Structural-semantic and ethnocultural features of karachay-balkarian paremic statements with the zoo component it “dog”

Full Text

Значимой составляющей карачаево-балкарского языка является зоонимиче-ский пласт лексики, представляющий собой такую лингвистическую микроси-стему, в которой находит отражение специфика мировосприятия этноса, пока-зывающая как объективное, так и субъективное отношение носителей языка к окружающей действительности. Благодаря этому формируется так называемая языковая картина мира, интерпретируемая как «своеобразная сетка, накидывае-мая на наше восприятие, на его оценку, влияющая на членение опыта и видение ситуаций и событий и т.п. через призму языка и опыта, приобретенного вместе с усвоением языка и включающего в себя не только огромный корпус единиц но-минации, но и в известной мере и правила их образования и функционирования» [Кубрякова 1997: 4]. Указанное имеет непосредственное отношение и к пареми-ям с зоонимическими компонентами. Пословицы и поговорки с зоонимической лексикой нашли свою нишу в различных жанрах карачаево-балкарского устного народного творчества, о чем свидетельствуют различные хрестоматийные сборники текстов фольклора [Нарты 1994; КъМФ 1996 и др.]. В этом отношении небезынтересны и научные исследования в рамках фольклористики. Так, например, номинации представи-телей фауны, а также пословицы и поговорки, включающие в себя их названия, рассматриваются в связи с обращением к проблемам истории записи и публика-ции малых жанров фольклора карачаевцев и балкарцев [Гулиева (Занукоева) 2020]. Кроме того, они актуализируются и при решении вопросов, связанных с разграничением волшебных и анималистических сказок [Гулиева (Занукоева) 2019]. Релевантны и работы, в которых выявляются и описываются различные характеристики фольклорных зооморфных образов [Берберов 2013]. В литера-туроведческих же работах, исходя из анализа художественных произведений, животные, в том числе и собака, представлены как тотемные [Bolatova et al. 2019]. На материале карачаево-балкарского языка написаны монографии, в кото-рых в рамках семасиологии выявлены и описаны названия животных с точки зрения лексической семантики [Шаваева 2011; Эбзеева 2011]. В них приводится и паремиологический материал. В последние годы значительное внимание уде-ляется лингвокультурологическому, этнокультурному и другим аспектам зоо-нимической лексики, что отражено в целом ряде научных статей [Кетенчиев, Аппоев 2011; Кетенчиев 2015; Мусуков 2008; Текуев и др. 2018]. Актуальность статьи детерминируется релевантностью поливекторного ис-следования паремических высказываний с анималистическими компонентами, их важностью для раскрытия специфики карачаево-балкарской лингвокультуры. Научная новизна статьи предопределяется тем, что в ней впервые в кара-чаево-балкарском языкознании исследуются особенности синтаксиса паремий с облигаторным конституентом ит «собака», а также их этнокультурная марки-рованность. Цель данной статьи заключается в многоаспектном анализе пословиц и по-говорок, в которых закодирована этнокультурная информация, связанная с ре-презентацией мировосприятия карачаево-балкарского этноса относительно фау-ны, в частности такого значимого для традиционного образа жизни социума одомашненного животного, как собака. Декларируемая в статье цель достигается решением следующих задач: 1) выявление реестра паремий с компонентом ит «собака»; 2) рассмотрение их грамматических характеристик; 3) определение этнокультурной значимости по-добных пословиц и поговорок. Материалом для исследования послужили 210 паремий, которые выбраны из наиболее авторитетных сборников карачаево-балкарских пословиц и погово-рок, составленных С.Ч. Алиевым [КъНС 1963] и А.З. Холаевым [МНС 1982]. Наряду с карачаево-балкарским языком лексема ит «собака» в данной форме употребительна в таких родственных тюркских языках, как азербайджан-ский, башкирский, караимский, киргизский, кумыкский, татарский, туркменский, турецкий и др. Эта форма зафиксирована как в кыпчакских, так и в древнеуйгур-ских памятниках письма [Севортян 1974: 385]. Рассматриваемой лексеме присуще еще значение «собачий (в позиции определения)» и функционирование в просторечии в качестве бранного слова. Она выступает как производящая основа для образования слова итлик «под-лость, подлый поступок», посредством которого образуются дескрипции-этнографизмы итлик кёлек «первая рубашка младенца (ее надевают на ново-рожденного сроком на сорок дней)», итлик чач «волосы первой стрижки мла-денца», что отражено в специальной лингвистической литературе [Аппоев 2004]. Лексема ит является составляющей некоторых сложных слов, которые являются зоонимами, фитонимами, терминами и т.п.: ит ауруу «горячка, всякая тяжелая заразная болезнь», итбурун «шиповник» (в цокающем диалекте кара-чаево-балкарского языка), ит дугъум «паслен», ит-тил-чапыракъ «подорож-ник», ит чибин «оса». В карачаево-балкарском языке имеются и фразеологические единицы с ука-занным выше словом: ит биченнге жатханлай «(как) собака на сене», ит бла киштикча (жашайдыла) «(живут) как кошка с собакой», итден туугъан «су-кин сын», итлени суугъа сюр «гонять собак (на водопой)», ит ылыгъын сына «мучиться, страдать». Подобные фразеологизмы отражают поведение людей, отношения между ними и их состояние, на что указывается в соответствующей литературе [Хуболов 2018]. Конечно же, наибольшими функционально-семантическими возможностя-ми зоолексема ит отмечена в составе пословиц и поговорок, которые, как и па-ремии в целом, характеризуются структурной вариативностью, чему в основном способствуют следующие факторы: а) употребление в составе паремий морфем и послелогов со значением упо-добления, к которым относятся -лай/-лей, -ча, кибик, ушаш: Итге атылгъан сюеклей (сюекча, сюек кибик, сюекге ушаш) «Словно кость, брошенная собаке»; б) взаимозаменяемость имен действия и причастий: Аман бла сёлешиу (сё-лешген) – итге сюек атханлай «Говорить с плохим (человеком), что бросать кость собаке»; в) функционирование в качестве сказуемого как причастий будущего вре-мени, так и личных форм глагола в форме настоящего времени: Бёрюню баласы ит болмаз (болмайды) «Детеныш волка собакой не станет»; г) употребление в паремиях сказуемых различной структуры: Ит телиси суудан бёрек умут этер «Дурная собака надеялась от воды пирожок получить» – Ит телиси суудан бёрек излей эди «Дурная собака рассчитывала от воды пи-рожок получить»; д) взаимозаменяемость дескрипций, имеющих структуру второго и третье-го типов изафета: Челек башы (челекни башы) ачыкъ болса, итге уят керекди «Если крышка ведра открыта, собаке совесть нужна»; е) употребление в значении множественности имен в единственном и мно-жественном числе: Ит (итле) жыйыны бирикмез «Свора собак не объединит-ся»; ж) употребление синонимичных адъективных лексем: Аман (осал) ит жашыртын къабар «Плохая собака исподтишка кусает»; з) взаимозаменяемость в составе сложной паремической конструкции имен в основном (в функции подлежащего) и винительном (в функции дополнения) падежах: Жарлы тюеге минсе да, ит къабар «Несчастный если даже на вер-блюда сядет, собака укусит» – Жарлыны, тюеге минсе да, ит къабар «Несчаст-ного, если даже на верблюда сядет, собака укусит»; и) взаимозаменяемость придаточных предложений, деепричастных и при-частных оборотов: Ит бла жатсанг, бюрче кирир «Если лечь вместе с собакой, блохи заведутся (у тебя)» – Ит бла жатханда бюрче кирир «Когда ложишься вместе с собакой, блохи заведутся (у тебя)» – Ит бла жатханнга бюрче кирир «У того, кто ложится вместе с собакой, блохи заведутся». Рассматриваемые паремические высказывания имеют формально-семантическую структуру, схожую с простыми и сложными предложениями. Большим функционально-семантическим потенциалом обладают пословицы и поговорки, построенные по образцам простых предложений. Их насчитывается 124 единиц, т.е. они составляют 59 %. Являясь значимым компонентом конструкции, в таких предложениях суб-стантив ит «собака» выполняет ряд синтаксических функций: 1) подлежащего, выраженного формой основного падежа: Ит жашыртын къабар «Собака исподтишка кусает»; Ит хантдан юлюш излей эди «Собака от еды долю искала»; Ит къулагъын шагъат этер «Собака свои уши свидетелем сделает»; 2) прямого дополнения, выраженного формой винительного падежа: Жюйрюк итни тюлкю сюймез «Гончую собаку лиса не полюбит»; Къонакъ сюймеген итин юскюрюр «Не любящий гостя собаку натравит»; Элинден чыкъгъан итни бёрю ашайды «Собаку, покидающую территорию села, волк съедает»; 3) косвенного дополнения, выраженного формами дательно-направительного и исходного падежей: Итге махтау жарашмаз «Собаке по-хвала не подходит»; Итден ит тууар «От собаки собака рождается»; 4) определения, выраженного формой родительного падежа: Итни къаргъышы бёрюге жетмез «Проклятия собаки волку нипочем»; Итни къарты – бёрюге аш «Старая собака – добыча для волка»; 5) сказуемого в сочетании с именами или вспомогательными глаголами: Адам дегенинг итни терисиди «Человек – шкура собаки»; Бёрюню баласы ит болмаз «Детеныш волка собакой не станет». Представленные выше паремии имеют расширенные структурные схемы и являются распространенными, т.е. в их состав входят не только главные консти-туенты предложений, но и второстепенные. Наряду с ними распространению та-ких синтаксических конструкций способствуют: 1) определения, выраженные причастными оборотами: Ит болмагъан жер-де тюлкю юрюр «Где нет собаки, там лиса будет лаять»; 2) прямые дополнения, выраженные причастными оборотами: Башын сы-лагъанны ит да биледи «И собака понимает гладящего ее по голове»; 3) косвенные дополнения, выраженные причастными оборотами: Аман ит къуйругъун кесгеннге жалыныр «Плохая собака заискивает перед тем, кто его хвост отрезал»; 4) обстоятельства со значением уступки, выраженные вторичными деепри-частиями: Бёрю бала, асырагъанлыкъгъа, ит болмаз «Детеныш волка, хоть бу-дешь ее кормить, собакой не станет»; 5) обстоятельства со значением уступки, выраженные деепричастными оборотами: Ит юргенликге, туман чачылмаз «Хоть собака и будет лаять, туман не рассеется»; 6) обстоятельства образа действия, выраженные первичными деепричасти-ями: Ит кючюк, ойнай-ойнай, къозу кесер «Щенок, играясь-играясь, ягненка за-дерет»; 7) обстоятельства со значением условия, выраженные деепричастными оборотами: Эл жатмай, ит тынмаз «Пока село не уляжется, собака не успоко-ится»; 8) обстоятельства причины, выраженные инфинитивными оборотами: Итге арыкълыгъын билдирмезге, бёрю сыртын кёпдюрюр «Чтобы не показать худобу собаке, волк спину выгнет»; 9) обстоятельства времени, выраженные деепричастными оборотами: Итле къайыр болгъандыла, таякъла багъа болгъанлы «Собаки злыми стали, как пал-ки подорожали». Вышеперечисленные типы конструкций являются полными, но для некото-рых высказываний присуща и неполнота. В них обычно отсутствуют сказуе-мостные элементы: Къарт итге – къакъсы къуйрукъ «Старой собаке – прогорк-лый курдюк»; Къызгъаннганынг – къызыл итге «Что пожадничал – красной со-баке». В зависимости от того, какие части речи выполняют функцию сказуемого, простые паремические высказывания делятся на глагольные и именные. Ядер-ными конституентами первых выступают глаголы в личной и неличной формах: Ач ит къаядан къоркъмайды «Голодная собака скалы не боится»; Бир сюекни юсюнде он ит талашыр «Из-за одной кости десять собак передерутся»; Ит жыйыны бирикмез «Собачья свора не объединится». К именным предложениям относятся конструкции со сказуемыми, выра-женными различными именами, в том числе с глагольно-именными дескрипци-ями: Бийни ачындан итни тогъу ашхы «Чем голодный князь, лучше сытая со-бака»; Ит арбазында къайыр «Собака в своем дворе злая»; Кеси арбазында ит да къайыр болады «В своем дворе и собака злой бывает». Паремии небезынтересны с точки зрения парадигматики. Для рассматрива-емого реестра пословиц и поговорок наиболее актуальна парадигма по време-нам. В силу жанровой специфики среди них отсутствуют паремии, ориентиро-ванные на прошедшее время. Репрезентации настоящего времени способствуют пословичные выражения со стержневыми компонентами, выраженными личными формами глагола в изъ-явительном наклонении: Ашы жокъ юйню ит да сюймейди «Дом, где еды нет, и собака не любит»; Ит да жатар жеринде тёгерек айланады «Собака тоже кружится вокруг места, где будет ложиться». Вербализация будущего времени сопряжена с паремическими высказыва-ниями, сказуемыми которых выступают причастия будущего времени на -р и -з: Айланнган ит сюек табар «Бродячая собака кость найдет»; Къызлы юйню ити чапмаз «Собака дома, в котором девушки живут, не нападет». Рассмотренные выше две группы паремий актуализируют оппозитивную парадигму по утверждению/отрицанию. Утвердительность выражается благода-ря причастиям будущего времени на -р. В них маркер утверждения формально не представлен, т.е. является нулевым: Къоркъакъ ит юйге жууукъ юрюр «Трусливая собака ближе к дому залает»; Итсиз сюрюуге бёрю чабар «На стадо без собаки волк нападет». Отрицание же репрезентируется в силу употребления в роли сказуемого причастий будущего времени на -з, в составе которых упо-требителен маркер негации -ма: Тагъылгъан ит уугъа жарамаз «Собака на при-вязи для охоты не годится»; Тойгъан ит иесин танымаз «Насытившаяся собака хозяина не узнает». Такие конструкции без привязки к паремическому фонду рассмотрены в специальной научно-теоретической литературе [Кетенчиев 2013]. Поскольку в составе пословиц употребительны фразеологические единицы, такие конструкции являются фразеологизированными: Ит адам итлик этер «Плохой человек подлость проявит»; Иш къылыгъын билмеген ит ыйлыгъын кёрюр «Не знающий суть дела сильно мучиться будет»; Иши болмагъан итлени суугъа сюрюр «У кого нет дел, тот собак на водопой гоняет». Для таких кон-струкций присущи значения отношения, состояния, действия и т.д. Структурно-семантические характеристики подобных выражений подробно расписаны С.М. Хуболовым [Хуболов 2002]. 23 паремических высказываний (11%) построены по моделям сложносочи-ненных предложений. Они в большей степени являются бессоюзными, к кото-рым относятся конструкции типа Атны къуйругъундан тутхан суудан ётер, ит-ни къуйругъундан тутхан суугъа кетер «Ухватившийся за хвост лошади через реку переплывет, ухватившийся за хвост собаки в воде утонет»; Ат чаришде сыналыр, ит ыстауатда сагъынылыр «Конь на скачках испытывается, собака в стойбище упоминается»; Ит юрюр, жел элтир «Собака лает, ветер уносит». Для таких конструкций в целом присущи отношения перечисления, хотя им-плицитно имеет место и репрезентация сопоставительных отношений: Ит иесин унутмаз, киштик юйюн унутмаз «Собака хозяина не забудет, а кошка свой дом не забудет». Меньше представлены союзные паремические высказывания. В них обычно встречается сочинительный союз да «и, да»: Ит сайлады да, сюекни алды «Со-бака выбрала и кость взяла»; Ит межгитге жийиргене эди, межгит да итге жийиргене эди «Собака мечетью брезговала, мечеть тоже собакой брезговала». В рассмотренных выше высказываниях в целом обнаруживается структур-ная полнота. Однако весьма часто обе составляющие сложносочиненных кон-струкций являются эллиптическими, неполными, в которых элиминируются сказуемостные элементы, полностью или частично: Адам – туугъан жерине, ит – тойгъан жерине «Человек – на родину, собака – в место, где наелась»; Кеченг – бёрю, кюнюнг – ит «Твоя ночь – волк, твой день – собака»; Ахшы бла сёлешиу – балгъа шекер атханлай, аман бла сёлешиу – итге сюек атханлай «Говорить с хорошим – словно кидать в мед сахар, говорить с плохим – словно кидать кость собаке». Значительным функционально-семантическим потенциалом отмечены и па-ремии, имеющие структуру сложноподчиненного предложения. Их насчитыва-ется 54 единиц, что составляет 25.7% от общего количества пословиц и погово-рок с компонентом ит «собака». Зависимые компоненты таких паремических высказываний в основном являются придаточными условия, ядерными консти-туентами которых выступают: а) простые сказуемые, выраженные глаголами условного наклонения во втором лице: Иесин сюйсенг, итине сюек бер «Если любишь хозяина, дай кость его собаке»; Итге ариу айтсанг, къуйругъун булгъар «Если скажешь собаке кра-сивые слова, хвостом будет вилять»; Итни къуйругъун бассанг, аягъынгдан къабар «Если наступишь на хвост собаке, за твою ногу укусит»; б) простые сказуемые, выраженные глаголами условного наклонения в тре-тьем лице: Ит семирсе, иесин къабар «Если собака наберет жир, хозяина уку-сит»; Ит тойса, иесин танымаз «Если собака наестся, хозяина не признает»; Ит улуса, эшекни къарны бурур «Если собака завоет, у ишака в животе будет крутить»; в) сказуемые, состоящие из имен и вспомогательных глаголов: Ит, ач бол-са, ыстауатха къарамаз «Если собака будет голодной, за стойбищем следить не будет»; Къазанны башы ачыкъ болса, итге уят керекди «Если крышка каза-на будет открыта, собаке совесть нужна»; Итге чабыр этсенг, тишлери бла жыртыр «Если для собаки чабуры изготовишь, зубами разорвет». В некоторых же сложных конструкциях зависимые части представлены придаточными уступительными, в которых наличествуют сказуемые, выражен-ные глаголами условного наклонения в сочетании с частицей да «даже»: Къыйынлыны, тюеге минсе да, ит къабар «Бедолагу, если даже на верблюда сядет, собака укусит»; Итни къуйругъун кепге салсанг да, тюзелмез «Хвост со-баки, если даже в колодку положить, он не выпрямится»; Къоянны аягъы итге ушаса да, эти уа халалды «Хоть лапа зайца похожа на собаку, мясо его есть дозволено». Свою нишу в паремическом фонде карачаево-балкарского языка нашли и так называемые многочленные синтаксические конструкции. Они представлены меньше чем все остальные типы пословичных выражений. Среди рассматривае-мых паремий их обнаружено 9 единиц, которые составляют 4.3% из них. Неко-торые из подобных высказываний представляют собой синтаксические кон-струкции, объединенные бессоюзной связью, в каждую часть которых входят сложноподчиненные предложения с придаточными условия: Ахшы адам къарт болса, жазылып къалгъан накъыш кибик, аман адам къарт болса, итге атылгъан чабыр кибик «Если хороший человек постареет, он словно начертан-ный узор, если плохой человек постареет, он словно чабур, брошенный собаке»; Жашны къозутсанг, чабар, итни къозутсанг, къабар «Если молодого подраз-нишь – нападет, если собаку подразнишь – укусит»; Челекни башы ачыкъ болса, итге уят керекди, уялмаса уа, таякъ керекди «Если крышка ведра будет откры-та, собаке совесть нужна, если же совести нет, то палка нужна». В ряде случаев употребительны четырехчленные конструкции, в которых наличествуют сложноподчиненные предложения с придаточными времени: Ит, къыш жайгъа чыкъсам, сюекден орун этер эдим дей эди да, жаз болса, унутуп къоя эди «Собака говорила, что когда перезимую, сооружу будку из костей, а когда наступала весна, забывала об этом». Имеют место и трехчленные конструкции сложносочиненного характера, объединенные между собой как союзной, так и бессоюзной связью: Ит биченнге жата эди да, кеси да ашамай эди, атха (ийнекге) да ашатмай эди «Собака на сено ложилась, да сама тоже не ела и лошади (корове) есть не давала». Трехчленные конструкции образуются и по модели «простое предложение + сложноподчиненное предложение с придаточным уступки»: Насыплы кюнюн табар, къыйынлы тюеге минсе да, ит къабар «Счастливый удачу свою найдет, а бедолага, если даже на верблюда сядет, собака укусит». Иногда в эту модель входит сложноподчиненное предложение с придаточным причины: Сюекни ашама, этни аша, сюекни ит ашайды «Кость не ешь, мясо ешь, так как кость собака ест». Паремии рассматриваемого типа охватывают все многообразие жизнедея-тельности собаки, ее отношений с людьми и окружающим миром. Имеющийся фактологический материал дает возможность выявить целый ряд признаков ко-гнитивного характера, связанных с этим животным. Отметим наиболее значи-мые из них, которые отражают определенный сегмент зоонимической картины мира, базирующейся на перцепциях носителей языка и их жизненном опыте. 1. Собака предана своему хозяину: Иесин ит да сыйлайды «Своего хозяи-на и собака почитает»; Ит да иесине тартады «Собака тоже к своему хозяину тянется»; Ит иесин унутмаз «Собака своего хозяина не забудет». 2. Природа собаки не меняется: Ит итлигин этер «Собака свое собачье дело сделает»; Итден ит тууар «От собаки собака родится»; Налат налат-лыгъын, ит итлигин этмей къоймаз «Подлец свою подлость, собака свое соба-чье дело обязательно сделают». 3. Основой питания собаки являются кости (мясо): Итни тилеги къабыл болса, кёкден сюекле жауар эдиле «Если бы желания собаки сбывались, с неба кости бы падали»; Ит сюекден къачмаз «Собака кости не сторонится»; Итни сюек бла урсанг – сынсымаз «Если ударить собаку костью, она скулить не будет»; Иесин сюйсенг, итине сюек бер «Если хозяина любишь, отдай его соба-ке кость». 4. Основная функция собаки сторожевая (она обитает в местах, нужда-ющихся в охране): Ат чаришде, ит ыстауатда сагъынылыр «Коня на скачке, собаку в стойбище вспомнят»; Ит арбазында къайыр «Собака в своем дворе зла»; Ит къорууланнган жерге ёч «Собака охраняемое место любит»; Эл жат-май, ит тынмаз «Пока село не уляжется, собака не успокоится». 5. Собака приемлет сытость: Адам – туугъан жерине, ит – тойгъан жерине «Человек – на родную землю, собака туда, где насытилась»; Тойгъан жерде ит къалыр «Там, где насытилась, собака остается». 6. Собака любит ласку: Ариу айтсанг, ит да илешир «Если говоришь лас-ковые слова, и собака чувствует»; Башын сылагъанны ит да биледи «Поглажи-вание по голове и собака понимает»; Итни башын сыласанг, къуйругъун къы-мылдатыр «Если погладишь собаку по голове, она хвостом будет вилять». 7. Собаке присущ стайный инстинкт (в основном при опасности): Та-нымагъан эки ит, бёрюню кёрселе, танышырла «Не знакомые друг с другом две собаки, увидев волка, объединятся»; Элге бёрю кирсе, итле бары да бир бо-лурла «Если в село волки зайдут, все собаки объединятся». Согласно мировосприятию карачаевцев и балкарцев, представленные выше характеристики являются универсальными для всех собак, однако в паремиях актуализируются и те признаки, которые присущи определенной их группе, например, некоторые пословицы и поговорки отражают поведение трусливой собаки: Къоркъакъ ит жашыртын къабар «Трусливая собака исподтишка уку-сит»; Итни къоркъагъы юрюучю болур «Трусливая собака лающей бывает»; Къоркъакъ ит арбазында батыр болур «Трусливая собака в своем дворе храб-рой бывает»; Къоркъакъ ит тутханын бек тутар «Трусливую собаку крепкая хватка отличает». Многие характеристики собаки переносятся на человека, что способствует формированию стереотипных для социума этноспецифических зооморфных об-разов, причем в карачаево-балкарской лингвокультуре такие образы сигнализи-руют в целом о негативном отношении этноса к тем людям, которым приписы-ваются признаки собаки: Аман тиширыугъа аууз жетдирсенг, итча къабар «Если плохой женщине что-то скажешь, она как собака укусит»; Къатынынг огъурсуз болса, арбазынга ит такъма «Если твоя жена будет злой, во дворе собаку не привязывай». Наиболее ярко данный факт обнаруживается в погово-рочном фонде, т.е. в поговорках, имеющих структуру сравнительных дескрип-ций, которые вне контекста обычно не употребляются: аман тишли ит кибик «словно собака с ядовитыми зубами», жашыртын къапхан итча «словно соба-ка, кусающая исподтишка», итден къалгъан сюекча «словно кость, оставшаяся от собаки», ит туманнга юргенча «лаять как собака на туман», хуппегиден тойгъан итча «словно собака, насытившаяся сывороткой» и т.п. Таким образом, рассмотренный выше фактологический материал свиде-тельствует о том, что паремические высказывания с конституентом ит «соба-ка», как и другие пословичные конструкции, характеризуются многообразием. В пользу этого говорит, с одной стороны, факт их варьирования в структурном отношении, связанный с взаимозаменяемостью различных компонентов. С дру-гой стороны, в силу многочисленности и структурного разнообразия они под-разделяются на три основные группы: а) паремии, формально представленные простыми предложениями; б) пословицы, которые строятся по образцам слож-ных предложений; в) многочленные паремические высказывания. Несмотря на некоторую универсальность восприятия собаки в различных лингвокультурах, данные устойчивые в употреблении высказывания имеют специфическую этно-культурную значимость. Они отражают не только отношение представителей карачаево-балкарского этноса к собаке, но и являются отчасти архаизированны-ми стереотипными формально-семантическими структурами, репрезентирую-щими метафорические по своей природе значения, ориентированные на выраже-ние мира человека. Работа имеет перспективу для дальнейшего скрупулезного научного анализа и других типов паремий, значимыми составляющими которых являются зоонимы, релевантные для жизнедеятельности карачаевцев и балкар-цев.

About the authors

Mussa B. Ketenchiev

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: ketenchiev@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1656-8368

Alim K. Appoev

Institute for the Humanities Research – Affiliated Kabardian-Balkarian Scientific Cen-ter of the Russian Academy of Sciences

Email: appoev74@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2654-8555

Akhmat M. Miziev

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: miz1967@mail.ru

References

Supplementary files