Мерв глазами поручика Назирова

Полный текст

Постановка проблемы. Во второй половине XIX в. Закаспийский край, как часть огромного Центрально-Азиатского региона, входил в систему интересов Российской империи, Великобритании, а также Ирана и Афганистана. Мировой экономический кризис 1857 г. сильно затронул базовые отрасли экономики многих стран. В Российской империи наблюдается сокращение промышленного производства, уменьшается объем внешней торговли, а нехватка хлопка породила осложнения для текстильной промышленности. В основе господства России в Закаспийском крае, прежде всего, лежали: экономические интересы, желание укрепить свое геополитическое положение, а также стремление нейтрализовать растущее влияние Великобритании [1, c. 26–27].

После событий января 1881 г. Ахал вошел в сферу влиянии Российской империи. 6 мая 1881 г. на базе Закаспийского военного отдела и новых территорий Ахалского региона была учреждена Закаспийская область с административным центром в Асхабаде (современный Ашхабад. — С. А.). Независимым оставался только Мервский оазис. У русского военного командования возникает острая потребность в свежей информации об этом крае. Принимается решение отправить в Мерв торговую миссию, получившую в отечественной истории название «коншинский караван». 3 февраля 1882 г. из Асхабада в Мерв выступает торговый караван купца Коншина с приказчиком Косых, скрывавшимся под псевдонимом Северин-бай. Под видом помощников в составе каравана направлены российские офицеры: поручик Алиханов (Максут) и хорунжий Соколов (Платон-ага) [2, с. 81]. С караваном было отправлено письмо к ханам и кетхудам племени Бег с выражением надежды, что гостям будет оказано гостеприимство, а на обратном пути следования им предоставят конвой. Выполнив торговые операции в Мерве, караван в марте возвращается в Асхабад. Вместе с ними для переговоров прибывает и мервская депутация. Вернувшиеся офицеры собрали много полезной информации и «изложили их каждый в отдельной записке с приложением произведенных ими съемок» [3, с. 122–123].

Необходимость в новых, более уточненных, сведениях заставляет российское военное руководство командировать в Мерв следующую экспедицию. Чтобы снять всякое подозрение, группа выдвигается из Мешхеда. Во главе этой миссии назначается поручик 1-го Туркестанского батальона Назиров. Этот рейд, по сути, явился частью масштабных мероприятий Российской империи по военной разведке в регионе.

Данные об этой экспедиции весьма скудны. Определенный интерес представляет составленный по возвращении домой Назировым доклад «Маршрутное описание пути» [4]. Хорошим дополнением служит статья «Наши путешественники в Мерве», помещенная в еженедельном журнале «Всемирная иллюстрация» за 1883 г. [5]. Рапорт Назирова «Отчет о поездке поручика Назирова в Мерв в 1882 г.» хранится в Военно-историческом архиве РФ (РГВИА. Ф. 400. Азиатская часть. Ед. хр. 50. С. 57–58). Нами использованы частичные выписки из этого документа, осуществленные в свое время А. Долговым [6].

Остальная отрывочная информация, связанная с данным путешествием, нами почерпнута из следующих работ: «Отчет о состоянии войск Закаспийской области…» за 1891 г. [3]; Дж. Давлетов, А. Ильясов «Присоединение Туркмении к России» [7]; Г. Лэнсделл «Russian Central Asia» [8].

Целью нашего исследования явилось детальное аналитическое описание разведывательной экспедиции поручика Назирова в Мерв в 1882 г. на основе антропологического подхода и сравнительно-исторического метода имеющихся наработок историографии вопроса.

Основная часть. Согласно данным еженедельного журнала «Всемирная иллюстрация», Назиров являлся уроженцем Бакинской губернии и происходил из семьи беков. Начальное обучение получил в 1873 г. в местной гимназии. Затем поступает юнкером во 2-е военное Константиновское училище, которое оканчивает в 1875 г. Следом был отправлен офицером в Туркестанский край. В 1876 г. Назиров участвует под началом генерал-майора М. Д. Скобелева в Алайской экспедиции. В 1879 г. определен членом русского посольства, отправленного под началом генерал-майора Н. Г. Столетова в Кабул к эмиру Шир-Али-хану. В 1880 г. находится в составе войск, сосредоточенных в Кульджинском районе, а в 1882 г. командируется для изучения путей в Среднюю Азию. Получив необходимые инструкции в Асхабаде, Назиров со своей группой выезжает из Мешхеда. Маршрут его следования лежит в Мерв и далее в Чарджоу (современный Туркменабад. — С. А.), Бухару и Ташкент. Назиров был хорошо знаком с обычаями и традициями жителей Средней Азии, свободно владел тюркскими и персидскими наречиями [5, с. 463]. О дальнейшей судьбе и карьере младшего офицера Назирова нам, к сожалению, ничего узнать не удалось.

При изложении поездки поручика Назирова мы в своем исследовании не ограничимся только описанием самого Мерва, но вкратце проследим его путь из Мешхеда до Дейнау (современный Дянев. — С. А.). Необходимость в этом продиктована тем, что отмеченные в ходе экспедиции детали рисуют нам не только историческую картину того времени, но и показывают некоторые особенности топонимического и этнографического характера.

Отряд выступает из Мешхеда 19 мая 1882 г. Назирова сопровождали два его компаньона: бакинец Али-Гусейн и персиянин Мешеди-Магомет-Алия [4, с. 1]. В журнале «Всемирная иллюстрация» мы находим полное название его спутников: бакинец Али-Гусейн-Кербалай Аскер-оглы и персиянин Мешеди-Мамед-Алий Мешеди-Рзы-оглы [5, с. 463]. Члены экспедиции облачаются в туркменские костюмы. Как видно на представленном рисунке, внешний образ руководителя и участников экспедиции позволил им не привлекать «ненужного» внимания, сливаясь с местным населением региона (рис. 1).

Рис. 1. Поручик Назиров (в центре) и его спутники Али-Гусейн и Мешеди-Мамет-Али. Источник: Всемирная иллюстрация. 1883. № 753. С. 472

Российский торговый агент в Мешхеде Керим-бек Насырбеков прикрепляет к отряду Назирова опытных проводников. Один из них — это туркмен по имени Курбан, а второй — упомянутый выше Мешеди-Мамед-Али, который провел 12 лет в плену в Мерве. Оба они хорошо знали обстановку и активно содействовали Назирову в сборе сведений [7, с. 201].

Отряд направляется вдоль реки Кешефруд. Минуя перевал Муздеран, речку Шоррук, водоем Ховуз-Абдулла-хана и заброшенные колодцы Дёрт-гуи, группа 23 мая прибывает к реке Теджен. Вдоль берега раскинулись заросли — Токай, где произрастали: тальник, торангы, джылгын и камыш. Пересекли реку у переправы Гузер-Говшут-хана. В мае месяце река была полноводна, и потому перебирались с большой осторожностью, руководимые искусным караван-баши Байче. Имя жителя Мерва Байче всплывает в рапорте генерал-майора Мейера от 13 апреля 1883 г. Здесь он указан сторонником Кара-Кули-хана (колено Бег. — С. А.) и ведущим активное сношение с английским агентом в Мешхеде Мирза Аббас-ханом [9, с. 672–673].

По замечанию Назирова, вода в реке Теджен-Дарье была пресной, но слегка солоноватой из-за впадения в нее реки Кешефруд с соленой водой. Выше места впадения Кешефруда Теджен-Дарья называется Герируд или Аб-Герат. По правую сторону реки, между Старым Серахсом и Говшут-калой, Теджен-Дарья делает полукруг вправо. По этой причине расстояние между пунктами считается два таша, а по левому — один таш. Расстояние в 1 таш (даш, он же фарсах, обычно считается 8,5 км. — С. А.) Назиров указывает в 7–8 км [4, с. 9, 14].

У стен старой крепости Говшут-кала (у Назирова крепость ошибочно названа Говшут-хан-кала. — С. А.) было решено сделать небольшой привал. В укреплении виднелись остатки тройной крепостной стены и цитадели — дома Говшут-хана. В западной части бастиона виднелись остатки землянок, где текинцы укрывали свои семьи и имущества во время бомбардировок неприятеля. Перед воротами виднелась разрушенная насыпь, возведенная для отражения флангового обстрела. Недалеко располагался холм Ганлы-тепе, ранее известный как Яглы-тепе, по имени предводителя текинцев Ораз-Яглы-хана (колено Сычмаз, род Гараахмет. — С. А.) [10, с. 81]. Холм стал называться Ганлы, т. е. «кровавый», так как здесь произошло «отсечение головы Мухаммед-Эмин-хана» в ходе Серахского похода 1858 г. [4, с. 9].

25 мая отряд вышел на дорогу из песков Чаг-Чяге. Миновав водоем Ховуз-хан, они достигли колодца Шегидли (Шехитли. — С. А.). Вода в колодце была горько-солёная, но пригодная для животных. Колодец имел коническую форму и в верхней части был обшит стволами и ветками саксаула. На нижнем уровне обшивка была сплетена из крепкого гандыма, так как саксаул придавал воде горький и неприятный вкус [4, с. 11].

26 мая достигли прохода между холмами, называемого Кёче-Гум. Проход этот имел ширину в 6 м, по сторонам которого росли саксаульные заросли. В этом месте мервцы обычно выжигали уголь. Здесь принято было сделать привал. Вскоре появились 8 человек под командой Сердар-Баба Джан-Мамеда, известного предводителя разбойников-галтаманов. Они осмотрели ружья гостей, и когда один из них пожелал взять берданку Назирова, проводник Курбан пресек его действия. Сердар-Баба с тремя людьми удалился, а остальные остались готовить чай. Они рассказали, что недавно было совершено нападение на местный караван, и они искали этих обидчиков. Сердар-Баба и его люди принадлежали к роду Векиль. Они выехали из Мерва без ведома Махтум-Кули-хана, который жестко наказывал галтаманов за их разбои. Приговоры за ослушание своих решений Махтум-Кули-хана приводил жестко, вплоть до отсечения рук провинившихся [11, р. 541]. Прибывшие были вооружены шашкам, пистолетами и двустволкой тульской работы. Назиров полагал, что они выехали в Кёче-Гум пограбить, и не напали на них благодаря знакомству с нашими туркменами-проводниками [4, с. 12–13].

26 мая рано утром показались кирпичные стены заброшенного Таш-рабата. Здесь саксаульный лес заканчивался. Далее дорога поворачивала на север и шла по песчаным холмам. На правой стороне дороги находился высокий холм, называемый Гёк-тепе. Приехали в аул текинского колена Сычмаз, где сделали привал у знакомого туркмена. До крепости Хан-Гечен или Говшут-Хан-кала тянулась дорога, по обе стороны которой раскинулись хлебные поля, огороды и сады. Миновав деревянный мост, проехали через крепость. Вскоре достигли дом караван-баши Аман-Кёра (колено Тогтамыш. — С. А.) [4, с. 14].

Назиров отмечает, что Говшут-Хан-кала представляла собой громадную четырехугольную крепость с водным рвом. В мирное время роды Гёкче из колена Бег производили внутри укрепления свои посевы. В моменты же внешней опасности все жители окрестности могли найти здесь укрытие. В Мерве караван пробыл с 27 мая по 7 июня.

Назиров, описывая Мервский базар, подчеркивал, что сюда стекались огромные массы людей. Товары и ремесленные изделия были разнообразны: медная и деревянная посуда, обувь, конские уборы, седла, женские серебряные украшения и т. п. Базар был одним из наиболее крупных региональных торговых центров оазиса. В своем «Отчете о поездке в Мерв в 1882 г.» поручик Назиров писал, что базар функционировал два раза в неделю, по понедельникам и четвергам. Здесь собиралось до 8 тысяч человек. Приезжали купцы из Хивы, Бухары и Мешхеда. Назиров восторженно пишет: «Вся эта масса, кто с овчинами, кто с местной обувью, с готовыми халатами, с медной и деревянной посудой, с конскими уборами, седлами, с женскими серебряными украшениями торопится на базар, чтобы поскорее представить товар покупателю» и удивляется, что «на базаре не бывает ни одной женщины» [6, с. 40, 364–365].

Летом 1881 г. Мерв находился в ожидании наступления российских войск и искал помощи у своих соседей. Обращение с просьбой о покровительстве было направлено к правителю Хорасана и эмиру Афганистана. Призыв о поддержке был обращен и к эмиру Бухары. Мервцы требовали, чтобы эмир отпустил к ним их соплеменника Кара-Шайтана (колено Бег. — С. А.), занимавшего при дворе эмира один из высших военных постов — дадхо. Кара-Шайтан остался служить в Бухаре после того, как в 1868 г. Говшут-хан с 3 000 всадниками из Мерва пришел на помощь эмиру в его войне против России. Жители Мерва предполагали назначить Кара-Шайтана на должность правителя оазиса, как наместника Бухары. Но эмир не согласился на это предложение. По заверению поручика Назирова, Кара-Шайтан был известен в Бухаре под именем Кара-дадха [7, с. 199].

Назиров вел также активную переписку с начальником штаба Закаспийской области полковником И. А. Аминовым, сообщая о настроениях в Мерве. Согласно получаемым сведениям, положение в Мерве становилось все более спокойным и умиротворенным. В письме Аминова из Асхабада говорится, что недружелюбно настроенное колено Утамыш становится более лояльным: «Вообще, утомышцы почти уже вполне мирные». Когда поручик Назиров выезжал из Мешхеда в Мерв, он вез рекомендательные письма на имя мервских ханов от российского коммерческого агента Насырбекова. Последний был хорошо знаком с ханами и в своих письмах подчеркивал мысль, что «слабые должны покоряться сильным» и при этом приводил примеры из жизни кавказских мусульман, вошедших в состав Российского государства. Назиров внимательно следил за всеми переменами, происходившими в оазисе, часто выезжал в аулы, где вел беседы с влиятельными представителями местной верхушки, собирая различные сведения, дабы иметь представление об отношении туркмен к России [7, с. 200–201].

В Мерве тем временем продолжались работы по укреплению крепости Говшут-хан-гала. По утверждению Назирова, находившийся в Мерве Донован платил рабочим за работу. Поручик утверждал, что О’Донован специально пробрался в Мерв с целью: «в случае движения русских на Мерв воздвигнуть им на этом месте второе, более грандиозное Геок-Тепе» [7, с. 215, 220].

Рис. 2. Карта следования поручика Назирова. Источник: [4]

Как видно на выполненной Назировым карте, из Мерва в Дейнау вели несколько главных дорог (рис. 2). Одна шла от крепости Кара-Шейтан-гала. Другая проходила близ Гоша-депе. Обе они пересекались у колодца Дёрт-гуйы и шли к Дейнау. Из Гоша-депе протягивались и другие два пути. Один уходил направо к Репетеку и далее на Чарджоу. Другой, которым последовал Назиров, шел прямо на север с выходом на Дейнау. Был еще маршрут из Говшут-хан-кала, откуда отходили две линии, одна из которых пересекала крепость Махтум-Кули-хан-кала. Обе линии выходили через Репетек на Чарджоу.

7 июня утром караван выступил из Мерва в сторону реки Джар. Здесь, уплатив налог бадж, они двинулись дальше и вскоре миновали селение текинского рода Хар колена Бег. 10 июня рано утром караван выступил из урочища Гоша-депе, пересек на своем пути мост, уплатив по 1 муры (5 коп.) за вьюк. Правее дороги, в расстоянии 2 ташей, виднелась гробница Султана Санджара-Мази и развалины крепостей Байрам-Али-хан и Чегиль-Бурч. Проехали Мунан-депе, Чульлук тепе, развалины Кишман. Рядом с Кишманом находится два холма и громадное возвышенное место с развалинами. По рассказам туркмен, это был старый город, а постройка и минарет были Караул-хане, т. е. караульным домом. От холма Мунан до Кишмана попадались пахотные поля текинского рода Арык колена Векиль (правильно будет: ковум Арык рода Ак-Гонур колена Бег. — С. А.) [4, с. 15–18].

Далее следовали с осторожностью, так как здесь часто действовали галтаманы. Три конвоира ехали спереди и по трое с каждой стороны дороги. В широкой котловине расположились колодцы Сайраб. Здешние колодцы были обшиты саксаулом. Форма колодцев конусообразная. Отверстие в диаметре менее одного аршина (0,71 м. — С. А.). Человек мог свободно спуститься вниз, упираясь руками и ногами в противоположные бока колодца. Глубина до воды 4 кулача (1 кулач = 1,70 м. — С. А.), а слой воды достигал 1 кулача. Воды в колодце оказалось достаточно, чтобы напоить караван, состоящий из 100 верблюдов, 50 лошадей и 30 ослов. Нужно учесть, что находящийся на стоянке ранее бухарский караван уже успел напоить своих животных. После водопоя животных уровень в колодце упал, но наполнился до прежнего уровня через 6 часов. Вода была солоноватой, но пригодной для животных. Люди при караване пользовались водой из бурдюков, наполненных в Мерве. Каждый имел запас кислого молока – гатыка, из которого готовили напиток айран. Согласно непреложному правилу, по приходе одного каравана на колодец другой, находящийся там ранее, должен был выступить с колодца. Этому правилу и последовал шедший впереди бухарский караван [4, с. 15–19].

12 июня прибыли в Шоррук. Никаких указателей не было, что объяснялось желанием караван-башей укрыть дорогу от разбойников. Далее путь держали по Полярной звезде — Демир-газык, что означало Железный прикол. По мнению туркмен, Полярная звезда при отправлении в Дейнау и Чарджоу должна находиться над левым плечом, а при отправлении в Хиву — прямо перед лицом [4, с. 21].

В 11 часов ночи приехали на ночлег к колодцу Адиль с пресной водой. Он был выкопан мервскими караван-башами двумя годами ранее, когда частые нападения на караваны заставили мервских караван-башей выбрать самую западную и менее опасную дорогу. Четыре года тому назад колодцы Сайраб были реставрированы на деньги, собранные мервским караван-баши Аллак-Назар-ханом [4, с. 22].

14 июня на пути появились две небольшие горки, называемые Дагджик. Дорогу показывал караван-баши Кёмек-бай (колено Бег. — С. А.). Ориентировались по барханам, имеющим форму подковы, обращенной своим отверстием к северу [4, с. 23–24].

Наконец достигли Дейнау, в переводе «Новая деревня». Село это располагалось в 44 км к западу от г. Чарджоу. Здесь по совету Туши-Батыра, ехавшего из Мерва в Бухару по торговым делам мервского хозяина караван-баши Аман-Кёра, остановились у туркмена рода Арабачи Мамет-Нияза Чоре-Агасы. В последние годы, вследствие беспорядков в Афганистане, туркестанские и бухарские паломники стали отправляться в Мекку через Мерв и Персию. Из Дейнау караваны отправлялись дальше в Бухару на наемных верблюдах. Этих животных мервские караван-баши нанимали у туркмен рода Арабачи, оставляя своих верблюдов в Дейнау в ожидании товаров из Бухары [4, с. 25].

Как мы видим, мервских торговцев в Бухару не пропускали, а торговые операции здесь совершались их подданными туркменами племени Арабачи. Идентичная практика существовала и на территории Мерва. Купцы из Бухары и долины Амударьи ходили в Мерв исключительно в текинских караванах, во главе которых стояли текинские караван-баши и под конвоем мервских текинцев [12, с. 110].

Британский миссионер и путешественник Г. Лэнсделл, посетивший Центральную Азию в 1882 г., писал, что впервые услышал о поездке Назирова 20 сентября во время обеда у генерал-губернатора в Ташкенте. Лэнсделл поинтересовался возможностью своего проезда из Чарджоу в Мерв, но российские власти объяснили, что это было безумием и отметили, что не могли гарантировать ему безопасность за пределами Чарджоу. Другие подробности о караване Назирова Лэнсделл получил в Самарканде. Ему был зачитан фрагмент частного письма, который гласил, что Назиров благополучно прошел из Мешеда через Мерв в Бухару в местном костюме, зная здешний язык и обычаи. Он отправился с караваном вместе с туркменскими паломниками, возвращающимися из Мекки. Эти спутники «не зная, что он русский офицер, с ним были откровенны». Далее Лэнсделл подчеркивает, что командировка Назирова, а также последующие поездки Алиханова и Лессара позволили русским военным детально ознакомиться с маршрутами, сходящимися к Мерву из трех центров: Асхабада, Петро-Александровска и Самарканда [8, р. 472, 482].

Результаты исследования. Сведения, сообщенные поручиком Назировым, весьма важны, так как по ним была составлена маршрутная съемка от Мешхеда через Серахс и Мерв до Чарджоу, а распросная карта мервского оазиса была позже представлена на выставке топографических работ в Петербурге [5, с. 466]. Подробности, изложенные Назировым, намного облегчили дальнейшее продвижение российских войск в Мерв, а также обозначили перспективные направления торгово-экономических связей всего региона в целом. Топографические наработки Назирова впоследствии были продолжены М. Алихановым и П. М. Лессаром. Эти поездки позволили русским военным детально ознакомиться с маршрутами, сходящимися к Мерву из трех центров: Асхабада, Петро-Александровска и Самарканда [8, р. 482].

«Маршрутное описание пути» изобилует многочисленными деталями этнографического и топонимического характера. В отчете детально описаны все переходы, указаны мосты и колодцы. Представлен ряд действующих лиц туркменского общества, как ранее известных в истории, так и вообще еще незнакомых историкам. Подобный сбор данных помогает реанимировать сложную историческую атмосферу того времени.

Результаты данного исследования помогут лучше понять стратегическое направление внешней политики Российского государства XIX в., а также обозначить методы и приемы сотрудников имперской внешней разведки. Алгоритм действий работников разведывательных служб, имеющих определенный надел в кавказских делах, теперь обогащался материалами центрально-азиатского региона. Накопленный опыт помогал руководству внешней разведки лучше понимать специфику работы в условиях Центральной Азии, а значит, с успехом реализовывать поставленные перед ними задачи.

Об авторах

Сердар Джумаевич Атдаев

Автор, ответственный за переписку.
Email: serdar-atdayev@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-7509-5513

кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник

Список литературы

Дополнительные файлы

Доп. файлы

Действие

1. JATS XML

Скачать

2. Рис. 1. Поручик Назиров (в центре) и его спутники Али-Гусейн и Мешеди-Мамет-Али. Источник: Всемирная иллюстрация. 1883. № 753. С. 472

Скачать (179KB)

Метаданные

3. Рис. 2. Карта следования поручика Назирова. Источник: [4]

Скачать (225KB)

Метаданные