Рецензия на монографию Л.Б. Хавжоковой «Эволюция системы адыгского стихосложения». – Нальчик: издательская типография «Принт Центр», 2022. – 372 с.

Полный текст

Одним из парадоксов мировой культуры является феноменальная попу-лярность поэтического искусства при явных аутсайдерских позициях техники стихосложения, которой в лучшем случае занимается только узкий круг специа-листов. В школьной и вузовской практике, в литературоведческих учебниках при колоссальном внимании к идейно-тематической стороне, почти полностью игнорируются технические параметры поэтического текста. Есть даже стихо-творцы, которые считают технику «кандалами», ограничивающими порыв твор-ческого вдохновения. Между тем, существует непреложный закон диалектического единства про-тивоположностей, предусматривающий параллельное, паритетное внимание к духовной культуре и ее материализованным, опредмеченным формам в целях недопущения дисгармонии. С этих позиций по-особому высвечивается не толь-ко литературоведческое, но культурообразующее качество актуальности и но-визны монографического исследования Людмилы Борисовны Хавжоковой, непосредственно и целиком посвященного фундаментальным основам адыгской версификации. Определяясь со своей стартовой площадкой, автор в первую очередь тща-тельно прорабатывает вопрос, имеющий отношение к степени изученности он-тологии и техники поэзии адыгов. Доказано, что есть все основания официально считать исторически первым стиховедом С.Д. Нечаева, русского поэта пушкин-ской поры, который в 1826 г. в своих путевых кавказских рукописях зафиксиро-вал лаконичный отзыв о кабардинских стихотворениях «без правильного разме-ра», но с «богатой рифмой по образу арабских и персидских» [Хавжокова 2022: 8]. Здесь же в качестве «заметки на полях» все же уточним, что есть мнение, что Нечаев мог об этом судить со слов Ш. Ногмова, с которым был лично знаком. Судя по трудам Хан-Гирея, Ф. Юхотникова, В. Кусикова, Т. Макарова, А.-Г. Кешева, П.К. Услара, XIX в. проявлял интерес к тем или иным аспектам уст-но-поэтического творчества адыгов. Как показывает Л.Б. Хавжокова, в ХХ сто-летии эстафета была подхвачена Т.М. Борукаевым, Г. Шенгели, А.А. Шогенцу-ковым, М.Е. Талпой, Б.И. Куашевым, С.Ш. Аутлевой, Т.Н. Чамоковым, З.П. Кардангушевым, З.М. Налоевым, Н.М. Шиковым, А.М. Гутовым, А.А. Схаляхо, Ш.Е. Шаззо, И.А. Кажаровой, каждый из которых внес посильный вклад в осмысление общих особенностей адыгского лиро-эпоса. При этом работ, в прицельной форме посвященных именно системе адыг-ской (кабардинской) версификации, всего две – это монографии А.З. Пшиготы-жева «О кабардинском стихосложении» (1981) и А.Х. Хакуашева «Кабардин-ское стихосложение» (1998), написанные на родном языке. Как справедливо от-мечает автор, со дня издания последней монографии прошло целых 25 лет, и за этот период произошли значительные изменения не только в количественном и качественном составе национальной поэзии, но и «в области художественной организации стиха» [Хавжокова 2022:13]. Естественным образом из такого по-ложения дел проистекает настоятельная потребность в комплексной, системной форме (в достаточно широких рамках научной монографии) отрефлексировать весь накопившийся за столетия художественный опыт адыгских стихотворцев, начиная с «до-нартского эпоса», и, завершая экспериментальными образцами сегодняшних молодых представителей различных «Литературных клубов» и «Литературных сайтов». О методологии. На основе большой доказательной базы Л.Б. Хавжокова обосновывает целесообразность избранного ею полипарадигмального подхода к исследованию особенностей адыгского стихосложения. Имеются в виду гносео-логические, эвристические возможности литературоведения, фольклористики, языкознания, истории, культурологии, этнологии, музыковедения, онтологиче-ской поэтики, компаративистики и вероятностной статистики наряду с такими вспомогательными методами, как сплошная выборка, анализ, синтез, классифи-кация, систематизация, обобщение, умозаключение. При том, что приоритетное внимание уделяется формальным особенностях стиха, исследовательница периферийным взглядом успевает отслеживать и экс-трастиховые факторы, обусловленные историческими событиями Кавказской войны, Октябрьской революции, Великой Отечественной войны, перестройки 1990 гг. Далее следует отметить некоторые алгоритмические особенности рецен-зируемой работы, отличающейся широтой исследовательского диапазона и мно-говекторным характером. Важно, что поэтические системы трех субэтнических ветвей единого древа адыгского народа (кабардинская, адыгейская, черкесская) рассматриваются в рамках единого кластера, что позволяет более рельефно увидеть общее и особенное в языковых закономерностях поэтического самовы-ражения. О «глубине бурения» работы свидетельствуют используемая автором связка терминов «системы», «субсистемы», «подсистемы». Подчеркнем и другую особенность – в аналитическом поле монографии всегда находятся основные «четыре кита» адыгской версификации (ритмика, метрика, рифмовка, строфика), линейно рассматриваемые в диахроническом плане (от фольклора – к современности) наряду с горизонтальными синхрони-ческими разворотами и обращениями к сопоставляемым аналогам из «сосед-них» этнохудожественных систем. При всей сложности следует отметить высокую степень результативности такого рода перекрещений, где все части проясняют друг друга. Впечатляет объем исследованного материала – 500 единиц фольклорного текста и 25 тысяч авторских многожанровых произведений, каждое из которых пропущено через «глаза и руки» взыскательного, пытливого аналитика без доверия искусственно-му интеллекту современных компьютерно-цифровых программ. В данном кон-тексте можно долго спорить на тему: «Что ценнее – тщательность hand-made работы или энергосберегающий компьютерный метод анализа стихотворных текстов? Выбор Людмилы Борисовны оцениваем как академический подвиг, но с некоторыми оговорками, которые озвучим в конце рецензии. Отметим еще один немаловажный фактор, предопределивший высокие ква-лификационные характеристики монографии и, скорее всего, саму тему иссле-дования тоже. Речь идет о междисциплинарной деятельности Людмилы Хавжо-ковой – талантливой кабардинской поэтессы, автора двух поэтических сборни-ков, способного успешно, органично и гармонично сочетать стихотворческий труд с научно-исследовательским. Композиционно труд Л.Б. Хавжоковой состоит из пяти взаимосвязанных глав с множеством подразделов, призванных детализировать и по ходу решать сопутствующие, побочные проблемы. В первой главе, которая называется «Генезис системы адыгской версифи-кации», автор последовательно и обстоятельно, с привлечением большого ко-личества архивных материалов и газетных литературно-критических публика-ций, со ссылками на труды авторитетных ученых воспроизводит достаточно длительный и сложный путь зарождения и формирования адыгской метрической системы по логической схеме «трудовые песни – иррациональная ритмизация – интуитивная поэтика – профессиональный подход». Здесь разработан целый комплекс вопросов, связанных с тавтологическими формулами, аллитерациями, ономатопами, трактуемыми как предпосылки к зарождению понятия «каче-ственная рифма». Знаком выраженной научной состоятельности отмечены разделы, посвя-щенные особенностям адыгской фольклорной рифмы. Людмила Борисовна де-монстрирует царящий в национальном литературоведении разброс мнений в номинациях данного уникального явления: «внутреннее созвучие», «рифмовая связь» (Б.И. Куашев); «подхватная, эховая рифма» (З.М. Налоев); «акромоно-грамма» (А.З. Пшиготыжев); «народная подхватная рифма» (Т.Н. Чамоков); «анадиплосис» (А.М. Гутов). Автор преодолевает спорные моменты и дает свое уточняющее определение, подчеркивая, что адыгская фольклорная рифма не просто «вещь-в-себе», а мощная аллитеративная (звуковая) конструкция, со-здающая «целостность фоники и обеспечивающая благозвучие стиха» [Хавжо-кова 2022: 63]. Правомерность собственных суждений о «мерцательных свойствах» фоль-клорной рифмы автор доказывает на многочисленных примерах из старинных текстов «Благопожелание семье», «Призывание новобрачного», «Старинное благопожелание», «Песня о Шолохе», «Песня о Дамалее», «Рождение Бадыно-ко», большей частью извлеченных из Архива КБНЦ РАН с подробнейшим опи-санием источников. Важно, что исследовательница не забывает упомянуть и о практическом назначении фольклорной рифмы, которая, благодаря своим меж-строчным связкам в дописьменную эпоху способствовала запоминанию объем-ных текстов. В вопросах определения метрических особенностей адыгского фольклор-ного стиха Л.Б. Хавжокова является убежденным сторонником правомерности полиметрической композиции. И это не голословное утверждение. Для под-крепления своей точки зрения автор в свойственной ей манере: а) показывает обнаруженные противоречия в суждениях своих предшественников; б) выстраи-вает убедительную теорию о наличии в адыгских языках динамических и слабых ударений (пример: тенджыз фIыцIэ); в) демонстрирует кабардинскую, бжедуг-скую, шапсугскую версии сказания «Бой Сосруко с Тотрешем» («Сосрыкъуэрэ Тотрэшрэ зозауэ» / «Саусы(э)рыкъорэ Тутарыщрэ зэзао») с акцентированием внимания на таких тонких «технологических» моментах как несовпадение коли-чества слогов и ударных позиций в словах; г) сказанное иллюстрирует схемами и тщательно скандированными расчетами. Вывод автора о неустойчивом, подвижном, пластичном и даже «эластич-ном» характере метрической системы адыгского народного стиха имеет прямое отношение и к строфике, не имеющей строгих канонов в числовых показателях строк. Кебжеки, нартские пшинатли, лирические тексты, колыбельные, импро-визации джегуако, хохи (благопожелания), чапшевые (лечебные) песни – на примерах перечисленных жанровых форм в «фольклорной» части своего иссле-дования автор показывает сущностные черты архаического стихосложения, цеп-ных, тирадных строф, а также фольклорной рифмы. Следующий, достаточно объемный раздел первой главы (с подразделами) посвящен особенностям формирования силлабо-тонической версификации в национальной поэзии, то есть типичным, исторически обусловленным сложно-стям переходного периода в любой сфере, а не только в стихосложении. Отчет-ливо показан важный момент бифуркации, когда, с одной стороны, появление письменной культуры (20-е гг. ХХ в.) в плане метрики начинает «дисциплини-ровать» поэтов, а с другой, на первых порах поэты по инерции продолжают «цементировать» стих с помощью фольклорных рифм. Л.Б. Хавжоковой в этой же главе подчеркнута огромная роль практики ху-дожественного перевода: на самом деле, произведения русских классиков вы-глядели как наглядно-методическое пособие по оттачиванию техники стихосло-жения для адыгских авторов. Мысль о том, что с русского языка на адыгейский транслировались не только слова и идеи, но и техника силлабо-тоники, проил-люстрирована соискательницей на примере произведений А.С. Пушкина «Пол-тава», «Кавказский пленник» и «К Чаадаеву», переложенных на родной язык Ахмедом Хатковым. Не менее ярко исследован в работе и драматичный путь «поэтов-промежуточников» (Б. Пачев, Ц. Теучеж, Х. Хамхоков, А. Хавпачев, А. Шогенцуков, Т. Борукаев, А. Охтов, Х. Гашоков, М. Ахметов, Х. Шоров, А. Ханфенов), которые, преодолевая все сложности и противоречия, интуитивно, (а кто-то уже осознанно) шли к освоению силлабо-тонического типа стихосло-жения с пристальным вниманием к антично-европейским размерам (ямб, хорей, дактиль, амфибрахий, анапест), а также инновационным (для того времени) рифмовочным комплексам. Вторая глава является логическим продолжением предыдущей. Здесь в последовательной форме рассматриваются ударение, интонация и поэтическая графика как основные структурообразующие компоненты силлабо-тонического стихосложения в их адыгском этнокультурном преломлении. В первом разделе, отталкиваясь от особенностей грамматического строя кабардино-черкесского и адыгейского языков, и, учитывая законы проклитики и энклитики, Людмила Борисовна измеряет «рабочее пространство» ударения в метрико-ритмическом оформлении художественных текстов. В целях подкреп-ления теории практикой, автор обращается к художественным образцам из «Ан-тологии кабардинской поэзии», а также к примечательному стихотворению ады-гейского классика Х. Беретаря «Ты в моем сердце» («Сыгум ущыщ»). На стыке лингвистики и литературоведения написан раздел «Интонация», где акцент сделан на выразительных возможностях художественной интонации, ее способности «аккомпанировать» тематике и проблематике стиха. На интерес-ных примерах «художественной ленинианы», гражданской лирики, антивоенных стихотворений, элегических текстов о Кавказской войне автор показывает «тех-нические клавиши», на которые умелый стихотворец «нажимает» для того, что-бы сформировать эстетически востребованную тональность (одическую, гимни-ческую, величальную, маршевую, призывную, меланхолическую). Под «клави-шами» в данном контексте подразумевается сложный поэтологический арсенал, состоящий из стихотворного размера, количества стоп, знаков препинания, лек-сической выборки. Своей аналитической работой автор подтверждает законо-мерность существования «дорожного размера» (ямбический пентаметр – пять ямбических стоп), «элегического размера» (трехстопный анапест). После анали-за лиро-эпических произведений М. Бемурзова «Плач чужеземца» («Хэхэсым и гъыбзэ»), «Плач над водой» («Псыхэгъэ»), «Сетование адыга, проживающего в Турции» («Тыркум щыпсэу адыгэм и тхьэусыхэ») Л.Б. Хавжокова «черным по белому» пишет о том, что «для стихов элегического и философского содержа-ния в большинстве случаев характерны трехсложные размеры, в частности, трехстопный анапест» [Хавжокова 2022: 130]. Удачным дополнением к общей картине законов адыгской версификации является раздел, посвященный функциональным особенностям инверсионных оборотов в творчестве кабардино-черкесских и адыгейских поэтов. В рамках компаративистики исследовательница справедливо отмечает, что кабардино-черкесский язык занимает промежуточное положение между языками со строго фиксированным порядком слов и синтаксически свободными языками. Но все же от себя добавим, что для устного народного творчества и классической поэ-зии адыгов инверсия никогда не являлась нормативной. Как показывает Л.Б. Хавжокова, своего рода «бурным гением» в этой обла-сти можно по праву назвать Бетала Куашева, который легко стал нарушать «святая святых» кабардинского синтаксиса, вопреки законам, располагая каче-ственное прилагательное перед определяемым словом. В качестве иллюстратив-ного материала автор приводит несколько любопытных и даже экстраординар-ных примеров из стихотворения Бетала Куашева «Кабарда» и поэмы «Нох» (Ещхь уафа́щхъуэм Оклахо́мэм), которые в духе западноевропейских символи-стов можно назвать «жемчужинами неправильной формы». Типологически сходные образцы художественной инверсии обнаружены и в адыгейской поэзии, а именно, в стихотворении К. Жанэ «Черноглазенький» («Нэ шIуцIэ цIыкIу»). Место поэтической графики в стихотворческой практике также стало пред-метом исследования во второй главе. По свидетельству Л.Б. Хавжоковой, в этом вопросе все гипотетически возможные графические приемы были потесне-ны «лесенкой» В.В. Маяковского, которая оказала заметное влияние на художе-ственный почерк не только адыгских, но в целом, северокавказских поэтов. Среди авторов, апробировавших «маяковские ступеньки», исследовательница называет имена Т. Шакова, Х. Гашокова, М. Ахметова, Б. Куашева, Х. Беретаря, Х. Бештокова, М. Нахушева, М. Бемурзова, А. Бицуева. Автор прав в том, что ступенчатое расположение слов – не просто геометрическая композиция, а дей-ственный транслятор затекстовой информации «для наиболее точной передачи психологического, эмоционального состояния лирического героя» [Хавжокова 2022:141]. В третьей главе Л.Б. Хавжоковой представлена общая панорамная картина всей метрической системы (ямб, хорей, дактиль, амфибрахий, анапест), которая прошла долгий историко-географический путь от античного мира до Кавказа, и далее через посредничество русской литературы укоренились во всех трех вет-вях генетически единой адыгской литературы. Задача автора – исследовать спе-цифические особенности стихотворной метрики, детерминированной факторами этноонтологического порядка. В «человеческом измерении» все содержание третьей главы является ответом на вопрос: «В каком направлении силлабо-тоника, освоенная «пионерами» адыгского стихосложения Али Шогенцуковым и Ахмедом Хатковым, дальше эволюционировала вплоть до XXI столетия?» Масштабность титанического труда автора монографии можно показать на примере первого раздела, посвященного исследованию статуса и функциональ-ных особенностей «адыгского хорея». Для начала Людмила Борисовна методом сплошной выборки в родной кабардинской поэзии выявляет всех «авторов-хореевиков» (А. Кешоков, З. Тхагазитов, З. Канукова, А. Кармова, Б. Аброкова и др.), затем по нисходящей древовидной схеме поименно определяет тех авто-ров, которыми были апробированы те или иные виды хорея – от двустопного до рекордного восьмистопного. На третьем этапе путем статистической обработки полученных результатов вычисляется «лидер», в данном случае – «четырех-стопный хорей». Но на этом история с хореем не заканчивается, аналогичная скрупулезная аналитическая работа проводится в стихии черкеской и адыгей-ской поэзии. Притом, как мы уже отмечали выше, автор никогда не ограничива-ется сухими статистическими данными, всегда с этнолингвокультурной точки зрения объясняет приверженность (или равнодушие) адыгских поэтов к тому или иному размеру. К примеру, востребованность четырехстопного хорея объ-ясняется тем, что четыре хореические стопы равны одной логической синтагме в кабардино-черкесском языке. По типологически сходной модели с той же мерой кропотливости, тща-тельности и щепетильности написаны разделы, посвященные ямбу, дактилю, амфибрахию, анапесту, логаэду и верлибру с обозначением тотальных аксиоло-гических характеристик каждой метрической единицы. Особо следует подчерк-нуть профессиональное мастерство Л.Б. Хавжоковой в искусстве скандирования поэтических текстов: нередки случаи, когда «контролер» в результате проверки обнаруживает погрешности даже у признанных мэтров текстологии (М.Л. Гас-паров, А.Х. Хакуашев), в результате чего приходится корректировать прежнюю метрическую номинацию (к примеру, доказано, что стихотворение Б. Куашева «Не видел тебя никогда» написано не трехстопным хореем, как ранее считалось, а двустопным анапестом» [Хавжокова 2022: 230]. Композиционно-содержательные особенности четвертой главы определя-ются хронологическим принципом изучения динамики адыгской рифмы от ее первоначальной фольклорной формы до множества инновационных разновид-ностей. Автором рассмотрен целый комплекс вопросов, связанных с освоением адыгскими стихотворцами перекрестной, парной, кольцевой рифмы; с тавтоло-гическими, омонимическими «холостыми», «гиперхолостыми», триолетными, точными, оригинальными, простыми, составными, избыточными рифмами. Из самого интересного: уникальные авторские рифмы Б. Куашева с исполь-зованием в парных конструкциях адыгских и иноязычных слов («си ни, си пи» – мои глаза, мой нос – «Миссисипи); экспериментальные опыты «кольцо в коль-це» Л. Пшукова; моноримы Т. Борукаева и Б. Бахова; «рифменная эквилибри-стика» М. Кочесоковой. В контексте рифменной проблематики уделено внима-ние и таким художественным моделям как белый стих и верлибр. И, наконец, самый любопытный факт, отмеченный Л. Хавжоковой, – это внеисторическая, «винтажная» ценность «фольклорной рифмы», к которой и в XXI в. продолжа-ют обращаться современные поэты, создавая художественный эффект «двойной рифмы» (к примеру, З. Канукова). Заключительная, пятая, глава диссертации посвящена строфической структуре адыгского стиха. В результате фронтального анализа всего мегатекста выделены следующие, действующие в национальной поэзии строфические раз-новидности: дистих (двустишие), терцет (трехстишие), катрен (четверостишие), квинтет (пятистишие), секстет (шестистишие), септима (семистишие), октава (восьмистишие), нона (девятистишие) и так далее до 14-строчника, который стал предпосылкой для стабилизированной сонетной формы. Автор фактически «паспортизирует» каждую из перечисленных строфических моделей, четко определяя ее место в поэтической системе адыгов, измеряя ее производитель-ную силу, называя имена популяризаторов той или иной модификации. Кабардинская исследовательница указывает на явное лидерство четверо-стишия в этом обширном списке. Используя метод компонентного анализа, она демонстрирует многочисленные производные, «дочерние» версии катрена в ми-ре адыгской поэзии. Это «афористические куплеты», «стихи-стрелы», «стихи-искры», «мини-стихи», созданные А. Кешоковым, М. Бемурзовым, И. Машба-шем, Б. Утижевым, В. Ивановым, А. Мукожевым и др. Объектом пристального внимания в пятой главе выступает также сонетная строфа, а также «венок сонетов» – сложное структурное образование со своими внутренними законами. В работе идентифицированы имена ведущих адыгских сонетистов (Б. Куашев, А. Шогенцуков, Б. Утижев, Р. Ацканов, А. Налоев, Н. Куек), изучен их художественный опыт, проведены интертекстуальные паралле-ли с канонами английского сонета, разграничены понятия «экспериментальный стих в сонетной форме» и «качественный сонет», где соблюдена вся строгость жанрообразующих признаков. Людмилой Борисовной Хавжоковой проделана большая, серьезная научно-исследовательская работа, доказывающая, что адыгская версификация на сего-дняшний день является эстетически полноценной, высокоразвитой и самоорга-низованной системой, в которой универсальные законы стихосложения обрели ярко выраженное этнокультурное преломление. Это результативный литерату-роведческий труд, отличающийся композиционной стройностью, оригинальной научной концепцией, убедительностью заключительных выводов. Особо следу-ет подчеркнуть корректную работу автора с источниками и умелое конструиро-вание многочисленных схем и графиков, являющихся носителями важной до-полнительной информации. Наряду с объективными достоинствами следует отметить и некоторые кри-тические соображения. 1. Из работы неясно, имеется ли у уникальной адыгской фольклорной риф-мы свое специализированное наименование на родном языке? И вообще насколько в целом разработана терминосистема техники стихосложения на национальных языках? 2. Приходилось ли исследовательнице в ходе работы обращаться к фольк-лорным и авторским поэтическим текстам адыгской диаспоры в странах Ближ-него Востока? Если да, то отличаются ли они в техническом плане от «матери-ковой» поэзии? 3. В 2014 г. Х.И. Баковым в одном из сборников была опубликована очень содержательная статья о концепции ускоренного развития Г.Д. Гачева. Автор рецензируемой монографии на с. 378 в контексте эволюции адыгской версифи-кации весьма аргументированно упоминает эту концепцию, но без ссылок ни на Бакова, ни на Гачева. Считаем это упущением. И раз речь зашла про Гачева, то автору рекомендуем ознакомиться с тремя этнолингвистическими разделами монографии Георгия Дмитриевича «Ментальности народов мира» («Проблема языка описания национальных миров», «Национальные языки – как голоса местной природы» и «Грамматика языка и национальный Логос») для подкреп-ления этноонтологического дискурса своего исследования. 4. В разделе «Метрическая система» наличие самых высоких статистиче-ских показателей у амфибрахия (в общей стихотворной практике) автор объяс-няет близостью ритмики данного размера адыгскому национальному менталите-ту и мировосприятию. Не оспаривая данного умозаключения, хотелось бы уточнить, что такая аксиология окажется характерной не только для адыгов, но для всех народов мира, поскольку амфибрахий по сути своей звуковой и графи-ческой структуры ( – ) является знаком «золотой середины», равновесия и гармонии, оказывающим благотворный, психотерапевтический эффект как на самого стихотворца, так и на читателя. 5. С одной стороны, весьма похвально, что Людмила Борисовна, как «по-следняя из могикан», вручную собирает целые массивы фольклорно-поэтического материала, подсчитывает и самостоятельно обрабатывает стати-стические данные. Но, с другой стороны, хочется автору порекомендовать в своей дальнейшей работе присмотреться к современным компьютерным мето-дам анализа текстов, в частности, программе-конкордансеру AntConc.

Об авторах

Зухра Ахметовна Кучукова

Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова

Email: kuchuk60@list.ru
ORCID iD: 0000-0001-7907-0404

Казим Каллетович Бауаев

Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова

Email: kazim_bauaev@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0647-1295

Список литературы

Дополнительные файлы