Mountainous republic and A. Denikin: factors of the inefficacy of the anti-bolshevik alliance

Full Text

Период пребывания Северного Кавказа под властью А. Деникина доста-точно основательно исследован как российской, так и зарубежной историо-графией. Одним из аспектов этой проблематики являются взаимоотношения белой администрации с Горской республикой, которые, несмотря на общ-ность задач по борьбе с большевизмом не стали консолидированной силой, но, напротив, перешли к открытой конфронтации друг с другом. Влияние внешнего фактора на характер взаимодействия горских лиде-ров с А. Деникиным, что связано, прежде всего, с деятельностью в регионе британской миссии отражено в исследовании К. Р. Амбарцумян. Как заклю-чает автор, Лондон в конфликте интересов Горской республики, боровшейся за независимость и белой власти, стремившейся купировать сепаратистские тенденции в пространстве бывшей империи, встал на сторону последней, и тем самым не поддержал идею государственного суверенитета горцев [Ам-барцумян 2020]. На этом фоне весьма примечательными выглядят сведения И. Исхакова, который ссылаясь на обнаруженные в сборнике «Documents of British foreign policy, 1919 – 1939» материалы, отмечает, что премьер-министр Великобритании Дж. Ллойд Джорж в январе 1920 г. на одном из дипломатических форумов с участием представителей США и Италии при-зывал великие державы к признанию Горской республики [Исхаков 2018: 408]. Перипетии противостояния деникинской администрации и Правитель-ства горцев, закончившиеся в итоге крахом последнего, а также сюжеты, свя-занные с попытками кабинета П. Коцева добиться международного призна-ния Горской республики, исследованы в работах В. Дзидзоева, А. Кажарова, А. Даудова, Д. Месхидзе, И. Бабич [Дзидзоев 2003; Кажаров 2018; Даудов, Месхидзе 2009; Бабич 2023]. Непосредственно проблеме возможного союза Добровольческой армии с руководством Горской республики посвящена статья А. Николаева. Автор считает, что предпосылки для такого союза, обусловленные необходимостью противостояния советской власти и недавним опытом консолидированных действий горцев с казаками – «будущими белогвардейцами», имелись, одна-ко политические амбиции как белого командования, так и горских лидеров предопределили его несостоятельность [Николаев 2023: 65]. В данной работе мы попытаемся обосновать маловероятность альянса Горской республики и Добровольческой армией не столько политическими амбициями, которые, конечно, имели место, но которые уместней рассматри-вать как частный случай, сколько взаимоисключающими идеологическими и политическими установками руководства этих акторов. Кроме того, внима-ние акцентируется на таких факторах как ресурсный (демографический, во-енный, экономический) потенциал, который заметно в больших масштабах был аккумулирован под властью А. Деникина в период громких военных успехов Добровольческой армии, что давало ему основания не воспринимать не обладавшую таким потенциалом в 1919 г. Горскую республику как рав-ную для заключения какого-либо союза сторону. Образованный после Февральской революции Союз объединенных гор-цев Северного Кавказа и Дагестана объединил коренное население региона в его стремлении к национальной автономии. Горская политическая элита пы-талась выстраивать партнерские, добрососедские отношения с Войсковым правительством терского казачества и совместными усилиями надеялась пре-одолеть противоречия имперского периода и запустить на Северном Кавказе процессы демократического переустройства общества. Союз горцев не при-знал приход к власти большевиков в Октябре 1917 г. и на протяжении пяти месяцев старался не допустить ее распространение в горских округах регио-на. Но, когда в марте 1918 г. на Тереке советская власть была все же уста-новлена, горские деятели были вынуждены покинуть областной центр – Вла-дикавказ и обосноваться сначала в Тифлисе, а затем в Дагестане. В итоге, спустя некоторое время, а именно 11 мая 1918 г. Союз горцев, в условиях отсутствия легитимной, общепризнанной власти, каковой считалось Времен-ной правительство, объявил о создании Горской республики и провозгласил ее независимость. Однако у руководства Горской республики не было ресурсов реализо-вать суверенитет. К тому же оно физически не контролировало территорию горских территорий, находившуюся под властью большевиков, которые к тому же привлекли на свою сторону определенные слои коренного населения региона, до этого являвшегося социальной базой Союза горцев, обещаниями решить проблему «земельного голода». Такая тактика помогла большевикам удержаться у власти в период терского антибольшевистского восстания (июнь–октябрь 1918 г.), поднятого казачеством и поддержанного отрядами из Кабарды и Осетии. В этих условиях единственной силой, способной противостоять советам оказалась Добровольческая армия А. Деникина, взявшая под свой контроль Кубанскую область и начавшая продвижение на Терек. Исходя из сложившихся реалий, горское правительство, в целом, пози-тивно восприняло борьбу, организованную А. Деникиным на Кубани против большевиков. Здесь, прежде всего, сработала формула – «враг моего врага – мой друг». Неслучайно еще 10 сентября 1918 г. председатель правительства Горской республики А. Чермоев в письме атаману Кубанского казачьего войска, которое, по сути, являлось костяком добровольческого движения, за-явил о лояльности как самому Кубанскому войску, так и действовавшей на его территории армии А. Деникина [Союз объединенных горцев 1994: 224]. Кроме того, к взаимодействию с белыми Горскую республику подталки-вала и британская военная миссия на Кавказе, при посредничестве которой горцы надеялись добиться признания своей независимости. По словам одно-го из видных горских деятелей А. Кантемира «когда англичане прибыли в Баку, (ноябрь 1918 г., – О.Ж.) наше правительство во главе с Чермоевым приехало сюда для переговоров. В числе прочих условий нашего договора английский штаб включил следующий пункт. Мы должны помочь англича-нам держать связь с Деникиным и не препятствовать ему в выполнении его задачи – борьбе с большевизмом. Мы ответили, что в таком виде предложе-ние Союзного командования для нас приемлемо, ибо мы рассматриваем Де-никина… как союзника держав согласия (т. е. Антанты, – О.Ж.). …И по-стольку, поскольку он будет солидарен с …англичанами, мы окажем ему со-действие» [Союз объединенных горцев… 1994: 228]. Британское же коман-дование со своей стороны заверило правительство горцев, в том, что А. Де-никин не будет вторгаться в пределы Горской республики. Следуя достигнутым договоренностям, правительство горцев действи-тельно оказало посильную поддержку антибольшевистским соединениям ре-гиона, отступившим в Дагестан после подавления Терского восстания и начавшим координировать свои действия с деникинской администрацией, ко-торая следила за ходом Терского восстания и пыталась оказать содействие его участникам, тем самым, отвлекая внушительные силы красных от дей-ствий на Кубани. В ст. Черноярской с июля 1918 г. находился представитель Добровольческой армии генерал Д. Левшин [Чхеидзе 2008: 104], вокруг ко-торого группировались офицеры бывшей царской армии, нашедшие приют на Тереке после прихода к власти большевиков в центральных районах Рос-сии. Непосредственную оперативную связь с повстанцами белым удалось установить в сентябре 1918 г. Как пишет А. Деникин «на аэроплане был по-слан на Терек ген. Колесников и небольшая сумма денег для офицерских формирований в распоряжение ген. Левшина, которому, вместе с тем, пред-писано было добиваться установления на Тереке единоличной атаманской власти. Штаб мой послал терцам общую ориентировку и сообщил ближай-шие цели и задачи Добровольческой армии, а именно: движение к пределам Терека и освобождение от большевиков Северного Кавказа» [Деникин 1925: 103, 104]. После отступления отряда генерала И. Колесникова в Дагестан на под-контрольную Горской республике территорию руководство последней ока-зало ему помощь оружием и провиантом. В декабре 1918 г. Правительство горцев заключило с И. Колесниковым договор о совместных действиях против большевиков [Добрякова и др. 2018]. Правитель Дагестана, в прошлом один из членов Правительства Гор-ской республики генерал М. Халилов, в связи с этим, отмечал: «…в Чир-Юрте и Петровске нашим гостем был казачий отряд генерала Колесникова, который под натиском большевиков отступил к Чир-Юрту из пределов Тер-ской области и просил у нас приема. Мы оказали этому отряду возможную помощь не только приютом, но и денежными и военно-техническими сред-ствами (снаряды). Когда этот отряд двинулся в наступление против больше-виков, то наши национальные войска двинулись вместе с ним для поддержки его в наступлении» [Союз объединенных горцев… 1994: 310]. Более того, Правительство горцев, в тот же период заключило особое соглашение с представителем Добровольческой армии в Баку генералом И. Эрдели «по приказанию которого были предоставлены в распоряжение командующего горскими силами полковника Хабаева воинские силы и бое-вое снаряжение» для освобождения Терской области от большевиков [Союз объединенных горцев… 1994: 214]. Тем не менее, Горская республика настороженно относилась к действиям и планам А. Деникина на Северном Кавказе. П. Коцев в письме от 24 октября 1918 г. своему коллеге, находящемуся с дипломатическим ви-зитом в Стамбуле, отмечал, «что командование Добровольческой армии сто-ит за то, чтобы не признавать никаких республик и независимостей, а за «единую и неделимую Россию», вероятно, полезет и на нас» [Союз объеди-ненных горцев… 1994: 167, 168]. По всей видимости, осознавая неизбежность столкновения с доброволь-цами и не рассчитывая на действенную поддержку Англии, чья военно-дипломатическая миссия на Кавказе, исходя из своих геополитических задач, сделала ставку на А. Деникина и не спешила признавать независимость Гор-ской республики, ее лидеры к концу 1918 г. заняли выжидательную позицию, одновременно прощупывая векторы дальнейших действий. Министр иностранных дел Горской республики Г. Бамматов, после про-вала проведенных во второй половине ноября 1918 г. в Берне консультаций с миссиями ведущих западных держав по вопросу дипломатического при-знания горцев и оказания им военной помощи, пришел к следующему за-ключению относительно характера взаимодействия с основными акторами российской революции: «войти в связь на всякий случай с большевиками» и «пока поддерживать дружеские отношения с Деникиным» [Союз объединен-ных горцев… 1994: 174]. После занятия в начале 1919 г. Добровольческой армией территории Терской области, а, впоследствии, и Дагестана горские деятели в ходе ряда встреч с представителями белой администрации и с самим А. Деникиным, ко-торого уже не считали возможным союзником, а скорее агрессором, без-успешно пытались договориться о восстановлении суверенитета Горской республики на освобожденных от большевиков территориях. Однако А. Де-никин, следуя идеологии и целям своей борьбы, не только не намеревался вступать в какие-либо союзнические отношения с Горской республикой, но и отказывался признавать ее как таковую. Довольно удачную характеристику взаимоотношений Горской респуб-лики и А. Деникина дал современник и участник описываемых событий А. Цаликов. В очерке «Гражданская война в Терском крае» (1919 г.) он, в част-ности, писал, что «если до свержения большевиков у деникинцев и чермоев-цев (коллег и соратников председателя правительства Горской республики Т. Чермоева, – О.Ж.) были общие задачи, то теперь, когда большевики свергну-ты, эти задачи диаметрально противоположны. Найти точки соприкоснове-ния между этими двумя лагерями могут пытаться только безнадежные поли-тические фокусники, если только та идеология, которая развивалась до сего членами и сторонниками горского правительства, была действительным от-ражением их взглядов. Независимая Горская республика и единая Россия под деникинским соусом – понятия взаимно исключающие. Столкнулись две национальные идеи. Попытка представителей Горского правительства раз-решить конфликт с Деникиным мирно ни к чему не привела...» [Гражданская война… 2014: 443]. А. Деникин не видел в Горской республике равную для переговоров сторону, которая, к тому же, не обладала достаточным политическим весом и военным ресурсом, способным оказывать влияние на развитие ситуации в регионе. Действительно, уже к моменту провозглашения советской власти на Те-реке в марте 1918 г. демократическая горская политическая элита утратила возможность оказывать полноценное влияние на развитие ситуации. Подкон-трольные ей части Кавказской конной туземной дивизии (Дикая дивизия) находились на стадии распада, горское население не дождалось обещанного Союзом горцев решения проблемы малоземелья и прекращения вооружен-ных столкновений с казачеством. Более того Союз горцев раздирали внутренние противоречия: конфрон-тация светских и духовных элит, межнациональные и религиозные разногла-сия, сопровождавшие повседневность представленных в нем народов. Эти факторы обусловили невозможность горской демократии, каким-либо обра-зом препятствовать утверждению большевиков в регионе. На этом фоне антибольшевистские силы региона из горской среды, принявшие после Февральской революции деятельное участие в построении демократии и в процессах национально-государственного строительства в том числе и под эгидой Союза горцев, а также активно проявившие себя в ходе Терского восстания после его подавления в ноябре 1918 г. отступили на Кубань и присоединились к белому движению. То есть благоприятный исход борьбы с большевизмом они связывали уже не Союзом горцев, а с властью А. Деникина. Так, к примеру, генерал Т. Бекович-Черкасский, являвшийся помощником военного министра коалиционного Терско-Дагестанского пра-вительства, образованного Союзом объединенных горцев и правительством Терского казачьего войска, еще в июле 1918 г. с группой единомышленников перебрался на Кубань и вступил в ряды Добровольческой армии [Опрышко 1993: 165, 175]. Таким образом, вступая в пределы Терской области, А. Деникин уже имел в своем «активе» вооруженные части из горских народов, среди кото-рых выделялись конные полки из Кабарды под командой З. Даутокова- Се-ребрякова и Кубанской области, сформированные из черкесов под командой С. Клыч-Гирея, то есть те силы которые горское правительство считало сво-ей опорой. Кроме того, после занятия в январе 1919 г. Терека часть горских округов, население которых наиболее пострадало в период большевистского господства (реквизиции земельных участков и имущества, репрессии, огра-ничения гражданских прав и т. д.) довольно беспрепятственно признала власть Добровольческой армии. Среди горских округов Терской области от-носительной лояльностью белой власти отличались Кабарда и Осетия, кото-рые, по словам А. Деникина, примкнули к ней «сразу и добровольно, созва-ли вскоре национальные съезды, избрали правителей и Советы, установили вполне благоприятные отношения с главноначальствующим (Терско-Дагестанским Краем генералом Ляховым. – О.Ж.) и Особым совещанием» [Деникин 1925: 121]. Стоит отметить, что А. Деникин, устанавливая свой режим в горских округах опирался не только на силовые методы, но и пытался привлечь население гарантией порядка и обещаниями приемлемой в условиях пережи-ваемого момента формы горской автономии. В. Цветков отмечает по этому поводу: «Общепринятым в советской историографии был тезис о великодер-жавности, реакционности национальной политики белого движения на Юге России. В соответствии с этим и политика в отношении горских народов счи-талась основанной исключительно на силовом варианте подавления любых стремлений к автономии. Однако неправомерно было бы считать, что белая власть в своей политике на Кавказе не стремилась к миру, к максимально возможным в рамках единой России уступкам горской самостоятельности. В сравнении с порядком государственного управления, сложившегося на Кав-казе во второй половине ХIХ в., это было заметным шагом вперед. Горцам предоставлялось право избрания своих правителей на съездах, гарантирова-лось сохранение шариатского права и суда, создание местного самоуправле-ния, разрабатывались земельные законопроекты, призванные обеспечить право горцев на землю даже за счет частичной передачи им казачьих зе-мель» [Цветков 1997: 70, 71]. Сам А. Деникин в своих мемуарах подчеркивал, что в период пребыва-ния региона под его управлением «горские племена пользовались полнейшей самостоятельностью. Единственной государственной тяготой для них была платная поставка продовольствия расположенным в их районах войскам и обязанность выставлять в действующую армию боевые части сообразно чис-ленности своего населения» [Деникин 1925: 244]. В течение весны 1919 г. Добровольческая армия в ходе серии войсковых операций устанавливает контроль практически над всей территорией Терека и Дагестана, где формирует административный аппарат, проводит мобили-зацию, и приводит в порядок налоговую систему. В этих условиях, горское правительство, не поддержанное в своих стремлениях британской военной миссией, не имея организованной воору-женной силы, лишенное подконтрольной территории и, соответственно ма-териальных и демографических ресурсов для оказания сопротивления Доб-ровольческой армии 23 мая 1919 г. складывает свои полномочия. Часть гор-ских деятелей, перебравшись в Грузию, продолжает добиваться дипломати-ческого признания своей республики и пытается организовать сопротивление Добровольческой армии через поддержку горской повстанческой борьбы, и в частности, устанавливает контакты с исламским движением шейха Узун-Хаджи, развернувшего антиденикинский фронт в горных районах Чечни и Дагестана. К концу 1919 г. наметившийся на фронтах гражданской войны перелом в пользу красных и возникшая в связи с этим потребность перебросить дис-лоцированные в Терско-Дагестанском крае добровольческие части на север, а также активизировавшееся на этом фоне повстанческое движение вынудили А. Деникина пойти на компромисс в отношениях с деятелями Горской рес-публики. Как отмечают А. Даудов и Д. Месхидзе, «когда поражение Доброволь-ческой армии было практически предрешено, А. Деникин 12 декабря 1919 г. через главнональствующего Терско-Дагестанским краем генерала И. Эрдели обратился к горцам с призывом совместно бороться против большевизма и заявил, что признает независимость Северного Кавказа до созыва общерос-сийского Учредительного собрания, которое и вынесет окончательное реше-ние по данному вопросу» [Даудов, Месхидзе 2009: 72, 73]. Возможно, А. Деникин, решив признать Горскую республику, надеялся, что ее деятелям, если им не препятствовать, удастся сплотить антибольше-вистские силы в горской среде и уже в союзе с ними продолжить борьбу. Но, как показали дальнейшие события, момент был упущен. Добровольческая армия уже утратила стратегическую инициативу, а у горских политических деятелей не было достаточных ресурсов и времени сорганизовать местное население (широкие слои которого после года тягот деникинского режима были просоветски настроены) для противодействия наступающим частям Красной армии. Подводя итоги исследования заявленной проблематики, можно сделать следующие выводы: 1. Объединению Добровольческой армии и Горской республики в анти-большевистский альянс препятствовали принципиальные разногласия во взглядах этих акторов на вопросы устройства постимперского пространства. Если А. Деникин стремился не допустить его децентрализации и распада, то горская политическая элита, выступавшая после Февральской революции за федеративные отношения с центром, в условиях установления в стране неле-гитимной по их мнению власти большевиков, взяла курс на построение неза-висимого горского государства. Соответственно такие в корне несовпадаю-щие и не предусматривающие компромиссных вариантов установки не могли создать условия для консолидации антибольшевистских сил. Горская рес-публика готова была поддержать Добровольческую армию в ее борьбе с общим врагом – большевиками, но выступала против оккупации деникинца-ми горских округов. В свою очередь А. Деникин мог воспользоваться «услу-гами» горцев, но лишь в качестве подконтрольной и признающей его вер-ховную власть силы. 2. В этих условиях маловероятной выглядела возможность временного ситуативного союза Горской республики и Довбровольческой армии. Конеч-но, А. Деникин, как это практиковали большевики, мог пообещать горским деятелем, в случае их поддержки Белой армии какие-либо уступки – широ-кую автономию или же рассмотрение вопроса о независимости Горской рес-публики после победы над советами на Всероссийском Учредительном со-брании и т. д. Пообещать и, впоследствии, отказаться от своих намерений, опять же, как это практиковали большевики. Однако главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России (ВСЮР) не стал утруждать себя вы-страиванием подобных комбинаций. Он не видел в Горской республике ак-тора, обладавшего реальной военной организацией, политическим весом и влиянием в горских обществах, значительная часть которых, к тому же, под угрозой силы или же исходя из собственных интересов признала белую власть и, соответственно, не способного внести весомый вклад в разгром большевиков в регионе, с чем собственно в первые месяцы 1919 г. успешно справилась Добровольческая армия.

About the authors

Osman Aslanovich Zhansitov

Institute for Humanitarian studies – branch Kabardin-Balkar Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Nalchik, Russia.

Email: osman.zhansitov@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-2153-707X

References

Supplementary files