Высшее и среднее специальное педагогическое образование в Свердловске накануне Великой Отечественной войны

Полный текст

Подготовка учительских кадров в региональных педагогических учебных заведениях имела свои особенности в различные периоды советской истории. Проблемы деятельности современных педвузов и педколледжей в определенной степени закладывались ещё в первые десятилетия советской власти, а накануне Великой Отечественной войны направления государственной политики по подготовке педагогов общеобразовательных школ имели много общего с теми задачами, которые органы народного образования решают на современном этапе. Введение платности в педагогическом образовании и проблемы его финансирования, акцент на улучшение качества подготовки будущих учителей, формирование системы повышения педагогической квалификации действующих школьных работников и т.д. Поэтому тема статьи представляется нам актуальной и вызывающей научный интерес.

История педагогических учебных заведений Свердловска в 1930-е – второй половине 1950 гг. нашла своё отражение в коллективной монографии екатеринбургских авторов «Очерки истории педагогического образования в Екатеринбурге – Свердловске (1930 – вторая половина 1950 гг.)» [6]. Однако в главе этого труда, посвященной второй половине 1930-х – началу 1941 гг. [10, с.42–63] авторы специально не анализируют особенности педагогического образования в предвоенные годы, включая период 1939 – начала 1941 гг. в общую картину процессов, проходивших в 1930-е гг. В то же время вновь выявленные источники, в том числе ставшие доступными для исследователей лишь в настоящее время, позволяют сделать вывод о том, что предвоенные годы в истории педагогических учебных заведений Свердловска имеют значительные отличия от того, что происходило в предшествующий период. Поэтому в настоящей статье авторами в качестве хронологических рамок выделяются 1939 – июнь 1941 гг., когда в деятельности свердловских педвузов и педучилищ произошли принципиально новые явления, характерные для всей системы педагогического образования в стране.

Прежде всего для этих лет характерно значительное увеличение финансирования высшего педагогического образования. В результате за два предвоенных года существенно расширилась материальная база Свердловского государственного педагогического института (далее СГПИ).  Если в отчете СГПИ за 1938/ 39 учебный год констатируется, это материальная база свердловского педвуза не соответствует требованиям, предъявляемым к высшим учебным заведениям [3, л.2], то в 1940/41 учебный год на балансе института было уже три учебных здания и шесть общежитий [1, с.37]. В 1940/41 учебном году педвуз имел гимнастический зал и лыжную базу [4, л.28]. На 1 октября 1940 г. Свердловский пединститут имел 10160 кв. м. учебной и 1910 кв. м. жилой площади [7, с.39]. Хотелось бы отметить, что восстановление материальной базы СГПИ, утраченной в период военного лихолетья, завершилось лишь в начале 1950-х гг., спустя семь-восемь лет после великой победы.

Накануне войны значительно расширилось финансирование научной работы. В результате в свердловском педвузе стали возможны научные отпуска для преподавателей, готовящих диссертации. В 1940/41 учебном году был выпущен из печати сборник научных трудов по физике и математическим дисциплинам. С января 1941 г. дирекцией института были предоставлены научные командировки 29 преподавателям. Все это было одними из главных причин того, что работниками института в исследуемый период были защищены кандидатские диссертации: по математике (В.А. Курбатов), физике (Ю.П. Буляшевич), истории (Н.П. Руткевич), педагогике (В.А. Меандров) [4, л.40–41].

Вторым фактом, свидетельствовавшим о расширении финансирования в исследуемый период государством педагогического образования, было открытие в Свердловске второго педагогического вуза – Свердловского учительского института иностранных языков (далее СУИИЯ). Поскольку деятельность института иностранных языков в Свердловске подробно изложена в статье М.В. Попова и А.К. Шитова [8, с.344–352], мы не будем подробно на ней останавливаться. Хотелось бы отметить только, что хотя официально СУИИЯ начал работать с октября 1938 г. его расширенное финансирование началось с осени 1939 г.: если в начале 1939 г. у института отсутствовало свое собственное учебное помещение и занятия проходили в городской свердловской школе № 12 им. А.М. Горького, то в 1940 г. СУИИЯ уже размещался в учебном корпусе на ул. Набережная рабочей молодёжи, 2, общей площадью 531,1 м², во Втузгородке функционировало студенческое общежитие в здании с печным отоплением, где проживал 41 студент. В начале 1940/41 учебного года контингент в Свердловском учительском институте иностранных языков составлял 359 человек [8, с.346]. Появление нового вуза накануне войны видимо было связано с тем, что одним из направлений работы СУИИЯ была подготовка военных переводчиков. Не случайно в учебном плане института в качестве самостоятельных дисциплин предусматривалось изучение курсов всеобщей истории и истории СССР. Но, что особенно важно, двое штатных преподавателей вели занятия по военной подготовке [8, с.346]. Характерно, что система военного обучения студентов существовала и в СГПИ, однако, с 1939 г. в вузе как и в большинстве других гражданских вузах страны военные кафедры для подготовки командного состава армии были упразднены и (в отличии от СУИИЯ) было введено первичное военное обучение студентов с целью их подготовки к действительной военной службе рядовыми сроком на один год после окончания вуза [5, с.43].

В начале 1940-х гг. произошли изменения и в учебном процессе в вузах, в том числе в педагогических. При этом вузовские чиновники исходили из установок высшего партийно-советского руководства. 16 мая 1940 г. в газете «Правда» была опубликована передовая статья «За отличное качество высшего образования», в которой излагалось постановление ЦК ВКП/(б). В документе речь шла об ответственности вузовских управленцев, партийных и комсомольских организаций за качество обучения студентов. При этом главным злом считались недостатки в системе учёта успеваемости в вузах, когда «отличным, хорошим, удовлетворительным и неудовлетворительным оценкам, которые профессора ставят студентам, нередко пытаются придать значение оценки работы преподавателей кафедры, вуза. Если студент получает плохие оценки, значит плохо работает преподаватель» [11]. ЦК ВКП (б) «осудил практику искусственного повышения оценок успеваемости студентов при экзаменах в вузе и неправильное поведение тех руководителей в вузе, партийных и комсомольских организаций в них, которые требуют от преподавателей выставления повышенных оценок студентам, не заслуживающих высоких оценок» [11].

Директор Свердловского пединститута А.Ф. Елютин, выступая на партийном собрании вуза 29 августа 1940 г. среди важнейших задач в новом учебном году назвал требование «покончить с имеющимся либерализмом отдельных организаций и работников». При этом директор СГПИ назвал конкретные фамилии деканов, проявлявших «либерализм» во время летней экзаменационной сессии, обвинив их в «антигосударственных тенденциях» [17, л.36].

В октябре 1940 г. в высших учебных заведениях страны была введена плата за обучение [12, с.910–911]. Согласно решению правительства на стипендию зачислялись лишь студенты, получившие на экзаменах не менее двух третей оценок «отлично», а остальные «хорошо». Кроме того, допускалось в высших учебных заведениях и свободное посещение по некоторым дисциплинам (не более 1/3 дисциплин, предусматриваемых учебным планом) с обязательным выполнением практических работ и сдачей всех экзаменов в установленные сроки [13, с.246–248]. В связи с этим руководство пединститута потребовало от деканов и заведующих кафедрами установить: 1) объем и характер практических работ, которые обязан выполнять каждый студент, не зависимо от посещения или не посещения им практикумов; 2) объём и характер знаний и навыков, которые обязан приобрести самостоятельно, если не посещает практических занятий. По всем видам практических занятий был установлен обязательный зачёт путем опроса, по гуманитарным наукам было запрещено выставлять зачёт без индивидуального опроса [4, л.4]. В 1940 г. для того, чтобы исключить выпуск специалистов со слабыми знаниями А.Ф. Елютиным была введена система, когда неуспевающие студенты могли быть оставлены для обучения на второй год [18, л.3]. В результате в 1940/41 учебном году в пединституте было оставлено на повторный курс 3,9% студентов, а в учительском институте 5,4% [4, л.29]. В то же время в результате новых правил назначения стипендий увеличение количества ударников и отличников позволило расширить число студентов-стипендиатов до 138 в первом семестре 1940/41 учебного года по сравнению с 96-ю – во втором семестре предыдущего года [19, л.3].

В предвоенные годы произошли серьёзные изменения и в системе повышения педагогической квалификации действующих учителей г. Свердловска. Прежде всего произошло значительное увеличение финансирования методической работы среди школьных работников.  Если в 1939 г. на эти цели в областном центре было выделено из бюджета 177 тыс. руб., то в 1940 г. уже 316 тыс. [2, л.2]. Кроме того, в 1939 г. в Свердловске был создан новый центр методической работы – Горметодкабинет – в 1940 г. его бюджет составлял 61 тыс. руб. [2, л.2]. Значительно расширилось участие преподавателей кафедры педагогики СГПИ в пропаганде педагогических знаний: за первую половину 1940/41 учебного года членами кафедры вне института было прочитано 73 лекции на педагогические темы для учителей, учащихся, пионервожатых, родителей. Ряд работников выезжали с докладами в Асбест, Нижний Тагил, Серов, Шалю. Доклады, популяризирующие педагогический опыт А.С. Макаренко, транслировались по радио [4, л.10].

В исследуемый период произошли изменения и в деятельности средних специальных педагогических учреждений. В конце 1930-х гг. в Свердловске существовало два таких учреждения готовящих учителей начальных школ – татаро-башкирское педагогическое училище и педагогическое русское училище им. А.М. Горького. Оба эти техникума занимали здания по ул. Толмачёва, 88: 22 комнаты – русский педтехникум, 7 – татаро-башкирский [6, с.53].

Более того, большая часть преподавателей училища им. А.М. Горького имели учебные поручения в техникуме татаро-башкирском. Наличие двух самостоятельных учебных заведений объяснялось, во-первых, тем, что уровень общеобразовательной подготовки выпускников национальных школ (преимущественно сельских), обучавшихся в татаро-башкирском техникуме, был гораздо ниже уровня подготовки выпускников русских школ и это требовалось учитывать в учебном процессе, имевшем свою специфику. Во-вторых, многие учащиеся, выходцы из национальных районов, стремившиеся получить педагогическое образование, часто в полной мере не знали русского языка, поэтому и преподавать в национальных техникумах могли лишь те, кто владел татарскими и башкирскими языками. Кроме того, по учебному плану на I курсе татаро-башкирского училища было предусмотрено одновременно изучать три языка – родной, русский и немецкий, что вызывало дополнительные трудности в организации учебного процесса [15, л.93].

В предвоенные годы ситуация начинает меняться. Согласно отчету руководства татаро-башкирского педучилища во вторую четверть 1939/40 учебного года успеваемость учащихся здесь достигла 93% [20, л.109]. Видимо этим объясняется установка партийно-советского руководства на объединение двух свердловских педтехникумов: в августе 1939 г. по решению облоно не проводился набор в первый класс татаро-башкирского училища [20, л.133], а с 1 января 1940 г. два Свердловских педтехникума были объединены и вошли в состав педагогического училища им. А.М. Горького [16, л.257]. Характерно, что на собрании партгруппы нового объединённого учебного заведения 3 февраля 1940 г. его директор В.К. Ватутин отметил, что среди части педагогического коллектива и учащихся татарского училища имеет место «несколько нездоровое отношение» к объединению двух педучилищ [22, л.5].

Так же, как и в педагогических вузах, в предвоенные годы в педагогических техникумах одной из главных задач становится повышение качества подготовки будущих учителей. Сложность решения этой проблемы заключалась в том, что в средние учебные заведения зачастую принимались учащиеся, имеющие недостаточную общеобразовательную подготовку в школах. В отчёте свердловского педучилища им. А.М. Горького за 1939/40 учебный год отмечается слабая успеваемость учащихся первого года обучения по русскому языку и математике в «связи с низким качеством набора в первые классы» [16, л.265]. Однако уже на третьем курсе выпускники в подавляющем большинстве успешно сдавали экзамены: в 1940 г. из 105 третьеклассников в Свердловском педучилище выпускные экзамены успешно сдали 102 человека [16, л.264]. Для повышения качества подготовки будущих учителей большое значение имела распространенная практика оставления на второй год тех, кто не смог справиться с программой обучения и организация осенней переэкзаменовки для не сдавших курсовые экзамены. В 1940 г., например, из 290 учащихся первых и вторых классов свердловского педучилища им. А.М. Горького в следующий класс было переведено 250 человек, оставлено на второй год трое, назначена осенняя переэкзаменовка для 37 учащихся. Расписание осенних испытания объявлялось до роспуска обучавшихся на каникулы, все они обеспечивались учебниками, в течение десяти дней, предшествующих экзаменам, преподавателями проводились консультации для экзаменующихся [16, л.264].

В 1939 г. прекратились связанные с «ежовщиной» массовые политические репрессии. Это коснулось и работников сферы педагогического образования, в первую очередь директорского корпуса. Ушедший с поста руководителя СГПИ весной 1939 г. И.И. Шаров был первым из директоров вуза, не подвергшимся политическим преследованиям. Арестованный в 1938 г. бывший директор свердловского института А.В. Козырев был освобожден, восстановлен в рядах ВКП(б), а в начале 1940 г. назначен руководителем Ставропольского педвуза [9, с.74]. Если в 1937 – 1938 гг. в результате ложных доносов находились под арестом директор татаро-башкирского педтехникума А.Ю. Енгалычев и директор свердловского педучилища им. А.М. Горького В.Н. Редько, то в 1939 г. они были освобождены и восстановлены в партии [6, с.59]. Более того, в педагогическом сообществе Свердловска в предвоенные годы стали настороженно и открыто негативно относиться к надуманным политическим обвинениям, прежде всего по отношению к коммунистам. Так, в марте 1939 г. партийное собрание татаро-башкирского педтехникума оценило как клеветническое заявление коммуниста Имайкина о том, что один из преподавателей – Валеев был связан с «врагами народа» [20, л.98]. На партийном собрании в педучилище им. А.М. Горького в январе 1939 г. сообщалось, что бывший директор педучилища В.Н. Редько был необоснованно арестован в результате клеветнического доноса преподавателя военного дела Серебрякова, который входил в существовавшую в свердловском облоно так называемую «группу Войткевича», которая клеветала на членов партии [21, л.4].

В то же время преследования по политическим мотивам продолжали иметь место. Например, в декабре 1940 г. свердловский областной суд приговорил студента СГПИ С.А. Азаркина по статье 58 УК РСФСР за так называемую «контрреволюционную агитацию» к шести годам лишения свободы [14, л.104]; преподавателю татаро-башкирского педучилища коммунисту Алпутовой партийным собранием в ноябре 1939 г. был объявлен строгий выговор за то, что она якобы сознательно «скрыла от партии» информацию о раскулаченном и высланном брате [20, л.95].

Таким образом, в предвоенные годы значительно расширилось по сравнению с предшествующим периодом финансирование учреждений педагогического образования в Свердловске. Материальная база СГПИ, финансовая поддержка научных исследований в институте достигли предвоенного уровня лишь в начале 1950-х гг. Для подготовки преподавателей иностранного языка и военных переводчиков в столице Урала был открыт второй педагогический вуз – Свердловский учительский институт иностранных языков (СУИИЯ), расширилась материальная база свердловского педагогического училища им. А.М. Горького в результате его объединения с татаро-башкирским педтехникумом.

Накануне войны установки партийно-государственного руководства страны были направлены на усиление качества подготовки выпускников высших и средних профессиональных учебных заведений, в том числе педагогических. Характерным для этого периода была «борьба с либерализмом» преподавателей при выставлении оценок студентам и учащимся, требование отказа от определения качества работы преподавателей чиновниками в зависимости от процента успеваемости и числа «хороших» и «отличных» оценок. Заслуживает изучения опыт организации подготовки будущих учителей в условиях перехода к платности в педагогических учебных заведениях. В исследуемый период сложилась практика улучшения качества подготовки педагогических работников в том числе и путем оставления неуспевающих студентов и учащихся педучилищ для обучения на второй год и переноса курсовых выпускных экзаменационных испытаний на осенний период. С точки зрения органов народного образования главной целью было – не допустить неподготовленных выпускников к преподавательской работе в школе.

В 1939 – первой половине 1941 гг. характерно прекращение массовых политических репрессий, имевших место в предшествующий период, многие руководители сферы образования были освобождены из-под ареста и восстановлены в партии. Однако преследования по политическим причинам и беззаконие продолжились.

Об авторах

Михаил Валерьевич Попов

Уральский государственный педагогический университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: m-v-popov@yandex.ru

доктор исторических наук, профессор кафедры истории России

Россия, Екатеринбург

Максим Викторович Суворов

Уральский государственный педагогический университет

Email: mvs-19771@ya.ru

кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России

Россия, Екатеринбург

Список литературы

Дополнительные файлы