Том 2, № 2 (2024)

В статье рассматривается вопрос о том, как сделать международное право более эффективным де-факто. Существует бесчисленное множество конвенций, посвященных защите прав человека, охране окружающей среды или, как в нашем случае, предотвращению коррупции. Главный тезис заключается в том, что юристы и политики могут сделать существующие договоры более эффективными, используя междисциплинарный подход. Он состоит в применении результатов эмпирических исследований других научных областей, включая поведенческую экономику, социологию и криминологию. Этот подход совместим с международным правом, в частности с правилами толкования, изложенными в Венской конвенции о праве международных договоров (далее — ВКПМД), посредством эволюционного толкования. Эффективная антикоррупционная политика должна быть адаптирована к условиям конкретного государства. Если один подход сработал в определенном государстве в конкретной ситуации, это не значит, что эта политика будет иметь такие же результаты везде. В данной статье представлены различные концепции политики по борьбе с коррупцией: рациональный выбор, поддержание я-концепции, теория принципала-агента и проблема коллективных действий. Эти концепции оцениваются через призму эмпирических исследований. Для иллюстрации этого подхода показано применение критерия «культура». Всвоих исследованиях Г. Хофстеде обнаружил различные культурные измерения: дистанция власти, индивидуализм, маскулинность и избегание неопределенности. Каждое измерение имеет уникальное взаимодействие с коррупцией. Эти взаимодействия объясняют, почему один и тот же подход не дает одинаковых результатов. Например, в государстве с очень высоким индексом дистанции власти подход, основанный на теории принципала-агента, будет не столь эффективен. Встранах с высоким индексом дистанции власти средний гражданин практически не влияет на политику государства. Однако подотчетность принципов является одним из ключевых элементов подхода принципал-агент. Напротив, такой подход может привести к обратному результату. Если дать принципалам больше денег и полномочий по контролю, как предполагает подход, это только укрепит существующие структуры. В государстве с высокой степенью подотчетности (низкий индекс дистанции власти) такой подход усилил бы борьбу с коррупцией.

Вертикальный характер международных норм в области прав человека предполагает, что лишь государства могут являться адресатами обязательств. Таким образом, международное право не предусматривает ответственности корпораций за нарушения прав человека. Национальное законодательство также не предлагает четких правил, которые могли бы позволить привлечь компанию к ответственности за нарушения прав человека, совершенные за рубежом ее дочерними предприятиями или поставщиками в производственно-сбытовой цепи. Однако даже в отсутствие четкого правового базиса, национальные суды Канады, Франции, Великобритании и Нидерландов, напротив, выражают готовность признать наличие обязанности по соблюдению права человека на стороне корпораций. Более того, на сегодняшний день судебная практика этих государств знает случаи успешного привлечения компаний — нарушителей данной обязанности не только к гражданской, но и к уголовной ответственности. Таким образом, наблюдается смещение акцента с защиты корпораций на защиту жертв. Суды делают шаг в сторону от принципа строгого разделения ответственности. Необходимость данных изменений была вызвана подходом невмешательства, применяемым к корпорациям на протяжении долгих лет, который давал им возможность оставаться невидимыми в государствах инкорпорации и, следовательно, избегать ответственности за совершаемые правонарушения в третьих странах. В рамках своей практики национальные суды Канады, Франции, Великобритании и Нидерландов основывают решения о возложении обязанности по соблюдению прав человека на корпорации и, следовательно, о привлечении их к ответственности за нарушения данной обязанности на нормах международного права прав человека, национального уголовного и гражданского законодательства об обязанности проявлять осторожность (англ.: duty of care) и соблюдать должную осмотрительность в области защиты прав человека (англ.: human rights due diligence). Однако возникает вопрос о том, насколько предлагаемые судами подходы к возможным основаниям иска о привлечении материнской компании к прямой ответственности за нарушения прав человека за рубежом отвечают критериям универсальности и применимости на международном уровне.