Разработка программы оценки личностной надежности военных специалистов в области информационной безопасности

Полный текст

Введение

В современной международной обстановке Россия встречается все с бóльшим количеством вызовов в области информационной безопасности. Увеличивается рост кибератак на объекты информационной инфраструктуры, усиливается разведывательная деятельность иностранных государств. В соответствии с Доктриной информационной безопасности России, развитие кадрового потенциала является одним из направлений обеспечения информационной безопасности. В то же время, порядок доступа военнослужащего к секретной информации в настоящее время не претерпел существенных изменений. Как и прежде, он включает ряд проверок, которые проводят компетентные органы. Среди пунктов, по которым верифицируется претендент, имеются данные о его психологической устойчивости и адекватности, отсутствии медицинских противопоказаний: психических расстройств и расстройств поведения по Международной классификации болезней и расстройств, связанных со здоровьем, 10-го пересмотра, в том числе, расстройств привычек и влечений (F63), неуточненных аффективных расстройств (F39) и др.

Принимаются во внимание ключевые биографические факты и повседневный наблюдаемый извне «рисунок поведения» претендента. Однако обязательное психологическое или психофизиологическое обследование не предусмотрено. Не существует и достаточно надежных штатных методов психофизиологического обследования для выявления риска правонарушений у кандидатов. В частности, результаты обследования в значительной степени определяются уровнем подготовки специалиста в проведении процедуры и дальнейшем анализе полученных данных, большей долей субъективности в их интерпретации, невозможностью полностью устранить влияние фактора «социальной желательности» ответов. Ниже перечислены основные существующие в настоящее время подходы и методы отбора специалистов для работы со сведениями, составляющими государственную тайну (СГТ), и их недостатки:

• специальное психофизиологическое исследование (использование полиграфа, «детектора лжи») – не подходит для массовых скрининговых обследований; квалификация специалиста-полиграфолога должна быть высокой, так как субъективный компонент в проведении процедуры обследования и последующем анализе данных имеет очень большое, порой решающее значение;
• исследование с использованием проективных тестов – большинство широко известных проективных методик сложны и громоздки, предполагают высокий уровень мастерства экспериментатора и одновременно не свободны от его субъективизма при интерпретации результатов;
• исследование с использованием психосемантических методов – сложны, трудоемки и требуют высокой квалификации исследователя. Субъективный момент при интерпретации результатов этих тестов столь же высок, как и в случае проективных методик;
• личностные опросники («Методика оценки склонности военнослужащих к сохранению служебной тайны» [7]) – утверждения, содержащиеся в опросниках, не защищены от «социально желательных» ответов.

Все это составляет высокую актуальность задач по разработке новых надежных методических инструментов для отбора специалистов в области информационной безопасности, в том числе, при защите государственной тайны.

Цель – разработать методики для оценки и прогнозирования личностной надежности военных специалистов в области информационной безопасности.

Материал и методы

Для того, чтобы раскрыть основные требования к специальным профессионально важным качествам специалистов, работающих в области информационной безопасности, проанализировали научные термины и некоторые социальные представления, раскрывающие содержание свойств личности, которые можно рассматривать и как специальные способности, необходимые для работы со сведениями при защите государственной тайны: правдивость и лживость [11], доверие и недоверие [6], благонадежность и лояльность [3], патриотизм [8, 10], «нравственная надежность личности» [1, 2]. Наиболее тесно с проблемой защиты государственной тайны связаны такие негативные феномены, как мошенничество, коррупция, предательство и измена Родине [5, 9].

Проделанный анализ привел к заключению о наличии личностных «мишеней» для специальной психологической и психофизиологической диагностики устойчивых качеств (свойств), способствующих либо препятствующих успешному (регламентируемому) поведению отдельного военнослужащего при работе в области информационной безопасности, в том числе, при защите государственной тайны. Такие «мишени» следует искать как в системе коммуникативной компетентности человека, так и в «ядре личности» – его когнитивных, волевых, эмоциональных характеристиках, а также в свойствах темперамента. Возможно наличие таких «мишеней» и в особенностях психического здоровья человека. Способности к защите профессиональной информации, сохранению тайны имеют смысловую близость к таким понятиям профессиональной психологии, как личностная и профессиональная надежность.

Личностная надежность определяется как интегральное мотивационно-произвольное когнитивное психологическое образование, детерминирующее динамическое соответствие наиболее значимых критериев, показателей нормативности и уязвимости поведения установленным требованиям, базирующееся на симптомокомплексе психофизического благополучия [1].

Научным заделом послужили две работы, выполненные в научно-исследовательском центре Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова. Одна из них была посвящена изучению проблем аддиктивного и делинквентного поведения военнослужащих, раннего выявления «группы риска» и разработке ряда компьютерных психодиагностических методик, предназначенных для диагностики различных видов девиантного поведения. В другой – решались задачи определения профессионально важных и вредных качеств личности для служебной деятельности офицеров медицинской службы.

При выполнении этих исследовательских работ была разработана и успешно апробирована автоматизированная система «Психологическая диагностика аддиктивного поведения», которая состоит из 4 методик:

• «Слово» – для установления вероятности развития наркотической и алкогольной зависимости и коррупционной готовности [12];
• «Цвета» – для выявления признаков аддиктивного поведения [12];
• опросник «Аддиктивная склонность» – для определения выраженности аддиктивного риска [13];
• опросник «Девиантность» – для выявления психологических характеристик и состояния психического здоровья, способствующих формированию девиантного поведения [13].

Очевидно, что наклонность человека к любой из этих форм девиации ставит под сомнение его способность к работе в области информационной безопасности, в том числе, полноценной защите государственной тайны.

В психофизиологических методиках использовали принцип сложной зрительномоторной реакции (СЗМР) выбора, а также прием, усложняющий деятельность за счет совмещения двух задач, выполняемых синхронно. Обследуемому военнослужащему предлагали прочесть фразу, отображаемую в отдельном окне на мониторе компьютера. В случае, если все слова фразы понятны, нужно было (в максимально быстром темпе) нажать клавишу «стрелка вправо» на клавиатуре. Если хотя бы одно слово в предъявляемой фразе незнакомо (непонятно по смыслу), обследуемый должен нажать клавишу «стрелка влево». При выполнении задания время от времени раздается звуковой сигнал, при появлении которого необходимо прервать выполнение задания и как можно быстрее нажать клавишу «пробел».

При этом как в «понятных», так и в «непонятных» фразах встроены сленговые слова и выражения, описывающие те или иные формы девиантного поведения. Для разработки метода оценки личностной надежности методику «Слово» дополнили лексикой, описывающей нарушения в системе защиты государственной тайны [5, 9].

Если для военнослужащего специальная лексика в отдельных фразах не является эмоционально значимой, время СЗМР в индивидуально установленных пределах не меняется. При встрече с «эмоционально заряженной» лично для него фразой, примерно равной по длине и числу слов эмоционально безразличной, время СЗМР у обследуемого сдвигается в сторону увеличения или уменьшения в зависимости от множества неконтролируемых человеком внешних и внутренних факторов. В предложениях, совмещенных со звуковым сигналом, эмоционально значимые слова также непроизвольно привлекают внимание, что, как следствие, приводит к сдвигу времени реакции на звуковой сигнал.

В ходе выполнения методики фиксировали время:

• анализа предложений, носящих нейтральный характер;
• анализа эмоционально значимых предложений;
• сенсомоторной реакции на звуковой сигнал при анализе предложений, носящих нейтральный характер;
• сенсомоторной реакции на звуковой сигнал при анализе эмоционально значимых предложений.

При обработке результатов рассчитывали среднее время:

• анализа предложений, носящих нейтральный характер;
• анализа эмоционально значимых предложений (по каждому блоку);
• реакции на звуковой сигнал при анализе предложений, носящих нейтральный характер;
• сенсомоторной реакции на звуковой сигнал при анализе эмоционально значимых предложений (по каждому блоку);
• отношение среднего времени реакции на звуковой сигнал при анализе эмоционально значимых предложений (по каждому блоку) к среднему времени реакции на звуковой сигнал при анализе предложений нейтрального характера.

На выполнение методики обследуемые затрачивали около 8 мин.

Психофизиологическая методика «Цвета» представляла собой модифицированный вариант эмоционального теста Струпа. Стимульный материал методики состоял из 3 списков слов: 1-й список (26 слов) – слова, нейтральные в эмоциональном отношении, 2-й список (8 слов) – слова, обозначающие названия цветов, 3-й список (28 слов) – слова из области нарушений в системе защиты государственной тайны. Слова из разных списков имели, приблизительно, одинаковое количество букв. Общее количество слов – 62. В процессе тестирования обследуемому на экране в случайном порядке предъявляли слова разного цвета. Не обращая внимание на смысл слов, для ответа необходимо выбирать одну из четырех клавиш, соответствующую по инструкции цвету слова. На выполнение методики обследуемые затрачивали около 8 мин.

В ходе выполнения методики фиксировали время реакции:

• на «нейтральные» слова;
• на слова, обозначающие названия цветов;
• на эмоционально значимые слова;
• на ошибки.

При обработке результатов рассчитывали среднее время:

• реакции на нейтральные слова;
• реакции на слова, обозначающие названия цветов;
• на эмоционально значимые слова. Маркером риска нарушений в области информационной безопасности является увеличение/ снижение времени реакции на эмоционально значимые стимулы.

С помощью данного автоматизированного комплекса методик проведено обследование военнослужащих, обучающихся в высших военных учебных заведениях Минобороны России, в том числе, осуществляющих подготовку специалистов в области защиты информации. Общий объем выборки составил 78 человек. Обследование проводили индивидуально с помощью всех методик автоматизированной системы. Длительность составила 15–20 мин на каждого обследуемого, включая время инструктажа и тренировки.

Для получения внешнего критерия «личностной надежности» военнослужащих разработали анкету экспертного опроса, состоящую из 50 пунктов, которую заполняли преподаватели и командиры на каждого участника обследования. Экспертов просили оценить морально-деловые, морально-нравственные, волевые качества, адекватность самооценки, а также отметить ряд негативных особенностей личности, если они проявлялись во взаимодействии и общении с военнослужащим. Просили оценить качества личности, объединенные в группы: профессионально важные (морально-нравственные качества, искренность, открытость, честность, прямолинейность, порядочность, надежность, добросовестность, верность слову, справедливость, морально-деловые качества, собранность, исполнительность, вдумчивость, аккуратность, упорство, твердость характера, смелость, решительность, волевые качества) и профессионально нежелательные (самоуверенность, самовлюбленность, амбициозность, вспыльчивость, раздражительность, конфликтность, злоба, безынициативность, безразличие, отсутствие интереса, непорядочность, подхалимство, зависть, недоброжелательность, инакомыслие, неординарность, низкая успеваемость, в том числе, по военным дисциплинам).

Результаты обработали с помощью пакета прикладных программ Statistica 12.0: описательной статистики, кластерного анализа (К-средних), непараметрического дисперсионного анализа (ANOVA) Краскела–Уоллиса, χ²-критерия Пирсона, рангового корреляционного анализа Ч. Спирмена и гамма-корреляционного анализа, U-критерия Манна–Уитни, дискриминантного анализа.

Результаты и их анализ

Для выделения групп обследуемых с разным уровнем «личностной надежности» был проведен кластерный анализ базы данных экспертных оценок по методу К-средних. Полученные кластеры представлены на рисунке.

 

Результаты кластерного анализа экспертных оценок «личностной надежности»

 

Как следует из данных, представленных на рисунке, выборку военнослужащих, принимавших участие в обследовании, можно разделить на группы с более высокими (1-й и 2-й кластеры, n = 41) и относительно низкими показателями «личностной надежности» (3-й кластер, n = 7).

С помощью непараметрического дисперсионного анализа (ANOVA) Краскела–Уоллиса были установлены статистически значимые различия экспертных оценок профессионально важных качеств в 3 кластерах военнослужащих. Так, 1-й и 2-й кластеры не различались по экспертным оценкам морально-нравственных качеств (честности, надежности, добросовестности и др.) и имели более высокие оценки по сравнению с 3-м кластером (Me₁ = 4,9 [4, 8; 5, 0]; Me₂ = 4,9 [4, 8; 5, 0]; Me₃ = 4,4 [3, 9; 4, 3] при p_1–3 < 0,001 и p_2–3 < 0,001 соответственно). Показатель уровня морально-деловых качеств статистически значимо различался во всех 3 кластерах. Наиболее высоко деловые качества, в том числе, дисциплину, оценивали эксперты в 1-м кластере и низко – в 3-м кластере (Me₁ = 5,0 [4, 5; 5, 0]; Me₂ = 4,25 [4, 25; 5, 0]; Me₃ = 4,0 [3, 25; 4, 25] при p_1–2 < 0,005, p_2–3 < 0,004 и p_1–3 < 0,001 соответственно). По оценкам волевых качеств статистически значимые отличия были установлены между 1-, 2-м и 3-м кластерами (Me₁ = 4,9 [4, 7; 5, 0]; Me₂ = 4,4 [4, 2; 4, 6]; Me₃ = 4,3 [4, 1; 4, 6] при p_1–2 < 0,001 и p_1–3 < 0,001 соответственно).

На основании результатов проведенного сравнения экспертных оценок, для дальнейшего анализа 1-й и 2-й кластеры были объединены в 1-ю группу – «надежных» – в количестве 41 человека, что составило 85 % от всей выборки обследованных военнослужащих. 3-й кластер составил 2-ю группу «ненадежных» в количестве 7 человек, 15 % выборки.

Оценка профессионально вредных личностных особенностей носила качественный характер, по шкале «отсутствие наблюдений» – 0, «наличие наблюдений» – 1. В табл. 1 приведены результаты сравнения частоты экспертных наблюдений проявлений профессионально «нежелательных» качеств в 1-й и 2-й группе, различающихся по показателям личностной надежности по χ²-критерию Пирсона.

 

Таблица 1. Оценка проявлений профессиональных качеств личности в группах военнослужащих, n (%)

Показатель	1-я группа, «надежные»	2-я группа, «ненадежные»	p <
Самоуверенность	6 (14,6)	6 (85,7)	0,001
Самовлюбленность	2 (4,9)	2 (28,6)	0,04
Амбициозность	24 (58,5)	1 (14,3)	0,03
Вспыльчивость	6 (14,6)	4 (57,1)	0,01
Конфликтность	2 (4,9)	4 (57,1)	0,001
Злоба	0 (0)	1 (14,3)	0,01
Безынициативность	0 (0)	2 (28,6)	0,001
Отсутствие интереса	7 (17,1)	4 (57,1)	0,02
Непорядочность	0 (0)	1 (14,3)	0,01
Недоброжелательность	0 (0)	2 (28,6)	0,001
Инакомыслие	0 (0)	1 (14,3)	0,01

 

Из данных, представленных в табл. 1, следует, что частота наблюдений экспертами профессионально вредных качеств во 2-й группе по всем позициям статистически значимо превышала частоту наблюдений таких проявлений в 1-й группе.

Кроме экспертных оценок, группы различались значениями показателей негативных личностных особенностей, полученными в результате выполнения психодиагностических методик «Девиантность» и «Аддиктивная склонность». Статистически значимые результаты сравнения личностных маркеров риска представлены в табл. 2.

 

Таблица 2. Показатели негативных личностных особенностей в группах военнослужащих, различающихся по экспертным оценкам личностной надежности, Me₁ [Q₂₅; Q₇₅]

Методика (показатель), балл	1-я группа, «надежные»	2-я группа, «ненадежные»	p <
«Аддиктивная склонность» (аддиктивная предрасположенность)	0,0 [0, 0; 0, 68]	1,0 [0, 68; 3, 0]	0,005
«Девиантность» (гетероагрессивность)	4,50 [3, 0; 6, 0]	9,0 [6, 0; 9, 0]	0,02
«Девиантность» (экстремальность)	4,0 [2, 0; 5, 0]	5,0 [5, 0; 10, 0]	0,04
«Девиантность» (неуравновешенность)	4,0 [3, 0; 6, 0]	6,0[5, 0; 11, 0]	0,04

 

Установленные различия между группами по шкалам методик «Девиантность» и «Аддиктивная склонность» свидетельствуют о большей выраженности признаков девиантности во 2-й группе по сравнению с 1-й, что можно считать подтверждением релевантности экспертных оценок личностной надежности.

С помощью рангового корреляционного анализа Ч. Спирмена было установлено, что почти каждое из представленных в исследовании неблагоприятных социально значимых и профессионально вредных качеств у военнослужащих коррелировало с психологическими и психофизиологическими маркерами риска из разработанного автоматизированного комплекса. Так, прямые статистически значимые связи были установлены между частотой проявления неадекватной самооценки и маркерами риска: самоуверенность и среднее время просмотра предложений на тему употребления алкоголя (ρ = 0,31; p < 0,05); самовлюбленность и среднее время реакции на сигнал при просмотре предложений на тему обмана, коррупции (ρ = 0,33; p < 0,05) и значение показателя гетероагрессивность по методике «Девиантность» (ρ = 0,29; p < 0,05). Вспыльчивость, раздражительность были положительно связаны с неуравновешенностью (ρ = 0,31; p < 0,05), болезненностью (ρ = 0,31; p < 0,05) по шкалам методики «Девиантность». Частота вступления в конфликты была прямо взаимосвязана с величиной показателя по шкале аутодеструктивность (ρ = 0,29; p < 0,05) и со средним временем реакции на сигнал в предложениях на тему употребления наркотиков (ρ = 0,30; p < 0,05) и особенно алкоголя (ρ = 0,36; p < 0,05). Отсутствие интереса к выполняемой деятельности оказалось связано с более высокой экстремальностью (ρ = 0,34; p < 0,05), циклотимностью (ρ = 0,46; p < 0,05), неуравновешенностью (ρ = 0,34; p < 0,05) и болезненностью (ρ = 0,36; p < 0,05) по шкалам методики «Девиантность». Проявления зависти чаще наблюдались при более высокой гетероагрессивности (ρ = 0,35; p < 0,05) и меньшем значении показателя отношения среднего времени просмотра предложений с маркерами шпионажа к среднему времени просмотра нейтральных предложений (ρ = –0,31; p < 0,05). Недоброжелательность чаще наблюдалась у лиц с более высокой гетероагрессивностью (ρ = 0,29; p < 0,05) и более длительным временем реакции на сигнал в предложениях на тему шпионажа (ρ = 0,31; p < 0,05). Стремление к неординарности было прямо связано со средним временем просмотра предложений на тему употребления алкоголя (ρ = 0,30; p < 0,05) и обратно – с величиной отношения среднего времени реакции на сигнал при просмотре предложений на тему коррупции к среднему времени реакции на сигнал при просмотре нейтральных предложений.

Обратные корреляционные связи были установлены между оценками: амбициозность и отношение среднего времени реакции на сигнал при просмотре предложений на тему употребления алкоголя к среднему времени реакции на сигнал при просмотре нейтральных предложений (ρ = –0,31; p < 0,05); отсутствие интереса к деятельности и отношение среднего времени реакции на сигнал при просмотре предложений на тему употребления наркотиков к среднему времени реакции на сигнал при просмотре нейтральных предложений (ρ = –0,32; p < 0,05); проявление зависти и отношение среднего времени реакции на сигнал при просмотре предложений на тему шпионажа к среднему времени реакции на сигнал при просмотре нейтральных предложений (ρ = –0,31; p < 0,05).

Таким образом, в исследовании установлено, что комплекс негативных психологических свойств личности связан с психологическими и психофизиологическими маркерами более высокой готовности к предательству и, как следствие, более низкой личностной надежностью. Своевременное определение показателя «личностной надежности» может позволить прогнозировать способности к защите профессиональной информации, в том числе, в системе защиты государственной тайны.

Для разработки математической модели прогнозирования личностной надежности в качестве обучающей информации использовали матрицу значений результатов выполнения военнослужащими всех методик автоматизированного комплекса. В качестве группирующего признака использовали принадлежность к 1-й или 2-й группе личностной надежности. Дискриминантный анализ проводили методом «пошаговый с включением». В результате была получена статистически значимая модель [Wilks’ Lambda:0,19245approx. F (8,39) = 20,46; p < 0,001] прогнозирования личностной надежности обследуемого. Правильные классификации для 1-й группы составили 100 % (специфичность модели), для 2-й – 85,7 % (чувствительность модели), суммарный – 97,9 %.

Полученные линейные классификационные функции, вошедшие в модель прогнозирования личностной надежности, имеют следующий вид:

$$\begin{gathered} ЛК{Ф}_1«надежные»=1,0630\times X_1+3,0066\times X_2+ \\ +39,5054\times X_3+0,3568\times X_4+1,8059\times X_5+ \\ + 19,4074\times X_6-9899\times X_7+33,6633\times X_8–50,6657, \end{gathered}$$

где X₁ – «Цвета», количество ошибок в названиях цветов;

X₂ – аддиктивная предрасположенность, балл;

X₃ – «Слово», отношение среднего времени реакции на сигнал для предложений (прием наркотиков) к среднему времени реакции на сигнал при просмотре нейтральных предложений, ед.;

X₄ – «болезненность» по методике «Девиантность», балл;

X₅ – аддиктивное поведение, балл;

X₆ – «Слово», отношение среднего времени просмотра предложений (шпионаж) к среднему времени просмотра нейтральных предложений, ед.;

X₇ – «Слово», отношение среднего времени просмотра предложений (коррупция) к среднему времени просмотра нейтральных предложений, ед.;

X₈ – «Слово», отношение среднего времени просмотра предложений (прием наркотиков) к среднему времени просмотра нейтральных предложений, ед.

$$\begin{gathered} ЛК{Ф}_2«ненадежные»=15,0772\times X_1+9,1195\times X_2+ \\ +59,8294\times X_3+0,7131\times X_4–1,8017\times X_5+ \\ +0,8607\times X_6+4,2192\times X_7+40,8368\times X_8–87,1489. \end{gathered}$$

Подставив в каждое уравнение соответствующие показатели конкретного обследуемого, можно вычислить значения ЛКФ₁ и ЛКФ₂, и если ЛКФ₁ > ЛКФ₂, то велика вероятность, что обследуемый является «надежным», а если ЛКФ₂ > ЛКФ₁, то – обследуемый военнослужащий личностно «ненадежен».

Разработанная математическая модель прогнозирования личностной надежности была апробирована на тестовой выборке у военнослужащих, обучающихся по специальностям, связанным с защитой сведений, составляющих государственную тайну (n = 30). С помощью того же комплекса методик в тестовой выборке выявлено 10 % военнослужащих (95 % ДИ [2, 1; 26, 5]) с маркерами риска (ЛКФ₂ > ЛКФ₁) или отрицательным прогнозом надежности. После этого с помощью U-критерия Манна–Уитни было проведено сравнение полученных в исследовании внешних критериев личностной надежности [экспертных оценок дисциплины, успеваемости, служебной деятельности, профессиональной психологической пригодности групп «надежных» (n = 27) и «ненадежных» (n = 3) военнослужащих в этой выборке]. Результаты представлены в табл. 3.

 

Таблица 3. Статистически значимые различия внешних критериев надежности в группах военнослужащих

Показатель, балл	1-я группа, «надежные»	2-я группа, «ненадежные»	p <
Анкета экспертной оценки	4,5 [4, 0; 4, 5]	3,5 [2, 5; 4, 0]	0,04
Когнитивные способности профессиональной психологической пригодности	147,0 [140, 0; 191, 0]	126,0 [122, 0; 129, 0]	0,02

 

Результаты сравнения показали, что 2-я группа статистически значимо отличалась от 1-й группы как по внешнему критерию личностной надежности (показатели анкеты экспертной оценки надежности), так и по показателю когнитивных способностей, входящему в оценку пригодности при профессиональном психологическом отборе. Статистически значимо сниженные по сравнению с 1-й группой экспертные оценки профессионально важных качеств, а также более низкие значения показателей когнитивных способностей у военнослужащих 2-й группы подтверждают более высокий риск нарушений в области информационной безопасности и высокую вероятность «ненадежности» данной группы, выявленную с помощью разработанной модели.

Заключение

Таким образом, апробация разработанной модели прогнозирования личностной надежности у военнослужащих, обучающихся в вузах Минобороны России, по результатам выполнения комплекса автоматизированных методик показала их валидность для определения психофизиологических маркеров риска правонарушений в области информационной безопасности.

Разработанная автоматизированная система оценки личностной надежности зарегистрирована в Реестре программ для ЭВМ Роспатента «Автоматизированная система оценки личностной надежности военнослужащих, работающих со сведениями, составляющими государственную тайну» № 2024663045 от 03.06.2024 г. Программа обеспечивает выполнение следующих функций: авторизацию пользователей, тестирование и оценку показателей, характеризующих скорость и точность переработки лингвистической и визуальной информации, в зависимости от отсутствия или наличия в ней понятий, отражающих признаки неблагонадежности в системе защиты государственной тайны, вынесение заключения, документирование результатов. В отличие от других известных методов выявления риска правонарушений у кандидатов программа защищена от субъективных искажений интерпретации результатов, влияния стремления давать «социально желательные» ответы, зависимости надежности прогноза от уровня подготовки и опыта исследователя, проста в использовании и может использоваться в качестве автоматизированной системы оценки личностной надежности специалистов, работающих в области информационной безопасности.

Об авторах

Ирина Викторовна Федоткина

Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова

Автор, ответственный за переписку.
Email: Fedotkini@gmail.com

канд. психол. наук доц., ст. науч. сотр., Науч.-исслед. отд. медико-психол. сопровождения, Науч.-исслед. центр

Россия, Санкт-Петербург

Владислав Викторович Юсупов

Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова

Email: vmeda_37@mil.ru

д-р мед. наук, проф., нач. Науч.-исслед. отд. медико-психол. сопровождения, Науч.-исслед. центр

Россия, Санкт-Петербург

Светлана Николаевна Левич

Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова

Email: vmeda_37@mil.ru

науч. сотр., Науч.-исслед. отд. медико-психол. сопровождения, Науч.-исслед. центр

Россия, Санкт-Петербург

Наталья Васильевна Зеленина

Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова

Email: vmeda_37@mil.ru

канд. биол. наук, доц., ст. науч. сотр., Науч.-исслед. отд. медико-психол. сопровождения, Науч.-исслед. центр

Россия, Санкт-Петербург

Список литературы

Дополнительные файлы