Влияние добавок pt на активность и стабильность Rh-содержащего катализатора конверсии дизельного топлива в синтез-газ
- Авторы: Шилов В.А.1,2, Бурматова М.А.1,2, Беляев В.Д.1, Потемкин Д.И.1,2, Снытников П.В.1
-
Учреждения:
- ФГБУН Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН
- ФГАОУ ВО Новосибирский национальный исследовательский государственный университет
- Выпуск: Том 65, № 1 (2024)
- Страницы: 78-86
- Раздел: СТАТЬИ
- URL: https://journals.rcsi.science/0453-8811/article/view/259678
- DOI: https://doi.org/10.31857/S0453881124010079
- EDN: https://elibrary.ru/GZOAYA
- ID: 259678
Цитировать
Полный текст
Аннотация
Исследовано влияние добавок платины на свойства родиевых катализаторов в процессах паровой конверсии и автотермического риформинга дизельного топлива. Установлено, что Rh/CZF более активен по сравнению с биметаллическим образцом Rh–Pt/CZF: конверсия топлива в его присутствии была выше, а содержание побочных продуктов реакции – ниже. Предложенный двухзонный структурированный сетчатый катализатор Pt/CZF+Rh/CZF продемонстрировал стабильную работу и высокую активность в автотермическом риформинге коммерческого дизельного топлива, но наличие платины в лобовой зоне катализатора снижало его устойчивость к зауглероживанию по сравнению с родийсодержащим контрольным образцом. Полученные результаты имеют практическую значимость в области разработки эффективных систем преобразования тяжелых углеводородов в синтез-газ.
Полный текст
Сокращения и обозначения: ТПО – термопрограммированное окисление; АТР – автотермический риформинг; ПК – паровая конверсия; ДТ – дизельное топливо; ЭХГ – электрохимический генератор; ТОТЭ – твердооксидный топливный элемент.
ВВЕДЕНИЕ
В контексте глобального потепления водород рассматривается как перспективный энергоноситель будущего. В последние десятилетия возрос интерес к разработке электрохимических генераторов (ЭХГ) на основе твердооксидных топливных элементов (ТОТЭ). Подобные ЭХГ являются более эффективными по сравнению с электрогенераторами на основе двигателей внутреннего сгорания, обеспечивают бесшумную работу и длительный срок эксплуатации. Однако применение ЭХГ ограничивается недостаточно развитой инфраструктурой водородных заправочных станций [1]. На начальном этапе перехода к топливным элементам предлагается использовать жидкие топлива для производства водорода непосредственно в месте его потребления в электрохимическом генераторе. Наиболее подходящим носителем водорода является дизельное топливо (ДТ), характеризующееся высокой энергетической плотностью, для его транспортировки имеется развитая инфраструктура и отлажена логистика. Работающие на ДТ энергоустановки могут в дальнейшем применяться в различных сферах в качестве источника электроэнергии.
Дизельное топливо – сложная смесь углеводородов, содержащая в том числе ароматические соединения, наличие которых создает трудности для реализации процесса парового риформинга из-за побочных реакций, приводящих к появлению углеродных отложений [2]. Эти побочные реакции могут идти как на поверхности катализатора, так и в газовой фазе с формированием легких углеводородов, например этилена, который является одним из основных предшественников кокса, способствующих зауглероживанию [3, 4]. Помимо накопления углерода, причиной деградации катализатора может быть спекание металлических частиц при высоких температурах, что снижает скорость риформинга медленно реагирующих компонентов дизельного топлива, таких как ароматические соединения, приводя к интенсификации процессов коксообразования, и, соответственно, ускорению дальнейшей деградации катализатора [5].
Во избежание протекания нежелательных гомогенных реакций были предложены различные инженерные решения, такие как использование специальных устройств для смешивания реакционной смеси и применение катализаторов с эффективным тепломассообменом [6–9]. Проведено множество исследований с целью разработки катализатора для автотермического риформинга (I) дизельного топлива [10–16].
(I)
Использование благородных металлов на носителях с высокой подвижностью кислорода показало наилучшие результаты: были достигнуты наибольшая активность, стабильность и, следовательно, долговечность при риформинге дизельного топлива в отличие от катализаторов на основе никеля и кобальта, которые быстро подверглись дезактивации из-за зауглероживания и отравления серой, содержащейся в коммерческом дизеле [17].
Ранее нами были испытаны порошковые катализаторы на основе Rh, Pt и Ru на носителе Ce₀.₇₅Zr₀.₂₅O₂ (CZ) в паровом риформинге н-гексадекана [18]. Было установлено, что в ряду Rh/CZ > Ru/CZ >> Pt/CZ активность и стабильность исследуемых образцов снижались [18]. Родий в каталитической системе Rh/CZ лабилен к переходам Rh3+ ⇄ Rh0. Таким образом, участие родия в окислительно-восстановительных процессах является одной из причин высокой активности родиевых катализаторов, нанесенных на оксиды, характеризующиеся наличием активного кислорода. Платина часто используется в исследованиях из-за своей толерантности к сере, активности в риформинге ароматических компонентов и более низкой стоимости по сравнению с родием [19, 20]. Поскольку платина активна в реакциях с участием кислорода воздуха, а родий (наиболее активный металл в паровой конверсии углеводородов) способствует разрыву C–C-связи, то их совместное применение может приводить к синергетическому эффекту, благоприятно влияя на активность биметаллического катализатора в паровоздушной конверсии дизельного топлива.
С целью уменьшения содержания дорогостоящего родия предпринимались попытки использовать его биметаллические композиции с платиной. В работах [21–23] была показана высокая активность биметаллических Rh–Pt-катализаторов, нанесенных на CeO₂–ZrO₂, в автотермическом риформинге дизельного топлива с низким содержанием ароматических углеводородов (менее 5%). Однако роль Pt в риформинге углеводородов дизельной фракции изучена не полностью [21], поэтому требуется более детальное исследование свойств подобных биметаллических систем в каталитическом превращении коммерческого дизельного топлива и его модельных смесей с повышенным содержанием ароматических углеводородов.
Ранее нами был разработан высокоэффективный композитный катализатор типа “наночастицы активного металла (Rh)/наночастицы активного оксида (смешанные оксиды церия и циркония)/структурный оксидный компонент (оксид алюминия)/структурированная металлическая подложка (сетка из сплава FeCrAl)” – 0.24 вес. % Rh/Ce₀.₇₅Zr₀.₂₅O₂-δ/θ-Al₂O₃/FeCrAl в [24], который за счет улучшенного теплои массопереноса демонстрировал высокую активность и стабильность в автотермическом риформинге дизельного топлива [25]. Дальнейшая задача нашего исследования заключалась в уменьшении количества в нем дорогостоящего родия. Путем модификации методики нанесения оксидного покрытия удалось снизить содержание Rh без ухудшения каталитических характеристик [25].
Целью настоящей работы является изучение влияния добавки платины на активность Rh катализатора в автотермическом и паровом риформинге коммерческого дизельного топлива и модельной смеси с повышенным содержанием ароматических углеводородов. Как в ранее опубликованных работах исследование процесса автотермического риформинга дизельного топлива также осуществляли с применением двухзонной каталитической системы.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Приготовление катализаторов
В экспериментах использовали металлическую фехралевую сетку (сталь марки Х23Ю5Т) с размером ячейки 0.5 мм и диаметром проволоки 0.25 мм (изготовитель ЗАО “НПО Союзнихром”, Россия). Химический состав стали (вес. %): Cr – 22.15, Al – 5.1, сумма C, Ni, S, P, Ti, Mn, Si – 1.0, остаток – Fe.
Для проведения экспериментов были изготовлены блоки сотового типа, состоящие из гофрированных и плоских сеток, скрученных в спираль Архимеда. На поверхность металлической сетки (далее обозначенной как FeCrAl) наносили слой θ-Al₂O₃ по модифицированной методике Байера [26].
Методика нанесения активного оксида Ce₀.₇₅Zr₀.₂₅O₂–δ на структурированную подложку предусматривала соосаждение оксидов церия и циркония на поверхность структурированного блока. Для этого использовали водный раствор солей Ce(NO₃)₃ · 6H₂O и ZrO(NO₃)₂ · 7–8H₂O, которые подвергали гомогенному гидролизу аммиаком. Структурированный блок с предварительно нанесенным защитным слоем оксида алюминия пропитывали водным раствором нитратов церия и циркония с концентрациями 0.75 и 0.25 М соответственно. Избыток раствора удаляли с помощью центрифуги, а блок помещали в 12.5% водный раствор аммиака на 2 мин. Затем блок извлекали и высушивали в сушильном шкафу при 80°C в течение 5 мин для удаления избыточной влаги. Описанные действия повторяли 7–8 раз до достижения привеса в 7%.
После последней пропитки блок помещали в раствор осадителя для старения в течение 24 ч. Затем образец промывали дистиллированной водой до достижения нейтрального pH, высушивали при 80°C и прокаливали при 800°C в течение 1 ч. Таким образом, был получен структурированный носитель Ce₀.₇₅Zr₀.₂₅O₂–δ /θ-Al₂O₃ /FeCrAl, который далее обозначен как CZF. Ниже представлена схема синтеза структурированных катализаторов (схема 1).
Нанесение Pt и Rh осуществляли методом сорбционно-гидролитического осаждения [18]. Для приготовления катализатора Rh/CZF раствор Na₂CO₃ с концентрацией 1 M добавляли к водному раствору RhCl3 с концентрацией 0.02 M, затем структурированный носитель помещали в этот раствор и нагревали до 80°C при перемешивании, чтобы получить гидроксид родия, закрепленный на структурированном модуле.
В случае катализатора Pt/CZF раствор Na₂CO₃ с концентрацией 1 M и HCOONa с концентрацией 1 M постепенно добавляли к водному раствору H₂[PtCl6] с концентрацией 0.0023 M, затем структурированный носитель помещали в этот раствор и нагревали до 80°C при перемешивании для получения гидроксида платины.
Для приготовления катализатора с эквимолярным содержанием родия и платины (Rh–Pt/CZF) проводили их одновременное нанесение по вышеописанной методике. После осаждения гидроксидов платины и родия структурированные катализаторы были восстановлены в потоке смеси 5 об. % водорода в азоте при 250°C в течение 30 мин. Размеры и состав полученных структурированных катализаторов представлен в табл. 1.
Таблица 1. Размеры и состав структурированных катализаторов
Катализатор | Диаметр, мм | Длина, мм | Масса катализатора, г | Состав, вес. %1 | ||||
Rh | Pt | Ce₀.₇₅Zr₀.₂₅ O₂₋δ | θ-Al₂O₃ | FeCrAl | ||||
Rh/CZ | 17 | 50 | 9.25 | 0.060 | – | 5.5 | 3.9 | ост. |
Rh–Pt/CZ | 17 | 50 | 9.42 | 0.060 | 0.115 | 5.8 | 3.8 | ост. |
Rh/CZ | 17 | 40 | 7.46 | 0.060 | – | 5.7 | 3.9 | ост. |
Pt/CZ | 17 | 10 | 1.85 | – | 0.115 | 5.5 | 4.0 | ост. |
Прочерки означают, что соответствующий металл в составе катализатора отсутствует.
Двухзонная каталитическая система Pt/CZF+Rh/CZF состояла из блока Pt/CZF длиной 10 мм, расположенного в лобовой части каталитического слоя, и блока Rh/CZF длиной 40 мм, расположенного в хвостовой части слоя (рис. 1). Содержание драгоценных металлов на блоках было эквимолярным.
Рис. 1. Схема расположения каталитических блоков Pt/CZF+Rh/CZF.
Таблица 2. Условия каталитических экспериментов
Тип процесса | Тип топлива | Подача реагентов | H₂О/С | O₂/C | GHSV*, ч⁻¹ | Т,°С | |||
топливо, г/ч | H₂О, г/ч | воздух, л/ч | N₂, л/ч | ||||||
ПК | зимнее ДТ | 14.2 | 56.4 | – | 36 | 3.00 | – | 10000 | 800 |
АТР | 14.2 | 49.2 | 72 | – | 2.70 | 0.6 | 12400 | 750 | |
АТР | Бленд | 14.4 | 49.2 | 72 | – | 2.65 | 0.6 | 12400 | 750 |
*Часовая объемная скорость подачи сырья.
Каталитические эксперименты
Автотермический риформинг (АТР) и паровую конверсию (ПК) модельной смеси (Бленд), состоящей из 75 вес.% н-гексадекана, 20 вес. % о-ксилола и 5 вес. % 1-метилнафталина (99.5%, ООО “Компонент-Реактив”, Россия), и дизельного топлива (ДТ) зимней марки (“Газпромнефть”, Россия), соответствующего стандарту EN590, осуществляли в проточном реакторе с неподвижным слоем катализатора при температуре печи 750–800°C и атмосферном давлении. Условия экспериментов приведены в табл. 2. Конверсию топлива (Х) определяли гравиметрически каждый час по следующему уравнению:
,
где t – время сбора пробы (ч), V – массовый расход топлива на входе в реактор (г/ч), m – масса непрореагировавшего топлива (г).
Состав сухого газа на выходе анализировали с помощью газового хроматографа ГХ-1000 (“Хромос”, Россия), оборудованного пламенно-ионизационным детектором (ПИД) с блоком метанатора и детектором по теплопроводности (ДТП). Перед анализом газовой смеси воду конденсировали. ДТП использовали для нахождения концентраций H₂ и N₂, разделенных в колонке CaA с газом-носителем Ar. Углеродсодержащие компоненты СО, CO₂ СН₄ и С₂–С₅ разделяли в колонке Porapak Q и количественно определяли с использованием ПИД. Термодинамически равновесные составы для конверсии модельной смеси рассчитывали в программном пакете HSC Chemistry 7.0. Эти данные использовали для сравнения с экспериментальными результатами.
Скорость образования углерода в ходе проведения каталитических экспериментов определяли методом ТПО. Для этого каталитические блоки после проведения реакции помещали в кварцевый проточный реактор и подавали смесь 8 об. % O₂ в Ar со скоростью 100 см³ мин⁻¹. Температуру линейно повышали от 30 до 800°C со скоростью 10°C мин⁻¹. Количество углерода на поверхности катализатора находили по концентрации CO₂, которую отслеживали в режиме реального времени с использованием масс-спектрометра QMC-200 (“Stanford Research Systems”, США).
Таблица 3. Содержание ароматики в зимнем дизельном топливе и модельной смеси
Сырье | Содержание ароматических углеводородов, вес. % | ||
моноароматические | диароматические | полиароматические | |
ДТ | 14.0 | 0.8 | 0.1 |
Бленд | 25 | 5 | – |
Содержание моноароматических, диароматических и полиароматических соединений в составе зимнего дизельного топлива (табл. 3) определяли методом высокоэффективной жидкостной хроматографией с помощью хроматографа Agilent 1260 (“Agilent Technologies”, США), методика испытаний ASTM 6591.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Паровая конверсия дизельного топлива
Приготовленные образцы Rh/CZF и Rh–Pt/CZF были исследованы в ПК ДТ. На рис. 2 представлено распределение продуктов конверсии (в пересчете на сухой газ) после 10 ч в потоке. Конверсия топлива равна 98.5 и 97.4% для Rh/CZF и Rh–Pt/CZF соответственно. Стоит отметить, что состав реформата на выходе из Rh/CZF ближе к равновесному, а содержание побочных продуктов С₂–С₅ ниже, чем на выходе из Rh–Pt/CZF.
Рис. 2. Сравнение состава продуктов, образующихся в присутствии катализаторов Rh/CZF и Rh–Pt/CZF в паровой конверсии дизельного топлива после 10 ч в потоке: концентрации основных продуктов (H₂, N₂, CO, CH₄, CO₂), об. % (а); концентрации побочных продуктов реакции (углеводородов С₂–С₅), м. д. (б).
Методом ТПО установлено, что скорость образования сажи на поверхности катализаторов равна 8.3 и 10.4 мгC гкат⁻¹ ч⁻¹ для Rh/CZF и Rh–Pt/CZF, соответственно (табл. 4).
Таблица 4. Скорость образования углерода на поверхности катализатора
Катализатор | Процесс | Время в потоке, ч | VC*, мгC гкат⁻¹ч⁻¹ |
Rh/CZF (50 мм) | ПК ДТ | 10 | 8.3 |
Rh–Pt/CZF (50 мм) | 10.4 | ||
Rh/CZF (50 мм) | АТР ДТ | 25 | 0.6 |
Rh–Pt/CZF (50 мм) | 6.6 | ||
Rh/CZF (40 мм) | 0.6 | ||
Pt/CZF (10 мм) | 4.9 |
*Средняя скорость сажеообразования – масса накопленного углерода (мг), отнесенная к массе каталитического покрытия (г) за час эксперимента.
Полученные результаты свидетельствует об уменьшении активности Rh-содержащего катализатора в реакциях паровой конверсии при добавлении к нему эквимолярного количества платины, что подтверждает данные, полученные ранее в работе [18], где уже была показана низкая активность платины в ПК н-гексадекана.
Рис. 3. Сравнение состава продуктов, образующихся в присутствии катализаторов Rh/CZF, Rh–Pt/CZF и Pt/CZF+Rh/CZF в автотермическом риформинге дизельного топлива после 25 ч в потоке: концентрации основных продуктов (H₂, N₂, CO, CO₂), об. % (а); концентрации CH₄ и побочных продуктов реакции (углеводородов С₂–С₄), м. д. (б).
Автотермический риформинг дизельного топлива
Для увеличения активности катализатора в реакциях с участием кислорода воздуха была применена двухзонная каталитическая система, состоящая из блока Pt/CZF, расположенного в лобовой части каталитического слоя, и блока Rh/CZF, находящегося в хвостовой части слоя (рис. 1).
На рис. 3 представлен состав продуктов конверсии (в пересчете на сухой газ) после 25 ч в потоке АТР ДТ на катализаторах Rh/CZF, Rh–Pt/CZF и Pt/CZF+Rh/CZF. Конверсия топлива на всех образцах близка к 100%, маслянистый остаток на выходе из реактора отсутствует. Состав продуктов превращения ДТ на Rh/CZF и Pt/CZF+Rh/CZF сходен и близок к равновесному.
Образование побочных продуктов наблюдается на Rh–Pt/CZF – на выходе из этого катализатора обнаружены С₂–С₄-углеводороды. Это сопровождается формированием углеродных отложений со скоростью 6.6 мгC гкат⁻¹ч⁻¹, что в 11 раз превышает соответствующее значение для образца Rh/CZF с таким же содержанием родия (табл. 4). Из результатов измерения скорости сажеообразования следует, что этот показатель для платинового катализатора в лобовом слое (Pt/CZF) примерно в 8 раз выше, чем для Rh/CZF.
Стабильная работа Pt/CZF+Rh/CZF в АТР ДТ, по-видимому, связана с высокой активностью блока, содержащего родий, который обладает устойчивостью к зауглероживанию. Стоит отметить, что в используемом зимнем дизельном топливе было относительно низкое содержание дии полиароматических углеводородов (табл. 3), наличие которых и приводит к образованию сажи.
Автотермический риформинг модельной смеси
Для изучения влияния добавок платины на протекание процесса АТР ароматических соединений была приготовлена модельная смесь (Бленд) с повышенным содержанием этих углеводородов (табл. 3). На рис. 4 показан состав продуктов реакции на катализаторах Rh/CZF и Pt/CZF+Rh/CZF в процессе АТР Бленд. После 5 ч в потоке наблюдается снижение образования водорода на Pt/CZF+Rh/CZF. Концентрации побочных продуктов на выходе из образца, содержащего платину, в несколько раз выше, чем в случае использования Rh/CZF, а конверсия топлива составляет 98%. В присутствии Rh/CZF конверсия смеси Бленд близка к 100%.
Рис. 4. Сравнение состава продуктов, образующихся в присутствии катализаторов Rh/CZF и Pt/CZF+Rh/CZF в автотермическом риформинге модельной смеси с повышенным содержанием ароматических соединений после 5 ч в потоке: концентрации основных продуктов (H₂, N₂, CO, CH₄, CO₂), об. % (а); концентрации побочных продуктов реакции (углеводородов C₂–C₄), м. д. (б).
Полученные результаты подтверждают, что платина менее эффективна, чем родий в реакциях конверсии тяжелых углеводородов. Кроме этого, наблюдавшаяся в работах [21–23] высокая эффективность биметаллических Rh–Pt-катализаторов в автотермической конверсии дизельного топлива с низким содержанием ароматических компонентов не распространяется на коммерческое дизельное топливо стандарта ЕВРО-5. Можно констатировать, что добавка платины только ухудшает рабочие характеристики родийсодержащего катализатора.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В настоящей работе проведено исследование каталитических свойств структурированных сетчатых катализаторов Rh/CZF и Rh–Pt/CZF в процессе паровой конверсии и автотермического риформинга дизельного топлива с высоким содержанием ароматических компонентов. Показано, что образец Rh/CZF обладал большей активностью по сравнению с Rh–Pt/CZF. Кроме того, добавление эквимолярного количества платины к родию приводило к росту концентраций побочных продуктов в реформате, а скорость сажеобразования возрастала.
Каталитические свойства двухзонного структурированного блока Pt/CZF+Rh/CZF не превосходили таковые для родийсодержащего катализатора. Образец, содержащий платину, больше подвергался зауглероживанию. Тем не менее, это не сказывалось на общей наблюдаемой активности двухзонного структурированного блока в течение 50 ч в потоке. Увеличение содержания ароматических соединений в дизельном топливе негативно влияло на каталитические свойства Pt/CZF+Rh/CZF.
Таким образом, полученные результаты подтверждают, что родий является более активным и устойчивым к зауглероживанию по сравнению с платиной в реакциях конверсии углеводородов дизельной фракции. С практической точки зрения добавление платины в состав катализаторов автотермической конверсии дизельного топлива с высоким содержанием ароматики не является целесообразным.
ФИНАНСИРОВАНИЕ
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 19-19-00257, https://rscf.ru/project/19-19-00257/.
КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.
Об авторах
В. А. Шилов
ФГБУН Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН; ФГАОУ ВО Новосибирский национальный исследовательский государственный университет
Автор, ответственный за переписку.
Email: sva@catalysis.ru
Россия, просп. акад. Лаврентьева, 5, Новосибирск, 630090; ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090
М. А. Бурматова
ФГБУН Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН; ФГАОУ ВО Новосибирский национальный исследовательский государственный университет
Email: sva@catalysis.ru
Россия, просп. акад. Лаврентьева, 5, Новосибирск, 630090; ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090
В. Д. Беляев
ФГБУН Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН
Email: sva@catalysis.ru
Россия, просп. акад. Лаврентьева, 5, Новосибирск, 630090
Д. И. Потемкин
ФГБУН Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН; ФГАОУ ВО Новосибирский национальный исследовательский государственный университет
Email: sva@catalysis.ru
Россия, просп. акад. Лаврентьева, 5, Новосибирск, 630090; ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090
П. В. Снытников
ФГБУН Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН
Email: sva@catalysis.ru
Россия, просп. акад. Лаврентьева, 5, Новосибирск, 630090
Список литературы
- Bazhenoм S., Dobrovolsky Y., Maximov A., Zhdaneev O. V. // Sustain. Energy Technol. Assess. 2022. V. 54. P. 102867.
- Shilov V.A., Rogozhnikov V. N., Potemkin D. I., Belyaev V. D., Shashkov M. V., Sobyanin V. A., Snytnikov P. V. // Int. J. Hydrogen Energy. 2022. V. 47. № 21. P. 11316.
- Yoon S., Kang I., Bae J. // Int. J. Hydrogen Energy. 2008. V. 33. № 18. P. 4780.
- Yoon S., Kang I., Bae J. // Int. J. Hydrogen Energy. 2009. V. 34. № 4. P. 1844.
- Fiedorow R.M.J., Chahar B. S., Wanke S. E. // J. Catal. 1978. V. 51. № 2. P. 193.
- Rostrup-Nielsen J.R., Christensen T. S., Dybkjaer I. // Stud. Surf. Sci. Catal. 1998. V. 113. P. 81.
- Pasel J., Samsun R. C., Tschauder A., Peters R., Stolten D. // Appl. Energy. 2015. V. 150. P. 176.
- Pasel J., Samsun R. C., Meißner J., Tschauder A., Peters R. // Int. J. Hydrogen Energy. 2019. V. 45. № 3. P. 2279.
- Zazhigalov S.V., Shilov V. A., Rogozhnikov V. N., Potemkin D. I., Sobyanin V. A., Zagoruiko A. N., Snytnikov P. V. // Chem. Eng. J. 2022. V. 442. P. 136160.
- Lee J., Yeon C., Oh J., Han G., Do Yoo J., Yun H. J., Lee C. W., Lee K. T., Bae J. // Appl. Catal. B: Environ. 2022. V. 316. P. 121645.
- Li D., Li J., Song R., Zhang J., Zhong H., Fan L., Chen S., Jin W., Pan L. // Chem. Phys. Lett. 2022. V. 806. P. 140032.
- Lee J., Bae M., Bae J. // Int. J. Hydrogen Energy. 2022. V. 47. № 68. P. 29327.
- Shilov V.A., Rogozhnikov V. N., Zazhigalov S. V., Potemkin D. I., Belyaev V. D., Shashkov M. V., Zagoruiko A. N., Sobyanin V. A., Snytnikov P. V. // Int. J. Hydrogen Energy. 2021. V. 46. № 72. P. 35866.
- Shilov V.A., Rogozhnikov V. N., Ruban N. V., Potemkin D. I., Simonov P. A., Shashkov M. V., Sobyanin V. A., Snytnikov P. V. // Catal. Today. 2021. V. 379. P. 42.
- Malik F.R., Zhang T., Jung S., Kim Y. B. // Ind. Eng. Chem. Res. 2021. V. 60. № 21. P. 7775.
- Shilov V.A., Potemkin D. I., Rogozhnikov V. N., Snytnikov P. V. // Materials. 2023. V. 16. № 2. P. 599.
- Krumpelt M., Krause T. R., Carter J. D., Kopasz J. P., Ahmed S. // Catal. Today. 2002. V. 77. № 1–2. P. 3.
- Shoynkhorova T.B., Simonov P. A., Potemkin D. I., Snytnikov P. V., Belyaev V. D., Ishchenko A. V., Svintsitskiy D. A., Sobyanin V. A. // Appl. Catal. B: Environ. 2018. V. 237. P. 237.
- Xue Q., Gao L., Lu Y. // Catal. Today. 2009. V. 146. № 1–2. P. 103.
- Yoon S., Bae J., Lee S., Pham T. V., Katikaneni S. P. // Int. J. Hydrogen Energy. 2012. V. 37. № 11. P. 9228.
- Karatzas X., Jansson K., González A., Dawody J., Pettersson L. J. // Appl. Catal. B: Environ. 2011. V. 106. № 3–4. P. 476.
- Kaila R.K., Gutiérrez A., Krause A. O. // Appl. Catal. B: Environ. 2008. V. 84. № 1–2. P. 324.
- González A.V., Rostrup-Nielsen J., Engvall K., Pettersson L. J. // Appl. Catal. A: Gen. 2015. V. 491. P. 8.
- Potemkin D.I., Rogozhnikov V. N., Ruban N. V., Shilov V. A., Simonov P. A., Shashkov M. V., Sobyanin V. A. Snytnikov P. V. // Int. J. Hydrogen Energy. 2020. V. 45. № 49. P. 26197.
- Шилов В. А., Рогожников В. Н., Потемкин Д. И., Снытников П. В. // Кинетика и катализ. 2023. Т. 64, № 1. С. 109. (Shilov V. A., Rogozhnikov V. N., Potemkin D. I., Snytnikov P. V. // Kinet. Catal. 2023. V. 64. № 1. P. 96.)
- Porsin A.V., Rogoznikov V. N., Kulikov A. V., Salanov A. N., Serkova A. N. // Crystal Growth & Design. 2017. V. 17. № 9. P. 4730.
Дополнительные файлы
