The evolutionary pathways of Oxytropis species of the section Verticillares at the center of the section origin

Full Text

Род Oxytropis DC. семейства Fabaceae включает от 310 [1] до 450 видов [2], произрастающих в основном на территории Азии. Предполагается, что род появился в ходе эволюции древних видов рода Astragalus L. на границе миоцена–плиоцена около 5.6 млн лет назад в горах Южной Сибири [3, 4]. В дальнейшем возникли вторичные центры видообразования, крупнейшим из которых стала Байкальская Сибирь, где на базе мигрантов из Западной Сибири сформировался комплекс новых видов [3].

Байкальская Сибирь расположена на юге Восточной Сибири, прилегает к оз. Байкал и охватывает Прибайкалье, Западное Забайкалье, восточную часть Восточного Саяна и Витимское плоскогорье [5]. Байкальский очаг видообразования характеризуется уникальностью и богатством видового состава флоры, что обусловлено орографией и особенностями климата данного региона, а также его буферным положением между Северной и Центральной Азией [6, 7]. Именно Байкальская Сибирь с прилегающими к ней территориями Северной Монголии и Китая считается родиной видов Oxytropis секции Verticillares DC. (= Baicalia Bunge) [8] и основной ареной эволюции секции [9]. Существование двух наименований секции связано с тем, что вначале ботаники не употребляли термин “секция”, поэтому Декандоль в 1825 г. выделил виды с мутовчатым расположением листочков в особую группу (Verticillares) [10]. Монограф рода Oxytropis Александр Бунге [11] разделил группу Verticillares DC. на две естественные секции Baicalia Bunge, к которой были отнесены непахучие, лишенные железок растения, и Polyadena Bunge – пахучие растения с множеством железок. Ранг секции придал группе Verticillares М. Г. Попов [12], дав секции, ради исторической справедливости, название Verticillares DC. взамен Baicalia [10]. С учетом экологии и современного распространения видов секции было высказано предположение, что обособление ее относится к началу плейстоцена, т. е. около 2.5 млн лет назад [8].

Секция Verticillares содержит около 50 видов, в том числе 25 – в Азиатской России [13], 23 – в Сибири [14], 22 – в Монголии [15], 15 – в Китае [1]. Для видов этой секции характерно два основных центра распространения: 1) Южная Сибирь, Монголия и Северо-Восточный Китай; 2) Азиатская Арктика, ареалы арктических видов в большей степени разобщены [16]. Секция состоит из 17 подсекций, 10 из которых являются монотипными [9, 10, 17]. Большое количество подсекций для совокупности из 50 видов указывает на высокую филогенетическую дифференциацию [10]. Проведенный фенетический анализ видов на основе 54 диагностических морфологических признаков выявил частичное несоответствие распределению видов между подсекциями, а также ряд других противоречий [10].

В центре происхождения секции, в Байкальской Сибири, произрастает 13 видов: Oxytropis bargusinensis Peschkova, O. heterotricha Turcz., O. interposita Sipl., O. lanata (Pall.) DC., O. lasiopoda Bunge, O. myriophylla (Pall.) DC., O. oxyphylla (Pall.) DC., O. oxyphylloides M. Pop., O. prostrata (Pall.) DC., O. selengensis Bunge, O. stukovii Palibin, О. tompudae М. Pop., O. turczaninovii Jurtzev [7]. Из них O. heterotricha и O. oxyphylloides относятся к горному комплексу видов, О. tompudae – к лесному, O. interposita – к азональному, а все остальные – к степному [7]. Для 9 из 13 видов известны данные по числам хромосом [13, 18, 19]. Большая часть видов в месте происхождения секции имеют диплоидное число хромосом (2n = 16), как и родственные им виды секции Verticillares из прилегающих районов Южной Сибири, Монголии и Китая, тогда как арктические виды из подсекции Inaequiseptatae Jurtz. являются полиплоидами (2n = 32, 48, 64) (табл. 1), что косвенно указывает на большую древность видов Байкальской Сибири [13]. Для O. turczaninovii отмечен кариологический полиморфизм, в природных популяциях встречаются диплоидные и полиплоидные расы (2n = 16, 32) [13, 18].

 

Таблица 1. Исследуемые популяции 19 видов Oxytropis секции Verticillares, место произрастания, размер выборки и коды

Вид, число хромосом (ссылка), место произрастания (число образцов)	Координаты с.ш.; в. д.	Код популяции
Виды Южной Сибири
Подсекция Oxyphylliformes Jurtz.
O. bargusinensis, 2n – нет данных
1. Республика Бурятия, долина р. Алла (15)	54°43′12″; 110°40′48″	BARKUR
2. Республика Бурятия, окр. с. Уржил (15)	54°3′36″; 110°21′36″	BARBAR
O. ochrantha, 2n = 16 [65]
1. Китай, Внутренняя Монголия, южнее г. Шилин-Хот (5)	43°30′0′′; 116°6′36″	OCHR
O. oxyphylla, 2n = 16 [13]
1. Забайкальский край, окр. оз. Ножий (5)	50°47′24″; 114°47′24″	OXY1
2. Республика Бурятия, окр. с. Новоселенгинск (16)	51°4′12″; 106°36′0″	OXY2
3. Республика Бурятия, окр. с. Комсомольское (8)	52°28′48″; 111°5′24″	OXY3
4. Монголия, Булганский аймак, окр. сомона Рашаант (5)	47°24′36″; 103°39′36″	OXY4
5. Республика Бурятия, окр. с. Малый Куналей (10)	50°36′36″; 107°49′48″	OXY5
6. Республика Бурятия, окр. с. Монды (10)	51°41′24″; 100°54′0″	OXY6
7. Забайкальский край, окр. с. Домна (11)	51°49′48″; 113°5′24″	OXY7
8. Иркутская обл., окр. c. Узуры (10)	53°49′48″; 107°5′24″	OXY8
O. pumila, 2n = 16 [13]
1. Республика Алтай, Чуйская степь (1)	49°30′0″; 88°19′48″	PUM
O. reverdattoi, 2n = 16 [13]
1. Республика Хакасия, окр. с. Весеннее (1)	54°34′48″; 90°40′48″	REVER1
2. Республика Хакасия, окр. с. Борец (1)	54°28′12″; 90°21′36″	REVER2
O. selengensis, 2n = 32 [13]
1. Республика Бурятия, окр. с. Унэгэтэй (18)	52°10′12″; 108°36′0″	SEL
O. tompudae, 2n – нет данных
1. Республика Бурятия, окр. с. Майск (8)	54°36′0″; 110°46′48″	TOMP
O. turczaninovii, 2n = 16, 32 [13, 18]
1. Республика Бурятия, окр. с. Дырестуй (5)	50°38′24″; 106°0′36″	TURCZ1
2. Республика Бурятия, окр. с. Удинск (9)	52°7′12″; 109°9′0″	TURCZ2
Подсекция Salinae Jurtz.
O. mongolica, 2n – нет данных
1. Республика Тува, западный берег оз. Хадан (1)	51°19′12″; 94°28′48″	MONG
O. prostrata, 2n – нет данных
1. Забайкальский край, окр. оз. Зун Торей (12)	50°7′48″; 115°42′36″	PROST1
2. Забайкальский край, окр. оз. Барун Торей (10)	50°0′0″; 115°43′12″	PROST2
3. Забайкальский край, окр. оз. Кункур (8)	50°42′36″; 114°53′24″	PROST3
O. stukovii, 2n = 16 [19]
1. Забайкальский край, окр. оз. Ножий (4)	50°48′36″; 114°50′24″	STUK1
2. Забайкальский край, окр. оз. Кункур (10)	50°42′36″; 114°53′24″	STUK2
Подсекция Lanatae Jurtz.
O. lanata, 2n = 16 [13]
1. Республика Бурятия, окр. с. Унэгэтэй (20)	52°10′12″; 108°36′0″	LAN1
2. Республика Бурятия, окр. с. Уржил (15)	54°3′36″; 110°21′36″	LAN2
3. Монголия, Центральный аймак, окр. сомона Аргалант (5)	47°49′48″; 105°52′48″	LAN3
4. Иркутская область, о-в Ольхон, Нюргонская бухта (10)	53°16′48″; 107°34′48″	LAN4
5. Республика Бурятия, окр. с. Тунка (11)	51°44′24″; 102°27′36″	LAN5
Подсекция Myriophyllae Jurtz.
O. myriophylla, 2n = 16 [13]
1. Забайкальский край, окр. с. Цугол (5)	51°1′12″; 115°36′0″	MYR1
Вид, число хромосом (ссылка), место произрастания (число образцов)	Координаты с.ш.; в. д.	Код популяции
2. Республика Бурятия, окр. с. Удинск (21)	52°7′12″; 109°9′0″	MYR2
3. Республика Бурятия, окр. с. Комсомольское (8)	52°28′48″; 11°5′24″	MYR3
4. Республика Бурятия, окр. с. Мухор-Кондуй (6)	52°29′24″; 113°17′24″	MYR4
5. Республика Бурятия, окр. с. Бичура (8)	50°37′48″; 107°40′12″	MYR5
6. Забайкальский край, окр. с. Соктуй-Милозан (6)	50°37′48″; 117°40′12″	MYR6
Подсекция Gobicola (Bunge) Malysch.
O. gracillima, 2n = 16 [65]
1. Монголия, Центральный аймак, окр. сомона Аргалант (5)	47°49′48″; 105°52′48″	GRAC
Арктические виды
Подсекция Inaequiseptatae Jurtz.
O. scheludjakovae, 2n = 16, 32, 48 [13]
1. Магаданская обл., дорога на пос. Меренга. MHA* (1)	62°3′36″; 156°4′48″	SCHEL1
2. Магаданская обл., г. Замковая. MAG* (1)	63°21′0″; 152°37′48″	SCHEL2
3. Якутия, г. Якутск, Ботсад СВФУ (1)	62°0′36″; 129°42′0″	SCHEL3
O. schmorgunoviae, 2n = 48 [13]
1. Магаданская обл., 70 км ниже Сеймчана, левый берег Колымы. MAG* (1)	62°37′48″; 151°7′48″	SCHMOR
O. sverdrupii, 2n = 48 [13]
1. Западная Чукотка, о-в Айон, р. Утатгыр. LE* (1)	69°53′24″; 168°1′12″	SVERD
O. wrangelii, 2n = 64 [13]
1. Магаданская область, окр. залива Крагина. MAG* (1)	69°47′24″; 174°46′12″	WRANG1
2. Чукотский автономный округ, о. Врангеля, бух. Сомнительная. MAG* (2)	71°6′0″; –179°37′12″	WRANG2
3. Чукотский автономный округ, о. Врангеля, р. Гусиная. MAG* (1)	70°56′24″; –179°37′12″	WRANG3
Подсекция Uniflorae Jurtz.
O. putoranica, 2n = 16 [13]
1. Юго-западный Таймыр, плато Путорана, окр. оз. Аян. MW* (1)	69°20′24″; 93°33′36″	PUTOR

Примечание. Жирным шрифтом выделены популяции, изученные в настоящем исследовании.* Акроним гербария: LE – Гербарий высших растений БИН РАН, Санкт-Петербург; MAG – Гербарий ИБПС ДВО РАН, Магадан; MHA – Гербарий ГБС РАН, Москва; MW – Гербарий МГУ, Москва.

 

Виды O. stukovii и О. tompudae являются редкими видами с узкой экологической приуроченностью и занесены в “Красную книгу Забайкальского края” (2017), последний вид, а также O. bargusinensis и O. oxyphylloides являются эндемиками Байкальской Сибири и занесены в “Красную книгу Иркутской области” (2020). O. lanata имеет довольно обширный, но дизъюнктивный ареал, вид экологически приурочен к песчаным местообитаниям, разрушение которых несет угрозу существованию популяций, поэтому он включен в “Красную книгу Забайкальского края” (2017).

Для изучения генетической изменчивости, популяционной структуры, дивергенции видов и филогенетических связей широко используют молекулярные маркеры ядерного и хлоропластного геномов. Реконструкция филогенетических отношений видов Oxytropis, среди которых были виды секции Verticillares, по данным секвенирования ITS региона (ITS1–5.8S рРНК–ITS2) рибосомного оперона ядерной ДНК (рДНК) [20, 21] и ITS рДНК + trnL–trnF хлоропластной ДНК (хпДНК) [4] показала, что взаимоотношения видов даже на уровне секций остались неразрешенными. Проведенные нами ранее исследования видов рода Oxytropis с использованием межгенных спейсеров (intergenic spacer, IGS) psbA–trnH + trnL–trnF + trnS–trnG хпДНК показали, что южно-сибирские виды секции Verticillares формируют в сети гаплотипов обособленную монофилетическую группу [22]. Для ряда видов секции Verticillares степной флоры Байкальской Сибири [23] получены данные о степени дивергенции их хлоропластных геномов. Кроме того, достаточно подробно изучены генетическое разнообразие и структура популяций лекарственных видов O. lanata, O. myriophylla и O. oxyphylla Байкальской Сибири [24].

Настоящее исследование посвящено изучению генетического разнообразия и уточнению филогенетических отношений видов секции Verticillares в целом. Для этого дополнительно собран большой материал для разных популяций и видов, произрастающих в Байкальской Сибири, также в анализ включены арктические виды секции из подсекций Inaequiseptatae Jurtz. и Uniflorae Jurtz. На основе ранее полученных данных [23, 25] из анализа исключен O. interposita, так как была показана существенная обособленность хлоропластного генома этого вида от видов секции Verticillares и генетическая близость O. interposita к видам секции Polyadena [25]. Цель настоящего исследования – изучить генетическое разнообразие видов Oxytropis секции Verticillares в центре происхождения секции и провести реконструкцию филогенетических связей на основе анализа нуклеотидного полиморфизма IGS psbA–trnH + trnL–trnF + trnS–trnG хпДНК и ITS рДНК.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Материалом служили 327 растений из 45 природных местонахождений 19 видов семи подсекций секции Verticillares (табл. 1, рис. 1). Виды Южной Сибири и прилегающих территорий: подсекция Oxyphylliformes Jurtz. – O. bargusinensis (30 образцов), O. ochrantha (5), O. oxyphylla (75), O. pumila (1), O. reverdattoi (2), O. selengensis (18), O. tompudae (8), O. turczaninovii (14); подсекция Salinae Jurtz. – O. mongolica (1), O. prostrata (30), O. stukovii (14); подсекция Lanatae Jurtz. – O. lanata (61); подсекция Myriophyllae Jurtz. – O. myriophylla (54); подсекция Gobicola (Bunge) Malysch. – O. gracillima (5); арктические виды: подсекция Inaequiseptatae Jurtz. – O. scheludjakovae (3), O. schmorgunoviae (1), O. sverdrupii (1), O. wrangelii (4); подсекция Uniflorae Jurtz. – O. putoranica (1). Ряд популяций некоторых видов были исследованы нами ранее [22, 23]. Названия видов и подсекций приведены согласно обработке Л.И. Малышева [10].

 

Рис. 1. Карта с указанием мест сбора растений видов Oxytropis секции Verticillares из 45 природных мест произрастания. Коды популяций см. в табл. 1. Ареалы исследованных видов приведены в [66].

 

Методы выделения ДНК, амплификации и секвенирования IGS psbA–trnH, trnL–trnF и trnS–trnG приведены в наших предыдущих работах [26, 27]. Регион ITS рДНК амплифицирован с праймерами ITS1 и ITS4 в реакционных условиях и температурном режиме, приведенных в работе [28]. Нуклеотидные последовательности прямых и обратных цепей определяли на генетическом анализаторе ABI 3500 (Applied Biosystems, USA) в ЦКП “Биотехнология и генетическая инженерия” ФНЦ Биоразнообразия ДВО РАН. Последовательности ДНК каждого региона собирали и редактировали с помощью пакета программ Staden Package v1.5 [29], затем выравнивали в SeaView v4.7 [30] и объединяли в DnaSP v. 5.0 [31]. Матрицу объединенных последовательностей трех регионов хпДНК использовали для расчета числа гаплотипов, гаплотипического (h) и нуклеотидного (π) разнообразия (для популяций с числом образцов пять и более) в программе Arlequin v 3.5 [32]. Генеалогические сети гаплотипов строили в программе Network v5.0 [33] методом медианного соединения (Median-Joining, MJ), кодируя каждую делецию/вставку, независимо от ее размера, как одно мутационное событие. В качестве внешней группы использовали полученные нами ранее для O. glabra (Lam.) DC. секции Mesogaea Bunge подрода Phacoxytropis Bunge [26, 34] нуклеотидные последовательности psbA–trnH, trnL–trnF, trnS–trnG хпДНК (номера доступа в GenBank LT856572, LT856585, LT856598 соответственно) и ITS рДНК (LR898464).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Для 151 образца популяций видов O. ochrantha (OCHR), O. oxyphylla (OXY5–OXY8), O. reverdattoi (REVER1, REVER2), O. turczaninovii (TURCZ1, TURCZ2), O. prostrata (PROST1–PROST3), O. stukovii (STUK2), O. lanata (LAN4, LAN5), O. myriophylla (MYR4–MYR6), O. scheludjakovae (SCHEL2, SCHEL3), O. wrangelii (WRANG1–WRANG3) и O. putoranica (PUTOR) получены нуклеотидные последовательности IGS psbA–trnH, trnL–trnF и trnS–trnG хпДНК. В объединенную матрицу трех регионов были добавлены последовательности ранее выявленных гаплотипов (хлоротипов) видов секции Verticillares [22, 23]; длина объединенной матрицы после выравнивания составила 2546 сайтов. Обнаружено 46 полиморфных сайтов, из них 18 были информативны согласно методу максимальной экономии и 28 единичные. Выявлено 137 хлоротипов, из них 54 были новыми, последовательности которых депонированы в DDBJ/ENA/Genbank-INSDC (табл. 2). Из 19 исследуемых видов только три имеют видоспецифические нуклеотидные замены и вставки: O. lanata – A в позиции 1223 общей матрицы (IGS trnL–trnF) и C в позиции 2228 (trnS–trnG); O. ochrantha – вставка пяти нуклеотидов (GTATT) в позиции 418–422 (psbA–trnH); O. wrangelii – вставка девяти нуклеотидов (GAAGAAAAT) в позиции 349–357 (psbA–trnH).

 

Таблица 2. Генетическое разнообразие популяций видов Oxytropis секции Verticillares и регистрационные номера нуклеотидных последовательностей psbA–trnH, trnL–trnF и trnS–trnG хпДНК в DDBJ/ENA/Genbank-INSDC

Код популяции (ссылка)	Генетическое разнообразие		Номер доступа в DDBJ/ENA/Genbank-INSDC
	Гаплотипи- ческое (SD)	Нуклеотид- ное (SD)	psbA–trnH	trnL–trnF	trnS–trnG
BARKUR [34]	0.762 (0.096)	0.0011 (0.0007)	LT856473–LT856488	LT856506–LT856521	LT856539–LT856554
BARBAR [34]	0.895 (0.070)	0.0016 (0.0009)
OCHR	0.700 (0.218)	0.0007 (0.0005)	OQ622432–Q622434	OQ604977–OQ604979	OQ605014–OQ605016
OXY1 [23]	0.900 (0.161)	0.0007 (0.0005)	LT994867–LT994891; OQ622410–OQ622431	LT994921–LT994945; OQ604955–OQ604976	LT996010–LT996034; OQ604992–OQ605013
OXY2 [23]	0.958 (0.036)	0.0023 (0.0013)
OXY3 [23]	0.964 (0.077)	0.0045 (0.0026)
OXY4 [23]	1.000 (0.177)	0.0042 (0.0029)
OXY5	0.956 (0.059)	0.0020 (0.0012)
OXY6	0.533 (0.180)	0.0005 (0.0004)
OXY7	0.800 (0.114)	0.0006 (0.0005)
OXY8	0.978 (0.054)	0.0035 (0.0020)
PUM [23]	–	–	MH174939	LT996251	LT996252
REVER1	–	–	OQ622459; OQ622460	OQ604909; OQ604910	OQ604938; OQ604939
REVER2	–	–
SEL [23]	0.634 (0.127)	0.0009 (0.0006)	MH174937; LT996052–LT996057	LT996045–LT996051	LT996038–LT996044
TOMP [34]	0.893 (0.111)	0.0026 (0.0016)	LT856566–LT856571	LT856579–LT856584	LT856592–LT856597
TURCZ1	0.700 (0.218)	0.0003 (0.0003)	OQ622437–OQ622441	OQ604887–OQ604891	OQ604916–OQ604920
TURCZ2	0.583 (0.183)	0.0006 (0.0005)
MONG [22]	–	–	LN898501	LN898613	LN898625
PROST1	0.894 (0.063)	0.0014 (0.0009)	OQ622442–OQ622458	OQ604892–OQ604908	OQ604921–OQ604937
PROST2	0.956 (0.059)	0.0020 (0.0012)
PROST3	0.964 (0.077)	0.0010 (0.0007)
STUK1 [23]	0.833 (0.222)	0.0005 (0.0005)	LT994892–LT994894	LT994946–LT994948	LT996035–LT996037
STUK2	0.711 (0.117)	0.0004 (0.0003)
LAN1 [23]	0.895 (0.051)	0.0010 (0.0006)	LT994841–LT994858; OQ622400–OQ622402	LT994895–LT994912; OQ604945–OQ604947	LT994949–LT994966; OQ604982–OQ604984
LAN2 [23]	0.895 (0.052)	0.0010 (0.0006)
LAN3 [23]	0.900 (0.161)	0.0017 (0.0012)
LAN4	0.378 (0.181)	0.0003 (0.0002)
LAN5	0.545 (0.072)	0.0029 (0.0017)
MYR1 [23]	0.700 (0.218)	0.0003 (0.0003)	LT994859–LT994866; OQ622403–OQ622409	LT994913–LT994920; OQ604948–OQ604954	LT996002–LT996009; OQ604985–OQ604991
MYR2 [23]	0.767 (0.057)	0.0007 (0.0005)
MYR3 [23]	0.821 (0.101)	0.0008 (0.0005)
MYR4	0.867 (0.129)	0.0005 (0.0004)
MYR5	0.857 (0.108)	0.0014 (0.0009)
MYR6	0.733 (0.155)	0.0006 (0.0005)
GRAC [23]	1.000 (0.126)	0.0042 (0.0027)	MH174938, LT996058–LT996061	LT996062–LT996066	LT996067–LT996071
SCHEL1 [22]	–	–	LN898574; OQ622437; OQ622438	LN898536; OQ604980; OQ604981	LN898648; OQ605017; OQ605018
SCHEL2	–	–
SCHEL3	–	–
SCHMOR	–	–	OQ622461	OQ604911	OQ604940
SVERD [22]	–	–	LN898508	LN898620	LN898632
WRANG1	–	–	OQ622463–OQ622465	OQ604913–OQ604915	OQ604942–OQ604944
WRANG2	–	–
WRANG3	–	–
PUTOR	–	–	OQ622462	OQ604912	OQ604941

Примечание. SD – стандартное отклонение. Жирным шрифтом выделены популяции, данные о генетическом разнообразии и номера доступа последовательностей, полученные в настоящем исследовании. (–) – расчет параметров генетического разнообразия не производился в связи с малой выборкой популяции (менее пяти образцов).

 

В табл. 2 представлены данные о генетическом разнообразии 32 популяций 11 видов секции Verticillares. Высокие значения гаплотипического разнообразия (от 0.700 до 1.000) обнаружены в 27 популяциях (84.4%), а низкие значения нуклеотидного разнообразия (от 0.0003 до 0.0029) – в 28 популяциях (87.5%). Сочетание высокого гаплотипического разнообразия и среднего нуклеотидного разнообразия выявлено в популяциях OXY3, OXY4, OXY8, GRAC, а среднего гаплотипического и низкого нуклеотидного разнообразия в популяциях OXY6, SEL, TURCZ2, LAN5 (по 12.5% соответственно). Только популяция LAN4 O. lanata с о-ва Ольхон Иркутской области характеризуется низким гаплотипическим разнообразием (h = 0.378). Таким образом, большинство изученных популяций (23 популяции, 71.9%) видов секции Verticillares характеризуются высоким уровнем гаплотипического и низким уровнем нуклеотидного разнообразия.

Для выявления генеалогических связей между хлоротипами в объединенную матрицу были добавлены последовательности O. glabra (LT856572, LT856585, LT856598) в качестве внешней группы и удален полиморфизм длин моно- и динуклеотидных повторов. Выявлено 55 хлоротипов (H1–H55), из них только два (H14 и H36) были общими для нескольких видов: хлоротип H14 обнаружен у семи видов (O. oxyphylla, O. selengensis, O. stukovii, O. bargusinensis, O. reverdattoi, O. turczaninovii и O. prostrata), а H36 – у двух (O. bargusinensis и O. tompudae). Отношения между хлоротипами показаны на рис. 2,а. Все хлоротипы 19 видов секции Verticillares связаны в единую сеть, в которой можно выделить три гаплогруппы (I, II, III), каждая из которых содержит “звездчатую” структуру с одним из хлоротипов в центре. Гаплогруппа I занимает центральное положение в сети, а гаплогруппы II и III – терминальные. Гаплогруппу I образуют хлоротипы четко обособленных видов O. ochrantha, O. mongolica, O. lanata, O. gracillima и O. myriophylla с хлоротипом H11 последнего в центре. Кроме того, хлоротип H12 O. myriophylla связан через много мутационных шагов с хлоротипом O. glabra. Гаплогруппа II включает хлоротипы близкородственных видов O. bargusinensis, O. oxyphylla, O. pumila, O. reverdattoi, O. selengensis, O. tompudae, O. turczaninovii, O. prostrata и O. stukovii с общим для семи видов хлоротипом H14 в центре. Гаплогруппа III объединяет хлоротип H29 O. oxyphylla и все хлоротипы арктических видов: O. scheludjakovae, O. schmorgunoviae, O. sverdrupii, O. putoranica и O. wrangelii, которые произошли от центрального гипотетического (вымершего, либо не выявленного в данной выборке) хлоротипа (рис. 2,а). В гаплогруппах I и II выявлены альтернативные связи (петлевые структуры) между хлоротипами, что не позволяет однозначно установить взаимоотношения между популяциями каждого из видов. Кроме того, в гаплогруппах I и II, кроме O. mongolica, соседние хлоротипы связаны в основном, одним–двумя мутационными переходами, в то время как в гаплогруппе III некоторые хлоротипы удалены друг от друга на 4–5 мутационных шагов (рис. 2,а). Хлоротипы O. oxyphylla обнаружены в двух гаплогруппах: H14–H28 в составе гаплогруппы II и хлоротип H29 популяции OXY8 (9 образцов из 10 исследуемых) в гаплогруппе III, что указывает на существование двух филетических линий. Четкой географической закономерности в распределении хлоротипов в гаплогруппах не обнаружено, за исключением обособленной группы хлоротипов арктических видов.

 

Рис. 2. Генеалогические связи гаплотипов видов Oxytropis секции Verticillares, построенные с помощью MJ-метода: а – генеалогическая сеть хлоротипов хпДНК (H1–H55); б – генеалогическая сеть риботипов ITS рДНК (RH1–RH17). Размер окружностей отражает частоту встречаемости хлоро- и риботипов, маленькие черные кружки – гипотетические хлоро- и риботипы, поперечные тонкие пересекающие линии на ветвях – мутационные события, толстые черные пересекающие линии – индели. Пунктирная линия разделяет сеть хлоротипов на гаплогруппы I, II, III. Мутации для O. glabra, используемого в качестве внешней группы, не указаны и не рассматриваются.

 

Нуклеотидные последовательности ITS рДНК 137 образцов, представляющие все выявленные в настоящем исследовании хлоротипы хпДНК всех исследуемых видов Oxytropis, кроме O. pumila – в связи с отсутствием материала, характеризуются одинаковой длиной (603 пн) и низкой/средней нуклеотидной изменчивостью. Размеры последовательностей ITS1, гена 5.8S рДНК и ITS2 составили 227, 164 и 212 пн соответственно. Из 603 сайтов 20 были вариабельными, из них 17 информативны согласно методу максимальной экономии: восемь замен (позиции 28, 73, 119, 122, 166, 175, 178, 223) в ITS1 и девять (позиции 405, 415, 427, 458, 485, 531, 538, 548, 549) в ITS2. В 137 последовательностях выявлено 17 риботипов (RH1–RH17), последовательности которых депонированы в DDBJ/ENA/Genbank-INSDC (табл. 3). В сети генеалогических связей риботипов (рис. 2,б) можно выделить хорошо выраженную “звездчатую” структуру с риботипом RH3 в центре, который является общим для шести видов Южной Сибири: O. lanata, O. oxyphylla, O. selengensis, O. turczaninovii, O. tompudae и O. stukovii. Кроме того, общие риботипы имеют виды: O. lanata и O. bargusinensis (RH1); O. ochrantha, O. stukovii и O. oxyphylla (RH2); O. myriophylla и O. oxyphylla (RH4). Все арктические виды секции Verticillares имеют индивидуальные риботипы (рис. 2,б).

 

Таблица 3. Риботипы ITS рДНК видов Oxytropis секции Verticillares и регистрационные номера нуклеотидных последовательностей в DDBJ/ENA/Genbank-INSDC

Вид	Риботип	Номер доступа в DDBJ/ENA/Genbank-INSDC
O. bargusinensis	RH1	OQ625437
O. ochrantha	RH2	OQ625441
O. oxyphylla	RH2, RH3, RH4, RH5	OQ625442–OQ625445
O. reverdattoi	RH6	OQ625452
O. selengensis	RH3	OQ625448
O. tompudae	RH3	OQ625449
O. turczaninovii	RH3	OQ625450
O. mongolica	RH7	OQ625453
O. prostrata	RH8, RH9	OQ625454, OQ625455
O. stukovii	RH2, RH3	OQ625446, OQ625447
O. lanata	RH1, RH3, RH10	OQ625438–OQ625440
O. myriophylla	RH4	OQ625451
O. gracillima	RH11	OQ625456
O. scheludjakovae	RH12, RH13	OQ625457, OQ625458
O. schmorgunoviae	RH14	OQ625459
O. sverdrupii	RH15	OQ625460
O. wrangelii	RH16	OQ625461
O. putoranica	RH17	OQ625462

 

ОБСУЖДЕНИЕ

Секция Verticillares представляет собой довольно четко обособленную группу видов рода Oxytropis. Она предположительно появилась на основе макромутанта, который оказался перспективным и дал начало новым таксонам [3]. Формирование новых видов происходило в регионе, рельеф которого характеризуется многообразием форм, включающих предгорные депрессии, плоские нагорья, горные хребты и межгорные котловины, флора которых образует “степные острова”. Наличие гетерогенного рельефа и различных климатических условий послужили основой для эволюционных преобразований видов этой группы, их диверсификации и возникновению сложных взаимоотношений, что и было показано ранее при изучении морфологического разнообразия видов секции Verticillares [9, 10].

Полученные в настоящей работе результаты анализа видов секции Verticillares по данным хпДНК отражают высокий уровень разнообразия видов в очаге формирования секции и сложную картину их филогенетических связей. Так, из 32 изученных популяций нет ни одной мономорфной популяции. Высокополиморфными являются популяции как довольно распространенных видов (O. oxyphylla и O. lanata), так и узколокальных эндемиков (O. bargusinensis и О. tompudae). Большинство изученных популяций (84.4%), кроме изолированной островной популяции LAN4 O. lanata, характеризуются высоким уровнем гаплотипического разнообразия (табл. 2), как и популяции видов Oxytropis секций Polyadena [25] и Xerobia [35] Байкальской Сибири (максимальные величины h = 0.911 и h = 1.000 соответственно). Нуклеотидное разнообразие в популяциях видов O. ochrantha и O. myriophylla, расположенных ближе к центру происхождения секции (Южная Сибирь), составило 0.0007 и 0.0003–0.0014 соответственно (табл. 2), в то время как в популяциях этих же видов, расположенных в Северном Китае (≈ 40–41° с. ш.), но южнее исследованных нами территорий, оказалось существенно ниже (0.000093 и 0.000095 соответственно) [36]. В целом невысокий уровень нуклеотидного разнообразия согласуется с низкой скоростью мутаций в хлоропластном геноме для рода Oxytropis, которая составляет 8.9 × 10^–10 замен на сайт в год [37].

Сочетание высокого уровня гаплотипического и низкого уровня нуклеотидного разнообразия для большинства изученных популяций видов Oxytropis секции Verticillares характерно и для других ранее исследованных видов Oxytropis Южной Сибири [38] и для O. diversifolia (h = 0.880 ± 0.074; π = 0.00061 ± 0.00020) из Внутренней Монголии (Китай) [39]. Такое сочетание предполагает быстрый рост популяции от небольшого числа основателей, при этом временной интервал должен быть достаточным для восстановления гаплотипической изменчивости посредством мутаций, но недостаточным для накопления значительных нуклеотидных различий в последовательностях ДНК [40, 41].

На сложный характер филогенетических взаимоотношений изученных видов секции Verticillares указывает распределение хлоротипов в генеалогической сети (рис. 2,а). Хлоротипы пяти видов из пяти подсекций: O. ochrantha подсекции Oxyphylliformes, O. mongolica подсекции Salinae, O. gracillima подсекции Gobicola, O. myriophylla и O. lanata монотипных подсекций Myriophyllae и Lanatae соответственно, группируются в гаплогруппе I в соответствии с видовой принадлежностью, даже в случае совместного произрастания популяций видов O. myriophylla и O. lanata в одних и тех же местообитаниях с растениями видов гаплогруппы II (рис. 1; рис. 2,а). Ранее [23] была показана высокая степень генетической дифференциации O. lanata, O. myriophylla, O. gracillima и O. mongolica от остальных видов секции Verticillares. Высокие генетические дистанции между каждым из вышеперечисленных видов и другими видами секции, а также выявленные в настоящей работе видоспецифические нуклеотидные замены и вставки у O. lanata и O. ochrantha указывают на существенную дивергенцию их хлоропластных геномов. В основе такой дивергенции видов, произрастающих в зоне симпатрии, могут быть различные причины, но наиболее важной из них в данном случае является, по-видимому, экологическая специализация видов.

Б. А. Юрцев [9], обсуждая пути морфологической эволюции видов секции Verticillares, предполагал, что в основе эволюционных преобразований лежит приспособление к различным условиям обитания – к произрастанию в условиях высокогорий, на засоленных и щебнистых субстратах, а также к освоению песчаных субстратов. То, что экологическая дифференциация способствует генетической дивергенции, было неоднократно показано для ряда видов растений, обитателей сложных гетерогенных ландшафтов [42–47]. В ряде случаев генетическая дивергенция связана именно с субстратом [42, 45], как было выявлено, в том числе, и для представителей редких видов Astragalus – родственной группы для рода Oxytropis, произрастающих в межгорном регионе западной части Северной Америки, диверсификация которых была обусловлена взаимодействием особенностей демографии и эдафических факторов [44].

У O. myriophylla хлоротипы Н11 и Н12 являются, вероятно, предковыми для других видов секции, так как один из них занимает центральное положение в сети, а другой тесно связан с внешней группой. У этого вида более широкая экологическая амплитуда, чем у остальных видов гаплогруппы I, он встречается в каменистых степях, на степных склонах, в сосновых и березовых лесах, на песчаных участках [1, 13, 14], тогда как остальные виды гаплогруппы I – O. ochrantha, O. mongolica, O. gracillima и O. lanata приурочены к песчаным участкам степей и прибрежным пескам рек и озер, при этом O. lanata наиболее узкоспециализированный вид, псаммофит [1, 9, 13, 14]. Узкая субстратная специфичность была отмечена ранее для видов Oxytropis, в частности для видов секции Arctobia: растения O. czukotica Jurtz. ацидофилы и обитают на кислых горных породах, O. gorodkovii Jurtz. – кальцефилы и характерны для карбонатных пород [48]. Несмотря на их морфологическую близость (оба вида входят в комплекс O. nigrescens s. l. [48]), виды показали четкую генетическую обособленность по данным изменчивости хлоропластных и ядерных маркеров [49]. Таким образом, узкая специализация к обедненным песчаным почвам могла внести определенный вклад и в формирование обособленных филетических линий видов секции Verticillares, хлоротипы которых составляют гаплогруппу I в генеалогической сети.

Ядро гаплогруппы II (рис. 2,а) составляет самый распространенный хлоротип Н14, что указывает на общее происхождение образующих ее видов. С наибольшей частотой Н14 встречается в популяциях O. oxyphylla. Этот вид относится к числу древних малоспециализированных видов секции [8] и является типовым для самой крупной и древней в пределах секции Verticillares подсекции Oxyphylliformes [9, 17]. Кроме этого, H14 является общим для O. stukovii, O. prostrata и ряда видов, которые составляют цикл O. oxyphylla s. ampliss. (O. reverdattoi, O. selengensis, O. turczaninovii и O. bargusinensis, последний у Б. А. Юрцева [9, 17] приведен как “еще не описанная баргузинская раса”). К циклу O. oxyphylla s. ampliss. относится и O. tompudae, имеющий общий хлоротип Н36 с O. bargusinensis, а также два хлоротипа, образующих петлевую структуру с хлоротипами O. oxyphylla (рис. 2,а). Такая “звездообразная” топология предполагает быстрый поток генов в популяциях небольшого эффективного размера, которые не были разделены древними барьерами и испытали быстрое и недавнее расширение [40]. Полученные нами ранее демографические данные для некоторых популяций O. oxyphylla [24] свидетельствуют о возможной недавней демографической экспансии вида. Сочетание высокого уровня гаплотипического и низкого уровня нуклеотидного разнообразия, характерное для всех популяций видов секции, является также косвенным указанием на относительно недавнее и быстрое демографическое расширение (табл. 2).

Наличие общих хлоротипов у разных видов, обнаруженное только в гаплогруппе II, может быть обусловлено несколькими причинами, среди которых основными принято считать: 1) сохранение полиморфизма предковой формы; 2) неполное расхождение генеалогических линий (incomplete lineage sorting, ILS) во время и после видообразования; 3) интрогрессивная гибридизация между близкими видами [46, 50–55]. В ряде случаев наблюдается взаимное влияние этих факторов. Интрогрессия чаще всего выявляется в зоне симпатрии, в совместно расположенных популяциях разных видов. Отсутствие четкой географической закономерности в распределении хлоротипов в гаплогруппе II свидетельствует о неполной сортировке генеалогических линий [46, 54]. Это вполне вероятно, так как с учетом предполагаемого времени образования секции Verticillares около 2.5 млн лет назад [8] прошло недостаточно времени для полной дивергенции пластидных геномов видов цикла O. oxyphylla s. ampliss. Кроме того, наличие в сети внутреннего гаплотипа с множественными мутационными связями, в настоящей работе это Н14 с 13-ю связями, высокой частотой и широким географическим распространением свидетельствует о присутствии анцестрального полиморфизма ([55] и ссылки в этой работе). При изучении закономерностей распространения этой группы видов было отмечено, что все они имеют узкие разобщенные ареалы, приуроченные к отдельным участкам горных территорий Южной Сибири [56], и являются потомками общего предкового вида, имевшего в криофильных ландшафтах миоцен–плиоцена сплошное зональное распространение [7]. Такая обширная экспансия могла привести к широкому закреплению предкового полиморфизма, прежде чем эти виды подверглись морфологической диверсификации. В настоящее время они существуют в форме небольших изолированных популяций [56]. Поэтому высока вероятность того, что наличие общего хлоротипа у нескольких видов секции связано в большей степени с сохранением предкового полиморфизма, а не с текущим обменом генами.

В то же время нельзя исключать и влияние гибридизации на эволюционные процессы у видов гаплогруппы II. Интрогрессия и гибридизация видов рода Oxytropis, включая виды секции Verticillares, были описаны ранее [9, 10, 12–14, 17]. Так, было указано на гибридное происхождение O. bargusinensis, O. prostrata и O. tompudae, а также на способность O. oxyphylla и O. lanata к гибридизации. Вероятно, что и появление полиплоидов в подсекции Oxyphylliformes (O. selengensis и кариологическая раса O. turczaninovii с 2n = 32) является результатом гибридизации. Поэтому можно предположить, что как гибридизация, так и общий полиморфизм предковой формы могли играть важную роль в формировании эволюционных связей видов цикла O. oxyphylla s. ampliss., наблюдаемых в настоящее время (рис. 2,а). Таким образом, картина филогенетических связей хлоротипов видов в гаплогруппе II указывает на сложные процессы видообразования и последующей диверсификации видов цикла O. oxyphylla s. ampliss., а также O. stukovii и O. prostrata.

Подобная картина филогенетических связей, возникающая при взаимном влиянии анцестрального полиморфизма и гибридизации, и наблюдаемый при этом даже у узколокальных эндемиков высокий уровень разнообразия (как у O. bargusinensis и О. tompudae в настоящей работе) – все это было неоднократно представлено для групп близкородственных видов из различных топографически гетерогенных регионов, которые, как правило, являются очагами биоразнообразия. Например, для видов Centaurea (горы континентальной Греции) [50], трех видов альпийского дуба (регион Восточные Гималаи и горы Хэндуань) [51], для видов Spiraea (Цинхай-Тибетское нагорье) [52], для видов Acanthophyllum (Ирано-Туранская флористическая область) [53] и для изученных нами ранее видов Oxytropis секции Xerobia (Южная Сибирь и прилегающие территории) [35], из того же региона, что и виды секции Verticillares. Эта область (территория возникновения и основного распространения видов секции Verticillares) также практически совпадает с одним из важнейших узлов флористического разнообразия – это так называемый Селенгинско-Даурский узел в Южной Сибири [57]. Очевидно, что O. oxyphylla, O. reverdattoi, O. selengensis, O. turczaninovii, O. bargusinensis, O. tompudae, O. stukovii, O. prostrata и O. pumila, хлоротипы которых образуют гаплогруппу II, имеют самостоятельный видовой статус, но генетически очень близки друг к другу, что свидетельствует об относительной молодости этой группы и активно текущих микроэволюционных процессах в центре образования секции.

Хлоротипы пяти арктических видов, которые являются эндемиками с узкой экологической амплитудой: O. scheludjakovae, O. schmorgunoviae, O. sverdrupii и O. wrangelii подсекции Inaequiseptatae и O. putoranica подсекции Uniflorae, образуют гаплогруппу III (рис. 2,а). Два последних как редкие виды включены в “Красную книгу Чукотского автономного округа” (2008) и в “Красную книгу Красноярского края” (2022) соответственно; O. sverdrupii как узкоареальный эндемик, обитающий только на о-ве Айон, включен в “Красную книгу Российской Федерации” (2008). Эти виды пространственно изолированы от группы южно-сибирских видов секции, и их хлоротипы генетически обособлены как друг от друга, так и от хлоротипов остальных видов, что свидетельствует о независимой эволюции арктических таксонов с ограниченным потоком генов между ними. Исключением в этой гаплогруппе является хлоротип H29 O. oxyphylla, составляющий вторую филетическую линию, появление которой может быть вызвано конвергентной эволюцией. Из-за того, что анализ арктических видов выполнен на малом количестве гербарных образцов, сложно сделать какие-либо заключения по этой группе, но стоит отметить некоторые особенности. Ранее Б. А. Юрцев [48], характеризуя морфоэкологическую дифференциацию видов подсекции Inaequiseptatae, выделил морфологический и эволюционный ряд от O. schmorgunoviae (эндемик степных сообществ бассейна Колымы и Западной Чукотки) через O. sverdrupii (эндемик о-ва Айон, обитатель сухих тундр) к O. wrangelii (эндемик о-ва Врангеля и востока Чукотского п-ова, обитатель сухих и среднеувлажненных тундр). Направлением эволюции в этом ряду является освоение более влажных местообитаний одновременно с адаптацией к более холодному климату, при этом O. schmorgunoviae и O. sverdrupii – гексаплоиды (2n = 48), а у O. wrangelii число хромосом увеличивается до 2n = 64. В генеалогической сети (рис. 2,а) хлоротипы этих видов (H51 O. schmorgunoviae, H52 O. sverdrupii, H54 и H55 O. wrangelii) расположены в такой же последовательности от гипотетического центрального хлоротипа этой гаплогруппы. Возможно, что такое расположение хлоротипов отчасти обусловлено экологической специализацией этих видов, как и обособление хлоротипа H53 O. putoranica, эндемика плато Путорана и гор Бырранга на Таймыре, кальцефила, обитателя щебнистых горных тундр на обдуваемых участках и известняках [48]. Интересно расположение хлоротипов из трех популяций O. scheludjakovae, настолько генетически обособленных друг от друга, что количество мутационных шагов между их хлоротипами превышает таковое между хлоротипами некоторых видов секции (рис. 2,а). Вероятно, это может быть связано с аллопатрической дивергенцией в удаленных изолированных популяциях. У O. scheludjakovae было отмечено [13] наличие кариологических рас с числом хромосом 16, 32 и 48, однако эти данные получены для популяций, довольно удаленных от изученных нами, но можно допустить, что процессы полиплоидизации также оказали свое влияние на глубокую внутривидовую дивергенцию O. scheludjakovae. Анализ генеалогических связей хлоротипов видов Oxytropis [22] показал близость O. scheludjakovae и O. sverdrupii к видам секции Orobia, что согласуется с мнением Юрцева [48] о способности к гибридизации видов секции Orobia и подсекции Inaequiseptatae секции Verticillares. Возможно, что появление полиплоидных рас O. scheludjakovae происходило вследствие гибридизации. Таким образом, можно предположить, что эволюционные процессы в группе арктических видов, чьи хлоротипы объединены в гаплогруппе III, происходят на основе экологической специализации, аллопатрической дивергенции и гибридизации с образованием полиплоидных рас и видов, однако для обоснованных выводов нужны исследования на расширенной выборке популяций и видов этой группы.

В генеалогической сети риботипов (рис. 2,б), как и в сети хлоротипов, наблюдается “звездчатая” структура – свидетельство общей экспансии, в центре которой находится риботип RH3 с 11-ю мутационными связями. Это доминантный и потенциальный предковый риботип общий для 6 южно-сибирских таксонов, включая O. lanata, хлоротипы которого хорошо дивергированы от хлоротипов других видов гаплогруппы II (рис. 2,а). Такое “звездчатое” расположение риботипов, как было сказано ранее, обусловлено общим происхождением видов секции Verticillares, их относительно недавней дивергенцией, сохранением анцестрального полиморфизма и неполным расхождением филетических линий, а также гибридизацией между таксонами со слабыми репродуктивными барьерами в зоне симпатрии. Кроме того, “звездчатая” структура может указывать на быструю адаптивную радиацию входящих в нее таксонов. Ранее на основе ядерных и хлоропластных маркеров было установлено, что быстрая радиация характерна для рода Oxytropis [4], как и других родов сем. Fabaceae: Lupinus [58], Astragalus [59], Sophora [60], Indigofera [61] и др. Наличие общего риботипа также было показано нами для шести видов Oxytropis, относящихся к трем разным подродам Phacoxytropis, Tragacanthoxytropis и Oxytropis рода Oxytropis [26]. Риботипы арктических видов обособлены и не имеют общих риботипов с южно-сибирскими видами, что указывает на их относительно раннюю дивергенцию от этой группы.

В целом необходимо отметить, что количество выявленных хлоротипов (54) у 18 изученных видов секции Verticillares (O. pumila не учитываем из-за отсутствия риботипа) более чем в 3 раза превышает количество риботипов (17). Это характерно для видов Oxytropis других секций, например секция Orobia – 5 изученных видов, 39 хлоротипов и 6 риботипов [62], Arctobia – 9 видов, 55 хлоротипов и 10 риботипов [49], Xerobia – 7 видов, 69 хлоротипов и 2 риботипа [35]. Подобные различия также отмечены и у других видов растений [61, 63, 64]. Это несоответствие возникает, вероятно, в связи с уже упомянутыми процессами быстрой радиации и неполного расхождения филетических линий, а также из-за различных способов наследования хлоропластного и ядерного геномов (унипарентальное или бипарентальное наследование) и способов распространения (распространение только с помощью семян или с помощью пыльцы и семян). Наследуемый по одной родительской линии хлоропластный геном несет только половину эффективной численности популяции, по сравнению с ядерным геном ITS, который распространяется как через пыльцу, так и через семена, и поэтому процесс расхождения филетических линий у ядерной ДНК протекает дольше, чем у хлоропластной ДНК.

Проведенное на основе маркеров хлоропластного генома исследование видов секции Verticillares в очаге образования секции показало, что большинство изученных популяций характеризуются сочетанием высокого гаплотипического и низкого нуклеотидного разнообразия, что предполагает быстрый рост популяции от небольшого числа основателей. По характеру выявленных генеалогических связей между хлоротипами можно предположить наличие разных эволюционных путей для видов секции: 1) дивергенция хорошо генетически обособленных таксонов в зоне симпатрии предположительно на основе экологической специализации; 2) неполное расхождение филетических линий с сохранением предкового полиморфизма в сочетании с гибридизацией слабо дивергировавших таксонов; 3) аллопатрическая дивергенция и полиплоидизация. Полученные данные анализа маркеров хлоропластного и ядерного геномов свидетельствуют о быстрой адаптивной радиации видов секции Verticillares. Очевидно, что центр происхождения секции (Байкальская Сибирь и прилегающие районы Южной Сибири, Монголии и Китая) является в настоящее время центром активного видообразования и высокого генетического разнообразия. С учетом того, что секция Verticillares включает редкие, эндемичные и ценные лекарственные виды, настоящая работа может послужить основой для выявления центров генетического разнообразия, их сохранения и мониторинга состояния видов.

Авторы выражают благодарность И.Н. Поспелову и Е.Б. Поспеловой за предоставление образцов O. putoranica с п-ова Таймыр, М.В. Легченко за предоставление образцов из Гербария высших растений БИН РАН (LE), Санкт-Петербург, и М.Г. Хоревой за предоставление образцов из Гербария ИБПС ДВО РАН (MAG), Магадан.

Работа выполнена в рамках Государственного задания Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (тема 124012400285-7).

Настоящая статья не содержит каких-либо исследований с использованием в качестве объекта животных.

Настоящая статья не содержит каких-либо исследований с участием в качестве объекта людей.

Авторы заявляют, что у них нет конфликта интересов.

About the authors

A. B. Kholina

Federal Scientific Center of the East Asia Terrestrial Biodiversity, Far East Branch, Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: kholina@biosoil.ru
Russian Federation, Vladivostok, 690022

E. V. Artyukova

Federal Scientific Center of the East Asia Terrestrial Biodiversity, Far East Branch, Russian Academy of Sciences

Email: kholina@biosoil.ru
Russian Federation, Vladivostok, 690022

D. V. Sandanov

Institute of General and Experimental Biology, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences

Email: kholina@biosoil.ru
Russian Federation, Ulan-Ude, 670047

References

Supplementary files