Modern ideologies and historiography of state studies (analyzing the works of V. E. Chirkin)

全文:

Появление в современном мире новых и крайне непростых вызовов, угроз и релевантных им задач по обеспечению устойчивого развития в политической и правовой сферах жизни общества непрерывно диктует необходимость адекватных ответов, которые не только восполняли бы недостающие элементы в сохранении прежних институциональных и идейных структур, но отличались прогностическим потенциалом и способствовали выработке соответствующих долгосрочных стратегий. В настоящее время одна из насущных задач в обеспечении политико-правового развития общества, с учетом объективно формирующейся архитектуры многополярного мира, – создание нового качества политико-правовых знаний, опирающегося на лучшие достижения предшественников, но способного все же фиксировать и разъяснять те проблемы, которые возникают сегодня. А таких проблем существует немало, и они зачастую не могут быть надлежащим образом проанализированы без учета их сложного и комплексного характера, современной динамики политико-правового развития.

Чувствительной и значимой для качественно нового развития политико-правовых знаний является область государствоведения. В этой области отечественными учеными были сделаны важнейшие шаги на пути разработки ключевых проблем понимания сущности и назначения государства, его структурных и функциональных характеристик, сравнительного государствоведения. Так, имя выдающегося российского правоведа Вениамина Евгеньевича Чиркина, творчество которого теснейшим образом связано с Институтом государства и права РАН, давно и прочно занимает ведущее положение среди крупнейших знатоков государствоведческой проблематики. Поэтому в свете празднования юбилея знаменитого ученого обращение к его наследию при решении существенных научных и практических проблем современного политико-правового развития – не только дань уважения, оно необходимо для поиска ответов на соответствующие требования и запросы времени. Его идеи – это фундаментальная предпосылка для подлинно научного и конструктивно-критического понимания характера и направлений развития государствоведения.

Вениамин Евгеньевич Чиркин – наш современник, представитель старшего поколения ученых-юристов, которые многие годы беззаветно служили юридической науке, без остатка отдавая ей все свои силы, поистине недюжинные способности и талант. Поколения тех, кто работал под «знаком качества» и имел «советскую закалку»¹.

В. Е. Чиркин родился 23 октября 1924 г. в российской глубинке, на самой окраине Владимирской области – в поселке Мстера (поселение мастеров древнерусского искусства, один из крупнейших центров лаковой миниатюры и иконописи в России) в интеллигентной семье: отец Евгений Александрович был художником, мастером артели «Пролетарское искусство» мстерской живописи; мать Ольга Федоровна работала учителем в местной средней школе и была среди тех немногих людей в стране, кто удостоился орденов Ленина и Трудового Красного Знамени.

Среднюю школу В. Е. Чиркин закончил в Мстере. В 19 лет в мае 1943 г. он был призван в ряды Красной Армии. За военные заслуги награжден многочисленными наградами: орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», а позднее – государственной наградой Российской Федерации медалью Жукова.

В 1947 г. В. Е. Чиркин поступил на юридический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, который окончил с отличием. За высокие достижения в учебе и особый интерес, проявленный к научным познаниям, он получил рекомендацию для поступления в аспирантуру. В 1955 г. под руководством д-ра юрид. наук, проф. П. Н. Галанзы защитил кандидатскую диссертацию на тему «Право США в период империализма – орудие расового и национального угнетения»².

В том же году В. Е. Чиркин направляется в Свердловский юридический институт им. А. Я. Вышинского (ныне – Уральский государственный юридический университет им. В. Ф. Яковлева (УрГЮУ)), где он работает в должности ассистента, затем старшего преподавателя и доцента. В ноябре 1959 г. был назначен зав. кафедрой государственного права, а с 1962 по 1971 г. – зав. кафедрой иностранного государственного и международного права. В 1964 г. в Ленинградском государственном университете им. А. А. Жданова В. Е. Чиркин защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора юридических наук на тему «Формы государства, переходного к социалистическому типу»³. В 1965 г. его утверждают в ученом звании профессора.

В мае 1971 г. В. Е. Чиркин переходит на работу в Институт государства и права Академии наук СССР, где проработает почти полвека. Вплоть до 1990 г. он заведовал сектором государственного права стран, освободившихся от колониальной зависимости, а с 1990 г. занимал должность главного научного сотрудника.

Заслуги В. Е. Чиркина в развитии правовой науки и подготовке кадров высшей квалификации отмечены многочисленными наградами – ему были присвоены почетные звания «Заслуженный деятель науки Российской Федерации» и «Заслуженный юрист Российской Федерации». Ученый стал кавалером ордена Трудового Красного Знамени и ордена Почета.

Работы В. Е. Чиркина по государствоведению, о публичной власти, по конституционному праву России и зарубежных стран, государственному и муниципальному управлению, сравнительному правоведению вошли в золотой фонд отечественной юридической литературы. Отметим лишь наиболее значимые проблемы, на решение которых были направлены усилия ученого, сохраняющие свою актуальность.

Фокус работ В. Е. Чиркина был сосредоточен на проблеме власти. Он отмечал, что феномен власти в сообществах людей имеет множество характеристик (личная, публичная, корпоративная, политическая, военная, законодательная и т. д.), а исследование этого явления сопровождается острыми дискуссиями (есть даже призывы вообще отказаться от термина «власть» из-за путаницы, которую он якобы создает) и порождает различные концепции власти⁴.

Сам В. Е. Чиркин являлся сторонником одной из наиболее общих концепций, применимых к социальной власти в определенных коллективах людей, – коллективистско-волевой. Он выделял следующие ее признаки: она имманентно присуща коллективу; в ней сформирована общая воля коллектива; одна из главных ее целей – самосохранение коллектива; общая воля коллектива влечет за собой «отчуждение» воли его членов по вопросам деятельности коллектива путем их подчинения, а следствием различий или противоречий внутри сообщества является возникновение обязывания, воздействия, принуждения; она может быть присвоена определенной группой или личностью.

Базируясь на данной концепции, В. Е. Чиркин рассматривал проблему установления соотношения публичной власти с государственной. Ученый отмечал, что необходимо четко разграничивать власть государства и власть любого публично-правового образования, хотя они и имеют одинаковый социальный характер, однако социальный и юридический источники публично-правовой государственной власти и публично-правовой власти иных публично-правовых образований отличны. Социальный источник государственной власти – воля народа, образующего одно государственно организованное общество. Юридически это закрепляется конституцией государства, и прежде всего положениями о власти народа, о ее суверенности, суверенитете государства. С этим связан принцип верховенства государственной власти по сравнению с властью всех иных публично-правовых образований, другими видами власти. Власть народа определяет сферы деятельности других властей. Это находит отражение во многих актах государства, действиях его органов⁵.

В. Е. Чиркин разрабатывал оригинальные подходы к пониманию публичной власти. Заметим, что проблема публичной власти стала привлекать особое внимание ученых-юристов после проведения конституционной реформы 2020 г., в результате которой данный термин получил нормативное закрепление на конституционном уровне. Между тем значительно раньше проблема понимания публичной власти заинтересовала ученого. Более двадцати лет назад он заявил об этом, когда опубликовал в ведущем юридическом журнале «Государство и право» статью «О публичной власти (постановка проблемы)»⁶. В. Е. Чиркин продолжал свое исследование до конца жизни, что убедительно свидетельствует о его прозорливости, способности предвидеть новое для страны политико-правовое явление, предложить его собственную достаточно оригинальную интерпретацию.

В его понимании всякая власть в человеческом обществе – это власть в коллективе. Государство – организация, осуществляющая публичную политическую власть. Оно обладает суверенной государственной властью – особой разновидностью публичной политической власти. По мнению ученого, называть власть субъектов Российской Федерации государственной – дискуссионно. Собственная власть субъекта есть публичная, негосударственная власть, но имеющая некоторые политические и государственные элементы. Это – ограниченная публичная квазиполитическая власть.

В. Е. Чиркин указывал, что в современном мире существует несколько разновидностей публичной власти, имеющих свои особенности: суверенная государственная власть, государствоподобная власть субъекта федерации, автономная публичная власть, муниципальная публичная власть (в ее вариантах целостной или разделенной с назначенным чиновником) и общинно-родовая власть в публично-правовых образованиях коренных малочисленных народов⁷.

С точки зрения ученого, отличительная особенность государственной власти заключается в том, что она суверенна и верховна, распространяется на всю территорию государства (в том числе и на корабли, самолеты, плавающие и летающие под флагом государства), остальные модели публичной власти действуют только в рамках своей территории. Государственная власть вправе ограничивать власть других публично-правовых образований, которые, в свою очередь, не могут ее ограничить. В отношении других моделей публичной власти государственная власть имеет учредительный характер.

Комплексный характер публичной власти стал основой для споров о статусе публичного юридического лица. Мнения ученых по этому поводу разделились. Представители публично-правовых дисциплин предлагали обозначить особую категорию юридических лиц публичного права, необходимую для отраслей этой группы, при этом не настаивая на обязательном введении такого понятия в Гражданский кодекс РФ. Другие ученые, в основном цивилисты, эти идеи отвергали.

Академик РАН Т. Я. Хабриева по этому поводу справедливо отметила, что взаимопроникновение частных и публичных отношений – одна из общих тенденций развития современного правового регулирования. В публичные сферы, в которых традиционно отсутствует равенство сторон, все чаще проникают элементы частного права, связанные с использованием договорных и согласительных процедур, что во многом вызвано объективными процессами демократизации и развития рыночных экономических отношений. Само существование публичных и частных образований объясняется тем, что они необходимы современному обществу. Многие из них руководствуются публичными интересами, во всяком случае они созданы для этого, другие – частными, но и деятельность последних объективно служит общественным интересам⁸. Таким образом, дискуссия о соотношении публичного и частного в праве, их взаимном проникновении – одна из актуальных тем для науки ближайшего времени.

Безусловно, все указанные вопросы будут продолжать рассматриваться в свете конституционного права и собственно Конституции РФ. Конституцию В. Е. Чиркин рассматривал в качестве основного документа, закрепляющего статус моделей публичной власти, в том числе государственной. Обращаясь к анализу конституций и их роли в истории человечества, он указывал, что их появление как особого юридического документа связано с переломом в общественном развитии при переходе к Новому времени. В XX в. принятие новых конституций или принципиальных поправок к ним – ответ на общественные вызовы, требования объективно сложившейся ситуации, общественно-политических сил, изменяющегося менталитета общества. Современные угрозы и вызовы не одинаково проявляются в условиях разных стран, неодинаковы и конституционные ответы на них. Ответом на вызовы были и остаются демократизация государственных структур, формы территориального устройства государства и формы правления, решение социальных вопросов, в частности закрепление в конституциях социальных прав человека и гражданина, создание социально ориентированной экономики, регулирование вопросов собственности, отношений социальных слоев населения и др.⁹

Важный этап научного творчества Вениамина Евгеньевича связан с изучением государства и права развивающихся стран, что предполагало системный анализ правовых актов и юридически значимых документов различных государств Азии, Африки и Латинской Америки. Это требовало разработки соответствующей методологии – сравнительного государствоведения, родоначальником которого считается В. Е. Чиркин.

Государство и его организация стали доминирующей темой в научной деятельности В. Е. Чиркина в 1990-е годы, что во многом было обусловлено вызовами того времени, актуальными задачами развития Российской Федерации. Опасность распада постсоветского государства, кризисные явления в федеративной системе, несправедливая по своим социальным последствиям приватизация, трудности реформы судебной системы, увеличение числа принимаемых законов с одновременным падением их качества – все это требовало поиска новых моделей осуществления государственного руководства обществом, что нельзя было сделать без сравнительного анализа опыта государственного строительства различных стран. Не случайно именно в непростые для Российской Федерации годы благодаря усилиям В. Е. Чиркина стало возрождаться такое направление научных исследований, как сравнительное государствоведение.

Фундаментальная, базовая работа ученого по данной тематике получила название «Основы сравнительного государствоведения»¹⁰. В ней автор пользовался следующим «инструментальным» определением государства. Это – универсальная политическая организация в обществе, обусловленная его социальной асимметрией и необходимостью выполнения «общих дел», обладающая особой публичной (государственной) властью и специализированным аппаратом управления обществом, выражающая прежде всего (но не только) интересы экономически, политически и идеологически доминирующего социального слоя (класса) и выполняющая в определенной степени функции арбитража между различными слоями общества.

В данном исследовании фактически состоялся пересмотр сложившихся глобальных понятий и категорий публичного права. Так, впервые было проведено различие между понятиями «политический режим» и «государственный режим». Сопоставление автором различных моделей осуществления государственной власти, функционирования институтов и реализации процедур позволило сделать вывод о богатстве и разнообразии форм государственности в современном мире. При этом подчеркивалось, что каждое государство действует в своих определенных условиях, и никакие формы и модели осуществления государственной власти не должны навязываться извне вопреки национальным особенностям.

Ученый анализировал особенности современных механизмов разделения властей и обращал внимание на дифференциацию ветвей государственной власти, что отражало процессы специализации при одновременном совершенствовании путей управления обществом. Например, был поставлен вопрос о возможном формировании таких ветвей власти, как «избирательная» и «контрольная». Значительное внимание он уделял проблемам федерализма, изучаемого в сравнительном аспекте. В. Е. Чиркин также плодотворно исследовал вопросы организации публичной власти¹¹, единства и разделения властей, переходных форм государственности, социального государства, публичных территориальных коллективов, моделей современной конституции¹², публичного управления, юридических лиц публичного права.

В работах В. Е. Чиркина по сравнительному государствоведению материал подавался таким образом, чтобы рассмотренный опыт мог быть использован в интересах России, в целях совершенствования ее политической системы. Всегда давался ответ на вопрос о том, что может быть для нее полезным, а чего следует избегать. При этом подчеркивалось, что речь идет вовсе не о механическом копировании чужого опыта, поскольку каждая страна, включая Россию, имеет уникальные черты. Лишь творчество самих народов, их практический опыт могут стать основой для использования в преобразованном виде зарубежных моделей государственных структур и создания новых. Каждый народ вносит свой собственный вклад в поиск оптимальных структур государственного управления обществом.

Говоря словами В. Е. Чиркина, процесс познания государства как особой структуры, которая существует в обществе и одновременно отдаляется от него, – бесконечен. В мировой науке прослеживается понимание различия общества и государства. В отечественной литературе их отождествление преодолено давно. Так или иначе, но в науке различных стран мира признано, что государство имеет самостоятельное бытие, собственные тенденции развития. Это не значит, что государство абсолютно свободно от общества, этого не может быть, поскольку в современных условиях первое – неотъемлемая часть второго, изучать государство нужно во всех его взаимосвязях. Важно учесть при этом, что роль государства в современном мире не только возросла, но и качественно изменилась. Современное государство в неизмеримо большей степени, чем раньше, может стимулировать, тормозить, пресекать, ликвидировать определенные процессы и явления в экономике, социальных отношениях, политике, духовной сфере жизни общества¹³. В изложенных рассуждениях В. Е. Чиркин, по сути, возобновляет дискуссию о государственном праве.

Уместно напомнить, что наряду с термином «конституционное право» долгое время использовался, а порой продолжает применяться термин «государственное право», которые в современной юриспруденции обычно рассматриваются как синонимические. Считается, что в эпоху утвердившегося в мире конституционализма как теории и практики организации взаимодействия между государством и человеком, базирующихся на принципах демократии, верховенства права и прав человека, в таком отождествлении нет ничего страшного; термин «государственное право» якобы сохраняется как дань давней традиции, но не отражение природы принципиально обновленной в процессе исторического развития отрасли права.

В Германии, России и Франции еще в XIX в. сформировались прочные основы государственного права. Предлагались разные трактовки и интерпретации, типологические разъяснения, предпринимались попытки сформировать адекватный именно государственному праву понятийный аппарат¹⁴. В дальнейшем государственно-правовое направление, особенно в западной литературе, стало активно разбавляться идеями и объяснительными приемами политической социологии, трансформировавшейся в политологию. Однако при всей важности социолого-политологического ракурса проблемы государства как фундаментальной структуры организации и управления общественными процессами никуда не исчезли. Теория государства не может довольствоваться только описательным характером социологического типа. Это – нормативно-критическая наука, в основе которой лежит юридический компонент.

Традиции государственного права сохранялись в советское время, хотя в РСФСР, СССР более 20 лет не было учебника по советскому государственному праву.

В конце 20-х годов прошлого столетия будущий директор Института советского строительства и права Коммунистической академии (ныне – Институт государства и права РАН) Е. Б. Пашуканис замечал, что «государственное право вообще становится предметом юридической разработки как конституционное право»¹⁵.

После принятия Конституции СССР 1936 г. академик АН СССР И. П. Трайнин внес компромиссное предложение именовать ведущую отрасль права конституционным (государственным) правом. Свое предложение он обосновывал следующим образом: «Государственное право, по содержанию охватывающее круг вопросов, относящихся к принципиальным вопросам Конституции, должно быть названо конституционным правом. Чтобы не получилось представления о том, что снимается вопрос о государственном праве (в его социалистическом понимании), мы считали бы целесообразным назвать это право: конституционное (государственное) право»¹⁶.

В появлении государственного права особую роль сыграло Первое Всесоюзное совещание по вопросам науки советского государства и права, состоявшееся в июле 1938 г. К тому времени Институт права АН СССР подготовил к печати «Советское государственное право».

Учебник¹⁷ отличало широкое использование сравнительного метода, сопоставление советского и зарубежного права. Сторонником такого подхода выступал директор Института права АН СССР академик А. Я. Вышинский. Он отмечал, что усвоить, создать, переработать свое право можно лишь при условии уяснения иностранного права, созданного в течение веков. Это следует отнести и к историческому методу. Учебник стал отправным, основой, особенно в структурном плане, для всех последующих аналогичных изданий в данной отрасли, и главным образом в 40–50-х годах прошлого века.

В конце 50-х – начале 60-х годов на фоне изменения социально-политической обстановки в стране было предложено переименовать государственное право в конституционное. В. Ф. Коток¹⁸ полагал, что это позволит лучше выявить специфику предмета данной отрасли. Так, он указывал, что наименование «государственное право» не отражает специфики отрасли, потому что любая правовая норма, к какой бы отрасли права она ни относилась, устанавливается государством, и в этом смысле каждое нормативное предписание государственного органа может быть отнесено к государственному праву. Переименование государственного права в конституционное дало бы, по его мнению, возможность лучше выявить специфику предмета государственного права. Аналогичной позиции придерживался С. М. Равин, считавший, что государственное право является конституционным как по предмету регулируемых им общественных отношений, так и по присущему ему методу регулирования¹⁹.

Это предложение было поддержано И. Е. Фарбером, Н. П. Фарберовым, В. А. Ржевским, В. Т. Кабышевым, О. О. Мироновым и др. В 1975 г. в Ленинграде был издан первый в России учебник «Советское конституционное право», авторами которого являлись С. И. Русинова и В. А. Рянжин²⁰.

Академик РАН О. Е. Кутафин обращал внимание на то, что различные взгляды на специфику конституционно-правовых отношений «в той или иной мере вносят позитивный вклад в исследование рассматриваемого вопроса»²¹. С его точки зрения, наука конституционного права при советской власти не существовала как самостоятельная, а входила в состав единой науки «советское государственное право»²². Первым ученым, защитившим докторскую диссертацию в Ленинградском государственном университете им. А. А. Жданова и опубликовавшим монографию о государственно-правовых отношениях, был В. С. Основин²³. С тех пор изменилось название отрасли права и содержание общественных отношений, образующих ее предмет. Проблемным оставался вопрос о наименовании рассматриваемой отрасли права: государственное, конституционное (государственное) или конституционное. Точки над i в споре, как подметил О. Е. Кутафин, расставил Министр науки и технической политики, который своим приказом ввел в России новую научную специальность, заменив в ней «государственное право» на «конституционное»²⁴.

В. Е. Чиркин отмечал, что в современном мире перед государством возникает огромное количество проблем. Так, много вопросов появляется в связи с новыми функциями государства, сложностями законодательной работы в современных условиях (отсюда следует практика рационализированного парламентаризма, делегированного законодательства, регламентарной власти, создания надпарламентских органов и подпарламентских «малых парламентов»). Новые проблемы связаны с изменением роли главы государства, который не только и не главным образом представляет исполнительную власть, с появлением смешанных форм правления (не президентские, но и не парламентарные республики), гибридных форм государственно-территориального устройства (региональные государства, которые уже не унитарные, но еще не федеративные), новых форм судебных органов и т. д. Многие проблемы связаны со взаимоотношениями органов государства и местного самоуправления, распределением финансовых потоков, собственности, разграничением полномочий, роли органов государства и местного самоуправления. Практические проблемы – с административно-территориальным делением²⁵.

Вопросы государствоведения на современном этапе должны учитывать и новый контекст, в котором существуют государства, сдерживающий государственное строительство, и обеспечение конституционных целей развития. На эти вызовы должны отвечать современные страны:

расширение традиционных блоков и союзов (НАТО, ЕС) и стремительное укрепление позиций новых объединений (БРИКС), что может свидетельствовать о начале нового витка противостояния великих держав или потребности отдельных субъектов стать частью новых империй. Вероятно, этот процесс может объясняться потребностью в безопасности, которую могут обеспечить лишь суверенные ядерные державы;

управляемая и направляемая «удушающая» миграция (например, согласно данным Международной организации по миграции, в 1970 г. общее количество международных мигрантов составляло не более 85 млн человек. К 2020 г. эта цифра увеличилась до 280 млн человек)²⁶;

информационная среда, переполненная недостоверной, лживой, искаженной информацией (согласно результатам проводимых в России исследований с фейками на различных платформах массовой информации и коммуникации сталкивались более 90% россиян²⁷). Все это сопровождается глобальным переписыванием истории, забвением или безудержным стиранием вклада русских в современное мироустройство, мирное сосуществование народов, сохранение и преумножение культуры даже самых малых народов и многого другого;

разрушение международного права и устоявшихся правовых институтов разрешения споров и конфликтов. Так, экстрадиция сменилась целенаправленными убийствами «врагов государства» в третьих странах, а реакция на подобные акты со стороны международных организаций крайне сдержанная (ООН) либо полностью отсутствует (Международный уголовный суд). Институт casus belli претерпел качественное изменение, трансформируется роль Красного Креста в вооруженных конфликтах, государства все чаще прибегают к практике заключения секретных договоров в международном общении;

тотальное разобщение человека, общества и властных структур: первые ориентируются исключительно на потребление, второе характеризуется утратой духовно-нравственных ценностей, моральных и религиозных ориентиров, третьи – максимальным дистанцированием и априорной погрешностью;

отсутствие общечеловеческой, глобальной цели (мечты), например такой, как освоение космоса, океанов или построения рая на земле. Использование устаревших идеологем и концепций. Так, мир продолжает восхищаться идеями Г. Гроция, забывая о русских инициативах Ф. Ф. Мартенса и Наркомата иностранных дел Союза ССР. Мы сами продолжаем жить взглядами академика АН СССР М. Н. Покровского. Опираемся на парадигмы К. Клаузевица, повторенные В. И. Лениным;

изменение характера конфликтов: войны больше не ограничиваются традиционными сферами военных конфликтов – сушей, морем и воздухом; даже космосом и киберпространством. Новым полем битвы становится когнитивная сфера, а новым конфликтом станет более масштабная борьба за власть, соревнование за когнитивное превосходство.

В связи с изложенным необходимо отметить несколько важных моментов:

во-первых, государствоведение как область юридических знаний давно оказалось в положении отстаивания права на свою самостоятельность, так как схожей проблематикой занимаются политическая философия, политология, политическая социология и некоторые другие общественно-политические дисциплины, рассматривающие конституционализм через призму прагматичного социолого-политического подхода как процесс. Предметная и методологическая специфика далеко не всегда отчетливо просматривается, а междисциплинарные границы размываются в стремлениях нарастить определенные объемы количественно новых знаний. В результате дисциплинарный лексикон, например юриспруденции и политологии, часто перекликается, но сопровождается какими-то оттеночными пояснениями. Политология выполняет важную познавательную и практическую функцию. Однако она не может заменить собой полноценную теорию государства, государствоведение как юридическую дисциплину.

Современная политология присутствует в основном в англосаксонском исполнении, а ее объяснительные модели и принципы часто отсылают к работам американских политологов. Такой подход сам по себе не может служить образцом. Это просто определенный региональный ракурс, который может адекватно применяться как элемент сравнительного плана – для критики, дискуссии, извлечения опыта. Недостатки и уязвимости в юридической теории государства, в том числе отсутствие в ней аподиктической ясности²⁸, усиливаются при некритическом замещении их политологическими знаниями, которые могут использоваться лишь как вспомогательный ресурс.

В итоге возникает новая проблема, суть которой в том, что проблематика государствоведения поглощается «неюридическим» конституционализмом, который даже по своей терминологической форме скорее напоминает область политической социологии или политологии. В России всегда были сильны традиции четкого дисциплинарного обособления, государствоведение рассматривается как фундаментальная юридическая дисциплина, которая стремится к сохранению государственно-правового словаря и соответствующих содержательных характеристик;

во-вторых, сегодня нужна другая концепция понимания государственного права, которая отчасти воспроизводит и обобщает наработки предшествующих подходов к нему. Государственное право не стремится к тому, чтобы заменить конституционное право с его комплексом предметных и методологических характеристик. Оно лишь фиксирует и комплексно разрабатывает проблематику роли и назначения государства, стремится сформировать уточненный и современный понятийный словарь государственно-правового профиля, не копирующий частноправовые понятия, политологические характеристики. В политико-правовой жизни регулярно появляются новые элементы и задачи, которые требуют специального внимания со стороны государственного права. В современном мире возрастающее значение приобретают доктринальные акты – стратегии, концепции, которые нередко становятся значительно более важным регулятором, чем традиционные правовые предписания и нормы. При этом сложившиеся представления об источниках права, отраслевой структуре правовой системы не позволяют исчерпывающим образом объяснить и учесть природу и характер соответствующих регуляторов. Для этого часто используются заменители в виде таких конструктов, как доктринальные акты, «мягкое право». Но это лишь симптоматичные ответы, которые не дотягивают до уровня концептуального анализа;

в-третьих, правовое развитие требует стабильности и определенности, но в этой области существуют пробелы системного характера. Одним из таких чувствительных вопросов может быть совершенствование природы и назначения федеральных конституционных законов. Они принимаются крайне редко, несмотря на то что призваны служить непосредственным системным регулятором в решении фундаментальных вопросов²⁹. В советское время был накоплен значительный опыт использования такой конструкции, как Основы законодательства Союза ССР и союзных республик, целью которых было решение общезначимых системных вопросов правового регулирования. Этот опыт в значительной мере созвучен роли федеральных конституционных законов и может быть переосмыслен в современных реалиях, а лучшие его элементы могли бы стать серьезным подспорьем в разработке принципов и инструментов системного регулирования различных сфер жизни общества. Иначе в не поддающемся часто никакому разумному прогнозированию потоке законодательных решений, изменений и дополнений теряются важнейшие качества правового регулирования – стабильность и определенность.

В настоящее время особенно остро ощущается потребность в концептуальной формуле современного государственного права, которое принципиально ставит задачу активного участия в правовой жизни общества, а не просто обеспечивает некое стабильное правовое пространство. Существующая концепция носит на себе печать цивилистического мышления, которое не отвечает в полной мере роли и назначению государства в современном мире.

Все это подпитывается такими тенденциями мирового развития, как:

усложнение общественных отношений, что диктует потребность в таких инструментах, как государственное регулирование;

глобализация ряда проблем, требующих в своем разрешении усиления роли государственного воздействия;

рост социальных и национальных конфликтов, преодолеть которые возможно лишь адекватным и влиятельным государственно-правовым инструментарием;

противоборство социально-экономических систем в мировых масштабах в силу ограниченности земного пространства, израсходования ресурсов, близости народов и необходимости нахождения общих решений.

Названные и другие существенные аспекты формирования современного государствоведения и государственного права требуют глубоких научных исследований, особенно в области сравнительного государствоведения.

Как отметил В. Д. Зорькин, «новая реальность вызывает необходимость существенной корректировки правового регулирования. <…> В настоящее время при всем обилии программных документов и стратегий развития различных сфер экономической и общественной жизни нам явно не хватает ясного, целостного, стратегического в подлинном смысле этого слова, образа будущего, который мог бы объединить различные слои общества и стать основой общественного согласия»³⁰.

Это в полной мере можно отнести и к той модели государства, которая обязана отвечать на исторические вызовы. Все «институциональные» конституционные поправки 2020 г. нацелены на обеспечение слаженного действия органов публичной власти на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, объединены идеей бесперебойного и эффективного функционирования публично-властных механизмов.

Необходимость переосмысления основ конституционного устройства страны всегда контекстно связана с существующей политико-правовой реальностью. Это влечет изменение структуры и механизмов функционирования политических, экономических и социальных институтов.

Проблемы устройства государства и государственной власти – одни из центральных для конституционного права, они являются «ядром» и «сердцем» конституционно-правовых исследований, что лишний раз подчеркивает необходимость самостоятельного исследования.

В мире уже нет сомнений, что государство – активный участник социальных и экономических процессов, протекающих в обществе, особенно в условиях современного «глобального шторма».

В текущих обстоятельствах требуется четкая регламентация механизма функционирования конституционной конструкции государственной власти, что может быть более успешно реализовано в рамках дисциплинарного фокуса государственного права. Важность данной проблемы вытекает из анализа текста Конституции РФ, которая значительное внимание уделяет аспектам власти, государства и государственных органов. В частности, термин «власть» упоминается свыше 100 раз в тексте; вопросы полномочий федерации, ее субъектов, а также отдельных министерств и ведомств затрагиваются более 70 раз.

Полагаем, что в сферу государственного права должны также войти вопросы стратегического планирования в процессе целеполагания, прогнозирования, планирования и программирования социально-экономического развития Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, отраслей экономики и сфер государственного и муниципального управления, обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, а также мониторинга и контроля реализации документов стратегического планирования.

Как отмечал выдающийся российский философ И. А. Ильин в работе «Основы государственного устройства», «русская государственная власть или будет сильной, или ее не будет вовсе»³¹.

Такой подход не умаляет значения конституционного права. Конституция России, по сути, представляет собой программу дальнейшего развития государства и общества. Каждое новое конституционное положение является либо ориентиром для этого развития, либо импульсом к нему.

В. Д. Зорькин справедливо и точно отметил: «Конституция постепенно становится одним из ключевых символов правовой идентичности нации, поэтому принято говорить о конституционной идентичности. Конституционная идентичность, по сути, есть отражаемая в основах конституционного строя, в принципах и нормах Конституции духовная суть (этос) нации-государства, в социокультурном контексте общих закономерностей и специфических особенностей исторического развития страны. Концепция конституционной идентичности позволяет определять наиболее значимые положения Конституции и основанного на них национального правопорядка. Как таковая она служит сдерживающим фактором, правовой преградой на пути непредсказуемой активистской экспансии со стороны наднационального регулирования. В частности, концепция национальной конституционной идентичности призвана защитить положения, значимые для обеспечения общественного согласия»³².

Воплощение конституционных принципов и норм в практику всецело зависит, используя термины В. Е. Чиркина, от государственной публично-правовой власти – власти только государства, имеющей строгую иерархию.

* * *

Для современной России научные исследования В. Е. Чиркина являются частью отечественного правового наследия. Они позволяют отстоять суверенное цивилизационное пространство России, выстроить уникальную модель государственного устройства, преодолеть исторические вызовы, с которыми мы столкнулись.

Гражданская позиция Вениамина Евгеньевича, отражающая высочайший уровень ответственности за сохранение сильной государственности, делает ему честь как гражданину нашей великой страны. А такие человеческие качества, как интеллигентность, трудолюбие, упорство в достижении цели, оставаясь в его близких, учениках, коллегах, навсегда позволят сохранить память о нем как о великом ученом, гражданине и человеке.

¹ Черкасов А. И. 95-летие Вениамина Евгеньевича Чиркина // Государство и право. 2019. № 4. С. 14.

² Чиркин В. Е. Право США в период империализма – орудие расового и национального угнетения: дис. … канд. юрид. наук. М., 1955.

³ Чиркин В. Е. Формы государства, переходного к социалистическому типу: автореф. … дис. д-ра юрид. наук. Л., 1964.

⁴ См.: Чиркин В. Е. Современные модели публичной власти // Труды ИГП РАН. 2013. № 3. С. 42–63.

⁵ См.: Савенков А. Н., Чиркин В. Е. Конституционные основы социального и территориального единства и дифференциации публичной власти. О новом прочтении и 25-летнем опыте осуществления некоторых положений Конституции РФ 1993 г. // Государство и право. 2018. № 12.

⁶ Чиркин В. Е. О публичной власти (постановка проблемы) // Государство и право. 2003. № 10. С. 8–15.

⁷ См.: Савенков А. Н., Чиркин В. Е. Указ. соч. С. 26, 27.

⁸ См. об этом подр.: Хабриева Т. Я. Современные подходы к классификации юридических лиц // Журнал росс. права. 2014. № 10. С. 5–16.

⁹ См. об этом подр.: Конституция в XX веке: сравнительно-правовое исследование / отв. ред. В. Е. Чиркин. М., 2011.

¹⁰ Неоднократно переиздавалась, в том числе в Институте государства и права РАН. Ряд идей по теме был изложен в: Чиркин В. Е. Элементы сравнительного государствоведения М., 1994; Его же. Основы сравнительного государствоведения. М., 1997; Его же. Государствоведение: учеб. для вузов. М., 1999; Его же. Сравнительное государствоведение: учеб. пособие. М., 2011; Его же. Сравнительное государствоведение: учеб. пособие. М., 2024.

¹¹ См.: Савенков А. Н., Чиркин В. Е. Указ. соч. С. 18–29.

¹² См.: Хабриева Т. Я., Чиркин В. Е. Теория современной конституции. М., 2005.

¹³ См.: Чиркин В. Е. Государствоведение как отрасль знания и учебная дисциплина // Государство и право. 2008. № 4. С. 13–20.

¹⁴ См., напр.: Андреевский И. Е. Русское государственное право. СПб., М., 1866. Т. 1; Блюнчли И. К. Общее государственное право. М., 1865; Градовский А. Д. Начала русского государственного права. М., 1883; Кистяковский Б. А. Государственное право (общее и русское): лекции, читанные в Московском коммерческом Институте в 1908–1909 гг. // Кистяковский Б. А. Избранное: в 2 ч. М., 2010. Ч. 2; Коркунов Н. М. Русское государственное право. СПб., 1892–1893. Т. 1, 2; Лазаревский Н. И. Лекции по русскому государственному праву. Т. 1. Конституционное право. СПб., 1908; т. 2. Административное право. Ч. 1. Органы управления. СПб., 1910; Гессен В. М. Очерки истории науки государственного права // Известия Санкт-Петербургского политехнического ин-та. 1911. Т. 16. С. 181–218; Ивановский В. В. Учебник государственного права. Казань, 1913; Кокошкин Ф. Ф. Русское государственное право. М., 1908; Корф С. А. Русское государственное право. М., 1915; Нольде Б. Э. Очерки русского государственного права. СПб., 1911; Шалланд Л. А. Русское государственное право. Юрьев, 1908.

¹⁵ Пашуканис Е. Б. Избр. произв. по общей теории права и государства. М., 1980. С. 102.

¹⁶ Трайнин И. П. О содержании и системе государственного права // Сов. государство и право. 1939. № 3. С. 44; Его же. Государство и коммунизм. М., 1940.

¹⁷ См.: Советское государственное право: учеб. для юрид. ин-тов / под общ. ред. А. Я. Вышинского. М., 1938.

¹⁸ В 1935–1975 гг. работал в Институте государства и права АН СССР, где с 1954 г. возглавлял сектор конституционных проблем социалистических государств (см.: Коток В. Ф. СССР – общенародное социалистическое государство трудящихся. М., 1973. До этого писал только о государственном праве).

¹⁹ См.: Конституционное право социалистических стран: сб. ст. / под ред. В. Ф. Котока и Н. П. Фарберова. М., 1963. С. 51; Равин С. М. Основные особенности советского государственного права // Правоведение. 1961. № 1. С. 47.

²⁰ См.: Советское конституционное право / под ред. С. И. Русиновой и В. А. Рянжина. Л., 1975. Рецензентами работы выступили сотрудники сектора конституционных проблем ИГП АН СССР В. Ф. Коток и В. А. Ржевский.

²¹ Кутафин О. Е. Предмет конституционного права. М., 2001. С. 308.

²² Там же. С. 9.

²³ См.: Основин В. С. Советские государственно-правовые отношения. М., 1965.

²⁴ В данном случае имеется в виду Указ Президента РФ от 16.12.1993 № 2171 «Об Общеправовом классификаторе отраслей законодательства» (Код: 010.000.000 Основы конституционного строя) (см.: СЗ РФ. 1995. № 1, ст. 46).

²⁵ См.: Чиркин В. Е. Государствоведение как отрасль знания и учебная дисциплина. С. 14.

²⁶ См.: Доклад о миграции в мире – 2022. URL: https://roscongress.org/materials/doklad-o-migratsii-v-mire-2022/ (дата обращения: 20.10.2024).

²⁷ См.: Исследование: более 90% опрошенных россиян сталкивались с фейками. URL: https://ria.ru/20231214/feyki-1915671398.html (дата обращения: 20.10.2024). Исследование проходило на ресурсах медиахолдинга Rambler&Co с 30 ноября по 7 декабря 2023 г., охват составил 262 374 интернет-пользователя, среди которых 56% мужчин и 44% женщин.

²⁸ См., напр.: Кистяковский Б. А. Социальные науки и право: очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916. Он пишет: «Суждение естествоиспытателя в более тесном смысле этого слова аподиктично; естествоиспытатель говорит: так необходимо должно быть. Суждение историка ассерторно; он говорит: так есть или так было».

«Проблематическими называются суждения, в которых утверждение или отрицание принимается только как возможное (по усмотрению). Ассерторическими называются суждения, в которых утверждение или отрицание рассматривается как действительное (истинное), а аподиктическими – те, в которых оно рассматривается как необходимое» (см.: Кант И. Критика чистого разума. Минск, 1998).

²⁹ Всего в России принято 174 федеральных конституционных закона, из них действующих – 153, утративших силу или отмененных – 21. Последний на данный момент Федеральный конституционный закон принят 23.03.2024 г.; первый – 21.07.1994 г. «О Конституционном Суде РФ». Сущность действующих федеральных конституционных законов: 1) внесение изменений в федеральный конституционный закон (127); 2) вопросы, указанные в Конституции РФ (26): судебная система, Конституционный Суд, Верховный Суд, Арбитражный Суд, суды общей юрисдикции, военные суды, Правительство, Уполномоченный по правам человека, референдум, флаг, гимн, герб, военное положение, чрезвычайное положение, референдум, срок полномочий Президента, полномочия Государственной Думы в отношении Правительства, порядок принятия новых субъектов Федерации, образование новых субъектов, принятие новых субъектов Российской Федерации.

³⁰ Зорькин В. Д. Под знаком обновленной Конституции. URL: https://ksrf.ru/ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx? ParamId=96 (дата обращения: 22.10.2024).

³¹ Ильин И. А. Основы государственного устройства. Правосознание как основа государства. Проблема сильной власти // Ильин И. А. Собр. соч.: в 10 т. М., 1998. Т. 7. С. 497, 498. Важной основой будущего государства философ считает правосознание. Авторитет государства силен только тогда, когда он принят гражданами, народом в порядке добровольного признания и содействия, уважения, доверия, добросовестного соблюдения законов. Будущее устройство России, по Ильину, должно удовлетворять следующим требованиям: руководителем (лидером) не должно быть непопулярное, иноземное, иноверное, бесчестное, безвольное лицо; формы государства должны будить доверие хотя бы новизною наименования; все органы должны быть признаны ответственными; ответственность неверховных органов должна быть убедительной и наглядной; культурная автономия национальных областей должна быть осуществлена на деле; принципу самоуправления должно быть уделено место всюду, особенно в сфере бытовой, культурной, религиозной и благотворительной; принцип законности должен проводиться неукоснительно; равенство перед законом должно нарушаться только в сторону явной справедливости; всякое подрывание авторитета власти должно караться быстро в уголовном порядке.

Для И. А. Ильина является аксиомой то, что власть есть «волевая сила». Слабую власть, не импонирующую народу, социально бессильную он считает «самообманом» и «обманом». Для России данная аксиома особенно важна в силу большого размера государства (территория и население), его сложного состава (нации, исповедания, социальные классы) и его грандиозных задач.

³² Зорькин В. Д. Указ. соч.

作者简介

Alexander Savenkov

编辑信件的主要联系方式.
Email: an61s@yandex.ru

Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, Director; Editor-in-Chief of the State and Law Journal of the Russian Academy of Sciences

参考

补充文件

附件文件

动作

1. JATS XML

下载

2. Veniamin Evgenievich Chirkin

下载 (91KB)

索引源数据