About the object collection of the Kunstkamera from Upper Balkaria of Nikolai Adolfovich Bush.

封面

如何引用文章

全文:

详细

Valuable components of the Kunstkamera’s museum collection are two sets donated by Academician Nikolai A. Bush (1869–1941). They are organically connected with the personal biography of this famous St. Petersburg and Leningrad scientist – botanist and florist, geographer and glaciologist, researcher of the glaciers of the Western and Central Caucasus, who made hisfirst Caucasian journey in 1894, and in 1939 the last one. The article deals with one of the collections that arrived at the museum in November 1927 and contains wooden objects from Upper Balkaria: household utensils and agricultural implements. The small collection allows revealing some features of the home life and wooden crafts of the inhabitants of the largest of the five Balkarian societies in a broad historical-cultural context.

全文:

Введение В ноябре 1927 г. в фонд Музея антропологии и этнографии (далее – МАЭ; с 1992 г. – МАЭ РАН) через президиум Академии наук СССР поступила вещевая коллекция из Верхней Балкарии (МАЭ № 3581) – дар академика Николая Адольфовича Буша (1869–1941), знаменитого российского и советского бота-ника, географа, исследователя ледников Западного и Центрального Кавказа, действительного члена Русского географического общества [Манойленко, Федо-това 2008: 173–175; Буш 2011: 76–77; Захаров]. В течение более сорока лет он «экскурсировал» по Кавказу, совершив первое путешествие в 1894 г., а в 1939 г. – последнее. Среди русских и иностранных ученых и путешественников, посе-щавших Балкарию и Карачай в конце XIX в. и находивших неизменно гостепри-имный прием в Урусбиевском (Баксанском) обществе, был и «отец русской сей-смологии» геолог Иван Васильевич Мушкетов (1850–1902), наставник Н.А. Буша. Он останавливался у балкарского князя (карач.-балк. таубий) Исмаила Мурзакуловича Урусбиева (1829–1888), с именем которого связано «зарожде-ние и развитие просветительского движения в Балкарии и Карачае, а также научное освоение отрогов Большого Кавказского хребта» [Биттирова 2007: 14], что было продолжено его сыновьями. Вероятно, по следам И.В. Мушкетова шел и Николай Адольфович: на заседании Совета Императорского Русского географического общества 31 января 1912 г. – при обсуждении предложений медальных комиссий о почетных наградах «по Отделениям Географии Физиче-ской, Этнографии и Статистики» – проводнику Буша на Кавказе таубию Хаджи-Мурзе Урусбиеву постановили присудить бронзовую медаль [Журнал заседания 1912: 17–18]. Предметное собрание (одиннадцать номеров), включающее деревянные сельскохозяйственные орудия и домашнюю утварь балкарцев, стало продолже-нием сотрудничества ученого с МАЭ: в 1916 г. и в 1926 г. им были переданы экспедиционные фотоснимки, сделанные в Аушигере и в селениях Безенги и Верхней Балкарии (МАЭ № 2593, МАЭ № 3299) [Месхидзе 2019]. Имя реги-стратора коллекции при ее поступлении осталось неизвестным, перерегистраци-ей же в 1984 г. занималась Людмила Ивановна Смирнова (род. в 1924 г.), со-трудница Отдела Кавказа, Средней Азии и Казахстана. Среди приложенных к описи документов – письмо и десять этикеток Н.А. Буша, а также «Выписка из Протокола ОГН» от 16 ноября 1927 г., где констатируется, что исполняющий обязанности Академика Секретаря Академии наук СССР В.В. Бартольд «пред-ставил привезенные Старш. Ботаником БМ (Ботанического музея. – Дж. М.) Н.А. Буш модели сельско-хозяйственных орудий и предметов обихода балкар-цев /Центральный Кавказ/. ПОЛОЖЕНО благодарить Н.А. Буш, а модели пере-дать в МАЭ» [МАЭ РАН. Дело коллекции МАЭ № 3581. 1927. Л. 15]. Примеча-тельным источником информации о контурах собирания и дарения балкарской коллекции является письмо Николая Адольфовича. Адресовано оно было Непременному секретарю Академии наук Сергею Федоровичу Ольденбургу (1863–1934), который, заняв пост в 1904 г., во многом определял академиче-скую политику и содействовал поддержанию необходимых для научных иссле-дований условий, а в 1920-е гг. (вплоть до своего отстранения от должности в 1929 г.) всячески старался «облегчить катастрофическое положение ученых и обеспечить хотя бы в минимальной степени существование Академии наук» [Каганович 2006: 87]. В тексте письма говорится: «Глубокоуважаемый Сергей Федорович! Посылаю Вам обещанные вещи для Музея. На модели сохи должна быть не веревка для упряжи, а ремень (джип), а рукоятка прикрепляется сбоку гвоздями и ремнем. К сожалению, прислали далеко не все, что я хотел полу-чить. Искренне преданный Вам и глубоко Вас уважающий Н. Буш. 9.XI.27» [МАЭ РАН. Дело коллекции МАЭ № 3581. 1927. Л. 13–14]. Содержание письма раскрывает, что просьба о желательности пополнения музейного фонда предметами быта балкарцев исходила от С.Ф. Ольденбурга, возглавлявшего (среди прочего) Комиссию по изучению племенного состава населения России и Комиссию по академическим экспедициям. Возможно предполагать и влияние того обстоятельства, что в 1922–1927 гг. он являлся председателем Центрального Бюро краеведения (до 1924 г. функционировало при Академии наук, затем перешло в ведение Народного комиссариата просве-щения РСФСР): ему Сергей Федорович «придавал принципиальное значение, видя в нем не только «региональные исследования» на местах, но и форму при-общения масс к науке и культуре, своеобразное «культурное строительство» – дело, которое еще в 1890-е гг. ставили во главу угла члены «Ольденбургского кружка» » [Каганович 2006: 142]. Другой обращающий на себя внимание факт – это именно «посылка» предметов, а не комплектование их Н.А. Бушем непо-средственно в Верхней Балкарии, следствием чего, вероятно, и стала указанная в письме неполнота изначально намеченного списка. Примечательно также обо-значение «местности» сбора, данное по географическому принципу, – «Цен-тральный Кавказ. Верхняя Балкария», – а не по административно-территориальному – Кабардино-Балкарская автономная область РСФСР . По-добная норма стала характерной с середины 1930-х гг. в условиях идеологиза-ции науки и применения репрессий против созданной ленинградским профессо-ром Владимиром Эдуардовичем Деном (1867–1933) школы экономической гео-графии, отнесенной «в процессе агентурной работы» к «фашистскому» геттне-рианско-геополитическому направлению, «враждебному социалистическому строительству» [Чепарухин]. О Верхней Балкарии Балкарцы (карач.-балк. малкъарлыла, таулула) до вхождения в состав Рос-сийской империи жили оседло на северных склонах центральной части Главно-го Кавказского хребта, занимая предгорья и труднодоступные ущелья по доли-нам рек, где сложились пять обществ (карач.-балк. Беш Таулу Эл) , – Баксанское (Урусбиевское), Балкарское, Безенгиевское, Хуламское и Чегемское, – связан-ных между собой сетью вьючных троп и перевальных дорог. Наибольшим по количеству жителей и, согласно историку и общественно-политическому деяте-лю Мисосту Кучуковичу Абаеву (1857–1928), самым сильным, «благодаря пра-вильному, твердому порядку правления» [Абаев 1911: 586], сыгравшим в исто-рии балкарского народа объединяющую роль, являлось Балкарское (карач.-балк. Малкъар Эл); оно граничило с обществами Безенги и Хулам на западе, с Кабардой на севере, Дигорией на востоке и Сванетией на юге. «Свой первый дом балкарцы возвели, Придя к Череку из иных земель. Качала здесь когда-то Мать земли Народа золотую колыбель <…>» , – так поэт Магомет Мокаев (1939–2006) писал о Верхней Балкарии. На ее территории сохранились руины средневековых крепостей-замков Малкар Кала, Болат Кала (XII–XIII вв.), Зилги (X–XI вв.), Курнаят (XIV–XV вв.), «наследни-ками и непосредственными продолжателями традиций» [Мизиев 1991: 31] кото-рых, вплоть до насильственного выселения балкарцев 8 марта 1944 г., остава-лись аулы Зилги (илл. 1), Коспарты, Курнаят, Кунюм, Мухол, Шаурдат и Шкан-ты. По материалам источников, Общенародное собрание (карач.-балк. Халкъ Тёре / Таулу Тёре), – «институт управления», высший представительный орган социально-политического, законодательного и распорядительного порядка, ре-гулирующий различные чрезвычайные ситуации, внутренние и внешние кон-фликты, – начиная с XVI в. собирался в Зилги, а позже в Кунюме (варианты: Куннюм, Кюннюм, Кюнлюм, Кюллюм), где проживало несколько княжеских фамилий (Абаевы – самая влиятельная из них) [Малкондуев 2001: 44]; в слож-ных случаях туда обращались также жители Карачая и Дигории . Илл. 1. Руины аула Зилги (балк. – Зылгъы). Верхняя Балкария. Фотография Бузжигита Кучмезова. 19 ноября 2022 г. Сохранившаяся кладка стен традиционного балкарского жилища (последними его хо-зяевами были представители рода Жангуразовых); на заднем плане – стены бывшей мече-ти. Согласно «Списку населенных пунктов Нальчикского округа Терской обла-сти», в 1910 г. Балкарское общество включало двадцать одно селение [Админи-стративно-территориальные преобразования… 2000: 50]: Верхний и Нижний Кунюм, Верхний и Нижний Чегет, Верхний и Нижний Шаурдат, Верхний и Нижний Шканты, Глашево, Догуат, Зарашки, Зилги, Кашкатау, Коспарты, Кур-наят, Мухол, Мухуш, Сауту, Тюбень-Эль, Тура-Хабла, Фардык. Они, как и дру-гие селения Балкарии, подразделялись на моно- и полифамильные [Сабанчиев и др. 2021: 220]; к первым относились, например, Глашево, Зарашки и Темукуево, связанные (соответственно) с родами Глашевых, Башиевых и Темукуевых. Про-возглашение советской власти в марте 1920 г. повлекло переименование родо-вых поместий. Приказ Нальчикского окружного ревкома от 8 июля 1920 г. гла-сил, что населенным пунктам, названным «по фамилиям своих князей и узде-ней», присваиваются новые обозначения, а те должностные лица, кто продолжит использование старых, «будут предаваться суду Ревтрибунала» [Администра-тивно-территориальные преобразования… 2000: 71]. Единое Балкарское обще-ство, разделенное после Февральской революции 1917 г. на Верхнюю и Ниж-нюю Балкарию («границей» стала башня Жарты Кала), в 1926 г. было раздроб-лено вновь, получив новую территориальную единицу – Среднюю Балкарию. До депортации балкарского народа оно находилось под управлением пяти сель-ских советов: Верхне-Балкарский объединял населенные пункты Верхний и Нижний Шканты, Верхний и Нижний Кунюм, Курнаят, Сауту, Тура-Хабла, Фардык, Чегет-Эль; Средне-Балкарский – Верхний Чегет, Глашево, Мухол, Тю-бень-Эль; Нижне-Балкарский – Зилги, Нижний Чегет, Тамакла и Темукуево; сельсовет Каспарты включал также селения Мухуш и Зарашки; поселок Шаур-дат представлял отдельный сельсовет (Сауту и Глашево были уничтожены в хо-де «Черекской трагедии» 27 ноября – 5 декабря 1942 г. [Азаматов и др. 1994]); все они, кроме хутора Тамакла, располагались в Черекском ущелье [Текеев 1989: 132–139; Темукуев 2020: 684]. Сегодняшняя Верхняя Балкария (карач.-балк. Къара Малкъар / Огъары Малкъар / Уллу Малкъар) была образована в 1957 г., после принятого на сессии Верховного Совета республики решения о восстановлении автономии балкар-ского народа и преобразования Кабардинской АССР в Кабардино-Балкарскую АССР (28 марта 1957 г.) [Сабанчиев 2004: 74–89]. Хотя несколько аулов – вер-нее, оставшиеся от них руины, – оказались тогда за территориальными предела-ми объединенного сельского поселения: вернувшимся из изгнания балкарцам «популярно объяснили статью 2 Указа от 28 апреля 1956 г. в новой редакции, что ничего из их сохранившегося недвижимого имущества, то есть ни сады, ни жилые и хозяйственные постройки им не принадлежат. Всем нужно строиться на новом месте» [Темукуев 2020: 688]. С 2005 г. Верхняя Балкария является муни-ципальным образованием в Черекском районе Кабардино-Балкарской Республи-ки, ее общая площадь составляет 92,21 кв. км, численность населения на 1 янва-ря 2021 г., согласно оперативным данным Росстата, – 4346 человек . Традиции деревянных ремесел и промыслов у балкарцев Николай Адольфович Буш, посещавший в 1911, 1913 и в 1925 г. Балкарию (в том числе и верховья Черека Балкарского) для ее научного исследования «в обширном смысле этого слова» и с целью «восстановления картины прежней докультурной растительности страны» в частности, отмечал «ужасающее» ле-соистребление в крае [Буш 1925: 5, 6]. А между тем, народная мудрость гласит: «Агъач болмаса къургъакълыкъ къысар» («Если не будет леса, одолеет засуха») и «Агъач – джерни чырайы, кийим – эрни чырайы» («Лес – наряд земли, одеж-да – наряд мужчины»). Понимание исключительной ресурсной и социальной роли деревьев отражалось в распространенных легендах, поверьях, культах. В системе доисламских карачаево-балкарских представлений о мире и человеке многие растения наделялись магическими свойствами, использовались в каче-стве обрядовых символов и оберегов, считалось, что не всякое дерево (и не во всякий день) можно сажать во дворе, плодовые же деревья и кустарники рубить запрещалось. Известны и окруженные особым почитанием деревья: так, балкар-цы сохранили память о «священном» Раубазы возле селения Шаурдат в Верхней Балкарии – «Дереве веры» (карач.-балк. Иман Терек). Говорят, своими раскиди-стыми ветвями оно напоминало облик человека с раскинутыми руками, и когда эфенди Алий Энеев в идейной борьбе с языческим культом срубил его (называ-ются разные годы: 1897, 1905 и др.), возраст дерева насчитывал более тысячи лет, а охват ствола был около двадцати пяти метров [Джуртубаев 1991: 56–59]. Деревообработка и деревянное ремесло у балкарцев имеют древние тради-ции и, судя по лингвистическим и этнографическим сведениям, знания о свой-ствах различных видов деревьев, о времени заготовки древесины для хозяй-ственных нужд, об использовании ее в многообразных целях были хорошо раз-виты. Из сосновых и лиственных материалов изготавливали домашнюю мебель – низкие трехногие столики, на которых подавалась еда, кровати с тремя высо-кими стенками, сундуки, детские люльки; для легкого пахотного орудия наибо-лее подходящими породами считались клен и береза. Для кухонной утвари – береза, груша и липа; при этом репутацию лучших имели предметы из древес-ных наплывов: для прочности и долговечности их варили в воде с золой, а вслед за тем пропитывали жиром. Привозная городская посуда, – эмалированная, ме-таллическая, фарфоровая, фаянсовая, – появившаяся в конце XIX – начале XX в., служила на первых порах интерьерным украшением: для приготовления и употребления пищи балкарцы предпочитали традиционную утварь. Не привет-ствовалось и использование при дойке коров металлических ведер [Текеев 1989: 237], ухудшавших, как считалось, вкус и качество молока; с другой стороны, это могло быть и проявлением «общего отвращения к новизне» [Фрэзер 1931: 260]. Достаточно оснований имеет и высказанное мнение об обусловленности применения скотоводческими народами Евразии деревянной молочной посуды присущими им мифоритуальными воззрениями, которые отражают символиче-скую близость наполненных молоком сосудов и образа священного дерева как центра мироздания [Полосьмак 2001: 199]. Добротные вещи мастерили в каждой сельской семье еще в первой трети XX в.: «почти любой взрослый мужчина был в состоянии изготовить две-три простенькие вещицы вроде чашки, ложки или трости, и украсить их хотя бы па-рой незатейливых узоров» [Батчаев 2018: 329]. Деревянная утварь по технике изготовления была, как правило, долбленая (более поздняя – токарная). Так, для объемных изделий (больших кадок для хранения айрана, сливок, сыра или ем-костей для сбивания масла) использовались крупные бревна: дно делалось вставное, а наружная часть стенок скреплялась деревянными обручами . Анало-гичный способ характерен и для изготовления корыт, ковшей и чаш больших и малых форм, с той лишь разницей, что обрабатывались продольно расколотые половины ствола [Кочкаров, Шаманов 2014: 182–184; Султанова 2020: 249–256]. В карачаево-балкарском языке имеется обширный терминологический пласт, связанный со специальным инструментарием для деревообработки, к примеру: аталгъы – полукруглая стамеска; балта – тесак, топор; буруў – бурав, сверло; керки – топорик с поперечным лезвием; сюрме – фуганок, къобу сюрме – фигурный рубанок, сыйдамлагъан сюрме – «шлифующий рубанок»; юнъюч – шабер (инструмент, которым изготавливают деревянные ложки, половники); ютюргю – стамеска и т. д. [Карачаево-балкарско-русский словарь 1989]. Изысканные и богато декорированные вещи создавались мастерами, умело применявшими различные технологические операции. «Гостевые» чаши, по определению искусствоведа Анны Яковлевны Кузнецовой (1928–1979) [Кузне-цова 1982: 46], или «деревянные вазы», как их назвал балкарский археолог Ва-лерий Муратович Батчаев [Батчаев 2018: 334], – большие двуручные обрядовые сосуды с фигурной резьбой и орнаментальными узорами, служившие заздрав-ными чашами (карач.-балк. алгъыш аякъ) во время торжественных застолий, образцы резной мебели, всевозможные шкатулки и другие искусные изделия де-ревянного ремесла являются ценными объектами частного и музейного собира-тельства. Сельскохозяйственные орудия Особенности географической среды и специфика вертикальной зональности непосредственно повлияли на хозяйственно-культурное развитие Балкарского общества, окруженного со всех сторон горами Центрального Кавказа, включая два пятитысячника – Дыхтау (5204 м) и Коштантау (5152 м). Ограниченная площадь пахотных земель определила формирование и функционирование тер-расного земледелия, возникшего там в глубокой древности . Для орошения бы-ла создана целая сеть ирригационных сооружений, которая достигла большого совершенства: строительство каналов проводилось на крутых склонах и требо-вало высокого уровня технических знаний и опытности [Текеев 1989: 25, 29, 74–77]. Многие мелиоративные системы, возведенные еще в средневековье, – оросительные канавы или арыки (карач.-балк. илипин), керамические или про-рубленные в скале желоба для водоотвода (карач.-балк. суў келген (акъгъан) быргъы), – вплоть до XX в. были по-прежнему эффективны. В языке сохрани-лось воспоминание о «должности» смотрителя оросительных каналов или по-ливщика (карач.-балк. илипинчи), а в легенде о Малкаре – сведения о священных сенокосах на землях Балкарии [Кучмезов 2001: 70]. В каждом балкарском доме отводилось место кладовой–зернохранилищу (карач.-балк. мюрзеу джыйылгъан мекям); среди хлебных зерновых культур распространение получили овес (ка-рач.-балк. зынтхы), просо (карач.-балк. тары), пшеница (карач.-балк. будай), ячмень (карач.-балк. арпа). По материалам письменных и этнографических ис-точников, древнейшей культурой был ячмень, причем жители высеивали осо-бый озимый сорт (карач.-балк. кюзлюк арпа). В карачаево-балкарской поговорке «Сабанны тирлиги сюрюлгенине кёре болур» («Какова обработка [земли], такова и урожайность») содержится назида-ние не только в отношении к земледельческому труду, но и к используемым ин-струментам. Здесь вполне уместно вспомнить древнегреческого поэта Гесиода (VIII–VII вв. до н. э.), который в своей поэме «Труды и дни» наставлял, как следует вести хозяйство, чтобы жить безбедно: «Все же орудия в доме да будут в исправности полной, Чтоб не просить у другого; откажет – как обернешься?» [Гесиод 2001: 64]. Илл. 2. Грабли. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-10. В коллекции Н.А. Буша представлены два деревянных земледельческих орудия. Одно – деревянные грабли (карач.-балк. басха, бахса), предназначенные для обработки почвы, молотьбы зерна и заготовки сена (МАЭ № 3581-10; илл. 2). Согласно описи, это «тесаный, естественного цвета» предмет из клена и дуба, длиной 40,6 см, состоящий из стержня и девяти (кленовых) зубцов, «со шляп-кой и сужением в одном конце», расположенных на равном расстоянии друг от друга, подвижных, «что обеспечивает их целость при работе, чтобы не лома-лись о камни». Стержень в близком к одному концу месте, «где имеется отвер-стие 4-угольной формы для вставления ручки», утолщен (ручка, которая долж-на прикрепляться сбоку, отсутствует); в поперечном разрезе он имеет форму восьмиугольника с неравными сторонами (наибольшая ширина – 3,2 см, наименьшая – 1,6 см) [МАЭ РАН. Дело коллекции МАЭ № 3581. Л. 11, 20]. Второй экспонат – это модель деревянной сохи (карач.-балк. сабан агъач); о ней и упоминал в своем (приведенном выше) письме Николай Адольфович (илл. 3). Модель «состоит из подошвы, лемеха, стойки с дышлом и приспособ-ления для упряжи. Длина (подошвы с лемехом) – 21,0 см, наибольшая ширина – 8,0 см, высота – 13,0 см. Подошва деревянная в плане имеет вид четырех-угольника, на одном конце имеется приспособление, на которое впоясывается лемех. Последний имеет лезвие полуовала. Ширина – 7,5 см, длина – 7,5 см. Стойка и дышло сделаны из корня. Приспособление для упряжи состоит из ко-лечка, гвоздя, согнутой деревянной части, снабженной в свою очередь попере-чиной для скрепления веревки» [МАЭ РАН. Дело коллекции МАЭ № 3581. Л. 20] (МАЭ № 3581-11). Илл. 3. Модель деревянной сохи. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-11. Большую степень типологического сходства карачаево-балкарской сохи сабан агъач и осетинского пахотного орудия дзыбыр, особенно его дигорского варианта, отмечал известный этнограф Борис Александрович Калоев, указав-ший, со ссылкой на материалы филолога-ираниста профессора Василия Ивано-вича Абаева (1900–2001), на осетинское происхождение наименований главных составных частей сохи: ручки–гулос и дугообразной стойки–гина. По наблюде-ниям исследователя, деревянные грабли с вертящимися вокруг оси зубьями также идентичны осетинским, при этом ни то, ни другое орудие не находило аналогов у соседних народов – кабардинцев, ингушей, чеченцев [Калоев 1972: 23–24]. С культурой земледелия непосредственно связаны и «хмельные мотивы»: бытование бузы (карач.-балк. боза) и пива (карач.-балк. сыра), вопросы особен-ностей их изготовления и употребления. Обсуждение темы требует отдельного рассмотрения в контексте имеющейся историографии и современной проблема-тики этноархеологии пива и выходит за рамки настоящей статьи. Однако в ка-честве комментария нельзя не заметить, что сюжет об аутентичности пивоваре-ния в Балкарии и Карачае явился поводом для научной полемики: ряд авторов придерживаются мнения, что оно развивалось исключительно под влиянием осетин, а «единственный карачаево-балкарский напиток» – буза [Текеев 1989: 315, 316], другие небезосновательно полагают, что даже факт дошедших до нас знаний о сортовом разнообразии пива (карач.-балк. алботай-сыра, ара-сыра, къарча-сыра) служит аргументом опровержения данного тезиса. Поводом же к «пивной проблематике» стал один из коллекционных предметов Н.А. Буша – «чаша-чинак – деревянный сосуд», который «служит для пива» (илл. 4). Илл. 4. Чаша – чинак. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-1. Вот его описание: «Чаша – чинак – деревянная, долбленая, неокрашенная, в форме полуовала, с двумя ушками по бокам. Верхний край косо срезан в направлении средней оси (ось, соединяющая два ушка). Ушки в виде дуг, распо-ложены на высоте 2,0 см от верхнего края». Размеры чаши: глубина – 10,8 см; диаметр – 13,0 см; диаметр дна – 6,5 см; окружность верхнего края – 41,0 см; длина ручки – 7,0 см; ширина ручки – 2,0 см [МАЭ РАН. Дело коллекции МАЭ № 3581. Л. 6, 16] (МАЭ № 3581-1). Обращает на себя внимание и приведенное в описи название чаши: «чинак», производное от карачаево-балкарского «чынаякъ» (чын – фарфоровый, фаянсо-вый, аякъ – чаша, бокал, чарка, кубок) – фарфоровая чаша. Этим же термином обозначены и другие чаши, находящиеся в коллекции, но предназначенные, как указывается в описи, для айрана. Кстати, В.М. Батчаев, констатируя однотип-ность «гостевых» чаш у балкарцев (карач.-балк. чынаякъ) и осетин (осет. ну-азæн, кады нуазæн), назвал «несколько загадочным обстоятельством» их раз-личное наименование, заметив, что в осетинском языке имеется «сложный» термин «цачинаг», означающий «котел» [Батчаев 2018: 335] (по-видимому, осет. цуайнаг (мн. ч. цуайнæгтæ) – чугун, чугунный котел). Здесь небезынте-ресно сослаться на «размышления лингвиста» Валея Кельмаковича Кельмакова, который указывая на необходимость внимания к особенностям языкового вы-ражения, отметил присутствие слова чинаяк в народном песенно-поэтическом творчестве удмуртов и определил его как татарское заимствование (от др. тат. чыный аяк – китайская посуда), представляющее собой тюркско-персидское ги-бридное образование [Кельмаков 2019: 123–124]. Вероятно, излишне говорить о логичности рассмотрения настоящего сюжета в широком историко-культурном контексте и соотношении его с функционированием одного из от-ветвлений Великого шелкового пути, который обеспечивал налаженные взаимо-связи Северного Кавказа с Грузией [Дмитриев 2019: 117], являясь важным тор-говым маршрутом, проходившим по Черекскому ущелью через перевалы Гезевцек (3435 м) в Рачу и Шаривцек (3407 м) в Сванетию. В этой связи вызы-вают интерес археологические находки на территории Кабардино-Балкарской Республики: в частности, сделанные в 2013 г. – нескольких китайских сосудов, предположительно относящихся к началу периода «воюющих государств» (V–III вв. до н. э.), – и в 2015 г. – старинной китайской вазы . Илл. 5. Пасущиеся коровы. Верхняя Балкария. Декабрь 1995 г. Фото автора. Деревянная домашняя утварь Комплексный тип хозяйствования Верхней Балкарии сочетал плужное зер-новое земледелие с ведущей отраслью – высокоразвитым отгонным скотовод-ством. Как говорят, «у кого нет скота, над теми нет солнца, над кем нет солнца, тому нет света» [Текеев 1989: 227]. Именно скотоводство обеспечивало жителей сырьем для изготовления одежды, обуви, домашних промыслов, внутреннего убранства жилища, определяло характерные особенности традиционного пита-ния. Основу повседневного рациона составляла мясная и молочная продукция, причем именно молочная пища (карач.-балк. акъ аш – «белая пища»), которой приписывалась «волшебная» сила, являлась доминирующей: «Агъы бар юйде берекет да бар» («Если дома есть молочные продукты, есть и изобилие») – пе-редает карачаево-балкарская поговорка. (Илл. 5.) Молоко, как правило, ни в сыром, ни в кипяченом виде не употреблялось: согласно народным воззрениям, оно могло провоцировать различные болезни. Кислое же молоко особой закваски – айран – было и остается самым распро-страненным в Балкарии и Карачае: «Айраннъа ачы деме, гырджыннъа къуру де-ме» – «Не пренебрегай айраном и чуреком», гласит поговорка. Традиционный и повседневный напиток, производство которого хотя и налажено сегодня в ши-роких масштабах, оказался незатронутым инновациями. Согласно материалам историка и этнографа-полевика Кемала Муссаевича Текеева (1943–2002), для его приготовления сначала молоко кипятили, а затем остужали приблизительно до 600 С и, накрыв посуду сшитой из овечьей шерсти накидкой в виде стеганого «одеяльца» (карач.-балк. къазан баш – крышка котла), заквашивали (в качестве закваски использовали айран, простоявший несколько дней); через сутки накид-ку снимали, айран был готов после отстаивания в течение часа в открытом виде. Применялся он и как лекарственное средство в народной медицине, спасая даже от укуса змеи: «Ашибызда дарманыбызда айранды» (карач.-балк. «Наша пища и лекарство айран» [Текеев 1989: 260, 261]. Айран, полученный из козьего – очень ценного – молока (карач.-балк. ечки айран) был популярен в период по-левых работ, особенно требующей физической нагрузки косьбы: его разбавляли родниковой водой и тщательно взбалтывали в бурдюке, получая прекрасно уто-ляющий жажду сусаб. Другой известный напиток, характерный именно для Верхней Балкарии, являвшийся и обыденным, и ритуальным, – гыпы или гыпы айран; как отмечается, он был распространен среди представителей высших слоев карачаево-балкарского общества. С ним связаны многие магические дей-ствия и запреты [Текеев 1989: 266]. В России этот кисломолочный продукт во-шел в гастрономическую культуру как общеизвестный кефир. Приготовление и хранение молочных продуктов являлось обязанностью хозяйки дома (хотя из-готовлением сыра нередко занимались и пастухи на горных пастбищах). Илл. 6. Чаша – чинак. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-2. Деревянная посуда и утварь, изготовление которой восходит к эпохе па-леолита [Dexel 1943: 16; Мыльников 1999: 35], как важный элемент материаль-ной культуры и быта, отражает не только гастрономические и художественно-эстетические традиции того или иного народа, но и развитие его идеологии . Связанная самым непосредственным образом с архитектурой и интерьером тра-диционного жилища, она располагалась на столбе на специальных крючках (ка-рач.-балк. ыргъакъ) рядом с очагом – «пространственным ядром», по словам А.Я. Кузнецовой, «вокруг которого наращивалась и развертывалась обстановка» дома [Кузнецова 1982: 34]. Считается, что для повседневных трапез балкарцы создавали деревянную посуду, не отличающуюся разнообразием форм и резны-ми орнаментальными узорами. Как заметил известный ученый-фольклорист и этнограф Махти Чиппаевич Джуртубаев (1949–2022), «балкарская ментальность не включает в себя искусство детализации, подробности ей неинтересны. Бал-карское мышление монументально» [Джуртубаев 1997: 159]. Действительно, большая часть коллекции Николая Адольфовича Буша, представленная дере-вянной утварью, подтверждает и иллюстрирует эту идею. По функциональному назначению в ней выделяются предметы для подачи и принятия кушаний и напитков и для хранения продуктов: чаши-чинак, ложки, поварешка, «ведерко» и солонка. Все чаши – деревянные, долбленые, с одной ручкой – различаются друг от друга некоторыми особенностями. Одна (МАЭ № 3581-2; илл. 6) в форме по-лушария (размеры: окружность верхнего края – 45,0 см; глубина – 6,5 см; тол-щина – 0,25 см), на расстоянии 1,5 см от кромки, слегка вогнутой в боковой проекции, расположена ручка-кольцо с полусферической поверхностью (разме-ры: окружность – 7,2 см; ширина – 2,8 см; толщина – 0,8 см). Другая (МАЭ № 3581-3; илл. 7) – имеет конфигурацию цилиндра, переходящего ближе ко дну в полушарие (размеры: окружность верхнего края – 28,0 см; глубина – 6,5 см; толщина – 0,3 см), и ручку в виде правильной дуги (размеры: длина – 5,0 см; ширина – 2,2 см; толщина – 0,5 см), находящуюся на расстоянии 1,2 см от кромки (слегка вогнута в боковой проекции, с небольшим зубцом). Внешнее очертание третьей чаши (МАЭ № 3581-4; илл. 8) – полушарие (размеры: окружность верхнего края – 43,5 см; глубина – 8,2 см; толщина – 0,3 см) с не-сколько удлиненной в одном направлении ручкой (размеры: длина – 7,2 см; ши-рина – 3,0 см; толщина – 1,0 см), отстоящую от кромки на 0,3 см, причем с про-тивоположной стороны – край чаши выше, и переходит в зубец [МАЭ РАН. Опись коллекции МАЭ № 3581. Л. 2]. Илл. 7. Чаша – чинак. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-3. Илл. 8. Чаша – чинак. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-4. Подобные сосуды, являясь многочисленными экспонатами различных му-зеев и объектами этнографического, археологического и искусствоведческого изучения, находятся в фокусе ряда научных публикаций. Так, в статье Р.М. Бегеулова и Р.Ш. Зельницкой (Шларба) они рассматриваются с точки зрения общности материального уклада жизни и устойчивых взаимосвязей и взаимо-влияний между населяющими Северный Кавказ народами [Бегеулов, Зельницкая (Шларба) 2016]. Если сопоставить их с деревянными чашами, бытующими у со-седних адыгских народов, то важное обстоятельство отмечает В.А. Дмитриев, говоря о близких формах, встречающихся «в достаточно ранних археологиче-ских памятниках» [Дмитриев 2022: 267]. В этом контексте привлекают внима-ние наблюдаемая преемственность сармато-аланских и карачаево-балкарских деревянных чаш с однокольчатыми ручками [Батчаев 1986: 63; табл. XII, рис. 10, 11; Батчаев 2018: 334–336] и материалы из Даргавсского катакомбного мо-гильника, датированного VI–IX вв. [Дзаттиаты 2014: 113] , а выходя за пределы Кавказского региона – из, например, пазырыкских погребений в Горном Алтае [Полосьмак 2001: 186–201]. Илл. 9. Поварешка деревянная. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-7. Еще один экспонат, чья «черпающая часть во всех отношениях напоминает «чинак»», – деревянная, долбленая «поварешка» для разливания супа (МАЭ № 3581-7; илл. 9): «при взгляде сбоку имеет форму полушара, уплощенного у дна, а верхний край слегка скошен в направлении к черпаку и образует небольшой зубец» [МАЭ РАН. Дело коллекции № 3581. Л. 8–9]. Черенок, в виде слегка изогнутой дуги, неоднороден: одна его половина восьмигранная, другая – овальная. Размеры черпающей части: длина – 10,5 см; ширина – 10,5; глубина – 6,3 см; толщина – 0,4 см; размеры черенка (отстоит от края на 3,2 см): длина – 30,0; ширина (наибольшая) – 2,8 см; толщина – 2,5 см. В коллекции представлены две деревянные ложки – они обозначены в каче-стве предназначенных для айрана. Обе, вероятно, выдолблены из клена, хотя материал указан только для одной из них – овальной, с заостренной конечной черпающей частью, причем овальную форму имеет и черенок ложки. Ее разме-ры: длина (общая) – 20,3 см; длина черпака – 7,5 см; ширина (наибольшая) – 4,3 см; глубина – 1,0 см; длина черенка – 12,8 см; ширина черенка (наибольшая) – 1,0 см (МАЭ № 3581-5; илл. 10). Относительно второй ложки в описи уточняет-ся, что она тесаная, «при рассматривании сбоку дно черпающей части имеет кривизну яйца, а края – вид правильной дуги некоторой окружности. Черенок расширен к средней части, с двумя хорошо выраженными гранями» [МАЭ РАН. Дело коллекции № 3581. Л. 8]. Размеры: длина (общая) – 22,0 см; длина черпака – 6,5 см; ширина (наибольшая) – 4,5 см; глубина – 0,5 см; длина черенка – 14,5 см; ширина черенка (наибольшая) – 1,5 см (МАЭ № 3581-6; илл. 11). Интересно заметить, что в фондах Музея антропологии и этнографии РАН находится богатое собрание приобретенных в 1927 г. у Владимира Александро-вича Рышкова (?–1929?) деревянных ложек различных народов России и Евро-пы (МАЭ № 3547), которое дает представление и о традиционной культуре ру-бежа XIX–XX вв., и о ставшей популярной в то время сувенирной продукции [Сутягина 2013]. Илл. 10. Ложка овальная. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-5. Илл. 11. Ложка деревянная. Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-6. «Молочную тему» иллюстрирует также деревянное долбленое «ведерко» с крышкой для айрана, молока и, как зафиксировано в коллекционной описи, для доения овец (МАЭ № 3581-8; илл. 12 а-б). Цилиндрической формы сосуд (МАЭ № 3581-8/1) имеет вставное дно, обруч, ручку и крышку (МАЭ № 3581-8/2). Стенки сосуда снабжены двумя четырехугольными ушками с притупленными краями; ручка, продетая в эти ушки, «представляет дугу, один конец которой утолщен для удержания в отверстии ушка, а другой слегка заострен». Верхняя часть сосуда имеет валик «для лучшего стока жидкости»; нижняя – скреплена обручем. Крышка, соответствующая верхнему краю стенки, имеет два выреза для ушек [МАЭ РАН. Дело коллекции № 3581. Л. 9]. Размеры сосуда: высота – 22,5 см; окружность – 32,0 см; глубина – 20,0 см; диаметр верхнего края (наибольший) – 10,5 см; высота ушка – 1,8 см; толщина ушка – 3,0 см. Илл. 12 а-б. Сосуд деревянный долбленный (а) с крышкой (б). Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-8/1-2. Весьма примечательным экспонатом является солонка (карач.-балк. туз орун) – деревянный долбленый сосуд для хранения соли, представляющий со-бой своеобразную двойную комбинацию цилиндра и усеченного конуса с проб-кой, деревянным гвоздем и скрепляющими их обручами, один из которых рас-положен на цилиндрической части, другой – на конусовидной (МАЭ № 3581-9; илл. 13 а-б). Дно целое, не вставное. Верхний край конусовидной части образует кольцо; отверстие, куда вставляется гвоздь, имеет форму четырехугольника. Обращают на себя внимание заметные различия между описаниями пробки, сделанными при регистрации коллекции в 1927 г. и в 1984 г. при ее перереги-страции. В первой редакции оно подробнейшим образом развернуто: «Пробка состоит из трех форменных частей: часть, вставляемая в отверстие солонки, имеет форму последней и снабжена отверстием. Средняя часть имеет форму восьмигранной призмы, шесть сторон которой по величине почти равны, а две – вдвое превосходят остальных (наибольшая длина – 4,4 см; ширина – 3,4 см; вы-сота – 2,2). Третья часть – ушко высотой 2,8 см. Посредством ремня, продетого через ушко, прикрепляется деревянный гвоздь, имеющий шляпку формы пра-вильной четырехгранной призмы с отверстием сквозным и несквозным на сто-ронах. Цилиндрическая часть соответствует размерам отверстиям на стенке со-лонки и пробки, куда и вставляется для лучшего удержания» [МАЭ РАН. Дело коллекции № 3581. Л. 10]. Последующее описание дано предельно лаконично: «Сверху деревянная восьмигранная пробка с шишечкой, из отверстия в которой идет кожаный шнурок к деревянному гвоздю, воткнутому в верхнюю часть со-лонки». Размеры солонки: высота – 32,5 см; окружность дна – 27,0 см; отвер-стие: длина – 3,5 см; ширина – 2,3 см [МАЭ РАН. Опись коллекции МАЭ № 3581. Л. 3]. Илл. 13 а-б. Солонка деревянная (а) с пробкой (б). Балкарцы. Верхняя Балкария. Не позднее 1927 г. МАЭ № 3581-9/1-2. Соль, как показывают современные исследования, стала широко использо-ваться с появлением и совершенствованием производящего хозяйства. Потреб-ность в ней – не только в качестве приправы к пище и средства консервации, но и в молочном скотоводстве для кормления молодняка и стимуляции лактации – являлась, вероятно, «важнейшей движущей силой развития соледобычи и тор-говли солью» [Напольских 2022: 8]. Жители Верхней Балкарии, по информации, обычно приобретали ее через грузинских евреев и армян, проживавших в Раче (сел. Они) и вывозивших на Северный Кавказ различные товары, или же сами приезжали на закупки туда или в другие сельские и городские торговые центры . Отношение к соли, как ценному продукту, переносилось часто и на солонки, что находило отражение – в зависимости от местной традиции – в их декоративном оформлении, в обрядовой практике [Deininger 1914: 5, Taf. XXXVIII; Солонка 1999] и т.д. При проведении древнего балкарского праздника установления «ис-кусственного родства» с соседними народами, который проводился обычно в конце августа (карач.-балк. къыркъар) – начале сентября (карач.-балк. къыркъаўуз), между старейшинами на столе лежали хлеб и соль. Вот как поэт и просветитель Саид Османович Шахмурзаев (1886–1975) описывает один из них: «За чашей старики напутствуют джигитов, Как привлекать друзей, как отражать врагов, Быть тверже и прочней гранитных монолитов, Храня свой край и честь отцовских очагов. Соседи и друзья – балкарцы и дигорцы – Съезжались в Татартюп, где древний минарет, Чтоб делом доказать согласия примеры, Чтоб вместе быть в часы и радостей, и бед, Лицом к лицу садились аксакалы, Поставив хлеб и соль в знак дружбы пред собой» [Кудаев 1997: 94–95]. Заключение Небольшая коллекция деревянной утвари и сельскохозяйственных орудий из Верхней Балкарии Н.А. Буша, собранная для пополнения фонда Музея ан-тропологии и этнографии, вероятно, по просьбе С.Ф. Ольденбурга, является «фрагментом» целостной этнической культуры балкарского народа. Локализо-ванная в конкретном месте и времени, она вместе с тем – как неотъемлемая часть культурного наследия народов мира – открывает широкую историко-этнографическую панораму для теоретических исследований и, воплощая в себе художественное мастерство бытовой повседневности, создает стимул для при-кладных – не только музейно-выставочных – тем творческих инициатив [Barbera et al. 2022], включения в сферу экономики народных промыслов, туристической индустрии.
×

作者简介

Julietta Meskhidze

Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography (Kunstkamera) of the Russian Academy of Sciences

Email: giu.mes@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-8593-9671

参考

  1. Абаев 1911 – Абаев М.К. Балкария // Мусульманин. – 1911. – No 14–17. – С. 586-627.
  2. Административно-территориальные преобразования 2000 – Административно-территориальные преобразования в Кабардино-Балкарии. История и современность. – Наль-
  3. чик: Эль-Фа, 2000. – 729 с.
  4. Азаматов и др. 1994 – Азаматов К.Г., Темирканов М.О., Темукуев Б.Б., Тетуев А.И., Чеченов И.М. Черекская трагедия. – Нальчик: Эльбрус, Б. г. (1994). – 196 с.
  5. Бадмаев 2005 – Бадмаев А.А. Традиционная утварь бурят в XIX – начале XX в.: технологический и мировоззренческий аспекты (к проблеме этнокультурных контактов). – Новосибирск: ПреПресс Студио, 2005. – 204 с.
  6. Батчаев 1986 – Батчаев В.М. Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев. – Нальчик: Эльбрус, 1986. – 152 с.
  7. Батчаев 2018 – Батчаев В.М. Реликты изобразительности в декоративном искусстве XIX – начале XX вв. // Батчаев В.М. Контуры минувшего: Статьи. – Нальчик: Эльбрус, 2018.
  8. – С. 314-372.
  9. Бегеулов, Зельницкая (Шларба) 2016 – Бегеулов Р.М., Зельницкая (Шларба) Р.Ш. Связующие звенья материальной культуры народов Кавказа // Манускрипт. – 2016. – No 6-1 (68). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/svyazuyuschie-zvenya-materialnoy-kultury-narodov-kavkaza (дата обращения: 17.08.2023).
  10. Битова 2004 – Битова Е.Г. Балкарские общества в административно-политической системе Российской империи XIX в. // Кавказский сборник. Т. 1 (33) / Под ред. Н.Ю. Силаева. –Москва: Русская панорама, 2004. – С. 81-109.
  11. Биттирова 2007 – Биттирова Т. Урусбиевы и история культуры Балкарии // Этюды о Балкарии: Урусбиевы, Мисост Абаев, Басият Шаханов / ред. кол. Р.М. Бегеулов и др.; сост., ст. об авт., примеч. и коммент. Т.Ш. Биттировой. – Нальчик: Эльбрус, 2007. – С. 6-21.
  12. Бобровников и др. 2006 – Бобровников В.О., Дмитриев В.А., Карпов Ю.Ю. Деревянная утварь аваро-андо-цезских народов Дагестана: поставцы, сосуды, мерки // Культурное наследие народов Центральной Азии, Казахстана и Кавказа. (Сборник МАЭ. Т. 52). – Санкт-Петербург: Наука, 2006. – С. 5-51. URL: https://lib.kunstkamera.ru/files/lib/5-02-026468-7/5-02-026468-7_01.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  13. Богомазова 1999 – Богомазова Т.Г. Кустарные деревообрабатывающие промыслы украинцев в конце XIX – начале XX вв. (Производство деревянной утвари). Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 1999. – 164 с. URL: http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/03/03_05/bogomazova/
  14. (дата обращения: 17.08.2023).
  15. Борисов, Коробов 2013 – Борисов А.В., Коробов Д.С. Древнее и средневековое земледелие в Кисловодской котловине: итоги почвенно-археологических исследований. – Москва: Таус, 2013. – 272 с.
  16. Буш 1925 – Буш Н.А. Растительность Балкарии [Стенографическая запись доклада академика профессора Н.А. Буша, сделанная 11 сентября 1925 г. на объединенном заседании
  17. Кабардино-Балкарского общества изучения местного края и Физико-медицинского общества]. – Нальчик: Издание Окружного исполкома Балкарского округа Кабардино-Балкарской
  18. автономной области, 1925. – 10 с.
  19. Буш 2011 – Буш Н.А. // Биология в Санкт-Петербурге. 1703–2008: Энциклопедический словарь / Отв. ред. Э.И. Колчинский. Сост. Э.И. Колчинский, А.А. Федотова. – Санкт-Петербург: Нестористория, 2011. – 568 с.
  20. Гесиод 2001 – Гесиод. Труды и дни (пер. В. Вересаева) // Гесиод. Полное собрание текстов:/ Вступ. ст. В.Н. Ярко. Комментарии О.П. Цыбенко и В.Н. Ярко. – Москва: Лабиринт, 2001. – С. 51-76.
  21. Даудов, Месхидзе 2009 – Даудов А.Х, Месхидзе Д.И. Национальная государственность горских народов Северного Кавказа (1917–1924). – Санкт-Петербург: Издательство Санкт-
  22. Петербургского государственного университета, 2009. – 224 с.
  23. Даутова 1983 – Даутова Р.Д. Изготовление деревянной посуды вайнахами в эпоху позднего средневековья (по материалам Малхисты и Майсты) // Хозяйство и хозяйственный быт наро-
  24. дов Чечено-Ингушетии. – Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1983. – С. 78-88.
  25. Дмитриев 2019 – Дмитриев В.А. Этнография Кавказа и наследие Великого Шелкового пути // Наследие веков. – 2019. – No 3. – С. 112-123. URL: http://www.heritage-magazine.com/index.php/HC/issue/view/3/5 doi: 10.36343/SB.10.2019.19.3.012 (дата обращения: 17.08.2023).
  26. Дмитриев 2022 – Дмитриев В.А. Домашняя утварь // Адыги: Адыгейцы. Кабардинцы. Черкесы. Шапсуги / отв. ред. А.Х. Абазов, Ю.Д. Анчабадзе, А.В. Кушхабиев, М.М. Паштова.
  27. Москва: Наука, 2022. – С. 256–272.
  28. Джуртубаев 1991 – Джуртубаев М.Ч. Древние верования балкарцев и карачаевцев: Краткий очерк. – Нальчик: Эльбрус, 1991. – 256 с.
  29. Джуртубаев 1997 – Джуртубаев М.Ч. Душа Балкарии // Душа Балкарии: Сборник статей. – Нальчик: Эльбрус, 1997. – С. 130-226.
  30. Дзаттиаты 2014 – Дзаттиаты Р.Г. Аланские древности Даргавса. – Владикавказ: Ир, 2014. – 239 с.
  31. Дьяконова 1988 – Дьяконова В.П. Посуда народов Южной Сибири в собраниях МАЭ // Материальная и духовная культура народов Сибири. (Сборник МАЭ. Т. 42). – Ленинград: Наука, Ленинградское отделение, 1988. – С. 50-70. URL: https://lib.kunstkamera.ru/files/lib/mae_xlii/mae_xlii_03.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  32. Журнал заседания 1912 – Журнал заседания Совета И.Р.Г.О. 31 января 1912 г. // Известия Императорского Русского географического общества. – 1912. – Т. 48. – Вып. 1/5. – С. 18.
  33. URL: https://www.prlib.ru/item/680128#v=d&z=3&n=5&i=8760652_doc1_f3d05ee7-3a36-4947-ae2a-8a2fdbb7a97d.tiff&y=471&x=586.5 (дата обращения: 17.08.2023).
  34. Захаров – Захаров П.П. Николай Буш: моя любовь – Западный Кавказ // Mountain.RU URL: http://www.mountain.ru/article/article_display1.php?article_id=5715 (дата обращения:
  35. 2023).
  36. Каганович 2006 – Каганович Б.С. Сергей Федорович Ольденбург: опыт биографии. – Санкт-Петербург: Феникс, 2006. – 248 с.
  37. Калоев 1972 – Калоев Б.А. Осетино-балкарские этнографические параллели // Советская этнография. – 1972. – No 3. – С. 20-30.
  38. Карачаево-балкарско-русский словарь 1989 – Карачаево-балкарско-русский словарь: около 30 000 слов / Под ред. Э.Р. Тенишева и Х.И. Суюнчева. – Москва: Русский язык, 1989. – 832 с. Кельмаков 2019 – Кельмаков В.К. Происхождение и отражение в удмуртских письменных источниках названий некоторых хмельных напитков (Размышления лингвиста) // Напитки в культуре народов Урало-Поволжья / сост. и отв. ред. Е.В. Попова. – Ижевск: Удмуртский федеральный исследовательский центр Уральского отделения РАН, 2019. – С. 122-137.
  39. Кочкаров, Шаманов 2014 – Кочкаров У.Ю., Шаманов И.М. Промыслы и ремесла // Карачаевцы. Балкарцы / отв. ред. М.Д. Каракетов, Х.-М.А. Сабанчиев. – Москва: Наука, 2014. – С. 171-188.
  40. Кудаев 1997 – Кудаев М.Ч. Древние танцы балкарцев и карачаевцев. – Нальчик: Эльбрус, 1997. – 144 с. URL:
  41. https://www.elbrusoid.org/upload/iblock/79c/79c2c79cae78ac21166329feb76f50bc.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  42. Кузнецова 1982 – Кузнецова А.Я. Народное искусство карачаевцев и балкарцев / Отв. ред. С.И. Вайнштейн, В.П. Кобычев. – Нальчик: Эльбрус, 1982. – 176 с.
  43. Кучмезов 2001 – Кучмезов Б.Х. Земледелие у балкарцев // Этнографическое обозрение. – 2001. – No 1. – С. 66-79.
  44. Лунин 1981 – Лунин Б.В. Жизнь и деятельность академика В.В. Бартольда. Средняя Азия в отечественном востоковедении. – Ташкент: Фан, 1981. – 223 с.
  45. Майны 2019 – Майны Б.С. Древние традиционные формы и украшения деревянной утвари у кочевников Тувы // Ермолаевские чтения: Материалы III научно-практической конференции с международным участием (23–25 мая 2019 г.), посвященной 90-летию со дня основания Национального музея им. Алдан-Маадыр Республики Тува. – Кызыл: Типография
  46. МБОУ КЦО «Аныяк», 2019. – С. 243-249. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/drevnie-traditsionnye-formy-i-ukrasheniya-derevyannoy-utvari-u-kochevnikov-tuvy/viewer doi: 10.24412/2686-9624-2019-243-249 (дата обращения: 17.08.2023).
  47. Малкондуев 2001 – Малкондуев Х.Х. Этническая культура балкарцев и карачаевцев. – Нальчик: Эльбрус, 2001. – 131 с.
  48. Манойленко, Федотова 2008 – Манойленко К.В., Федотова А.А. Николай Адольфович Буш // Наука и техника: Вопросы истории и теории. Тезисы XXIX международной годичной конференции Санкт-Петербургского отделения национального комитета по истории и философии науки и техники РАН (24–28 ноября 2008 г.). Вып. XXIV. – Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский филиал ИИЕТ РАН, 2008. – 411 с. URL:
  49. http://ihst.nw.ru/Files/Book/Sat/Sbornik_2008.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  50. Манцевич 1966 – Манцевич А.П. Деревянные сосуды скифской эпохи // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. – Вып. 8. – Ленинград–Москва: Советский художник, 1966. – С. 23-38.
  51. МАЭ РАН – Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.
  52. МАЭ РАН. Дело коллекции МАЭ No 3581. 1927.
  53. МАЭ РАН. Опись коллекции МАЭ No 3581. 1927.
  54. Месхидзе 2019 – Месхидзе Дж.И. «Балкарская коллекция» Н.А. Буша в контексте его естественнонаучных исследований // Кавказоведение: опыт, проблемы и перспективы. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 100-летию известного ученого-кавказоведа, профессора Валентины Павловны Невской (г. Карачаевск. 18–19 октября 2019 г.). / Отв. ред. П.И. Абайханова (Магаяева). – Карачаевск: Карачаево-Черкесский государственный университет им. У.Д. Алиева, 2019. – С. 89-100. URL: https://elibrary.ru/download/elibrary_41296480_37811562.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  55. Мизиев 1991 – Мизиев И.М. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая XIII–XVIII вв. – Нальчик: Нарт, 1991. – 190 с.
  56. Мокаев 2008 – Магомет Мокаев: Биение сердца. Жизнь и творчество / Сост. А.М.Мокаев. – Нальчик: Эльбрус, 2008. – 248 с.
  57. Мыльников 1999 – Мыльников В.П. Обработка дерева носителями пазырыкской культуры. – Новосибирск: Институт археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, 1999. – 231 с.
  58. Напольских 2022 – Напольских В.В. Названия соли в уральских языках. – Санкт-Петербург: Маматов, 2022. – 142 с.
  59. Орудия труда 2007 – Орудия труда и домашняя утварь //Тлинкиты: Каталог коллекций Кунсткамеры / Отв. ред. Березкин Ю.Е. – Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2007. – С. 31-88.
  60. URL: http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/06/978-5-88431-151-0/ (дата обращения: 17.08.2023).
  61. Полосьмак 2001 – Полосьмак Н.В. Всадники Укока. – Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс, 2001. – 334 с.
  62. Потапов 1972 – Потапов И.А. Якутская народная резьба по дереву. – Якутск: Якутское книжное издательство, 1972. – 143 с.
  63. Просвиркина 1957 – Просвиркина С.К. Русская деревянная посуда. Изд. 2-е, доп. и испр. – Москва: Госкультпросветиздат, 1957. – 56 с.
  64. Псянчин 2010 – Псянчин А.В. Комиссия по изучению племенного состава населения: от этнокартографии к переписи населения. – Уфа: Гилем, 2010. – 43 с.
  65. Решетов 1969 – Решетов А.М. Тибетская коллекция МАЭ (Материальная культура) // Культура народов зарубежной Азии и Океании. (Сборник МАЭ. Т. 25). – Ленинград: Наука,
  66. Ленинградское отделение, 1969. – С. 114-135. URL:
  67. https://lib.kunstkamera.ru/files/lib/mae_xxv/mae_xxv_05.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  68. Сабанчиев 2004 – Сабанчиев Х.-М.А. Были сосланы навечно. Депортация и реабилитация балкарского народа. – Нальчик: Эльбрус, 2004. – 158 с.
  69. Сабанчиев и др. 2021 – Сабанчиев Х.-М.А., Геграев Х.К., Баразбиев М.И. Поселения и поселенческая культура балкарцев до 20-х гг. ХХ в. // Вопросы истории. – 2021. – No 9 (2). – С. 216-226.
  70. Солонка 1999 – Солонка // Русская изба (Внутреннее пространство, убранство дома, мебель, утварь): иллюстрированная энциклопедия. – Санкт-Петербург: Искусство-СПб., 1999. – С. 316-320. URL: https://nekrasov.izhcbs.ru/sites/default/files/tradition-pdf/solonka.pdf
  71. (дата обращения: 17.08.2023).
  72. Станюкович 2018 – Станюкович М.В. Кокосовая чарка, бамбуковый стакан. Этнография и этноботаника хмельной культуры Юго-Восточной Азии // Музейные коллекции и со-
  73. временная культура народов Индонезии, Малайзии, Филиппин, Океании. – Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2018. (Сборник МАЭ. Т. LXV). – С. 29-49.
  74. Султанова 2020 – Султанова А.М. Резьба по дереву в декоративно-прикладном искусстве карачаевцев и балкарцев // Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник РГХПУ им. С.Г. Строганова. – 2020. – No 2–1. – С. 249-256. URL: https://elibrary.ru/download/elibrary_43418668_77127511.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  75. Сутягина 2013 – Сутягина Л.Э. Шведские ложки в коллекции МАЭ РАН // Радловский сборник: Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2012 г. / Отв. ред. Ю.К. Чистов. – Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2013. – С. 221-225. URL:
  76. https://lib.kunstkamera.ru/files/lib/978-5-88431-238-8/978-5-88431-238-8_28.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  77. Текеев 1989 – Текеев К.М. Карачаевцы и балкарцы. Традиционная система жизнеобеспечения. – Москва: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1989. – 448 с.
  78. Темукуев 2020 – Темукуев Б.Б. Балкария. ХХ век. Спецпереселенцы: в 2-х книгах. Книга 2: Выселение. Возвращение. – Нальчик: Издательство М. и В. Котлеровых, 2020. – 760 с.
  79. Тощакова 1976 – Тощакова Е.М. Кожаная и деревянная посуда и техника изготовления у южных алтайцев // Материальная культура народов Сибири и Севера / Отв. ред. И.С. Вдо-
  80. вин. – Ленинград: Наука. Ленинградское отделение, 1976. – С. 182-198.
  81. Традиционная деревянная 2001 – Традиционная деревянная и берестяная утварь якутов из коллекции музея / Якутский государственный музей истории и культуры народов Севера
  82. им. Ем. Ярославского. – Якутск: Сахаполиграфиздат, 2001. – 36 с.
  83. Фишман 1986 – Фишман О.М. Деревянная утварь верхневолжских карел (соотношение этнических и локальных элементов) // Субэтносы в СССР: Сборник научных трудов. – Ленинград: Гос. музей этнографии народов СССР, 1986. – С. 123-143.
  84. Фрэзер 1931 – Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследования по сравнительной истории религий / Перевод с однотомного изд. Я.М.?, проверенный по полному 12 изд. 1911–1915 гг.
  85. проф. А.А. Захаровым. Под ред. и со вступ. статьей проф. В.К. Никольского.. – Москва; Ленинград: ОГИЗ, Московский рабочий, 1931. – 335 с.
  86. Хацкевич 2011 – Хацкевич Е.Г. К вопросу этнологического изучения традиционной утвари белорусов в XIX – первой половине ХХ в. // Этнокультурное развитие Беларуси в
  87. XIX – начале ХXI в.: материалы междунар. науч.-практ. конф. / редкол.: Т.А. Новогродский (отв. ред.). – Минск: БГУ, 2011. – С. 128-133. URL: https://elib.bsu.by/handle/123456789/50529 (дата обращения: 17.08.2023).
  88. Чепарухин – Чепарухин В.В. Владимир Эдуардович Ден – известный и неизвестный. URL: https://elib.spbstu.ru/dl/729.pdf/download/729.pdf (дата обращения: 17.08.2023).
  89. Barbera et al. 2022 – Barbera F., Paladini R., Vedovato M. Venice Original. E-commerce dell’artigianato artistico e tradizionale veneziano. Progetto per la tutela e la sostenibilitа del patrimonio culturale immateriale veneziano. – Venezia: Edizioni Ca’ Foscari – Venice University Press, 2022. – 86 p. URL: https://edizionicafoscari.unive.it/en/edizioni/libri/978-88-6969-616-9/
  90. DOI: http://doi.org/10.30687/978-88-6969-615-2 (date of access: 17.08.2023).
  91. Deininger 1914 – Deininger J.W. Tiroler Volkskunst. Bäuerliche Architektur, Wohnräume, Getäfel, Mobilien, Geräte und Erinnerungszeichen. – Innsbruck: Max Schammler, 1914. –S.,
  92. LX Taf. URL: https://www.volkskundemuseum.at/publikationen/publikation?publikation_id=1555220543408#1 (date of access: 17.08.2023).
  93. Dexel 1943 – Dexel W. Holzgerӓt und Holzform. Über die Bedeutung der Holzformen für die deutsche Gerӓtkultur der Mittelalters und der Neuzeit. – Berlin–Dalem: Ahnenerbe–Stiftung Verlag,
  94. – 68 S.
  95. Liu et al. 2018 – Liu L., Wang J., Rosenberg D., Zhao H., Lengye G., Nadel D. Fermented beverage and food storage in 13,000y-old stone mortars at Raqefet Cave, Israel: Investigating Natufian ritual feasting // Journal of Archeological Science: Reports. October 2018. – Vol. 21. – P. 783-793. URL:
  96. https://www.researchgate.net/publication/327633904_Fermented_beverage_and_food_storage_in_13000_yold_stone_mortars_at_Raqefet_Cave_Israel_Investigating_Natufian_ritual_feasting DOI:
  97. https://doi.org/10.1016/j.jasrep.2018.08.008 (date of access: 17.08.2023).
  98. Trifonov et al. 2022 – Trifonov V., Petrov D., Savelieva L. Party like a Sumerian: reinterpreting the ‘sceptres’ from the Maikop kurgan // Antiquity. – February 2022. – Vol. 96. – Issue 385. – P. 67-84. URL: https://www.cambridge.org/core/journals/antiquity/article/abs/party-like-a-sumerian-reinterpreting-the-sceptres-from-the-maikop-
  99. kurgan/EFEEFA5BD92653748F5A0F04CD133184 DOI: https://doi.org/10.15184/aqy.2021.22 (date of access: 17.08.2023).
  100. Vuoristo 1978 – Vuoristo O. Suomalaiset haarikka-astiat. Die Trinkgefӓsse vom haarikka-Typ in Finnland. – Helsinki: Suomen Muinaismuistoyhdistys, 1978. (Kansatieteellinen Arkisto; 29).– 295 s.

补充文件

附件文件
动作
1. JATS XML

版权所有 © Месхидзе Д.I., 2023

Creative Commons License
此作品已接受知识共享署名-非商业性使用 4.0国际许可协议的许可。

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».