Problems of development of judicial activity and digitalization of the state apparatus

Full Text

Введение

Цифровизация судебной деятельности порождает разнообразные социальные, правовые, технические эффекты. Появление цифровых сервисов должно встраиваться в сложившуюся модель оказания государственных услуг людям, не снижая их качества. Важнейшие конституционные принципы, лежащие в основе правосудия, не должны искажаться.

Наиболее существенными направлениями развития процессов цифровизации являются:

• формирование единого информационного пространства существующих электронных площадок внутри судебной системы, предполагающего совместимость различных баз данных;
• обеспечение доступа судов к публичным ресурсам (реестрам) в режиме онлайн на стадии подготовки к судебному разбирательству без необходимости предоставления в дальнейшем бумажных носителей участниками судебного заседания;
• определение порядка электронного взаимодействия с экспертами и специалистами в целях получения заключений в электронной форме.

Исследовательские усилия отечественных ученых-правоведов, практика судебной деятельности, освещаемая и анализируемая лицами, являющимися ее субъектами, приводят к необходимости отмечать не только безусловно положительные, но и дискуссионные, проблемные аспекты становления цифрового государства. Цифровизация судебной деятельности после снятия пандемийных ограничений продолжает расти, поэтому ее нельзя рассматривать как что-то временное, как набор экстренных механизмов.

Задача статьи – систематизация отмеченных специалистами несовершенств процесса цифровизации в сфере судебной деятельности.

Обсуждение

Противники активного внедрения технологий в правосудие обычно апеллируют к тому, что цифровизация правосудия способна негативно сказаться на непосредственности судебного разбирательства, когда судебное слушание проводится лично судьей.

На круглом столе в Совете Федерации, проведенном в 2023 г., была высказана та же мысль: «Нужно быть уверенным в способности судей принимать по-настоящему справедливые, а не просто юридически обоснованные и грамотные решения при физическом отсутствии сторон» [4] .

Риски возможны и при цифровизации судебной системы – незаконное вмешательство в ее деятельность может привести к несправедливому и неправильному решению суда. Законодатели отмечают, что «…до тех пор, пока остается хотя бы один человек, не способный использовать технические возможности, а сейчас их десятки тысяч, должна сохраниться возможность подачи документов в суд в традиционной (бумажной) форме» [4].

В то же время, как отметил докладчик, пока нет ясности в вопросе, как хранить в материалах судебных дел документы, подаваемые как в бумажном, так и в цифровом виде, а также как обеспечить достоверность сканируемых документов. Да и сами суды порой не заинтересованы в таком развитии цифровых технологий.

Еще одной проблемой называется низкая осведомленность участников процесса о возможностях цифровых технологий, недостаток их компетенций в области пользования цифровыми сервисами. Так, «за 2022 г. по административным делам поступило всего 85 обращений в цифровой форме, 28 дел рассмотрены с использованием онлайн-сервисов. Немного, но дело в том, что не суды решают, как рассматривать дела. Это полностью зависит от волеизъявления граждан. Верховный Суд РФ готов к использованию электронных дел, в идеале – можно было бы исключить использование каких бы то ни было бумажных носителей. Однако, как уже отмечалось, это зависит от воли сторон. Впрочем, в Кодексе административного судопроизводства (КАС) уже внесены поправки, которые изменят эту ситуацию и обяжут в определенных случаях использовать электронный образ административного дела, особенно на стадиях апелляционного и кассационного обжалования. Материалы дела на бумаге будут храниться в судах первой инстанции, но в вышестоящие инстанции они будут направляться только в электронном виде. Это в первую очередь касается дел с ускоренным порядком рассмотрения. Технические возможности для этого уже имеются» [4].

Еще одной проблемой являются организационно-технические сложности межведомственного взаимодействия, так отмечается, что «…не рекомендуется использовать КИС АР (Комплексная информационная система адвокатуры России)¹. Это создает огромные сложности. И не только для нас, адвокатов, являющихся равноправными участниками процесса, но и для самой судебной системы, которая теряет драгоценное время» [4].

Проблемой, отмечаемой в аналитических материалах, также называют пробелы в законодательстве, которые, порой, не успевают модернизироваться. Частным случаем такой проблемы является, например, отмечаемая адвокатским сообществом невозможность использовать телекоммуникацию. «Мы предоставили возможность допроса следователями по ВКС, но так и не решили вопросы проведения онлайн-свиданий с адвокатами. Эти свидания нами уже успешно опробованы, но со ссылкой на то, что это не предусмотрено законом, нам не позволяют использовать такую возможность» [4].

Значительной проблемой, отмечаемой как практиками, так и научным сообществом [1], является проблема дипфейков, издержек возможной деперсонализации, от которых при сегодняшнем уровне развития цифровизации невозможно полностью защитить судебный процесс, а значит и права граждан.

В частности, отмечается проблема термина «электронный документ», невозможность достоверно идентифицировать лицо, которое подписало такой документ. «Даже если он подписан квалифицированной электронной подписью, нельзя исключить того, что владелец этой подписи передал свою флешку другому лицу» [4].

Возможности вмешательства в судебную деятельность путем кибератак с иллюстрацией подобных посягательств на примере государств, где электронный формат уголовных дел уже введен (Казахстан, Китай), также отмечаются экспертным сообществом. Риски доступа к тайнам следствия возросли на 80 %, риски фальсификации материалов уголовного дела – на 40 %. Существует также возможность подмены изображения участника процесса с помощью компьютерных технологий.

Проблемы цифровизации также выводят экспертов по правам человека на вопрос о приемлемости и качестве доказательств по делу. «Риск ошибки со стороны искусственного интеллекта велик, между тем подать на него в суд невозможно, а значит, невозможно исправить допущенную ошибку по закону» [4].

В настоящее время уже имеется небольшой, но печальный опыт ошибок данных искусственного интеллекта, легших в основу обвинения в правонарушении, что в последствии не подтвердилось. Этому посвящена аналитическая статья экспертов ООН [3], где описывается, в том числе кейс с обвинением в краже человеку, который ее не совершал. Подобный случай зафиксирован и в РФ. В декабре 2023 г. отечественная пресса полна описанием кейса А. Цветкова, который к этому времени 10 месяцев находился под арестом на основании обвинений по данным искусственного интеллекта. Вмешательство Совета по правам человека при Президенте РФ «в ручном режиме» позволило пересмотреть дело [2].

Заключение

Таким образом, на наш взгляд, совокупность означенных проблем, ставит дискуссионный вопрос о разграничении электронных методов, обеспечивающих не только процессуальную деятельность, но и цифровизацию правосудия [5].

С одной стороны, применение искусственного интеллекта и цифровых сервисов дает новые возможности осуществления тех же действий (идентификация лиц, применение в деле, извещения, участие в судебном заседании и др.), не меняя сущностных характеристик судопроизводства.

С другой стороны, возможности цифровизации порождают новое цифровое правосудие как самостоятельное направление трансформации общественных отношений, которое частично реализовано в практике зарубежных стран.

Научная аналитика и мнения экспертов-практиков сходятся в обозначении рисков цифровизации, к ним относятся:

• возможность утери контроля над персональными данными граждан;
• искажение принципа непосредственности судебного разбирательства;
• искажение достоверности доказательств через сбои в работе искусственного интеллекта, применение дипфейков, хакерских атак и пр., что повышает риски судебных ошибок, может вредить репутации суда и судей.

 

^[1] Комплексная информационная система адвокатуры России (КИС АР). URL: https://fparf.ru/cisar/ (дата обращения: 16.04.2023).

About the authors

I. G. Pirozhkova

Tambov State Technical University

Author for correspondence.
Email: 0_1_23456789@list.ru

Cand. Sci. (Law), Cand. Sci. (History), Associate Professor, Department of Constitutional and Administrative Law

Russian Federation, Tambov

E. A. Badina

Oktyabrsky District Court of Tambov

Email: badina.kat@yandex.ru

Assistant Judge

Russian Federation, Tambov

References

Supplementary files