About the Medieval Bulgar-Tatar Architectural Tradition (in the case of Golden Horde Mausoleums)

Толық мәтін

На территории Волго-Уралья, в той или иной степени сохранности, до нас дошли средневековые мавзолеи г. Болгара (Ханская усыпальница, Восточный и Северный мавзолеи) и находящиеся на территории Чишминского района Башкортостана мавзолеи Кэшэнэ (в настоящее время называемый мавзолеем Тура-хана) и Хусейн-бека. Постройки Чишминских мавзолеев очерчивают северо-восточные границы Булгарского улуса Золотой Орды; они находятся на территории левобережья реки Демы в бассейне рек Ик и Белой.

Мавзолеи города Болгара достаточно хорошо изучены и не вызывают научных споров с точки зрения их принадлежности к золотоордынскому наследию как в археологическом, так и в архитектурном отношении [1; 3; 6; 10; 11; 12; 19: 20; 21; 23]. В отличие от чишминских мавзолеев, которые стали в последнее время объектами тенденциозного к ним подхода и возникающих по этому поводу дискуссий.

Восточный мавзолей в Болгаре

Eastern mausoleum in Bolgar

Северный мавзолей в Болгаре. Современный вид

Northern Mausoleum in Bolgar. Modern look

Цель данной статьи – раскрыть специфику архитектуры мавзолеев, поддерживающую их датировку и происхождение, ввести в научный оборот некоторые новые данные, подкрепляющие позиции изучавших их исследователей.

Проблема происхождения чишминских мавзолеев и их архитектуры получила актуальность в наши дни вследствие обозначившейся среди отдельных исследователей попытки отнесения их к кочевой культуре «башкирской» степи. Данная позиция появилась в противовес более чем полувековым исследованиям нескольких поколений российских учёных, отнесших данные мавзолеи к булгаро-татарской архитектурной традиции, к кругу памятников Золотой Орды.

Основная цель статьи – на основе данных, опирающихся на исследования архитектуры мавзолеев и их историко-культурный фон, отражающий пути формирования булгаро-татарской традиции монументального зодчества, дополнить существующие научно-объективные нарративы об их происхождении. Актуальность работы обусловлена тем, что в новых, искусственно созданных, научных реалиях, достоверным и значимым источником предстает архитектура, ее сравнительные аналогии с мавзолеями, построенными городским населением золотоордынского г.Болгара. Ставятся задачи соотнесения используемых для строительства материалов, способов возведения зданий, выявления общности объемно-планировочных решений, инженерных конструкций и образно-стилевого подобия. Сопутствующими архитектуре источниками в решении обозначенной проблемы являются также опубликованные в последнее десятилетие труды ряда археологов, которые на основе современных методов изучения позволяют уточнить полученные результаты. Надо заметить, что вопрос датировки чишминских мавзолеев не вызывает серьезных научных споров, поскольку она была принята преобладающим большинством советских и российских ученых, изучавших мавзолеи с середины прошлого века, и обоснованно закреплена XIV веком. При этом не только, исходя из сходства чишминских мавзолеев с архитектурой зданий г.Болгара, но и благодаря исследованиям, выявленных в мавзолеях погребений и сохранившихся эпитафий как внутри мавзолея Хусейн-бека, так и на близлежащей к нему территории кладбища.

Следует сразу отметить, что библиография трудов ученых по истории изучения и описаниям рассматриваемых нами мавзолеев подробно приведена уфимским археологом Г.Гарустовичем [11], приложившим усилия к их комплексному изучению.

В данной статье основное внимание сосредоточено на источниках, представляющих ценность с точки зрения архитектурного аспекта выбранной нами проблематики. Во-первых, к ним относятся документальные свидетельства о наиболее ранних постройках мавзолеев, заставших их без позднейших перестроек. Во-вторых, изыскания краеведов и архитекторов, представляющие чертежи и обмеры зданий, их профессиональные описания [15; 16; 22]. В третьих, это выборочный комплекс источников с той или иной научной информацией, по-новому раскрывающей аспекты архитектурной проблематики.

Среди двух чишминских мавзолеев к наиболее сохранившимся, с точки зрения определения достоверной архитектуры построек, надо отнести мавзолей Кэшэнэ, в настоящее время бытующий под названием мавзолея Тура-хана. По крайней мере, в трудах большинства ученых ХХ в. мавзолей приводится именно под названием Кэшэнэ [18, с. 13; 19, с. 111; 23, с. 119]. Оно было расшифровано татарским ученым Г.В. Юсуповым: «Мавзолей этот в народе носит название Кэшэнэ, что, несомненно, образовано из тюркского кэшэк (В.В.Радлов) тлен, прах и персидского ханэ – дом – дом праха – усыпальница» [23, c. 119]. Личность Тура-хана большинством исследователей признается вымышленной и мифической. Мавзолей Кэшэнэ в архитектурном отношении хорошо сохранился, и дает материал для сравнительных аналогий с архитектурой болгарских усыпальниц.

Мавзолей Кэшэнэ, ныне называемый мавзолеем Тура хана. Современный вид

Mausoleum of Keshene, now called the Mausoleum of Tura Khan. Modern look

Мавзолей Мухаммед-Шах бея в Азисе, Крым

Mausoleum of Muhammad Shah Bey in Azis, Crimea

Другой мавзолей – Хусейн-бека был перестроен в 1911 году и утерял ряд характерных времени его постройки конструктивных особенностей [16, с. 120]. Он возведен на высоком холме в центре старинного некрополя «Ак зират» («Белое кладбище»), название которого само за себя свидетельствует о захоронении здесь родовитых татарских семей. Об этом удостоверяют и формы надгробий, их надписи и орнаментальный декор. Внутри самого мавзолея находится эпитафия, подкрепляющая родословную Хусейн-бека и дату его смерти, обозначенную 1339 годом¹. Надпись на камне, в форме татарского каберташа (надгробия), была прочитана Г.В. Юсуповым [23, c. 118–119. Табл. 8].

Мавзолей Хусаин-бека. Современный вид

Mausoleum of Husain Bek. Modern look

Фрагмент минарета мечети Амира аль-Маридани в Каире с «мамлюкским срезом»

Fragment of the minaret of the Amir al-Maridani Mosque in Cairo with a “Mamluk section”

Около Кэшэнэ выявлены остатки фундамента еще одного, ныне утерянного мавзолея, получившего в литературе название Малый мавзолей или Малый Кэшэнэ [19, с. 109].

Перейдем к общему историческому контексту, касающемуся данных мавзолеев. Все они построены из камня и относятся к объектам монументального зодчества. Возникновение и становление данного зодчества, как известно из истории мировых цивилизаций, происходит в мощных и процветающих странах, обладающих государственной идеологией и связанных с нею эстетических воззрений. Оно является достижением высокого уровня развития ремесленного производства, на основе которого только и могли возникнуть такого рода архитектурные объекты.

Именно таким экономически мощным и процветающим государством, на территории которого были построены не только данные мавзолеи, но и обширные градостроительные комплексы с мечетями, текие (ханаки), дворцами знати, городскими усадьбами, банями и другими сооружениями являлась Золотая Орда. В XIII–XIV вв. это было государство с интенсивным градостроительством, в его городах была развернута широкая архитектурно-строительная деятельность, о чем как раз и свидетельствуют постройки города Болгар, названного его современниками «золотым троном джучидских ханов» [21, с. 167].

Каждая эпоха и цивилизация дают свои стили и формы в архитектуре монументальных зданий. Их возникновение и закладываемый в них образ возникают благодаря закону действующей иерархии: заказчик – архитектор – строитель. Заказчиком в средневековье, как правило, выступает государство в лице его правителя. Архитектор и строитель отражают его идеологические запросы и сложившиеся архитектурно-художественные и ремесленные традиции данного государства в области возведения монументальных сооружений. Сохранившиеся постройки г. Болгара выявляют направление развития булгаро-татарского зодчества в русле тюркской мусульманской архитектуры [13, с. 29]. Надо учитывать, что в средневековой исламской архитектуре были выработаны передовые для своего времени строительно-конструктивные формы, которые повлияли и были восприняты зодчими многих стран. Это справедливо и по отношению архитектуры города Болгара, в которой отразились влияния основных школ мусульманского зодчества, на чем мы остановимся позже.

Чишминские мавзолеи входят в круг памятников, относящихся к золотоордынской булгаро-татарской архитектурной школе, что признает, как мы уже отмечали, подавляющее большинство исследователей. Данные мавзолеи свидетельствуют о размахе архитектурно-строительной деятельности на территории Волжской Булгарии, которая с XIII в. была улусом Золотой Орды. Исследователи связывают строительство мавзолеев на территории булгарской периферии золотоордынского государства с усилением в XIII–XIV вв. роли ислама и с традицией почитания мусульманских святых, как одного из укрепляющих его факторов [21, с. 58]. По – крайней мере, манифестация ислама как господствующей религии и принятие ее населением государства отражает традицию захоронения мусульманской знати в мавзолеях. Архитектура этих мавзолеев имеет определенное сходство с такого рода строениями в тех мусульманских странах, в которых получили развитие традиции каменного зодчества и с которыми у золотоордынского общества были установлены тесные взаимоотношения.

Итак, какие общие архитектурно-строительные, технико-конструктивные и образно-стилевые черты позволяют отнести данные сооружения к булгаро-татарскому наследию и в чем специфика стиля булгаро-татарской архитектуры?

Поскольку архитектура базируется на развитой индустрии строительных материалов, то она определяется сложившимися традициями в возведении зданий из тех или иных материалов. Для школы булгаро-татарского зодчества характерно строительство сооружений из природного известнякового камня, добывавшегося в местечке Сюкеево на противоположном от г.Болгара берегу Волги, в отличие, например, от других провинций Золотой Орды, в которых из-за отсутствия залежей природного камня установилась традиция строительства общественных зданий из обожженного кирпича. Именно возведение строений из камня и определило характерные особенности булгаро-татарской архитектурной традиции.

Мавзолеи г. Болгара построены в характерной технике строительной кладки из природного камня и известкового туфа. Кладка основных стен из обработанных квадров и, как правило, неправильной формы камней является специфической чертой именно построек мавзолеев, как болгарских, так и чишминских. В отличие от кладки других монументальных зданий города Болгара, возведенных из хорошо отесанных и плотно пригнанных друг к другу блоков [4, с. 51], стены мавзолея Кэшэнэ выложены из грубого известнякового и песчаникового камней, имеющих разную величину (отдельные камни имеют размеры до 1 метра в поперечнике и до 0,6 метра в высоту); они подтесаны незначительно [15, с. 14]. Таким же камнем на известковом растворе были выложены и стены несохранившегося Малого мавзолея. Но, сама система кладки, как и в болгарских мавзолеях, отличается хорошим техническим уровнем исполнения, о чем свидетельствует сохранность стен и конструкций. В возведении стен, как и в болгарских зданиях, использовалась полубутовая система кладки с возведением двух параллельных стенок (толщина стен 1,1 м), пространство между которыми заполнялось мелким камнем и щебнем, залитым известковым раствором [11, с. 167].

К особенностям кладки чишминских и болгарских мавзолеев относится распределение ее нагрузки с учетом конструктивных частей здания. Нижние части стен выложены из крупных по размерам камней в то время, как верхние – из менее крупных. Для кладки внешнего и внутреннего куполов, обрамлений дверей и окон, арочных порталов использовали более легкий туф. На территории Башкортостана залежей туфа не обнаружено. Г.Гарустовичу удалось осуществить петрографический анализ туфа в куполе мавзолея Кэшэнэ. Он показал, что камень привезен с Волги, из окрестностей г. Болгара. Это хорошо известное Сюкеевское месторождение, откуда вывозился также камень для строительства храмов Владимиро-Суздальского княжества, о чем писал еще В.Н.Татищев в «Истории Российской».

О высоком уровне развития строительных технологий, отсылающих к мавзолеям Болгара, свидетельствует сложная в исполнении радиальная кладка внутреннего сводчатого купола мавзолея Кэшэнэ, а также кладка, окаймляющая полуциркульные арочные завершения входных порталов и оконных проемов. Строительные приемы возведения монументальных сооружений г.Болгара (кладка стен, куполов) аналогичны сирийским, египетским, малоазийским и закавказским (Азербайджан) постройкам, т.е. эта система была характерна для многих стран мусульманской архитектуры [8, с. 43].

Теперь перейдем непосредственно к архитектуре чишминских мавзолеев. Сохранившимся почти без изменений (за отсутствием завершения шатра) является мавзолей Кэшэнэ.

Мавзолей Хусейн-бека в первоначальном виде не сохранился. От старого здания до нас дошла лишь подземная часть фундамента. Старые стены были разобраны. Однако в 1845 году, когда здание еще сохранялось, но уже без сводчатого купола, краеведом В.С. Юматовым были сделаны его архитектурные обмеры [22, с 3]. Чертежи опубликованы и представлены планом и разрезом здания [15, с. 8, 9].

Надо отметить, что мавзолей Хусейн-бека, как и все болгарские мавзолеи, имел в плане квадрат размерами 8 на 8 метров и по чертежу его разреза отчетливо видно, что здание переходит от четверика к восьмигранному ярусу, а затем через тромпы к полукругу свода. Его высота составляла 4,2 м. После перестройки изменились и внешняя и внутренняя архитектура здания – исчезли полусферические тромпы в интерьере, здание лишилось восьмигранного пояса и характерной для булгарской золотоордынской архитектуры системы ярусности. Сохранился установленный внутри мавзолея надгробный камень. П.Рычков, посетивший мавзолей в 1771 году, описывая Кэшэнэ, а за ним и мавзолей Хусейн-бека отметил, что последний во всем подобен первому и «подобны они мавзолеям города Болгара» [18, с. 103].

Что объединяет архитектуру мавзолеев? Небольшие по размерам здания выделяются простотой и целостным выражением архитектурной идеи. В объемно-пространственном решении они относятся к центрически-купольным или центрически-шатровым сооружениям, к которым с южной (в мавзолее Кэшэнэ – восточной) стороны примыкали, выстроенные из камня в той же системе кладки преддверия – айваны. Пристройки входных айванов и порталов по сложившейся архитектурной логике не меняют существа объемно-пространственного решения здания [17, с. 228]. Как справедливо замечают исследователи, «только объемная планировка раскрывает сущность архитектурного замысла, позволяя видеть массы в пространстве» [17, c. 223]. В мавзолее Кэшэнэ айван, примыкает к фасадной стене постройки, имеет сводчатое перекрытие на высоте 3,4 метра, а также портальную арку, которая лаконично выражена на фасаде, что в целом не меняет центрическую объемно-пространственную архитектуру мавзолея. В.С. Юматов, при осмотре здания в 1845 году, обнаружил внутри айвана, по двум сторонам стен, пристроенные к ним каменные лавки, что свидетельствует о его определенном функциональном назначении. Остатки стенок от разрушенного айвана просматриваются на фотографиях мавзолея Хусейн-бека, сделанных в 1870-х гг. [11, с. 198].

Итак, для мавзолеев характерна единая объемно-пространственная композиция; в основе их плана лежит квадрат. Центрическая композиция квадрата с геометрическим равенством осей архитектурно оформляется в объем куба, который переходит в промежуточный восьмигранный ярус. Он служит опорой для внутреннего полусферического свода здания, который покрывается восьмигранным шатром, завершающим композицию здания. Как и ряд других монументальных построек Болгара, архитектурная композиция мавзолеев характеризуется ярусностью геометрических объемов. Только во внешнем объеме здания Ханской усыпальницы восьмигранный ярус не выявлен на фасаде здания, хотя он устроен в его внутреннем пространстве с теми же пирамидальными тромпами при переходе от стен к сводчатому куполу.

Болгарские и чишминские мавзолеи имеют одинаковую планировку, в основе которой лежит квадрат. Размеры стен квадратов варьируют в пределах от минимальных 6 на 6 метров (в Кэшэнэ) до максимальных 13 на 13 метров (в Северном мавзолее г. Болгар). Размеры внутреннего помещения 4,4 на 4,4 метра. Ханская усыпальница в г.Болгар и мавзолей Хусейн-бека имеют почти одинаковые внешние размеры квадрата (по 8,5 метра). По обмерам В.Юматова уточненный размер основания мавзолея Хусейн-бека, до его перестройки, имел размеры – 8,4 на 8,4 метра [22, с. 3].

По объемно-планировочному решению мавзолеи можно также отнести к типу однокамерного портально-купольного сооружения. Вход в мавзолей Кэшэнэ оформлен слабо выраженной небольшого подъема стрельчатой аркой. В отличие от классической полуциркульной формы, арка входа тяготеет именно к стрельчатой. Об этом свидетельствуют как натурные фотографии, так и описание арки, данное архитектором Б.Калимуллиным [15, с. 20]. Г.Гарустович [11, с. 159] также подтверждал «тенденцию приобретения арками портальной ниши стрельчатого контура». Стрельчатая арка, как известно, является характерным для мусульманской архитектуры мотивом. Кроме того, с лицевой стороны арки сохранилась неглубокая ниша, где по рассказам старожилов [15, с. 20] середины прошлого столетия, была каменная вставка с арабской надписью, по типу оформления порталов в памятниках архитектуры г. Болгара (Соборная мечеть, Малый минарет).

В Кэшэнэ пристройка айвана произошла позже, т.к. просматривается неплотное примыкание его к основной стене. По наблюдениям архитектора Б.Калимуллина, он не имеет следов фундамента, и мавзолей первоначально принадлежал к типу центрически-купольного беспортального здания. Это было подтверждено и археологическими раскопками Г.Гарустовича, который также считает, что айван был пристроен позже. Малый, разрушенный мавзолей, который был в комплексе с Кэшэне, также имел квадратную форму плана и отсутствие каких либо следов фундамента от портала.

Айван с портальной аркой имеет большое значение в определении эволюции архитектурного типа мусульманских мавзолеев. Он является отличительным признаком архитектуры булгаро-татарских мавзолеев, свидетельствующим о приверженности золотоордынских зодчих тюркской архитектурной традиции. Квадратные в плане, центрически-купольные беспортальные мавзолеи были характерны для архитектуры эпохи господства Хорезмшахов в Средней Азии (к примеру, мавзолей Саманидов в Бухаре и др.). Они были отнесены исследователями к стилю «восточного классицизма», характеризующего мусульманскую монументальную архитектуру домонгольского времени [14]. Именно «куб с куполом» и центрически выстроенная композиция зданий мавзолеев соответствуют традиции «раннемусульманской» архитектурной школы, которая, по мнению историков архитектуры, развивалась на территориях с иранским населением, или близких к ним. В мавзолеях данной архитектурной традиции монументальность облика достигалась центрической композицией главного объема.

Портал с выраженной декоративной функцией, за которым часто скрывается архитектурный объем фасада, получил преимущественное развитие на территориях с мусульманским тюркским населением (наиболее ранним памятником портально-купольной архитектуры, является мавзолей Араб-ата, построенный в конце Х в. на территории Мавераннахра). Сам процесс эволюции от «иранского» типа центрически-купольного мавзолея к развитому «тюркскому» типу портально-купольного мавзолея охватывает территории с тюркским населением в основном с ХII в. Примером наиболее развитого типа таких мавзолеев является мавзолей Текеша в г.Куня-Ургенч, датированный концом XII – началом XIII вв. В 1221 году город был взят монгольскими войсками и не исключено, что портальный тип мавзолеев распространился вследствие монгольских завоеваний и передвижения тюркских племен на запад. Хотя данная гипотеза требует дополнительных исследований.

Возвращаясь к нашим мавзолеям, мы может констатировать, что порталы в них не имели того самодовлеющего значения, как это было характерно для среднеазиатских и особенно сельджукских порталов. О процессах развития форм портально-купольного типа в архитектуре мавзолеев не только г.Болгар, но и Азербайджана и Крыма писал Б.Засыпкин [14, с. 33]. По раскопкам мавзолеев в г. Болгаре, которые все имели преддверия – айваны, и чишминских построек, из которых айван сохранился в мавзолее Кэшэнэ, все они могут быть отнесены к памятникам мусульманской общетюркской архитектурной традиции. Булгаро-татарская региональная специфика выражена в размерах и форме порталов. Судя по архитектуре Кэшэнэ, портал не довлел над формами центрической архитектуры. Обычно в среднеазиатских портальных мавзолеях ширина портала соответствует ширине фасада и закрывает его переднюю стену; сельджукские порталы отличаются насыщенными декоративными формами со сталактитовыми нишевыми сводами и др. Строгость обрамлений в порталах как болгарских, так и чишминских мавзолеев близка, например, портальной арке мавзолея Мухаммед-Шах бея в Азисе, что в окрестностях г.Бахчисарая в Крыму. Об этом писал исследователь болгарской и крымско-татарской архитектуры Ф.Х. Валеев [7, с. 152].

Общность в архитектуре болгарских и чишминских мавзолеев наиболее ярко выражена в специфике их объемно-пространственного решения. Кубовидный объем первого яруса – четверик через треугольные скосы так называемые «мамлюкские срезы» на фасадах и пирамидальные или сводчатые тромпы в интерьерах переходит в восьмигранный промежуточный ярус, который служит основанием для полусферического купола. Мавзолеи в инженерно-конструктивном решении являются прекрасными образцами в строительстве ярусных сооружений с кубическим основанием, переходящим в многоугольный объем через особые формы треугольных срезов, называемых в литературе «сельджукскими», и некоторыми из археологов, необоснованно, причисляемых к явлениям армянского зодчества. О влиянии «армянско-малоазийской» архитектуры на облик булгарских мавзолеев, опираясь на мнение некоторых авторов (например, Э.Д. Зиливинской) пишет также Г. Гарустович [11, c. 117]. Однако в армянской и сельджукской архитектуре треугольные скосы используются в башенных мавзолеях (к примеру, Мавзолей Денер в Кайсери, 1276), и, в отличие от болгарских мавзолеев, они устроены в нижней (почти у основания) части здания. В болгарских и чишминских мавзолеях треугольные скосы используются на высоте завершения кубовидного яруса здания при переходе от четверика к восьмиграннику, и обоснованно отнесены исследователями к формам «мамлюкского среза», поскольку в таком качестве встречаются в египетской архитектуре времен правления мамлюкских султанов (мечеть Хасана в Каире 1356 г., мавзолеи и др.). О переоценке роли Армении в архитектуре болгарских сооружений и об отсутствии достаточных для этого оснований писали ранее такие авторы, как В.В. Егерев и И. Березин [5; 13]. Они обращали внимание на влияние архитектуры Ирана и Азербайджана, отсылая к формам мусульманского зодчества.

О преобладающем влиянии на золотоордынскую булгарскую архитектуру мамлюкского Египта, Крыма и Малой Азии (сельджуки) на основе сравнительных материалов писали Б.Засыпкин (14) и, основываясь на его выводах, Ф.Х. Валеев [7; 8]. Во взаимоотношениях с Египтом важную роль играл золотоордынский г.Болгар. Об этом свидетельствуют не только архитектурные элементы болгарских зданий, но и археологические находки в Болгаре фрагментов египетских тканей, вышивок, украшений [9, с. 42]. Здесь же следует упомянуть письменные источники об обмене посольствами между двумя государствами и о поддержке Египтом политики исламизации населения Золотой Орды [2].

В мусульманской архитектуре – свод и купол были основными архитектурными формами монументальных культовых сооружений. Мавзолеи относятся к кругу сводчатых и шатровых купольных сооружений, возведение которых было возможно лишь при высоком уровне развития технологии строительства монументальных зданий. Для этого требовались сложные математические расчеты при построении кривизны сводов и опоры тяжести на стены и арки, распора их на тромпы и треугольные скосы. Для получения кривой нужного профиля свода здания, по мнению исследователей, могли служить специально изготовленные гнутые лекала.

Математическими расчетами также достигалась пропорциональность размеров зданий, что было характерным явлением для многих построек мусульманского зодчества. При строительстве Кэшэне в его пропорции был положен единый модуль, равный 110 см [16, c. 112].

Высота стен мавзолея Кэшэнэ от пола до купола по обмерам Б. Калимуллина составляет 3,3 метра. Высота подкупольного пространства 5,4 метра. Над сводом возвышается восьмигранный пирамидальный шатер. Тем самым, мавзолеи имели двойной купол. Внутренний полусферический купол заменяет потолок, а внешний пирамидальный – крышу. Интересно проследить эволюцию в конструкции здания от полусферического купола к пирамидальному шатру. Первый известен в тюркской мусульманской архитектуре домонгольского и золотоордынского времени. Второй исследователи связывают с сельджуками и некоторые, в основном археологи, с влиянием древнеармянского зодчества (см. ранее). Хотя надо заметить, что форма шатра является одной из древнейших в жилищной архитектуре тюркских и монгольских народов. Ранний шатер зафиксирован в архитектуре мавзолея Атаббаб 1162 г. в г.Нахичевани.

В мусульманской архитектуре купола возводятся на квадратном, многогранном и круглом основании. Двойная оболочка купола распространяется с XII в. Такая конструкция диктовалась практическими соображениями – защитить внутренний купол от непогоды, так и эстетическими – достижением выразительного силуэта постройки. Эти две оболочки сближались у основания до полуметра и расходились в вершине.

Внешний восьмигранный шатер достоверно, опираясь на натурные обследования, завершал здание Ханской усыпальницы и Восточного мавзолея в Болгаре. Восьмигранный же шатер возвышался над сводом мавзолея Кэшэнэ. Он был частично разрушен после 1840-х гг. [15, с. 14]. П.Рычков в 1772 году описывает оба чишминских мавзолея с сохранившимися пирамидальными шатрами. Есть одна присущая шатровым покрытиям болгарских мавзолеев примечательная и, в нашем случае очень существенная, конструктивная деталь. Это устройство квадратных отверстий в основании каждой из восьми граней внешнего купола над карнизом. Такие отверстия, по-видимому, предназначались для вентиляции и отвода конденсата с межкупольного пространства. В мавзолее Кэшэнэ они тоже были устроены и выявлены Б. Калимуллиным, обратившим на них внимание [15, с. 16].

Плоскости стен болгарских мавзолеев оживлены арочными окнами с полуциркульными или стрельчатыми завершениями. В мавзолее Кэшэнэ сохраняется такая же система оформления стен, которые на первом основном ярусе прорезаны прямоугольными окнами с характерными арочными завершениями. Внутри все мавзолеи были отштукатурены и украшены орнаментальным подкупольным поясом. Основной акцент в оформлении интерьеров падает на тромпы, и особое значение играет символика подкупольного пространства. Стены были оштукатурены в белый цвет, что так же соответствует традиции монументального зодчества болгарской архитектуры (вспомним белые гипсовые стены Черной Палаты). Сейчас из всех элементов внутреннего оформления Кэшэнэ сохранилась только отделка купола. Сообщается о том, что в помещение мавзолея некогда вела дубовая дверь с богатой резьбой [15, с. 20].

Стилистические особенности архитектуры мавзолеев сложились на основе разработанных, в предшествующий золотоордынскому периоду, архитектурно-композиционных, строительно-конструктивных и иных приемов, нашедших отражение в археологических остатках г.Биляра, дворца в г.Суваре, башне Чертово городища и других. В домонгольское время выявляется влияние Средней Азии (Хорезм) с ее архитектурой зданий из кирпича и центрическими формами композиций, анализ которых приведен выше.

В золотоордынское время преобладающее значение получает архитектура камня, влияние мусульманской культуры Египта, Малой Азии и Кавказа. Б.Засыпкин писал, что «архитектурные формы каменных строений эпох сельджуков и египетских мамлюков находим в Азербайджане, Крыму и Болгарах», ссылаясь в качестве примера на наличие в постройках «мамлюкского среза» [14, c. 39–40]. По его мнению, Азербайджан и Крым являлись путями проникновения каменной строительной культуры «в северные мусульманские окраины, по водным путям, по Волге в Болгары и по Черному морю через Крым» [14, c. 39]. Об этом, наряду с другими монументальными постройками г.Болгара, убедительно свидетельствуют архитектурные черты рассмотренных нами мавзолеев.

Результаты исследования. Собственные, выработанные на протяжении веков традиции, и освоение прогрессивных достижений в строительстве и архитектуре крупных государств мусульманского мира, способствовали созданию, сложившегося в золотоордынское время, булгаро-татарского архитектурного стиля. Для этого стиля характерны лаконизм и обобщенность формы без измельчения основных масс, геометризм объемов, ярусность композиции и согласованные математическими расчетами соразмерные пропорции зданий и их частей, взаимосвязь между архитектурной конструкцией и элементами декора. Пластически-образная выразительность зданий достигается за счет системы кладки, использования куполов, сводов, шатров, арочных конструкций, тромпов, треугольных скосов и др. Своеобразие архитектурного облика выразилось в соразмерных человеку пропорциях, которые при этом не нарушают впечатления величественности и монументальности зданий.

Ярким свидетельством развития сложившейся в Среднем Поволжье и распространенной на территорию Приуралья традиции булгаро-татарского зодчества, является ее связь с архитектурой Крыма и мамлюкского Египта. В золотоордынских булгарских, крымских мавзолеях из камня применяется одинаковый конструктивный прием такой, как «мамлюкский срез». Он используется в архитектуре чишминских мавзолеев, свидетельствуя об общности архитектурно-строительной школы.

Комплексы культовых сооружений из камня в центре Башкирии не могли появиться случайно и тем более относиться к кочевой культуре. Они отражают уровень развития государственной идеологии, экономики, строительной культуры, которые могли быть достигнуты в условиях оседлой цивилизации, свидетельствуют о том, что границы строительной деятельности Булгарского улуса Золотой Орды были расширены до пределов Приуралья. Именно в это время получили расцвет ярусные сооружения с шатрами и порталами, тромпами и «мамлюкским срезом» и другими архитектурно-конструктивными элементами, присущими магистральному направлению развития тюркской мусульманской архитектуры – архитектуры экономически развитых государств с феодальной идеологией. Анализ позволил выявить архитектурные и конструктивные особенности построек мавзолеев, которые, повторяют и представляют один и тот же тип золотоордынских булгаро-татарских сооружений.

¹ По последним уточнениям эпиграфиста А.М. Гайнутдинова, Хусейн-бек скончался в 1344 г. Более подробно см.: Гайнутдинов А.М. Эпитафия на памятнике Хусейн-беку // Золотоордынское обозрение. 2024. Т. 12, № 1. С. 168. (прим. гл. ред.).

Авторлар туралы

Guzel Valeeva-Suleimanova

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: valeeva_art@mail.ru

Dr. Sci. (History of Arts), Chief Researcher of the Department of History of Religions and Public Thought

Әдебиет тізімі

Қосымша файлдар

Қосымша файлдар

Әрекет

1. JATS XML

Жүктеу

2. Eastern mausoleum in Bolgar

Жүктеу (302KB)

Метадеректер

3. Northern Mausoleum in Bolgar. Modern look

Жүктеу (153KB)

Метадеректер

4. Mausoleum of Keshene, now called the Mausoleum of Tura Khan. Modern look

Жүктеу (385KB)

Метадеректер

5. Mausoleum of Muhammad Shah Bey in Azis, Crimea

Жүктеу (104KB)

Метадеректер

6. Mausoleum of Husain Bek. Modern look

Жүктеу (264KB)

Метадеректер

7. Fragment of the minaret of the Amir al-Maridani Mosque in Cairo with a “Mamluk section”

Жүктеу (53KB)

Метадеректер