The Romanovs in the Caucasus through the lens of written sources of the 19th to the early 20th centuries

全文:

Романовы и Кавказ – это небольшая, хотя и существенная часть глобальной проблемы российско-кавказских отношений на протяжении трех столетий – с начала XVII до начала XX в., а, с другой стороны, – это огромное количество факторов, определяющих качество этих связей. По данной теме опубликованы тысячи статей и монографий, сборников документов, очерков, эссе, записок пу-тешественников, наблюдений дипломатов и военных. Некоторую часть этих ра-бот проанализировали молодые ученые – А.А. Журтова и А.Н. Максимчик в совместном монографическом исследовании [Журтова, Максимчик 2017]. В це-лом же тема российско-кавказских отношений поистине необъятная, требующая коллективного исследования. Цель статьи – вслед за З.Ж. Глашевой [Глашева 2023б] привлечь внимание исследователей-кавказоведов к теме исторических источников, отражающих взаимоотношения правящей российской династии и народов Северного Кавказа; высказать свое видение этих контактов; в контексте анализа выявленных доку-ментальных материалов проанализировать доступные письменные источники, отражающие ряд сюжетов влияния рода Романовых на жизнедеятельность народов региона. Есть и еще одна проблема, требующая внимания. Дело в том, что в 90-х ХХ в. – начале XXI в. внимание историков к проблемам регионального источ-никоведения заметно снизилось. Был опубликован небольшой цикл работ, по-священных этой стороне исторических исслдований: одна кандидатская диссер-тация [Мудрова 2015], упомянутая статья З.Ж. Глашевой и еще несколько ста-тей [Почешхов 2011; Шхачемуков 2011; Мудрова 2013; Федосеева 2013; Гапу-ров, Бугаев 2020; Бобровников 2023] и др. Но в последние годы сформировался новый центр источниковедческих исследований в Кабардино-Балкарии. В высо-корейтинговой научной периодике опубликованы статьи доктора исторических наук А.Х. Абазова [Абазов 2021; Абазов 2022а; Абазов 2022б; Абазов 2023] и его коллег из НОЦ КБНЦ и КБГУ [Алхасова 2023; Журтова 2023 и др.], кото-рые получили признание в кавказоведении. Предлагаем кавказоведам обратить серьезное внимание на источниковедческие и историографические проблемы по-знания прошлого. Династия Романовых оставила глубокий след в истории Российской импе-рии. Сегодня в стране идет возрождение общественного внимания к позитив-ным/негативным деяниям династии Романовых, оказавших серьезное влияние на ее движение к прогрессу/регрессу. Ее влияние не ограничилось центральными районами и областями, где проживало русское население, она сыграла опреде-ляющую роль в жизни и судьбе коренных народов Северного Кавказа. Поэтому анализ источников влияния Романовых на народы Кавказа дает возможность понять характер отношений между имперским центром и кавказской перифери-ей, эволюцию многогранных отношений. Поднятая проблема стала предметом особого интереса в научной литерату-ре, но вопросы источниковедения затронула только З.Ж. Глашева, которая при-вела выдержки из работ дореволюционных авторов В.А. Потто и Г.И. Филипсо-на, а также опубликовала выявленные в РГВИА списки депутатов горских наро-дов, принявших участие во встрече с Николаем I, тем самым внеся определен-ный вклад в изучение темы [Глашева 2023б]. Содержательны статьи Д.Н. Прасолова, в которых детализируются воз-можные сценарии взаимоотношений горцев с кавказской администрацией, в том числе и с домом Романовых [Прасолов 2014; Прасолов 2022]. Особо выделим недавно опубликованную работу Д.Н. Прасолова [Прасолов 2022], в которой дана общая характеристика особенностей маршрутов и сценариев путешествий по Кавказу членов императорской фамилии (Александром II в 1871 г., Алексан-дром III в 1888 г. и Николаем II в 1914 гг.), показана устойчивость основных форм коммуникаций с местным населением. В работах Н.Д. Судавцова [Судавцов 2013], З.Х. Ибрагимовой [Ибрагимо-ва 2014], В.В. Трепавлова [Трепавлов 2015] освещены некоторые сюжеты посе-щения Кавказа представителями царской семьи в XIX в. Содержательна статья Бекуловых [Бекулов, Бекулова 2020], где приведен документальный материал о встрече депутатов Кабарды и Пяти горских обществ с Александром III в станице Прохладной и в г. Владикавказ. Интересна монография О.В. Матвеева [Матвеев 2023], но в ней рассмотрены только фольклорные источники, отражающие от-ношение простого народа различных регионов России к венценосным монархам, в том числе и казаков Кубанской области к Августейшим особам. Существенное значение имеют публикации архивных документов, в кото-рых отражена роль России/Романовых при решении жизненно важных вопросов горцев [Демидова и др. 1957; Букалова 1957; Блиев 1976; Гаджиев и др. 1988; Черкесы и др. 1996; Черкесы и др. 1998; Черкесы и др. 2000; Черкесы и др. 2004; Кавказ и Российская империя 2005; Кузьминов 2005; Кузьминов 2013; Хамицаева 2008; Якубова 2011; Кешева 2011; Сивер 2012; Якубова 2013; Коба-хидзе 2014] и др. История рода Романовых, Руси, России занимала одно из первых мест в воспитании детей царствующего дома. О необходимости глубокого знания наследниками российского престола памятных мест Отечества свидетельствует наставление императора Николая I цесаревичу Александру Николаевичу в 1837 г. Перед семимесячной поездкой по стране царь подготовил инструкцию сыну о посещении различных регионов страны, в том числе и Кавказа. В первом письме сыну, Николай I подчеркивает: «Предпринимаемое тобой путешествие составляет важную эпоху в твоей жизни» [Трепавлов 2015: 87.] и дает четкие указания о посещении объектов, достойных внимания в городах, гу-берниях, областях страны. «Осмотру подлежат все казенные учебные заведения, госпитали, учреждения Приказов общественного призрения, тюрьмы» [Захаро-ва, Тютюнник 1999: 26], т.е. наследник должен был увидеть роль государства в развитии провинции, отсюда внимание к объектам, построенным на бюджетные деньги. «Первая твоя обязанность, – подчеркивал Николай I, – подробно озна-комиться с государством, над которым тебе определено царствовать.... На все ты должен смотреть глазом будущности, как на приобретаемое себе в запас, на твои соображения» [Захарова, Тютюнник 1999: 24]. Эти наставления были услышаны и выполнены наследником. В 58 письмах к отцу детально отражены впечатления Александра об увиденном и услышан-ном, в том числе и встреча с декабристами, сосланными в Сибирь. Отметим, что после этого письма положение участников восстания заметно улучшилось. Уви-дел он и нищету народа, и низкий уровень бытовой культуры, и отсутствие школ в селах и деревнях. Кавказ всегда интересовал членов императорской семьи Романовых своей уникальностью, самобытностью традиций и обычаев, многоликостью культур-ных и языковых особенностей, природными ресурсами, географической и гео-политической значимостью. С другой стороны, он постоянно требовал внима-ния, огромного количества средств, сложностью возникающих и трудно решае-мых проблем, особенно, главной – «замирения Кавказа». Историк, изучая различные по типам и видам, по форме и содержанию до-кументы, познает исторические факты и в процессе их анализа раскрывает сущ-ность исследуемого процесса, явления и события. Однако прошлое не лежит на поверхности фактов и не может быть раскрыто без их генерализации, позволя-ющей установить закономерности возникновения как самого источника, так и содержащейся в нем информации. Корпус источников по изучаемой теме значителен. Первый ряд источников образуют законодательные акты, размещенные в Полном собрании законов Рос-сийской Империи (ПСЗРИ) в виде указов, рескриптов, манифестов и др. Основу законодательных источников XIX – начала XX вв. составляет блок норматив-ных документов, санкционированных императорами России и имеющие высшую юридическую силу в государстве. Они составляют становой хребет, ядро систе-мы права, регулирующей общественные отношения, поскольку разработка и принятие законов являлось прерогативой самодержавной власти. Среди них были, например, постановления, законодательно регламентиро-вавшие процессы колонизации. Местные власти, нуждаясь в рабочих руках, вы-нуждены были закрывать глаза на бегство или стихийное переселение крестьян на Северный Кавказ [ПСЗ-II. XXXVII, 38256: 406-425]. Определенную роль во включении Кавказа в состав Российской империи на заключительном этапе Кавказской войны сыграл великий князь Михаил Никола-евич Романов. Его роль в истории народов Кавказа была значительной, по-скольку он стремился проводить взвешенную политику, учитывал многонацио-нальность Кавказа и обычаи народов данного региона. Великий князь активно участвовал в великих реформах России, стремясь распространить их на Кавказ. В одном из отделов Российской национальной библиотеки им. М.Е. Салты-кова-Щедрина (РНБ) в г. Санкт-Петербурге выявлен П.А. Кузьминовым ценный доклад наместника Кавказа, который подвел первые итоги проведения преобра-зований в регионе. Доклад подписал брат Александра II великий князь Михаил Николаевич в 1869 г. В нем отражалась работа административного аппарата по изменению характера социальных отношений. Лейтмотив всего документа – подчеркнуть роль венценосного императора Александра II, который дал свобо-ду зависимым крестьянам и «…новую жизнь всему сельскому сословию Кавка-за, освобожденному от тяготевшей над ним крепостной зависимости» [ОР ГПБ. Ф. 379. Д. 261. Л. 2]. Эта идея, широко пропагандируемая в центральных СМИ, таким образом, была озвучена и на южной окраине страны, свидетельствует о том, что весь сложный механизм управления Российской империи, независимо от должности и статуса, работал в одном направлении, прославлял «царя-освободителя» и эпоху великих преобразований. Одним из ключевых вопросов, вокруг которого «кипели» страсти поздней-ших исследователей реформ, был вопрос о причинах перемен в крае. Откровен-ное заявление об их необходимости мы обнаружили в той же «Записке» намест-ника: «…одни победы оружия, одно участие русского войска и русских чинов-ников не в состоянии в близком будущем довершить задачу обрусения Кавказа, оно может совершиться лишь посредством участия русской цивилизации, рус-ских капиталов и русской промышленности» [ОР ГПБ. Ф. 379. Д. 261. Л. 2]. Безусловно, это был верный подход, добавим только, что эффективность гото-вившихся реформ зависела, в первую очередь, от учета местных особенностей. Аграрная реформа, проведенная кавказской администрацией у жителей предгорий, серьезно изменила характер землепользования и землевладения в ре-гионе, создав из местной элиты, офицеров и чиновников-горцев, служивших в органах власти и армии, собственников земли, на основе российского потом-ственного права. Одной из принципиальных черт земельных отношений в Рос-сии было то, что характер частного землевладения определялся сословным по-ложением человека. Право быть собственником земли и владельцем зависимых крестьян имели только дворяне. Любые изменения прав землевладения утвер-ждались верховной властью, то есть императором. Поэтому и все проекты зе-мельных преобразований у горцев подписывались лично Александром II. Эти документы аккумулированы в Российском государственном историческом ар-хиве (РГИА) и частично опубликованы [Кузьминов 2013: 43–333]. Независимо от величины надела, получаемого князьями, дворянами, офицерами, чиновни-ками из горцев, или крестьянским джамаатом/аулом, утверждал право владения российский самодержец. Реализация аграрной реформы выявила много погрешностей, допущенных при размежевании земель. Начальникам Терской и Кубанской областей были направлены ходатайства от аульных обществ и отдельных дворян о пересмотре утвержденных Александром II проектов. После детального обсуждения допу-щенных неточностей, начальники округов и областей поддержали эти ходатай-ства, одобрил их и наместник Кавказа. В Кавказском комитете они были утвер-ждены и удостоились в 1879 г. резолюции Александра II – «Исполнить». В силу этого итоги земельных преобразований были пересмотрены, что свидетельству-ет о внимании монарха к проблемам горских народов. В свою очередь, это дает нам право выделить в истории аграрных преобразований два этапа: I – 1863–1869 гг. и II – 1869–1879 гг. Административное устройство Кавказа, представленное наместничеством, как особой формой управления (1844–1882) краем, после прихода к власти Александра III было признано правительством неэффективным. В окружении Александра III победу одержала идея жесткой централизации управления в гос-ударстве, включая и Кавказ. В независимости кавказской администрации «мини-стры видели преграду на пути полной интеграции Кавказа в общегосударствен-ную систему управления» [Блиева 2005: 358]. Указом Александра III «от 29 ян-варя 1882 года «должность Кавказского Наместника и высшее учреждение стра-ны по подготовке законов для Кавказского региона – Кавказский Комитет – бы-ли упразднены» [Об упразднении Кавказского комитета 1882: 28]. Консерватив-ное крыло бюрократии победило. Навести чиновничий «порядок» на Кавказе было приказано генералу от ка-валерии князю А.М. Дондукову-Корсакову, получившему известность в россий-ских и европейских политических кругах после завершения русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Под его патронажем, как главы российской администрации в освобожденной от турецкого ига северной части Болгарии, в апреле 1879 г. Великое Народное собрание Болгарии приняло Тырновскую конституцию, уста-новившую в стране конституционную наследственную монархию. Этот проект был для того времени достаточно демократичным. Александр III назначил Дондукова-Корсакова Главноначальствующим на Кавказе с тем, чтобы он ликвидировал Кавказское наместничество, как особый административно-территориальный институт власти, военно-народную систему управления горцами, сложившуюся на завершающем этапе Кавказской войны и сформировал новый порядок управления, основанный на гражданских законах России. Согласно Указу «О преобразовании управления Кавказского и Закавказско-го Края», подписанному императором Александром III 26 апреля 1883 г., власть в регионе была возложена на «главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, его помощника и Совет при главноначальствующем» [ПСЗРИ 1886: № 1521]. Данный указ был детализирован в «Учреждении управления Кавказского края» [Лисицына 2001: 287–319]. Одновременно с гражданской сферой управ-ления, Дондукова-Корсакова назначили командующим войсками Кавказского военного округа. Анализ схем управления в княжестве Болгарском и на Кавказе свидетель-ствует, что несмотря на то, что обе системы были созданы под руководством одного руководителя – Дондукова-Корсакова, они резко отличались дуг от дру-га. Накопленный опыт в Болгарском княжестве оказался не востребован на Кав-казе. Под давлением К.П. Победоносцева в правительстве стал преобладать принцип: «для россиян плохо все, что хорошо для Европы». В результате «лик-видации наместничества качество управления Кавказским регионом не улучши-лось, а, наоборот, ухудшилось» [Кузьминов 2015: 169–171]. Следующий шаг милитаризации управления горскими народами был узако-нен положением 21 марта 1888 г. «Об учреждении управления Кубанской и Терской областями и Черноморским округом». На его основании на Северном Кавказе произошли значительные изменения, касающиеся административных и территориальных аспектов. Управление народами Северного Кавказа было пе-редано командующему войсками Кавказского военного округа, а в Кубанской и Терской областях – атаманам казачьих войск, которые в военном плане получа-ли статус начальников дивизий, а в гражданском – генерал-губернаторов [ПСЗРИ 1885: № 5076]. Однако, при всей значимости законодательных источников, они страдали рядом недостатков, во-первых, этот вид источников не отражал подготовитель-ный этап формулировки акта, когда шла борьба мнений и дискуссий, отражаю-щих концептуальные приоритеты конкретных политиков. Во-вторых, совокуп-ность нормативно-правовых документов, посвященных включению Кавказа в состав России, отражала интересы государства и дома Романовых, но не пред-ставителей коренного населения. Второй из выделенных нами блоков источников – делопроизводственная документация – один из самых массовых видов исторических источников кото-рый отразил многогранную работу военно-чиновничьего аппарата на Кавказе по управлению регионом, организацию поездок представителей династии Романо-вых по Кавказу, реализацию здесь проектов правящего дома. Интересные сведе-ния о посещении Кавказа императором в 1888 г. представлены в местном архиве УЦГА АС КБР0(Управление Центрального Государственного Архива Архивной службы Кабардино-Балкарской Республики). Особое место в массиве делопроизводственной документации занимают прошения, как частные, так и коллективные, подаваемые горцами местной ад-министрации, в которых отражены наиболее значимые проблемы горцев. «Сов-местные обращения, – считает Д.М. Алхасова, – в то же время дают представле-ния о мерах поощрения лояльных представительней имперской власти в среде горских народов» [Алхасова 2023: 273–274]. Еще одной разновидностью кол-лективных прошений, являлись докладные записки, которые могли быть оформлены в форме прошений, как, например, обращение жителей аула Джема-ры о землепользовании от 27 февраля 1852 г. [Народы… 2005: 128]. Особый интерес вызывает переписка М.Н. Романова с А.И. Барятинским, представленная в монографическом исследовании В.М. Муханова [Муханов: 2007]. В своем письме великий князь Михаил Николаевич сообщает, что очень рад новому назначению в 1862 г. в качестве кавказского наместника и просит А.И. Барятинского «не отказывать в советах и позволить в затруднительные моменты обращаться» [Муханов 2007: 337]. В ответном письме А.И. Барятинский подчеркнул, что необходимо уважать местные обычаи наро-дов Кавказа. Этот совет, по словам Михаила Николаевича, помнил все годы управления горцами, другое дело, насколько полно он его выполнял. Согласно плану бывшего наместника, необходимо следовать некоторым правилам: вести военные действия против «непокорных» и для закрепления ре-зультатов побед усилить казачью колонизацию. Таким образом, Александр Ба-рятинский в своем письме обозначил основные векторы дальнейшего «замире-ния» Кавказа. Но после завершения Кавказской войны, великий князь, в соот-ветствии с рекомендациями Александра II, развернул на Кавказе бурную ре-форматорскую деятельность, способствующую слиянию региона с Россией. Поездка Александра III с семьей на Кавказ в 1888 г. планировалась давно, так как здесь усиливались этнополитические противоречия. Политика русифи-кации, обострение земельного вопроса, значительный приток переселенцев ухудшили ситуацию в крае, ослабили административный контроль за населени-ем и после упразднения наместничества, требовали решений. Но из Петербурга «Эльбрус» не виден, отсюда решение императора на месте прояснить обстанов-ку на Кавказе. Император Александр III, как и его отец, и дед, считал важным и нужным познакомить детей с Родиной, особенно с Кавказом, как средоточием этнополи-тических проблем на Юге страны, разобраться в реальной ситуации, понять причины общественного недовольства, своим авторитетом успокоить массы. То есть, с одной стороны, это была «форма репрезентации власти и освоения сим-волического пространства многонационального государства» [Прасолов 2022: 69], а, с другой, поездка носила инспекционный характер и была направлена на усиление контроля за неспокойным регионом. В поездке приняли участие его супруга императрица Мария Фёдоровна и дети – наследник престола Николай Александрович, будущий император Николай II и великий князь Георгий Алек-сандрович [Киреев 2011: 131]. Организацией поездки занимались министерства: внутренних дел, военное, двора, а также Главноначальствующий на Кавказе А. М. Дондуков-Корсаков, начальники областей, округов, участков и наибств. Начальник Терской области генерал-лейтенант А.М. Смекалов в июне 1888 г. обязал всех начальников окру-гов «усилить наблюдение за всеми неблагонадежными, которые находились под надзором полиции» [УЦГА АС КБР. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 134. Л. 79, 79 об., 80]. Полицейский контроль был усилен по всему пути следования императора. В условиях повышенной революционной активности в стране, эти меры безопас-ности были не лишними. Не раскрывая точной даты прибытия императора, А.М. Дондуков-Корсаков сообщил начальникам областей и губерний о скором приезде Государя Импера-тора и поставил важнейшую задачу для всех административных органов края – не допустить «эксцессов» на пути следования кортежа. «С целью установления порядка, тишины, спокойствия и благочиния во время поездки высших особ» он отправил специальные инструкции на места [УЦГА АС КБР. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 130. Л. 79-80]. Новость о возможном посещении Кавказа императором Алек-сандром III в сентябре 1888 г. быстро распространилась по всем аулам и гор-ским обществам. Ко времени прибытия монарха во Владикавказ в горских округах были сформированы кавалерийские сотни, которые должны были принять участие в общем параде всех родов войск, расположенных в области. По традиции, заро-дившейся еще при Николае I, начальник Центра Кавказской линии представлял списки почетных депутатов для аудиенции с императором командующему Кав-казской линии. Так и в конце 80-х гг. XIX в. все начальники округов Терской области также подготовили представили списочный состав депутатов от извест-ных фамилий для встречи с семьей императора. Интересно, что все финансовые расходы по содержанию делегаций во Владикавказе легли не на бюджет страны, а на горцев. В Нальчикском округе было собрано с «каждого дыма» по 70 копе-ек на изготовление и подношение подарков «Их Величествам». В 51 ауле «всего было собрано 8815 руб. 80 коп.» [Бекулов, Бекулова 2020: 159–162], что по-крывало расходы на проезд, проживание сотни всадников и почетных делегатов во Владикавказе, а также расходы на незначительные подарки, предназначенные для Свиты Его императорского Величества. Более значимые подарки делались от княжеских и уоркских родов. Маршрут движения царского поезда был, конечно, «засекречен», но было известно, что в Ростове-на-Дону он простоит полчаса, в Минводах – полчаса, станице Прохладная – четверть часа, а во Владикавказе пробудет с 18 по 20 сен-тября. В соответствии с этим разрабатывались сценарии общения населения с монархом, став императивом деятельности всей местной администрации по пути его следования. Представительство почетных делегаций от округов было не большим. Наиболее многочисленной была группа из Чечни – 30 человек. Это связано бы-ло с большей численностью здесь населения и размещением их в трех округах. В Кабарде и Балкарии выбрали 15 почетных людей: по 4 депутата от каждого из трех участков и трех от жителей Малой Кабарды несмотря на то, что она входи-ла в соседний Сунженский отдел. От Осетии – 12 человек, ингушей, проживаю-щих в Сунженском отделе – 8, от «кумык с аухавцами и салатовцами» – 9 депу-татов [Бекулов, Бекулова 2020: 161]. С целью познакомить супругу Александра III императрицу Марию Федо-ровну с женским миром горцев, по приказанию А.М. Дондукова-Корсакова начальники округов Терской области пригласили в г. Владикавказ горянок из «кабардинских и кумыкских княжеских родов, а также из наиболее почетных осетинских и ингушских фамилий, пользующихся влиянием и почетом в мест-ном туземном населении для поднесения Ее Величеству изготавливаемых ту-земным населением женских изделий» [Потто 1889: 11–13]. Из Кабарды императрице были представлены княгиня Айшет Атажукина, Гуашахуж Анзорова, княгиня Жан Атажукина, Жилегуаша Анзорова. Из Балка-рии – Даумхан Урусбиева [УЦГА АС КБР. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 130. Л. 58]. Как позднее вспоминали жители Владикавказа, они никогда не видели свой город таким чистым, красивым, радостным. Перрон, куда подошел литерный царский поезд, был весь убран цветами. Государя встречали представители всех народов Терской области громогласным «Ура!». Лучший экипаж города повез монарха в дом начальника области, где ему были представлены высшие офице-ры и генералы, служившие в крае. На просторной площади, вблизи администрации начальника Терской обла-сти, царь с детьми встретился с казаками и горцами, которые предложили высо-ким гостям свои подарки. Особое впечатление произвел один экспонат – клинок шашки с древней надписью – его подарили цесаревичу Николаю Александрови-чу. Этот клинок имел свою уникальную историю. Согласно легенде, он принад-лежал сподвижнику Петра I князю Александру Бековичу-Черкасскому, погиб-шему во время Хивинского похода в 1717 г. [Бекулов, Бекулова 2020: 12]. Ровно в 10 часов 19 сентября по приказу начальника Терской области гене-рала А.М. Смекалова начался парад. Колонну Терского сводного полка возгла-вил почетный караул с знаменем Кабардинского генерал-фельдмаршала князя А.И. Барятинского полка. За ними шла сотня из Кабарды и Балкарии. По мне-нию В.А. Потто, «всадники может быть не выглядели роскошно, но опытный наблюдатель отмечал изящество и мастерство в седловке и обработке оружия. Эти наездники были настоящими аристократами Кавказа» [Потто 2012: 17]. Для сближения и общения с женщинами супруга монарха Мария Федоров-на организовала праздник «дружбы» в честь почетных дам горской знати. Го-рянки пришли в «лучших национальных костюмах, одетых в бархатные спенсе-ры с золотыми крючками, талии подчеркивали золотые пояса, широкие рукава с золотой вышивкой, опускавшиеся почти до пола, произвели особое впечатление на императрицу» [Бекулов, Бекулова 2020: 13]. На аудиенции с императором 20 сентября от делегатов Кабарды и Балкарии выступил генерал Т.А. Шипшев, который поблагодарил царя за возможность общения с ним и предложил хлеб-соль на особом кабардинском столике, из-вестном как «Iэнэ лъакъуищ», весь покрытый серебром и золотом с надписью: «Государю Императору от верных кабардинских племен», на нем были пере-числены все аулы Большой и Малой Кабарды [Бекулов, Бекулова 2020: 13]. Не оставил равнодушным Александра III еще один подарок из Нальчикского окру-га: два чистокровных коня кабардинской породы, оседланных великолепными черкесскими седлами с утонченной золотой отделкой и слоновой костью. Богаты и оригинальны были и другие дары для царственных особ. Для им-ператрицы кабардинская делегация преподнесла прекрасный костюм черкешен-ки из парчи, расшитой золотом, с короной. Цесаревичу Николаю Александро-вичу «подарена шашка с клинком, пояс с прибором и кинжальный клинок, ко-торый, по преданию, был выкован в честь Искандера (Александра Македонско-го), и кремневый пистолет из фамильных реликвий князей Атажукиных. Семья уорков Анзоровых поднесла наследнику русского престола старинный пистолет, изготовленный в XVIII в. По словам очевидцев, все оружие было украшено «серебром с золотыми узорами». От рода Куденетовых ему была вручена древ-няя булатная шашка, изготовленная специально для сражений с панцирниками. Балкарцы принесли царевичу Эльбрусский сыр, произведенный на заводе в Бак-санском ущелье полковником Александром Урусбиевым» [Потто 1889: 47]. По устоявшейся в семье Романовых традиции, они посетили Тенгинскую церковь, где «состоялся молебен за здравие царственных особ, затем пошли в военный госпиталь, где подробно расспрашивали больных и раненых о службе, причинах попадания в больницу, о жизни. По рекомендации командира дивизии, некоторым раненым император вручил боевые кресты и медали, а императрица – небольшие подарки» [Киреев 2011: 131]. Поздним вечером 20 сентября весь город провожал императора с семьей, который направился в Екатеринодар – столицу Кубанской области, но торже-ства во Владикавказе продолжались. 21 сентября представители Терского каза-чьего войска «устроили ужин в честь братьев-горцев и своих ветеранов, на ко-тором присутствовало около 1400 человек» [Потто 1889: 51]. Делегаты от Кабарды и Балкарии также показали прекрасный образец гос-теприимства, устроив торжественный обед в саду коммерческого клуба, посвя-щенный генерал-лейтенанту А.М. Смекалову – начальнику Терской области. Выступающие с фужерами в руках, как от администрации области, так и от гор-цев особо подчеркивали, что все устали от столетнего противостояния, от кон-фликтов, набегов и войн, поднимали бокалы за мирную жизнь в крае. Эту идею прекрасно выразил В.А. Потто, который подчеркнул, что «посещение Кавказа Государем Императором выдвинуло наружу те затаённые стремления, которым, быть может, долго бы было суждено еще таиться под спудом» [Потто 1889: 63]. К третьей группе источников можно отнести материалы периодической пе-чати, отражающие прямо или косвенно политику Романовых на Кавказе. Одной из старейших в крае была газета «Кавказ», первым редактором которой был О.И. Константинов, тепло и уважительно относившийся ко всем народам Кавка-за. Его работа «Дорожник по пути следования Его Императорского Величества Государя Наследника по Закавказскому краю в 1850 г.» [Константинов 1850] вызвала интерес не только на Кавказе, но и в столичной прессе. По мнению ре-дакции журнала «Современник», труд Константинова был составлен хорошо и мог принести большую пользу всем, кто собирался путешествовать по этому малоизвестному краю Российской империи [Чернышевский 1851: 45]. Для нас ценность «Дорожника» определяется тем, что автор детально расписал весь путь следования цесаревича и попутно привел исторические, статистические, эт-нографические сведения того времени о памятных местах Кавказа. Несмотря на смену редакторов, эта газета постоянно публиковала историко-этнографический материал о горских народах. Одной из наиболее значимых публикаций в 1849 г. газеты Кавказ, по наше-му мнению, стала объемная статья первого кабардинца-историка XIX в. Ш.Б. Ногмова «О быте, нравах и обычаях древних атыхейских или черкесских пле-мён» [Кавказ 1849, № 36–39]. Это были отрывки/презентации его будущей кни-ги «История атыхейского народа», составленной на основе древних источников адыгского фольклора. В газете «Кавказ» периодически выходили в свет материалы о военных конфликтах горцев и российских войск. В 1849 г. были опубликованы материа-лы: «Отчаянная защита» [Кавказ 1849: № 8], о нападении в 1843 г. на полковни-ка И.И. Вильде черкесов [Кавказ 1849: № 26], Г. Дзержека «Разные известия с Кавказской линии» [Кавказ 1849: № 42] и другие. Трансляция материала в газете о жертвах войны взывала к гуманизму и поиску мирного решения конфликта. С другой стороны, эти и другие публикации в печати позволяли накапливать ре-презентативные источники о народах Северного Кавказа. Роль столичной печати в публикации материала о горских народах Кавказа детально осветила И.С. Тахушева. На десятках примеров она доказала значи-мость этих публикаций как прекрасных источников о жизни и быте горцев [Та-хушева, Кузьминов 2018, 2020]. Среди источников личного происхождения выделим книгу воспоминаний политического деятеля конца XIX – начала XX в. С.Ю. Витте [Витте 2017], по-скольку события, описываемые в мемуарах, охватывают время пребывания на Кавказе императоров Александра II и Александра III. Интересную характери-стику он дает Александру III: «это был простой, скромный и тихий человек, с очень мягкими манерами» [Витте 2017: 375]. При этом, С.Ю. Витте добавляет, что «если бы императору Александру III суждено было продолжать царствовать еще столько лет, сколько он процарствовал, то царствование его было бы одно из самых великих царствований Российской империи» [Витте 2017: 375]. О роли кавказских наместников в жизни горцев Сергей Витте сообщает следующее: «Барятинский был, так сказать, кавказский человек, а Муравьев пришлый. Вообще «пришлые» наместники никогда не пользовались особой лю-бовью на Кавказе» [Витте 2017: 23]. Однако назначение на этот пост М.Н. Романова, по мнению С.Ю. Витте, было воспринято горцами восторженно, так как, во-первых, он являлся «братом Государя», а значит появлялась воз-можность, в случае необходимости, обратиться к царю «на прямую», во-вторых, Михаил Николаевич всегда опирался на кавказских деятелей, т.е. на тех, кто сроднился с Кавказом [Витте 2017: 23]. В заключительной фазе Кавказской войны, когда исход военных действий был уже понятен обеим сторонам, в середине сентября 1861 г. Александр II приехал в Екатеринодар для осмотра военных укреплений и, возможно, мирно-го завершения военных действий в регионе. 15 сентября он прибыл в укрепле-ние Хамкеты, конечной точке своего путешествия, где были сосредоточены вой-ска Верхнеабадзехского отряда. Здесь 18 сентября он встретился с представителями адыгского общества во главе с князем Хаджи Берзеком, предводителем убыхов. Признавая над собой верховную власть Российской империи, убыхи, абадзехи и другие народы про-сили царя сохранить суверенитет Западной Черкесии. Требовали положить ко-нец военным «экспедициям» вглубь Кавказа, остановить строительство на их землях дорог, станиц и крепостей [Бгажноков 1990: 150]. В своей 3речи Александр II сказал, что он приехал сюда, в горы, не как враг, а как друг: «Я хочу, чтобы ваши народы сохранились, чтобы они не бросали родных мест, чтобы они согласились жить с нами в мире и дружбе… Предлагаю дать ваше согласие на проклад-ку через ваши земли трех дорог к Черному морю: к Анапе, Новороссийску и Туапсе. Казна моя выплатит за это вознаграждение тем аулам, которым придется переселиться с террито-рии, отведенной под эти дороги. Вы должны признать подданство царя, это не лишит вас национальной самобытности: будете жить и управляться по своим адатам, сохраните неприкосновенность своей религии, никто не будет вмешиваться в ваши внутренние дела. Администрация и суд будут из ваших выборных людей… Я прошу вас понять неизбежность покорения русскими Кавказа и при-нять мои условия, при которых ваш народ сохранится и будет иметь возможность жить и развиваться. Если мои условия будут отвергнуты, я буду принужден приказать своим гене-ралам закончить войну в ближайшие годы, несмотря ни на какие жертвы» [Бгажноков 1990: 147]. В ответном слове Хаджемуко-Хадже сказал, что «…пришло время, когда мы должны войти в одно из соседних государств… Нам ближе по религии Тур-ция, но она не хочет оказать нам военной помощи… Русских много, нас – мало, силы неравные и нам не устоять… Мое мнение – принять 7предложение русско-го39царя, покориться судьбе, за это бог не осудит нас» [Бгажноков 1990: 151]. Молчание присутствующих было ответом на эту речь.2 После него выступил Тлише Шуцежуко Цейко, который сказал: «…Русский царь нам обещает неприкосновенность наших адатов и нашей религии. Но разве это возможно? С окончанием нашей свободы окончится и наша самобытность. Мы должны продолжать борьбу. Бог не в силе, а в правде. Будем биться до конца» [Бгажноков 1990: 152]. Эти слова были поддержаны горцами. Ответ Александра II в интерпретации С. Эсадзе был более категоричным: «Если абадзехи в месячный срок не переселятся за Кубань, где получат в вечное пользование хорошие земли, то пусть выселяются в Турцию, иначе они будут уничтожены» [Эсадзе 1914: 98]. Детали этой встречи в урочище МамрыкъуэкIэй – знаменитой священной роще, где происходили наиболее значимые народные собрания адыгов – Адыгэ Хасэ описал С. Сиюхов, а его рукопись под названием «Перед национальной ка-тастрофой (Приезд царя Александра II к абадзехам)» опубликовал Б.Х. Бгажно-ков [Бгажноков 1990: 148]. Интересна история появления рукописи. Известный адыгский просветитель в 1914 г. записал рассказ одного из очевидцев встречи монарха с горцами – вос-поминания его дяди по матери Магомчерия Магометовича Азаматова-Бгуашева, дополненный информацией других участников. Документ представляет собой красочное описание, в котором С. Сиюхов творчески осветил памятное событие, но которое, к сожалению, не привело к миру. В основе документа устные рас-сказы очевидцев, которые дополнены материалами дореволюционных исследо-вателей В. Потто [Потто 1894] и С. Эсадзе. Этот документ имеет особую важность, поскольку детализировал послед-нее ключевое событие Кавказской войны – диалог Александра II с представите-лями горских народов, которое могло привести к миру на Кавказе. Но надежды не оправдались. Определенный интерес представляет книга воспоминаний младшего сына великого князя М.Н. Романова Александра Михайловича [Великий князь Алек-сандр Михайлович 1991], в которой освещена деятельность местных чиновни-ков, природа, люди, жившие здесь веками. «Мы любили Кавказ и мечтали остаться навсегда в Тифлисе. Европейская Россия нас не интересовала... мы не могли насмотреться на высоких, загорелых горцев в серых, коричневых или же красных черкесках, верхом на чистокровных скакунах, с рукой на рукояти се-ребряных или золотых кинжалов, покрытых драгоценными камнями» [Великий князь Александр Михайлович 1991: 271]. Отрывок ярко освещает идеализиро-ванное отношение одного из членов императорской семьи к Кавказскому регио-ну и ее жителям к горцам. Проблема землевладения и землепользования остро стала в эпоху реформ на Северном Кавказе. Знаменитые альпийские пастбища, составлявшие значи-тельную часть территории Кабарды и Балкарии, издревле принадлежавшие народу, не были юридически закреплены за ним. В ходе включения Кабарды в состав России, они были объявлены «запасными». Узнав о том, что министер-ство Государственных имуществ в начале 80-х гг. XIX в. «обнаружило стремле-ние обратить в казну все земли на Кавказе, которые не получили определенного назначения» [Кудашев 1991: 147], представители кабардинского народа поста-вили вопрос о возвращении им альпийских лугов, игравших огромную роль в их хозяйстве. История этого вопроса уходит в 30-е гг. XIX в., когда во время путеше-ствия Николая I по Кавказу, в 1837 г. «кабардинская депутация обратилась с просьбой о закреплении за ними предгорных и горных пастбищных земель» [Глашева 2023а: 55]. Длительное разбирательство прошения о «землях между Этокой и Золкой» оказалось безрезультатным [Территория 1992: 53–56]. По совету А.М. Дондукова-Корсакова, переданного через начальника Тер-ской области, доверенные сельских обществ Большой и Малой Кабарды и Пяти горских обществ подали прошение через начальников округа и области на Вы-сочайшее имя, воспользовавшись редким посещением Кавказа императором Александром III осенью 1888 г. Они просили об окончательном закреплении за кабардинцами, на праве собственности, запасных пастбищных земель и лесов [Кудашев 1991: 148]. Не смотря на возражения ряда чиновников, Александр III его утвердил 21 мая 1889 г., но с оговоркой «до тех пор, пока население будет вести себя, как приличествует верноподданным его императорского величества, состоящие ныне в общем пользовании этого населения запасные пастбищные земли и леса, всего в количестве 315 383 десятины, остаются в постоянном и неотъемлемом его пользовании» [Кудашев 1991: 149]. Народы округа восприняли решение царя как долгожданное возвращение альпийских пастбищ. Эта дата стала праздничным днем в Кабарде и Балкарии и в память об этом событии ежегодно вблизи слободы Нальчик устраивались «Народные скачки». Аналогичные «Народные скачки» проводились также по случаю коронации в 1883 г. Александра III и в 1896 г. – Николая II. Тем самым у кабардинцев укоренялись элементы имперской праздничной культуры [Пра-солов 2016: 52–61], соединявшиеся, в данном случае, со скачками. В 1889 г. в Нальчике народные депутаты от Большой и Малой Кабарды и Пяти горских обществ разработали порядок распределения Зольских и Нагор-ных пастбищ, по которому земельные участки определенной площади отводили на каждый двор по поголовью овец и лошадей, а численность скота, выгоняемо-го в горы на выпас, была значительна. По данным Д.Н. Прасолова, в 1888 г. только «на Зольских пастбищах находились 51 тысяча голов лошадей, 172 500 голов рогатого скота и более 557 тысяч баранов» [Прасолов 2021: 83–90]. Кре-стьяне, не имевшие скота, лишались права получения пастбищ. Сложившийся порядок отвечал интересам крупных скотоводов, что и привело в 1913 г. к мас-совым выступлениям крестьян. В памяти народа осталось теплое воспоминание о посещении Александра III Кавказского края. Чтобы придать этому мероприятию политическую значи-мость, было решено построенное на общественные средства первое среднее учебное заведение посвятить императору Александру III – «Кабардино-Горское императора Александра III реальное училище» [Кузьминов и др. 2022: 846-847]. Таким образом, изучение различных видов источников о влиянии династии Романовых на народы Кавказа свидетельствует о многогранности этого воздей-ствия. Изучение законодательных актов того времени позволяет нам понять официальный курс правительства по отношению к народам Кавказа. Анализ де-лопроизводственных документов, включая доклады, записки, отчеты, прошения, дал детальное представление о действиях семьи Романовых на Кавказе. Доку-менты личного происхождения современников Александра III раскрывают эмо-циональные аспекты визитов, а также личные взгляды на происходящие события в регионе. Эти источники позволили выявить человеческий контекст их встреч с местным населением.

作者简介

Petr Kuzminov

Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences; Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: petrakis_hist@bk.ru
ORCID iD: 0000-0002-5767-1484

Alina Sherieva

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: sher.alinna77@mail.ru

参考

补充文件