Videoconferencing in Russian Criminal Proceedings: Genesis, Current Status and Trends of Further Integration

Full Text

Введение

Стремительная информатизация и цифровизация нашего общества как одна из универсальных тенденций его развития не могла не затронуть и уголовно-правовую сферу [1]. Однако призванное осуществлять защиту прав и законных интересов как потерпевших от преступления, так и привлекаемых к уголовной ответственности лиц [2], в том числе исключать случаи осуждения невиновных, уголовное судопроизводство традиционно довольно осторожно вводит в свой арсенал различные инновации. И хотя подобная инерционность для отечественного уголовного процесса является закономерной, мотивированной прежде всего минимизацией вероятности нарушения уголовно-процессуальных гарантий, предоставленных лицам, вовлеченным в уголовно-процессуальные правоотношения, современные условия свидетельствуют о давно назревшей потребности в регламентации дистанционных режимов осуществления расследования [3], особенно с учетом постепенно сформировавшейся соответствующей технической возможности.

Предпосылки и особенности использования новых технологий в уголовном судопроизводстве

Одной из новаций, появившейся в последнее время в уголовном процессе, является технология видео-конференц-связи. В данном контексте целесообразно выделить этапы ее внедрения: период, предшествующий регламентации дистанционного взаимодействия в отечественном уголовном судопроизводстве при наличии соответствующих международных правовых документов, а также международного и зарубежного практического опыта; период регламентации в отечественном законодательстве возможности дистанционного взаимодействия применительно к судебным стадиям уголовного судопроизводства и к стадии исполнения приговора; период введения процедуры дистанционного взаимодействия применительно к предварительному расследованию в отношении отдельных следственных действий; период дальнейшего исследования потенциала средств видео-конференц-связи и перспектив их более глубокого внедрения в уголовное судопроизводство.

Следственная практика свидетельствует, что в период, предшествующий законодательной регламентации применения дистанционных методов на досудебном этапе уголовного судопроизводства, следователями или дознавателями тем не менее предпринимались попытки проведения допросов, очных ставок, предъявления для опознания путем осуществления видеозвонков через мессенджеры или социальные сети в сочетании с видеофиксацией их хода и результатов [4]. Такой подход был мотивирован стремлением найти альтернативный выход из положения и наработать необходимую доказательственную базу, несмотря на невозможность физического присутствия лица, подвергаемого допросу, очной ставке, опознанию, по месту проведения предварительного расследования.

Данная практика неоднозначно оценивалась правоприменителями, прежде всего с точки зрения соответствия критериям допустимости доказательств. Нередко в силу объективной недостаточности соответствующего опыта и отсутствия четкой регламентации в УПК РФ в итоге это влекло возвращение дела для производства дополнительного следствия, а также признание полученных дистанционным путем сведений недопустимыми доказательствами. Вместе с тем применительно к рассмотрению кассационных жалоб осужденных, находящихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы и заявляющих об участии в судебном разбирательстве, Верховным Судом РФ еще с 2000 г. стала разрабатываться возможность взаимодействия в режиме видео-конференц-связи [5].

В специальной юридической литературе, признавая техническую возможность самого по себе дистанционного взаимодействия между субъектами судопроизводства, высказывались пожелания о необходимости легитимации в законодательстве оснований и порядка производства тех или иных процессуальных действий. При этом исследователи далеко не всегда едины в своих представлениях относительно перечня и объема процессуальных и (или) следственных действий, которые допустимо проводить с использованием видео-конференц-связи, применительно как к наименованиям следственных (процессуальных) действий, так и к их разновидностям [6]: в отношении отдельных участников уголовного судопроизводства или их позиции в расследовании, исходя из возраста, состояния здоровья (в том числе наличия заболеваний, затрудняющих восприятие информации), владения языком уголовного судопроизводства, гражданства и пр.

Существенным этапом эволюции процесса интеграции средств дистанционной связи в уголовное судопроизводство послужила регламентация в УПК РФ возможности их применения на судебных этапах уголовного процесса, а также на стадии исполнения приговора, в частности при рассмотрении вопросов об обжаловании действий и решений (в том числе вступивших в законную силу) уполномоченных должностных лиц. Так, возможность участия осужденного в судебном разбирательстве посредством видео-конференц-связи имеет ряд очевидных преимуществ:

• минимизирует риск побега или нападения на судью, иных уполномоченных должностных лиц правоохранительных органов, а также лиц, проходящих по уголовным делам, исключает вероятность сговора или иного неправомерного взаимодействия с иными участниками судопроизводства;
• существенно экономит финансовые, временны́е и кадровые ресурсы, неизбежно затрачиваемые при конвоировании лица из учреждений уголовно-исполнительной системы, хотя и требует определенного содействия сотрудников, обеспечивающих надлежащую техническую и процессуальную возможность [7].

Не перечисляя все преимущества дистанционного взаимодействия субъектов предварительного расследования и (или) рассмотрения уголовного дела, напомним, что наиболее остро потребность в регламентации данного режима проявилась в период пандемии новой коронавирусной инфекции, побудившей к принятию достаточно жестких мер, направленных на минимизацию физических контактов между людьми. Именно указанный период ознаменовался введением и популяризацией дистанционного формата взаимодействия применительно к самым различным сферам социума – от обслуживания населения до высшего и среднего образования, здравоохранения, государственной регистрации юридически значимых фактов и т. д., а также позволил накопить опыт такого взаимодействия и увидеть его эффективность даже после нормализации санитарно-эпидемиологической обстановки.

Федеральным законом от 30 декабря 2021 г. № 501-ФЗ¹ в УПК РФ введена новелла, регламентирующая порядок производства допроса, очной ставки, опознания с использованием видео-конференц-связи на стадии предварительного расследования, – ст. 189.1. Среди условий проведения следственных действий в дистанционном формате, исходя из положений этой статьи, выделяется:

• использование систем видео-конференц-связи именно государственных органов, осуществляющих предварительное расследование, а не любых средств телекоммуникационного контакта, что исключает споры о допустимости использованного в ходе следственного действия оборудования;
• наличие технической возможности использования указанных выше средств коммуникации;
• использование режима видео-конференц-связи исключительно по усмотрению следователя (дознавателя);
• перечень следственных действий ограничивается допросом, очной ставкой, предъявлением для опознания, но абсолютно нейтрален как к разновидностям этих следственных действий, так и к процессуальному статусу лиц, в отношении которых требуется их проведение;
• осуществление указанных следственных действий в формате исполнения поручения, вынесенного следователем или дознавателем, ведущим производство по делу, адресованного должностным лицам органов расследования, находящимся по месту пребывания лица – носителя соответствующей доказательственной информации;
• обязательность ведения видеозаписи следственного действия;
• наличие специфики в фиксации факта разъяснения прав участников следственных действий;
• наличие специфики в подписании протокола следственного действия, проведенного в режиме видео-конференц-связи.

Заключение: направления использования видео-конференц-связи в расследовании

Признавая введение ст. 189.1 УПК РФ, регламентировавшей возможность проведения в дистанционном формате допроса, очной ставки, опознания, в качестве существенного этапа интеграции современных средств телекоммуникационной связи в уголовное судопроизводство, укажем на приоритетные направления дальнейшей реализации данной тенденции.

Нам представляется, что в законодательстве недостаточно информативно прописано соотношение полномочий двух субъектов расследования – должностного лица, в производстве которого находится уголовное дело, назначившего проведение следственных действий в дистанционном формате, и должностного лица, обеспечивающего возможность осуществления этих следственных действий по месту пребывания носителя доказательственной информации, – особенно применительно к рабочему этапу производства следственных действий.

Предъявление для опознания – само по себе организационно сложное следственное действие, которое зачастую сочетается с пребыванием опознающего лица (особенно если это потерпевший или свидетель) в состоянии стресса, страха, опасения за собственную безопасность или безопасность близких лиц. Не вполне понятно, возможно ли сочетание дистанционного режима опознания с применением мер, исключающих визуальное восприятие опознаваемым опознающего (предусмотренных ч. 8 ст. 193 УПК РФ). Если возможно, то каковы процессуальные и тактические особенности осуществления опознания при сочетании этих специфических форм указанного следственного действия, имеется ли в данном случае специфика в участии понятых, защитника (представителя).

Наконец, нам представляется, что помимо указанного ограниченного перечня следственных действий, проведение которых возможно с использованием средств видеоконференц-связи, целесообразно распространить данный вид дистанционного режима и на ряд других процессуальных действий, носящих не познавательный характер, а прежде всего информационный, организационный или удостоверительный: ознакомление предусмотренных в ряде норм УПК РФ категорий субъектов с постановлением о назначении экспертизы, заключением эксперта, протоколом допроса эксперта; ознакомление с назначением и (или) проведением прочих следственных и (или) иных процессуальных действий, принятием процессуальных решений; присутствие лица с разрешения следователя при производстве экспертизы; получение образцов для сравнительного исследования.

Разумеется, принятие решения о проведении указанных процессуальных действий в формате видео-конференц-связи либо в так называемом традиционном, очном формате личного взаимодействия должно оставаться прерогативой следователя, будучи предопределенной анализом следственной ситуации и признаков противодействия расследованию, учетом степени целесообразности применения дистанционного либо очного формата с точки зрения цели и специфики соответствующего процессуального действия, его разновидности, участвующих субъектов, используемых вещественных доказательств и иных средств, оценкой вероятности риска негативных последствий при выборе того или иного формата.

¹ О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 30.12.2021 № 501-ФЗ // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

About the authors

Yulia V. Odnoralova

Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia

Author for correspondence.
Email: rui@mvd.ru

Adjunct

Russian Federation, Rostov-on-Don

References

Supplementary files