Review of the monograph "Molev E.A., Moleva N.V. Bosporan city of Kitey: monograph. Part III. – Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod state university publishing house, 2022. – 453 p.: with ill., table."

Full Text

Рецензируемая монография завершает многолетние изыскания профессора Нижегородского государственного университета Евгения Александро¬вича Мо-лева – авторитетного ученого, видного специалиста по истории и археологии ан-тичного Северного Причерноморья. Как человека многогранных интересов, ко-торого с детства манили тайны древней истории, его магнитом притягивал со-седний регион – Кавказ, который находясь в солнечном сплетении Евразии, стал местом активного взаимопроникновения культур и цивилизаций Запада, России и Востока. Е.А. Молев – великолепный знаток всеобщей, российской и кавказ-ской истории, был сторонником идей конвергенции культур в регионе, и считал, что взаимовлияние русской и кавказской культур имело позитивные послед-ствия для обеих сторон. Такой научный подход дезавуировал дилетантские суждения современных идеологов этноцентризма и сепаратизма о несовмести-мости русской культуры и культур народов Северного Кавказа. В российской кавказской политике еще в XIX в. проявились два подхода к решению региональных проблем: силовой и невоенный способ покорения Кав-каза, путь сближения, просвещения, во¬влечения горцев во внутригосударствен-ные отношения на основе идей единства в рамках российской цивилизации. Та-кой подход позволил народам Северного Кавказа быстрее интегрироваться в лоно российской цивилизации. В современный период Север¬ный Кавказ интен-сивно втягиваясь в процессы постсоветской трансформации, оказался в эпицен-тре сложнейших событий, процессов и обстоятельств, выступая объектом нега-тивной стигматизации, символом однозначной схематизации. Это противоречит и угрожает внутрироссийскому культурному диалогу и федерализму [Мамси-ров, Тамазов 2017: 22, 23]. Евгений Александрович 15 лет работал в каче¬стве председателя Государ-ственной аттестационной комиссии в КБГУ по направлению «История». Его вы-сокая компетенция и профессионализм поз¬воляли объективно оценивать каче-ство подготовки выпускников-историков, быть на высо¬те требований, предъяв-ляемых к современным специалистам. Эту важную работу в Государственной Аттестационной Комиссии он успешно совмещал со своей научной работой. Его кабардино-балкарские колле-ги называли это «Молевскими сезо¬нами» в Нальчике. Потому, что каждый при-езд в Нальчик знаменовался не только завершением работы одного из разделов очередной монографии, но своего рода мастер-классами, на которых он щедро делился своими познаниями. Таким образом, после распада СССР, когда были разорваны многие тради-ционные научные связи между ву¬зами, Евгений Александрович стал живым мо-стиком, восстановивший взаимодействие Кабардино-Балкарского государствен-ного университета им. Х.М. Бербекова с Нижегородским государственным уни-верситетом им Н.И. Лобачевского. Это выразилось в участии коллег в между-народных и всероссийских конференциях, оппонировании кандидатских и док-тор¬ских диссертаций, в выступлениях в качестве ведущей организации, подго-товке отзывов на авторефераты диссертаций, монографии и учеб¬ные пособия. Будучи любознательным человеком, Евгений Александрович непрерывно расширял свои представления об археологии Кавказа. Как он признался в свое время, большое впечатление на него оказали работы и личные встречи с извест-ными ар¬хеологами Кабардино-Балкарии – директором Национального музея КБР Беталом Мурадиновичем Керефовым и профессором кафедры всеобщей истории Социально-¬гуманитарного института КБГУ Русланом Жамалдиновичем Бетрозовым. Знания об археологии Кавказа, которыми поделились коллеги, Ев-гений Александрович интегрировал в нить своих лекционных повествований по курсу археологии [Мамсиров, Тамазов 2017: 24]. На таких как Евгений Александрович держится отечественная историческая наука, мир и культурный диалог на Северном Кавказе. Его жизнь и научная дея-тельность являются ярким примером для студенческой молодежи, а верность исторической науке – образцом для подражания. В Кабардино-Балкарском государственном университете Молева Евгения Александровича считали своими кунаком, искренне любили, уважали, были пленены его высоким профессионализмом, человечностью. Его светлый образ оставил свой след в истории Согуманитарного института КБГУ, и мы будем долго помнить его светлый образ и деяния. Китей – город античного Боспорского царства, располагавшийся в 40 км к югу от города Пантикапея на берегу Черного моря. О заметной роли Китея в ис-тории Боспорского царства свидетельствует его упоминание в трудах античных авторов Псевдо-Скилака, Плиния Старшего, Клавдия Птолемея и др. Имеющая-ся в письменных источниках информация о Китее незначительна и фрагментар-на. Вместе с тем Китей «всегда называется в источниках как полис или кре-пость» [Молев 2022: 12]. Это указывает на соответствующее положение города, как центра экономической, общественно-политической, культурной и культовой жизни населения основного поселения и его сельскохозяйственной округи. Обо-значение формы поселения в письменных источниках соответствовало и струк-турно-функциональным особенностям существования города, о чем ярко свиде-тельствуют данные археологических исследований. Таким образом, Китей – ин-тересный памятник археологии, углубление знаний о котором расширит наши представления об истории развития греческих полисов в Северном Причерно-морье. Вместе с тем это разрушающийся памятник, требующий незамедлитель-ного проведения охранных раскопок и систематического исследования. Пред-ставление в специальной монографии результатов нескольких десятилетий ар-хеологического изучения Китея в широком контексте цивилизационной и куль-турной тысячелетней истории Северного Причерноморья обладает бесспорной актуальностью. Третья часть монографии «Боспорский город Китей» написана в соавтор-стве доктором исторических наук, профессором Евгением Александровичем Молевым и кандидатом исторических наук Натальей Владимировной Молевой. Работа является продолжением изданных в 2010 г. [Молев 2010] и 2016 г. [Мо-лев, Молева 2016] первых частей труда, посвященного археологическому изу-чению Китея. В первых частях монографии представлены результаты раскопок 1970-1995 гг.: обзор истории города, описание его основных объектов, истори-ко-культурного, этнического и социально-экономического развития. В третьей части монографии «Боспорский город Китей» [Молев, Молева 2022] представлены результаты раскопок 2005–2012 гг. и 2016–2017 гг. В рабо-те дается обзор археологического исследования городища, уточнены хроноло-гические рамки существования городища, дополнена информация об отдельных аспектах жизни города. Издание 2022 г. состоит из двух частей. В первой части работы под назва-нием «Стратиграфия культурных слоев и объекты» последовательно рассматри-вается стратиграфия раскопов I, II, III, IV и осуществляется обзор открытых на раскопах объектов. Во второй части работы с названием «Артефакты и экофак-ты: каталог находок» систематизирован богатейший корпус материалов, обна-руженных в ходе археологических работ в Китее. В разделе «Раскоп I» первой части монографии представлены результаты археологического изучения южной части городища по береговой линии, посто-янно разрушающейся морским прибоем, также решена задача выяснения нали-чия крепостных стен и башен со стороны моря. Новейшая топографическая съемка городища и некрополя позволила ученым-археологам наметить перспек-тивы и план дальнейших исследований. Ученые проводили работы на западной и восточной частях раскопа I в 2007–2012, 2016 гг. и в 2016–2017 гг. соответ-ственно. В западной части раскопа выявили 4 культурных слоя. В разделе по-дробно описываются и анализируются все стратиграфически выделенные куль-турные слои от первого (верхнего) до четвертого (нижнего). Бесспорным досто-инством работы является педантичность в датировке как исследуемых культур-ных слоев, так и отдельных находок в анализируемых слоях. Надежная дати-ровка обеспечивается точностью описания всех обнаруженных предметов и корректностью используемых методов. Важно отметить и учет исследователями нарушения целостности культурных слоев в процессе обвала береговой линии, в результате бомбардировок и постройки оборонительных сооружений времен Великой Отечественной войны. Описание осуществляется послойно и поквад-ратно и в соответствии со всеми академическими канонами археологической фиксации информации с раскопа. По результатам исследования археологического материала первого слоя ученые датировали верхний слой раскопа I города III–V вв. н.э. Особый интерес представляют отдельные находки, охарактеризованные в разделе, и выводы ученых относительно полученных материалов. Так, во втором слое раскопа I обнаружена прямоугольная башня, получившая наименование «И», многочис-ленные фрагменты керамики, поддающиеся датировке, фрагмент краснолаковой посуды – донец с уникальным и единственным в своем роде штампованным изображением зайца и первое бронзовое зеркало в Китее. Открытие башни «И» позволило ученым получить новые данные о системе обороны города с запада. Археологи полностью вскрыли башню «И». На основе всестороннего изучения полученных материалов авторы относят гибель башни к III в. н.э. – ко времени варварских вторжений на Боспор. Вместе с тем ученые прослеживают историю строительства и использования оборонительных сооружений на юго-западной оконечности города еще со II в. до н.э. Авторы приходят к заключению, что го-род, вероятно, осаждали с западной и южной сторон во второй половине II в. до н.э. Опасность с моря связывается исследователями с военно-политической ак-тивностью в регионе Митридата VI Евпатора. Ученые прослеживают неодно-кратные повреждения оборонительной линии, а ее окончательное разрушение относят ко времени не ранее конца IV в. н.э. Интересная картина выявлена авторами при изучении третьего слоя раскопа I. Ученые обнаружили различие в структуре слоя внутри и ниже башни «И» и за его пределами. В третьем слое за пределами башни, содержавшем достаточный датировочный материал, не обнаружено в результате раскопок остатков архи-тектурных сооружений, что позволило авторам сделать вывод о том, что дан-ный район города не был заселенным. В то же время в третьем слое в башне «И» было открыто помещение с каменной вымосткой пола, обозначенное как помещение «К». Сооружение очага в помещении «К» датировано второй поло-виной II в. до н.э., а наличие каменного пола позволило ученым предположить зажиточность владельца жилого помещения. Примечателен и междисциплинар-ный характер решения авторами исследовательских задач с привлечением к изысканиям представителей соответствующих научных дисциплин. Так, зерно-вой материал, обнаруженный в очаге помещения «К», подвергся биологическо-му анализу, позволившему установить сорта потреблявшихся в пищу расти-тельных культур. В четвертом слое раскопа I ученые обнаружили интереснейшие артефакты. Примечательно открытие первой в своем роде находки в Китее – небольшой по размерам плавильной печи для обработки железа. Ученые предположили, что врытые в землю амфоры, открытые в разных сезонах археологических работ, могли образовывать вместе с указанной печью единое металлургическое произ-водство. Подобного рода суждения демонстрируют целостность интерпретации и презентации авторами результатов разновременных раскопок и простран-ственно-временную контекстуальность осмысления значения и роли анализиру-емых артефактов. Дальнейшее исследование слоев под башней «И» и помещения «К» позво-лило ученым сделать открытие нового строения, обозначенного как помещение «Л». Изучение материалов внутри помещения и из окружающего его слоя поз-волило датировать сооружение помещения «Л» серединой V в. до н.э. Было также установлено, что помещение «Л» подвергалось несколько раз перестрой-кам в последующие века. Монументальный характер кладки позволил авторам предположить общественное назначение данного помещения. Планомерное ис-следование участка с выявлением последовательной постройки жилых и произ-водственных сооружений и богатейшего датировочного археологического мате-риала позволило авторам впервые получить подтверждение существования го-рода уже в середине V в. до н.э. На восточном участке раскопа I по береговой линии города археологи об-наружили и описали участок крепостной стены и башню с обозначением «К». Анализ керамических, металлических и нумизматических материалов дал воз-можность датировать III–V веками н.э. слой с участком крепостной стены и башней. Изучение парадной керамической посуды, обнаруженной археологами к югу от южной стены (102) башни «К» на линии обрыва береговой черты горо-дища, при отсутствии таковой посуды в северной части раскопа, позволило ав-торам высказать интересное предположение о локализации жилых помещений города к югу от южной стены башни. Ученые допускают, что оборонительные функции южной стены в рассмат-риваемый период «были ориентированы на север», т.е. стена была призвана за-щитить население от нападений с суши, а не со стороны моря. В целом важно отметить, что в ходе раскопок на восточном участке раскопа I впервые были обнаружены указания на осуществление работ по укреплению города в III–VI вв. н.э. Согласно заключению авторов это свидетельствует об опасности с севе-ра и «сосредоточении населения в центральной и приморской части города» в последний период его существования. В разделе «Раскоп II» первой части монографии приводится обзор и анализ археологического материала восточного склона зольного холма. Исследование раскопа отличается скрупулезностью описания памятников, убедительностью анализа материалов раскопа, корректностью датировок и обоснованностью вы-водов. Археологи выделяют на раскопе II пять стратиграфических слоев, харак-теризуемых в порядке вскрытия. В первом верхнем слое, датируемом III–V вв. н.э., ученые выявили остатки помещений, дворов, кладки и вымостки. Помимо богатого датировочного керамического и нумизматического мате-риала, в первом слое были обнаружены и изучены антропоморфные изваяния, остеологический материал (большей частью костные останки собак), жертвен-ный стол с курильницами, «ступа» (выполнявшая роль алтаря) и иные артефак-ты сакрального значения. После тщательного анализа всех полученных матери-алов авторы пришли к выводу о взаимосвязанности изученных помещений слоя, представлявших собой единый комплекс культового назначения. Ученые при-шли к заключению, что в сакральном комплексе, вероятно, осуществлялись жертвоприношения и языческие культовые обряды. Второй слой обоснованно датируется авторами I–II вв. н.э. Среди находок второго слоя выделяются помещение «Б» овальной формы и цилиндрические ямы разного назначения. Изучение архитектуры помещения «Б» и следов жерт-воприношений собак в большом количестве позволили ученым подтвердить культовое предназначение помещения «Б». В третьем слое, датируемом II–I вв. до н.э. были обнаружены и изучены алтарные сооружения и ямы – ботросы для сброса остатков жертвоприношений богам. Находку круглых дисковидных алтарей в слое авторы интерпретируют, как свидетельство наличия на месте раскопа святилища Матери богов. Четвертый слой датирован авторами IV–III вв. до н.э. Вместе с тем ученые сумели уточнить формирование самого раннего культурного слоя со второй по-ловины V в. до н.э. Также авторы установили сакральную природу следов дея-тельности жителей Китея в самом раннем культурном слое восточного склона зольного холма. Показательными находками слоя являются скелеты собак и ямы – ботросы для костей жертвенных животных. Находка в слоях раскопа остатков культурных растений позволило авторам обосновать развитие в Китее античных традиций земледелия. К интересным находкам археологов следует отнести фрагменты листьев лавра (предположительно вотивные подношения), жертвенный стол, фрагмент терракоты Деметры, «лицевую» финикийскую бусину и другие предметы са-крального назначения. Так, ученые, изучив «лицевую» финикийскую бусину и особенности ее использования, приводят интересную гипотезу о проникновении в идеологические представления жителей Китея IV в. до н.э. элементов пуний-ской религии. В целом же археологический материал четвертого слоя раскопа II позволил авторам высказать аргументированное предположение об отправлении в Китее культов Великих богинь плодородия Деметры, Коры и Кибелы. Раздел «Раскоп III. Шурф 2» первой части монографии представляет собой анализ заложенного в 2008 г. в северо-западной части Китея стратиграфического разреза (шурф 2) длиной 18 м и шириной 2,5 м. Работы на данном раскопе, та-ким образом, имели разведывательное значение и оправдались в полной мере. В разделе представлены результаты изучения археологами пяти культурных слоев южного участка стратиграфического разреза. Исследование же северного участ-ка шурфа позволило установить северную границу территории города, посколь-ку к северу от поперечной каменной кладки, открывавшейся в шурфе, не было обнаружено каких-либо архитектурных сооружений. Таким образом, изучение материалов раскопа III позволило уточнить стратиграфию и планиграфию участка для дальнейшего полного археологического исследования северо-западной части Китея. Раздел «Раскоп IV» первой части монографии посвящен археологическому изучению юго-восточной окраины города, выходящей на побережье. В разделе анализируются два культурных слоя, заложенных квадратов, и приводится ста-тистика находок по двум слоям. Верхний слой датируется авторами концом III – VI в. н.э. Обнаружение в первом слое большого количества фрагментов окон-ного стекла и каменных ядер позволило авторам косвенно подтвердить разме-щение в восточной приморской части Китея общественных сооружений, арсена-ла у крепостной стены и византийского гарнизона с воинами. Во втором слое раскопа, обнаружены остатки двух помещений, строитель-ство которых, по заключению авторов, происходило не ранее конца III в. н.э. Точная датировка слоя затруднена нивелировкой нижних слоев при постройке более поздних открытых помещений. Вместе с тем авторы датируют находки «в самом нижнем штыке» слоя II-V вв. н.э., а большинство амфорных фрагментов слоя – IV–V вв. н.э. Ученые де-лают интересное открытие о функционировании двух помещений, обнаружен-ных во втором (нижнем) слое, и в более позднее время – в V – первой половине VI в. н.э. В пользу данного предположения авторов свидетельствуют находки блюда с крестом и золотого солида императора Юстиниана I (предположитель-но приношение божеству). Анализ двух помещений, алтарей в них, блюд с кре-стами и золотого солида Юстиниана I, каменных ядер, оконного стекла и чере-пицы позволили авторам прийти к выводу о размещении в указанном месте ви-зантийского гарнизона, для воинов которого обнаруженные комнаты могли яв-ляться молельнями. Содержание второй части монографии «Артефакты и экофакты: каталог находок» представлено в таблицах и каталогах, образующих большую часть ра-боты. Вторая часть монографии состоит из разделов: керамические изделия, мо-неты, изделия из металла, архитектурно-строительные фрагменты и каменные артефакты, изделия из кости, прочие находки (в основном стеклянные изделия) и экофакты. Богатство и тщательность систематизации, представленных в дан-ной части монографии материалов, впечатляют. Каталоги включают фотогра-фии, рисунки, таблицы и комментарии к каждой находке. Комментарии содер-жат описание внешнего вида артефакта, информацию о месте и времени его об-наружения, инвентарный номер, описание материала и техники изготовления, информацию о размере изделия, информацию о дате изготовления артефакта, информацию о сохранности, информацию по аналогиям, информацию о более раннем опубликовании сведений об артефакте. Своей спецификой обладает каталогизация керамических клейм. При опи-сании клейма, помимо фотографии клейма, приводится рисунок клейма с тек-стом и изображением, также дается расшифровка текста. Помимо этого приво-дится информация о годе находки, инвентарный номер, дата создания клейма, размеры фрагмента с клеймом, информация по аналогиям, информация о более раннем опубликовании сведений о клейме. В целом данные полученные в ходе раскопок 2005–2017 гг. сопоставляются с результатами предыдущих раскопоч-ных сезонов. По отельным группам артефактов осуществляется общая система-тизация в таблицах числовых данных за 1970–2017 гг. Формат представления информации раздела «Экофакты» несколько отли-чается от других разделов. В разделе анализируются сведения о растениевод-стве, скотоводстве, охоте и рыболовстве с использованием данных палеобота-ники, палеозоологии и ихтиологии. Раздел не содержит каталогов, но включает таблицы с количественным составом домашних животных в Китее и их распре-делением по видам. Также дается общая таблица по периодам с составом фау-нистических находок по материалам раскопок 1970–2017 гг. Текст первой части с описанием, интерпретациями, выводами и обобщени-ями построен с отсылками к содержанию второй части труда с каталогами и таблицами. Содержание второй части, вместе с внушительным списком репре-зентативной литературы, образует, в сущности, научный аппарат рецензируемой монографии. Вместе с тем обширный классификационный материал второй части рабо-ты, составленный с опорой на сравнительно-типологический метод, имеет огромное самостоятельное значение для последующих исследований античного Северного Причерноморья. Вероятно, отдельные интерпретации и выводы ав-торов будут дискутироваться и пересматриваться в дальнейшем. Стоит упомянуть, в тексте монографии не единожды авторы критически пересматривают свои же более ранние не вполне корректные определения и вы-являют ошибки в своих ранних публикациях с целью их исправления. Истинные ученые понимают и принимают закономерности развития научной мысли. Но неизменной останется подготовка авторами для будущих поколений исследова-телей обширного корпуса археологических источников, к которому будут пери-одически обращаться с благодарностью. Отдельно следует отметить богатейший и четко структурированный по разделам иллюстративный материал, являющийся неотъемлемой частью описа-ния и объяснения всех историко-археологических сведений монографии. Среди иллюстративного материала по своей важности для изучения содержания рабо-ты выделяются план Китея с обозначением раскопов, сетки квадратов по раско-пам, планы раскопов по участкам, планы и срезы сооружений на раскопах, фо-тографии памятников в процессе раскопок с поясняющими обозначениями. Представленная работа является фундаментальным вкладом в изучение ис-тории и археологии античного Северного Причерноморья. Результатом колос-сальных исследовательских усилий Евгения Александровича Молева и Натальи Владимировны Молевой стал исключительно наукоемкий труд, важность кото-рого для отечественной археологии невозможно переоценить.

About the authors

Yuzanna M. Azikova

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: i.azikova@kbsu.ru
ORCID iD: 0000-0001-8901-8861

Khamitbi B. Mamsirov

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: mamsirhb@mail.ru

References

Supplementary files