Features of the innovations in the law enforcement activities of the Gorsky verbal courts of the Terek region in the 90s of the XIX century

Full Text

Правоприменительную деятельность горских словесных судов (далее. – ГСС) Терской области в 90-е гг. XIX в. постоянно сопровождало внедрение но-вовведений, связанных с изменениями имперской нормативной основы в обла-сти судопроизводства. Они во многом были связаны с реализацией контрреформ Александра III, уточнением компетенции действовавших судебных учреждений, толкованием нормативных актов и т.п. К этому времени сложилась практика доведения сведений о принятии новых и изменении действовавших правил суж-дения по уголовным и гражданским делам до низовых учреждений имперской судебной системы. Поэтому исследование ее особенностей представляется важ-ной исследовательской задачей современной кавказологии, т.к. дает возмож-ность более детально изучить специфику правоприменительной практики ГСС северокавказского региона. В связи с чем, основной целью настоящего исследо-вания выступает изучение механизмов информирования о принятии или измене-нии уставов, инструкций и положений в 90-е гг. XIX в. ГСС Терской области, как специализированных институтов, сохранявших в своей основе некоторые принципы народного правосудия. Проблема нововведений в правоприменительной деятельности ГСС Тер-ской области в 90-е гг. XIX в. до настоящего времени не становилась предметом специального изучения, тогда как сама история деятельности низовых судов ре-гиона не является новой для историографии. Некоторые вопросы истории ГСС затрагивались в трудах А.Х. Абазова [Абазов 2014; Абазов 2015; Абазов 2016; Абазов 2022], М.С. Арсанукаевой [Арсанукаева 2009; Арсанукаева 2010], И.Л. Бабич [Бабич 1999], Ж.А. Калмыкова [Калмыков 2007], Е.И. Кобахидзе [Коба-хидзе 2010a; Кобахидзе 2010b], Д.Н. Прасолова [Прасолов 2019; Прасолов 2022], Д.Х. Сайдумова [Сайдумов 2010; Сайдумов 2014], А.Т. Урушадзе [Уру-шадзе 2019], А.И. Хасбулатова [Хасбулатов 2007] и др., и некоторых обобща-ющих работах по истории народов региона [Адыги 2022; Века совместной исто-рии… 2017; История Северного Кавказа… 2017; История Чечни… 2006; Россия и народы Северного Кавказ… 2018]. Вместе с тем, до настоящего времени со-храняется большой пласт архивных документов, отражавших особенности ве-дения судопроизводства в ГСС в 90-е гг. XIX в. Внешняя коммуникация ГСС в этом направлении представлена копиями нормативных актов высших органов власти страны, правилами и инструкциями о проведении отдельных следствен-ных и судебных действий, предписаниями терского окружного начальства, ко-пиями с отзывов начальника Терской области и прокурора Владикавказского окружного суда и т.п. Их анализ дает возможность подробно исследовать осо-бенности нововведений в правоприменительной деятельности ГСС Терской об-ласти в 90-е гг. XIX в. Так, ГСС были получателями сведений о нововведениях в нормативных ак-тах и их толкованиях из соответствующих инстанций (в основном, в форме ко-пий или выписок) о результатах правотворческой деятельности в области судо-производства для учета в своей деятельности. Среди них были сведения из ука-зов Императора из Правительствующего Сената [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 1–5 об.]; протоколов общих собраний Первого и Кассационного де-партаментов Правительствующего Сената [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 19–20 об.]; предписаний Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 21–22]; утвержденных кавказским наместником инструкций [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 58–61]; циркулярных предписаний начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 98]; копий с отзывов прокурора Владикавказского окружного суда. Для ГСС не-которых округов и отделов Терской области в числе нормативной документа-ции поступали для учета в работе на исполнение поступали локальные акты, принятые и утвержденные в установленном порядке институтами самоуправле-ния (например, некоторые приговоры Съезда доверенных сельских обществ направлялись в Нальчикский ГСС [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 71]). ГСС накапливали и вели учет этих документов. Некоторые из них, напря-мую относившиеся к их деятельности, обсуждались в каждом отдельном ГСС на предмет дальнейшего применения в практике. Анализ документов показыва-ет, что в ГСС направлялись в основном сведения об изменениях в законодатель-стве по тем вопросам, которые относились к их подсудности (например, изме-нения в Уложение о наказаниях, налагаемых мировыми судами [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 1–5 об.]). К середине 80-х гг. XIX в. сложилась практика (процедура) доведения та-кой информации до сведения заинтересованных организаций. Так, начальникам округов (циркулярно) поступали копии с отзывов канцелярии начальника Тер-ской области с предложением довести их содержание до сведения ГСС, распо-ложенных на подведомственных им территориям (например, начальнику Влади-кавказского округа – Назрановского ГСС, и по такой же схеме – в Нальчикский, Грозненский, Веденский, Аргунский и Хасав-Юртовский ГСС) [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 6]. В 90-е гг. XIX в. в ГСС поступала информация по широкому кругу вопро-сов, относившихся к их подсудности. Так, в документах отложились сведения об изменении правил применения наказаний за кражи с взломом [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 1–5 об.]; порядке назначения присяжников за лиц, привлеченных к уголовной ответственности по обычаям [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 10]; определении подсудности по гражданским и уго-ловным делам в случаях, если сторонами конфликта (спора) были проживавшие в разных областях Кавказского кря представители коренного населения [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 19–21 об.]; правилах ношения оружия пред-ставителями коренного населения [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 21–22] и лишении права на него совершивших правонарушение коренных жите-лей [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 43 об.]; лишении знаков отличия с изображением императора местных жителей, совершивших убийства, кражи; о передаче на поруки виновных в совершении правонарушений установленного перечня (в основном, скотокрадство) [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 54]; порядке и компетенциях выдачи справок по делам о разделе наследствен-ных имений [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 107] и т.п. Кроме того, для учета в деятельности им предлагались таксы для определения суммы штра-фов и подсчета убытков за самовольную вырубку леса, хищение леса и различ-ные повреждения в казенных, войсковых, станичных и частных лесных дачах на территории Терской области на основании Лесного устава (1893) [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 48–53 об.]. Как правило, эти сведения рассыла-лись из управлений Терской области циркулярно начальникам округов и отде-лов, а оттуда – в соответствующий ГСС. В свою очередь, на основе предписаний (или копий с отзывов) начальника Терской области ГСС проводили внутренние заседания для принятия коллек-тивного решения по этим вопросам и внедрения в практику уточненных правил. Например, на основе анализа содержания протокола Нальчикского ГСС от 27 мая 1892 г. видно, что по предписанию областного начальства и при участии председательствующего, судей-депутатов и народных кадиев его основного и временного отделений обсуждался вопрос о порядке назначения присяжников за лиц, привлеченных к уголовной ответственности по обычаям (нормам обычного права) [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 10]. Причем такие сведения были представлены отдельно по результатам заседаний основного Нальчикского отделения ГСС (с толкованием особенностей применения институтов соционор-мативной культуры кабардинского населения округа [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 10–10 об.]), и отдельно – временного (соответственно, балкар-ского населения [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 12]). Результаты та-ких обсуждений в большинстве случаев направлялись на рассмотрение началь-ника области через посредство начальников округов или отделов. До сведения ГСС доводилась информация о решении вопросов разграниче-ния подсудности по разным категориям дел, особенно если сторонами спора / конфликта были представители горского населения, проживавшего на террито-рии разных областей Кавказского края. Например, 5 октября 1892 г. на общем собрании Первого и Кассационного департаментов Правительствующего Сената по указу Императора решался вопрос о подсудности гражданских и уголовных дел, возникавших между представителями коренного населения Терской обла-сти, с одной стороны, и Дагестанской области, с другой [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 19–20 об.], и отнесению их к ведению горских словесных судов или общих судов, созданных на основании судебных уставов Александра II. В ходе заседания было установлено, что в Дагестанской области на основе ст. 1480 Устава гражданского судопроизводства и ст. 1284 Устава уголовного суда гражданские и уголовные дела представителей коренного населения подсудны горским словесным судам и могут относиться к подсудности общих судов лишь в случаях, когда истцами выступали не относившиеся к горскому или другому коренному населению жители, или когда представители коренного населения обвинялись в преступлениях против других народов [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 20]. В Терской области на основании ст. 1256 Устава уголов-ного суда дела, отнесенные к ведению мировых судов, решались в ГСС. Кроме того, на основании ст. 1481 Устава уголовного суда в ред. 1890 г. отмечалось, что в местах жительства представителей коренного (горского) населения Кав-казского края разбирательство между горцами дел, изъятых из ведения мировых и общих судов, производились по правилам, изложенным в законах о граждан-ском судопроизводстве. На этом основании Правительствующий Сенат пришел к мнению, что все гражданские дела, возникавшие между представителями ко-ренного населения Дагестанской и Терской областей, должны были относиться к ведению горских словесных судов. Кроме того, обращалось внимание на то, что «т.к. в законе не сделано различия между национальностями лиц, приписанных к горскому населению, а потому совершение преступлений горцами одной обла-сти не может исключать дела из подсудности горскому суду» [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 20]. Поэтому было определено, что гражданские и уголовные дела между горцами Дагестанской и Терской областей относились к подсудности горских словесных (или народных) судов [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 20 об.]. В определенной мере расширительному толкованию на высшем уровне подлежали и вопросы об определении подсудности ГСС дел с участием горских евреев, что, например, актуализировалось в юридической риторике администра-ции Терской области и окружных правлений в 1897 г. Так, областное правление направило в Нальчикский ГСС для учета в практике копию отзыва прокурора Владикавказского окружного суда от 6 сентября 1897 г. Документ был подго-товлен для решения конкретного вопроса, но содержал толкование общих пра-вил судопроизводства в ГСС области. В нем говорилось, что обсуждение во-просов о подсудности дел, возникающих между горскими евреями и горцами (представителями коренных кавказских народов), доходило до Правительству-ющего Сената, и его уголовный кассационный департамент в 1888 г. разъяснял, что дела такого рода подсудны горским народным судам. При этом, несмотря на то что это решение было принято в отношении населения Дагестанской обла-сти, прокурор Владикавказского окружного суда считал это важным квалифи-цирующим признаком определения подсудности ГСС всех дел местного населе-ния «без различия их национальности» [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 3595. Л. 53]. Поэтому он полагал, что это решение Сената «в одинаковой мере касает-ся и Горских словесных судов [Терской области], имеющих по своему устрой-ству и тем началам, кои положены в основание их, много схожего с народными судами Дагестанской области» [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 3595. Л. 53]. Этим положением руководствовался и Владикавказский окружной суд при от-несении дел о краже имущества у горских евреев к ведению Нальчикского ГСС [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 3595. Л. 53]. При этом возникал вопрос о решении дел в таких случаях, отнесенных к компетенции состоявшего при ГСС народного кадия. На что в отзыве прокурора отмечалось, что особых затрудне-ний в практике в этом не ожидалось по ряду факторов. Во-первых, отмечалось, что с течением времени представители горского еврейского населения региона частично переняли некоторые обычаи соционормативной культуры местных жителей. Во-вторых, обращалось внимание, что большинство дел ГСС реша-лось на основании российских законов и относилась к исключительной компе-тенции председательствующего суда без участия депутатов от народа. В-третьих, за потерпевшими оставалось право передать свои дела от ГСС на ре-шение окружного суда. При этом прокурор окружного суда считал, что «реше-ние всех этих дел в ГСС не может ни в чем стеснить права горских евреев и нарушить их интересы» [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 3595. Л. 53 об.]. По схожей схеме начальство разъясняло ГСС и порядок решения дел по нормам мусульманского права. Так, 13 ноября 1891 г. канцелярия начальника Терской области подготовила отзыв в адрес председательствующих ГСС, в ко-тором давались разъяснения о применении отдельных положений Временных правил 1870 г. на практике [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 109]. В частности, особо отмечалось, что разбирательство наследственных споров (хотя и отнесенных к категории духовных) должно решаться в ГСС коллегиально, а не народным кадием единолично. Мнение кадия (т.е. толкование норм шариата применительно к конкретному случаю) являлось лишь основанием для приня-тия судьями-депутатами решения. Сущность мнения кадия должно было лишь записываться в настольный журнал суда, а не составлять решения. Кадий мог самостоятельно решать лишь бракоразводные дела. Кроме того, внимание в до-кументе акцентировалось и на том, что шариатские дела должны были одинако-во разбираться во всех ГСС с занесением их содержания в советующий журнал, сведения по каждому делу из которых должны были заверяться помимо народ-ного кадия подписями судей и председательствующего [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 109 об.]. Другой обсуждаемый в начале 90-х гг. XIX в. на высшем уровне вопрос об оптимизации деятельности ГСС Терской области касался процедуры принятия ими решений о заключении под стражу лиц, подозреваемых в совершении пра-вонарушения. Так, например, на основании рапорта прокурора Владикавказско-го окружного суда 28 октября 1890 г. начальник Терской области разослал цир-кулярное предписание в адрес функционировавших в ней ГСС [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 98]. В нем ГСС предлагалось незамедлительно осво-бодить из-под стражи тех заключенных, содержание которых там представля-лось неоправданным. Начальник Терской области соглашался с прокурором о том, что горским судам следовало ускорить высылку тех арестантов, в отноше-нии которых уже принято соответствующее решение, и в последующем принять меры, чтобы высылка осужденных не замедлялась в целях снижения нагрузки на места заключения под стражей в области. Также начальник области предписы-вал ГСС принять за правило, чтобы они решали дела, по которым в качестве меры пресечения было выбрано заключение под стражу, незамедлительно и вне очереди. ГСС вменялось в обязанность ежемесячно представлять в окружное правления списки содержавшихся по их решения в тюрьмах по административ-ных причинам с указанием причин и сроков заключения. При этом уточнялось, что содержание лиц под стражей в административном порядке представляло со-бой чрезвычайную меру, и ГСС предлагалось пользоваться ею в исключитель-ных случаях. При этом, такое требование не распространялось на принятие начальниками округов и участков о заключении подозреваемых под стражу на основании утвержденного Императором 21 марта 1888 г. Положения «об управлении Кубанской и Терской областей и Черноморским округом» [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 98–98 об.]. Кроме того, в практике взаимодействия ГСС и областного начальства встречались случаи «разовых» (ситуативных) уточнений их компетенции. Рас-смотрим некоторые из них в рамках настоящего исследования. Например, на основании предписания Терского областного правления Нальчикскому ГСС от 9 сентября 1889 г. сообщалось об увеличении до 50 руб. суммы иска для разбира-тельства дел в сельских судах Малой Кабарды в виду ее отдаленности от при-сутственного места ГСС и возникновения затруднений в коммуникации участ-ников судебных разбирательств [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 75]. 25 апреля 1890 г. поступило предписание с уточнением по вопросу лишения права на ношение оружия виновных в причинении смерти, ран и телесных по-вреждений в ссорах и драках, совершенных как с применением оружия, так и без применения [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 83]. 22 сентября 1890 г. в ответ на апелляционную жалобу по решенному в Нальчикском ГСС делу о правилах раздела наследственного имущества начальник Терской обла-сти разъяснил суду о том, что ГСС не обязаны «собирать справки и для тяжу-щихся в нем, и тем более ведущих дело в другом судебном учреждении, что выдача удостоверений по разделу наследства на Горские суды не возложена, и что это делается у магометан их духовенством» [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 107 об.]. 12 июля 1891 г. в ГСС из канцелярии начальника Терской области поступило циркулярное предписание, в котором сообщалось, что на основании утверждённого императором 30 мая 1885 г. мнения Государственно-го совета иски по основным обязательствам, обеспеченным недвижимым иму-ществом, и о праве собственности на недвижимое имущество, если они не осно-ваны на формальных актах, были изъяты из их компетенции [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 127]. На основании предписания начальника Терской области начальнику от 4 апреля 1893 г. Нальчикского округа предлагалось при принятии решения о дозволении выезда местным жителям в другие области и губернии помимо прочего делать соответствующее запросы в ГСС о наличии или отсутствии противопоказаний к этому [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 22–22 об.]. 30 ноября 1893 г. было направлено схожее предписание с разъяснением о подсудности ГСС дел с участием горских евреев [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 24–24 об.]. 10 июля 1894 г. из канцелярии тер-ского областного правления в ГСС было отправлено разъяснение о порядке ли-шения знаков отличия (в частности, военных орденов и медалей с изображением императора) с представителей коренного населения, виновных в совершении преступлений (убийства, кражи и т.п.) [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 33]. 10 декабря 1894 г. поступило разъяснение (разрешение) назначать разби-рательство дел в ГСС по пятницам [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 38]. 13 июля 1895 г. – о категории правонарушений, виновные по которым мо-гут быть освобождены и взяты на поруки на основании поручительской подпис-ки [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 54]. 8 ноября 1896 г. – о выходе за пределы компетенции при выдаче справок о сословной принадлежности неко-торых жителей подведомственных территорий [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 3595. Л. 6]. 21 января 1897 г. таким же порядком уточнялось правило о том, что ГСС не следовало направлять начальнику Терской области принятые реше-ния на утверждение до истечения срока апелляции (т.к. жалобы часто поступали после утверждения решения) [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 3595. Л. 10]. 10 мая 1897 г. – предписание с предложением передать по подсудности принятые ГСС к рассмотрению дела, но выходившие за пределы их компетенции [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 3595. Л. 15]. Круг этих примеров можно продол-жить, однако и приведенные здесь случаю показывают особенности коммуника-ции областного правления и ГСС по вопросам учета в деятельности нововведе-ний в нормативных актах. Анализ документации ГСС выявляет охарактеризовать и некоторые ло-кальные практики принятия и учета в деятельности нормативных актов (разного уровня). Например, в практике Нальчикского ГСС помимо актов власти, реко-мендуемых для учета и применения в работе, поступали принятые и утвержден-ные в установленном порядке локального акты нормативного характера – при-говоры Съезда доверенных сельских обществ Большой и Малой Кабарды и Пя-ти горских обществ. Как правило, такие документы содержали уточнения в применяемых судами правилах (обычаях), в том числе и относящихся к веде-нию ГСС. Например, в начале 90-х гг. XIX в. основному отделению Нальчик-ского ГСС было предложено руководствоваться приговором Съезда доверенных от 21 июля 1887 г., в котором устанавливались меры ответственности за кражу девушек с целью вступления в брак. Приговор определял размер штрафов в от-ношении похитителей девушек, их помощников (соучастников похищения), устанавливал и другие меры ответственности за эти правонарушения (например, ссылка из общества – запрет на проживание в родном селе) [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 71–71 об.]. 20 февраля 1890 г. аналогичный приговор был принят на собрании доверенных сельских обществ Малой Кабарды (вхо-дившей на тот момент в состав 1 участка Сунженского отдела), и после учре-ждения 8 марта 1890 г. начальником Терской области был направлен для учета и применения в практике ГСС [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 103–103 об.]. При этом этот приговор дифференцировал штрафные санкции за «умыкание» девушек в зависимости от характера и обстоятельств кражи и со-стоял из 8 пунктов [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 103–103 об.]. А также канцелярия управления начальника Терской области нередко напоминала ГСС, что на основании Высочайше утвержденного мнения Государственного Совета от 10 мая 1885 г. дела, связанные с кражей незамужних женщин с целью вступления в брак, изъяты из их ведения и не могут быть решены на основании примирения сторон [УЦГА АС КБР. Ф. И-22. Оп 1. Д. 2175. Л. 115]. Однако, несмотря то, что некоторые из этих вопросов так или иначе затрагивались в ис-следовательской практике [Абазов 2013; Абазов 2014b], сохранившиеся источ-ники обладают большим эвристическим потенциалом для дальнейшего деталь-ного изучения этого аспекта проблемы. Таким образом, в 90-е гг. XIX в. одним из направлений деятельности ГСС Терской области было постоянное внедрение в практику нововведений импер-ской юстиции в области судопроизводства, для получения информации о кото-рых была налажена внешняя ведомственная коммуникация между ними и соот-ветствующими органами власти (окружными и областным правлениями). ГСС для учета и применения в деятельности (в основном, в форме циркулярных предписаний) получали информацию обо всех нововведениях и изменениях правовых актов, относящихся к их подсудности (уточнения правил назначения и применения наказаний за правонарушения, порядок проведения отдельных следственных мероприятий, толкование сложных вопросов подсудности и под-ведомственности, изъятие из подсудности некоторых категорий дел и т.п.). Это позволяло им эффективно взаимодействовать с правоустанавливающими орга-низациями и своевременно применять в собственной практике текущие измене-ния в нормативных актах.

About the authors

Mirbek A. Khagazheev

Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov

Email: ma_khagazheev@mail.ru
ORCID iD: 0009-0003-5155-0731

References

Supplementary files