DIGITAL TRANSFORMATION IN RUSSIAN REGIONS: CURRENT TRENDS, DIFFERENCES AND CHALLENGES

Full Text

Цифровая трансформация стала одним из ключевых направлений социально-экономи-ческого развития России в последние годы. Государственная политика ориентирована на ускоренное внедрение цифровых технологий во все сферы жизни – экономику, государственное управление, образование, здравоохранение и др. – что отражено в национальных программах и проектах, таких как «Цифровая экономика РФ». Особое значение при этом придается цифровому развитию регионов страны, поскольку уровень цифровизации существенно различается по территориям, влияя на их конкурентоспособность и качество жизни населения. В данной статье анализируются современные тенденции региональной цифровизации в России, опираясь на самые последние данные мониторингов НИУ ВШЭ и Росстата. Рассматриваются межрегиональные различия в ключевых показателях цифрового развития, темпы изменений этих показателей за последние годы, а также комплексное влияние цифровой трансформации на экономику регионов, состояние инфраструктуры и социальную сферу. Основное внимание уделено выявлению актуальных проблем и вызовов: цифрового неравенства между ведущими и отстающими регионами, дефицита цифровых навыков, обеспечения необходимых условий (инфраструктура, кадры, инвестиции) для успешной цифровизации на местах. Статья структурирована следующим образом: в первой части приводится сравнительный анализ цифрового развития разных субъектов РФ, далее обсуждается динамика и темпы цифровизации, затем поочерёдно рассматриваются экономические эффекты, развитие инфраструктуры и изменения в социальной сфере, связанные с цифровой трансформацией. В заключение сформулированы основные выводы и рекомендации.

Различия цифрового развития регионов

Межрегиональные различия в уровне цифровизации остаются значительными, хотя в последние годы намечается тенденция к их сокращению. В качестве базового индикатора можно рассмотреть доступ населения к интернету. По данным Росстата, в 2024 году доступ к сети имели 90,4% российских домохозяйств, тогда как десятью годами ранее этот показатель не превышал 70%. Однако среднероссийское значение скрывает существенный разброс по регионам. В наиболее продвинутых субъектах Федерации доля подключенных домохозяйств приближается к абсолютному максимуму: например, в Республике Татарстан и Ямало-Ненецком автономном округе она превысила 98%. Для сравнения, в ряде других регионов проникновение интернета заметно ниже среднего – так, в Кировской области только 78,1% домохозяйств имеют доступ к сети, в Псковской – 81,7%, в Чувашской Республике – 82,8%. Эти цифры отражают сохраняющийся цифровой разрыв между цифровыми лидерами (в основном экономически развитыми регионами с высокоурбанизированным населением) и аутсайдерами, зачастую характеризующимися более слабой экономикой и преобладанием сельских территорий.

Тенденция аналогичного рода наблюдается и в использовании электронных государственных услуг. В целом по стране переход населения на взаимодействие с государством через интернет носит массовый характер: по итогам 2024 года 86,7% граждан (15 лет и старше), обращавшихся за госуслугами, получили их полностью или частично в электронном виде. Доля россиян, вообще не использующих интернет для получения государственных и муниципальных услуг, сократилась до 13%. Тем не менее, между регионами существует разброс в уровне «электронизации» госуслуг. На волне пандемии COVID-19 в 2020–2021 гг. почти повсеместно произошел резкий рост охвата электронными услугами, но в одних субъектах он закрепился вблизи максимальных значений, а в других по мере отмены ограничений часть населения вернулась к привычному офлайн-формату. Так, в 2024 г. в Москве и Сахалинской области около 98% населения, получавшего услуги, делали это с помощью интернета, тогда как, например, в Санкт-Петербурге, Мурманской области, Алтайском крае и некоторых других регионах этот показатель составил менее 75%. Высокие результаты (свыше 95–96%) по охвату электронными госуслугами демонстрируют также Астраханская область, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, Республика Башкортостан, Чеченская Республика. В аутсайдерах же нередко оказываются регионы с более старшим возрастным составом населения и большей долей сельских жителей, где сохраняются группы граждан, не охваченные интернетом или испытывающие трудности в пользовании цифровыми сервисами.

Еще одним интегральным показателем является уровень цифровой зрелости регионов, который оценивается Министерством цифрового развития по ряду критериев (включая степень внедрения отечественных цифровых решений в государственном управлении, образовании, здравоохранении, ЖКХ, транспорте и т.д.). Средний уровень цифровой зрелости по России в 2023 г. оценивался примерно в 75% (при целевом плане ~64%). При этом диапазон значений по субъектам РФ колеблется от максимальных 100% (этого показателя достигли, например, г. Москва и Белгородская область) до минимальных около 64% (Северная Осетия). В целом, по итогам 2024 г. более половины регионов достигли уровней цифровой зрелости выше 80%, что говорит о прогрессе большинства субъектов, однако разрыв между лидерами и отстающими регионами все еще значителен. Таким образом, цифровое неравенство российских регионов проявляется сразу по нескольким измерениям – доступности интернета, степени использования цифровых услуг, готовности инфраструктуры и компетенций. Оно во многом коррелирует с общими социально-экономи-ческими различиями: наиболее цифрово-развитые регионы – как правило, экономические центры (столицы, регионы с высоким уровнем урбанизации и доходов населения), тогда как менее развитые цифрово территории – это отдаленные или депрессивные регионы с ограниченными ресурсами. Преодоление этого цифрового разрыва является одной из приоритетных задач государственной политики в сфере регионального развития.

Темпы и динамика цифровой трансформации

Анализ динамики ключевых индикаторов свидетельствует о стремительном ускорении процессов цифровизации в 2010-е и особенно в начале 2020-х годов. Доля домохозяйств, подключенных к интернету, растет устойчиво: за последнее десятилетие она увеличилась более чем на 20 процентных пунктов. Для сравнения, по этому показателю Россия ныне догнала ряд развитых стран Восточной Европы – таких как Словакия и Литва (около 90-91%). Быстрыми темпами росла и аудитория регулярных пользователей сети: к 2024 г. уже 90% россиян старше 15 лет выходят в интернет хотя бы раз в три месяца, а 85% делают это ежедневно – против 80% и 72% соответственно всего четырьмя годами ранее (в 2020 г.). Это отражает лавинообразную вовлеченность населения в цифровое пространство.

Особо заметный скачок произошел в сфере электронного правительства. С 2016 г. по 2024 г. доля граждан, не использующих интернет для обращения за госуслугами, сократилась с примерно половины до всего 13%, то есть более чем в 3,5 раза. Одновременно доля тех, кто получает все необходимые услуги только онлайн, без посещения ведомств и МФЦ, поднялась до 55%. На рисунке ниже наглядно показана эта эволюция: за 8 лет процент исключительно офлайн-получателей услуг упал до минимальных значений, тогда как комбинированные и полностью онлайн-форматы стали доминирующими. Существенным катализатором стал период пандемии COVID-19 (2020–2021), когда дистанционные сервисы стали безальтернативными во многих сферах; в постпандемийный период их популярность несколько стабилизировалась, но достигнутый высокий уровень был в целом удержан. Более того, в ряде регионов (Москва, Сахалинская обл. и др.) после пандемии цифровизация госуслуг продолжила углубляться.

 

Рис. Способы получения государственных услуг населением России в 2016-2024 гг. (в % от граждан 15+ лет, обращавшихся за госуслугами)

 

Другим важным трендом является рост мобильной цифровизации. Население все чаще выходит в интернет с мобильных устройств – прежде всего смартфонов. В 2024 г. 89,1% домохозяйств использовали смартфон для доступа в сеть, тогда как использование стационарных компьютеров снижается (с 50% домохозяйств в 2014 г. до 30,8% в 2024 г.). Это отражает глобальную тенденцию: мобильный интернет становится главным каналом, что особенно важно для удаленных и сельских районов, где мобильная связь нередко является единственной возможностью подключения. Количество активных мобильных интернет-подключений в стране уже превышает население: на 100 человек приходится 176 активных SIM-карт с доступом в сеть (2023 г.), что на 5,3% больше, чем годом ранее. Россия по этому показателю опережает многие крупные страны (Китай, США, Бразилию и др.).

Государственная стратегия цифровой трансформации ставит цель к 2030 году достичь во всех отраслях и регионах высоких показателей цифровой зрелости. Положительная динамика последних лет вселяет оптимизм относительно достижимости этих целей. Тем не менее, по ряду направлений сохраняются проблемные зоны, требующие ускоренного решения. В частности, темпы развития человеческого капитала (цифровых навыков населения) несколько отстают от темпов оснащения техникой. Хотя практически все молодое и экономически активное население теперь онлайн, уровень цифровой грамотности остается невысоким: по оценке ИСИЭЗ ВШЭ, лишь около 11% россиян владеют цифровыми навыками хотя бы на базовом уровне во всех ключевых областях (коммуникации, работа с информацией, создание контента, безопасность и решение задач). Для сравнения, в странах Евросоюза такой интегральный уровень цифровых компетенций имеет в среднем 56% населения. Таким образом, быстрый рост технической подключенности должен сопровождаться не менее активным развитием компетенций и цифровой культуры, без чего эффект от внедрения технологий будет ограниченным.

Цифровая трансформация экономики регионов

Экономическое влияние цифровизации в регионах проявляется на нескольких уровнях. С одной стороны, развитие собственного ИТ-сектора и высокотехнологичных индустрий способствует диверсификации экономики региона, созданию новых рабочих мест, росту производительности труда. С другой стороны, внедрение цифровых технологий в традиционные отрасли – промышленность, аграрный сектор, транспорт, торговлю – ведет к повышению эффективности бизнес-процессов, сокращению издержек и появлению новых моделей бизнеса. Совокупно это отражается в макроэкономических показателях. Так, вклад сектора информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в ВВП России неуклонно растет и в 2023 г. достиг 3,5% (против 3,1% годом ранее). По оценкам НИУ ВШЭ, в 2023 г. организации ИКТ-сектора резко нарастили инновационную активность: их расходы на технологические инновации удвоились (в реальном выражении), а объем выпуска инновационной продукции превысил 1,1 трлн руб., что составило 16% от общего объема выпуска по сектору – рекорд за весь период наблюдений. Эти цифры отражают нарастающую роль цифровой экономики в общенациональном масштабе.

На региональном уровне концентрация цифровой экономики распределена неравномерно. Крупнейшими центрами являются Москва и Санкт-Петербург, на которые приходится значительная доля предприятий ИТ-индустрии, стартапов, специалистов в области высоких технологий. Например, Москва обеспечивает около трети всех занятых в сфере ИКТ по стране и генерирует заметную часть совокупных цифровых услуг. Среди лидеров по развитию цифрового сектора часто выделяют также Татарстан (где создан особый ИТ-город Иннополис и развит кластер информационных технологий), Московскую область, Самарскую область, Новосибирскую область и некоторые другие регионы с сильными университетскими и научными школами. Так, по рейтингу регионов по цифровой трансформации (рейтингу руководителей цифровой трансформации субъектов РФ) в 2024 г. в тройку лидеров вошли Белгородская область, Республика Татарстан и Ямало-Ненецкий АО – регионы, целенаправленно инвестировавшие в цифровые решения и добившиеся высоких показателей в разных отраслях (от электронного правительства до умных городов).

В экономически слабых регионах влияние цифровизации пока менее заметно. Отрасли новой экономики там развиты слабо, и основная выгода от цифровизации связана прежде всего с оптимизацией деятельности существующих предприятий и органов власти. Тем не менее, даже для депрессивных территорий цифровизация открывает новые возможности – например, развитие дистанционной занятости. Распространение удаленной работы через интернет позволяет высококвалифицированным специалистам жить вне мегаполисов, работая на компании в любом регионе. Это может частично сгладить дисбаланс на рынке труда, уменьшая отток талантливой молодежи из периферии. Кроме того, электронная коммерция дает малому бизнесу в отдаленных районах выход на общероссийские и глобальные рынки, не требуя присутствия в столице.

Однако для реализации этих возможностей необходимы определенные предпосылки: качество связи, цифровые навыки предпринимателей и сотрудников, доступ к финансированию и др. В ряде регионов отмечаются позитивные примеры, когда активная цифровая трансформация отдельных отраслей дает ощутимый экономический эффект. Например, в аграрных областях внедрение технологий точного земледелия (датчики, дроны, биг-дата для управления посевами) повышает урожайность и снижает затраты. В туристических регионах цифровой маркетинг и системы онлайн-бронирования способствуют притоку туристов. В промышленно развитых регионах (Урал, Западная Сибирь) применение промышленных интернет-технологий и элементов искусственного интеллекта на предприятиях позволяет повысить производительность и безопасность производства.

Таким образом, цифровая трансформация экономики выступает драйвером регионального развития, но ее эффект существенно зависит от исходных условий региона. Региональным властям важно поддерживать цифровые инициативы бизнеса, создавать технопарки и ИТ-кластеры, стимулировать сотрудничество с вузами для подготовки кадров. Согласно проведенным исследованиям, существует прямая зависимость между уровнем цифрового развития и общим социально-экономическим положением региона: цифровые лидеры, как правило, показывают и более высокие темпы роста ВРП на душу населения, привлечения инвестиций и т.д. В то же время, отставание в цифровизации может ограничивать развитие: по оценкам, снижение доли интернет-пользователей на 1% сопряжено со снижением темпов экономического роста региона, и наоборот – рост цифровой активности стимулирует инновационную и предпринимательскую активность. В этом контексте сокращение цифрового неравенства между регионами – необходимое условие сбалансированного развития страны.

Развитие цифровой инфраструктуры

Развертывание современной цифровой инфраструктуры – фундамент региональной цифровизации. В последние годы в России реализуется ряд крупных инфраструктурных проектов, направленных на обеспечение повсеместного доступа к высокоскоростному интернету. В их числе – программа «Устранение цифрового неравенства», в рамках которой происходило подключение к интернету малых населенных пунктов (от 250 до 500 жителей) через спутниковые каналы и радиодоступ; национальный проект по развитию сетей 5G в городах-миллионниках; расширение магистральных волоконно-оптических линий связи в Сибирь, на Дальний Восток и в Арктическую зону. Благодаря этим мерам, базовые показатели инфраструктурной обеспеченности значительно выросли. По данным Росстата, доля домохозяйств с широкополосным доступом (фиксированным или мобильным) превысила 85%, а в городах – около 90%. Практически во всех населенных пунктах с численностью свыше 1-2 тыс. жителей сегодня доступны мобильная связь и мобильный интернет.

Тем не менее, сохраняется разрыв город–село в качестве и скорости подключения. В сельской местности 14,1% домохозяйств не имеют доступа к интернету (против 8,3% в городской местности). Более того, даже среди подключенных хозяйств лишь 39% сельских полностью удовлетворены качеством интернет-соединения, тогда как в городах, доля полностью удовлетворенных качеством достигает 59%. В отдельных удаленных регионах отмечаются серьезные проблемы с надежностью и быстродействием связи: например, в Республике Саха (Якутия), Псковской и Архангельской областях 5-7% домохозяйств заявляют о неудовлетворительном качестве интернета по месту проживания. Это говорит о том, что инфраструктурные ограничения – одна из главных причин цифрового неравенства регионов.

Принимаются меры для его преодоления. В отдаленных северных и дальневосточных районах активно используются спутниковые технологии (в том числе запуск отечественных аппаратов «Экспресс-РВ» для обеспечения широкополосного доступа), а также реализуются проекты по прокладке ВОЛС вдоль трасс и железных дорог. В Арктической зоне, имеющей стратегическое значение, планируется завершить подключение к интернету всех населенных пунктов, включая самые малочисленные. В рамках «Стратегии развития Арктической зоны РФ до 2035 года» подключение отдаленных арктических поселков выделено как приоритетная задача. Аналогично, на Кавказе и в республиках Юга России ведется модернизация сетей связи с целью довести показатели проникновения интернета до общероссийского уровня.

Важно отметить, что качество инфраструктуры – это не только про покрытие сетью, но и про пропускную способность, кибербезопасность и надежность дата-центров. Крупные регионы создают собственные центры обработки данных, внедряют технологии защищенного хранения и передачи информации. Например, в Москве и Татарстане функционируют современные дата-центры, обслуживающие как государственные структуры, так и бизнес. Многие регионы начали развивать городскую цифровую инфраструктуру (smart city): устанавливаются датчики и камеры, разворачиваются системы мониторинга на транспорте, в ЖКХ. Однако уровень «умности» городов сильно варьирует: если Москва, Казань, Екатеринбург уже близки к мировым образцам по насыщенности сенсорами и цифровыми сервисами, то провинциальные города только приступают к этим проектам.

В итоге, к 2025 году можно констатировать, что базовая телекоммуникационная инфраструктура в большинстве регионов создана, но задачи ее модернизации и равномерного улучшения остаются. Особое внимание требуется уделять сельской глубинке, повышению скорости и снижению тарифов, чтобы интернет стал действительно повсеместной услугой, сопоставимой по качеству. Стоит учесть, что главной причиной отсутствия подключения в домохозяйствах сейчас является не столько отсутствие технической возможности, сколько нежелание или неумение пользоваться интернетом: 80,8% семей, не имеющих выхода в сеть, объясняют это отсутствием потребности, и лишь 15,4% ссылаются на слишком высокую стоимость оборудования или тарифа. За 2020-2024 гг. доля тех, кто винит дороговизну, снизилась на 6 п.п., а доля ссылающихся на отсутствие необходимости выросла на 10 п.п. Это означает, что вопрос доступности интернета в финансовом плане постепенно решается (цены снижаются, доходы растут, появляются недорогие устройства), и на первый план выходит вопрос мотивации и навыков, который переходит в плоскость социальной политики (просвещение, обучение цифровой грамотности, развитие локального контента, полезных для граждан онлайн-сервисов).

Цифровизация социальной сферы

Социальная сфера – одна из ключевых областей, где цифровая трансформация призвана повысить качество жизни населения во всех регионах. Речь идет о цифровизации таких услуг и процессов, как образование, здравоохранение, социальное обеспечение, культура, взаимодействие граждан с государством. Значительные успехи достигнуты в развитии системы электронных госуслуг, о чем упоминалось выше: подавляющее большинство популярных услуг (таких как получение загранпаспорта, водительского удостоверения, регистрация недвижимости, оформление пособий и т.д.) теперь доступны онлайн. По официальным данным, к концу 2023 года доля массовых социально значимых услуг, предоставляемых гражданам в электронном виде, достигла 100% от их общего перечня. Практически в каждой семье хотя бы один член зарегистрирован на портале «Госуслуги»: число подтвержденных учетных записей превысило 110 млн (при населении ~146 млн). Ежедневно более 11 млн человек в стране пользуются теми или иными электронными сервисами государства. Таким образом, взаимодействие населения с органами власти за последние годы кардинально изменилось – «цифровое государство» стало реальностью для большинства россиян. Особенно это важно для жителей отдаленных районов, где раньше получение справок или услуг было сопряжено с длительными поездками в районный центр. Теперь же многие вопросы можно решить дистанционно, что повышает удовлетворенность граждан качеством госуслуг и снижает издержки (как временные, так и финансовые) на их получение.

В сфере здравоохранения цифровая трансформация регионов проявляется в развитии телемедицины, электронных медицинских карт и онлайн-сервисов для пациентов. В ряде регионов (например, Москва, Татарстан, Тюменская область) запущены полнофункциональные электронные медицинские системы: пациенты могут записаться на прием через интернет, получить результаты анализов в личном кабинете, врачи имеют доступ к общей электронной карте пациента. В удаленных районах развивается телемедицина – консультации с центральными клиниками посредством видеосвязи. Это позволяет жителям небольших городов и сел получать квалифицированные рекомендации специалистов из ведущих медцентров, не выезжая за пределы своего региона. Особенно востребованной телемедицина стала в период пандемии, и сейчас накопленный опыт используется для регулярного медицинского обслуживания труднодоступных населенных пунктов. Тем не менее, различия между регионами по уровню цифровизации здравоохранения значительны: где-то уже применяют элементы искусственного интеллекта для диагностики, а где-то пока лишь осваивают базовые электронные регистратуры. Ключевым фактором здесь выступает наличие инфраструктуры (скоростной интернет в поликлиниках, оснащение ФАПов связью) и кадровых ресурсов, способных работать с новой техникой.

Образование – еще одна сфера, где регионы продвинулись в цифровизации неодинаково. В крупных городах массово внедряются электронные дневники, онлайн-порталы для учителей, учеников и родителей (например, «Московская электронная школа»), интерактивные платформы для дистанционного и смешанного обучения. В сельских школах ситуация сложнее: материально-техническая база слабее, доступ к высокоскоростному интернету не всегда стабильный. Тем не менее, федеральный проект «Цифровая образовательная среда» стимулировал оснащение школ компьютерами и подключения их к интернету даже в отдаленных районах. По оценке экспертов Института образования НИУ ВШЭ, процесс цифровой трансформации общего образования в 2019-2021 гг. шел неравномерно: уровень так называемой «цифровой зрелости» школ существенно варьировался, но мониторинги позволили выявить дефициты и наметить пути их преодоления. В настоящее время особое внимание уделяется обучению педагогов навыкам использования цифровых инструментов, развитию отечественных платформ с качественным учебным контентом, а также обеспечению всех школ скоростным подключением. Пандемия COVID-19 фактически заставила систему образования пройти стресс-тест на цифровую готовность: школы экстренно переходили на дистанционное обучение. Этот опыт показал как возможности (например, широкое использование видеоуроков, онлайн-курсов), так и проблемы (нехватка оборудования в семьях, методические трудности). В результате, после пандемии были выделены средства на дополнительное оборудование школ и поддержки учеников из малообеспеченных семей устройствами для доступа в интернет.

Наконец, важнейшим компонентом социальной сферы являются цифровые навыки населения, без которых потенциал технологий не может быть реализован полностью. Выше отмечалось, что лишь около 10-11% россиян имеют интегральный уровень цифровой грамотности не ниже базового. При этом между разными социальными группами – значительный разрыв. Молодежь 20-24 лет демонстрирует наилучшие результаты (18% имеют базовый и выше уровень навыков), тогда как среди граждан старше 60 лет доля уверенно владеющих цифровыми компетенциями минимальна. Существенен генерационный разрыв: старшее поколение менее включено в цифру, и хотя за последние годы многие пенсионеры освоили смартфоны и мессенджеры, полноценное использование госуслуг или интернет-банкинга для них пока задача сложная. Кроме того, сохраняется разрыв между городским и сельским населением: по данным опросов, в городах доля людей с базовыми цифровыми навыками примерно вдвое выше, чем в селах (12% против 6%), а доля совсем не имеющих навыков – втрое ниже (4% против 9%). Этот цифровой разрыв в обществе накладывается на региональный: в регионах с преимущественно сельским населением и доля пользователей интернетом ниже, и средний уровень компетенций слабее. Такие различия необходимо учитывать при реализации программ обучения – фокусируясь на отстающих группах и территориях.

Подводя итог, можно сказать, что цифровая трансформация социальной сферы приносит ощутимые выгоды населению (доступность услуг, экономия времени, новые возможности для обучения и самореализации), но также высвечивает новые проблемы. Требуется адаптация институциональной системы – правовых норм, стандартов оказания услуг, защиты персональных данных и кибербезопасности. Также встает вопрос технологического неравенства: семьи с низким доходом могут не иметь достаточно устройств для детей-школьников; люди с ограниченными возможностями здоровья нуждаются в специальных решениях для доступа к цифровым сервисам. Государство декларирует приверженность принципу технологической доступности для всех граждан, вне зависимости от региона и социального положения. Это предполагает дальнейшие инвестиции не только в инфраструктуру, но и в «софт» – образование, просвещение, мотивацию людей осваивать новые технологии в повседневной жизни.

Заключение

Цифровая трансформация регионов России идет ускоренными темпами и уже приводит к заметным изменениям в экономике и социальной жизни. Анализ показал, что в последние годы практически по всем ключевым цифровым индикаторам наблюдается положительная динамика: растет доля домохозяйств с интернет-доступом, практически все активно пользующееся госуслугами население перешло на электронные сервисы, увеличивается количество организаций, внедряющих цифровые технологии. Одновременно повышается и «цифровая зрелость» региональных управленческих и отраслевых систем – многие субъекты РФ близки к выполнению целевых ориентиров национального проекта «Цифровая экономика» по этому показателю.

Однако вместе с достижениями сохраняются и существенные вызовы. Во-первых, это неравномерность цифрового развития: ряд регионов (преимущественно экономические центры) значительно опережают другие по уровню цифровизации. Несмотря на некоторое сокращение разрыва, разница между лидерами и отстающими по-прежнему измеряется десятками процентных пунктов по таким метрикам, как проникновение интернета или использование электронных услуг. Эта дифференциация может приводить к усилению социально-экономического неравенства, если не будут предприняты дополнительные меры поддержки отстающих регионов – как инфраструктурные, так и образовательные.

Во-вторых, инфраструктурный аспект цифровизации требует постоянного внимания. Большинство регионов обеспечены базовой связью, но качество и надежность интернета в удаленных и сельских местностях еще уступает городским стандартам. Инвестиции в инфраструктуру (включая новые технологии связи, спутниковый интернет для труднодоступных территорий, центры обработки данных) должны продолжаться, чтобы каждый гражданин, независимо от места проживания, имел равный доступ к преимуществам цифровой эпохи.

В-третьих, человеческий капитал и навыки выступают определяющим фактором успеха цифровой трансформации. Наблюдаемый дефицит цифровой грамотности населения, особенно среди уязвимых групп (пожилые, сельские жители), может затормозить внедрение новаций. Необходимо масштабное обучение и переобучение – от базовых цифровых навыков для широких слоев до узкопрофильной подготовки ИТ-специалистов для региональных экономик. Здесь важна роль вузов, а также инициатив бизнеса (например, корпоративные академии, центры компетенций в регионах).

В-четвертых, цифровая экономика и рынок труда требуют адаптации. Автоматизация и внедрение ИИ могут вытеснять ряд профессий, создавая риск безработицы в традиционных секторах в отдельных регионах. Одновременно появляются новые рабочие места в сфере ИТ, анализа данных, цифрового обслуживания. Региональной политике предстоит сглаживать эти переходные эффекты – стимулировать создание высокопроизводительных рабочих мест, поддерживать малый технологический бизнес, привлекать инвестиции в ИТ-сектор на местах.

Наконец, важнейшим направлением остается обеспечение кибербезопасности и технологического суверенитета региональных цифровых систем. По мере повсеместной цифровизации возрастает уязвимость к кибератакам, утечкам данных. В каждом регионе нужно развивать компетенции в сфере информационной безопасности, использовать отечественное программное обеспечение (что, кстати, заложено в критерии оценки цифровой зрелости), создавать резервы и резервные контуры систем связи на случай сбоев. Государство уже поддерживает эти процессы, например, инициируя импортозамещение ПО и защищенные отечественные решения в критически важных системах.

Подводя итог, цифровая трансформация открывает широкие возможности для ускорения развития российских регионов, повышения эффективности управления и улучшения качества жизни населения. Чтобы эти возможности реализовать полностью, необходимо сконцентрироваться на выравнивании цифрового неравенства, развитии человеческого потенциала и непрерывном обновлении инфраструктуры. Региональная специфика должна учитываться при реализации федеральных цифровых инициатив: не существует универсального сценария цифровизации, подходящего равно для мегаполиса и маленького района. Тем не менее, обмен лучшими практиками между регионами, поддержка со стороны федерального центра отстающих субъектов, а также мониторинг и рейтингование (как стимул) – доказали свою эффективность. На основе проведенного анализа можно рекомендовать усилить адресные меры: для регионов-лидеров – поощрять их дальнейшие инновации (пилотирование ИИ, умные города и т.д.), для регионов-аутсайдеров – предоставить ресурсы на ликвидацию базовых разрывов (подключение сел, обучение населения, субсидирование покупки оборудования). Только в этом случае цифровая экономика станет фактором сбалансированного и инклюзивного роста, обеспечивая каждому региону шанс на процветание в условиях новой технологической эпохи.

About the authors

T. A. Guseva

State University of Education

Author for correspondence.
Email: ta.guseva@guppros.ru

Senior Lecturer

Russian Federation, Russia, Moscow

E. G. Zhigireva

State University of Education

Email: eg.zhigireva@yandex.ru

Senior Lecturer

Russian Federation, Russia, Moscow

V. V. Sukhov

State University of Education

Email: vv.suhov@mgou.ru

Associate Professor

Russian Federation, Russia, Moscow

References

Supplementary files