Poetics of Title in Ivan Bunin’s Short Story “The Emerald”

全文:

1. Введение = Introduction

Творчество И. А. Бунина неизменно привлекает внимание исследователей, на протяжении последних двух десятилетий появилось множество статей и диссертационных исследований, посвященных циклу рассказов «Темные аллеи» [Сливицкая, 2004; Байцак, 2009; Фиш, 2009; Захарова, 2013; Марченко, 2015; Богданова, 2017; Пономарев, 2018, Баженова, 2021]. Это обусловлено необходимостью рассмотрения в различных аспектах и зачастую переосмысления с современных позиций разнообразного и многопланового творчества писателя, сочетающего в своих произведениях приемы и принципы различных литературных направлений: от неореализма до постмодернизма.

В цикле рассказов Бунина «Темные аллеи» есть несколько рассказов — лирических миниатюр, отличающихся лаконичностью изложения, ослабленной фабулой и вследствие этих особенностей представляющих определенную сложность для интерпретации («Камарг», «Смарагд», «Сто рупий», «Часовня»). На наш взгляд, целесообразно их анализировать не изолированно, а именно в контексте всего цикла или даже творчества писателя в целом, так как в рассказах может получать развитие или раскрытие определенная сквозная тема или идея, образ или коллизия.

Среди подобных рассказов внимание привлекает произведение «Смарагд», о котором лишь упоминают исследователи, когда рассматривают особенности повествования в сценках-миниатюрах, анализируют процесс «растворения новеллистичности», появление рассказа-эпизода [Пономарев, 2019]. Уделялось внимание общему развитию сюжета «Смарагда» и его связи с новеллой «Качели» [Панченко и др., 2016]. Цель данной статьи — исследовать поэтику названия рассказа «Смарагд» и выявить ее функции в тексте. Для этого решаются следующие задачи: на основе изучения особенностей композиции и конфликта произведения раскрыть символику ключевого образа, выявить его роль в выражении проблематики, обнаружить возможные переклички с другими произведениями писателя.

2. Материал, методы, обзор = Material, Methods, Review

Исследователи неоднократно отмечали внутреннюю связь новелл цикла «Темные аллеи»: часто определенные ситуации, мотивы сближают разные рассказы. Так, О. В. Богданова обращает внимание на сходство ситуаций «Тани» и «Темных аллей», подчеркивая центральную роль мужского характера [Богданова, 2020]. К. В. Анисимов предпринимает попытку контекстуализировать миниатюру «Красавица», выявив связи с более ранними произведениям, отмечая сжатую «до возможного предела нарративность (при интуитивно чувствующейся огромной смысловой насыщенности)» [Анисимов, 2020, с. 160] С. Н. Пяткин и Д. Б. Кудряшова отмечают «перекличку двух новелл «Темных аллей» — «Баллады» и «Чистого понедельника», указывая на схожесть элементов текста этих рассказов, связь с церковным календарем [Пяткин и др., 2016]. Е. Р. Пономарев рассматривает структуру цикла «Темных аллей» в целом, подчеркивает внутреннюю взаимосвязь рассказов: «Темные аллеи организованы как круг близких тем и мотивов» [Пономарев 2019, с. 16]. Действительно, можно заметить в произведениях писателя похожие сюжеты и ситуации, поэтому подход, основанный на рассмотрении рассказов в контексте общих закономерностей художественного мира «Темных аллей» представляется оптимальным, в том числе и для изучения лаконичных рассказов-эпизодов, к которым относится «Смарагд». Именно через сопоставление общих образов и мотивов рассказов цикла «Темные аллеи» можно приблизиться к постижению смысла миниатюр Бунина. Системно-целостный анализ рассказа «Смарагд» проводится в контексте цикла «Темные аллеи», представляющего художественное единство тем, образов и мотивов. Как отмечают исследователи, «все произведения цикла представляют собой не просто вариацию одной общей темы — «обыкновенной» истории любви, но и вариацию друг друга на том или ином уровне (идейном, эмоциональном, «геройном», композиционном)» [Панченко и др., 2016, с. 20].

Особое внимание будет уделено заглавию рассказа «Смарагд», выявление семантического потенциала которого позволяет более точно интерпретировать произведение, его скрытый смысл, а также проследить, как раскрывается выбранный образ в других художественных текстах Бунина.

Вопросы поэтики и семантики заглавий литературных произведений давно привлекают внимание исследователей, в том числе в ряде работ представлен анализ заглавий стихотворных произведений И. Бунина [Бердникова, 2020], названий как всего цикла «Темные аллеи» [Круглова, 2008], так и отдельных миниатюр из цикла «Краткие рассказы» [Курносова, 2021].

Название текста становится первым обращением писателя к читателю и рождает определенный ассоциативный ряд еще до начала чтения. Особенно это касается заглавий образно-символических, к которым, по нашему мнению, и относится и название рассказа «Смарагд». Само слово смарагд — устаревшее название изумруда — является ключом к пониманию произведения и привлекает особое внимание, поскольку является архаическим, довольно редко употребляется в речи и вызывает эффект удивления, отсылая читателя к старинным сказаниям и библейским текстам.

3. Результаты и обсуждение = Results and Discussion

3.1. Пейзаж как экспозиция рассказа «Смарагд»

Рассказ начинается с пейзажного описания, выступающего экспозицией. И это неслучайно: «Для Бунина-художника характерно воссоздавать ситуации встречи, расставания, соединения, близости героев на основе эксплуатации приема природно-психологического параллелизма: природа у писателя неизменно способствует выражению состояния и чувств персонажей» [Богданова, 2020, с. 336]. Действительно, как становится ясно из дальнейшего повествования, пейзаж соотносится с настроением героини произведения, которая видит сказочную нездешнюю его красоту: «Луна плавно уходит в высоту, которой нет дна, и уносит с собой все выше и выше звезду» [Бунин, 2024, с. 68].

Исследователи называют Бунина одним из самых звездных русских авторов, так как он в своих произведениях часто описывает небесные объекты: звезды, луну, млечный путь и т. д. [Бородина, 2018]. Образы луны и звезды связаны со стремлением вверх, «в высоту». Пейзаж, выполняющий функцию экспозиции в данном рассказе, содержит в символическом виде идею возвышенного, даже божественного, ведь повествование в природных зарисовках писателя в целом отличает «повышенная смыслоемкость образов, «выведение» повествования на онтологический уровень» [Захарова, 2013, с. 18]. Образы звездного неба соотносятся с ощущением таинственного и непостижимого, что подчеркивает и повтор слов луна, звезда, выше. И именно в таком состоянии благоговения перед тайной ночного неба и стремления к возвышенному находится героиня рассказа, замечающая его неземную красоту. При этом взгляд и настроение героя контрастирует как с пейзажем, так и с чувствами девушки. Прием антитезы является одним из ключевых в творчестве писателя не только прозаическом, но и поэтическом. Например, в стихотворении «Ночь» противопоставляются прекрасное и вечное, связанное со светом звезд и сумрак земли:

Ищу я в этом мире сочетанья

Прекрасного и вечного. Вдали

Я вижу ночь: пески среди молчанья

И звездный свет над сумраком земли («Ночь») [Бунин, 2012, с. 47].

В описании ночного неба в рассказе «Смарагд» также заметен контраст, ср.: «...ночная синяя чернота неба в тихо плывущих облаках, везде белых, а возле высокой луны голубых»; автор упоминает и «золотую слезу звезды», контрастирующую с темнотой неба [Бунин, 2024, с. 68]. Сочетание темных тонов неба со светом луны и звезды создает особое небесное свечение, что и подмечает главная героиня, называя его смарагдом. Так, пейзаж соотносится с ее внутренним состоянием, и экспозиция, как оказывается, предваряет конфликт между персонажами. Уже в экспозиции раскрывается один из смыслов названия рассказа, связанный с образом ночного неба, хотя слово смарагд еще не упомянуто в тексте.

3.2. Конфликт и контраст в рассказе «Смарагд»

Принципом, организующим структуру произведения, является контраст, противопоставление разных миров и мироощущений, что в целом присуще многим бунинским рассказам. Об использовании писателем приема контраста, перерастающего в структурообразующий принцип, пишет О. В. Сливицкая: «Взаимодействие противоположностей конструирует все содержание вечно пульсирующей бунинской вселенной» [Сливицкая, 2004, c. 11] Именно на приеме контраста построен диалог, являющийся центральным элементом повествования во многих прозаических миниатюрах писателя. Значение диалога в цикле «Темные аллеи» подчеркивают исследователи творчества Бунина: «В “Темных аллеях” в диалоге сталкиваются две равноправные и далеко стоящие друг от друга жизненные позиции, два четко очерченных характера, две манеры речи» [Пономарев, 2018]. И в рассказе «Смарагд» представлены именно разные позиции: мировосприятие героя и героини ярко противопоставлены.

Обратимся к диалогу персонажей. Прекрасный свет и удивительный цвет звезд замечает героиня новеллы «Смарагд»: «Какой дивный цвет! И страшный, и дивный. Вот уже правда небесный, на земле таких нет. Смарагд какой-то» [Бунин, 2024, с. 68]. Отметим, что в ее реплике сразу намечена оппозиция «небо — земля». Молодой человек в своем ответе, наоборот, пытается снять это противопоставление, представляя все происходящее как абсолютно непримечательное, не стоящее восхищения: Раз он в небе, так, конечно, небесный [Там же]. Но при этом именно в его выказывании несколько раз звучит архаичное слово смарагд, а также одна из ключевых фраз, символически выражающая настроение и состояние героя рассказа: Я его в жизни никогда не видал [Там же]. В дальнейшем развитии диалога персонажей контраст между их точками зрения становится все более явным. Ксения, наполненная переживаниями от созерцания величия и волшебной красоты неба, хочет разделить с Толей свое состояние восхищения, но сталкивается с непониманием и ироническими интонациями собеседника, называющего ее «Кисой», пытающегося свести разговор о тайнах ночного неба к шутке: И золотые груши на вербе [Там же].

Бунину удалось в несколько фраз вместить изображение противоречий между мирами героев. Поведение и настроение Ксении и Толи противоположно, что подчеркивает даже их расположение в пространстве: она смотрит вверх, он — сидит у ее колен. Она любуется ночным небом, а он отмечает: ...икры и колени полные. В его речи проявляется снисходительно-несерьезное отношение к девушке, ирония.

В репликах персонажей, тоне их голоса, поведении отражено непонимание героями друг друга. Хотя они, казалось бы, просто обсуждают впечатления от ночного пейзажа, но на самом деле, и это ощущается в подтексте, герои говорят и о любви, только для героини важна именно духовная близость, тогда как ее собеседник в полушутливом разговоре стремится ее «спустить с небес на землю» в прямом и переносном смысле: Раз он в небе, так, конечно, небесный. Только почему смарагд? И что такое смарагд? [Там же]. Смысловые оппозиции прослеживаются на протяжении всего повествования. Так, с образом девушки связаны и детали пейзажа, в которых акцентируется устремлённость вверх: Луна плавно уходит в высоту, которой нет дна, и уносит с собой все выше и выше звезду [Там же]. Используя сравнение неба со смарагдом, героиня пытается передать через описание цвета ночного неба свое восхищение неземной красотой и благоговение перед тайной мироздания, которое сродни религиозному: И когда вот так смотришь на все это, как же не верить, что есть рай, ангелы, божий престол... [Там же]. Примечательно, что даже в заключительной снисходительно-иронической реплике героя, завершающей рассказ, звучит слово святость.

Конфликт лишь намечен в повествовании, и, хотя неизвестно, как сложатся отношения героев, развязка угадывается, так как в диалоге, проступают истинные чувства и мировоззрение персонажей. Диалог как будто «притворяется случайным — за формами диалога прячется голос судьбы» [Пономарев, 2019, c. 185].

В подтексте намечено и возможное будущее противостояние героев. Если рассмотреть рассказ в контексте других новелл цикла, можно увидеть определенные смысловые и образные переклички, возможные варианты развязки конфликта, которая вынесена за пределы повествования.

В связи с этим отметим некоторое сходство конфликта рассказов «Чистый понедельник» и «Смарагд», в которых отражена проблема взаимного непонимания героев. В диалогах героя и героини «Чистого понедельника» особенно явно проступает разность мировоззрений и мировосприятия: «Ментальные координаты хронотопов героев разнесены, векторность их движений разноориентирована, они пересеклись в некоей “точке схождения”, но не могли совпасть абсолютно и соединиться» [Богданова, 2017, с. 29]. При этом, как и рассказ «Смарагд», «Чистый понедельник» открывает экспозиционный пейзаж, который «эксплицирует “романтическое” двоемирие, программируя неразрешимые противоречия в окружающем мире и в отношениях героев» [Там же, с. 25].

Обращает на себя внимание и сходство в восприятии героинями двух рассказов окружающего мира. «Я говорю про это небо среди облаков. Какой дивный цвет!» [Бунин, 2024, с. 68] — замечает Ксения, а героиня «Чистого понедельника» восхищается особенным звуком бьющих на Спасской башне часов: Какой древний звук, что-то жестяное и чугунное. И вот так же, тем же звуком било три часа ночи и в пятнадцатом веке [Там же, с. 262]. В «Чистом понедельнике» герой не вполне понимает увлечения его возлюбленной: ...она зачем-то училась на курсах, довольно редко посещала их, но посещала, в ее комнате зачем-то висел портрет босого Толстого [Там же, с. 250]. Так же и в рассказе «Смарагд» Толя не разделяет восхищение неземной красотой неба, ему кажется странным восторг героини, что отражается в вопросах: Только почему смарагд? И что такое смарагд? [Там же, с. 68].

И если Ксения Андреевна, ощущая обиду, лишь отстраняется, с трудом сдерживает слезы и убегает, то героиня «Чистого понедельника» говорит прямо: Это вы меня не знаете [Там же, с. 256]. В итоге она решается уйти в монастырь. По сути, перед нами вариации сюжета о непонимании персонажами друг друга и о стремлении одного из них к осознанию божественного. Только в «Смарагде» история взаимоотношений героев не развернута, читатель может лишь предположить, как сложатся события. «Смарагд» содержит ряд мотивов, близких рассказу «Чистый понедельник»», их сопоставление позволяет увидеть переклички тем и сюжетов всего цикла, а также осмыслить значение семантики названия рассказа.

3.3. Смарагд как ключевой символ рассказа

Герой рассказа «Смарагд» задается важным вопросом, который может возникнуть и у читателя: почему же смарагд? Автор выбирает такую лексему неслучайно. В целом в произведениях писателя достаточно часто используются слова, обозначающие самоцветы: «Свое миро-, цветовидение и отношение к старинным, устаревшим названиям самоцветов писатель раскрывает иногда довольно подробно в своих произведениях. Характеризуя небесное пространство и его цвет, И. А. Бунин прибегает иногда к семантическим образным сопоставлениям лексем яхонт и смарагд, имеющих различный цвет» [Хашимов, 2018, с. 271]. Названия драгоценных камней часто используются в качестве контекстуальных синонимов в значении ‘цвет соответствующего камня’. Однако в рассказе отличительными признаками смарагда является не только цвет: «И. А. Бунин использует метафорическое употребление подобных лексем не только для изображения определенного цвета как такового, но и для характеристики цельного образа природной реалии» [Хашимов, 2018, с. 272]. Это может быть и суть минерала. Более того, смарагд предстает как индивидуально-авторская метафора, устанавливающая нетипичную связь между самоцветом и образом окружающего мира, подчеркивается не только цвет, свечение, но и иное, более глубинное значение. Архаизм смарагд, как и многие другие архаизмы в прозе Бунина, служит созданию атмосферы возвышенности и торжественности.

И в данном рассказе героиня, пытаясь уточнить, что имеет в виду, делает одновременную отсылку к другому камню: Ну, я не знаю, — может, не смарагд, а яхонт... [Бунин, 2024, с. 68]. И, как далее становится ясно, не столько важен цвет или верное название самоцвета, сколько ощущение, необыкновенное, неземное: Только такой, что, верно, только в раю бывает [Там же]. Автор прибегает к словам яхонт, смарагд, вероятно, в том числе и для того, чтобы связать обыденное, реальное с религиозным чувством, так как подобные слова, обозначающие драгоценные камни, встречаются и в библейских текстах. В идиостиле писателя значение таких слов может выходить за рамки общепринятого, выступать в окказиональном значении: «Надо признать, что Бунин использует метафорическое употребление подобных лексем не только для изображения определенного цвета как такового, но и для характеристики цельного образа природной реалии-моря, океана, неба. Морское и небесное восприятие ассоциируется и с цветом, и с сутью того или иного минерала» [Хашимов, 2018, с. 271].

Почему же именно смарагд? С одной стороны, цветобозначения вообще выступают отличительной чертой стиля этого писателя: «Метафорическое употребление лексем со значением драгоценный камень, минерал в идиостиле Ивана Бунина преимущественно основано на базовом дифференциальном признаке “цвет”, особенно в поэтических пейзажных зарисовках» [Хашимов, 2018, с. 270].

C другой стороны, образ смарагда несет глубокий смысл. В репликах Ксении он постепенно раскрывается, когда героиня пытается объяснить свое восприятие неба и его необычного цвета: Когда вот так смотришь на все это, как же не верить, что есть рай, ангелы, божий престол... [Бунин, 2024, с. 68].

Надо отметить, что уподобление звезд самоцветам и одновременно указание на их связь с божественным и возвышенным возникают и в других произведениях Бунина. В одном из ранних рассказов Бунина «Сосны» (1901) также раскрывается смысловая связь «звезда — самоцвет (изумруд) — божий трон»: «И большая, остро содрогающаяся изумрудом звезда на северо-востоке кажется звездою у божьего трона, с высоты которого господь незримо присутствует над снежной лесной страной» [Бунин, 1986, с. 70]. Изображение смарагда, или изумруда, в описании неба или звезд в творчестве писателя является аллюзией на библейские тексты. Как отмечает И. Ю. Барышникова, в некоторых стихах Бунина встречаем близкое к тексту Откровение св. Иоанна Богослова изображение Творца, которое включает и «радугу вокруг престола, видом подобную смарагду»: «Переложения данных стихов очень близки к оригиналу, по сути это пересказ Откровения со сложным синтаксисом, с некоторыми лишь изменениями, отступлениями и добавлениями». [Барышникова, 2012, с. 396]. Например, в стихотворении Бунина «Из Апокалипсиса. Глава IV» упоминается смарагд: «И радуга, подобная смарагду, Его престол широко обняла» [Бунин, 1993, с. 87]. Неслучайно это обращение к библейской образности отражается и в главном символе рассматриваемого рассказа «Смарагд». Можно заметить, что и герой рассказа «В поздний час» в момент высшего счастья замечает «зеленую звезду», и завершается произведение предложением «дивным самоцветом глядела невысокая зеленая звезда, лучистая, как та, прежняя, но немая, неподвижная» [Бунин, 2024, с. 43]. Звезду, молодой месяц, зеленое небо видят влюбленные в рассказе «Качели», ощущая вспышку счастья и радости, лучше которой, как отмечает героиня, уже ничего не будет. Так, в целом ряде рассказов писателя возникает образ неземной красоты неба, звезд и их необычайного света, который ассоциируется с божественным и непреходящим: «Через образы звезд приходит чувство небесной тайны, чувство Бога» [Абрамянц, 2002, с. 30].

Таким образом, если представить заглавие, как заметил И. Р. Гальперин, «в виде закрученной пружины, раскрывающей свои возможности в процессе развертывания» [Гальперин 1981, c. 133], то можно выявить смысловые оттенки названия рассказа «Смарагд» в контексте всего творчества писателя и увидеть, что ключевым является связь данного образа с религиозно-возвышенным восприятием мира.

4. Заключение = Conclusions

Итак, анализ поэтики заглавия рассказа позволил прийти к выводу, что смарагд является главным образом-символом произведения. Он отражает стремление главной героини к духовному бытию, заставляющему подняться над ограничивающей повседневностью, приблизиться к неземному свету и поверить по-настоящему в существование божественной красоты. Отметим, что обращение к религиозной проблематике присуще многим бунинским рассказам: «Православная аксиология отчетливо доминирует в семантическом поле его текстов. Нельзя недооценить те качества народного характера, которые лирически-проникновенно поэтизируются Буниным: это смиренномудрие его героев, их стоицизм, подчас — глубокая внутренняя устремленность к святости» [Захарова, 2013, с. 105] Действительно, в рассказе смарагд — это не просто архаичное название изумруда, само слово ассоциативно связано с библейскими текстами и христианской символикой и встречается не только в прозаических, но и поэтических произведениях И. Бунина.

В рассказе автор описывает непостижимо-прекрасную красоту неба, притягивающую к себе открытую и наивную душу героини, образ которой также может быть соотнесен со смарагдом. Конфликт между героиней и героем «Смарагда» иллюстрирует их разное мироощущение, причем Бунин представляет читателю лишь небольшой диалог, сценку-миниатюру, которая, тем не менее, заключает в себе глубокий смысл, показывает столкновение двух представлений о мире, которое ощущается в подтексте, и заставляет читателя размышлять о возможном развитии событий и отношений персонажей.

Таким образом, название рассказа многопланово, оно оказывается доминантой повествования и выполняет функцию смысловой организации пространства текста, а также служит средством организации межтекстовых связей в цикле «Темные аллеи». В частности, можно обнаружить некоторое сходство образов героинь рассказа «Смарагд» и «Чистый понедельник», выражающееся в их стремлении к божественному и в восприимчивости к небесной красоте, которые не находят понимания у своих возлюбленных как носителей иного, более рационального и приземленного мышления. Образы звезд, их неземного свечения встречаются во многих рассказах Бунина, в том числе и в рассмотренных нами произведениях, и, как правило, соотносятся с возвышенным или религиозным переживанием личностью смысла бытия.

Изучение поэтики заглавия этого рассказа, а также образов-ассоциаций, влияющих на восприятие читателя, позволяет приблизиться к постижению смысла лирической миниатюры «Смарагд» в контексте творчества И. А. Бунина, а также расширить границы понимания других произведений цикла «Темные аллеи».

Источники и принятые сокращения

1. Бунин И. А. Собрание сочинений : в 8 т. / И. А. Бунин. — Москва : Московский рабочий, 1993. — Т. 1. — 539 с.
2. Бунин И. А. Сосны / И. А. Бунин // Поэзия и проза. — Москва : Просвещение, 1986. — 384 c.
3. Бунин И. А. Стихотворения. Повести. Рассказы / И. А. Бунин. — Москва : Просвещение, 2012. — 432 с. — ISBN 978-5-358-03615-4.
4. Бунин И. А. Темные аллеи : рассказы / И. А. Бунин. — Москва : Эксмо, 2024. — 288 с. — ISBN 978-5-04-193579-5.

Material resources

Bunin, I. A. (1993). Collected works: in 8 volumes, 1. Moscow: Moskovsky Rabochy. 539 p. (In Russ.).

Bunin, I. A. (2024). Dark alleys: stories. Moscow: Eksmo. 288 p. ISBN 978-5-04-193579-5. (In Russ.).

Bunin, I. A. (2012). Poems. The story. Stories. Moscow: Prosveshchenie. 432 p. ISBN 978-5-358-03615-4. (In Russ.).

Bunin, I. A. (1986). Sosny. In: Poetry and prose. Moscow: Prosveshchenie. 384 p. (In Russ.).

作者简介

Elena Ushakova

编辑信件的主要联系方式.
Email: ushakova@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7235-3126

PhD in Philology, Associate Professor, Department of Russian and Foreign Literature

参考

补充文件