A MAN IN THE CONTEXT OF AN ERA: MILESTONES IN THE PUBLIC AND SCIENTIFIC ACTIVITIES OF M.Kh. GERANDOKOV

全文:

Введение

На современном этапе в сфере социально-гуманитарных наук активизируются процессы переосмысления на основе новых подходов отечественного опыта политического и социокультурного развития в XX-XXI вв., когда не раз менялись политический вектор развития и социокультурная доминанта. Не снижается интерес к анализу таких проблем в отечественной историографии национальной культуры, как «культурная революция», кризис культуры в период «перестройки», вызовы процессов глобализации. В связи с этим, важна степень изученности и оценка вклада ученых в изучение узловых вопросов отечественной истории в национально-региональном аспекте для объективной интерпретации прошлого и настоящего, чтобы четче определить перспективы.

Интерес местных исследователей к мемуарно-биографическому жанру в научной литературе Кабардино-Балкарии появился в конце XX – начале XXI в. [Гугов 2017; Жизнь… 2013; Кажаров 2014; Калмыков 1998; Тлостанов 2006; Устремленный… 2013; Этапы… 2019]. В Социально-гуманитарном институте Кабардино-Балкарского университета выпускники по направлению «История» работают над диссертациями по теме биографии и научного наследия Т.Х. Кумыкова, Ч.Э. Карданова. К.Г. Азаматова и др. ученых. «Не распахана целина» о научной деятельности таких известных кабардино-балкарских ученых – историков и философов, как: А.К. Текуев, А.Х. Касумов, А.Х. Бижев, С.И. Эфендиев, Ш.Я. Масаев, М.З. Саблиров, Х.Г. Тхагапсоев, и многих других.

Свое место в этом ряду занимает Михаил Хамзетович Герандоков – филолог, историк, философ, педагог, государственный и общественный деятель. В отличие от своих коллег, занимавшихся сугубо научно-педагогической работой, М.Х. Герандоков совмещал ее с государственной и общественной деятельностью. В его жизни и работе отразились ключевые тенденции и вехи развития культуры народов Кабардино-Балкарии и Северного Кавказа второй половины XX – начала XXI в. Следует отметить, что его государственная и общественно-политическая деятельность освещена достаточно подробно [Газарова 2019], но его вклад в историографию национальной культуры народов Северного Кавказа, еще до конца не определен.

С учетом вышеизложенного, авторы данной статьи ставят цель – осветить основные вехи жизни и научной деятельности М.Х. Герандокова в свете социокультурных тенденций второй половины XX – начала XXI в. Для ее реализации намечены задачи: систематизировать факты его научной биографии, исследовать более значимые научные достижения М.Х. Герандокова как историка и философа культуры.

 

Карьера советского руководителя

М.Х. Герандоков родился накануне Великой Отечественной войны, сполна перенес все ее тяготы. Его детство, отягощенное последствиями войны и послевоенного восстановления, выдалось голодным и трудным, как и у всех его сверстников. Но государство, предоставляя детям войны перспективу, мотивировало их на учебу, обретение профессии и созидательный труд. Как многие его сверстники М.Х. Герандоков преодолевал трудности, пытаясь соответствовать требованиям времени.

В его становлении как личности большую роль, безусловно, сыграла семья. Михаил Хамзетович вырос в большой кабардинской семье, где сохранялись традиционные ценности и уклад отношений. Свою роль сыграли школа, общественно-политическая среда, историческое содержание послевоенной эпохи, наложившие свой отпечаток на жизнь его поколения.

М.Х. Герандоков вступал в зрелую жизнь, когда в республике был высок культ знаний, а высшее образование стало очень престижным. Стремление окончить среднюю школу и поступить в Кабардино-Балкарский государственный университет все шире распространялось среди молодых людей республики.

Окончание средней школы совпало с хрущевскими новациями, в соответствии с которыми он обрел рабочую профессию и производственный стаж, являвшиеся обязательным условием поступления в вуз. В 1959 г. М.Х. Герандоков поступает на историко-филологический факультет КБГУ, имея сформировавшиеся взгляды на жизнь и здоровые амбиции. В вузе он проявил способности к научно-исследовательской и общественной работе и стал студентом-активистом.

Практически сразу после окончания в 1964 г. Кабардино-Балкарского государственного университета по специальности «Русский язык и литература» его назначают на первую руководящую должность завуча в средней школе села Новая Хамидия Терского района.

Колоссальные людские потери в войне, дефицит кадров вынуждали государство в послевоенные годы, сосредоточиться на подготовке национальных кадров, специалистов-руководителей универсального типа: учителя по профессии. Эту профессию Центр считал эффективной в социокультурных условиях национальных автономий Северного Кавказа и более соответствующей авторитарному духу советской модернизации. До конца советского периода учителя в национальном регионе использовали как «многостаночника».

Указанные тенденции проявляются и в биографии М.Х. Герандокова.      В 1965 г. его, как подающего надежды педагога и активного общественника, избирают первым секретарем Терского райкома комсомола, а в 1966 г. – выдвигают на должность директора научно-методического кабинета культурно-просветительной работы Министерства культуры КБАССР.

В 1975 г. Михаил Хамзетович направили на повышение в организационно-инструкторский отдел Совета Министров КБАССР. А в 1980 г. уже опытного советского служащего назначают начальником Кабардино-Балкарского республиканского агентства «Союзпечать», которое он возглавлял до 2009 г., и вывел в число лидеров предприятий отрасли в Российской Федерации.

Особенностью личной биографии М.Х. Герандокова является рано полученный им опыт международного общения и наблюдения за политической и культурной жизнью зарубежных стран, а также полученные им личные впечатления от живого общения с высшими партийными руководителями страны.

Уже в 1963 г. он принял участие в Международном фестивале молодежи и студентов в Хельсинки, что можно считать исключительным достижением для студента провинциального вуза. Большое впечатление на М.Х. Герандокова оказал визит в 1967 г. в Италию в составе советской делегации. Он читал лекции в  молодежных коллективах, был среди гостей съезда компартии Италии и получил возможность сравнить две общественно-политические системы.

В качестве аспиранта Московского института культуры М.Х. Герандокова в 1972 г. принял участие в VII Международном конгрессе по эстетике «Эстетика, искусство и условия человеческого существования», проходившем в Бухаресте. Пленарное заседание вел Председатель Государственного Совета Румынии Николае Чаушеску. А затем группу советских ученых, в состав которой входил и М.Х. Герандоков, принял глава Румынии Н. Чаушеску. Все это произвело на М.Х. Герандокова большое впечатление, которое ассоциировалось для него с первым шагом в большую науку.

В 1973 г. М.Х. Герандоков стал делегатом Всесоюзного семинара партийных пропагандистов, на котором выступил член Политбюро ЦК КПСС, Секретарь ЦК КПСС М.А. Суслов. Отдельно М.А. Суслов встретился с группой активных региональных пропагандистов, в которую попал и М.Х. Герандоков. Выступление главного идеолога партии и полученное от него в ходе короткого личного контакта ободряющее напутствие произвели на него большое впечатление [Газарова 2019: 32-33].

 

Вхождение в науку

Эти немногочисленные, на первый взгляд, эпизоды формировали опыт, который носил тот период для советских людей исключительный характер. Он позволил М.Х. Герандокову обрести на собственную работу и непосредственно окружавшую его среду более широкий взгляд.

Возможно, что потребность в широком видении стала одним из источников потребности в профессиональном научном изучении того дела, которым занимался М.Х. Герандоков, а также задач и перспектив социально-культурного развития народов Кабардино-Балкарии, которому подчинялась его служебная деятельность. Почему полем научных исследований для М.Х. Герандокова, получившего филологическое образование, стала история? Это было время, когда социологические исследования только начинали входить в научную практику в СССР, а культурологические исследования осуществлялись в рамках философии или исторической науки. Надо учитывать и особенности обучения советских студентов-филологов 1960-70-х гг., когда наряду с обязательной для всех дисциплиной «История КПСС», изучались еще курсы «Истории СССР» и «Истории КБАССР». Естественный интерес к истории отечества стимулировали увлекательные лекции таких талантливых историков, как Х.М. Бербеков, И.П. Копачев, Т.Х. Кумыков, Х.Т. Медалиев и др.

Поэтому выпускники-филологи получали основы исторических знаний и навыки анализа сути процессов и событий в прошлом и настоящем. Студенты-историки соответственно изучали ряд курсов по русскому языку и литературе, что позитивно сказывалось на их общекультурном уровне. Таким образом, выпускники историко-филологического факультета КБГУ тех лет получали возможности проявить себя, в зависимости от своих предпочтений, по нескольким профессиональным траекториям.

Важность научно-исследовательских навыков М.Х. Герандоков ощутил, возглавив научно-методический кабинет культурно-просветительной работы Министерства культуры КБАССР. Здесь аккумулировалась обширная информация о системе культпросветработы республики: динамика ее сети, формы и методы работы, культурные запросы населения, достижения и проблемы. Весь этот материал анализировался, а затем на его основании разрабатывались методические указания и пособия для культурно-просветительных работников.

Таким образом, М.Х. Герандоков в силу своей профессиональной деятельности, ощутил потребность решать практические задачи культурно-просветительной сферы на научной основе, что стимулировало его интерес к исследовательской работе и дало свои результаты: он ставит проблемные вопросы на республиканских совещаниях и предлагает свои варианты решения. На Всероссийских совещаниях, отраслевых семинарах и научно-практических конференциях по обмену опытом его сразу приметили. Директор Центрального научно-методического кабинета Министерства культуры РСФСР Евгений Алексеевич Владимиров, разглядев аналитические способности М.Х. Герандокова, рекомендовал его к поступлению в аспирантуру Московского государственного института культуры. В характеристике-рекомендации Совета Министров КБАССР в аспирантуру отмечалось, что «М.Х. Герандоков за время работы в Министерстве культуры КБАССР всегда с научных позиций подходил к практической деятельности культпросветучреждений республики».

М.Х. Герандокову повезло, ибо Е.А. Владимиров ввел его в круг уче­ных, для которых наука – самое важное в их жизни, и они были готовы щедро делиться своими знаниями со своими учениками. На кафедре теории и истории культуры, к которой был прикреплен М.Х. Герандоков, в то время сформировалась известная в стране школа по изучению проблем культуры, которую возглавил ученый с мировым именем, доктор философских наук, профессор Арнольд Исаевич Арнольдов.

Непосредственным научным руководителем М.Х. Герандокова стал доктор философских наук, профессор Николай Леонидович Лейзеров, талантливый ученый и интересный оратор. Его часто приглашали читать лекции в Институте Марксизма-Ленинизма, и он был знаком с некоторыми руководителями ЦК партии.

Положительное влияние на научный рост М.Х. Герандокова оказал А.И. Арнольдов, которого он считает своим вторым учителем. Это был великолепный мастер слова с феноменальной памятью, научные взгляды которого порой опрокидывали стереотипы о тех или иных закономерностях социального и культурного прогресса и будоражили сознание многих его коллег. Если в поздние воспоминания М.Х. Герандокова не вкралась ошибка, то можно предположить, что А.И. Арнольдов озвучивал некоторые формулы из запретного тогда «Доктора Живаго» Б.Л. Пастернака, в частности, мысль об истории «как о второй вселенной, воздвигаемой человечеством в ответ на явление смерти с помощью явлений времени и памяти» [Пастернак 1989: 77]. Равным образом, некоторые другие его мысли, будучи усвоены М.Х. Герандоковым, может быть, исподволь готовили его к тому, чтобы выйти в будущем за рамки господствовавшего тогда сугубо классового марксистского подхода к явлениям культуры. Так, А.И. Арнольдов считал, что культура жива, пока она верна истории, что чувство истории рождается и привносится страданием народа, качеством его жизни, его способностью адаптироваться к этой жизни. Традиции, считал Арнольд Исаевич, – это опора и своего рода «несущая конструкция», сохраняющая жизнь культуры, ее облик, ее качество. Арнольд Исаевич интересовался успехами аспиранта кафедры М.Х. Герандокова, в котором ему импонировала требовательность к себе, желание осмыслить эмпирический материал, чтобы понять взаимосвязь и взаимообусловленность прошлого и настоящего. М.Х. Герандоков не раз обращался за советом к Арнольду Исаевичу, чтобы выстроить разрозненные факты в одно стройное целое [Газарова 2019: 35-36]

В такой научной среде и условиях формировалось мировоззрение, историко-философские взгляды М.Х. Герандокова, которые были сориентированы старшими наставниками на изучение тенденций в развитии национальной культуры народов Кабардино-Балкарии с учетом общекультурных и национальных традиций. В соответствии с их рекомендациями была избрана тема кандидатской диссертации «Становление и развитие социалистической культуры народов Кабардино-Балкарии (1921-1937 гг.)».

М.Х. Герандоков представил своевременно к защите диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Основные положения кандидатской диссертации были изложены в 12 научных статьях и монографии: «Культурное строительство в Кабардино-Балкарии (1917-1940 гг.), изданной в 1974 г. Она представляла собой попытку осмысления процесса формирования культуры нового типа, как неотъемлемой части социалистического строительства.

Но еще за год до ее выхода была опубликована монография Х.М. Сабанчиева [Сабанчиев 1973], которая, на первый взгляд, нивелировала актуальность монографии М.Х. Герандокова. Однако в работе Х.М. Сабанчиева объектом изучения являлась деятельность правящей партии как основной источник прогрессивных культурных инноваций. Проблема их восприятия, интерпретации и воплощения в культурных практиках массовых слоев населения оставалась вне зоны исследовательского интереса. В отличие от этого монография М.Х. Герандокова содержала значительный материал, характеризующий реальную культурную ситуацию, приближающийся к пониманию культуры как системы мировоззренческих категорий, этических и эстетических ценностей и норм, которыми руководствуется общество.

М.Х. Герандоков успешно защитил свою диссертацию в Кабардино-Балкарском государственном университете в 1977 г. Первым оппонентом была доктор исторических наук, профессор Л.М. Зак, в то время ведущий отечественный специалист в области истории культуры. В своем отзыве она отмечала, помимо прочего, что соискатель «смог отразить особенности исторических условий зарождения основ советского искусства и проблемы приобщения кабардинского и балкарского народов к новой культуре». Важной характеристикой исследования было то, что его главным объектом стала сама национальная культура, ее качественные изменения в условиях российских трансформаций 1920-30-х гг. В тех формах, которые были доступны в условиях того времени М.Х. Герандоков реализовал своего рода  «демократизацию» трактовки субъективного фактора культурной динамики, отдавая предпочтение не партии, а народным массам в процессах культурного строительства.

Вместе с тем увлеченность автора новыми светскими и рационалистическими культурными формами дала основание второму оппоненту – местному историку Х.Ф. Тазиеву отметить переоценку им роли политики «воинствующего атеизма» без учета ее негативных последствий, и высказать пожелание, чтобы в соответствии с принципами диалектики в работе были бы четче обозначены издержки в реализации национально-культурной политики»

Производным сюжетом первой монографии М.Х. Герандокова стало интернациональное воспитание в клубах Кабардино-Балкарии, которое занимало центральное место в их деятельности. Дело в том, что в республике к середине 1970-х годов были введены в действие десятки крупных промышленных предприятий, а инженерно-технические и рабочие кадры «импортировались» из центра страны. Население Кабардино-Балкария стало поистине интернациональнм по составу, включая представителей более 100 наций и народов, каждый из которых был носителем уникальной культуры и традиций. И клубные учреждения республики уделяли пристальное внимание их взаимодействию, воспитанию уважения и терпимости друг к другу. Посвященная этой теме вторая монография М.Х. Герандокова [Герандоков 1978] суммировала десятилетний опыт руководства республиканским научно-методическим кабинетом культурно-просветительной работы Министерства культуры КБАССР. Можно сказать, что автор еще раз попал в точку с выбором темы, соответствовавшей основной линии идейно-политической работы правящей партии. Не случайно, Министерство культуры РСФСР положительно оценивало кабардино-балкарский опыт и популяризировало его в масштабе Российской Федерации на страницах своего официального издания [Вспомним… 1975: 23].

Однако в следующей своей работе М.Х. Герандоков «возвращается» к национальному и традиционному в культуре. Проблема ставится им, разумеется, в характерном для советского канона марксистско-ленинской методологии ключе, как диалектика взаимодействия национального и интернационального в культурной сфере [Герандоков 1981]. Здесь была сделана попытка осмыслить роль общекультурных начал понятия «эстетика» в национально-региональном аспекте трансформирующегося общества. Исходный тезис заключался в том, что эстетические способности человека формируется не пассивным созерцанием и наблюдением, а его социальной активностью, реализуемой через систему учреждений воспитания, образования, культуры, средств массовой информации. Отдавая должное народным традициям как исторически сложившемуся «социальному продукту», автор отстаивает концепцию движения «к интернациональному – через национальное», считая этот путь более плодотворным для сохранения и развития лучших сегментов национальных культур и традиций.

Связывая с ними исследование вопросов эстетического воспитания на Северном Кавказе автор не замыкался только на учете особенностей менталитета горских народов и их художественной культуры. М.Х. Герандоков исходил из их общности исторических судеб, духовной жизни, этикета, культуры жизнеобеспечения и пытался понять закономерности развития искусства в советскую эпоху, давшей мощный импульс процессам формирования новой эстетической культуры в послевоенный период.

М.Х. Герандоков обращает внимание на специфические характеристики этого процесса черту – приоритетное развитие театрального искусства как более доступного для масс способа приобщения их к эстетическим принципам «социалистического реализма» и пропаганды советского образа жизни. Народы Северного Кавказа не восприняли балетное и оперное искусство, но успешно развивали традиционное танцевальное искусство.

По мнению М.Х. Герандокова, в 1960-1970-е годы завершилось формирование социалистических национальных культур северокавказских народов. Под влиянием русской культуры они успешно освоили такие новые сферы художественной культуры как живопись, скульптура, ставшие важным средством эстетического воспитания. Развитие национальной литературы и искусства, СМИ, культпросветучреждений было направлено на всестороннее развитие и эстетическое воспитание советского человека. Их эффективность измерялась объемами распространения художественных произведений, печатной продукции, масштабами зрелищных мероприятий и глубиной их восприятия массами.

Те образцы художественного творчества народов Северного Кавказа, которые получили всесоюзное и международное признание образуют внутренне разнородное единство, включающее и поднятое на профессиональный уровень народное искусство и высшие достижения современной литературы и музыкальной культуры. Все это подводит автора к выводу, что общедоступность сферы образования, культурных ценностей, интенсификация межнациональных культурных связей существенно обогатили духовную жизнь народов Северного Кавказа, стали важнейшим фактором их эстетического воспитания.

Возглавив в 1980 г. республиканское отделение «Союзпечать», Михаил Хамзетович заинтересовался историей создания предприятия. В 1985 г. в Москве вышла его монография «Опыт работы по распространению печати на Северном Кавказе» [Герандоков 1985]. Специалисты отметили, что он первым в Министерстве связи СССР обобщил опыт деятельности крупнейшего регионального агентства «Союзпечати», так как до него эту проблему рассматривали в узколокальных или хронологических рамках [Магомедов 1977].

Создание в короткий срок в крае национальной печати диктовалось необходимостью установления властью диалога с населением, формирования у горцев новых взглядов и убеждений. По мере культурного роста горских народов печать становится неотъемлемой частью их культурных запросов. Печать особое внимание уделяла социальным изменениям в жизни населения, военно-патриотическому воспитанию в период Великой Отечественной войны, восстановлению экономики после ее окончания и укреплению межнациональных отношений. В заключение автор актуализирует вопрос о возрождении северокавказских языков. Постановка этого вопроса в первой половине  1980-х гг., с одной стороны, была проявлением определенной смелости, а с другой – отражала ощущение неизбежных перемен.

После выхода указанной монографии М.Х. Герандоков приступил к углубленной разработке истории кабардино-балкарской республиканской периодической печати и через четыре года выходит ее продолжение на материалах Кабардино-Балкарии [Герандоков 1989]. Проблемное поле, открытое М.Х. Герандоковым, стали осваивать и вширь, и вглубь исследователи других автономий Северного Кавказа [Ахмедов 1989; Ахмедов 1990; Корнилов 1984; Хуако 1988].

 

Интеллектуальный ответ на кризис конца XX века

Таким образом, в середине 1980-х гг. М.Х. Герандоков уже хорошо известен в научном сообществе кавказоведов как эксперт по истории национальной культуры. За его плечами более 80 публикаций, в том числе 7 монографий, и знак признания – присвоение почетного звания «Заслуженного работника культуры КБАССР». Его организаторская и научная деятельность находит признание среди коллег и руководства ведомства, в котором он трудится. В 1985 г. журнал «Распространение печати» посвящает ему передовую статью под названием «Позиция руководителя», в 1989 г. публикуется отзыв на его монографию «Из истории развития печати в Кабардино-Балкарии», а в 1990 г. тот же журнал помещает статью М. Розенберг «Ни дня без строчки», в которой создан личностный портрет Герандокова-исследователя. В 1992 г. М.Х. Герандоков был удостоен звания «Заслуженный работник культуры Российской Федерации».

Однако в этот же период идеологическая, политическая и общественная система, в рамках которой сформировался, работал и проводил исследования М.Х. Герандоков переживает глубокий кризис, завершившийся ее крушением. Это отразилось и на научной карьере М.Х. Герандокова. В 1984 г. он поступил в докторантуру Академии общественных наук, чтобы обобщить накопленный эмпирический материал по истории культуры народов Северного Кавказа, подготовить и защитить докторскую диссертацию. В 1987 г. он представил докторскую диссертацию на обсуждение. Но ее не выставили на защиту по политико-идеологическим мотивам. К этому времени «перестройка» уже вызвала необратимые последствия в идеологии и политике, предопределившие методологический кризис общественных и гуманитарных наук. Жестким атакам поверглась историческая наука, пережившая серьезную трансформацию и ломку прежних стереотипов.

М.Х. Герандоков как честный рядовой коммунист искренне верил в идеалы социализма и тяжело переживал развал великой страны, испытывал кризис личной мировоззренческой идентичности. Все его научные труды, базировавшиеся на марксистской методологии, ставились под сомнение, с чем ему было трудно согласиться. Вместе с тем, в новых условия появлялись возможности свободного научного поиска, утверждался плюрализм мнений и подходов, в научный оборот вводились новые архивные источники, открывались для исследования ранее «закрытые» темы. Проблематика культурного дрейфа национальных регионов, на фоне обострения межнациональных отношений в стране превратилась в один из узловых пунктов общественных и научных дискуссий. В них все громче звучала тема «возрождения национальных культур».

Проблема взаимодействия национального и интернационального, находившаяся в центре интересов М.Х. Герандокова вновь актуализировалась в условиях активного насаждения в стране «транснациональных» ценностей и форм культуры, базирующихся на принципах либерализма. Для исследователя культурных национально-культурных процессов, который хочет оставаться на почве научной рациональности, настоятельной становится задача выработки методологии, не подчиненной полностью той или иной идейно-политической позиции

По свидетельству М.Х. Герандокова, его прельщали достоинства цивилизационного и модернизационного подходов, но огульная критика формационного подхода ему тоже претила. Для себя он решил, что следует использовать достоинства каждого из них, не впадая в «левые» и «правые» крайности. Он осознает недостатки своих прежних выводов, обусловленных догматическими препонами, недоступностью засекреченных источников. Результатом переосмысления прежних и поиска новых подходов стала подготовленная в соавторстве с В.З. Герандоковой монография «Культурная революция в национальных регионах: миф или реальность», увидевшей свет в 2003 г. [Герандоков, Герандокова 2003]. Принципиальная новизна подхода к категории культурной революции заключалась в понимании ее исторической функции. Подлинная культурная революция, по мысли авторов решает сложнейшую задачу – трансформировать национальную культурную традицию так, чтобы она могла вписаться в мировую цивилизацию. Это положение дало критерий для оценки культурных преобразований советского периода. В новом прочтении смысла культурной революции на первый план выступали два вопроса. Во-первых, как соотносятся ее преобразовательные и разрушительные для национальных культурных ценностей аспекты. Зачастую подлинные ценности национальной культуры идеологически подавлялись, и люди усваивали лишь отдельные элементы культурного наследия, и даже не самые ценные для развития и самореализации [Бгажноков 2005]. Во-вторых, о соотношении формы и содержания культурных трансформаций. Фактически советских людей ориентировали на усредненную культуру, а высшие культурные ценности воспринимались и осваивались лишь узким кругом духовной элиты, ограниченной в национальных регионах. В этих условиях оказывалось, что «никакая впечатляющая статистика о подготовке вузовских специалистов, об учреждениях культуры отнюдь не свидетельствует о том, что культурная революция осуществилась» [Герандоков, Герандокова 2003: 72-73]. В итоге, ограничивая идеологически доступ человека к ценностям и мировой и национальной культуры, власть «лепила» модель советского человека, культурно ограниченного и «безнационального».

Здесь проявился отход от первоначального «демократического» подхода к анализу культурной политики с точки зрения культурных интересов и практик широких слоев населения. Он привел к недооценке гуманистических общекультурных достижений советской культурной революции, в частности, приобщения к грамоте, к искусству, науке миллионов простых людей. В известном смысле на оценку опыта культурного развития в советский период переносились разрушительные для национальных культур тенденции культурной глобализации рубежа XX и XXI вв.

Распад СССР привел к установлению однополярного мира во главе с США, монополизировавшими сферы мировой экономики, политики и культуры, диктуя всем свои нормы жизни. В целом эти тенденции, лоббируемые транснациональными компаниями, определяют суть процессов глобализации. Эти негативные тенденции в культуре представляют угрозу культурам всех народов России.

Гегемония в культурной сфере, попытки «причесать» все остальные страны под американские стандарты культуры воспринимаются в мире неоднозначно. Это проявляются в двух тенденциях. Первая – в форсировании всеобщей унификации культур, эрозии национальных культур и государств. Разложение традиционного уклада жизни ведет к постепенному утверждению глобализма с обезличенной культурой потребления. Альтернативная тенденция не приемлет полное сближение культур и усиливает роль национально-регионального компонента в обществе и культуре, считая, что менталитет, традиции и язык глубже «общечеловеческого». Обострилась проблема формирования исторического сознания как фактора, определяющего национальное самосознание и культурную самоидентификацию. Народы Северного Кавказа потянулись к своим истокам – ценностям традиционной культуры, сохранившимся вопреки советской унификаторской политике. Возрождаются более жизнеспособные сегменты традиционной культуры, способные адаптироваться к новым реалиям, и противостоять деструктивным процессам.

Свое отношение к этим вопросам выразил и М.Х. Герандоков. В 2000-2020 гг. в серии публикаций воплотились новые приоритеты его научных изысканий: переосмысление целей и итогов культурной революции в национальных регионах [Герандоков 2005a; Герандоков 2006; Герандоков 2007a; Герандоков 2015], межнациональные отношения и этническая идентичность [Герандоков 2005b; Герандоков 2009], эстетическое развитие [Герандоков 2005c; Герандоков 2007b], перспективы этнических культур в условиях глобализации [Герандоков 2010; Герандоков М., Герандоков Р. 2014; Герандоков, Герандокова 2015a; Герандоков, Герандокова 2015b], диаспора и национальная культура [Герандоков 2012; Герандоков М., Герандоков Р. 2012; Герандоков 2019b], генеалогия [Герандоков, Герандокова 2007].

Наконец, в 2019 г. вышла в свет новая монография М.Х. Герандокова, отражавшая позицию автора в вопросе о вызовах и перспективах этнической культуры в условиях процессов глобализации [Герандоков 2019a]. Автор предваряет свою работу обзором ключевых понятий: «культурная революция», «национальная культура», «культурная преемственность», «интеграция», «вестернизация», «ассимиляция», «гибридизация» и др. Суть глобализации он видит в том, что «на место прежней «изоляции» локальной культуры приходит сближение, усреднение и интернационализация типов культуры потребления, образов жизни, источников и содержании социальной информации» [Герандоков 2019a: 306].

В работе рассмотрены причины возникновения «социокультурных гибридов» и угасания традиционной культуры, усиления «космополитизма», угасание понятия «малой Родины», эрозия ценностных ориентиров локальных обществ. Через современные информационные технологии агрессивно культивируются социокультурные образцы, стили жизни и нормы поведения, несовместимые с традиционными культурными ценностями.

В работе рассмотрены векторы национальной культуры в новейшей истории России: советское унифицирующее, нацеленное на формирование единой культуры, «национальной по форме и социалистической по содержанию»; постсоветское – поливекторное развитие с курсом на западные стандарты культуры. Переосмыслены результаты культурной революции на Северном Кавказе с признанием как ее бесспорных достижений, так и факта незавершенности. Но, рассматривая культурную революцию как перманентный процесс во времени, автор предлагает добиваться ее конечной цели с поправкой на социально-политические реалии современной России. Ратуя за сохранение и развитие национального наследия, как части общероссийского культурного кода, он признает неизбежность эволюции исторического контекста национальной культуры под влиянием глобализации.

«В новых исторических условиях, – отмечал М.Х. Герандоков, – важен не количественный аспект культурной революции, а качественный. Субъектом восприятия и усвоения культуры должен стать не новый человек, а человек культуры… нового национального самосознания, толерантный, способный вписаться в систему новых национальных отношений…» [Герандоков 2019a: 324]. Он предлагает разработать федеральную целевую программу «Национальный культурный проект» и добиваться поддержки государства для определения перспектив национального бытия в трансформирующемся российском социокультурном пространстве. Новая культурная парадигма, с сегментами устойчивых традиционных культурных ценностей, как части достижений мировой цивилизации, должна стать альтернативой массовой культуре.

 

Заключение

Жизнь и научные поиски М.Х. Герандокова – это яркая иллюстрация того, как в судьбе одного человека отразились противоречивые тенденции развития национальной культуры в условиях российских трансформаций       XX-XXI вв.

Его образование, становление как личности и его профессиональная деятельность в известном смысле служат зеркалом советской культурной революции, как она совершилась на Северном Кавказе. Созданная ею культурная инфраструктура – школа, университет, система культурно-просветительных учреждений, печать – стали той средой, в которой он сложился и обрел компетенции, позволившие ему профессионально работать в ней же и способствовать ее совершенствованию.

Две характерные черты бросаются в глаза при общем взгляде на его жизненную и профессиональную карьеру. Во-первых, он вполне успешно вписался в советскую общественно-идеологическую систему, работал по ее правилам, адаптировался к каждому новому этапу ее эволюции и получил признание со стороны государства как эффективный руководитель. Во-вторых, в каждой профессиональной сфере и на каждом этапе своей карьеры он совмещал практическую деятельность с интеллектуальным поиском, стремлением охватить более широкое историческое, социальное и культурное значение той конкретной отрасли, в которой он работал.

Это позволяет характеризовать его не просто как советского служащего, профессионала, руководителя, но как интеллектуала и интеллигента в том смысле, который это понятие приобрело в российской культуре. Логичным стал приход М.Х. Герандокова в науку. В отличие от приобретения ученых степеней чиновниками и бизнесменами постсоветского периода он получил полноценную научную подготовку в аспирантуре и докторантуре в столичных научно-образовательных центрах и стал профессиональным ученым.

Обретенная таким образом широта взгляда на общественно-исторические процессы дала ему возможность ответить на мировоззренческий кризис, связанный с крушением советской общественно-идеологической системы, личностной интеллектуальной перестройкой, в которой была удержана та диалектика национального и интернационального, локального и общецивилизационного, которая всегда была в центре его внимания.

作者简介

B. KHUBIYEV

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

编辑信件的主要联系方式.
Email: ktilsr@mail.ru

Kh. MAMSIROV

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: mamsirhb@mail.ru

参考

补充文件