Том 24, № 1 (2025)

Рассматривается судьба итальянских военнопленных Первой мировой войны в России в годы Гражданской войны, а также участие итальянских военнопленных и войск экспедиционного корпуса итальянской армии в иностранной военной интервенции в Сибири и на Дальнем Востоке в составе сил Антанты. Анализируется процесс формирования итальянских военных соединений в России из пленных, начавшийся с 1918 г. в Поволжье, Сибири и на Дальнем Востоке, а также формирование и отправка небольшого по численности Итальянского экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке из Италии во Владивосток. Приводятся сведения о численности итальянских войск во время Гражданской войны в России, местах их формирований и дислокации, участия в боевых действиях. Итальянские войска были единственными из сил интервентов в Сибири состоявшие из военнопленных-итальянцев и специально прибывших в Россию экспедиционных войск. Отдельно рассматриваются попытки организации Италией работы военной миссии в Омске при Ставке верховного правителя России адмирала А.В. Колчака, впервые публикуются архивные документы о ее деятельности. Делается вывод о наименее активном из всех стран Антанты участии Италии в интервенции в Сибири, а также главной необъявленной цели итальянцев - сборе и вывозе из России бывших военнопленных Первой мировой войны.

Одним из последствий вхождения в состав России казахских жузов и Калмыцкого ханства должен был стать отказ их правителей от самостоятельной внешней политики. Главным образом это требование относилось к отказу от дипломатических сношений с Османской империей и Джунгарским ханством. Основываясь на материалах Объединенного государственного архива Оренбургской области и опубликованных документах, автор рассматривает поступавшие в Коллегию иностранных дел свидетельства таких связей и реакцию на них российских властей. Из их анализа следует вывод, что запрет на дипломатические сношения казахские и калмыцкие правители старались обходить, пользуясь открытостью степных границ и недостаточными военно-административными ресурсами пограничных губерний России. Положение осложнялось стремлением Джунгарского ханства возбуждать сепаратистские настроения среди степных народов, близких им по языку или образу жизни. Объективным препятствием для турецко-казахского и джунгаро-калмыцкого сближения нередко служили конфликты между казахами и калмыками. Поводом для раздоров обычно становились инициированные одной из сторон угоны лошадей, скота или захват пленных. В то же время представители калмыцкой и казахской элит могли успешно взаимодействовать, когда этого требовали взаимные интересы. Примером такого взаимодействия в первой половине 1740-х гг. стала посредническая миссия казахских правителей по установлению контактов калмыцкой ханши Дарма-Балы с ее джунгарскими родственниками. В целом, в 30-40-е гг. XVIII в. Коллегии иностранных дел и исполнявшим ее указания астраханским и оренбургским губернаторам удавалось находить способы отслеживания и противодействия турецко-казахским и джунгаро-калмыцким дипломатическим связям.

Исследуется характер русско-германской торговли в первые годы существования Германского таможенного союза и выявляются главные торговые тенденции. К 1830-м гг. для разрозненных немецких территорий решением стало создание Германского таможенного союза, который, по сути, стал новой формой экономической интеграции на европейском пространстве. Высокая степень изученности внутреннего эффекта Германского таможенного союза до сих пор не распространилась на характер его внешней деятельности для общеевропейской торговли, поэтому в исследовании решено обратиться к этой проблеме на примере торговых отношений с Россией. Источниковой базой выступила отечественная и немецкая коммерческая пресса, освещавшая изменения в торговой политике как России, так и немецких стран. Проведенный анализ показал, что с учреждением Германского таможенного союза меры по защите германской промышленности расширили сферу своего действия. Интересы Германского таможенного союза не раз упоминались в прессе как важный ориентир в принятии решений в вопросах внешней торговли. Тем не менее, последовательный протекционизм привел к взаимному недоверию между Россией и Пруссией, которое проявилось в заключении конвенций с другими странами, ущемлявшими привилегии давних торговых партнеров. К 1837 г. кризис был частично преодолен путем ослабления ограничительных мер со стороны России в отношении сухопутной торговли.

Исследуется личность В.Н. Хитрово (1834-1903), в большей степени известного как основателя Православного Палестинского Общества и меньше - как государственного деятеля. В 1856 г. он стал чиновником Морского министерства, в котором служил под началом великого князя Константина Николаевича до апреля 1863 г. Это было время преобразования системы финансовой отчетности в Морском ведомстве. В статье впервые охарактеризована служба В.Н. Хитрово в Канцелярии Контрольного департамента и Комиссариатском департаменте министерства и показаны ее особенности. В статье раскрыты смысл и значение заграничной командировки В.Н. Хитрово во Францию в 1858 г. Введение в научный оборот документов из Архива военно-морского флота позволило охарактеризовать особенности деятельности Хитрово во время учебы и практических занятий в Департаменте отчетности французского Министерства финансов и Арсенале. Впервые проанализированы работы В.Н. Хитрово, посвященные истории бухгалтерского дела и обоснованию необходимости введения двойной системы бухгалтерии. Проведенное исследование позволило прийти к выводу, что в годы службы в Морском ведомстве В.Н. Хитрово приобрел опыт организации финансового контроля и бухгалтерского учета, что позволило ему в дальнейшем эффективно организовать финансовую деятельность Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО).

-