Orthodoxy and Literacy as Factors in Preserving Nagaibak Ethnic Group

Texto integral

1. Введение = Introduction

Над нагайбаками, как и над частью других малых коренных народов России, нависла угроза исчезновения: «… численность нагайбаков, составлявшая согласно переписи 2010 г. 8148 человек, уменьшилась к 2020 г. почти на треть — до 5 719 человек» [Белоруссова, 2023, с. 200]. В стране, где проживают представители 193 национальностей, нагайбаки занимают 89-е место [Баширов, 2022], но вряд ли найдётся в Российской Федерации ещё один малый народ, кроме нагайбакского, о котором написано столько исторических трактатов, этнографических очерков и искусствоведческих работ, снято столько видеофильмов. Судьбой нагайбаков, потомков инородческой части южноуральского казачества, их образом жизни, мировоззрением, традициями, музыкальным наследием интересуются не только светские учёные, см., например: [Атнагулов, 2007, 2021, с. 86—91; Белоруссова, 2016, с. 43—53, 2017, с. 49—564, 2019, 2023; Имамеева, 1997; Макаров, 2014, с. 30—35, 2015; Ованесян, 2019, с. 511—513; Тептеев, 2015, с. 40—51 и др.]. Активное участие в изучении судьбы нагайбаков принимают и представители православного духовенства. Особого внимания применительно к теме нашего исследования заслуживают кандидатская диссертация епископа Магнитогорского и Верхнеуральского Зосимы [Балин, 2023, с. 144—171], а также работы протоиерея А. Гупало [Гупало, 2019, 2023].

Самое удивительное в 300-летней судьбе нагайбаков то, что, находясь в разноязычном поликонфессиональном окружении, они сохранились как этническая общность до наших дней. Будучи сами православными и тесно взаимодействуя с русскими, нагайбаки не отказались от родного тюркского языка. Говоря на языке, близком к языку своих постоянных соседей татар, башкир, казахов и других народов, исповедующих ислам, нагайбаки остались верны христианству. Огромную роль в этом сыграла миссионерская деятельность Русской православной церкви. Как пишет А. Гупало, современный исследователь истории православного просвещения инородцев на Южном Урале, «Воцерковление послужило мощным импульсом для этнического строительства у нагайбаков. В процессе становления собственной церковной жизни в нагайбакском обществе появились механизмы сохранения, воспроизведения и развития начал народной жизни, без которых не может существовать ни одна более-менее значительная этническая группа…» [Гупало, 2023, с. 380]. Базой сохранения идентичности нагайбаков, помимо православия, стали казачество и оригинальный язык. Коллективная память нагайбаков о прошлом отражена в разговорной речи, в устных преданиях, в религиозной терминологии, в фольклоре, в семейных традициях, обрядовой культуре, где «всякое “Я” связано с “МЫ”, дающим основы для индивидуальной идентичности» [Ассман, 2014, с. 12].

Цель исследования — используя доказательства оригинальности нагайбакского языка, аргументировать необходимость, наряду с возрождением православного богослужения, внедрять собственно нагайбакскую письменность, что может гарантировать устойчивость нагайбакского этноса.

Анализ нагайбакского лексико-фразеологического материала осуществляется с учётом принципов антропоцентризма, функционализма и экспланатарности. При описании языка малого народа используются лингвокультурологический и когнитивный методы исследования с применением приёмов компонентного анализа. Фонетическая система нагайбакского языка анализируется с помощью сравнительно-сопоставительного метода. Материалами исследования послужили аудиозаписи живой разговорной речи, уже изданные словари, а также лексико-фразеологические материалы, тематически систематизированные и сохранённые в электронных записях, сделанных во время экспедиций.

Язык нагайбаков, при всей многогранности научной литературы об этом этносе, остаётся наименее изученным фактором их идентичности. Но именно языку нагайбаков в первую очередь грозит исчезновение. Оттого проблема спасения малочисленного нагайбакского этноса должна решаться не только за счёт строительства храмов и возрождения православного богослужения (сегодня в Нагайбакском районе уже действует 9 православных объектов), но и за счёт внедрения нагайбакской письменности и организации обучения детей нагайбаков языку их предков.

2. Материал, методы, обзор = Material, Methods, Review

Коллективная память нагайбакского этноса, значительной составляющей которой является культурная память, хранится по преимуществу в различных вербальных формах народного творчества, бытующих в устном виде. «Объективность коллективной памяти неоднократно ставилась под вопрос. Причём суть критической аргументации <…> сводится к тому, что всякое воспоминание может быть лишь личным, индивидуальным, а стало быть, оно не может принадлежать социальной группе или обществу. Однако эффективность гуманитарных исследований <…> свидетельствует о том, что коллективная память есть реальный феномен» [Сабанчеев, 2020, с. 267]. Известный философ-культуролог Я. Ассман утверждает: «Именно необходимость сохранения культурной памяти породило письмо» — и добавляет: «Культурная память может осуществляться лишь искусственно <…> и в то же время это — память, потому что она функционирует по отношению к социальной коммуникации совершенно так же, как индивидуальная память по отношению к сознанию» [Ассман, 2004, с. 23]. Научной группе Магнитогорской словарной лаборатории приходится иметь дело с бесписьменным языком, и у нас нет возможности воспользоваться полноценными письменными материалами как источниками для изучения фонетического и грамматического строя нагайбакского языка, а также его лексико-фразеологического состава. Что же касается различных фольклорных записей нагайбакских текстов, выполненных собирателями в XIX—XX веках и даже в первой четверти XXI столетия, то они ориентированы преимущественно на татарский язык, а нагайбаки не без основания категорически отказываются признавать свой язык средним диалектом татарского. Материалами нашего исследования стали услышанные непосредственно от современных носителей нагайбакского языка пословицы и поговорки (см. [Барышникова и др., 2019]), тексты песен (походных казачьих, лирических девичьих, колыбельных, святочных, хороводных, духовных), частушки (см. [Барышникова, 2020]), прибаутки, сказки для детей, устные предания. В таких условиях ведущей при сборе языкового материала стала полевая методика.

О том, почему нагайбакский язык остался бесписьменным, нам уже приходилось писать ранее (см. об этом: [Шулежкова, 2023, с. 132—134]). Отсутствие письменности обрекает языки малых народов на забвение. Как гласит старинная нагайбакская пословица, Без языка, и колокол нем. Исчезнет язык — не останется шансов выжить и самому этносу. Бесписьменность нагайбаков — прямой результат переломных событий в истории России после Октябрьской революции. Среди них — гонения на церковь, которая курировала обучение детей инородцев в православных учебных заведениях; разрушение храмов, уничтожение икон и православной литературы, преследование священнослужителей, а также классовая борьба, трагически отразившаяся на судьбах не только казаков-нагайбаков, но и казаков России в целом. Самым болезненным ударом для нагайбакского языка стало закрытие в конце 1920-х — начале 1930-х годов православных школ с преподаванием на нагайбакском языке. В итоге нагайбакская молодёжь в наши дни фактически перестала говорить на языке своих предков, а нагайбакский язык нуждается в поддержке.

Проблема спасения малого этноса должна решаться не только государственными органами, но и лингвистами. Помимо финансирования музеев, поддержки фольклорных коллективов (что выполняется областной и районной администрацией), необходимо создание учебных книг (азбуки, грамматики, разнообразных словарей, сборников связных текстов на нагайбакском языке), а также подготовка будущих учителей родного языка для школ в местах компактного проживания нагайбаков.

Сотрудничая с собирателями лексико-фразеологических богатств нагайбакского языка, научный коллектив уже более 10 лет изучает устную разговорную речь жителей Нагайбакского района. За это время было организовано несколько экспедиций в посёлки Остроленский, Париж, Фершампенуаз и др.; проанализированы коллекции собирателей нагайбакских слов и выражений (О. И. Барышниковой, Н. П. Васильева, И. Г. Терякова, а также супругов П. М. и В. А. Минеевых [Васильев, 2023; НРС РНС, 2015; НРСТем, 2017; СГНФ, 2015]). Собранные материалы убедили нас, во-первых, в том, что нагайбаки правы, считая свой родной язык оригинальным и не признавая его средним диалектом татарского языка (на чём настаивают не только тюркологи, но и авторы самых известных исторических и этнографических трактатов о нагайбаках); во-вторых, этот анализ убедил нас в том, что языковые данные являются объективными показателями менталитета нагайбаков и надёжными хранителями их коллективной памяти, в том числе культурной. О том, какую огромную роль играет коллективная память в жизни любого этноса, пишут многие специалисты (см., например, [Сабанчеев, 2016, с. 267—271]). Как утверждает известный философ Ю. М. Лотман, «культура представляет собой коллективный интеллект и коллективную память, то есть надындивидуальный механизм хранения и передачи некоторых сообщений (текстов) и выработки новых. В этом смысле пространство культуры может быть определено как пространство некоторой общей памяти…» [Лотман, 1992, с. 200].

3. Результаты и обсуждение = Results and Discussion

Определяя православие и письменность как важнейшие факторы сохранения нагайбакского этноса, мы исходили из того, что религия в союзе с письменностью издревле играла огромную роль в формировании и сохранении идентичности и коллективной памяти не только больших, но и малых народов. Во второй половине XIX и первой трети XX века миссионерская деятельность Русской православной церкви на Южном Урале дала весомые результаты. Подготовка священников, которые осуществляли богослужение для крещёных инородцев и преподавали в православных школах Закон Божий на родном для детей инородцев языке, способствовала тому, что малые этносы, в том числе нагайбаки, не растворились в соседних крупных народах, сохранив свои оригинальные языки и идентичность.

3.1. Своеобразие нагайбакского языка

Исследование записей живой разговорной речи нагайбаков, а также анализ лексического состава нагайбакско-русских и русско-нагайбакских словарей свидетельствуют о том, что нагайбакский язык близок к татарскому и принадлежит к тюркской языковой семье. Это подтверждается целым рядом признаков, из которых отметим только самые существенные.

1. Многие нагайбакские слова имеют те же корни, что и татарские лексемы. Тюрколог Г. К. Валеев, изучив содержание «Нагайбакско-русского словаря», опубликованного в 2015 году, обнаружил, что «соотношение “одинаковых” (совпадающих по звучанию и произношению) слов к разнофонемным (отличающимся по фонемному составу), таких, например, как хәзер — кәзер ‘сейчас’, выглядит как 4:1, то есть нагайбакский язык близок к татарскому» [Валеев, 2015, с. 24].
2. Как и прочие тюркские языки, нагайбакский относится к числу языков с агглютинативным строем, при котором образование различных грамматических форм и однокоренных слов происходит за счёт «приклеивания» к корню или к основе аффиксов (префиксов или постфиксов), каждый из которых обладает обычно каким-то одним определённым значением. Например, нагайб. кеше, ед. ч. (‘человек’) — кешелер, мн. ч. (‘люди’); кешещә, нареч. (‘по-человечески, по-людски’).
3. Ударение, как и в других тюркских языках, в нагайбакском языке, как правило, падает на конечный слог лексемы: турᵲАй (‘жаворонок’), щәбәләнергӘ (‘метаться / метнуться’).
4. Как и другим тюркским языкам, нагайбакскому языку свойствен межслоговой сингармонизм, который проявляется в том, что абсолютное большинство слов состоит из слогов, содержащих либо только гласные непереднего ряда, соседствующие с твёрдыми согласными, либо только гласные переднего ряда, соседствующие с согласными, испытывающими смягчение. Например, нагайб. артка (‘назад’), туры (‘прямой’); тегермән (‘мельница’), китерергә (‘приносить / принести’).

Однако, несмотря на сходство с татарским языком, принадлежа к тюркской языковой семье, нагайбакский, несомненно, является оригинальным языком. Не случайно после анализа лексических материалов «Нагайбакско-русского словаря» профессор Г. К. Валеев заключил: «… лексические показатели выявили относительно высокую независимость нагайбакского языка от татарского» [Валеев, 2015, с. 25]. Доказательств тому немало. Некоторые из них отмечены и самим Г. К. Валеевым.

1) «Нагайбаки, в отличие от татар и других тюркских народов, исповедующих ислам, выработали новые лексемы для обозначения абстрактных понятий: ‘нация’ — тат. милләт, нагайб. ден; ‘народ’ — тат. халык, нагайб. мәндә; ‘родословная’ — тат. шәжәрә, нагайб. зәуер. Для наименования венчального платья и обряда венчания, чуждого мусульманской культуре, нагайбаки использовали древнее тюркское слово кәбеннек <…> причём название возложения венца на новобрачных сблизили с наименованием завершения бытового стогометания — венчанием: — кәбен коеу» [Там же, c. 25—26].

2) в отличие от татарской, нагайбакская лексико-фразеологическая система испытала более глубокое влияние со стороны русского языка. Это влияние ощутимо не только в общественно-политической сфере, в религиозной, в хозяйственной, образовательной и культурной жизни нагайбаков (см. об этом в работе «Русский след в лексико-фразеологической системе нагайбакского языка» [Шулежкова, 2022]), но и в бытовом, внутрисемейном общении. Даже имена и фамилии нагайбаков очень часто не отличаются от имён и фамилий русских, что не в последнюю очередь связано с православным вероисповеданием малого народа.

3) Убедительные доказательства самобытности нагайбакского языка можно найти при анализе его звуковой системы, подробная характеристика которой дана во вступительном очерке к «Нагайбакско-русскому словарю с грамматическими пометами» [НРСГр, с. 3—9]. К наиболее серьёзным отличительным чертам фонетического строя нагайбакского языка следует отнести отсутствие таких привычных и для русских, и для татар звуков, как [в], [ф], [ц], [ч], [х]. Там, где русский или татарин произносит [в], нагайбак, говоря на родном языке, произнесёт [б]; на месте уже ставшего обычным и для русских, и для татар звука [ф] нагайбак использует [п]; на месте [ц] или [ч] у нагайбака непроизвольно появляется [щ], а на месте [х] — звук [к]. Ср., например, рус. врач– нагайб. бращ, рус. фанера — нагайб. панир, рус. церковь — нагайб. щиркау, рус. мох — нагайб. мүк.

4) Характерная черта нагайбакского языка — невозможность употребления в начале слова звукосочетаний [йe] и [йу]. На месте татарского [й] нагайбаки в таких случаях произносят мягкий [ж’] (обозначаемый в предлагаемом нами алфавите буквой «җ»), что существенно отличает нагайбакскую речь от татарской. Ср., например, тат. елгар — нагайб. җылгыр (‘ловкий’), тат. юлдаш — нагайб. җулдаш ‘спутник’.

5) Одна из примечательных особенностей нагайбакского языка — своеобразное проявление тенденции, касающейся взаимосвязи гласных и согласных звуков в структуре слова. Перед гласными переднего ряда и в абсолютном конце слова после слога, формирующегося с помощью гласного переднего ряда, парные по твёрдости / мягкости согласные смягчаются. Но, в отличие от действия этой тенденции, например, в татарском языке, в нагайбакском парные по твёрдости / мягкости согласные весьма заметно произносятся в таких условиях полумягко, а не мягко (исключение в этом плане, по нашим наблюдениям, составляет лишь пара [л] — [л’]). Например, бетерергә [б^.ет^.ер^.ер^.г^.ә] (‘кончать / кончить’), кисәтергә [к^.ис^.әт^.ер^.г^.ә] (‘предупреждать / предупредить’). Не случайно на вопрос, чем отличается нагайбакская речь от татарской, даже самые неискушённые собеседники-нагайбаки отвечают: «Татары говорят мягко». Всё это, по словам известного тюрколога, «убеждает в том, что нагайбаки выработали свой этнический тип и самобытный язык» [Валеев, 2015, с. 26].

3.2. Отражение православного исповедания в нагайбакском языке

Несмотря на длительный атеистический период в истории России, сопровождавшийся разрушением храмов, уничтожением икон и религиозных книг, а также преследованием священников, не обошедшими стороной и Южно-Уральский регион, нагайбаки сохранили свою приверженность православной вере. Это отразилось в культурной памяти этноса и активизировалось в последние три десятилетия в связи с коренными социально-политическими изменениями в жизни России. Ю. М. Лотман справедливо пишет: «Культурная память как творческий механизм не только панхронна, но противостоит времени. Она сохраняет прошедшее как пребывающее. С точки зрения памяти как работающего всей своей толщей механизма, прошедшее не прошло» [Лотман, 1992, с. 201]. И добавляет: позитивистский взгляд на культурную память «фактически антиисторичен, так как игнорирует активную роль памяти в порождении новых текстов» [Там же]. Справедливость точки зрения Ю. М. Лотмана, сформулированной три десятилетия тому назад, подтверждается современными исследованиями. В работе «Православная идентичность нагайбаков» С. Ю. Белоруссова, характеризуя процессы восстановления и строительства православных храмов в нагайбакских поселениях, пишет о том, что «… православная культура, которая стала определяющим фактором в становлении этничности нагайбаков, продолжала жить внутри родства и в советское время. Те, кто испытал на себе влияние миссионерской школы и церкви, хранили православие как святыню <…> Cогласно опросу, среди нагайбаков много тех, кто не крещён или никогда не был в церкви, однако все считают себя православными» [Белоруссова, 2017, с. 51—52]. Это подтверждается и нашими данными. На вопрос «Какой веры придерживаются нагайбаки?» (= нагайб. Нейдей тоталар нагайбаклар?») мы неизменно слышали ответ: «Нагайбаки — православные христиане» (= нагайб. Нагайбаклар — дөрес ден қалқы») (см. об этом: [РНР, 2023, с. 193—194]).

Автор книги «Соты памяти народной», сама будучи нагайбачкой, пишет: «У нагайбаков после закрытия церквей исподволь стали восстанавливаться языческие традиции. Будучи ревнителями Христианской веры, нагайбаки не завязывали родственных отношений ни с казахами, ни с башкирами. Нагайбаки — этнос со своим национальным самосознанием, причиной этому, вероятно, был полувоенный образ жизни, державший их всегда на расстоянии от других народов России…» [Вдовина, 2008, с. 62]. Этот нагайбакский симбиоз языческих элементов с православием не воспринимается современной Русской православной церковью как нечто непременно подлежащее искоренению. Во всяком случае, такую точку зрения высказал епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Зосима в нашей беседе с ним о вероисповедании нагайбаков. Он твёрдо уверен в том, что нагайбаки, несмотря на некоторые языческие обряды, которыми они сопровождают важные моменты в их жизни (похороны, начало уборки урожая и пр.), остались православными христианами.

Коллективная память (по-нагайбакски қатер) содержит множество ритуальных, жестовых и вербальных доказательств приверженности нагайбаков православию. Устойчивые фразы и формулы, отражающие основы православной веры, а также христианская терминология прочно осели в нагайбакском языке. Они сохранились в молитвах и заговорах, в духовных песнопениях, наложили свой отпечаток на многие нагайбакские пословицы и поговорки; сопровождают религиозные праздники, которые нагайбаки отмечали даже в самые сложные атеистические времена. В рамках статьи остановимся лишь на нескольких тематических группах православной лексики и фразеологии, используемых нагайбаками. Наиболее важные из них — 1) наименования самой веры, а также потусторонних персонажей и святых, которым поклоняются православные христиане; 2) обозначения форм взаимоотношений между верующими и самим Господом Богом; 3) названия православных праздников и связанных с ними ритуалов; 4) языковые единицы, именующие объекты и предметы православного культа.

1) Саму православную веру нагайбаки называют либо словосочетанием щын ден, буквально означающим ‘истинная вера’, либо лексемами ден, ѳмет, ышаныщ, каждая из которых в соответствующих контекстах переводится на русский язык как ‘вера’, ‘религия’, ‘исповедание’ (см. [НРСГр, 2023, с. 58, 173, 267]). Всевышнего нагайбаки с почтением называют Қодай или Тәӊер [Там же, с. 142, 210] и (под влиянием соседей-татар) — Алла [Там же, с. 19]. Однако в подлинно народных источниках, таких как пословицы и поговорки, Всевышний называется только по-нагайбакски — Қодай (см., например, нагайб. Шайтан алмый аны, Қодайға кирәк төгел = рус. Чёрт не возьмёт его, а Богу не надо). Иисуса Христа нагайбаки называют Исус Кристос, Бога Отца — Қодай Ата, Бога Сына — Қодай Ул. К Святой Деве Марии нагайбаки обращаются «Изге Қыз Мәрее!», к святому апостолу Петру — «Изге Питер!», к святому апостолу Павлу — «Изге Пауал!». Ангелов нагайбаки называют пәрештәлер [Там же, с. 177], а их антиподов-чертей — пәрейлер.

2) Целый блок языковых единиц в нагайбакском языке характеризует взаимоотношения нагайбаков с Господом Богом. Если спросить у нагайбакских женщин или мужчин зрелого возраста, на каком языке они молятся Богу (= нагайб. Нейдей телдә нагайбаклар теләк телейләр Қодайға?»), каждый из них ответит: «Нагайбаклар Қодайға теләк телейләр үзләренең туған телендә» (= рус. «Нагайбаки молятся Богу на родном языке») (см. [РНР, 2023, с.193–194]). Как и русские православные люди, верующие нагайбаки обращаются к Всевышнему через молитвы (рус. молитва — нагайб. иман; рус. молиться — нагайб. иман уқырᵲа). Они знают, что такое исповедь (= нагайб. кишереүне сорау), могут пойти в церковь исповедаться (= нагайб. кищереүне сорарға), покаяться в своих грехах (нагайб. үкенергә, табынырға) [НРС РНС, 2015, с. 86]; рус. грех — нагайб. гонақ, җазық; рус. грешить — нагайб. җазықларырға; рус. грешник, грешная душа — нагайб. җазықы җазықлы җан [НРСГр, 2023, с. 67]).

В нагайбакском языке, как и в русском, немало формул-коммуникативов и эмоциональных восклицаний, в состав которых входят обращения к Всевышнему. Это могут быть наставления в трудные минуты жизни, пожелания, просьбы о помощи, заклинания или слова благодарности в случае успеха или радостных событий (нагайб. Бәрук Қодай ташламасыӊ! — рус. Лишь бы создатель не отвратил от нас своих очей!; нагайб. Әй Қодайем!, Ул Аллам! — рус. Боже мой!; Қодай сақласы!, Аллам сақласы! — рус. Боже упаси!; нагайб. Қодай тыныщ җоқы бир! = рус. Дай Бог спокойного сна! и др.).

3) С великим почтением нагайбаки относятся к православным праздникам. Праздники, связанные с вероисповеданием, играют огромную роль в сохранении культурной памяти и идентичности любого народа (см. об этом: [Зубанова, 2020; Ковалёв, 2008]). Для всех православных праздников у нагайбаков существуют особые названия, которые представляют собой либо кальки с церковнославянских слов и выражений, либо фонетически освоенные заимствования из русского языка. К наиболее почитаемым праздникам у нагайбаков относятся Рождество Христово (Қодайныӊ / Кристосныӊ тыуғаӊ көнен), Святки (Нардуған), Пасха (Олы көнне), Троица (Ториссынны) и Покров день (Пыкраүны, бүтәннәрен дә) (см. [РНР, 2023, с. 202]). О том, какими ритуалами (с их нагайбакскими названиями) сопровождаются православные праздники, можно узнать в разделе «Религиозные праздники» «Русско-нагайбакского разговорника» [РНР, 2023, с. 201—216] и в книге известной собирательницы нагайбакского фольклора «Соты памяти народной» [Вдовина, 2008, с. 63—74]. Помимо легенд, сказок, былей, притч, описания нагайбакской кухни, некоторых обычаев нагайбаков, примет, в которые они верят, читатель может найти у С. И. Вдовиной и сведения, касающиеся истории православных храмов в нагайбакских поселениях [Там же, с. 11—62].

4) Особую группу в нагайбакском языке формируют слова и выражения, называющие объекты и предметы православного культа: рус. церковь — нагайб. щиркәу, рус. Святое Евангелие — нагайб. Изге Сүз, рус. икона — нагайб. тәре, рус. крест — нагайб. крис, рус. купель — нагайб. щукыныу сыуы, рус. крашеное яйцо — нагайб. буяған күкәй, рус. святая вода — нагайб. изге сыу, рус. колокол — нагайб. щан и пр. (См. [РНР, 2023, с. 216—220]).

Таким образом, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, сложившиеся для нагайбаков в атеистические времена, они сохранили священную память о православной вере, и самым надёжным хранилищем для этой веры стал их своеобразный язык.

3.3. Письмо как ценность. Алфавит для нагайбаков

Образование, учёба и письмо всегда осознавались нагайбаками как величайшая ценность. Об этом свидетельствует нагайбакский фольклор. «Ученье дороже богатства; Знание — половина ума; у кого локти крепки — одного осилит, у кого знания крепки — тысячу осилит» [Барышникова, 2019, с. 50—51], — говорят дошедшие до наших дней старинные нагайбакские пословицы. А в современных нагайбакских частушках письма фигурируют как средства, в которых нагайбакские молодые люди в самых сокровенных чувствах признаются своим любимым: «Висит на яблоньке платок — / Так ласточек встречаю я / Пишу письмо тебе, дружок, / Чтоб ты узнал: скучаю я»; «Когда пишешь мне, в чернила / Ты гвоздику положи. / Всем разлучницам дорогу / к нам навеки закажи; Белую солому я / в сарай убираю, А соскучусь по любимой — / Письма посылаю» [Барышникова, 2020, с. 20, 22, 59]. Но сегодня молодые нагайбаки пишут письма не на нагайбакском, а на русском или татарском языках в соответствии с тем, на каком языке они получают образование.

В дореволюционной России среди казачьих подразделений нагайбакские части относились к наиболее образованным. Дети нагайбаков, готовясь к военной службе, 6 лет учились в православных школах, где преподавание велось на нагайбакском языке по системе Н. И. Ильминского. Параллельно с классами для мальчиков действовали и классы для девочек (правда, с гораздо меньшим составом). Система обучения в казачьих нагайбакских станицах Южного Урала подробно описана в книге протоиерея Андрея «Нагайбакская миссия» [Гупало, 2023, с. 104—114]. Однако полувековая письменная традиция после закрытия православных школ с преподаванием на нагайбакском языке прервалась. Дети нагайбаков стали получать образование либо на русском, либо на татарском языке. Книги, напечатанные с использованием алфавита Н. И. Ильминского, по которым шло обучение в православных школах, были изъяты и уничтожены. Сейчас ни в библиотеках, ни в музеях Нагайбакского района их не найти.

Вопрос о собственной письменности для нагайбаков очень долго не только не решался, но даже не ставился. На это были свои причины. Несмотря на то, что при переписи населения, проводившейся в 1920-е годы, нагайбаки были признаны самостоятельным этносом, их язык назвали татарским, а позже, при выдаче паспортов, и самих нагайбаков стали причислять к татарам. Последствия таких решений для нагайбаков были печальными: во время ликвидации безграмотности в молодом социалистическом государстве нагайбаки не могли попасть в число бесписьменных малых народов, для которых советские лингвисты активно изобретали алфавиты. Конечно, в годы культурной революции проще всего было приспособить для этой цели алфавит Н. И. Ильминского. Но в советские времена на этом алфавите лежала печать запрета из-за религиозного содержания всех книг, напечатанных буквами этой азбуки, а просветительская деятельность Ильминского публично осуждалась как «мракокобесие» (см. об этом: [Сулейманов, 2012]).

Долгие годы борьбы нагайбаков за признание их малым этносом, говорящим на особом языке, закончились победой: в «Постановлении Правительства РФ № 255 от 24 марта 2000 года “О едином перечне коренных малочисленных народов РФ”» нагайбаки заняли 16-е место [Постановление, 2000]. Препятствия на пути создания алфавита для бесписьменного нагайбакского этноса были устранены. Когда по просьбе представителей нагайбакской общины научный коллектив Магнитогорской словарной лаборатории намечал программу создания книг, которые помогли бы начать обучение детей нагайбаков родному языку, сразу возник вопрос об алфавите. В сложившейся ситуации, что вполне естественно, мы обратились к уникальному опыту Н. И. Ильминского, который ещё в 1873 году писал: «Алфавит служитъ обыкновенно признакомъ и памятникомъ соотношенiй религiозныхъ. То почти историческая аксiома, что когда одинъ народъ принималъ отъ другаго народа вѣру, то вместѣ съ вѣрой принималъ отъ него и алфавитъ» [Изъ переписки …, 1883, с. 18]. Наша работа проходит на фоне возрождения православного богослужения в нагайбакских поселениях. И образцом для нагайбакского алфавита для нас стала обрусевшая кириллица. Предлагаемый нами алфавит, состоящий из 31 буквы, отражает состояние звуковой системы современного нагайбакского языка. Он отличается и от современного русского алфавита, и от алфавита Ильминского. В нём нет ни букв В, Ф, Ц, Ч, Х, Ё, ни Ъ и Ь, зато есть буквы, характеризующие специфические нагайбакские звуки (Ғ, Қ, Җ, Ӊ, Ү, Ә, Ө) (см. [НРСГр, 2023, с. 7—11]). При его создании мы учитывали принципы, разработанные выдающимся востоковедом-просветителем Ильминским при написании учебной литературы для православных школ, где тюркоязычные дети обучались на своих родных языках: «Принявши за основное правило русской транскрипцiи для инородческихъ языковъ то, чтобы дѣлать въ русской азбукѣ нѣкоторыя измѣненiя и дополненiя, необходимыя по фонетическимъ свойствамъ даннаго языка, нужно допустить для разныхъ инородческихъ языковъ разную степень приспособленiя русской азбуки… » [Изъ переписки..., 1883, с. 28—29].

4. Заключение = Conclusions

Решая проблему внедрения письменности с целью остановить «рассеивание» нагайбаков среди соседних наций, мы прекрасно осознаём всю сложность ситуации. Уж слишком быстро и внешне безболезненно «рассеиваются» среди русских и татар потомки лихих казаков-нагайбаков, чья выправка, бесстрашие и боевые подвиги восхищали даже врагов. Правда, некоторые исследователи не видят ничего опасного в том, что происходит сейчас с этим малым народом. Даже одна из самых талантливых исследовательниц судьбы и культуры нагайбаков С. Ю. Белоруссова, характеризуя реакцию нагайбаков на сокращение численности своего этноса, уверяет: «… после длительного периода запрета на этничность получение возможности называть себя нагайбаками позволило успокоиться и почувствовать долгожданную свободу — свободу от доказательств своей идентичности <…> народ не теряется и не растворяется, а вступает в новый этап этнической истории». [Белоруссова, 2023, с. 222].

Отсутствие письменности — самое уязвимое место нагайбакского этноса, ведь первыми исчезают с лица Земли именно бесписьменные малые народы. И одним из самых тревожных показателей в этом отношении является резкое сокращение их численности. Эту тенденцию можно наблюдать в любом современном государстве, «где есть и языки меньшинств, и разные формы существования господствующего языка». Проводя языковую политику, власти должны учитывать «взаимодействие двух естественных, но противоположных потребностей <…> между потребностью идентичности и потребностью взаимопонимания» [Алпатов, 2013, с. 11]. Отрадно, что в Российской Федерации, где русский язык ещё при СССР получил государственный статус, государство не рассматривает его как антипод по отношению к национальным языкам малых народов. Признав язык титульной нации средством межнационального общения, оно не исключает поддержки языков и культур малых этносов. Об этом свидетельствует план масштабных мероприятий, намеченных Правительством РФ в связи с «Международным десятилетием языков коренных народов (2022—2032)». В рамках реализации этого плана работает и научный коллектив Магнитогорской словарной лаборатории, предлагая результаты своего лингвистического проекта как средства внедрения нагайбакской письменности и начала обучения детей нагайбаков родному языку.

Источники и принятые сокращения

1. Барышникова О. И. «О тебе душа страдает…» : нагайбакские частушки с переводом на русский язык / О. И. Барышникова, С. Г. Шулежкова. — Магнитогорск : ЗАО «Магнитогорский Дом печати, 2020. — 156 с. — ISBN 978-5-7114-0737-9.
2. Барышникова О. И. Әйтем тиктән әйтелмей / О. И. Барышникова // Пословица недаром молвится : толковый словарь пословиц и поговорок нагайбакского народа. — Магнитогорск : ЗАО «Магнитогоский Дом печати», 2019. — 157 с. — ISBN 976-5-7114-0679-2.
3. Баширов С. Всероссийская перепись населения 2021. Население регионов [Электронный ресурс] / С. Баширов // livejournal, 03.09.2022. — Режим доступа : https://sevabashirov. livejournal.com/539466.html (дата обращения 25.04.2023).
4. Васильев Н.П. Коллекция слов и этнографических заметок о нагайбаках. — Посёлок Остроленский, Нагайбакского р-на, Челябинской области, 2023. — 116 с.
5. НРСГр — Барышникова О. И. Нагайбакско-русский словарь с грамматическими пометами / О. И. Барышникова, С. Г. Шулежкова ; под ред. Н. В. Поздняковой. — Москва : ФЛИНТА, 2023. — 276 с. — ISBN 978-5-9765-5436-8.
6. НРС РНС — Барышникова О. И. Нагайбакско-русский словарь. Русско-нагайбакский словарь / О. И. Барышникова. — Магнитогорск : Издательство МГТУ им. Г. И. Носова, 2015. — 175 с. — ISBN 978-5-9967-0635-8.
7. НРСТем — Минеев П. М. Русско-нагайбакский словарь. Нагайбакско-русский словарь. Русско-нагайбакский тематический словарь / П. М. Минеев, В. А. Минеева. — Челябинск : Цицеро, 2017. — 271 с. — ISBN 978-5-91283-861-3.
8. Постановление Правительства РФ № 255 от 24 марта 2000 года «О едином перечне коренных малочисленных народов РФ» [Электронный ресурс]. — Режим доступа : https://bazanpa.ru/pravitelstvo-rf-postanovlenie-n255-ot24032000-h518626/ (дата обращения 19.02.2024).
9. РНР — С. Г. Шулежкова. Русско-нагайбакский разговорник / С. Г. Шулежкова, О. И. Барышникова. — Москва : ФЛИНТА, 2023в. — 252 с. — ISBN 978-5-9785-5435-1.
10. СГНФ — Теряков И. Г. Словарь говора нагайбаков (по материалам села Фершампенуаз Нагайбакского района Челябинской области) / Н. Г. Теряков. — Москва : ФЛИНТА, 2015. — 260 c. — ISBN 978-5-9765-5435-1.

Material resources

Baryshnikova, O. I., Shulezhkova, S. O. (2020). “The soul suffers about you ...”: Nagaibak chastushki with translation into Russian. Magnitogorsk: Magnitogorsk House of Printing, CJSC. 156 p. ISBN 978-5-7114-0737-9. (In Russ.).

Baryshnikova, O. I. (2019). Aytem tiktan aytelmey. In: The proverb is not without reason: an explanatory dictionary of proverbs and sayings of the Nagaibak people. Magnitogorsk: Magnitogorsk Printing House CJSC. 157 p. ISBN 976-5-7114-0679-2. (In Russ.).

Bashirov, S. (2022). All-Russian Population Census 2021. The population of the regions. Livejournal, 03.09. Available at: https://sevabashirov.livejournal.com/539466.html (accessed 25.04.2023). (In Russ.).

Decree of the Government of the Russian Federation № 255 dated March 24, 2000 “On the unified list of indigenous small-numbered peoples of the Russian Federation”. Available at: https://bazanpa.ru/pravitelstvo-rf-postanovlenie-n255-ot24032000-h518626/ (accessed 19.02.2024). (In Russ.).

NRSGr — Baryshnikova, O. I., Shulezhkova, S. G. (2023). Nagaibaksky-Russian dictionary with grammatical marks. Moscow: FLINT. 276 p. ISBN 978-5-9765-5436-8. (In Russ.).

NRSTem — Mineev, P. M., Mineeva, V. A. (2017). Russian-Nagaibak dictionary. Nagaibak-Russian dictionary. Russian-Nagaibak thematic dictionary. Chelyabinsk: Cicero. 271 p. ISBN 978-5-91283-861-3. (In Russ.).

RNR —Shulezhkova, S. G., Baryshnikova, O. I. (203b). Russian-Nagaibak phrasebook. Moscow: FLINT. 252 p. ISBN 978-5-9785-5435-1. (In Russ.).

SGNF — Teryakov, I. G. (2015). Dictionary of the Nagaibak dialect (based on the materials of the village of Fershampenoise in the Nagaibak district of the Chelyabinsk region). Moscow: FLINT. 260 p. ISBN 978-5-9765-5435-1. (In Russ.).

The RNS LDC — Baryshnikova, O. I. (2015). Nagaibak-Russian dictionary. Russian-Nagaibak dictionary. Magnitogorsk: Publishing House of the Moscow State Technical University named after G. I. Nosov. 175 p. ISBN 978-5-9967-0635-8. (In Russ.).

Vasiliev, N. P. (2023). Collection of words and ethnographic notes about nagaibaks. Ostrolensky settlement, Nagaibaksky district, Chelyabinsk region. 116 p. (In Russ.).

Sobre autores

Svetlana Shulezhkova

Autor responsável pela correspondência
Email: shulezkova@gmail.com
ORCID ID: 0000-0002-0314-6721
Scopus Author ID: 57193141858
Researcher ID: AAZ-3895-2021

Doctor of Philology, Professor, Department of Russian Language, General Linguistics and Mass Communication

Bibliografia

Arquivos suplementares