabardian-Balkarian Sci-entific Center of the Russian Academy of Sciences

Email: bolatovaatabieva@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2384-6108

参考

补充文件