Attitude to weapons and military culture of the Adyghe population in the Republic of Adygea

Full Text

Введение

В адыгском обществе до сих пор можно встретить воспевание образа «воинственного черкеса», услышать, как друг другу рассказывают о мужестве и отваге «предков», а также, что «измельчали» современные адыги. Это достаточно популярный в современном адыгском обществе нарратив. Более того, даже в адыгских социальных сетях можно встретить подобные примеры: «Уже самоназвание черкеса – «адыг» – означает «воин». Весь уклад жизни адыгов был пронизан военным бытом»¹. Иногда делается акцент на религиозной нагрузке военизированного уклада жизни адыгов: «Военные походы для черкесов были частью их традиционного религиозного мировосприятия. Ведь только воин мог рассчитывать на уважение людей в этом мире и на покровительство Тха (Бога) в потустороннем. Но военные предприятия адыгов не ограничивались лишь конными походами. Их морские рейды известны с античных времен»². Более того, сами адыги воспроизводят представления о «присущей адыгам воинственности»: «Главные черты характера адыгов, которыми они славились и за пределами своей земли, – храбрость и воинское умение. Их в юных черкесах воспитывали с детства. Над колыбелью новорожденного мальчика бабушка пела песни о том, каким смелым и ловким он будет. Подросшего малыша сажали на коня, учили метать нож, управляться с кинжалом, потом стрелять из лука»³. Также, на эту тему снимаются фильмы: «Съемочная группа из Республики Адыгея под руководством кинорежиссера, члена Союза кинематографистов России Аскарбия Нагаплева снимает документальный фильм «Черкесы – воины и мастера»»^[4]. Рассказывается о подвигах воинов прошлого⁵.

Но существует и иной нарратив, который шире и также связан с представлениями о «воинственности». Так, в СМИ часто можно встретить упоминания о «вооруженных» и «очень воинственных кавказцах». В оружейном сообществе и не только в нем обсуждается то, насколько «кавказский менталитет» и оружие являются неразрывно связанными понятиями⁶. Обсуждается, всегда ли кавказцы носят с собой оружие: «Кавказцы всегда вооружены, а нам, простым людям, ничего нельзя? ... Никаких различий либо ограничений, связанных с национальностью или местом жительства, не существует. Вы тоже можете получить разрешение и приобрести пистолет»⁷ и насколько оно доступно на Кавказе: «Вон на ютубе полно видео свадьб, где кавказцы спокойно достают свои калаши, пистолеты, даже ПУЛЕМЕТЫ и стреляют в воздух… Это что получает, у них там спокойно можно купить боевое оружие и ходить, и держать её у себя дома, как в США? Это вообще официально или как?»⁸. Более того, вопрос «агрессивного» или «чрезмерно воинственного поведения» кавказцев затрагивался даже в контексте службы в ВС РФ⁹. В последнем случае, предлагаются меры – приостановка военного призыва за неподобающее поведение военнослужащих, прибывших из нескольких северокавказских регионов¹⁰. Подобный информационный фон закрепляет в обществе представления о «воинственных кавказцах», у которых с собой постоянно есть как минимум холодное, а как максимум огнестрельное оружие и что это все часть «горского менталитета».

Можно заметить, что в адыгском обществе отдельные составляющие военной культуры, такие как культивирование образа воина, воспроизводство особого отношения к оружию (особенно к кинжалу как к «оружию чести»), рассказы о военной доблести адыгов как в прошлом, так и в настоящем до сих пор имеют место. Во многом, сохранение и пропаганда этих элементов производится в социальных сетях общественными активистами, а также в личном общении. При этом, в широком общероссийском контексте образ «выходца с Кавказа» связывается с агрессивным поведением, а также особом отношении к оружию, которое «достается» различными путями и «постоянно сопровождает кавказца». В связи с этим, вопрос отношения к оружию и военной культуре у современных адыгов представляет определенный научный интерес. Насколько традиционные представления о мужчине воине, а также нарратив об особом «кавказском» отношении к оружию реальны в современных условиях? В настоящей работе эта тема будет рассмотрена на примере адыгов проживающих в Республике Адыгея.

Историография

Современное состояние и отношение к военным институтам среди адыгов изучено слабо. Но вопросы, касающиеся военной культуры адыгов, особенности ведения военных действий в прошлом изучены достаточно широко. К примеру, в монографии А.С. Марзея «Черкесское наездничество – «ЗекIуэ» (Из истории военного быта черкесов в XVIII – первой половине XIX в.)» рассматривается организация и проведение военных походов адыгов в новое время [Марзей 2004]. В статье «Рыцарский идеал войны у черкесов: аристии, фронтальная кавалерийская атака, вынос погибших под огнем» С.Х. Хотко, основной акцент смещен к исследованию идеала рыцарского отношения к войне, культурным и природно-географических предпосылкам ее возникновения [Хотко 2020]. Целый ряд статей различных авторов посвящены производству и описанию снаряжения и вооружения адыгского воина в разные исторические периоды [Хотко 2017; Хагожеева 2021; Талантов 2021; Остахов 2011; Кушхабиев, Наков 2017; и др.]. Также, исследователи уделяют внимание теме, связанной с образом адыгского воина в фольклоре [Панеш 2023; Хагожеева 2017; Хагожеева 2019; и др.]. Важной работой в вопросе изучения военной культуры адыгов в прошлом является том «Адыги: Адыгейцы. Кабардинцы. Черкесы. Шапсуги» серии «Народы и культуры». В этом томе уделяется особое внимание тому, какое значение в адыгском обществе отводилось воину: «Статус воина в черкесском обществе был высоким. При жизни он пользовался особыми правами, а после смерти удостаивался особых почестей. Следует отметить, что черкесские князья и дворяне ставили рыцарскую мораль выше религиозной… Молодой князь, не участвовавший в походах, не был, по мнению черкесских феодалов, достоин княжеского звания» [Адыги 2022: 408, 413]. Отношение к оружию у адыгов на современном этапе остается крайне мало изученным.

Про исследование

Это исследование основано на данных пилотного этносоциологического опроса, который проводился в 2020 г., и массового анкетирования студентов в Майкопе в 2021 г.

В рамках пилотного исследования было опрошено 100 респондентов из Теучежского, Тахтамукайского районов, а также из городов Адыгейск и Майкоп. Массовое анкетирование проводилось весной 2021 г. в г. Майкоп среди студентов следующих учебных заведений: Адыгейский государственный университет, Майкопский государственный технологический университет, Майкопский государственный гуманитарно-технологический колледж, Адыгейский педагогический колледж имени Х. Андрухаева. Всего было опрошено 320 представителей адыгского народа – из них, половина (50 %) родились в городе, еще 42 % – в сельской местности. Остальные не указали конкретное место рождения. Половое распределение следующее: женщины составили 56 %, мужчины – 44 %.

Основные результаты исследования

Как показывают итоги пилотного исследования, проведенного в 2020 г., 85 % респондентов посчитали, что мужчина должен служить в армии и только 4 % указали обратное. Основной опрос показал несколько иные результаты. Две трети респондентов разделяют идею об обязательности несения военной службы. Десятая часть опрошенных считает, что мужчина не должен служить в армии, столько же затруднилось ответить или указало другой ответ (См. Диаграмма № 1. Оценка того, должен ли мужчина служить в армии или нет). Если рассмотреть полученные данные пристальнее, становится заметной разница в ответах среди мужчин и женщин, а также среди городского и сельского населения. Мужчины и горожане реже указывали на необходимость службы в рядах ВС, а женщины и сельские жители на 10 процентных пунктов чаще называли службу обязательной для мужчины (См. Диаграмма № 1. Оценка того, должен ли мужчина служить в армии или нет). Также, мужчины по сравнению с женщинами чаще выбирали ответ «Нет» и «Другой ответ».

Также, важно заметить, что большая часть респондентов относится к службе в армии положительно. Как и в предыдущем случае, среди мужчин доля тех, кто относится к подобной постановке вопроса отрицательно, выше, чем среди женщин (См. Диаграмма № 2. Отношение респондентов к службе в армии). Если сравнить долю горожан и сельчан, не считающих обязательной службу в армии, а также отрицательно относящихся к службе как таковой, можно заметить отсутствие какой бы то ни было заметной разницы. Но, стоит учесть, что городские студенты в целом чаще выбирали вариант другой ответ или вовсе затруднялись с ответом. К этому можно добавить, что среди сельской молодежи настроенных на обязательность и считающих службу в армии чем-то положительным больше, чем среди горожан. Это может указывать на большую степень скрытого недовольства и неприятия военных институтов среди городской молодежи, по сравнению с сельской.

Среди респондентов, принявших участие в пилотном исследовании 2020 г. 37 % служили в армии. В 2021 г. доля таковых составила всего 5 % (см. Диаграмма № 3. Доля служивших респондентов). Такой низкий показатель объясняется тем, что опрашиваемые были студентами и не успели пройти службу в армии.

Отдельно был задан вопрос об отношении к гипотетическому законодательному разрешению на приобретение и ношение боевого огнестрельного оружия. Полученные результаты пилотного опроса показали, что против такой инициативы выступает порядка 63 % респондентов, поддерживают ее около трети. Среди женщин негативное отношение к гипотетической легализации боевого оружия выражено ярче. Основное исследование показало, что почти две трети опрошенных выступают против подобной инициативы и только 14 % проявили свою положительную оценку. Заметна доля затруднившихся дать ответ, таковых около четверти (Диаграмма № 4. Отношение респондентов к потенциальной легализации боевого оружия). Если разбивка по месту рождения не показала заметных различий, то сравнение ответов мужчин и женщин указывает на большую поддержку подобной инициативы среди мужчин.

 

Диаграмма № 1. Оценка того, должен ли мужчина служить в армии или нет (в %)

Таблица составлена по итогам этносоциологического в Адыгее в 2021 г.

 

Диаграмма № 2. Отношение респондентов к службе в армии (в %)

Таблица составлена по итогам этносоциологического в Адыгее в 2021 г.

 

Опрошенные, также имели возможность указать, готовы ли они в случае легализации боевого оружия его приобрести. Если в 2020 г. треть респондентов посчитали это возможным, а две трети не были готовы им обзавестись, то в 2021 г. только чуть более пятой части заявили, что купят его и столько же затруднились с ответом (См. Диаграмма № 5. Доля респондентов готовых купить боевое оружие после потенциальной ее легализации). Половина опрошенных студентов заявила, что не будут его покупать. Как и в предыдущем случае, мужчины чаще давали положительный ответ. В результатах обоих опросов видно, что число сторонников легализации боевого огнестрельного оружия меньше, чем доля тех, кто готов его купить в случае законодательного разрешения подобной покупки. Эта разница объясняется самими респондентами: «Если у них есть, то да», «Я вынужден буду купить», «Чтобы защититься», «Для самообороны» или даже «Если у тебя внешность, из-за которой тебя могут избить». В целом, основной посыл респондентов заключался в том, что, если все начнут обзаводиться оружием, тогда для собственной самозащиты придется его приобрести.

 

Диаграмма № 3. Доля служивших респондентов (в %)

Таблица составлена по итогам этносоциологического в Адыгее в 2021 г.

 

Диаграмма № 4. Отношение респондентов к потенциальной легализации боевого оружия (в %)

Таблица составлена по итогам этносоциологического в Адыгее в 2021 г.

 

Но оружие представлено не только его огнестрельными разновидностями. Немаловажное значение в традиционной культуре адыгов занимало ношение холодного оружия и его отдельный, во многом сакральный статус. Тем не менее, из результатов обоих исследований заметен сильный сдвиг в этих установках. Пилотный опрос показал, что только пятая часть респондентов считает допустимым ношение с собой холодного оружия, в то время как 70 % выступают против. Сходные результаты показало основное исследование (См. Диаграмма № 6. Можно ли носить с собой холодное оружие). Уже традиционно, в вопросах, связанных с оружием, женская часть студентов показывает меньшее одобрение к ношению любого его вида.

 

Таблица № 5. Доля респондентов готовых купить боевое оружие после потенциальной ее легализации (в %)

Таблица составлена по итогам этносоциологического в Адыгее в 2021 г.

 

Диаграмма № 6. Можно ли носить с собой холодное оружие (в %)

Таблица составлена по итогам этносоциологического в Адыгее в 2021 г.

 

Ответы респондентов на вопрос о том, может ли мужчина быть воином, в обоих исследованиях оказались очень схожи – 80 % опрошенных утверждают, что мужчина может быть воином даже без оружия. Если в 2020 г. 14 % респондентов посчитали оружие обязательным атрибутом, то в 2021 г. таковых оказалось менее десятой части (См. Диаграмма № 7. Доля респондентов считающих, что мужчина может быть воином без оружия). Сами опрошенные объясняли подобное отношением так: «Воин – это дух» или «Воин это в душе». Помимо этого, некоторые отмечали, что главное мужественность и вообще «эта тема не актуальна». Подобное отношение демонстрирует коренной слом в традиционных представлениях адыгов, касаемо вопроса оружия.

 

Диаграмма № 7. Доля респондентов считающих, что мужчина может быть воином без оружия (в %)

Таблица составлена по итогам этносоциологического в Адыгее в 2021 г.

 

Дискуссия

Сравнение полученных данных с результатами других исследователей показывает наличие общих закономерностей. Так, более 80 % в пилотном и чуть менее 70 % в основном исследовании посчитали, что служба в армии – это обязанность для мужчины. Не смотря на разницу в используемом инструментарии, результаты опроса Левада-Центра^* в 2019 г. представляют интерес для сравнения: 60 % опрошенных Левада-Центром считают, что «Каждый настоящий мужчина должен пройти службу в армии», для 24 % «Служба в армии – долг, который нужно отдать государству, пусть даже это не отвечает Вашим интересам», для 12 % «Служба в армии – бессмысленное и опасное занятие, и нужно любыми средствами стараться избежать ее», а 4 % затруднились с ответом [Левада-Центр 2019].

По данным ВЦИОМ по состоянию на февраль 2020 г., среди граждан РФ прошла службу в рядах вооруженных сил только треть населения (29 %) [Навстречу 23 февраля 2020]. В проведенном пилотном опросе доля служивших в армии респондентов составила 37 %.

По результатам опроса населения в 2013 г., Левада-Центр заявляет, что 15 % респондентов поддерживают разрешение ношения оружия. Противников подобной «инициативы» оказалось больше – 81 %. 4 % респондентов затруднились дать ответ [Левада-Центр 2013]. Авторы исследования «Отношение россиян к легализации оружия: состояние и динамика» указали, что на сентябрь 2012 г., доля сторонников «лицензируемого приобретения короткоствольного огнестрельного оружия» в целом по России составила 74 %, а противников 22 %. Исследование в Адыгее выявило 57 % и 14 % сторонников и противников соответственно, а также 26 % затруднившихся. Т.к. в исследовании 2021 г. в Адыгее принимали участие молодые люди, то с учетом результатов работы группы «Циркон» выявившей, что: «Мужчины значимо чаще, чем женщины, поддерживают инициативу. Готовность к приобретению оружия сравнительно чаще декларируют молодые мужчины и состоятельные граждане» [Циркон 2012], можно сказать: отношение к легализации огнестрельного оружия выявленное в рамках исследований 2012 и 2013 гг. и опроса 2021 г. очень схожи.

Полученные в рамках опроса данные показывают, что четверть опрошенных в случае легализации боевого огнестрельного оружия готовы его приобрести, чуть более половины респондентов заявили, что не будут его покупать. Это схоже с результатами опроса группы «Циркон»: «Если в России будет принят закон о свободной продаже огнестрельного оружия, Вы лично купите или не купите оружие?». «Циркон» приводит данные, по которым 23 % респондентов заявили о намерении купить оружие при условии принятия соответствующего закона, в это же самое время, 72 % отметили, что покупать его не будут [Циркон 2012].

Установка, что для традиционной адыгской культуры «мужчина и кинжал вещи неразрывные», «воин – это мужчина с оружием» в современных реалиях оказалась недействительной. 80 % опрошенных посчитали, что мужчина может быть воином и без холодного оружия. Особенно это контрастирует с записями Султана Хан-Гирея, родившегося в среде адыгов, в первой половине XIX в.: «Это оружие (т.е. кинжал) можно, так сказать, причислить к верхней одежде черкеса, в особенности у лучших воинов высшего класса, ибо они только снимают с себя кинжал тогда, когда скидают и верхнее платье. Черкес ест, пьет, говорит, забавляется всегда с кинжалом на поясе и спит, имея его под своим изголовьем, следственно, он вечно вооружен» [Хан-Гирей 2009: 206].

Тем самым, можно сказать, что заметных отличий в отношении к оружию, среди современного адыгейского общества, в частности среди молодежи, в отличии от страны в целом, нет. Это отношение и в первом, и во втором случае можно охарактеризовать, как большей частью отрицательное. Тем не менее, вспомним, что адыгская культура традиционно называется очень военизированной, а этика – Адыгэ Хабзэ – считается производным от аналога рыцарской, т.е. военной, феодальной этики. Тогда встает вопрос: исследование, проведенное среди адыгейцев и, в частности, среди адыгейской молодежи, а также общероссийские опросы населения указывают на схожее отношение к оружию, почему?

Как было указано выше, кинжал можно было считать частью мужского адыгского костюма [Хан-Гирей 2009: 206]. Тем не менее, тот же самый атрибут повседневного наряда в начале XX в. начал выходить из употребления: «С 1920 г. адыгейцы, как и казаки, перестали носить кинжалы, ставшие после этого лишь настенным украшением» [Лавров 1982: 13]. В дальнейшем кинжал и вовсе станет частью праздничного костюма и перестанет носиться в быту [Лавров 1982: 22]. Можно сказать, что такое резкое изменение в отношении очень важного атрибута мужского костюма, является индикатором серьезных изменений в адыгском обществе.

Отчасти, этот процесс был связан с политикой обезоруживания «горцев» в Российской империи: «…вопрос о ношении оружия является для кавказских горцев вопросом чести, и они смотрят на обезоруживание, как на обесчещение. Между тем, обезоружение туземцев является давнишнею целью деятельности кавказской администрации… Отобрание у туземца оружия в силу этого правила – явление заурядное, причем туземцам не возвращаются даже ножны и ручки кинжалов, не редко богато обделанные. Право обезоружения туземцев почему-то представлено и всем казакам, что ведет к постоянным стычкам и даже убийствам. Бывают случаи, когда даже казачки принимают на себя обязанности обезоруживать туземцев. При существующих у горцев понятиях о женщине и взгляде их на обезоружение, подобные случаи неминуемо всегда должны вести к катастрофам» [Абрамов 1927: 29]. Тем более, что в целом: «В адыгской системе ценностей культ оружия занимал важное место» [Адыги 2022: 377]. Помимо этого, сословные различия были сведены на нет. Адыгов и адыгейцев, в частности, все активнее встраивали в государственные отношения. Прекращение междоусобиц, полицейский и судебный контроль позволили пострадавшей стороне более не возлагать на себя обязанности по наказанию виновного. Помимо этого: «Великая Отечественная война унесла жизни многих мужчин, которые были воспитаны еще «традиционной» культурой, не успев передать ее подрастающей молодежи» [Донежук 2020: 219].

Еще одной из причин, которая могла повлиять на отношение к оружию в адыгской среде, можно назвать своеобразную стандартизацию воспитательного процесса, являвшееся следствием введения всеобщего образования и повлекшее за собой уменьшение роли семьи в воспитательном процессе [Козлова 2007: 104]. Процессы урбанизации, а также распада большой многопоколенной адыгской семьи усилили значение школы в воспитательном процессе, как и значение самих родителей: «Ныне ослабляется традиция проживания в одном доме, в одной семье нескольких поколений. По данным социологических исследований, все более возрастает число людей, предпочитающих жить отдельно от родителей, только со своими детьми» [Козлова 2007: 104]. Но, как описывают Б.П. Беретать и Л.В. Гудакова, из-за низкого уровня доходов молодых семей приходится работать обоим супругам. Это приводит к ситуации, где и муж и жена не могут уделить достаточное внимание детям [Беретарь, Гудакова 2018: 133].

Как и было указанно выше, важной частью адыгской культуры являлась военная составляющая, тесно переплетенная как с этикой, так и историей. На данный момент, воспроизводство военной культуры адыгов в том виде, в котором она существовала в XIX в. невозможно. За последние сто лет уклад жизни адыгов сильно изменился. Изменились, трансформировались или же исчезли некоторые механизмы передачи элементов традиционной культуры.

Выводы

Полученные результаты показывают, что отношение к оружию и военным институтам среди адыгов проживающих в Республике Адыгея является сходным с общероссийскими показателями. Так, две трети считают необходимым прохождение военной службы для мужчин, примерно столько же относятся к ней положительно. Несмотря на пиетет к оружию в адыгской культуре, больше половины респондентов не одобряет потенциальную легализацию боевого огнестрельного оружия и не допускает его приобретения даже после возможной легализации. В обоих случаях около четверти затруднилось с ответом. Даже ношение холодного оружия, при условии, что кинжал является частью традиционного мужского костюма двумя третями опрошенных считается нежелательным и только менее пятой части считает его допустимым. Большая часть опрошенных указали: для мужчины не обязательно наличие оружия, чтобы считаться воином. Воспроизводящиеся же представления о военной культуре давно утратили свою реальную базу и актуальность, что позволяет говорить о присутствующей культурной инерции.

¹ Черкесы: как воевали самые воинственные горцы Кавказа. Портал «МирТесен». URL: https://myhistory.mirtesen.ru/blog/43655046571/CHerkesyi-kak-voevali-samyie-voinstvennyie-gortsyi-Kavkaza#:~:text=Уже%20самоназвание%20черкеса%20–%20«адыг»,-%2043655046571%20-%20Медиаплатформа%20МирТесен (Дата обращения: 19.12.2020 г.).

² Морские набеги Черкесов. Группа «Адыги - Новости, история, культура и традиции» в ВКонтакте. URL: https://vk.com/adygiru?w=wall-2033613_17167 (Дата обращения: 14.03.2022 г.).

³ Главные черты характера адыгов. Сообщество «Типичная Адыгея» в ВКонтакте. URL: https://vk.com/typical01?w=wall-32771925_199777 (Дата обращения: 05.01.2022 г.).

⁴ Съемочная группа из Республики Адыгея... Сообщество «Типичная Адыгея» в ВКонтакте. URL: https://vk.com/typical01?trackcode=2bc8893eNhUT8p7ZkASUyRkns7ZXsRb3spzueKjulbhDC7llfEuCdKkBPr_6fYPBAiiAuFyCJO2Ckuxgq_KPuFIB5hEd&w=wall-32771925_215730 (Дата обращения: 15.09.2023 г.).

⁵ ХЪЫРЦЫЖЪЫКЪО АЛЭМ ИГЪЫБЗ. Сообщество «Адыги - Новости, история, культура и традиции» в ВКонтакте. URL: https://vk.com/adygiru?trackcode=eb7da45dkKeK2BzQWK1Jt-2qLcP4os0USXokz-2fNViQ3k-FtwBcyionCbIhukGs4pkjyMuQ1yRHeDzM8YU1SZqBO-Q&w=wall-2033613_23055 (Дата обращения: 07.07.2023 г.).

⁶ Гражданское оружие и Кавказский менталитет. Портал «Охотники.ру». URL: https://www.ohotniki.ru/weapon/smoothbore/article/2017/09/18/649296-grazhdanskoe-oruzhie-i-kavkazskiy-mentalitet.html (Дата обращения: 24.06.2023 г.).

⁷ А что так было можно? Или вооруженный гражданин. Сайт: «Drive2.ru». URL: https://www.drive2.ru/c/532916794382352503/ (Дата обращения: 29.06.2023 г.).

⁸ Правда ли то что на Кавказе разрешено носить оружие? Интернет служба: «Ответы Mail.ru». URL: https://otvet.mail.ru/question/205771351 (Дата обращения: 29.12.2022 г.).

⁹ Кавказцы в армии. Портал: «Pikabu». URL: https://pikabu.ru/story/kavkaztsyi_v_armii_4021464 (Дата обращения: 19.08.2023 г.);

¹⁰ В.В. Жириновский Прекратить межэтнические конфликты в армии реально! Видеохостинг: «Youtube». URL: https://www.youtube.com/watch?v=EhTtvFDN_LQ&t=56s (Дата обращения: 15.03.2023 г.).

* В соответствии с Федеральным законом «О некоммерческих организациях» 05.09.2016 в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента, включена Автономная некоммерческая организация «Аналитический Центр Юрия Левады».

About the authors

Murat Yu. Donezhuk

Institute of Ethnology and Anthropology. N.N. Miklukho-Maclay of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: donezhuk.murat@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-6571-1642

candidate of sciences (History)

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files