Социологический журнал

В мировой социологии получили распространение несколько вариантов теории множественных модернов. Один из них опирается на цивилизационный анализ Ш. Эйзенштадта, выделяющий социокультурные основания различных типов модерного общества. Кроме того, в работах Й. Арнасона, Й. Терборна, П. Вагнера представлены теории альтернативных, переплетенных и последовательных модернов. В статье содержится аналитический обзор данных теорий. Выделяется использование указанных подходов для анализа социальных трансформаций в России и СССР. Отмечается, что сторонники теории множественных модернов указывали на многообразие форм и направлений глобализации. Однако в целом в исследованиях глобализационных процессов с позиций социологии и глобальной истории преобладали иные подходы, недостаточно учитывавшие множественность таких процессов и конкуренцию между ними. В рамках одного из направлений теории множественных модернов характеризовалась альтернативная модель глобализации, примером которой выступало распространение советской версии модерна. Как подчеркивает Й. Арнасон, коммунистический модерн представлял собой глобальное явление, а его динамика являлась существенной частью глобализационного процесса в ХХ в. Особый акцент в трудах этого социолога делается на цивилизационных аспектах советской версии модерна, стремившейся в ходе глобального соревнования с западным миром к созданию всеобъемлющей культурной модели. Но в итоге цивилизационные ресурсы советской модели оказались недостаточными. В работах Арнасона ставится также вопрос о том, в какой степени современный Китай может претендовать на формирование альтернативной модели глобализации.

В статье представлены результаты эмпирического исследования, направленного на выявление социокультурных маркеров северной и арктической идентичностей молодежи, проживающей в Арктической зоне России, как составляющей территориальной идентичности. Проявления маркеров территориальной идентичности оцениваются в качестве потенциально сдерживающего фактора миграционных установок молодежи. На основе данных репрезентативного социологического опроса установлен факт сформированности территориальной идентичности. Выявлено, что наиболее выражена северная идентичность, а арктическая идентичность находится в стадии выделения из северной. Далее путем факторного анализа предложен набор из десяти маркеров идентичности для двух измерений: 1)«быть северянином» и 2)«чувство гордости и сопричастности». Установлено, что самоидентификация молодежи с Севером определяется через эмоциональную привязанность, культурно-историческую связь и принадлежность к сообществу северян. Статистически обоснована зависимость проявления набора социокультурных маркеров северной идентичности и миграционных установок молодежи. Доказано, что чем больше у молодежи проявлено маркеров идентичности, тем более активна установка «никуда не хочу уезжать». Научная новизна исследования заключается в эмпирическом обосновании значимости северной идентичности как составляющей территориальной идентичности в качестве сдерживающего фактора миграционных установок молодежи и в выделении маркеров ее сформированности в молодежной среде. Результаты исследования могут быть полезны представителям научной общественности, регионального и государственного управления, общественным организациям и объединениям, занимающимся вопросами молодежной политики, в части обоснования и выработки управленческих решений, направленных на удержание и закрепление молодежи на Севере.

В статье исследуется субъективное благополучие матерей, воспитывающих детей в полных и неполных семьях, путем анализа уровня удовлетворенности жизнью, материальным положением, работой, оплатой труда, а также уровня тревожности и социального оптимизма. Эмпирической базой статьи послужили данные лонгитюдного обследования «Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ» (RLMS–HSE) 2004–2023 гг. В ходе исследования были выявлены значимые различия в субъективном благополучии женщин, состоящих и не состоящих в браке. Женщины из неполных семей по сравнению с женщинами из полных семей демонстрируют более низкий уровень удовлетворенности жизнью. Отмечено, что меньшая степень удовлетворенности работой является групповой характеристикой для женщин, не состоящих в браке. Одинокие матери чаще выражают неудовлетворенность материальным положением, а также более высокий уровень тревожности по поводу возможной потери работы, неспособности содержать себя в течение ближайших 12 месяцев. Доля женщин, относящих свой материальный статус к нижним ступеням социальной лестницы, в 2 раза выше среди женщин из неполных семей по сравнению с теми, кто состоит в браке. Женщины, состоящие в браке, чаще ожидают положительных изменений в своей жизни.

Статья посвящена анализу и систематизации рисков цифровизации, которые находятся в фокусе внимания научного сообщества. Эмпирической базой исследования послужили публикации в рецензируемых журналах, индексируемых в Scopus в 2010–2024 гг. В ходе исследования были выделены и описаны четыре группы рисков цифровизации: цифровое неравенство, цифровая зависимость, проблемы приватности и группа прочих рисков. Выявлены особенности фиксации и измерения рисков. Показано, что риски приватности выявляются преимущественно в качестве субъективных ощущений угрозы индивидами, в то время как для измерения рисков цифровой зависимости и цифрового неравенства применяются и субъективные и объективные критерии. Сделан вывод о сформированности традиции изучения рисков в отдельных научных областях и об ее отсутствии в других. Например, для выявления и измерения цифровой зависимости широко используется инструментарий из поля психологии, но почти отсутствует из поля социологии. Аналогично отдельным рискам подвержены разные уязвимые группы. В фокусе исследователей цифрового неравенства оказываются пожилые люди. В исследованиях цифровой зависимости самой уязвимой группой, напротив, выступает молодежь. Возраст и цифровая грамотность упоминаются как факторы, влияющие на разные группы рисков. Несмотря на попытки выделить единую группу факторов, стоящих за распространением рисков цифровизации, научное поле остается сильно фрагментированным.

В статье рассматривается проблематика моральной агентности и моральной пациентности искусственного интеллекта (ИИ). В первой части статьи дается обзор основных теоретических аргументов, а также некоторых экспериментальных данных относительно (не)возможности наделения машин моральным статусом. Демонстрируется, что антропоморфизм и анимизм в восприятии ИИ, будучи культурно обусловленными, в значительной мере влияют на моральное признание искусственного интеллекта. Во второй части статьи выделяются основные исследовательские векторы, представляющиеся перспективными для рассмотрения сквозь социологическую призму, в частности: (а) фокусировка на конкретных контекстах взаимодействия с ИИ; (б) поиск социально-культурных различий в приписывании моральной агентности и пациентности, а также в моральных ожиданиях от ИИ, в восприятии проблем, связанных с его использованием; (в) социологическая экспертиза проблем разработки этического дизайна; (г) проблема делегирования морально-релевантных решений ИИ. В завершение статьи проблема морального статуса ИИ моделируется через стратификацию интегрированной моральной ответственности за социальные последствия в человеко-машинных взаимодействиях, в рамках которой выделяются несколько уровней, демонстрирующих усиление морального непризнания ИИ с ростом его автономности и разумности.

В статье рассматривается история и интерпретация понятия «социальное пространство» Пьера Бурдьё. С помощью этого понятия Бурдьё описывал совокупность взаимосвязанных социальных явлений, которые поддерживают и отражают друг друга. Он определял социальное пространство как многомерное распределение агентов (индивидуальных или коллективных) по объективным позициям, связанным с распределением эффективных ресурсов или капиталов — экономического, культурного, социального и символического. Капиталы в этом определении концептуализируют природу социального пространства посредством введения в него различных измерений. Согласно Бурдьё, социальное пространство — это результат сложного взаимодействия различных отношений, которые придают социальным позициям их свойства. Позиции социального пространства не существуют до или отдельно от существования отношений — первые конституируются посредством вторых. Изучение социального пространства представляет собой поиск инвариантов. Социология в ее объективистском плане есть социальная топология — осмысление пространственных отношений между социальными позициями в различных вариациях. Социальное пространство у Бурдьё не только структурирует социологическое знание, но и оформляет средства его получения.

Нелинейный биографический анализ является авторской методологией Б.З. Докторова и применяется в науковедческом проекте по истории советской/ российской социологии. Показано, что такой биографический анализ основан на следующих принципах. Принципом «толстое настоящее» обозначается познание через ретроспективное и перспективное углубление в предмет анализа с точки зрения сегодняшних реалий. Постоянное уточнение, дополнение и переписывание с одновременным учетом прошлого и современности обеспечивает полноту истории жизни. Другой принцип проекта — многомерность, когда в биографическом поиске применяются разнообразные средства описания жизни ученого, в частности совмещаются историзм и мемуарность. Принцип стратификации «биографического подпространства» акцентирует внимание на неразрывности индивида и социального окружения, плавном перетекании общих и внешних факторов проживания в уникальные и внутренние детали жизненной траектории. Этическая позиция нелинейного биографа допускает принцип пристрастности как признание в предрасположенности и эмпатии. Такой принцип рассматривается как преимущество, помогающее избежать догмы объективности и охватить любые практики и процессы прошлого. Неразрывность личности и творчества в истории науки указывает на человекоцентричность нелинейного анализа как на еще один его принцип. Кроме институциональных признаков включаются неформальные связи, коммуникационные сети, внутренние мотивации и установки, что позволяет сохранить значимость личностных факторов в истории науки. Делается вывод, что методология нелинейного биографического анализа Б.З. Докторова ориентируется на глубину раскрытия биографии и полноту понимания личности.

Жилищная прекарность (прекарность жилья) — современная проблема ненадежности/неустойчивости жилищной ситуации, которая в научных кругах стала широко обсуждаться относительно недавно. Первый обширный опыт и результаты исследований данного многомерного феномена получили именно европейские ученые, представляющие различные научные направления. Нестабильность на рынке труда, финансиализация жилья, усиление миграционных процессов, угроза выселения и/или перемещения, развитие неформальных практик проживания и другие факторы способствовали прекаризации жилищной сферы, развитию домашней культуры прекарности и становлению так называемого жилищного прекариата. Книга “Precarious Housing in Europe: A Critical Guide” под редакцией С. Мюнх и А. Зиде, уже получившая положительные оценки от других ученых, впервые обобщает результаты многолетних исследований прекарности жилья в странах Евросоюза. В работе особое внимание уделяется разным проявлениям жилищной прекарности и ее крайней форме — бездомности, уязвимым социальным группам (молодежь, мигранты и др.), а также государственной политике в жилищной сфере. Несмотря на то что книга стала результатом междисциплинарного сотрудничества, она фактически является знаковым изданием именно в области жилищной социологии, а потому представляет интерес для исследователей из других стран.