Повседневная жизнь причта в XIX в. по свидетельствам священнослужителей Саранского уезда Пензенской губернии

Полный текст

Введение

Духовная жизнь человека тесно связана с деятельностью церковных организаций. В настоящее время значение Русской православной церкви в социокультурной жизни значительно возросло. Достаточно долго в науке существовал предрассудок очернительского отношения к духовному сословию, что определило наличие предвзятых оценок в современном дискурсе. Сегодня исследователи истории Русской православной церкви должны разрушить сложившиеся в советский период стереотипы, связанные с представителями духовенства. Необходимо объективно оценить участие священнослужителей Российской империи в жизни общества, для того чтобы на современном этапе развития был установлен полноценный диалог между обществом и церковью. Во второй половине XIX в. представители духовного сословия стали активно интересоваться краеведением, что было обусловлено многими факторами: почти все священники имели гуманитарное образование, принимали участие в работе создаваемых в губернии статистических комитетов; активно публиковали краеведческие материалы в местной печати.

В Пензенской губернии важным фактором развития церковного краеведения послужило создание в 1902 г. церковного историко-археологического и статистического комитета, который был организован согласно Указу Св. Синода от 9 ноября 1901 г. (№ 7895) при Пензенской духовной cеминарии. Главная цель комитета заключалась в том, чтобы написать историю епархии и дать характеристику ее современному состоянию. Совет комитета обратился ко всем протоиереям и священникам с предложением вступить в число членов-корреспондентов и приступить к подробному описанию сел и приходов по особо составленной программе. В четвертом номере епархиальных ведомостей за 1902 г. данная программа была опубликована. Она состояла из 7 разделов: в первом разделе авторы должны были дать географическое и топографическое описание села; во втором — написать историю прихода; в третьем — представить историю храма; в четвертом — причта; в пятом — определить истоки местного населения; в шестом — описать достопримечательности; в седьмом — проанализировать современное состояние прихода. Результатом работы церковного комитета стали уникальные исторические источники — историко-статистические описания приходов, охватывающие все стороны жизни прихожан конца XIX — начала XX в. В Пензенских епархиальных ведомостях (№ 9 за 1912 г.) был напечатан список городов и сел губернии, которые уже имели опубликованные и рукописные историко-статистические описания приходов, в данном списке значилось 10 городов и 130 сел¹. Авторами описаний являлись священники К. Столыпин, Ф. Покровский и Н. Докучаев, которые в своих работах уделили большое внимание повседневной жизни священнослужителей в XIX — начале XX в.

Обзор литературы

Изучением истории приходского духовенства занимались как церковные, так и светские исследователи. Изменение статуса священнослужителей в разные исторические эпохи рассмотрел П. В. Знаменский [11]. Роль приходского духовенства в развитии народного образования в России в XIX в. изучили В. Скалон [19], Ф. Благовидов [2]. Уровень образования духовного сословия проанализировал К. П. Дьяконов [8]. На отношениях духовенства и приходской общины сосредоточил свое внимание А. А. Папков [16]. Правовое положение белого духовенства осветил И. Г. Айвазов [1]. Источники доходов пастырей рассмотрел Н. И. Григорович [6], основные аспекты приходской реформы — Н. П. Руновский [18]. Как менялась конфессиональная политика и положение клира проследил С. П. Мельгунов [13].

Атеистический характер носили книги, написанные в 1920 — 1930-е гг. К ним можно отнести работы Е. Ф. Грекулова [4] и Д. Г. Венедиктова [3]. В таком же ключе издавались книги в советский период [5]. Первая крупная работа советского периода по истории Русской православной церкви принадлежит Н. М. Никольскому [15].

В настоящее время возрождаются историко-церковные исследования. Как и в XIX в., авторов интересуют вопросы, связанные с профессиональной деятельностью и социально-экономическим положением духовенства. Изучением приходской реформы 1864 г. занимался С. В. Римский [17]. История духовного сословия и церковной организации, вопросы духовного образования в различных епархиях и регионах страны представлены в диссертационных работах Н. А. Ершовой [9], В. А. Есиповой [10], О. Е. Наумовой [14], А. В. Мангилевой [12] и др. Не остался без внимания и такой аспект деятельности священнослужителей, как занятие краеведением [7]. Освещая различные аспекты жизни и деятельности духовного сословия, исследователи недостаточно внимания уделяли проблемам повседневной жизни приходского духовенства.

Материалы и методы

Задача изучения повседневности духовного сословия обусловила необходимость использования в качестве методологии познания системного комплексного подхода, что позволило создать целостный образ повседневной жизни духовного сословия Саранского уезда Пензенской губернии в XIX в. В работе использовались структурный, статистический и историко-сравнительный методы исследования. Каждый из них имел свою область применения и сыграл важную роль в обработке, систематизации и обобщении рассматриваемого материала. Источниковой базой статьи послужили историко-статистические описания сел Саранского уезда Пензенской губернии, написанные приходскими священниками. Анализ текстов позволил представить повседневную жизнь причта глазами самих священнослужителей: состав причта в приходе, уровень образования священнослужителей, их отношение к предшественникам, домашний и хозяйственный быт духовенства, средства их существования.

Результаты исследования и их обсуждение

Духовенство являлось одним из ведущих сословий российского государства и играло определяющую роль в духовной жизни населения. В XVIII в. о составе причта церквей своего прихода священники писали мало, ссылаясь на отсутствие документов. В первой половине XIX в. в его состав входили священник, диакон, дьячок и пономарь. В пореформенный период состав причта постепенно уменьшался. Вначале был исключен диакон; в конце XIX в. в приходе служили священник и псаломщик. Основной причиной данных изменений священники называли якобы заботу духовного руководства о материальном состоянии представителей прихода. С 1857 г. служителям культа назначалось казенное жалованье, поэтому, чтобы увеличить содержание (выплаты) духовенству, необходимо было уменьшить состав сельских причтов, с этого периода вакансия диакона во многих приходах упразднилась. Другая причина сокращения заключалась в том, что с 1880-х гг. доходность причта значительно уменьшилась из-за постепенного разорения местных помещиков и землевладельцев и стала зависеть исключительно от малоземельных бедных прихожан — крестьян.

Для священников, авторов историко-статистических описаний, важным показателем деятельности представителей духовного сословия являлся уровень образования предшественников. Анализ их описания свидетельствует о том, что до 1850-х гг. священников с полным богословским образованием было мало. «Как можно судить по подписям в церковных документах, некоторые из них едва-едва умели подписывать свое имя и отчество, и, как ни странно, из писанных документов явствует, что они преимущественно велись низшими членами клира, обладающими в некоторой степени каллиграфией»².

От того, каким было образование священника, зависела просветительская деятельность в приходе. Не обладая элементарным образованием, многие священнослужители имели смутное представление о своих пастырских обязанностях и мало заботились о духовных запросах прихожан. Такие пастыри были очень похожи на свою паству, вся их деятельность состояла в том, чтобы проводить общие богослужения и совершать церковные обряды. «По обычаям того времени, они были почти непременными участниками крестьянских пирушек, которые устраивались по поводу разных семейных событий, — сговора свадьбы, крестин и проч. Не имея твердых нравственных устоев они, естественно, не всегда могли уберечься от всевозможных нравственных „падений“. Под управлением таких пастырей прихожане спокойно прозябали в глубокой тьме религиозного невежества»³.

Авторы историко-статистических описаний не только подвергали критике своих предшественников, но и писали о тех, кто оставил добрую память о себе и своей деятельности. Например, К. П. Столыпин о священнике Д. И. Охотине писал: «Его стараниями было открыто приходское училище, где некоторое время сам же о. Охотин был и учителем. Почти все тамошние „грамотеи“ — его ученики; они до сих пор сохраняют благодарную память о нем. За свою просветительную деятельность он неоднократно получал выражение признательности от епархиального начальства и благодарность от училищного совета. Прихожане любили о. Охотина за его обходительность и уважали за житейскую опытность; обращались в нему не только за советом, но и за материальной помощью»⁴.

Авторы описаний часто в своих работах проводили сравнение жизни приходских священников начала XIX в. и рубежа XIX — XX вв. В конце XVIII — начале XIX в. быт священников был похож на крестьянский. Члены причта, кроме своих непосредственных обязанностей, наряду с прихожанами занимались хлебопашеством, выполняли различные виды сельскохозяйственных работ, вели домашнее хозяйство. Жены и дочери, как и крестьянские женщины, пряли лен и шерсть, ткали.

Священники жили в обыкновенных курных избах, их бытовые условия почти не отличались от крестьянских. Только одежда указывала на их духовный сан, при этом она была сшита из серого крестьянского сукна. Сапоги носили в редких, торжественных случаях, обычной обувью были лапти. С необыкновенной теплотой К. П. Столыпин говорит о священнике А. Иосифове, называя его «иерей-лапотник». Свои сапоги батюшка хранил в церкви; надевал их только в великие праздники (Пасха, Рождество), иногда к литургии: утреню совершал в лаптях. Его любимым занятием было плетение лаптей. «Наплетет, бывало, целый ворох лаптей — больших и маленьких — и дарит их своим многочисленным кумовьям и крестникам. Нередко его можно было встретить бредущим в какую-нибудь деревню и непременно во всеоружии: в кафтане, натуго перетянутом кушаком; с одного боку, за кушаком, замкнут „кочедык“, с другого — пучок лыка; за спиной — лапти, из экономии снятые во время пути; за пазухой — требник, а иногда и крестильный ящик. Придет в деревню — и живет там три-четыре дня: ходит под окнами и спрашивает: „нет ли каких треб?“ Где случится, — окрестит младенца, или даст молитву родильниц, освятит новый колодец»⁵.

Члены причта жили просто, были частыми гостями на семейных праздниках прихожан. На сельских свадьбах и крестинах батюшка и матушка были самыми почетными гостями. Жизнь причетников в приходе отличалась от жизни священников. Они были чрезвычайно ограничены в средствах. Причетники не тратили средства на образование своих детей, так как дети постоянно находились рядом с родителями и учились всему у них. Они помогали вести домашнее хозяйство, работали в поле, постепенно под руководством отцов учились исполнять причетнические обязанности, готовясь таким образом заместить родителя на этой должности. Причетнические должности часто были наследственными. Иногда несколько поколений исполняли причетническую должность, жили в том же доме, вели то же хозяйство. Если у причетника не было сыновей, то он мог передать эту должность зятю. Вместе с должностью переходили дом и все хозяйство.

Кроме обработки церковной земли, средствами содержания духовенства являлись доходы, получаемые за исправление приходских треб. Однако прихожане платили в основном натурой — хлебом и прочей снедью, поэтому денежных средств не хватало. «Доходы от прихожан крестьян, правда, были очень скудные, за венчание, напр., получалось 1 рубль, крещение младенца 8 коп., погребение взрослого 50 коп., младенца 8 — 15 копеек и т. д. Но зато хорошим вознаграждением причт пользовался от помещиков, которые всегда щедро платили за совершение у них церковных треб и богослужения и кроме того давали причту лесу строевого и на отопление, лугов и всякого корму для скота»⁶.

В первой половине XIX в. самым доходным временем для причта был период деревенских свадеб. Иногда свадебные мероприятия проводились всю осень и большую часть зимы, тогда в селе играли до 20 свадеб. Это был благоприятный период для священников и их семей, потому что все это время они находились на полном обеспечении своих прихожан, или, как тогда говорили, на кормлении. Накануне свадебных торжеств собирался особый «стол», на который приглашались все члены причта с их домочадцами. Свадебные гуляния продолжались несколько дней, при этом по определенным правилам все оставшиеся продукты гости забирали с собой.

Такой же благостной для причта была пасхальная неделя. Церемония предполагала посещение каждого дома прихожанина, при этом батюшка проводил молебен. Обязательным было присутствие жен и взрослых сыновей служителей культа. Матушки и жены церковников в строгом соответствии с рангом одаривались различной продуктовой снедью. Кроме того, хозяин каждого оделял деньгами.

Характеризуя жизнь деревенского причта в первой половине XIX в., авторы историко-статистических описаний отмечали, что назвать положение духовенства тяжелым было нельзя, но при этом подчеркивали, что причтовые доходы были чрезвычайно скудны. Так, годовой доход причта с. Блохино в течение года складывался из платы за проведение церковных обрядов (треб): «а) в пользу священника: молитвы за новорожденных 4 р.; за больных 2 руб.; за исповедание 12 руб. б) для причта: за обряд крещения и миропомазания 15 р., за причащение 17 р., браковенчание 30 руб., елеосвящение 5 руб., за отпевание 25 руб.; руги прихожан на содержание причта: а) натуральные продукты: разного зернового хлеба 30 руб., пеньки на 4 руб. В итоге получается весьма скромная цифра — 142 руб.»⁷.

Во второй половине XIX в. наблюдаются изменения в социально-бытовом статусе церковнослужителей. Обычай жить только за счет прихожан ушел в прошлое, вместо платы натуральными продуктами появилась денежная, сумма братских доходов значительно увеличилась и достигала 600 — 700 руб. Священники и псаломщики перестали ходить в лаптях, дьячки и пономари еще обувались в лапти, но только на полевые работы — пахать, косить и жать. Существенным индикатором повышения социального статуса является изменение отношения к церковнослужителям со стороны помещиков: их стали принимать в личных покоях как желанных гостей и собеседников, а не в приемной или буфетной как раньше. Помещики также могли стать гостями священников. С 1857 г. причт стал получать казенное жалованье V класса, плата за исправление треб с прихожан крестьян постепенно увеличивалась, например, за венчание причт получал от 3 до 5 руб., крещение младенца — от 15 до 20 коп., погребение младенца — от 20 до 90 коп., а взрослого — от 1 до 3 руб.⁸

Ф. В. Покровский, священник с. Воеводское, писал, что содержание сельского причта во многом зависело от достатка помещика. Например, в Воеводском в 1870 — 1880-е гг. при помещице А. С. Обуховой и ее золовке Н. П. Костромитиновой доход у причта был постоянный. Они, будучи крайне религиозными и преданными православной церкви, заказывали членам причта проведение большого числа всенощных, обеден, молебнов и панихид по поводу всех значимых событий в жизни их семей, за которые всегда щедро платили. «Кроме того, по обычаю прежних времен, госпожа Обухова почти ежегодно отпускала причту дров, сена, и т. н. „отсыпчины“ — муки и разного рода зернового хлеба и всякого корму для скота. Большой доход получал тогда причт и от громадного штата служащих г. Обуховых, их управляющих, бурмистров, машинистов, конторщиков и т. д. которые, состоя на хорошем жаловании у своих господ, и сами не скупились платить духовенству за совершавшиеся у них церковные требы»⁹.

Материальное положение церковного причта во многом определялось крестьянской общиной, и от того, насколько хорошо складывались отношения между причтом и общиной, зависело благосостояние пастырей. Часто квартиры, в которых жили члены причта, были общественные, и чтобы ликвидировать любую поломку в доме, необходимо было идти на поклон к сельскому старосте, который утверждал: «Это, батюшка, дело не мое, — дело мирское»¹⁰. Авторы историко-статистических очерков повсеместно были недовольны поведением так называемых мироедов, зажиточных крестьян, которые оказывали на общинников и старосту очень большое влияние. «Мужик наш глядит на мироеда своего же односельца, как на что-то умное, высокое, строгое, глядит запуганно и творит все, что он прикажет. Приказано, например, за молебен платить столько-то, так и делай»¹¹. Решение, принимаемое на мирском сходе под влиянием таких крестьян, выносили, как правило, не в пользу священников, что являлось одной из причин частых перемещений священников из одного прихода в другой. В связи с этим главным желанием священников было то, чтобы квартиры для священников принадлежали церкви или были в собственности у причта.

Заключение

История повседневности является достаточно новым направлением в исторической науке. Реконструировать трансформацию повседневной жизни священнослужителей помогают историко-статистические описания приходов Русской православной церкви, которые являются ценным источником по истории повседневной жизни деревенского причта. Представленные описания свидетельствуют о повышении уровня образованности и просвещенности авторов, что находит отражение в характере и содержании работ. Авторов волновали вопросы состава причта, причины его постоянного сокращения, наличие у священников богословского образования. Большое внимание уделяли материальному положению служителей культа, подчеркивая, что оно постепенно улучшалось и меньше зависело от прихожан.

 

¹ Список сел и приходов Пензенской епархии в церковном, историко-археологическом и статистическом отношениях // Пензенские епархиальные ведомости. 1912. № 9. Часть неоф. С. 376 — 378.

² Столыпин К. П. Село Блохино, Саранскаго уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1907. № 21. Часть неоф. C. 1025.

³ Там же. С. 1026.

⁴ Столыпин К. П. Указ. соч. C. 1027.

⁵ Столыпин К. П. Указ. соч. C. 1028.

⁶ Покровский Ф. В. Историко-статистическое описание села Воеводского, Саранского уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1904. № 4. Часть неоф. С. 136.

⁷ Столыпин К. П. Указ. соч. С. 1030.

⁸ Покровский Ф. В. Историко-статистическое описание села Воеводского, Саранского уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1904. № 4. С. 137.

⁹ Там же.

¹⁰ Димитревский И. Ф. Село Говорово, Саранского уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1891. № 18. Часть неоф. С. 619.

¹¹ Там же.

Об авторах

Татьяна Михайловна Гусева

Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия

Автор, ответственный за переписку.
Email: tatiana.guseva@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7417-6664

главный научный сотрудник — заведующий отделом истории, доктор исторических наук

Россия, 430005, г. Саранск, ул. Л. Толстого, 3

Павел Алексеевич Березин

Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия

Email: pberezin90@mail.ru

аспирант отдела истории 

Россия, 430005, г. Саранск, ул. Л. Толстого, 3

Людмила Ивановна Никонова

Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия

Email: inst.gum.nauk@e-mordovia.ru
ORCID iD: 0000-0003-4327-9534

ведущий научный сотрудник отдела региональных исследований и этнологии, доктор исторических наук, профессор

Россия, 430005, г. Саранск, ул. Л. Толстого, 3

Список литературы

Дополнительные файлы