Том LIV, № 4 (2022)

Статья посвящена анализу психопатологических последствий эпидемии COVID-19. Особо подчёркнут факт повышенной летальности от COVID-19 больных шизофренией и аффективными расстройствами. Сделан вывод о том, что на это влияло нерациональное использование антипсихотиков, способствовавших появлению у пациентов сахарного диабета и избыточной массы тела.

Обоснование. В настоящее время изучение когнитивной сферы при СOVID-19 представляет собой актуальную проблему.

Цель. Определить наличие когнитивной дисфункции при помощи валидных шкал и их субшкал у пациентов в остром периоде коронавирусной инфекции, сравнить данные когнитивных нарушений в разные эпидемиологические волны.

Материал и методы. В настоящее исследование были включены две группы исследуемых. Группы №1 и №2 — пациенты, инфицированные вирусом SARS-CoV-2, в остром периоде, осложнённом пневмонией. Группа №1 госпитализирована в период с декабря 2020 г. по март 2021 г., группа №2 — с ноября 2021 г. по январь 2022 г. Для исследования нейропсихологического статуса использовали нейропсихологические шкалы MoCA, FAB, тест рисования часов и их субшкалы. Скрининг тревоги и депрессии проводили при помощи валидной шкалы HADS. Количественные данные на нормальность распределения выборки были проверены при помощи критерия Шапиро–Уилка. Для сравнения несвязанных групп использован критерий Манна–Уитни. Количественные данные представлены в виде медианы и интерквартильного размаха — Me [P25; P75]. Различия считали статистически значимыми при p <0,05.

Результаты. Выявлены статически значимые отличия в остром периоде коронавирусной инфекции, осложнённой пневмонией, в отношении когнитивных нарушений как в группе №1, так и в группе №2. У группы №1 когнитивные нарушения были более грубыми, чем у группы №2. При сравнении по субшкалам теста MoCA данных групп №1 и №2 как при поступлении в стационар, так и ближе к выписке в группе №1 результаты были хуже, чем в группе №2, по данным субшкал «внимание», «речь», «память». Различия показателей были статистически значимыми (p <0,05). По данным FAB, в группе №1 показатели при поступлении в стационар и к выписке также были хуже, чем в группе №2, высокозначимые отличия были по следующим данным: беглость речи, динамический праксис, простая и усложнённая реакция выбора, исследование хватательного рефлекса (p <0,001). Тревоги и депрессии в исследуемых группах обнаружено не было.

Вывод. При помощи таких валидных шкал, как тест рисования часов, MoCA, FAB, и их субшкал доказано наличие когнитивной дисфункции у пациентов молодого и среднего возраста в разные временные интервалы наблюдения; в группе №1 нарушения были более грубыми, чем в группе №2.

Проведён анализ научной литературы по проблеме магического мышления. Даны обзор исследований по данной проблеме в исторической перспективе (работы представителей английской антропологической и французской социологической школ, психоаналитического направления), различные описания структуры магического мышления и возможных причин развития. Представлен краткий обзор экспериментальных исследований магического мышления у людей без психической патологии. Также приведены описания магического мышления у детей. Рассмотрены исследования магического мышления при различных видах психической патологии как одной из форм «психозоподобных переживаний» (psychosis-like experiences), а также в качестве феномена «слияния мысли и действия» (thought action fusion).

Вслед за писателем и публицистом С. Сонтаг обсуждаются возможности деметафоризации и демифологизации психических расстройств (шизофренический спектр). Предложены некоторые конкретные приёмы, основанные на трихотомической концепции человека (дух-душа-тело).

Приведён критический разбор статьи М.М. Решетникова. Указано на несостоятельность аргументации и неподобающую форму изложения.

В принятом в 2013 г. руководстве DSM-5 представлен обновлённый перечень аффективных нарушений, открывающийся принципиально новым психиатрическим диагнозом разрушительного расстройства регуляции настроения (disruptive mood dysregulation disorder). Разрушительное расстройство регуляции настроения диагностируется у детей и подростков в возрасте от 6 до 18 лет и проявляется постоянной сильной и стойкой раздражительностью, а также вспышками гнева, не соразмерными вызвавшей причине. Очевидно, что состояние значительной части детей и подростков с разрушительным расстройством регуляции настроения до появления этого диагноза ошибочно расценивалось как проявление биполярного расстройства. Критерием принципиального отличия разрушительного расстройства регуляции настроения от биполярного расстройства служит отсутствие маниакальных либо гипоманиакальных при первом из них. Разрушительное расстройство регуляции настроения характеризуется выраженной коморбидностью и часто сочетается с оппозиционным вызывающим расстройством, расстройством поведения и дефицитом внимания с гиперактивностью, а также тревогой. Течение и прогностическое значение разрушительного расстройства регуляции настроения, а также выбор наиболее эффективных методов фармакологического лечения и психотерапии требуют многочисленных дальнейших исследований.

В статье описан случай Дарьи Д. 23 лет, употреблявшей на протяжении ряда лет различные наркотические вещества (ЛСД, марихуану, мефедрон) и самостоятельно отказавшейся от наркотизации с переходом на легальное употребление микродоз красного мухомора. Проанализирован её психический и аддиктивный статус. Сделан вывод о том, что, несмотря на систематическое употребление наркотиков, для постановки Дарье Д. психиатрического или аддиктологического диагноза оснований нет.